Мертвая петля

Глава 18

Мастер плоти разошелся вовсю. Трупы на поле битвы все больше пронзали энергетические нити, напитывая маной. Тела дергались, и плоть плыла, с каждой секундой становясь уже не метвячьим мясом, а чем-то иным. Вены переплетались, сращивались кости, пульсировали сердца, гоня гнилую кровь. На моих глазах из тысяч тел создавалось одно — создавалась настоящая мерзость.

Трупы шевелятся: создание химеролога оживает. И пока оно окончательно не ожило, пока не вступило в бой и не перевернуло все расклады, зачеркивая все шансы на победу, големы-пироманты задействовали заклинания, превращая всю территорию перед собой в филиал ада.

Все поле боя заполонило ревущее пламя, сжигающее и мертвецов, и оказавшихся не в том месте живых людей, которые, как я только сейчас понял, все-таки сражались в окружении нежити. Спастись от заклинания удалось немногим: плоть на костях мертвецов превращалась в жирный пепел. Огненный ураган сжигал даже саму почву на десяток сантиметров вглубь. Механизмы падали, выложившись до последней капли маны. Есть риск, что меня посчитают за самую опасную единицу на всем поле, поэтому не до экономии.

Солидные затраты дали солидный же результат: мастер плоти не довел до конца свое дело.

Я поскорее отбежал в сторону, потому что одежда на мне дымилась от жара. Впрочем, оставшиеся на ногах големы помогли убрать жар.

Мы причинили громадный ущерб врагу, уничтожили его резерв, на который он наверняка делал ставку. Мое войско получило драгоценное время для перегруппировки и подготовки к следующей атаке.

Несмотря на успех, в воздухе витало нечто зловещее. А потом земля зашевелилась, и наверх полезли не до конца сгоревшие тела, которых от пламени прикрывал толстый слой почвы и камней.

Големы уже выложились, на ногах остались лишь гидроманты. Но что сделаешь, если реки поблизости нет, и единственное, чем можно оперировать — шар размером в десяток кубометров? Да ничего! Механизмы как стояли на краю поля боя, защищая друг друга, так и продолжили. Чтобы подвести их сюда, необходимо выждать минут пять, да и будет ли от этого толк — вопрос…

— Проклятье, — прошептал я, чувствуя текущий по спине холодный пот. На миг меня посетило ощущение, что война никогда не прекратится. Мы — всего лишь последние люди умирающего мира, крохотные фигурки в этом бесконечном кошмаре.

А потом в дело вступили городские маги, создав ритуал, который готовили, похоже, задолго до начала штурма.

Воздух высоко над полем боя уплотнился. Я поднял взгляд в небо и быстро закрыл глаза: в небесах крутились сотни плетений, налитых таким количеством силы, что даже мне захотелось оказаться отсюда как можно дальше. Големы-геоманты полностью выложились, и спрятать меня в земной толще не могли, потому мне пришлось самостоятельно убегать, своими ножками. Замедлить время и с чудовищной скоростью проламывать воздух своим широким зеленым телом.

Едва успел отбежать на границу поля боя, когда призрачная ладонь рухнула, уничтожая энергетику в мертвых телах и развеивая вложенную личем ману.

Сам лич не умер, как и остальная нежить — похоже, удар оказался направлен против игрушек мастера плоти. Выходит, что параметры этого удара задавали прямо при построении, и среди горожан за стенами есть достойный маг. Как минимум — грандмастер ритуалистики.

Но рассусоливать было нечего. Я решил, что необходимо добить лича и направился к месту, откуда и тянулись во все стороны плетения, прежде чем их выжгло ритуалом. Впереди меня шагал Железный, захватить которого мастер плоти не сможет, потому что плоти в механизме нет. Броня славного голема, первого моего голема в этой жизни, была погнута от ударов вурдалаков и поганищ. Машина припадала на правую ногу, с оплавленной культяпкой вместо стопы — бой был жарким. Шагая, голем опирался на меч, который уходил в землю на глубину пары ладоней.

Лич не выглядел испуганным, и атаковать меня не спешил — то ли понимал, что убегать бесполезно, то ли попросту хотел уйти красиво. Мертвец стоял, заложив руки за спину, и бесстрастно смотрел на меня белесыми глазами. Именно на меня, а не на Железного.

Я остановился в тридцати метрах от противника, чтобы он не мог дотянуться до меня своим даром. А вот голем продолжил идти вперед, и уже через его окуляры я со странным любопытством, смешанным с брезгливостью, рассматривал противника. Кожа на морде лича ссохлась, натянулась. Желтоватые крупные зубы были обнажены, мертвец будто постоянно улыбался, только вот улыбаться ему в ответ не хотелось.

— Приветствую врага, — кивнул лич, когда Железный остановился в пяти метрах от мертвеца.

— И тебе не хворать, — проскрежетал Железный, передавая мои слова.

— Несмотря на всю вражду между нами и тобой, несмотря на всю лютую ненависть, которую мы испытываем в отношении тебя, я готов дать тебе, Вилатос, шанс присоединиться к нам. Готов забыть о прошлом и всех тех препятствиях, что ты готовил для нас и допустить тебя в наши ряды, чтобы мы вместе пошли к общему будущему.

— Да я как-то к своему будущему иду, — пожал я плечами. — Знаешь, самые разнообразные машины, плюющиеся какой-нибудь плазмой, компьютеры на иллюзиях, живые машины, умеющие чувствовать и размышлять. Квадра- и геликоптеры, а может и вовсе — звездолеты на мане. Ну и так, по мелочи всякого. Для мелких трат — гора золота, которую хранишь в отдельной комнате своего особняка, построенного в толще скалы, чтобы фундамент не проседал под весом накопленных богатств.

Ну и божественность.

— Нет никакого будущего ни у человечества, ни у тебя, — взревел лич, и повел когтистой, высохшей рукой. — Оглянись! Все, что ты видишь вокруг, начиная от травы и леса, заканчивая твоими големами и жалкими людишками за стенами, пожрет Кигулар!

— Это тот самый, который за семь лет набрал войско, разбил его на многотысячные армии, которые спрятал в некрополисах? Тот Кигулар, третью армию которого я сейчас уничтожил? Или его более умный и сильный братишка, над предложением которого я, может, и подумал бы?

— Червь! — сплюнул лич. — Ты не понимаешь, какая честь тебе досталась: встать под знамена будущего хозяина этого мира!

— Да я лучше свежим воздухом подышу, чем бродить высохшим трупом и смущать вонью девчонок. Не тянет меня к подобному, прости.

Железный шагнул вперед, намереваясь ударить лича.

— Ты… сам сделал этот выбор.

Голос мертвеца изменился: налился невероятной силой, обрел тяжесть гранита, что закрывает гроб в склепе. Я едва не упал на колени: показалось, будто я стою на дне могилы, столь глубокой, что кусочек неба над головой настолько мал, что его можно закрыть ногтем большого пальца. И потусторонняя, мертвая сила вокруг меня росла, набирала плотности и веса. Похоже, против меня сам бог…

На колени я все же упал. Лишь ярость, вспыхнувшая в душе, не дала мне ни согласиться, ни потерять сознание от давления. Моя собственная аура, невероятно слабая по сравнению с давлением бога, обволакивала меня на расстоянии сантиметра от тела, колыхалась под весом потусторонней силы, но держалась.

— Прими! Мою! Силу! — громыхнул Кигулар. — Я — это весь мир! А мир — это я! Согласись служить, и я дарую тебе бесконечную мощь!

Слуге, да еще и бесконечную? Очень вряд ли. Думаю, обладателю бесконечной мощи не требовалось бы разрешение, чтобы вручить мне ее. Будь этот Кигулар действительно мощным, он бы даже не стал заморачиваться с захватом этого мира, а убил всех его обитателей щелчком пальцев.

Я еще в прошлом мире, размышляя над фильмами, в которых показана сделка с дьяволом, задался вопросом: а нужна ли дьяволу твоя подпись на контракте о продаже души, или же это нелепое правило придумали сами люди? Ведь если дьявол будет достаточно силен, просто заберет твою душу сам.

А потом давление пошло на убыль. Сперва я смог вдохнуть, а потом, пусть и с трудом, но встать на ноги. Выходит, кончились силы у бога. Вряд ли он перестал давить потому, что впечатлился моей стойкостью.

— И это все? — Насмешливо прохрипел я. — Да младенец бьет сильнее, чем ты…

— Прикончи меня собственноручно, — попытался лич вырвать победу из рук поражения. — Выпей мою силу, шагни на ранг бога!

Вот только, хоть меня и мутило, про опасность мастера плоти я не забыл. Да и убивать его не хотел — воскреснет же возле филактерии, падла.

Меч Железного взлетел и опустился, отрубая личу ноги. Нежить упала, рыча и ругаясь. А вот и Тенеплет подоспел к месту схватки. Голем наконец отыскал под толщей перепаханной земли кандалы и донес их до лича.

Металл проявился из тени, обхватывая запястья мертвеца. Гораздо лучше будет ограничить его силу, чем рубить засранцу верхние конечности.

— А теперь мы тебя похороним, по одному весьма славному обычаю.

Маны в накопителях големов-геомантов успело набраться совсем мало, но големов этих было много. И земля под личем начала расступаться. Мертвец проваливался все глубже, по мере того, как подошедшие големы сливали ману из накопителей.

На последних остатках энергии я поставил над могилой лича маленькую стелу. Хотел создать прочную плиту с надписью «тут закопан лич», но сил у големов оставалось совсем немного, и на такое их действие не хватило. Пришлось просто обозначить место, чтобы не потерять и не искать потом мертвеца по всему полю.

Хотелось спать: несколько суток без сна, а потом — жаркая битва изрядно меня обессилили. Бороться с желанием отдохнуть я не стал. Только отошел подальше от места сражения, чтобы не помереть от эманаций смерти, пока сплю, и не нюхать вонь мертвых тел. За пределы выжженной земли, на опушку, под своды сосен. Там, едва не падая от усталости, умылся и вытер кровь тряпкой из пространственного рюкзака, накидал на траву ветоши, лег и почти сразу отрубился.

А вечером меня разбудили. Сперва големы просигналили, что кто-то идет, а потом я проснулся и сам увидел геоманта и незнакомого мне мужчину.

— Это он, — с улыбкой сказал геомант. — Живой!

— Спасибо, — выдохнул незнакомец. — Ты нам очень помог. Не знаю, что было бы без тебя. Скорее, без тебя ничего бы и не было: померли все, и всё.

Эти слова мне понравились. Хоть они и подогревали самолюбие, почесывали ушко самооценки и кормили мое эго, слушать их было приятно.

— Да не за что, — скромно ответил я.

— Какое «не за что⁈» — отозвался геомант. — Ты спас город!

На грязном лице авантюриста сияла улыбка. Я тоже улыбнулся — после такого деяния никто особо не будет обращать внимания на парочку высушенных авантюристов. Мое слово станет гораздо весомее, чем слова отряда, с которым я путешествовал: сказал, что они хотели меня убить, значит — хотели!

Хорошо, теперь не придется выискивать и убивать авантюристов. Победителей не судят не только за действия во имя этой победы, но и за предшествующие прегрешения.

— Мы спасли! — накинул пафоса я, хотя на самом деле вовсе так не считал.

Остаток дня потратили на отдых: незнакомый мне мужчина оказался местным мэром, и пригласил всех отличившихся к себе домой, где устроил гулянку. Не успели окоченеть тела бойцов, не успели люди зарыть нежить, а мы уже принялись развлекаться, празднуя победу. Не скажу, что это было неприятно, просто как-то… странно?

И все же я позволил себе выдуть кувшин крепкого вина, которое меня ничуть не взяло по причине изрядно изменившегося тела, а потом в дом, где мы сидели, забежал взмыленный паренек, отправленный из ратуши. Между городами постоянно велись переговоры через артефакты-передатчики, и вдруг выяснилось, что я со всей своей армией срочно нужен возле Оклорда — там нападение отбили, но ожидается битва с еще одной армией мертвецов.

Пришлось собираться, вскакивать на Существо и отправляться на помощь еще одному городу. Големы успели накопить энергию, потому дошли мы вовремя, даже успели зайти за ворота и уже оттуда, со стен големы били и били врага. Ответные удары собирал на себя стационарный защитный купол. В общем, последняя, отчаянная попытка нанести нам хоть какой-то ущерб, не прошла. И настали обыкновенные серые будни,

Позже, разбираясь во всей этой ситуации, я выяснил: Арк, за полгода, что мы с ним сотрудничаем, сумел завязать на себя кучу связей, договоров и отношений, и когда мертвецы покинули некрополис, он разом задействовал всё, что мог. Меня направил в Чиурис, и больше этому городу помощи не выдал. Сам решил оберегать Ублефес, а войска других лордов отправил защищать Оклорд.

А вот Вяжск, самый дальний город, спасти даже не попытался. Верно рассудил, что если ослабит на четверть войска, собранные в Кробске, Оклорде и Ублефесе, то они могут и не справиться с мертвецами. Мэра Вяжска предупредили, людей оповестили. А после того, как жители не кинулись спасаться за стенами Оклорда, их принялись вытаскивать из домов силой и силой же гнать по тракту к спасению, как скот. Жестоко? Да, безусловно. Но лучше, чем отдать горожан целого города мертвецам для пополнения армии нежити — я считаю, тут и головы рубить было бы оправданно. Лучше уж у людей, слабых и немощных, чем у зомби, в которых они потом переродятся. Хотя меня бы за такие мысли лишили звания спасителя города, аха-ха!

Кстати говоря, повозки некоторых беженцев до сих пор стоят у обочин идущей между городами дороги. Там же бродят по лесам и мертвецы из числа бедолаг, которые не успели достичь Оклорда.

Но люди на то и люди, чтобы оправляться после ударов и жить дальше. Неистребимое, всюду выживающее племя. Спустя трое суток после атаки мертвецов люди уже растащили тела, как нежити, так и своих собратьев. Кого сожгли, кого похоронили. Геоманты выкопали лича и перенесли его в другое место, определив в знакомый мне ящик из мифрила и орихалка — оказывается, в каждой городской казне хранится такой, на случай пойманного лича. А я и не знал… Впрочем, кто бы меня стал посвящать в перечень содержимого городской казны?

Ахрил и Ильза по-прежнему сидели в Ублефесе и занимались летающими големами, опережая в этом мастеров Арка, у которого и без того дел хватало. Я посетил приятелей, посмотрел на их поделки, дал пару… дюжин советов. Как я понял, после пары своих походов подростки больше не горят желанием никуда идти. Ильза, хоть по-прежнему смотрит на меня с огоньком в глазах, больше уговаривает остаться и не ходить ни в какую столицу. Вот только не идти я не могу. Как — не идти? У меня архиголем возле некрополиса лежит, у меня планы на столичные драгоценные металлы. Не-ет, от своих планов отказываться я не хочу.

Потому, выгрузив в просторном и защищенном ангаре все, что добыл в последнем некрополисе, я начал настраиваться на новый поход. И тут мне снова понадобилась помощь Глебоса, которого я нашел в Гильдии. Правда, не в общем зале, где подросток частенько проводил время, разбираясь с делами и руководя разрастающейся организацией, а в его комнате. Кстати, в последние дни он часто мотался по городам и договаривался насчет постройки филиалов, разговаривая, убеждая и подкупая. Именно в ожидании него я провел в Ублефесе пару суток. Увы — управляющий свести меня с мастерами не мог, ребята эти были чересчур занятые и все связи с ними были завязаны на Глебоса.

— Теперь н-жно восстанавливать города… — невнятно произнес пьяный подросток и налил себе очередную кружку браги. — Все только и говорят, ш-што о дополнительных укреплениях, о регулярных патрулях… Дело нужное, да! Я же, сука, видел, на что способны эти мертвяки…

Н-да, не вынесла детская психика такой нагрузки, как участие в бою против полчищ мертвых. Или он за время путешествия уничтоженные караваны видел? Ничего, еще придет в себя.

— А я думаю, не стоит останавливаться на достигнутом, — покачал я головой, желая переубедить Глебоса, чтобы не встал на пути между мной и богатством. — Стоит нанести нежити добивающий удар по этим тварям, мразям! Да так всечь, чтобы и думать не стали про атаки на нас! Я рассказывал тебе и Арку про Кигулара. Этот бог не остановится на достигнутом: он будет поднимать умерших и не давать людям жить.

— И что делать? — с горечью спросил пацан.

— Собирать отряд! — проникновенно посмотрел я в глаза сыну лорда. — Рунных магов, геомантов, мечников и лучников, погодников и стихийников. Тянуть всех, кто пойдет на столицу! Поможешь мне набрать отряд? Раз и навсегда решить проблему мертвяков?

— Решу! — пьяно мотнул головой парень. — Завтра и решу! Будет тебе войско, брат. Ради такого дела — не жалко.