Мёртвая бабочка

Глава 7. Заживо рождённые

Мне это удалось. Я попала в вампира, ранила его… в плечо. В последний момент рука дрогнула и вместо сердца пуля прошла сквозь его правое плечо. Сразу после этого силы оставили меня и я рухнула на землю, отбросив пистолет в сторону. Мне не хватило сил вытащить кинжал, поэтому это сделал Константин, всё время приговаривая, какая я молодец. Рана на его плече уже зажила, и он спокойно достал из меня нож и всадил его в дерево.

— Теперь урок окончен, — мягко улыбнувшись, сказал он, — но будет домашнее задание — напиши мне реферат о том, что ты прочитала за вчерашний день. Но постарайся чётко сформулировать мысли и высказать свою позицию по прочитанной информации.

— Серьёзное задание, — хрипло усмехнувшись, ответила я, поднимаясь на ноги с помощью вампира, — сколько у меня времени?

— Я хотел бы прочитать его завтра, — ответил он, — а теперь пришла пора идти домой. Там нас ждёт плотный обед, после которого я бы посоветовал тебе немного поспать. Вечер будет полностью в твоём распоряжении — я не буду докучать.

— А что мы будем делать завтра? — без особого интереса спросила я.

— Пусть это станет для тебя сюрпризом, — загадочно усмехнувшись, сказал он, — пошли отсюда.

— Постой, а кто будет убирать за нами?

— Принц, кто же ещё? — равнодушно пожав плечами, ответил он, осматривая поляну, — это входит в его обязанности.

По пути домой, я несколько раз падала, и Константину пришлось меня поднимать, а в конце и вообще взять на руки. Доверительно прижимаясь к его груди, я попыталась представить своего настоящего отца и с изумлением обнаружила, что никак не могу вспомнить, как он выглядел. Его голос, прическа, манера поведения… даже цвет глаз стёрлись из памяти, оставив лишь смутные воспоминания да запах его одеколона. Противного, между прочим, не то, что запах Константина. С наслаждением вдыхая аромат вампира, я осознала, что это смущает меня гораздо больше, чем выстрел, чем насилие, происходящее между нами. Ведь такая мелочь, как запах формирует глубинные воспоминания, формирует зависимость и привязанность. А вот этого мне совсем не хотелось испытать в отношении того, кто, скорее всего, убил моих родных.

— Выбирай, кого ты хочешь больше — блондинку или брюнетку? — осторожно опустив меня на свободный диванчик в гостиной, предложил вампир, — а, может, ты хочешь мальчика?

— Мне всё равно, они просто еда, — равнодушно пожала плечами я, украдкой рассматривая наших «гостей».

Разумеется, ни один из них не обратил на нас никакого внимания, они по-прежнему что-то бурно обсуждали между собой, пили вино и курили сигареты, их не смутила кровь на наших телах, не смутили ярко горящие глаза. Они были под гипнозом, им было всё равно, что произойдёт.

— Твоё настроение меня всё время путает. Ты уж определись, София, кто они для тебя — люди разумные или ходячие бурдюки с кровью.

— Отстань от меня, — обиженно буркнула я, — ты прекрасно понимаешь, что я хотела сказать. Мне всё равно, чью кровь пить, я выбираю, руководствуясь порывом, а не расчетами. И мне действительно всё равно, ведь ты лишил меня выбора.

— Ты права — лишил, но также оставил тебе право выбирать, кто они для тебя. Ты сама сказала эту фразу.

— Послушай, отстань от меня — я устала, это было очень долгое утро, болезненное и мучительное. Я не хочу продолжать этот бессмысленный спор! — устало махнув рукой, я приподнялась над диваном и пересела поближе к одной из девушек, — лучше скажи, что ты им внушил.

— Я приказал им просто не обращать на нас внимание. Вообще ни на что не обращать внимания, кроме общества друг друга. Так что ты можешь спокойно пить кровь.

— Ей будет больно? — требовательно спросила я, беря её руку.

— Они не обратит на это внимание.

— Ей будет больно? — более настойчиво сказала я.

— Да, будет. Но ей всё равно.

Тогда я отпустила её руку и повернула её лицо к себе, стараясь поймать взгляд. Не с первой попытки, но мне это удалось.

— Слушай меня, сейчас ты не будешь чувствовать боль, ты заменишь это наслаждением. Тебе понравиться то, что я буду делать с тобой, — старательно вытягивая слова, подстраивая их под определённый ритм, как заклинатель ворожила её сознание, выворачивала, меняя приказ Константина.

С другой стороны комнаты раздался одобрительный возглас.

— Растёшь, малышка. Ты мастерски с ней справилась, — поощряюще провозгласил он, после чего я услышала, как он кого-то укусил — раздался удивлённой возглас.

— Пожалуйста, не твори боль, там, где она не нужна, — твердо выговаривая каждое слово, громко проговорила я, отводя взгляд в сторону.

Люди продолжали говорить между собой. Девушка, блондинка, из шеи которой Константин пил кровь, отчаянно пыталась что-то сказать, но вместо этого из её рта доносилось лишь сиплое бульканье. Её друзья смеялись над ней, а девушка рядом со мной пробормотала что-то очень язвительное, судя по интонации.

— Не мешай, а пей. Сегодня ты потеряла много крови и серебро ещё внутри тебя.

От этих слов я машинально почесала руку, а затем сердито покачала головой, наблюдая за вампиром.

— Что ты получаешь от её боли? Удовольствие? — сухо поинтересовалась я, не стремясь ранить сидевшую рядом девушку. Почему-то сейчас, после мини-лекции Константина, мне стало стыдно это делать.

— Да, София, мне это нравится. Кровь ощущается острее, свежее. Как глоток чистого, горного воздуха или воды. Пить кровь человека, пропитанного страхом и болью — гораздо приятнее, чем обычную. Чувствуешь себя после этого отдохнувшим и готовым свернуть горы, — немного напряжённо проговорил вампир, ему не хотелось отрываться от трапезы, поэтому закончив говорить, он снова уткнулся в её шею.

Мне не оставалось ничего делать, кроме как последовать его примеру. В конце концов, не смотря на мои внутренние переживания — я хотела есть.

— Вот и молодец, — одобрительно произнёс Константин, наблюдая за мной, — теперь ты чувствуешь, как смешно ты выглядела каких-нибудь полгода назад? Твои слова о «ни капли тёплой человеческой крови» сейчас выглядят уже не так привлекательно, правда?

Вытащив клыки из тела девушки, я зло посмотрела на вампира, но ничего не сказала. Раньше кровь была для меня лишь питанием, через капельницу я ничего не чувствовала и даже не знала, чего себя лишаю. Теперь даже не могу представить себе иного питания. Хотя, скрепя сердцем, смогла бы отказаться от этого наслаждения.

— Хочешь, мы могли бы провести эксперимент. Я могу дать тебе кровь из пакета, чтобы ты освежила воспоминания о прошлом и по-настоящему почувствовала разницу?

— Мне это не интересно, — втягивая клыки, я отрицательно помотала головой.

— Ну, что же, как-нибудь в другой раз, — флегматично согласился вампир и посмотрел на часы, — ладно, если ты больше не хочешь, пора отправлять эту дружную компанию обратно, у меня запланированы дела на остаток дня. Если тебе что-нибудь понадобиться — обращайся к Принцу.

— Я до сих пор не понимаю, почему он меня не любит, — немного задумчиво пробормотала я.

— О нет, София, он не то, чтобы не любит тебя, скорее презирает, — я вопросительно изогнула бровь, — ты же знаешь, чем питаются гули. А теперь скажи мне, дорогая малышка, как ты думаешь, что храниться у нас в подвале?

— Подожди, ты это серьёзно? — медленно выговаривая слова, тихо спросила я, — ты говоришь о… людях?

— Трупы, София, мёртвые люди. Чаще всего я покупаю их в одном морге, где весьма лояльно к этому относятся, но, бывает, я специально кого-нибудь убиваю для Принца. Свежее мясо.

На меня нахлынуло чувство дурноты, и я откинула от себя девушку, а сама встала с дивана и принялась расхаживать по комнате, нервно потирая руки.

— Как ты знаешь, гули немного туповаты, их мозг работает хуже, чем до обращения. Это как-то связано с отсутствием главного паразита. Более мелкие продолжают влиять на восприятие мира, на какие-то вещи, но им чего-то не хватает. Один учёный в середине прошлого столетия вплотную занялся этой проблемой после того, как к нему в дом постучался гуль с понятно какими словами. Проанализировав своего подопечного, он обнаружил, что гуль начинает лучше соображать, если будет питаться и кровью человека, и его плотью. Однако, для достижения более устойчивого эффекта, гуля нужно подкармливать вампирской кровью с высокой концентрацией паразитов. Со временем, учёный смог добиться полного прекращения питания живыми, провёл параллель с мясом свинины, но всё равно гулю время от времени нужно есть свежее мясо, не успевшее затвердеть.

— Хватит, прекрати говорить об этом, — прошептала я, прижимая руки к своим губам.

— Дослушай, принцесса, — последнее слова он произнёс с нажимом, — я не говорю ничего такого, что могло бы вызвать подобную реакцию.

— Я не хочу это слушать! — почти крикнула я, но вовремя понизила голос, прекрасно зная вспыльчивость своего создателя.

— Ты задала вопрос не в первый раз, я лишь отвечаю на него. А судя по твоей реакции, тебе и правда нужно было это услышать, — немного помолчав, собираясь с мыслями и задумчиво глядя на людей, вампир продолжил, — так же учёный считал, что гули произошли от нас. Он решил, что в древности, когда наука имела совершенно другую опору, чем нынешнюю, вампиры пытались избавиться от паразита внутри себя. Пытались стать людьми. Это привело к появлению вида, лишённого главного паразита. Звучит убедительно, не правда ли? — он горько усмехнулся, — ущербного вида, лишённого права на самостоятельность. Это странная связь между вампиром и гулей, объясняется именно их потребностью в новых паразитах, необходимостью в нормальной функциональности. Раньше, до открытий этого учёного, вампиры не поили своей кровью гулей и относились к ним, как к домашним животным — сторожевым псам, не способных на что-то большее. И те, со временем, превращались в монстров и умирали. Единственное, что до конца не смог понять тот учёный — как гуль выбирает себе хозяина. Ведь существует лишь один критерий, точно установленный — вампир всегда опытный, зрелый, умеющий правильно управлять своим телом. Это объяснено тем, что гулю необходимы паразиты, много паразитов, понимаешь?

Когда вампир отошёл от… неприятной темы, я с удивлением обнаружила, что заслушалась его. Константину всегда удавалось интересно рассказывать о прошлом, его голос в такие моменты становился звучным, глаза светились ярче, он словно оживал.

— Понимаю тебя, — кивнула я в ответ, усаживаясь обратно на диван, доставая из чужой пачки сигарету и раскуривая её, — ты хочешь сказать, что вампир должен концентрировать количество паразитов в месте укуса, чтобы гулю не требовалось сильно осушать вампира, чтобы получить необходимое количество паразитов.

— Правильно. Молодые, как ты понимаешь, не подходят под эту роль. Но как они всё-таки выбирают себе хозяина? По какому такому достоинству идёт отбор? Никто не знает, как не знает, почему гуль не становится вампиром, питаясь нашей кровью, — немного помолчав, давая время подумать, он продолжил говорить, — а теперь вернёмся к Принцу. Я уже говорил тебе, что у него есть своя история, печальная и грустная. Она напрямую связана с девушкой, похожей на тебя. С таким же мировоззрением и взглядами. Когда Принца только обратили, он был похож на тебя, его мутило от одной мысли о том, кто он и чем он вынужден питаться. Его создатель ушёл почти сразу, бросив парня одного, с минимальными знаниями и небольшим банковским счётом. А на прощание сказал, что все в его роду быстро находят себе хозяина, поэтому он посоветовал не тянуть, а сразу начинать искать себе ребёнка, чтобы род не угас.

— После связи с вампиром, гуль больше не может заводить детей? — непонимающе спросила я, пуская сигаретное колечко в воздух.

— Да, не может. У гуля появляется такая возможность лишь после смерти хозяина. Но времени тогда совсем нет — ведь вместе со смертью вампира, гуль уходит следом за ним.

— Ты уже говорил об этом, — припоминая прошлый разговор, сказала я, — а ещё ты говорил, что гули могут годами обходиться без человеческой пищи! Ты соврал?

— Нет, не соврал, это действительно так. Но это только вынужденная необходимость, которая может привести к плохим последствиям. Если гуль не будет питаться человеческим мясом, его способности станут ухудшаться, его разум помутнеет, правда последнее произойдёт нескоро, примерно через год-полтора.

— Понятно, — кивнула я, думая, каким был Принц до обращения, каково ему было узнать о себе новом. И какая пропасть лежит между нами, ведь я могу пить кровь, а он вынужден есть мясо трупов.

— Судя по твоему лицу, ты стала кое-что понимать.

— Он завидует мне, правда? И презирает лишь за то, что я страдаю из-за мелочей по сравнению с тем, через что прошёл он, так?

— Вот видишь? — мягко улыбнувшись, кивнул вампир, — вам надо будет как-нибудь поговорить между собой, наедине. Думаю, это поможет.

— Вот только зачем это мне? — совсем уж тихо прошептала я.

— Тебе решать, — также вполголоса ответил вампир.

После нашего разговора на душе остался неприятный осадок, который не хотел выводиться ни чашкой вкусного какао, ни интересной книжкой, ни прогулкой вокруг дома. Тогда я решила сходить искупаться. Ещё во время моего первого визита сюда, Константин показал находящийся неподалёку симпатичный маленький водопад, с бассейном и пещерой, укрытой стеной воды. Вампир настоятельно советовал там искупаться, ведь об этом чудном месте никто не знал, кроме вампиров.

Быстро побросав в сумку нужные вещи — крем от загара, пачку сигарет и полотенце, я надела купальник, а сверху лёгкую белую ткань. Грязную одежду бросила замачиваться в медном тазике, сделав зарубку в голове — не забыть купить отбеливатель. Конечно, мне было неприятно оставаться самой грязной, но я решила, что будет лучше искупаться в бассейне водопада, чем под ржавыми струями воды в душе. Собравшись, покинула свою комнату и спустилась вниз.

Как я и ожидала, в гостиной уже никого не было. Похоже, Константин отправил наших «гостей» туда, где он их взял. Я так и не поняла, кем они были, да мне было всё равно.

Оказавшись на возвышенности, с которой вниз крутой вертикалью спускался водопад, я серьёзно призадумалась. С одной стороны, хотелось сразу войти в воду — то есть прыгнуть вниз, но с другой стороны вещи оставлять здесь не хотелось, ведь пока буду подниматься за ними, успею вновь испачкаться, да и хотелось немного поваляться в траве с предусмотрительно прихваченной книжкой. Глубоко вздохнув, прицелилась и бросила сумку вниз. Ура! Мне повезло, и она упала на землю, а не в воду, хоть мне и показалось, что внутри раздался странный щелчок при падении. Хоть бы это была не зажигалка!

Так, теперь пришло время вспомнить наши с Даниэлем прыжки с утеса. Хорошенько разбежавшись, ласточкой прыгнула вниз и с головой ушла под воду. Как хорошо! Вода сомкнулась надо мной, оставив в тёмной и шумной пучине. Помня, что воздух мне не нужен, устремилась на дно бассейна, туда, где среди камней сновали шустрые рыбки, где среди илистого песка торчали ракушки, а ядовито-зелёные водоросли плавно колыхались, как на ветру. Как разительно отличалось это место от того озера возле базы охотников. Там это была тёмная, холодная и грязная лужа, здесь — яркость подводных красок, полнота природы. Различие между ними — свет и тьма, жизнь и холодная смерть. Только почему у меня в голове всё выстраивается не так, как должно быть?

Константин в очередной раз повернул вопросы совсем под другим углом. Он вновь заставил задуматься о тех вещах, о которых думать не хотелось. После мимолётной эйфории, наступившей в… ту самую ночь, реальность нанесла очередной удар. Боль и кровь, страх и одиночество… когда же эта цепь порвётся? Боже, я так устала от этой пытки. Хочется забыть и окунуться в настоящее, быть обычной девушкой… ну, ладно, не совсем обычной, но просто быть! Но жизнь заставляет быть слишком серьёзной, слишком напряжённой. Бесконечный ряд вопросов и это затянувшееся ожидание приводило в бешенство. Никому не нравится быть в подвешенном состоянии. А я так живу уже почти год.

Вынырнув на поверхность, поплыла в сторону водопада, резко поднырнув под него, вынырнула в ледяной пещере, скользкой, покрытой зелёным мхом. С первого раза не удалось выбраться на камни — соскользнула обратно в воду, больно ударившись затылком. В следующий раз выпустила когти и глубоко вцепилась в мох. Резко подтянувшись, выбралась на поверхность и откинулась назад, не заботясь о слизи и грязи. Всё равно я скоро вернусь в воду, просто хотелось посмотреть изнутри на эту пещеру. Один маленький осколок детства, когда весь мир казался таким загадочным и волнительным. Когда пещера — обязательно с кладом и сокровищами, а также скелетами и магическими символами. Реальность, разумеется, не имела ничего общего с фантазиями. Пещера была грязной, мокрой и убогой. А ещё здесь было очень холодно. На раздавшиеся сзади шипение поначалу не обратила внимания — шум от падающей воды сбивал настройку. Поэтому встречу со змеёй пережила на своей шкуре — она сделала резкий выпад и цапнула за плечо.

— Ай! — резко воскликнула я, схватившись за место укуса и быстро принимая вертикальное положение.

Змея, недовольно шипя, проскользила мимо и юркнула в воду. Присмотревшись к укусу, я с облегчением заметила, как он стал затягиваться. И неожиданно рассмеялась. Громко и открыто, так как мы редко делаем на людях. Я испугалась змеи? Её яда? Сегодня Константин проткнул меня мечом, покрытым серебряным раствором, а затем кинжалом! Он попал прямо в сердце, как после этого мне может навредить какой-то укус? Я теперь почти бессмертна.

И как-то совсем уж неожиданно на душе стало очень легко и тепло. Мягко улыбнувшись и немножко наморщив носик, на который попадали брызги воды, я скользнула в воду следом за змеёй.

Может моя жизнь и не сказка, но у кого она такая? Проблемы наступают на меня со всех стороны, а все вопросы остаются без ответа… да, всё так, но это не должно сломать меня. Так закаляется сталь, так моя кровь становится крепче. Я сильная и все свои проблемы, все страхи и ужасы — они останутся только внутри головы — никто не узнает их, а потом они уйдут. Я знаю это и я со всем справлюсь.

Моё возвращение никто не заметил, так что я спокойно расположилась в полузаброшенной библиотечной комнате с прочитанными книгами и миниатюрным ноутбуком. Также я захватила из кухни сухофрукты и бутылку с апельсиновым соком. Пододвинув к окну небольшой деревянный столик с потрескавшимся лаком, забралась на широкий подоконник с ногами, аккуратно расположив вокруг себя вышеозначенные предметы. Я знала, что сюда вряд ли кто-нибудь зайдёт, а из окна был прекрасный вид на джунгли, и солнце в этой половине дня находилось с другой стороны дома, так что могла не бояться обгореть.

На секунду задумалась о своём ближайшем будущем. Честно — мне стало немного скучно. Я захотела чего-то более красочного — каких-нибудь встреч, свиданий, вечеринок, прогулок под луной… хотелось жить полной жизнью! А вместо этого жизнь походила на лоскутное одеяло, рванное и с дырками. Мне постоянное приходилось куда-то бежать, прятаться и что-то искать. Мои минуты посвящены страданию и печали. Не могу толком расслабиться, вечное напряжение сводит с ума. И чтобы как-то справиться, неосознанно запираю себя в четырёх стенах. Теперь же, когда передо мной сияет вечность — хочется выбраться отсюда, хочется ответить на все вопросы — да, я согласна! И броситься в омут с головой, броситься в эту яркую, пёструю жизнь!

Закурив, пристально посмотрела на небо, такое тёплое, вечернее небо. Ещё не поддёрнутое закатной дымкой, по-прежнему голубое — но уже более мягкое, чем то, которое было утром.

Сделав глубокую затяжку, затушила сигарету о подоконник и бросила её в форточку. Сейчас я мечтаю, рассуждаю о своём будущем, но факт ведь в том — я больше не человек, и всё людское теперь чуждо. Моя жизнь никогда не будет подчинённой правилам людей, она, как я уже говорила — «на лезвие бритвы, ножа». И что ждёт там, в незнакомом будущем — мне никогда не узнать. Пусть всё идёт так, как должно.

Утро встретило пением незнакомой птицы за окном. Её переливчатый голос звучал так чисто в этот час, что я потратила несколько мгновений на него, прежде чем выбраться из постели и отправиться на занятия с Константином.

Сонно потянувшись, плавно опустила ноги на прохладный пол и стащила со стула лёгкий халат. Странно, что сегодня меня не разбудил Принц, вот какой была первая мысль в это утро. Прислушавшись, убедилась, что в доме никого нет. Константин, наверное, уже на месте, может и Принц находится рядом с ним. С сожалением бросив взгляд на пустой столик, на котором не было приятного завтрака, отправилась прямиком в душ — раз Принца нет, значит, никто и не скажет мне поторапливаться.

Спустившись вниз, прошла на кухню, где по-быстрому приготовила себе крепкий кофе со сливками и закурила первую сигарету. За окном ещё было темно, люди вероятно сейчас ничего бы не увидели, ведь здесь не было уличного освещения. Но для меня эта тьма имела другой оттенок, нежели тот, который бывает ночью — в нём были, пока ещё тусклые, краски, очень медленно светлеющие и набирающие цвет. Это было по-своему красиво, если у вас есть на это время. У меня же его не было, так что залпом допила кофе, залпом затянулась и затушила сигарету, и покинула дом. Меня ждал Константин, а вместе с ним и прости-прощай очередная майка. Нужно будет съездить в город и что-нибудь прикупить подходящего — у меня больше не осталось спортивного вида одежды.

— Ты сегодня опоздала, — заметил Константин. Он любовался игрой света, спрятанной в бутылке, которую держал в руках.

Усилив зрение, я, с сожалением, констатировала, что в бутылке и правда содержится серебро. И, похоже, в немаленьких пропорциях.

— Меня сегодня не разбудил Принц, — немного возбуждённо ответила я, чувствуя, что сегодняшний день будет тяжёлым.

— Я отправил его по делам, — ответил вампир, переведя взгляд на меня, — и я рад, что ты, хоть и опоздала, но всё-таки пришла.

— Разве я могла отказаться? — ядовито спросила я.

— Нет, но не суть важно, — кивнул он, и сразу перешел к делу, — ты сделала доклад?

— Да, он на ноутбуке.

— Хорошо, позже я прочитаю его, а теперь давай я немного расскажу тебе о сегодняшнем мероприятии.

— Вчера тебе удалось немного заинтриговать меня, — нервно проговорила я, убирая волосы в конский хвост.

— Все мои тренировки, занятия направленны на то, чтобы ты поняла свои возможности, чтобы ты осознала, кем стала. И не сопротивлялась этому, а наоборот — радовалась. Сегодняшний урок будет очень сложным и ответственным для тебя. Пожалуй, — тут он усмехнулся, — это тот урок, через который проходят все жители этой земли, самый главный урок жизни.

— Что это? — медленно проговорила я.

— Урок смерти, моя малышка. Запомни этот день — сегодня ты умрёшь.

И, с небывалой легкостью, он запустил в меня, отравленный серебром, кинжал, вошедший на своё старое, можно сказать, законное место с тихим хрустом.

Легонько и тревожно выдохнув, я провалилась во мрак.

Наверное, каждый человек и не человек хоть раз в жизни задумывался о том, что будет после смерти. Эти мысли тревожны и полны сумбура, навеянного различными религиями и постулатами атеистов. Доподлинно неизвестно, что же там, за гранью. Является ли смерть тела смертью живого существа? Или же наш дух бессмертен, и после физической смерти отправляется в неизвестные человеческому разуму дали? Есть ли рай и ад? Такие вопросы преследуют нас сквозь жизнь, не раз всплывая под тем или иным углом.

Что же касается вампиров, то у них и другая смерть, малодоступная человеку. Смерть, во время которой наше тело регенерируется, восстанавливается и становится вновь цельным. Как, впоследствии, утверждал Константин, каждый молодой вампир рано или поздно должен пройти через это, чтобы лучше осознать, кем он стал. Это сильнее прочего разорвёт нить, связывающую вампира с человеческим прошлым. Люди знают, что они смертны, мы же знаем, что наша смертность не такая, как у них. Ведь мы… возвращаемся.

Наверное, я никогда не вспомню, что же испытала там, за гранью, видела ли свет в конце тоннеля или же стоны миллионов грешников и огни адских сковородок. Увы, но никому не дано сказать правду, а главное вспомнить, что же там. Я запомнила лишь те мгновения, предшествующие моему возврату в мир живых.

Сначала это было неясное биение, гулко отдававшее в уши. Постепенно, оно стало приобретать цветовую пульсацию, а также медный привкус во рту. Его ровный гул был мучительно-прекрасным, как символ пробуждения. Позже стали появляться и другие звуки — более резкие, грубые. Они сводили не проснувшийся разум с ума, заставляя недовольно морщиться. А затем я сделала первый глубокий вздох и резко закричала.

Слепая, как маленький котенок, приподнялась на руках и прислушалась, пальцы сжались, и на них выросли длинные когти. Рот приоткрылся, и показались острые клыки. Биение усиливалось, его, ранее ровный ритм, ускорился, стал более рваным, тревожным и таким сладким! Принюхавшись, я поняла, откуда раздаётся этот и другие звуки. Кто-то маленький сидел неподалеку, он тихо поскуливал и царапал руками пол, оставляя на нём кровавые следы.

Из глотки раздалось глухое шипение, и во рту образовалась кровавая слюна — паразит почувствовал пищу и осознал, как он голоден.

Монстр проснулся.

Гораздо позже, свернувшись калачиком в углу неизвестной комнаты, и засыпая в пронзительной тишине, монстру пришла далёкая мысль, что нужно убрать за собой — что таковы правила выживания, но эта мысль была мимолётной и она тотчас же пропала, под давлением кого-то, кто был неизвестен монстру, но внушал абсолютное доверие. Что-то коснулось кровавых губ чудовища, нежно, как прикосновение шёлка, и прошептало тихо, еле слышно:

— Спи спокойно, моя маленькая малышка. Я позабочусь о тебе…

Второе рождение сопровождалось чугунной головной болью и целой плеядой мыслей. С раздражением приоткрыв глаза, обнаружила себя в своей спальне в Португалии. Разумеется, первой осознанной мыслью был вопрос — что я здесь делаю? Осторожно пошевелив конечностями и убедившись, что тело нормально слушается, выбралась из смятой постели и поплелась в душ. За окном стояла глухая ночь, неосвещённая призрачным светом луны или хотя бы месяца. Ночь новолуния, самая тёмная для самых тёмных.

Уже стоя под душем, вспомнила самое главное, то, что не сразу смогла осознать — меня убили. От этой мысли, резко открыла глаза и выскочила из душа. Быстро протерев успевшее запотеть стекло, уставилась на грудь, на которой не было ни раны, ни даже малюсенького шрама, напоминавшего о случившемся. В панике, стала осматривать себя со всех сторон и, не увидев ни следа от произошедших событий, медленно осела на мокрый пол.

В данный момент было всё равно — капает ли вода, заливая пол или же это следы «цунами», бушующего за окнами — в моей душе воцарился невиданный доселе покой. Я никогда не умру. Никогда не постарею. Моё тело совершенно, оно чистое, прекрасное, белое, вечно живое. Не замечая, как по щекам текут розовые слёзы, принялась безудержно смеяться и плакать одновременно. Взгляд упал на бритвенный набор. Быстро вскочив на ноги, схватила бритву и вытащила из неё лезвие, а затем уставилась в зеркало. Оно вновь запотело, но мне так даже больше нравилось — из-за тусклого освещения создавалось впечатление, что кожа светиться. Сделала резкий надрез на левой руке возле запястья и с минуту наблюдала, как он затягивается. После ещё один, и ещё, и ещё… а затем порезала шею, порезала живот, грудь, ноги, сделала глубокий надрез возле бровей, под глазом, в интимной части тела. Я резала и резала себя, не видя, как по телу стекает на белый коврик красная кровь, как она окрашивает меня в этот ржавый безумный цвет, как скапливается у ног, пропитав всё вокруг своим тяжёлым приторным запахом. Просто продолжала резать себя и хохотать, размазывая по щекам слёзы. А затем стала пачкать всё вокруг кровью, и первым делом зеркало. Стала рисовать на нём странные узоры, поминутно макая палец в раны, используя кровь, как краску. Время от времени приходилось вскрывать надрезы заново — они слишком быстро затягивались. Наконец, мне это надоело, и я вновь опустилась на пол. Теперь захотелось большего — я хотела проткнуть себя, выколоть глаза, отрезать язык, поранить себя так сильно, как только можно, чтобы увидеть — насколько бессмертной стала. Мой далёкий и безнадёжный смех стих, теперь я только тускло всхлипывала. Голос был скрыт звуковой волной душа, но мне было всё равно. Я просто продолжала своё дело.

Резкий окрик, прозвучавший в комнате, донёсся, как сквозь очень плотную завесу, он был гулкий, и я не поняла, что он кричал. Затем дверь распахнулась и на пороге появилась фигура, скрытая от глаз кровавой пеленой. Эта фигура подскочила ко мне и выхватила из рук лезвие, затем отбросила его в сторону и осторожно взяла на руки, поместив в душевую кабинку. Она не обращала внимания на то, что из крана вода течёт прямо на неё, ей было не до этого. Фигура принялась бережно отмывать тело от следов крови и, наконец, добралась до глаз. После чего я отключилась, так и не увидев лица своего спасителя.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил сухой голос Константина.

— Который час? — сонно пробурчала я, переворачиваясь с одного бока на другой.

— Наступило утро, — тем же тоном ответил вампир, — ты не ответила.

— Я чувствую себя мёртвой. Не успела воскреснуть после того, как ты меня убил, кстати — спасибо за то, что предупредил! — более грубо, чем хотела, ответила я.

— Да, я вижу твою реакцию. Какого чёрта ты вчера делала?

— Мне было плохо, это разве непонятно? — приподняв голову над кроватью, я уставилась на вампира, — у меня была вполне себе логичная истерика после того, как ты меня убил! — последнее слово прокричала, а затем резко оборвала голос, чтобы речь прозвучала более сильно.

— Но ты же жива, — резонно возразил вампир, — вчера ты даже так сильно была жива, что нашла в себе силы изрезать своё тело, и чуть было не приступила к настоящему членовредительству.

— Ой, да брось — все мы не без греха, — немного смущённо проворчала я, — как уже говорила — у меня была истерика.

— На почве чего? — поинтересовался вампир, сложив руки лодочкой и приставив их к своим губам, — что ты увидела там, за гранью? Что побудило тебя так себя вести?

— Да ничего я не видела, — зло процедила я, — я вообще ничего не почувствовала… просто провалилась в эту яму, а очнулась уже в этой комнате.

— В этой комнате? — в глазах вампира мелькнуло незнакомое мне выражение, после чего он улыбнулся кончиками губ, — ну, что же, дорогая моя, позволь немного огорошить твою бесценную головку интересной информацией — твоя смерть длилась чуть больше месяца. Сейчас начало августа.

— Что? — я непонимающе уставилась на вампира, принимая вертикальное положение, — больше месяца?!

— Прости, немножко не рассчитал с дозировкой серебра, — как бы извиняясь, вампир развел руки в стороны, — обещаю, это больше не повторится.

— Как я оказалась здесь? — резко спросила я, выбираясь из постели и мельком замечая, что на мне надета лёгкая пижама. Воспоминания о прошедшей ночи смутны, и я совершенно не помнила, как оказалась в постели… и кто меня сюда уложил. Как только подумала об этом, то тотчас же залилась краской… я была голой! А теперь одета! Это нельзя трактовать никак иначе, чем Константин видел меня без одежды! И наверняка касался… Украдкой посмотрела на него — лицо вампира было абсолютно невозмутимо, как будто бы он и не догадывался, какая буря только что разразилась внутри меня. По сути своей, я всё ещё была девочкой, невинности лишилась в каком-то странном сумбуре, окутанном дождём и мраком. Она была спутана событиями утра, а затем и последующими… до конца не смогла толком подумать об этом, словно не желая расставаться с этой частичкой человечности. Да что там — просто детства! Последняя чёрточка, которая отлетела словно пыль… Теперь же даже не знала, что сказать, и вообще стоит ли поднимать эту тему, ведь вчера я была явно не в себе… может это не считается? И я заискивающе посмотрела внутрь себя. Но, не успев ответить на этот вопрос, как новая молния пролетала в мыслях — месяц! А это значит, что Даниэль стал вампиром! А я сейчас здесь, в этом городе! Противоречивые чувства нахлынули на меня, так, что смятение проступила на лице и Константин рассмеялся.

— Ох, моя милая малышка! Это так забавно со стороны наблюдать за твоими мыслями, они такие суматошные, быстрые, наивные и детские, что сразу отображаются на твоём лице! — и он вновь рассмеялся, — наверное, ты что-то хочешь сказать?

Быстро собравшись с мыслями, я выпалила:

— Прежде всего, меня интересует ответ на поставленный вопрос — как я здесь оказалась? Мы же была на Мадагаскаре!

— Так было нужно, — мягко ответил вампир, лукаво улыбаясь моему взволнованному лицу. — Ты здесь, потому что я перевёз тебя в закрытом гробу. Признаться — это было тяжело!

— В гробу? — ошарашенно воскликнула я, — ты привёз меня сюда в гробу?!

— Это же так готично и в стиле книг про вампиров, разве нет?

— А какое это имеет отношение ко мне?

— Я думал, что ты будешь рада, что я позаботился о тебе и привёз сюда. В конце концов, я мог оставить тебя на Мадагаскаре с Принцем, чтобы он позаботился о твоём питании после пробуждения, — на этом месте он как-то странно умолк, а после продолжил более быстрым голосом. — Ты же хочешь повидать своего мальца? Я знаю, что его создатель ещё не увёз мальчика из города.

— Подожди-подожди, — прошептала я, чувствуя подвох в его словах.

Поднявшись с постели, прошла через комнату и подошла к окну. Бездумно водя пальцем по стеклу, лихорадочно перебирала слова вампира, пытаясь найти подсказку. Что же я упустила…

— Почему я не голодна? — холодно спросила, полностью разворачиваясь лицом к вампиру, — я была мёртвой больше месяца, моему телу, моему паразиту нужна кровь! Так почему я её не хочу?

— Ты уже поела, — спокойно ответил вампир, отводя взгляд от меня, и с преувеличенным интересом рассматривая свои ногти.

— Что? Что я ела, Константин? — тихо спросила я, — и почему я этого не помню?

— Ела не ты, а вампир внутри тебя. Ты его называешь монстром, я же — истинной природой твоего естества, — не смотря на веру в свои слова, Константин так и не посмотрел в мою сторону.

— Что я ела? — закричала я, сжимая пальцы вокруг края подоконника и выпуская когти, — что?!

— Это был подросток, — наконец, поднял глаза вампир и посмотрел в мою сторону. Он театрально взмахнул рукой, как бы придавая ситуации налёт игры и нереальности, — просто какой-то парнишка с улицы, бродяжка. Такого никто искать не будет — сгинул и сгинул.

— То есть? — переспросила я, — я убила его?

— Да, София, убила. Что тут такого?

Быстро преодолев разделявшее нас расстояние, я залепила ему пощёчину.

— Я ненавижу тебя! Ты выкормыш своей расы, сидишь и гордишься этим?! Тебе доставляет радость моё поражение? Ублюдок, я хочу, чтобы ты сдох! И никогда больше не видеть тебя, слышишь? Никогда! — горько прокричала я, выскакивая из комнаты, в чём была.

Слёзы жгли горло, оставляя кровавые следы на щеках, пачкая руки и губы. Привкус меди, железа въелся в кожу, заставляя ещё сильнее плакать. Ничего не видя, выбежала на крыльцо дом, судорожно цепляясь за перила, за колонны, поминутно спотыкаясь. Яркий свет солнца ослепил, вызвал лёгкую дурноту и потерю ориентации. Сквозь призму слепоты, я увидела машину Даниэля. Она стояла там же, где я её оставила. Пыльная и грязная, она показалась самой родной на свете, и я опрометью ринулась к ней.

Дёрнув за ручку дверцы, открыла дверь и рухнула на водительское кресло. Ключи от машины с облегчением нашла в бардачке. Повернув ключ зажигания, мельком посмотрела в сторону дома, а именно своих окон. Моё сердце лихорадочно забилось, когда сквозь занавески, я увидела стоящего Константина. Мне показалось, что он что-то говорит, так что я напрягла слух:

— Моя малышка…

Это всё, что я смогла услышать, но от этих слов меня всю скрутило, и я положила на мгновение лоб на руль. Как же я ненавидела, когда он так говорил. Это заставляло меня чувствовать себя дешёвой шлюхой, пустышкой, никчёмной, неспособной быть умной. Глупой! Ударив рукой по рулю, я завела машину и тронулась в путь.

Меня ждёт Даниэль. Мой Даниэль.

Подъезжая к дому Даниэля, на мгновение прикрыла глаза, стараясь собраться с мыслями, и прикусила губу. Сейчас, спустя час после мучительной дороги в свете яркого солнца, я осознала всю глупость своего поступка. В одной ночнушке, босая, с кровавыми разводами под глазами, без солнцезащитного крема, без очков, слепая от усталости и внутренней боли — покинуть дом? Как я могла додуматься до этого? Что же это со мной? От обиды захотелось ударить себя. Пожалуй, меня и правда нужно называть малышкой — настолько я была глупа!

Но дело сделано, и ничего уже не вернуть. За стеклом крыльцо дома Даниэля, мотор остановлен, слёзы высохли. Но паника в груди осталась, паника и страх. Казалось бы, я говорила себе — что сильная, что со всем справлюсь сама — и вот, первое же испытание сломило, заставило бежать за помощью.

Выбравшись из машины, нерешительно замерла возле порога дома новообращённого вампира. Казалось бы, ничего не изменилось, но всё стало другим.

Не решаясь позвонить, просто толкнула дверь, помня, что в таких тихих местах мало кто запирается. И дверь открылась. Пройдя внутрь, сразу почувствовала перемену этого места. И в первую очередь запах — тяжёлый запах крови, заставивший мои ноздри возбуждённо расшириться. Реакция на еду. Второе, что я заметила — все шторы были опущены, и в комнате царил лёгкий полусумрак. Я нерешительно позвала парня:

— Даниэль! Ты здесь?

Из спальни тотчас же раздалось тихое ворчание.

— Это я, София, — голос дрогнул, и я приложила к горлу холодные руки. Не хотелось сейчас расплакаться, это было бы уж слишком.

Наконец, на пороге спальни появился заспанный силуэт, чьи глаза холодно сверкнули в темноте.

— София? — голос неожиданно оказался приятным, тембр стал более глубоким, похожим на голос Константина.

Это сравнение, мелькнувшее в голове, заставило недовольно поморщиться. Неожиданно поняла, что не знаю, что ему сказать, ведь я ехала сюда за спасением, но вполне возможно, что спасение здесь нужно не мне. И от этого стало горько, а в горле неуместно запершило.

— Я приехала, как и обещала, — нерешительно пробормотала я, чувствуя, как молчание затянулось.

— Я вижу, — сухо кивнул парень, проходя к дивану.

Теперь, когда он приблизился ко мне, сумела разглядеть все изменения, которые произошли с парнем. И они впечатляли. Его фигура, рост, телосложение, черты лица, длина волос, брови, скулы, губы, пальцы, плечи, глаза… Всё стало пронзительным. Ярким, тяжёлым, как чёрная смола. Но в тоже время лёгким. Если раньше он походил на ангела, невинного, красивого юношу, то теперь превращение придало ему мужественности, сделало его старше и увереннее. Из-за крови я плохо видела парня — глаза слипались, но то, что на миг почудилось, заставило невольно отпрянуть. Я увидела Константина в чертах Даниэля. Также как видела его в своих чертах, теперь он проявился и в моём мальчике. Это печать вампиризма, печать крови на наших лицах. Метка схожести — резкие скулы, большие глаза, высокие брови, одинаковый рост… Теперь Даниэль стал братом, а я его сестрой по крови. Я почувствовала то, что не чувствовала в Константине — родство, близость, доступное национальности при встрече на чужбине. Теперь это было в Даниэле и во мне.

— Чего замолчала? — неожиданно резким голосом Даниэль вытащил меня из плена раздумий. Он бросил на меня косой взгляд, а затем вытащил из-под груды старых журналов пачку сигарет и одним движением вытащил сигарету и раскурил её. — Давай, присаживайся. В ногах правды нет.

— Ты изменился, — неловко ответила я, садясь напротив молодого вампира.

— Что? Я перестал тебе нравиться? — с хитрой усмешкой спросил он.

— Я не об этом… хотя, ты должен был понять, что как раз это не играет роли.

— Знаешь, а ты тоже изменилась, — задумчиво протянул он, — что с тобой произошло?

— Мой создатель убил меня, — стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно, ответила я, — всадил в сердце отравленный серебром кинжал, — с минуту помолчав, я добавила, — это было больше месяца назад.

— Ах, вот почему до тебя не доходили мои сообщения, — понимающе кивнул он, — и как там, после смерти?

— Я не помню. Хоть Константин и говорит, что прошёл месяц, для меня всё случилось вчера, — тускло ответила я. Мне казалось, что Даниэлю просто любопытно… это настораживало, ведь я ехала не за этим. Я никак не могла понять, что не так, но ведь что-то изменилось! Почему он так холоден со мной? Что случилось? Я говорю ему, что мой создатель убил меня, а он лишь вежливо интересуется подробностями послесмертия? Это что за шутки?

— Как ты? — нервно сглотнув, спросила я, уводя разговор в сторону.

— Хорошо! — удовлетворённо кивнул парень, сильно затягиваясь и выпуская облако дыма в потолок, — наконец, хорошо. Признаться, мне было страшно в первые мгновения превращения, но когда очнулся вампиром… ух! Это было так свежо, так ново и чисто! Кайф!

— Рада за тебя, — медленно сказала я, попытавшись вложить в голос радость. — Ты… убил кого-нибудь?

— Да, кажется, — на миг его лицо нахмурилось, но он сделал очередную затяжку, и оно разгладилось, — не помню, да я и не интересовался особо — мне это не важно.

— Не важно? — непонимающе спросила я, — как такое может быть не важно?

Тут я, наконец, почувствовала, что было не так в этом доме. Я услышала сердцебиение, раздававшееся из комнаты Даниэля, а затем и тихий женский стон.

— Ты не один? — резко спросила я, кивком головы указывая в сторону его спальни.

— Один, — усмехнулся парень, — а там просто лежит какая-то девчонка, туристка. Я подцепил её в центре.

— Что?

— Мне захотелось есть, а она была очень даже ничего, — равнодушно пожав плечами, ответил он, — и я загипнотизировал её и привез сюда.

— Надеюсь, ты не собираешься её убить? — едко спросила я, чувствуя какую-то тяжесть на сердце. В голове пронеслись слова Константина: Спящая кукла очень быстро адаптируется к своему новому состоянию. Неужели это сейчас и происходит?

— Создатель пока ещё не научил, как правильно прятать тела, так что нет, она будет жить, — мне почудилось или в голосе Даниэля проскользнули какие-то новые нотки? Те, которые можно отнести в разряд недовольных?

— Ты спал с ней? — я постаралась, чтобы голос звучал ровно, кажется удалось.

— Прости, а тебе какое до этого дело? — и он выпустил дым прямо мне в лицо.

Краем глаза я заметила, что сигареты, которые он курил, из тех, что покупает мне Константин и горько усмехнулась про себя — быстро же он адаптируется! Как быстро всё меняется…

— Мне казалось, что мы… — боже, я не хочу краснеть!

Почему такие вещи всегда так трудно говорить? Это так больно!

— Вместе, что между нами…

— Ты о том, что я лишил тебя девственности? — парень презрительно хмыкнул, — признаться честно, даже не думал, что ты никогда не была с мужчиной, это было неожиданно.

Я не знала, что сказать на его слова, поэтому молча стояла и смотрела на него.

— Эх, София, — он глубоко вздохнул и недовольно поморщился, — если честно, то после своего пробуждения и твоего отсутствия, я было решил, что этот разговор не состоится… жаль, что я ошибся.

— Какой разговор? — дрогнувшим голосом, спросила я.

— Понимаешь, София, когда я увидел тебя в первый раз, то решил познакомиться без всякой задней мысли. Мне было интересно встретить другого вампира, кроме моего создателя, — он улыбнулся и затушил сигарету, после чего сразу же вытащил из пачки новую и раскурил её, — потом я, разумеется, рассказал о тебе своему создателю. Его это безумно заинтересовало, особенно после того, как он узнал, что ты тоже была спящей куклой… а когда он понял, что ты, мягко говоря, необычный вампир, у него родилась одна идейка. Видишь ли, моему создателю не очень нравилось, что я никак не превращаюсь в вампира. Ему было тяжело жить с мыслью, что я останусь человеком. Ты, как спящая кукла, знаешь, с чего начинается этот процесс?

— Сильные эмоции, — прошептала я.

— Вот именно, сильные эмоции, — кивнул он, подняв указательный палец вверх, — всё наше с тобой общение велось именно к этому — эмоции. Но, знаешь, есть и другой способ запустить процесс — спящие куклы. Эту связь проследить было трудно, но некоторые ученые подтвердили, что нахождение двух спящих кукол рядом — может спровоцировать процесс. Это мне и предложил мой создатель. Моя цель была испытывать сильные эмоции, находясь рядом с тобой! Как, например, поход на нелегальное мото-представление. Когда же он понял, что это не работает, он предложил мне переспать с тобой. Ради этого избил, чтобы ты исцелила меня. Сексуальная связь — связь плоти и кровь — лучший рецепт! Твоё состояние в тот день — было следствием. Как и моё. И процесс пошёл.

— То есть ты использовал меня? — с трудом сдерживая слёзы, проговорила я, смотря прямо ему в глаза, — все наши разговоры, наша связь, близость — ничего для тебя не значат?

— И я удивлён, что ты так бурно реагируешь! — скептически нахмурившись, пробормотал парень, — кстати, спасибо, что вернула машину. А теперь, когда все точки расставлены, давай простимся… друзьями? Но я не настаиваю — просто прощай. Кстати, напоследок, я давно хотел сказать — как же ты мне надоела! Когда я был человеком, немного понимал, о чём ты говорила — надо мной висела угроза остаться смертным, теперь же все твои напыщенные речи предстали передо мной в весьма глупом свете, так что мой совет — завязывай хандрить и наслаждайся жизнью. Когда избавишься от комплексов — звякни, хорошо? — и он вновь обвёл взглядом моё тело, концентрируя своё внимание на крови, после чего недовольно хмыкнул, — даже знать не хочу, что с тобой произошло.

— Да пошёл ты, — холодно сказала я, гордо подняв подбородок, — маленькое ничтожество, обряженное в вампирское тряпьё, вот ты кто!

— Эй, попрошу без оскорблений! Я, между прочим, так тебя не называл! — запротестовал парень.

Я тотчас же ускорилась и нависла над ним, обхватив руками его горло и прижимая к дивану.

— Слушай сюда, ты мелкий ублюдок — я старше тебя, пускай и ненамного, но старше! И никто не помешает мне свернуть твою милую шейку, а затем отрезать голову! — по-змеиному шипя, сказала я, наблюдая, как парень пытается вырваться, — так что не стоит меня злить и мешать с помоями!

— Ты не посмеешь! — прохрипел он, — вампиры не убивают друг друга, это запрещено!

— Да ты что? — усмехнулась я, — а кто узнает? Твой создатель ведь не в курсе, что я в городе? Он наверняка думает, что я уже не вернусь, а как прятать трупы, мой создатель в отличие от твоего, рассказал и показал, так что… как видишь, я могу это сделать!

— Тебя вычислят! — предприняв последнюю попытку вырваться, просипел он.

— Пусть попытаются — я слишком ценное вложение для моего создателя — он найдёт способ меня защитить. Да и потом — ты всего лишь блажь какого-то вампира, без способностей, без денег, без таланта… а у меня есть дар. Пускай, я не знаю, что это, но видать что-то очень нужное, раз Константин так трясётся надо мной, — и я кровожадно усмехнулась, после чего наклонилась к парню и медленно провела языком по его шее, наслаждаясь тем, как его сердце забилось сильнее.

— Не трогай меня, — я услышала в его голосе мольбу, и тотчас же поняла, что сломала мальчика.

И я сразу же ослабила хватку и отпустила его.

— Живи уж, ничтожество. Слабак, ты всегда будешь таким и никакой вампиризм не исправит этого. Изнеженное создание, неспособное на силу. Пустышка. Мне даже не хочется тебя жалеть. Сейчас я спрашиваю себя — что же я в тебе находила? Наверное, я просто перепутала слабость и сострадание, глупо, но будет мне уроком. А теперь действительно прощай, — и я быстрым шагом пересекла комнату, лишь на пороге на секунду задержавшись, — и да, кстати, машину я пока заберу. Я думала, что приехав сюда, получу помощь, и не думала, что так всё получится. Ты уж прости, но я не хочу тащиться под палящим солнцем домой. Машину оставлю в городе, когда придёт время уезжать. А теперь — прощай, вампирчик, и добро пожаловать в новую жизнь, уверена, она тебе быстро разонравится, — и, кивнув, я вышла из дома.

Мне не хотелось, чтобы он слышал мои слёзы, ей-богу, я уже достаточно показала своих слабостей, не хочу больше так унижаться.

Вновь пересекая мир сквозь это тяжёлое, отупляющее пекло, мне приходилось себя сдерживать. Я боялась расплакаться по дороге, боялась, что слёзы, застилающие глаза, приведут к аварии. Поэтому тупо гнала вперёд, стараясь, как можно скорее добраться домой. Мне было больно, очень больно и одиноко. Единственный в мире, кто мог меня понять, кто мог просто обнять и сказать, что всё будет хорошо — оказался предателем. Оказался подлецом, мерзавцем, ублюдком! Последнее слово прокричала, пытаясь не слышать тех милых слов, которые он говорил в нашу последнюю ночь. Чёрт, лучше бы я никогда не встретила его, лучше бы наши дороги никогда не пересеклись! Мне было бы проще справляться, зная, что я абсолютно одна. Но теперь всё изменилось, стало другим, холодным, не смотря на эту духоту. Что-то внутри умерло — какой-то очередной маленький кусочек, из которых и складывалась когда-то человек София.

Поэтому, когда я увидела голосующую девушку на дороге, ни секунды не раздумывая, затормозила.

Гораздо позже, обдумывая этот маленький эпизод жизни, я никак не могла понять, что побудило меня напасть на человека. В тот день я не убила эту девушку, но искалечила так сильно, что лучше бы убила. Я заставила её резать своё тело, слизывала с неё кровь, щурясь от яркого солнца и облизываясь, как кошка. Помню, что тогда не внушила ей не бояться, просто парализовала, так что в полной мере смогла насладиться страхом девушки и настоящей, физической болью. Она не понимала, что происходит с её телом, почему она наносит себе такие сильные порезы. Всё время, безостановочно, она что-то лопотала на незнакомом языке… до того момента, когда увидела мои клыки и глаза. Тогда она прокричала всего одно слово, такое родное и узнаваемое на всех языках мира: — Moroi!

В своё время, Константин подарил одну книжку, посвящённую нам, вампирам. В ней содержалось краткое описание всех легенд, верований, преданий, сказок, рассказывающих о кровососущих тварей нашего мира. Все эти сказания были о нас. Во всех культурах мира мы оставили свой след, и Константин заставил меня запомнить названия всех видов на всех языках мира.

Значит эта девушка из далёкой Румынии, родине самого известного вампира человечества. Помню, я спрашивала о нём у охотников, тогда они рассмеялись над моим вопросом, и сказали, что каждый новичок интересуется этой личностью. И как ожидалось — это миф. Но не для этой девочки, раз она назвала меня именно так.

Громко рассмеявшись, я заставила её замолчать, в то же время потроша дамскую сумочку.

Забрав её деньги, и убрав их в бардачок, я, наконец, впилась ей в шею, и долгими и жадными глотками, стала пить кровь. А затем приказала ей броситься под колёса первого попавшегося грузовика. Также внушила забыть всё, что здесь произошло. У меня была мысль отдать ей её вещи, но потом решила, что она больше удивиться отсутствию денег, чем сумочки целиком, поэтому лишила её всего. И напоследок, я приказала ей:

— Никогда не верь мужчинам, — и содрала с её пальца обручальное кольцо, — помни, каждый из них когда-нибудь предаст тебя.

Подъезжая к дому, чувствовала себя опустошённой. Очень хотелось вернуться на дорогу, найти эту девушку и извиниться перед ней, убрать своё внушение. Боже, да что я наделала! Она с огромным трудом вылезла из машины, боюсь, если она попадёт под грузовик, то умрёт…

Но в глубине души, чувствовала, как во мне растёт безразличие. Вы все так сильно хотите, чтобы я перестала страдать из-за людей? Так сильно хотите, чтобы я относилась к ним, как к бурдюкам с кровью? Ну, вот она я! Гордитесь, сволочи. На этом месте я прикусила язык, мама меня правильно воспитала — ругаться плохо, это некультурно. Но, чёрт побери, почему тогда становится немного легче?

Выбравшись из машины, направилась прямо к дому, чувствуя, что иду на закланье. Поэтому, каково же было моё изумление, когда никого не обнаружила. Быстро обойдя все комнаты в доме, включая подвал, поняла, что осталась одна. Удивлённо пожав плечами, прошла на кухню. Захотелось сварить себе крепкого кофе, когда на глаза попался бар Константина. Бар, в котором самая дорогая и крепкая выпивка в мире. Бар, благодаря которому, я могу забыться и немного расслабиться.

На расслабление ушло гораздо больше времени, чем я думала. Мне пришлось залпом осушить несколько бутылок, чтобы почувствовать опьянение. И тогда я начала танцевать. Включив старенький музыкальный центр, который нашла в закромах чердака, я закурила самые крепкие сигареты, сбросила с себя кровавую ночнушку и надела свободное чёрное платье, хорошо облегающее талию. Мне стало хорошо.

С бутылкой в одной руке и с сигаретой в другой, танцевала и кружила по всему дому, благо слух позволял усилить музыку без подручных средств. Она оглушала меня, завораживала, и я пела во всю мощь своего голоса:

When you're alone and life is making you lonely

You can always go — downtown

When you've got worries, all the noise and the hurry

Seems to help, I know — downtown

Just listen to the music of the traffic in the city

Linger on the sidewalk where the neon signs are pretty

How can you lose?

(Petula Clark — Downtown)

И когда на пороге появился удивлённый Константин, я, ни слова не говоря, подхватила под руки и закружила в танце, продолжая распевать эту незамысловатую песенку, хоть она уже давно закончилась:

The lights are much brighter there

You can forget all your troubles, forget all your cares

So go downtown, things'll be great when you're

Downtown — no finer place, for sure

Downtown — everything's waiting for you

— Вижу, ты добралась до моего бара? — рассмеялся вампир, поворачивая меня вокруг оси, — с чего такие смены настроения?

— Я не хочу с тобой говорить, пока ты трезв, — весело ответила я, — так что либо ты присоединяешься, либо я ухожу танцевать на пляж.

Вампир, с минуту молча меня рассматривая, забрал бутылку и сделал приличный глоток прямо из горла, потом перехватил у меня сигарету и сделал затяжку.

— Так будем танцевать!

Позже он достал откуда-то старые кассеты с хорошей музыкой, и веселье продолжало набирать обороты. Время от времени на пороге появлялся Принц, он молча смотрел на наше горькое веселье, точно подмечая мои опухшие от слёз глаза и странные искорки в глазах Константина. Он ничего не говорил, просто заглядывал проверить, не нужно ли нам что-нибудь. Мне — ничего не было нужно, я уже была достаточно пьяна, чтобы весело шутить и вспоминать незамысловатые анекдоты про вампиров, услышанные в стенах базы охотников. Константин поддерживал моё своеобразное молчание и также шутил и смеялся, как и я. В первый раз за долгое время мне было хорошо. По-детски хорошо, я пила, курила, танцевала, смеялась. Мне было плевать на то, что может принести завтра, чем я буду расплачиваться за сегодня. Просто хотелось забыться и это неплохо удавалось. Вплоть до того момента, пока за окнами не сгустились сумерки, а мы обессиленные лежали на диване и моя голова покоилась на коленях Константина. В тот момент я уже была достаточно пьяна, чтобы задать один очень волнующий меня вопрос.

— Константин, можно тебя кое о чём спросить?

Вампир в это время рассеянно смотрел в никуда, и думал о чём-то своём, так что когда я задала вопрос, он не сразу понял, что я сказала.

— О чём ты хочешь спросить?

— Знаешь, это, наверное, прозвучит глупо… но скажи мне, это ты убил моих родителей и свёл с ума брата?

— Почему ты так решила? — его голос прозвучал спокойно, но лицо, мгновенно превратившееся в каменную маску, сказало мне больше слов.

Я подняла голову и переместилась на другой конец дивана.

— Мне об этом говорили. Мол, чтобы спровоцировать обращение, нужны сильные эмоции… и что это стандартная практика убийств… смерть — достаточная причина для нужных эмоций. Так что, это правда? Ты это сделал?

— А что это меняет? — он, наконец, посмотрел на меня, и то, сколько холода было в его взгляде, заставило мигом протрезветь и собраться. От моего ответа зависело очень многое.

— Я просто хочу знать правду. А как это меня волнует — да никак, правда, никак. Я уже дошла до точки невозврата, теперь меня это не шокирует и не убьёт.

— Да, это сделал я, — ровно ответил он и скрестил руки на груди, — по правде сказать, сейчас я немного жалею, что сделал это. Ведь процесс так и не пошёл. Насколько я понимаю, его запустила авария? Нужно было действовать в этом направлении, и сейчас у тебя не появился бы ещё один повод меня ненавидеть.

— Знаешь, что я хочу сказать? — сейчас нужно быть очень осторожной. Любое неверное слово может привести меня в очень плохое место. Соберись! Пусть твой голос звучит невозмутимо.

— Я хочу сказать, что мне всё равно. И по-настоящему я уже давно не испытываю к тебе никаких сильных эмоций. Мне просто плевать. Мою семью месть не вернёт, да и потом, единственная достойная причина тебя ненавидеть, так это самая главная — ты обратил меня, вот и всё. Остальное, лишь рябь на воде, она не сможет меня потревожить. Я просто хотела узнать правду.

— Понимаю, — кивнул вампир, и хоть мне всегда было тяжело понять, о чём он думает, по-моему, он поверил. Странно, что так, но теперь можно перевести дух.

Теперь можно сосредоточиться и придумать, как же его убить.

По словам Константина, эту неделю он будет сильно занят и не в этом городе. Сначала он хотел предложить поехать с ним, но потом передумал, и я осталась одна. Принц, разумеется, поехал вместе с хозяином. И это было мне на руку.

Честно говоря, я долго не решалась сделать это, просто сидела и смотрела на экран монитора, курила сигареты одну за другой и думала. Я не лгала, когда перестала сопротивляться. Мои эмоции были яркими в ту ночь, но позже постепенно затухали. Боль превратилась в лёгкое жжение возле сердца, но Алису этим не вернуть. Мне потребовалось очень много времени, чтобы понять себя. Понять к чему я медленно, но неуклонно иду, понять и принять. Ох, как же это было нелегко. И ещё труднее вытащить из этой мешанины по-настоящему важные вещи и цели. Одна из которых — смерть того, кто всё это начал.

Знаете, что такое настоящая месть? Значение фразы «зуб за зуб, глаз за глаз»? Конечно, знаете. Но знать и понимать — две разные вещи. Понимание приходит обычно после свершения мести, до — очень редко. Надеюсь, что я в списке счастливчиков. Первое и самое главное правило мести — не думать о ней. Не делать её целью своей жизни, не подчиняться, а трезво и здраво осознать её и начать готовиться. К сожалению, в классическом смысле, у меня не получиться отомстить — боюсь превратить его в вампира — будет сложно. Я про себя тихо улыбнулась. Значит, должна просто убить его. С трезвой головой и холодными руками. Вопрос как это сделать, стоял перед глазами очень долго, на протяжении всего нашего знакомства, а наиболее остро встал в тот момент, когда в первый раз направила против него пистолет. И даже если учесть, что я, в конце концов, всё-таки смогла это сделать — увы, но убить по-настоящему — не смогу. В ближайшие пятьдесят лет. И тут встаёт вторая проблема, как уже говорила — мстить нужно вовремя. Легче всего подождать и освободиться от создателя… или от другого вампир, если Константин всё-таки продаст меня, насчёт чего уже возникают сомнения. Но вот в чём вопрос, что изменится за эти пятьдесят лет? Я стану очень сильной? Смогу убить вампира, который старше меня в несколько раз? Вряд ли, такую силу было бы сложно спрятать, и об этой способности я уже знала бы. Но могу сказать кое-что другое, что измениться за эти годы — я закончу своё превращение и стану настоящим вампиром. Полноценным, полнокровным. И вот в чём вопрос — а захочу ли мстить? Мою проблему нужно решать сейчас, пока ещё есть время. И, кажется, у меня созрел план.

Перво-наперво, я затушила очередную сигарету и сделала глубокий глоток виски, после чего зашла на сайт и вошла под своим логином. С этой минуты начинается обратный отсчёт. Я не знаю точно, кто отследит мой «ip», Дион или же другие охотники. Главное, что сейчас я нахожусь на страничке своего бывшего наставника, и мне предстоит сделать ему предложение, от которого он вряд ли откажется.

Прошли сутки с того часа, как я написала Диону. И вот, я стою возле тех самых скал, где когда-то веселилась с Даниэлем. Эти воспоминания были болезненными, но полезными — что не убивает, делает сильнее.

Одета я была по-боевому — удобные мешковатые штаны, облегающая, в мелкую сетку, кофточка, кроссовки. В карманах штанов спрятан нож. Нет, не то, чтобы я думала, что это меня спасёт, если не помогут клыки и когти, но придавало определённую дозу уверенности. Позавчера, Константин отдал этот кинжал, которым убил меня и сказал, чтобы я носила его всегда с собой — он будет напоминать о моей силе и слабости — ведь я умерла, но выжила. Это был сильный довод. И, пускай, я не хотела принимать этот нож, но всё-таки взяла его. Теперь же только он помогал держаться и чувствовать в себе уверенность. Помнить через какой путь прошла, какой была и какой стала. Несмотря на то, что мой путь ещё не окончен.

Наконец, на горизонте появилась точка, быстро увеличивающаяся в размерах. Дион предупредил, что приплывёт на лодке, поэтому я скинула ему координаты этого места. Теперь главное собраться с мыслями и не показать своих страхов. Только деловое отношение, никак иначе. Между нами было кое-что, но это должно остаться в прошлом, как и он сам, как и Даниэль и прочие мужчины, когда-либо попадавшие в мою жизнь. Слишком тяжело им приходится рядом со мной, слишком больно.

— Здравствуй, София, — невозмутимо поздоровался Дион, сходя на берег.

Он совсем не изменился за прошедшее время. Тот же безумно-холодный взгляд, те же сухие движения, да и шрамы остались на своих местах. И появились новые, как например рассечённая надвое бровь правого глаза. Но что-то всё-таки стало другим… более холодным? Да. Более озлобленным? Несомненно. Это касается меня? Боюсь, что да.

— Ты совсем не изменился, Дион, — мягко кивнула я, соврав парню, — только шрамов стало больше.

— А вот ты очень сильно изменилась.

— Да неужели? — съязвила я, помня о своей вечной молодости.

— Скажи мне, София, ты пьёшь человеческую кровь? — я увидела, как он подобрался, произнося последние слова, как напряглись его мышцы.

От моего ответа зависело многое. Но я не могла ему в этом солгать.

— Да, Дион. Теперь я пью человеческую кровь прямо из вены, — медленно выговаривая слова, ответила я, смотря ему прямо в глаза, — и не сожалею об этом.

— Почему? — он отвёл взгляд и посмотрел на скалы.

— Потому что у меня не было выбора. А когда он появился, я уже не смогла вернуться к прежнему, — на самом деле, мне кажется, что если Константин решит, что я перестала пить кровь, то он вновь посадит в клетку, так что получается, я соврала. Но зачем говорить об этом и выставлять себя слабой и безвольной? Ведь мне действительно кровь из вены нравиться больше. Так я чувствую себя сильнее.

— Значит, ты сдалась?

— Если бы это было так, то меня здесь не было, — отстранённо ответила я, — лучше скажи мне… как Ангел? Как Кирилл? Как… ты?

— Ангел сбежала. Она, как и ты, была объявлена в розыск, но он пока не увенчался успехом.

— Почему она это сделала? — удивлённо спросила я, переминаясь с ноги на ногу. Мне было неудобно спрашивать об этом.

— Господи, а то ты не знаешь, — ворчливо отозвался Дион.

Сейчас он пристально осматривал побережье в поисках угрозы. Я не знаю, что произошло после моего… отбытия, но вряд ли что-то хорошее. У меня сложилось впечатление, что парень теперь ни на минуту не оставляет себя в покое. Напряжение проскальзывало в каждом его движении, в мимике лица и по его глазам. Что же там случилось?

— А… как остальные? — нервно сглотнув, спросила я.

— Остальные? — глухо рассмеялся Дион, мельком посмотрев на меня, — как ты помнишь, после той ночи в живых осталось только трое — я, Кирилл и Ангел. Ангел сбежала, я перед тобой, а Кирилл… скажем так, он тоже ушёл.

— В смысле?

— Он нашел Виту, и попросил её обратить его. Смерть Алисы слишком… повлияла на него, похоже между ними было что-то большее, чем отношения между напарниками.

— Да, Алиса как-то говорила об этом, — грустно кивнула я, смотря, как песок быстро высыхает под палящими лучами солнца, а затем вновь становился мокрым, когда набегали новые плавные волны. — Скажи, а что стало с ней?

— Её похоронили на кладбище охотников, в семейном склепе.

— Понятно, — мысленно поставила себе зарубку навестить её могилу, — а теперь, Дион, я хочу попросить тебя сказать мне правду. Пожалуйста, скажи мне, что ты думаешь! Все эти месяцы я изводила себя мыслями из-за произошедшего… Прошу, скажи мне всё, без утайки!

— Не знаю, София, что тебе сказать, — Дион дотронулся пальцами до своей переносицы и на мгновение прикрыл глаза.

Чувствовалось, что он собирается с мыслями. И они вряд ли приятны.

— На следующий день, после произошедшего, у меня не было времени думать и анализировать. События произошли слишком быстро, нужно было на них реагировать. Я до сих пор не знаю, что там случилось. Когда я проснулся, то кроме меня на поляне было только два тела — Влад и Алиса. Позже, я нашел в своей квартире записку от Ангела. Она написала, что уходит из-за паутины лжи, которую плетёт Орден. Говорила о предательстве с их стороны по отношению к ней. Ничего конкретного она не сказала, зная, что осведомлённые поймут, а для других это будет также опасно, как и для матери Влада.

Я кивнула, подтверждая его слова. Знание, которое таится в моей крови слишком велико для охотников. Убивать лекарство от всех болезней на свете — разве это не преступление? Фактически здесь можно увидеть договор между людьми и вампирами. Убийство преступников взамен исцеления детей. Кто после этого косо посмотрит в нашу сторону?

— Вижу, что ты знаешь правду, — немного обиженно пробормотал он.

— Но я не уверена, что и тебе её стоит знать. Слишком велик соблазн в этой тайне. Она может подорвать устои Ордена, — медленно подбирая слова, ответила я.

— София, скажи мне, знаешь ли ты, что ещё произошло в ту ночь? — продолжил свою речь вопросом Дион.

— Что?

— Бомба всё-таки была заложена. Только не на балу. И она сработала, когда охотники сели в свои машины. Когда они открыли дверцы своих домов, чтобы обнять своих маленьких детей. Как ты знаешь, не все живут на базе. Очень много охотников погибло в ту ночь. И всё из-за нашей непредусмотрительности, — было видно, что Диону больно говорить об этом. Его глаза заблестели, и он вытер их тыльной стороной руки, а затем отвернулся от меня.

— Боже, я не знала… клянусь, я не знала!

— А если бы ты знала, позвала бы меня раньше? Кстати, ты так и не написала, зачем я здесь?

— После того, что со мной случилось и из-за того, кем я в результате стала, у меня есть только одна причина вызвать тебя.

— Какая? — он вновь повернулся ко мне лицом и посмотрел в глаза, — какая причина побудила тебя после стольких месяцев вызвать меня и действовать столь тайно?

— Я хочу убить Константина, — слова были произнесены. Теперь дороги нет. Нельзя отрекаться от своих слов, это всё равно, что отречься от себя самой. Сказал, значит готов сделать. И я готова.

— Почему сейчас? Объясни мне, что было после моего падения? Что было в течение всего этого времени? И почему сейчас, а не раньше? — было видно, что Дион не удивлён моим решением, его интересовали другие вещи.

— После того, как ты отключился, я заключила сделку с Константином. Мы покидаем поляну вместе, а Ангел останется в живых, — я сознательно умолчала, что девушка больше не больна раком. Я помню о своих решениях.

— Что помешало тебе уйти от него позже? Ты могла написать мне в любой момент, и я смог бы тебя спрятать.

— То, как ты это сказал, говорит о многом, — немного грустно проговорила я, опуская глаза вниз, — связь между создателем и ребёнком очень крепка. Она мешала мне рассказать о нём, когда я жила у вас. Вампир всегда знал и знает, где я. Я могу сбежать на край света, и он найдёт меня там.

— Тогда мы бы убили его.

— Почему ты сначала предложил мне сбежать, а не убить его? Ты боишься этого вампира так сильно, что даже не представляешь себе сражение с ним? — немного нахмурившись, спросила я.

— Нет, я просто я правильно расставляю приоритеты. Во всей этой ситуации, я вижу в тебе жертву. И твоя безопасность превыше всего, — он скомкано пожал плечами, после чего похлопав себя по штанам, выудил из них пачку сигарет. Я последовала его примеру, и мы закурили.

На душе стало немного легче. Не смотря ни на что, Дион верит в меня и не желает смерти. Интересно, сильно ли изменится его мнение, если расскажу, что сделала за последние месяцы? А за последние двое суток?

— Тогда, мы подошли вплотную к самому главному.

— София, прежде чем мы продолжим обсуждать это, скажи, ты узнала, как стала вампиром? — и он внимательно посмотрел на меня.

О! Это был один из самых сложных вопросов за сегодня. Его я боялась, ведь мне не хотелось так откровенно лгать. Но знаете, что-то во мне изменилось за то время, что я была в Теневом мире. Я больше не хотела его терять и сама мысль открыть одну из самых главных тайн вампиров охотнику, казалась кощунством.

— Вампиры со способностями, помнишь? Константин провёл следственный эксперимент в отношении охотников. Что будет, если подкинуть им слабого и беспомощного вампира? Что они сделают? Это была проверка.

— И мы её завалили, — горько прошептал он.

— Вы просто были плохо осведомлены. И это не странно, ведь, насколько помню по книгам, в двадцатые годы ваш Орден был почти полностью разрушен. Вы многое потеряли тогда.

— Но это не научило осмотрительности.

— Если бы связи между мной и вампиром не было, всё сложилось бы по-другому.

— Буду верить в это, София, — он мягко улыбнулся мне, — продолжай. Назови причины, почему ты хочешь убить Константина. Знаешь, это имя кажется мне знакомым.

— Может быть, ты читал о нём, — я криво улыбнулась.

Теперь передо мной встала ещё одна проблема. Я не знала, могут ли вампиры иметь несколько способностей. Это будет трудно объяснить Диону.

— Если так, то мне нужно будет освежить знания о нём.

— Это значит, что ты мне поможешь?

— Я в любом случае помогу. Он виновен в смерти многих охотников. Но прежде я всё равно хочу услышать причины, по которым ты хочешь его смерти.

— Он убил моих родителей. И свёл с ума моего брата. Из-за него погибла Алиса и Дмитрий. Он пытал меня, мучил, сводил с ума. Заставлял пить кровь, принуждал ко многим… неприятным вещам. И, в конце концов, он обратил меня! — ровным, бесстрастным голосом сказала я, выпрямившись и сжав руки в кулаки. Сигарету пришлось выбросить, я не могла говорить о таких вещах и держать в руках посторонний предмет.

— Как он мог убить твоих родных? — непонимающе спросил он, — если я правильно понимаю, они погибли за два года до твоего превращения.

— Вторая способность Константина — находить людей со способностями. Он нашёл меня, когда я была маленькой. Мне было десять, когда он пришёл в мой дом и приказал моим родным покончить с собой в моё совершеннолетие. Так он решил оборвать мою связь с человечеством, чтобы мне было проще стать вампиром и вжиться в это сознание. А когда он узнал о моём переезде, то придумал эту игру — как заставить охотников поволноваться.

Дион неожиданно пересёк расстояние, разделявшее нас, и, раскрыв руки, сильно обнял, поглаживая по голове.

— Всё будет хорошо, слышишь? Всё наладится, хорошая моя. Мы убьём его, — последние слова он очень тихо прошептал на ухо.

Самое странное во всём этом было то, что я ничего не почувствовала. Ни связи, которая была между нами, когда жила среди охотников, ни чувства долгожданной близости… ни расслабленности и безопасности, что всегда чувствует человек, оказавшись в таких объятьях.

Моё тело было спокойно. Моя душа была пуста. Мне больше не нужны были иллюзии людей, я избавилась от них за прошедшие месяцы. Но, кажется, это случилось, когда Константин убил меня. Он был прав, говоря, что это поможет мне. Боже, до этого момента я даже не представляла, насколько он был прав! Мне было немного неуютно от этих объятий, чувствовала, что Дион хочет поддержать, но такая поддержка была не нужна. Мне нужно было другое.

Поэтому я мягко отстранилась от него, делая вид, что еле сдержала слёзы. Это было легко, так будто бы всегда притворялась перед людьми. Думаю, что другой вампир с лёгкостью разгадал бы меня, но для Диона всё было по-настоящему. От этого стало ещё горше. А в голове крутились осенние мотивы и последний ноябрьский дождь прошлого года. Губы, объятия… тогда всё было взаправду и также горько, как и сейчас.

— Скажи мне София, ты знаешь, как убить этого вампира? — наконец, спросил Дион.

Было видно, что после объятий, он расслабился и почувствовал близость между нами. Он решил, что проявление чувств сплотит нас. Это правда, но только на время. Пока Константин жив, я буду союзницей этого охотника. Но после его смерти, я уйду в ночь, зная, что так будет лучше для всех нас.

— Я не знаю точно, но у меня есть план, — и я хищно улыбнулась, показав верхние зубы, — глаз за глаз, зуб за зуб. Он взорвал охотников. И я думаю это подходящая смерть для него.

Посмотрев на меня, и увидев мой оскал, Дион также хищно раздвинул губы.

— Пусть он сгорит в огне нашей ненависти!

Одно дело сказать и совсем другое сделать. Предложенная мной идея была хороша. По сути, она была единственной возможностью убить Константина. Но как это сделать в реальности? Вампира не будет в городе целую неделю, надеюсь и Принца тоже. Я не знала точно, какие между ними отношения, и не знала, насколько доверяет мне вампир. Точнее, не знала, что он думает обо мне и верит ли моим словам. Раньше он посылал Принца следить за мной: так он узнал о Даниэле, да будет проклято это имя. Диону я ни слова не сказала об этом… вампире. Думаю, что поступила правильно.

Впереди нас ожидало много работы и совсем мало времени. В городе живёт ещё и Сантьяго, что можно ожидать от этого инкуба, также не знала, как и не знала, появится ли он ещё в моей жизни. Но нужно учесть все параметры. С Дионом решили, что лучше будет заминировать наш дом. Но как привести план в исполнение, если я, слабый вампир, в своё время смогла почувствовать бомбу? Услышать её. Может ли Константин почувствовать запах от ингредиентов бомбы и определить что это такое? Я не знала ответа.

У нас ушли дни на подготовку. Впереди было самое сложное. И, кажется, я начала понимать, что делаю. Я уже говорила, что мной руководит месть. Что хочу расквитаться с этим вампиров за всё, что он сделал со мной. Но это лишь одна сторона медали, другая же тянется вперёд.

Сейчас, когда я многое успела получить от Константина, когда узнала, как выжить в этом новом мире, куда пойти, к кому обратиться… его присутствие перестало быть для меня чем-то жизненно необходимым. Раньше я прекрасно понимала, что не выживу в одиночку. Я не могу вернуться домой, потому что изменения, которые произошли со мной — слишком явные, слишком заметны и капитальны, чтобы я могла вернуться в прежнюю жизнь. Да и вопросы, которые возникнут, к сожалению, останутся без ответов. И даже если мне удастся как-то вернуться назад, останется моя потребность в крови, останется моя молодость, которую нельзя скрыть. Да мало ли какие вещи могут привести к катастрофе! Слишком велик риск и я это всегда понимала, хоть поначалу и не признавала такую реальность.

Я всегда была обычной, домашней девочкой, слишком замкнутой, слишком одинокой и мало коммуникабельной. Представляете себе, каково было бы мне, если бы я осталась одна, будучи молодым вампиром? Не к кому обратиться за помощью, некуда пойти… Чтобы нормально жить — нужны документы, паспорт. Разумеется, со временем, я приспособилась бы к новой жизни. Но моё выживание тогда полностью зависело бы от удачи. На одном гипнозе далеко не уедешь, тут нужны знания о самых различных аспектах жизни. Зная себя прежнюю, я абсолютно уверена, что не выжила бы. Просто в определённый момент сломалась бы.

Но всё изменилось, изменился мой мир, изменилась я сама. Теперь уже не чувствую себя настолько беспомощной, как раньше. Глядя на карту мира, вижу не только названия стран, вижу возможности, открывающиеся передо мной. Вижу этот мир и понимаю, что у меня есть целая вечность на то, чтобы его изучить! И это внушает радость, а не чувство беспокойства.

И когда передо мной такая притягательная перспектива, думаете, я хочу разделить её с убийцей моей семьи? С тем, кто так обошёлся со мной и со многими другими людьми? С тем, кто не признает ничьего авторитета? Кто относится к тебе, как к вещи, которую можно выгодно продать? Я никогда не питала по поводу Константина никаких иллюзий. Да, иногда просыпается чувство благодарности к нему за то, что он дал мне и чему обучил, но оно разлетается вдребезги, как только мы начинаем разговаривать друг с другом.

Надеюсь, что моя позиция окажется достаточно зрелой, чтобы позже не пожалела о ней. И единственное, о чём сейчас жалею, так это о том, что вряд ли смогу сказать всё это в лицо вампиру. Самая лучшая месть — та, которая сделана на расстоянии. Никаких эмоций, никаких сожалений. И надежда, что из этой поездки Константин вернётся с пустыми руками — я не хочу сразу попасть в руки к другому вампиру. Я не знаю точно, какие сейчас законы и что мне будет за убийство создателя, но вряд ли скажут, что я молодец. Так что впереди меня ждут годы, в течение которых мне придётся скрываться ото всех. Но рано или поздно и этот период закончится, и тогда… тогда, я стану по-настоящему свободной!

Осталось только убить «медведя»…