Меж двух огней

Глава 32

Понадобилось несколько часов, чтобы утрясти мелкие побочные условия, но основой послужило предложение Хонор. Возмущало то, с какой насмешливой учтивостью Варнике принуждал ее к сделке, но она могла это стерпеть, поскольку в ходе всех сложных переговоров он, кажется, так и не понял одну простую вещь. Возможно, и не самую главную, но зато жизненно важную.

Хонор ни разу не сказала Варнике, что действительно намерена позволить ему уйти.

На каждом этапе переговоров она добавляла один и тот же комментарий. Если Варнике примет ее условия и если все пройдет в точности как согласовано, то тогда он сможет свободно улететь. Но она уже наметила момент, в который ситуация решительно переменится… а главное, она ведь так и не дала им слово, что не предпримет ничего такого!

Первым шагом был допуск абордажной команды на борт судна Варнике, и все прошло даже более гладко, чем ожидала Хонор. Боты Скотти Тремэйна доставили на ремонтное судно Сьюзен Хибсон и отряд закованных в броню морских пехотинцев под бдительным присмотром двух ЛАКов Жаклин Армон, сопровождавших боты. Команда ремонтного судна была, очевидно, напугана появлением мрачных тяжеловооруженных десантников в бронированных скафандрах, но не пыталась воспрепятствовать их высадке на борт. Осмотр показал, что судно будет двигаться даже медленнее, чем предполагала Хонор: большой, неуклюжий передвижной ремонтный док был способен на максимальное ускорение не более 1,37 км/с2 . При этом он не имел никакого вооружения. На нем даже не установили активную защиту, что превращало его в жертву, способную только, склонив голову, ожидать гибели, если один из шкиперов Армон решит нажать на гашетку и открыть огонь – и команда хорошо понимала это.

Но многие в экипаже ремонтника очень обрадовались морским пехотинцам Хибсон, потому что почти треть экипажа составляли пленные астронавты торгового флота. А еще тут нашлись мантикорские подданные с захваченных эскадрой Варнике судов. Всем пленникам предоставили выбор: работать на захватчиков или умереть. Женщин среди них оказалось очень мало, и зеленые глаза Жаклин Хибсон превратились в лед, когда освобожденные невольники Варнике рассказали ей, что случилось с остальными. Она еле сдерживалась, чтобы не спустить своих морпехов на перепуганную команду ремонтного судна, но справилась с душившим ее гневом. Она могла пока подождать, поскольку уже знала, что намеревается сделать капитан Харрингтон.

Пока Хибсон обеспечивала безопасность на судне и перевозила освобожденных невольников на «Пилигрим», началось уничтожение систем связи. Персонал бригады Гарольда Чу, под бдительным присмотром десантников Хибсон и в сопровождении притихших техников Варнике, проверил все коммуникационные секции и удалил некоторые детали, а часть приборов просто разбил. Приемники на корабле оставили неповрежденными, как и один передатчик короткого радиуса действия, так чтобы Варнике с борта шаттла мог держать связь со своей командой. Но все другие передатчики были разбиты вдребезги. Конечно, команда могла починить, в конце концов, сломанную аппаратуру (ведь это все-таки ремонтное судно), но на работу ушло бы дня два, а этого срока с лихвой хватало на все, что, как думал каждый участвующий в операции с обеих сторон, должно было произойти.

Уничтожив системы связи, Хибсон вывела с судна всех морпехов, кроме одного взвода. Взвод охраны занял позицию в причальном отсеке, где они одновременно выполняли роль заложников – на случай попытки Хонор уничтожить судно – и следили за каждым шаттлом, прибывающим с Сайдмора. Майор только беспокоилась, как на все это отреагирует основной гарнизон, остававшийся на планете, но они, вероятно, попросту ничего не знали. Пожалуй, иначе и быть не могло. Если бы только оставшиеся узнали, что происходит, началась бы чудовищная драка за каждое место на ремонтном судне.

Особенно хитрым делом была доставка на судно самого Варнике. Лазеры ЛАКов легко могли бы уничтожить шаттл во время полета, а оружие, действующее со скоростью света, не оставило бы ему времени нажать перед смертью кнопку. Но Хонор догадывалась, что Варнике предусмотрительно сдублирует пульт дистанционного управления какой-нибудь разновидностью «взрывателя мертвой руки», который должен послать сигнал ядерным зарядам в случае его гибели. Так что горячиться не следовало. В конце концов, главной целью переговоров было создание ситуации, при которой в распоряжении Варнике остался бы единственный передатчик, который он должен был оставить перед переходом в гипер, и Хонор была готова доказывать, что устройство работающее по принципу «мертвой руки» не подходит под оговоренные условия.

К счастью, однако, такой вопрос даже не возник, потому что Варнике, желая благополучно добраться до ремонтника, принял еще одно ее предложение. На перевозку всех беглецов потребовалось бы пятнадцать рейсов шаттлов, и, как предложила Хонор, ЛАКи все это время должны были оставаться вне радиуса действия лазеров, а чтобы забрать морских пехотинцев по окончании последних приготовлений на судне, использовались невооруженные катера. Поскольку мантикорцы не могли заранее знать, на каком именно шаттле прибудет Варнике, по пути ему не угрожало ничего, кроме ракет – оружия смертоносного, но отнюдь не мгновенного действия – следовательно, у него оставалось время нажать кнопку.

Варнике прибыл на четвертом шаттле, который тотчас состыковали с корпусом ремонтного судна с помощью фюзеляжных захватов в девяноста метрах от ближайшего воздушного шлюза. Без стыковочного туннеля никто из экипажа судна не смог бы добраться без выхода в открытый космос ни до шаттла, ни до взрывного устройства которое инженеры Чу установили непосредственно на корпусе шаттла – перед самыми иллюминаторами.

А персонал ремонтного судна внимательно наблюдал за тем, как техники Чу устанавливали взрывное устройство…

Итак, партия началась.

– Все-таки вы сошли с ума, миледи, – негромко, но решительно произнес майор Лафолле, когда катер приблизился к шаттлу Варнике. – Это самая безумная вещь, которую вы когда-либо делали, и еще неизвестно, к чему она приведет!

– Именно это мне и нравится, Эндрю, – ответила Хонор, глядя в иллюминатор, пока ее пилот маневрировал, стараясь как можно точнее произвести стыковку шлюз к шлюзу с шаттлом.

Телохранитель захлопнул рот. Было слышно, как он скрипнул зубами. Хонор слегка улыбнулась своему отражению в иллюминаторе. Бедный Эндрю! Ему действительно страшно не нравилась вся операция, но это был единственный вариант, имевший шанс на успех. Когда стыковка завершилась, Хонор отвернулась от иллюминатора и посмотрела на своих «офицеров».

С самого начала было ясно, кто именно будет ее сопровождать: ей придется взять личную охрану, и выбора просто нет. Вот почему Лафолле, Джеймс Кэндлесс и Саймон Маттингли сменили униформу гвардии Харрингтон на мантикорские мундиры, и Хонор порадовалась, что на корабельном складе нашлись нужные размеры. Кэндлесс был в мундире коммандера, Маттингли – старшего лейтенанта, а Лафолле – в скромной форме второго лейтенанта морской пехоты. Это должно было отвлечь внимание от того, кто на самом деле командует сопровождающими Хонор людьми, но главная причина заключалась в том, что из всех ее телохранителей у Лафолле был самый заметный грейсонский акцент. Кэндлесс почти в совершенстве научился подражать резкому сфинксианскому выговору Хонор, а Маттингли мог при необходимости сойти за уроженца Грифона, но Лафолле никак не мог преодолеть мягкий, медленный говор родного языка. Вряд ли Варнике так хорошо знал мантикорские диалекты, чтобы вывести самозванца на чистую воду, но не было смысла рисковать, а младшему офицеру много говорить не придется.

Замигал зеленый свет, люк плавно открылся, и Хонор глубоко вздохнула.

– Ладно, ребята, – спокойно сказала она телохранителям. – Будь что будет.

Лафолле фыркнул, как рассерженный медведь, и встал перед ней, пока она усаживала Нимица на плечо. Она долго и мучительно размышляла, стоит ли брать с собой кота, но тот сам совершенно недвусмысленно дал ей понять, какое решение он принял. Одного его желания могло оказаться недостаточно, чтобы переубедить Хонор – она не желала рисковать жизнью кота, но Нимиц доказал свою исключительную полезность в критических ситуациях. Он был так мал, что не многие посторонние люди понимали, какую смертельную опасность он представляет, и на этот раз его способность читать эмоции Варнике и его приближенных могла в буквальном смысле решить вопрос жизни и смерти. Хонор ощутила напряженную, как сжатая пружина, готовность кота, когда усаживала его на обычное место, и замешкалась, мысленно посылая ему последнюю просьбу: не торопись. В ответ пришло ощущение согласия, и, несмотря на собственную нервозность, она осталась довольна. При появлении внезапной угрозы коты имели обыкновение руководствоваться древними инстинктами, но Хонор была уверена, что Нимиц понимает, с чем им придется столкнуться и полагалась на его проницательность. Кроме того, в случае возникновения осложнений чувствующий чужие эмоции кот сможет среагировать на опасность намного раньше, чем Хонор или ее телохранители.

Вслед за Лафолле Хонор вышла из люка; четверо одетых во «вторую кожу» мужчин ждали их в шаттле. Варнике сидел в дальнем конце пассажирской каюты с передатчиком на коленях. Этот прибор был больше, чем тот который он демонстрировал, находясь на планете. Его мощности хватало, чтобы послать сигнал непосредственно с орбиты, минуя ретранслятор шаттла, но Хонор была к этому готова, так как замену они обсудили заранее. У всех пиратов были пульсеры, а двое, стоявшие по обе стороны от Варнике, были вооружены еще и громоздкими дробовиками. Четвертый, с маленькими серебряными крыльями на воротнике, эмблемой главного пилота, стоял у самой двери, чтобы обыскать мантикорцев. Лафолле прошел процедуру первым и сдвинулся в сторону, его лицо было красным и сердитым от унижения, а пилот, мерзко улыбнувшись, потянулся к Хонор.

– Попридержи руки, если не хочешь, чтобы я их сломала, – сказала она.

Она даже не повысила голоса, но фраза прозвучала, как удар плетью, а Нимиц оскалил клыки. Пилот замер, Хонор, скривив губы, повернула голову, чтобы обратиться напрямую к Варнике.

– Я согласна пройти досмотр на наличие оружия, а не лапанье одним из ваших животных.

– Какая разговорчивая леди, – прорычал один из охранников Варнике. – А что, если я тебя по стенке размажу?

– Попробуй, – холодно ответила она. – Твой «Вождь» знает, что произойдет, если ты это сделаешь.

– Спокойно, Аллен. Спокойно, – сказал Варнике. – Капитан Харрингтон – наш гость, – Он улыбнулся и склонил голову набок. – Тем не менее, капитан, вы действительно должны убедить меня, что вы не вооружены.

– Так оно и есть, – тонко улыбнувшись, ответила Хонор.

Варнике в тревоге прищурил глаза: он заметил прямоугольный футляр, прикрепленный ремешками к левому запястью Хонор. Футляр был двадцать два сантиметра в длину, пятнадцать – в ширину и десять – в высоту, а на верхней панели имел три выключателя, маленькую клавиатуру с цифрами и две не горящие сигнальные лампочки.

– И что это такое? – Он пытался говорить непринужденным тоном, но в голосе почувствовалось напряжение, и его телохранители тотчас взяли оружие на изготовку.

– Кое-что помощнее пульсера, мистер Варнике, – холодно сказала Хонор. – Это взрыватель с дистанционным управлением. Когда он сработает, сдетонирует взрывное устройство. А он сработает, если я не буду набирать каждые пять минут соответствующий шифр.

– Вы ничего не говорили об этом прежде!

На этот раз голос Варнике почти сорвался в крик. Нимиц зашипел, а Хонор засмеялась. Смех был холодным и походил на взмах острого меча, а карие глаза были ледяными.

– Не говорила. Но у вас сейчас нет другого выхода, кроме как согласиться, не так ли? Вы уже здесь, мистер Варнике. Вы можете убить меня и всех троих моих офицеров. Вы можете даже взорвать планету. Но взрывное устройство все равно останется на месте, и вы умрете максимум через пять минут после нас. – Его рот искривился, а Хонор насмешливо улыбнулась. – Ну-ну, мистер Варнике! У вас есть ваши дробовики, а у моих людей, как мы и договаривались, нет даже скафандров. Вы можете расстрелять нас или разгерметизировать шаттл в любое время, когда вам заблагорассудится. Все, что могу сделать я, – это убить себя… и, конечно, вместе с вами. Мне кажется, это вполне приемлемое соотношение сил.

Глаза Варнике вспыхнули, но он заставил себя придать лицу более спокойное выражение.

– Вы умнее, чем я думал, капитан, – заметил он почти обычным своим мягким тоном.

– Вы же не думали, что я забыла об ограничениях устанавливаемых скоростью света, когда составляла план? – возразила Хонор. – Мы согласились отделить шаттл за десять минут полета до границы гиперпространства… то есть в двенадцати световых минутах от моего корабля. За двадцать четыре минуты, которые понадобились бы сигналу на путь в оба конца, вы сумели бы расправиться с нами, подать команду на взрыв ваших зарядов на планете, отстыковать шаттл и перейти на борт судна – времени на все хватит с избытком. Пусть уж лучше детонатор управляется отсюда, так надежнее.

– Но как я могу убедиться, что вы не прячете оружие в этом футляре? – весело спросил Варнике. – Там вполне достаточно места для маленького пульсера, не так ли?

– Я уверена, у вас здесь есть какие-нибудь детекторы энергии. Проверьте ими.

– Превосходное предложение. Гаррисон!

– Пилот сердито посмотрел на Хонор и открыл шкаф с оборудованием. Он вынул оттуда ручной сканер и провел над ящичком, который держала Хонор.

– Ну? – спросил Варнике.

– Ничего, – хмыкнул пилот. – Только сигнал одного десятивольтового источника энергии. Это достаточно для передатчика малого радиуса действия, но слишком мало для пульсера.

– Прошу простить мой подозрительный характер, капитан, – пробормотал Варнике, выслушав доклад и утвердительно кивнув. – Я полагаю, однако, что это единственное оружие, которое вы принесли с собой?

– Вы видите все, что я принесла, – абсолютно честно сказала Хонор. – Что касается другого оружия…

Она сняла и передала Лафолле свой передатчик, посадила Нимица на стул, совершенно спокойно расстегнула китель, сбросила его и повернулась на месте в своей белой блузе с высоким воротником.

– Видите? В рукаве ничего не спрятано.

– Не могли бы вы также разуться? – вежливо попросил Варнике. – За последние годы я видел довольно много неприятных сюрпризов, спрятанных в ботинках.

– Если вы настаиваете.

Хонор сняла обувь и протянула пилоту, который угрюмо проверил все опытным взглядом и, сердито посмотрев на женщину, бросил обратно.

– Чисто, – хмыкнул он.

Сев рядом с Нимицем, она насмешливо улыбнулась в ответ на его сердитый взгляд и снова обулась. Потом надела китель, застегнула ремень и, снова взяв кота на руки, забрала у Лафолле футляр и пошла в противоположный конец пассажирской каюты. Там она села в удобное кресло и, положив футляр на колени, нажала верхнюю кнопку. Одна сигнальная лампа загорелась ровным желтым светом, и два охранника Варнике беспокойно заерзали.

Она подождала, пока Кэндлесс и Маттингли следом за ней войдут в шаттл и подвергнутся досмотру. Наконец она откашлялась и сказала:

– Еще один момент, мистер Варнике. Прежде чем катер отстыкуется и морские пехотинцы покинут ваш причальный отсек, коммандер Кэндлесс осмотрит вашу рубку. Вдруг там кто-то прячется, а нам бы этого очень не хотелось.

– Там точно никого нет, – сказал Варнике. – Аллен, проводите коммандера. И следите, чтобы он ничего не трогал.

Охранник резко кивнул, и оба мужчины скрылись в носовой части шаттла, а тем временем Хонор с Варнике разглядывали друг друга с расстояния десяти метров – через всю пассажирскую каюту. Спустя несколько секунд мужчины вернулись, и Кэндлесс вытянулся для доклада.

– Чисто, капитан, – сказал он с прекрасным сфинксианским акцентом.

Хонор одобрительно кивнула.

– Теперь, я думаю, мы все должны занять наши места прямо здесь, где мы сможем следить друг за другом, – весело сказала она. – Я понимаю, что у вашего переносного передатчика хватит мощности для того, чтобы отсюда послать сигнал о взрыве, так что, пока мы не выйдем за радиус его действия, я не хотела бы, чтобы вы пользовались им, когда я этого не вижу.

– Как хотите.

Варнике подозвал своих подручных, и те сели рядом с ним. Все они находились между Хонор с ее телохранителями и рубкой управления. Внезапно футляр издал звуковой сигнал, и вторая сигнальная лампочка на нем загорелась красным светом. Все четверо пиратов одновременно развернули кресла к Хонор. Она улыбнулась.

– Простите, – пробормотала она и набрала на клавиатуре ящика девятизначный код.

Красный сигнал моментально погас, и она, расслабившись, откинулась на спинку кресла.

– Все нормально, капитан? – спросил через открытый люк бортинженер мантикорского катера.

– Да. Скажите коммандеру Кардонесу и майору Хибсон, чтобы продолжали, как договорено.

– Слушаюсь, мэм.

Люк закрылся, и катер произвел расстыковку. Он отошел на двигателях малой тяги и повернул в сторону «Пилигрима». Через пять минут (еще один сигнал из футляра) три других катера покинули причальный отсек, увозя Сьюзен Хибсон и ее морпехов.

– Проверьте, все ли улетели, Гаррисон, – приказал Варнике.

Пилот включил переговорное устройство скафандра и забормотал в микрофон, а потом в течение нескольких секунд прислушивался к наушнику.

– Проверено. Все улетели. В данный момент мы сходим с орбиты.

– Отлично. – Варнике откинулся на спинку кресла, – А сейчас, капитан, я предлагаю всем устроиться поудобнее. В конце концов, нам предстоит провести несколько часов в компании друг друга.

Следующие три часа тянулись томительно медленно. Секунда шла за секундой, а напряжение, как туман, расползалось по всему шаттлу. Каждые пять минут начинал звенеть звуковой сигнал в футляре, лежавшем на коленях у Хонор, и каждые пять минут она вводила шифр, чтобы он прекратился. Маттингли и Лафолле сидели у иллюминатора: Маттингли наблюдал за взрывным устройством, а Лафолле следил за тем, чтобы одетые в скафандр члены пиратского экипажа не подобрались к входному люку шаттла. Варнике положил свой тяжелый переносной передатчик на соседнее кресло, но его охранники следили за Хонор и ее телохранителями так же напряженно, как Маттингли и Лафолле присматривали за люком и взрывным устройством. Один из охранников постоянно держал Хонор и ее людей под прицелом, но дробовик – штука достаточно тяжелая, и потому охранники сменяли друг друга каждые пятнадцать минут: чтобы опустить руки и отдохнуть. Впрочем, одного дробовика хватило бы за глаза. Было очевидно, что до Варнике и его прихвостней не добраться.

Все молчали. Варнике нравилось сидеть молча и слегка улыбаться, а у Хонор не было никакого желания разговаривать ни с ним, ни с его людьми. Через Нимица она чувствовала, как они напряжены, но при этом в них нарастало предвкушение победы – по мере того, как ремонтное судно все дальше и дальше уходило от ее боевых кораблей. Еще немного – и они уйдут от наказания…

Кот с трудом переносил их злорадное возбуждение. Он свернулся в клубок на соседнем с Хонор кресле, периодически вонзая когти в обивку, а она, пока тянулись эти бесконечные минуты, медленно и успокаивающе гладила его пушистую спину.

Снова раздался звонок, и Хонор, перестав гладить кота, неторопливо потянулась к клавиатуре и набрала на ней нужные цифры. На этот раз код был слегка изменен. Красный сигнал потух, а она мимоходом посмотрела на хронометр на переборке.

Три часа пятьдесят минут. Они с Фредом Казенсом долго обсуждали максимальный радиус действия портативного передатчика Варнике, прежде чем она позволила пирату сменить его на другой. Они допускали – с учетом возможной высокой чувствительности приемной антенны, – что прибор такого размера может иметь радиус действия две световые минуты. Поэтому Хонор решила, что Варнике должен оказаться хотя бы в пяти световых минутах от планеты, прежде чем она посмеет что-нибудь предпринять против него. Теперь это время настало.

Она подождала еще несколько секунд, затем нажала третью кнопку на крышке футляра (ту, которую привел в состояние готовности новый цифровой код), и почти мгновенно произошло два события. Сначала ожил маленький, но очень мощный глушитель – устройство для радиоэлектронного подавления, установленное одновременно с фугасом на внешней стороне шаттла. Модуль генерировал достаточно сильное поле, чтобы подавить любой радиосигнал. Коммуникационные лазеры шаттла все еще могли передать приказ Варнике о взрыве, но в тот момент, когда пришел в действие глушитель, дно ящичка открылось, и Хонор в руку автоматически скользнул взведенный пистолет сорок пятого калибра.

Никто из людей Варнике не понял, что произошло, потому что стоявшее перед Хонор кресло закрывало от них ящик. Кроме того, они знали, что она безоружна, поскольку они проверили ящик и не обнаружили мощного источника энергии, необходимого для пульсера или любого другого современного ручного оружия. Им и в голову не пришло, что можно использовать такую примитивную штуковину с химической взрывчаткой.

Лицо Хонор даже не дрогнуло, когда она спокойным и плавным движением подняла пистолет, и его внезапный оглушительный грохот раздался в пассажирской каюте, как удар карающей Божьей десницы. Охранник, державший Хонор под прицелом, не успел понять, что уже умер: его лоб проломило пятнадцать граммов свинца – и ошеломляющий грохот выстрела поверг пиратов в полную прострацию, пусть на какую-то долю секунды.

Второй охранник даже не двинулся с места когда кольт рявкнул во второй раз.

Охранника выбросило из кресла, и он забрызгал переборку (и Андре Варнике) мозгами и кровью, а Хонор уже стояла, держа пистолет двумя руками.

– Игра окончена, мистер Варнике, – сказала она, и глаза ее казались вырезанными из ледяного кремня.

Ей пришлось говорить громко, чтобы расслышать свой голос сквозь звон в ушах, и она улыбнулась, видя, как пират хлопает глазами, не в силах поверить в происшедшее.

– Встаньте и отойдите от передатчика.

Варнике, широко раскрыв глаза, проглотил комок в горле, когда понял, что в конце концов встретил убийцу еще более беспощадного, чем он сам. Дрожа от страха, он кивнул и начал вставать. В этот самый момент пилот нырнул было за упавшим оружием, и оглушительные выстрелы сорок пятого калибра еще дважды прогремели в каюте. На этот раз две пули попали не в голову, а в грудь, и у пилота оставалось еще секунд пятнадцать, чтобы покричать, корчась на палубе. Кровь потоком лилась у него изо рта, пока он не он умер. Но Хонор и глазом не повела: кольт снова уставился в лоб Варнике, прежде чем тот успел хотя бы подумать об оружии у себя на поясе.

– Встаньте, – повторила она.

Он повиновался. Отошел от передатчика. Хонор кивнула Лафолле.

Ее главный телохранитель не был склонен к вежливости. Он прошел по проходу с правого борта каюты, оставаясь все время вне сектора огня, пока не добрался до Варнике, – и очень грубо бросил пирата на палубу. Уперев колено в спину своего пленника, он так резко заломил назад его руки, что Варнике вскрикнул от боли.

Через мгновение рядом уже был Маттингли, который подобрал забрызганные кровью и мозгом пульсеры и дробовики и перебросил их Кэндлессу, а потом они с Лафолле резко поставили Варнике на ноги. Маттингли вытащил из кобуры Варнике пульсер и сунул в карман. Затем оба телохранителя протащили Варнике со скрученными за спиной руками в дальний конец каюты и толкнули его на сиденье. Маттингли сел за три кресла от него наставив отобранный пульсер в грудь пленника, а Хонор осторожно опустила свой тяжелый пистолет сорок пятого калибра и аккуратно уложила его в боковой карман кителя.

– Я делала вам предложение, которое могло оставить вас в живых, – сказала она своему пленнику. – Мне пришлось бы сдержать слово. Благодаря вам мне этого делать не надо. – Ее улыбка могла заморозить звезду до самого ядра. – Спасибо, мистер Варнике. Я вам очень признательна.

Она снова взяла футляр и набрала на цифровой клавиатуре третью комбинацию. Глушитель послушно отключился, и мощные захваты, удерживающие взрывное устройство на шаттле, отсоединились. Устройство, которое Варнике беспечно принял за простую фугасную бомбу, лязгнуло о корпус ремонтного судна – и вспыхнула желтая контрольная лампочка, подтверждая, что второй комплект захватов удерживает заряд на новом месте.

Хонор взяла на руки Нимица; чувствуя ликование кота, она прижала его к себе и, переступив через тела убитых ею людей, прошла в рубку пилота. Приборы были стандартными, но она, усадив кота в кресло второго пилота, в течение двух минут осваивалась с ними, прежде чем надела наушники пилота и откинула пластмассовый щиток с тумблеров управления стыковочными захватами. Трудно и опасно отчаливать от судна, идущего на импеллерном двигателе – к счастью, у ремонтного судна не было боковых защитных стен. Хонор зажгла в пассажирской каюте сигнал предупреждения о запуске и включила селекторную связь.

– Запуск – через тридцать секунд, – объявила она. – Пристегните ремни, будет тяжело.

Она выждала указанное время, глядя на убывающие цифры на табло, затем убрала захваты, соединявшие шаттл с корпусом ремонтного судна, и вывела мощность фюзеляжного и главного двигателя почти до предела.

Это были обычные реактивные двигатели, но достаточно мощные, и ускорение в добрую сотню g швырнуло шаттл прочь от судна. Компенсаторы инерции маленького летательного аппарата сделали все возможное, но для нормальной работы им необходим был импеллерный клин, так что на экипаж обрушилось не менее двадцати g , и Хонор охнула, когда гигантский кулак припечатал ее к спинке кресла. Шаттл понесся прочь от ремонтного судна с ускорением один километр в секунду в квадрате. Этого более чем хватало, чтобы выскользнуть из клина прежде, чем его сужающаяся задняя часть накроет и уничтожит крошечный летательный аппарат. Двигатель проработал бесконечные шесть секунд и выключился – и только тогда Хонор удалось с хрипом набрать немного воздуха в выжатые перегрузкой легкие…

Перестраховки ради она еще тридцать секунд держала ускорение в пятьдесят g , а потом запустила импеллер. Когда активировался клин, Хонор включила передатчик шаттла.

– Пиратское судно, с вами говорит капитан Хонор Харрингтон, – холодно сказала она. – Я захватила в плен вашего предводителя. Ядерные заряды на планете не сработают, зато у вас на обшивке корпуса прикреплен заряд в двести килотонн, а у меня находится передатчик, который им управляет. Немедленно поворачивайте обратно, или я взорву его. В вашем распоряжении одна минута для выполнения моего требования.

Она развернулась и помчалась от ремонтного судна на четырехстах g . Одним глазом она смотрела на дисплей, а другим – на часы. Потом снова включила микрофон.

– У вас осталось тридцать секунд, – категорически объявила она, разворачиваясь, чтобы не выпускать ремонтное судно из виду.

Тем не менее пираты продолжали двигаться в сторону гиперграницы. Хонор не могла понять: то ли они думают, что она их обманывает, то ли просто оставшимся на борту судна людям нечего терять?

– Пятнадцать секунд, – бесстрастно сказала Хонор, занося руку над футляром. – Десять секунд.

Судно продолжало следовать своим курсом. Хонор развернула нос шаттла в другую сторону, и удирающее судно исчезло из поля зрения кабины пилота, зато оказалось перед иллюминаторами пассажирской каюты.

– Пять секунд, – объявила она пиратам голосом палача, наблюдая за судном на экране радара. – Четыре… три… две… одна…

Она одним движением нажала вторую кнопку на своем ящике, и ремонтное судно вместе со всей своей командой исчезло в ослепительной вспышке.