Мечников. Том 9. Тень правды

Глава 18

Раз я создал аппарат ЭКГ и уже произвёл несколько простейших антиаритмических препаратов, нужно продолжать развивать кардиологию. Логично было бы разработать аппарат для проведения эхокардиографии — УЗИ сердца и дуплексного сканирования сосудов, но с этим у меня пока что ничего не получится. Тем более в изобретательском поединке с Павловым.

Ведь саму концепцию УЗИ зарегистрировал он. А дуплекс и ЭХОКГ — это всё то же ультразвуковое исследование, просто модифицированное.

Значит, я буду работать в другом направлении. Попробую создать дефибриллятор. Прибор, который используется для проведения электроимпульсной терапии. С помощью него можно создать высоковольтный импульс, цель которого — заставить весь миокард разом сократиться.

Обычно этот аппарат используется при грубых нарушениях сердечного ритма. К примеру, при фибрилляции предсердий или желудочков, трепетании этих же отделов сердца или же при некоторых видах тахикардии.

Заодно навсегда избавлю мир от мифа, который был распространён в моей современности. Сразу же распишу, что использовать дефибриллятор при асистолии — отсутствии электрической активности в сердце — не имеет смысла! Тут-то ещё не успели наснимать кучу фильмов и сериалов с ложной информацией, которая так легко откладывается в мозгу людей.

Красочная картинка, где у пациента регистрируют остановку сердца и тут же начинают с криком «разряд!» пропускать ток через его миокард — это художественный вымысел. С тем же успехом можно делать искусственное дыхание человеку, у которого нет лёгких. Другими словами — бессмысленно.

Если создам этот аппарат, количество смертей от аритмий постепенно уменьшится. Пока что электрокардиограф ещё не разлетелся по всей Российской Империи, поэтому диагностика аритмий будет развиваться довольно долго. Большинство лекарей ещё даже не научились расшифровывать плёнки. Хотя я выпустил даже не статью, а целую методичку, в которой подробно расписал, как правильно выявлять патологии на ЭКГ.

Таким образом, появление дефибриллятора должно ускорить и обучение лекарей. Пока что они имеют ЭКГ, но толком не знают, для чего он вообще нужен. А когда появится дефибриллятор — ситуация изменится. Придётся изучать теорию, чтобы начать пользоваться этим аппаратом.

Конечно, аритмии можно и лекарской магией лечить, но не все лекари, опять же, это умеют. Ведь чтобы вылечить орган, нужно точно знать, как он работает и от чего конкретно страдает.

А второе изобретение, которое я представлю на нашем соревновании, будет нести совсем иной смысл. До этого момента я думал, что у нас только два варианта. Либо создать инструмент или аппарат, либо произвести лекарственное средство.

Но ведь есть и третий вариант! Можно создать концепцию. И я собираюсь представить людям хорошо продуманную идею о том, как организовать в госпиталях бригаду скорой лекарской помощи.

Проблема лишь в том, что это изобретение мне не зачтут. Оценивать будут именно дефибриллятор. Но на нашем соревновании будут газетчики и орден лекарей. Даже если вдруг мой дефибриллятор проиграет аппарату, который создаст Владимир Павлов, я всё равно смогу получить пользу, распространив новую идею на всю Российскую Империю.

Тем более, дефибриллятор очень хорошо сочетается с созданием службы скорой помощи. Ведь именно на срочных вызовах его чаще всего и используют.

Итого у меня целая неделя на подготовку. А раз мне придётся в очередной раз возиться с электрическими кристаллами, придётся опять вызвать в Саратов мастера Захарова. Хотя по условиям я могу использовать до пяти человек. Нужно будет позже обдумать, кто ещё пригодится мне в качестве помощника.

Заснуть было трудно, поскольку в голове летали мысли о предстоящих изобретениях. В итоге я провалялся полночи и заснуть смог только к четырём утра.

На следующее утро собрался посетить орден лекарей и договориться о том, чтобы несколько представителей ордена присутствовали на нашем соревновании через неделю. Однако, выйдя из своей квартиры, я сразу же обратил внимание на дверь Светланы Бронниковой и понял, что она точно может стать одним из моих помощников в «битве» с Павловым.

Я постучал в дверь, и мне повезло, Светлана оказалась дома. Из-за двери послышались шаги, затем девушка выглянула в подъезд.

И я обнаружил, что с ней что-то не так. Такое впечатление, что Бронникова всю ночь рыдала.

— Ой, Алексей Александрович, — шмыгнув носом, кивнула она. — Доброе утро! Вам чем-нибудь помочь?

Я даже забыл, зачем пришёл, когда увидел её в таком состоянии.

— Скорее это я должен вас спросить, — произнёс я. — У вас всё в порядке?

Глаза красные, воспалённые. Кожа вокруг век стёрта, поскольку девушка много раз вытирала слёзы. Нос, судя по гнусавому дыханию, тоже забит.

— Вы про моё лицо? — усмехнулась она. — Да не обращайте внимание, я просто приболела. Со мной такое случается с подозрительной регулярностью. Почти каждый месяц закладывает нос, глаза слезятся, дышать вообще невозможно. Так что я лучше подальше буду от вас держаться, чтобы не заразить.

— А температуры нет? — уточнил я.

— Нет, это какое-то странное заболевание. Всё время протекает без кашля, без температуры, — ответила она.

Я быстро проанализировал все симптомы и произнёс:

— Думаю, дело не в инфекции. Я могу вам подсказать, как с этим справиться, если позволите войти. Заодно расскажу, зачем пришёл.

— Ладно, если вас не затруднит — я буду очень рада, — впустив меня в квартиру, произнесла она. — Я, если честно, уже всё перепробовала. Как только не пыталась убрать это лекарской магией. Почти никогда не помогает. Иногда повезёт, симптомы уберу, но через неделю опять появляются.

Ну, это точно не инфекционный ринит. Больше похоже на аллергию. Хотя… Есть ещё один вариант.

Мы присели за стол в гостиной, и я принялся расспрашивать Светлану.

— Можете сказать, сколько уже длятся симптомы, но поточнее, — попросил я. — Два месяца? Больше?

— Да что вы! — махнула рукой она. — Какие месяцы? Уже лет пять или шесть эта гадость от меня не отстаёт. Я поначалу думала, что у меня просто маны не хватает, чтобы себя исцелить, — она прикрыла рот рукой и шёпотом произнесла: — Скажу вам по секрету, у меня всего лишь один виток. Бывает, палец пораню в мастерской, и даже для залечивания простой ранки сил толком не хватает.

— А к другим лекарям пробовали обращаться? — поинтересовался я.

— Пробовала. Уже половину преподавательского состава академии этим замучила. Никто ничего не смог сделать. Эффект точно такой же, как и после самолечения, — ответила она.

Что ж, в каком-то смысле даже хорошо, что лекарской магией проблему не исправить. У меня как раз каналы пока что не работают. Значит, надо искать обходной путь через препараты.

Пять лет для насморка — срок большой. Даже чересчур. Никакая инфекция не даст такого, если, конечно, речь не идёт о хроническом синусите. Но тогда бы Светлана пожаловалась на боль в пазухах. Да и температура всё равно бы себя проявила, будь там какая-нибудь устойчивая бактерия.

— А что скажете насчёт сезонности? — спросил я. — Бывает такое, что насморк усиливается в определённые времена года?

— М-м-м… — задумалась Светлана. — Пожалуй, да. Весной беспокоит чаще. Хотя, если вдуматься, и зимой тоже от него спасения нет… В общем, круглый год, Алексей Александрович.

Я рассчитывал определить, есть ли у неё аллергическая реакция на пыльцу растений. В таком случае весна-лето были бы особенно тяжёлыми периодами.

— Не обращали внимания, не связаны ли симптомы с употреблением какой-нибудь пищи? Или при контакте с пылью в мастерской? — продолжил опрос я.

— Нет, из-за пыли я больше чихаю. А носу моему всё равно, — усмехнулась Бронникова. — В доме у меня всегда чистота, пыли нет, а ноздри всё равно чередуются.

— Погодите-ка, что вы сказали? — перебил её я. — В каком смысле — чередуются?

— Сначала одну закладывает, потом вторую, — ответила она. — А что? Это важно?

А это действительно важный момент. Такое в целом при любом рините может быть, но я знаю один, который особенно славится этим симптомом.

Осталось уточнить только одну деталь.

— А заложенность не перемещается из одной половины носа в другую, когда вы лежите и, к примеру, переворачиваетесь на бок? — спросил я.

— Да-да! — закивала Бронникова. — Очень точно описали. Ещё как бывает!

Теперь диагноз мне точно ясен. Кстати, есть одна любопытная деталь, о которой местные лекари ничего не знают. Можно будет как-нибудь написать об этом в статье, если решусь освещать темы ЛОР-заболеваний.

На самом деле у нас всегда одна ноздря дышит хуже другой. Просто в здоровом состоянии мы этого не замечаем, и это явление всплывает только при заболевании. К примеру, если закрыть сначала одну ноздрю и подышать ей, а затем сделать то же самое с другой, можно заметить, что одной из них дышать чуть тяжелее.

Получается, что одна половина носа у нас всегда «отдыхает», а потом чередует активность с другой. Точной причины этой особенности организма учёные моего мира так и не выяснили, но выносили предположения, что это нужно для улавливания большего спектра запахов.

В теории носовой проход, работающий в полную силу, улавливает тяжёлые молекулы. А тот, что находится в «спящем режиме», лучше распознаёт невесомые ароматические молекулы.

Но так работает нос у здорового человека. У Светланы совсем другая проблема.

— Теперь мне всё понятно, — сказал я. — У вас, Светлана Георгиевна, вазомоторный ринит.

— Какой-какой ринит? — удивилась она. — Первый раз в жизни слышу.

— Так называется ринит, который не относится ни к инфекционному, ни к аллергическому, — объяснил я. — На самом деле причины его толком неизвестны. Но развивается он из-за нарушения тонуса сосудов в слизистой носа.

Если вдаваться в подробности, на деле там всё гораздо сложнее. Предполагается, что этот ринит возникает из-за отклонений в вегетативной нервной системе, которая регулирует тонус этих самых сосудов. В итоге сосуды перекрывают просвет носовых проходов, а из них начинает в большом количестве вырабатываться слизь.

Слезотечение в данном случае возникает почти по той же причине. В носовые проходы выходит носослёзный канал, поэтому орган обоняния и органы зрения связаны напрямую. Если человек плачет — у него текут сопли. Если у пациента насморк — часто возникает и слезотечение.

И не зря я спрашивал Светлану про сезонность. Многие люди, страдающие от вазомоторного ринита, ошибочно думают, что у них аллергия, поскольку подмечают, что насморк усиливается в определённые времена года.

Но здесь скрывается заблуждение, о котором мало кто знает. На самом деле, нос реагирует не на пыльцу или другие аллергены. Проблема кроется в погоде и колебаниях атмосферного давления, которые в совокупности влияют на тонус сосудов.

— Ой, Алексей Александрович, вы уж простите, что я отняла у вас столько времени из-за какой-то ерунды. Вы уж ещё и на лечение время не тратьте. Заболевание-то пустяковое, как-нибудь потерплю, — затараторила Бронникова.

— Может, и пустяковое, но проблемы из-за него могут возникнуть серьёзные. Из-за некачественного дыхания кислорода в кровь попадает мало. По той же причине портится сон, а в течение дня снижается работоспособность, — объяснил я. — Так что на качество жизни даже такая мелочь может повлиять очень заметно.

— Кошмар какой-то! — вновь шмыгнула носом Светлана, но тут же покраснела и прикрыла его платком. — И вы знаете, как это вылечить?

— Лекарской магией не получится, а вот препарат я вам могу один посоветовать, — произнёс я. — Подождите минут десять, я скоро вернусь.

Я вернулся в свою квартиру, тем самым дав возможность Светлане просморкаться. При мне она этого делать не могла.

Затем забрался в свои залежи лекарственных препаратов и нашёл тот, который был мне нужен. Гормональное противовоспалительное. Другими словами, аналог глюкокортикостероида.

Я нашёл пустую ампулу, добавил туда несколько капель гормона, а затем разбавил его обычным физиологическим раствором. Таким образом, у меня получилась небольшая порция противовоспалительных капель для носа.

Вернувшись к Светлане, я объяснил, как ими пользоваться, и пообещал, что смогу дать ей ещё, если потребуется. Но проблем с этим препаратом сейчас нет. Его вовсю производят у меня на заводе, используя ферму Уни-грибов. Так что купить этот препарат можно практически при любом госпитале.

— Спасибо вам огромное, господин Мечников, — расцвела Светлана. — Как попробую, обязательно расскажу вам об эффекте. Но вы, кстати, так и не сказали, зачем зашли ко мне изначально?

Я кратко пересказал суть предстоящего соревнования с Владимиром Павловым, и Бронникова тут же зажглась идеей участвовать в нём вместе со мной. Даже думать не стала, уже затребовала чертежи, которые я ещё даже приготовить не успел.

Договорившись со Светланой, я покинул квартиру и направился в орден лекарей. Письмо мастеру Захарову отправлю позже вечером. Думаю, он тоже будет рад узнать, что у меня для него появилась новая авантюра.

Весь орден стоял на ушах. Лекари метались из отдела в отдел. В здании то и дело мелькали городовые. Вовсю шла работа по поиску ячейки сектантов.

Я прекрасно понимал, что я с этим соревнованием решил обратиться крайне не вовремя. Тем более, плюсом ко всему ещё нынешний глава ордена — Всеволод Углов — пока что лежит в госпитале, и всю работу приходится выполнять его заместителю — Фёдору Георгиевичу Краснову.

— Ну-с, дайте-ка мне подумать… — протянул полный усатый мужчина, сидящий на месте главы ордена. — Вообще-то, предложение ваше крайне интересное, Алексей Александрович. И раз уж сам господин Павлов явился ради этого мероприятия прямиком из столицы, думаю, отказать я не могу. Но всё же взамен я бы хотел попросить вас об одной услуге, господин Мечников. Как видите, у нас очень напряжённая обстановка из-за этих проклятых сектантов. Большинство моих сотрудников сейчас заняты поисками и искоренением этой заразы.

— Вы хотите, чтобы я тоже занялся сектантами? — поинтересовался я.

— Всё верно, — кивнул Краснов.

— По рукам, Фёдор Георгиевич. Я и сам собирался помочь ордену в этом деле, — сказал я. — Уже есть какие-нибудь наводки?

— Мы пока что на этапе поисков. Поэтому как раз наоборот, я бы хотел, чтобы поисками наводок вы и занялись. Учитывая, что у вас уже есть опыт борьбы с некротикой, вы станете ценным союзником в этом расследовании.

Заключив договор с Красновым, я покинул орден лекарей. Меня взяли в штат охотников на сектантов. Причём сделано это было официально. И помогать ордену я буду за вознаграждение. А это мне как раз сейчас и нужно, если учесть, что мне критически не хватает денег на постройку своего поместья.

Я решил срезать путь до академии через проулки и наткнулся на человека, которого совсем не ожидал встретить.

Андрей Всеволодович Углов. Увидев меня, он замер, как вкопанный. Видимо, спешил в орден лекарей, но ему не повезло встретиться со мной.

— Господин Мечников, — сдержанно кивнул он и уже собрался пройти мимо меня, но я преградил ему дорогу.

— Я знаю, что вы сделали со своим отцом, — прямо сказал я. — Не думайте, что вам сойдёт это с рук.

— Хм, — тихо усмехнулся он. — Значит, теперь ещё и клевета, Алексей Александрович? Как низко вы пали.

— В отличие от вас, я не подстраивал убийство собственного отца, — отрезал я.

— У вас нет доказательств, господин Мечников. И ради вашего же блага, пожалуйста, отойдите от меня. Иначе…

Договорить Углов так и не успел. Я почувствовал, как активировалась клятва лекаря. И мы с Андреем одновременно повернули голову в соседний проулок.

Вдали между домами собиралась группа людей в чёрных балахонах. Нас они ещё не заметили. А вот и сектанты! На ловца и зверь бежит, как говорится.

Но тут я осознал то, что шокировало меня куда больше, чем появление сектантов.

Почему когда сработала клятва лекаря, Андрей Углов тоже повернул голову на её зов?