Меч эльфов. Рыцарь из рода Других

Право предков

Гисхильда надела узкий кожаный камзол со шлицами, брюки для верховой езды и высокие сапоги. Она вполне осознавала, сколь мало соответствовала представлениям благородного сословия о принцессе. И ей было совершенно наплевать. Этой ночью она почти не сомкнула глаз, размышляя о предстоящем утре.

Кормилица признала в ней Гисхильду перед всеми дворянами. Ее старый учитель Рагнар произнес очень волнующие слова и подтвердил, что она именно та, за кого себя выдает. Но больше всего весило слово матери.

Взгляд Гисхильды скользил по собравшимся ярлам. Хотя ее происхождение больше не вызывало сомнений, в воздухе по-прежнему висело почти осязаемое напряжение. В пиршественном зале было много вооруженных людей. Личная гвардия ее отца, мандриды, контролировали все двери. Вдоль стен в полном обмундировании стояла ее эльфийская свита.

Ярлы тоже пришли готовыми к битве, так, как она того требовала. Пришли почти все, кто был вчера. Похоже, некоторые теперь раскаивались. Им было ясно, какие последствия может иметь поступок, подобный той выходке прошлой ночью. Они то и дело беспокойно оглядывались на вооруженную охрану в дверях.

— Ночью кто-то вломился в мой спальный покой, — холодно сказала Гисхильда. — На моей постели была пролита кровь, и не потому, что у меня была первая ночь любви.

Теперь на лицах ярлов отражался ужас. Повисла давящая тишина. Единственными звуками в зале были нервное шарканье сапог, чей-то кашель и тихий перезвон кольчуг. Угли в жаровнях превратились в пепел. От холода изо рта у всех валил пар.

— Кошка, которая вчера в этом зале сидела у меня на коленях, лежала на моей подушке со вспоротым брюхом. Я оценила ваше приветствие, ярлы Фьордландии!

— Никто из нас этого не делал, — сказал седовласый, который еще вчера не хотел ее узнавать. — Ни один ярл не был бы настолько бесчестным, чтобы…

— Вы считаете себя людьми чести? Разве люди чести допустили бы, чтобы мою мать, королеву, назвали шлюхой в тронном зале? Не говорите мне о чести! — Она спустилась с деревянной платформы и пошла вдоль ряда ярлов.

Она была уверена в том, где следует искать, но тянула время, прежде чем дойти до Гутрума.

— У тебя на брюках белая кошачья шерсть, ярл! — громко сказала она, чтобы услышали все в зале.

— Я тоже люблю кошек, так же как и ты, принцесса.

— Я вижу свежие следы крови на твоем рукаве.

— Сегодня утром я разделывал рыбу, — спокойно ответил Гутрум. — Очевидно, я был при этом недостаточно внимателен.

— Дай мне руку!

Он казался удивленным, однако послушался. Она поднесла большую мозолистую руку к лицу и понюхала.

— От тебя не пахнет рыбой.

Гутрум откашлялся.

— Я мылся.

Стоявшие рядом с ним мужчины отодвинулись от него.

Гисхильда увидела маленькие золотистые крошки, застрявшие в бороде. Пролитый желток.

— Похоже, что мыл ты только руки.

Гутрум нагло улыбнулся.

— Остальные мужчины тоже вроде не воняют рыбой.

— Сигурд, что сделал бы мой отец с человеком, который оскорбил Роксанну и пролил кровь в королевских покоях?

Капитан ответил, не колеблясь ни минуты.

— Он велел бы зашить его в мешок из крепкой материи, чтобы утопить во фьорде, как поступают с лишними котятами. Он наверняка не удостоил бы его чести пасть от меча палача.

— Ты не можешь доказать, что я…

— А мне и не нужно доказывать. Я — наследница престола. Если я подаю жалобу, то ты должен доказывать, что не виновен. Ты можешь сделать это, Гутрум?

— Не могу. Я был один. — Он оглянулся на остальных дворян.

Еще вчера он мог быть выразителем общего мнения. Сейчас его не поддержит никто. Гисхильда задумалась, не оставить ли все так, как есть. Может быть, Гутрум сделал для себя выводы. Хотела она того или нет, но она снова невольно вспомнила уроки в школе ордена. Она научилась тому, что милость, оказанная не вовремя, может только ухудшить ситуацию. Но ей так не хотелось начинать свое правление с кровавого суда!

— Я требую божественного суда! — вдруг крикнул Гутрум. — Боги мне свидетели. Если я одержу победу над Гисхильдой в честном бою, сталь на сталь, то тем самым докажу свою невиновность.

— Не соглашайся на это, — прошептал ей на ухо Сигурд. — Он не истинный воин. Он учился сражаться в темных переулках и кровавых стычках, которым иногда подвергаются контрабандисты. Он не будет сражаться честно.

Гисхильда отодвинула капитана в сторону.

— Давай выясним это здесь и сейчас, Гутрум. Боги не любят, когда их заставляют ждать. — Она вынула из ножен меч. — Ты готов?

Ярл уверенно ухмыльнулся. Его клинок со звоном вылетел из ножен. То было тяжелое оружие с массивной бронзовой гардой. Гисхильда заметила, что в гарду были вделаны маленькие металлические шипы. Нужно быть готовой к тому, что Гутрум будет использовать в качестве оружия не только клинок.

Он начал бой неожиданно, с резкого выпада.

Гисхильда ушла от его удара, нанесенного по ее мечу. Инерция потащила Гутрума и он пробежал мимо принцессы. Девушка развернулась. Короткий выпад раскроил спину кожаного камзола ярла.

Сопя от злости, Гутрум обернулся. Сделав обманный выпад, нацеленный в ее опорную ногу, он повел клинок вверх, собираясь вспороть ей живот, как тому котенку. Гисхильда снова увернулась безо всяких усилий. Рапира, выкованная эльфийскими кузнецами, лежала в ее ладони легкая, словно перышко, а массивный меч Гутрума заставлял его замедлять движения.

— Прекрати плясать, девчонка, и сражайся! — взревел он.

— Может ли быть, что ярл Альдарвика, еще не сражавшийся ни в одной крупной битве, не способен победить даже девчонку?

Ответом ей был очередной яростный выпад. Она снова ушла от удара. Гисхильда опасалась блокировать, не хотела меряться силами, в этом она могла проиграть.

Гутрум завел руку за спину и выхватил нож для разделки рыбы, на котором еще была свежая кровь. Проведя обманный маневр, он попытался поймать ее не на опорной ноге и вонзить ей нож между ребер. На этот раз он промахнулся совсем чуть-чуть.

— Это твой самый лучший трюк? — насмешливо спросила она, вынимая кинжал. Затем перешла в атаку.

Удар следовал за ударом. Она теснила. Остальные ярлы спешили убраться с их пути.

Она выбила нож для разделки рыбы. Он сделал попытку обхватить ее своими мощными руками, словно борец. Она пригнулась, но была все еще слишком близко. Он поднял колено. Хотя девушка отпрянула назад, удар пришелся в подбородок.

Она была предупреждена. Слегка пошатываясь, она полоснула кинжалом по его бедру. Сквозь разрез в брюках начала сочиться кровь.

Левой рукой он ощупал рану. Они настороженно кружили друг вокруг друга.

Проведя окровавленным пальцем по губам, он облизнулся.

— Этого недостаточно, малышка. Я вспорю тебе брюхо, как рыбе…

Гисхильда вздрогнула, пытаясь справиться с обрушившимся на нее потоком образов.

Гутрум снова атаковал. Проведя обманный выпад мечом, он нанес ей удар кулаком, когда та уходила от удара. И снова он подошел слишком близко! Подбежал под ее длинный клинок. Девушку задел удар, нанесенный гардой меча. Шипы оставили отметины на ее кожаном камзоле. Гисхильда ударила коленом в живот. Мужчина взвизгнул, как свинья, и согнулся. Короткий, быстрый удар гардой выбил оружие из руки ярла. Она отошла на шаг и коснулась острием клинка его груди.

— Боги решили не в твою пользу, Гутрум из Альдарвика. Я даю тебе десять дней на то, чтобы разобраться со своими делами и собрать деньги. После этого ты навсегда изгоняешься из Фьордландии.

Она отвернулась, радуясь тому, что это наконец-то осталось позади.

— Гисхильда…

Еще до того, как Сигурд крикнул, предупреждая ее об опасности, она услышала шорох кожи, когда Гутрум нагнулся, чтобы поднять оружие. Принцесса пригнулась и обернулась. Ее клинок прошел на волосок от светловолосого ярла, единственного, кто смеялся в зале вчера. Юноша бросился на руку Гутрума, чтобы помешать тому нанести удар, предназначавшийся принцессе. Клинок Гисхильды глубоко вошел в грудь предателя. Удар был нанесен высоко. Он выживет, если не будет заражения.

Слегка провернув оружие, она высвободила его. Достала из-за пояса платок и отерла кровь с клинка. Потом махнула рукой мандридам.

— Унесите его! Десять дней, Гутрум. Если после этого ты все еще будешь находиться во Фьордландии, ты лишишься головы. — Она обернулась к светловолосому ярлу. — Благодарю…

Тот улыбнулся.

— Эрек Асмундсон.

Она коротко кивнула, потом поднялась на деревянное возвышение и встала перед троном.

— Не этот бой хотела я сегодня довести до конца. Вы знаете историю о Кадлин, королеве-воительнице. Она забрала останки своего отца Альфадаса, скрытые глубоко в стране троллей. Так же, как и она, я выступлю, чтобы привезти останки моего отца. Они находятся за линией фронта. Я хочу, чтобы он обрел свой последний приют в могильном холме предков. Это будет поступок, благодаря которому мы не сможем завоевать ни пяди земли. Но он научит наших врагов тому, что фьордландцы способны на большее, чем постоянное отступление. Мы победим. И точно так же, как раньше сжигали хороший корабль, чтобы почтить павшего правителя, в честь моего отца я сожгу один из их замков. Пусть привыкают бояться нас. И они должны знать, что не будут в безопасности даже за линией фронта. Кто из вас со мной?

Сигурд и его мандриды были первыми, кто поднял свои мечи.

— Гисхильда, королева-воительница! — воскликнул капитан. — Мы пойдем с тобой.

Эрека она завоевала тоже. Взмахнув большой секирой, он восхищенно присоединился к боевому кличу личной гвардии. Потом присоединились и другие ярлы. В конце концов только семеро тайком покинули зал, чтобы в будущем обедать у родных каминов, а не за столом в королевском замке.