Мастер Рун. Книга 3

Глава 7

Еримир смотрел на нас с видом человека, который уже тысячу раз произносил одну и ту же речь и давно перестал верить в то, что хоть кто-то её слушает. Он поправил планшет с прикреплёнными к нему листами бумаги на животе, откашлялся и теперь просто ждал что мы скажем.

— Третий путь, это как я понимаю вернуться в Ногайск и валить назад в Тёплый Стан — задал я ему логичный вопрос, раздумывая как мы можем вернуться.

— Да, всё верно. Город закрыт для посторонних не из вредности. У нас война.

Я даже вздрогнул. Эти слова последнее время слышал постоянно, в той или иной мере, все говорили и всюду в воздухе витало ощущение скорой войны. И здесь такое же? И некуда бежать?

— Какая война? — поинтересовался я. — Я знаю, что у нас готовятся к войне, между баронствами, говорят им есть что делить, а у вас? Я должен понять на что нужно подписаться и сражаться.

— Та самая, — устало ответил Еримир. — О которой никто толком не говорит, но все знают. Враг шлёт своих людей, шпионов, диверсантов. Они проникают в город, совершают диверсии, убивают важных людей. Поэтому каждого новоприбывшего проверяют. Если у вас нет поручителя, значит, вы либо вступаете в ополчение, либо уезжаете обратно.

— А кто враг? — спросил Алекс.

Еримир посмотрел на него так, словно тот спросил, почему небо голубое.

— Не твоего ума дело, практик. Враг есть, этого достаточно. Орки, культисты, демонопоклонники, еретики, чужие секты. Выбирай любого. У меня закончатся пальцы рук и ног если я начну перечислять всех, кому не нравятся вольные города Великой Степи. Суть одна, их много, они хотят навредить, и мы этого не хотим допустить. Так вы будете под круглосуточным надзором, всё время на адаптацию и понимание с нашей стороны, кто вы такие и что вам нужно. Как видишь мы не неволим, максимально открыты к диалогу, таковы правила. Другой мог бы просто заковать вас в кандалы и сделать хуже, гораздо хуже.

Я переглянулся с Алексом. Логично, с какой-то безумной стороны. Закрытый город, война без врага или враг без лица. Это же какая-то типичная параноидальная схема. Когда боятся всего, а не чего-то настоящего, конкретного. Но выбора у нас не было, кажется. Обратно пешком мы не дойдем, скорпиона мне хватило, чтобы понять. Что без каравана назад не вернуться.

— А караваны пойдут назад? — спросил я.

— Нет. — отрицательно покрутил головой чиновник. — В этом году мы закрываем всё общение с территориями, не входящими в союз вольных городов Великой Степи, вы попали на один из последних караванов, из Ногайска еще придут два, обратно не уйдет ни один.

— Сука… — проговорил Алекс рядом, понимая в какую жопу мы попали.

— Что даёт ополчение? — спросил я. — Вы же по сути не даёте нам выбора, или умереть за стенами, или умереть за город, я хочу знать что я выбираю.

Еримир оживился, словно включили рубильник.

— Жильё в казармах, три приёма пищи в день, обучение от секты-патрона, жалованье пять серебряных в месяц. Контракт на два года. После двух лет службы получаете гражданство Степного Цветка, право на собственное жильё и свободный выбор секты для дальнейшего обучения. Плюс, если выживете, станете настоящими практиками, а не мальчишками с горящими глазами.

— Если выживем? — повторил Алекс.

— Именно, — кивнул Еримир без тени сочувствия. — Смертность в ополчении в несколько раз меньше, чем в сектах в первый год. Активно война пока не ведется, сражений нет, а рейды и охрана караванов, это просто опасная работа. А так как караваны теперь только между городами, то там опасность еще меньше. Но если вы действительно хотите стать практиками, это ваш шанс. Без денег, связей и поручителей другого пути нет. Не смотря на патронаж кланов и сект, ополчение управляется людьми города, и у тех не стоит задачу убить всех своих солдат. Командиры отвечают за их жизни своей головой.

Я задумался. Весело. Но что ещё нам оставалось?

— А сколько будет стоить чтобы попасть в город? Как я понимаю, можно и оплатить проход?

— Сто золотых первый взнос, покупка дома или комнаты в течении недели и дополнительные взносы каждый месяц по восемь золотых монет. — отрапортовал чиновник тут же.

Таких денег у нас, естественно, не было.

— Дайте нам минуту.

Я отвел Алекса в сторону, хотя и слов у меня не было, все мы прекрасно понимали, что это даже не ловушка, это капкан, выбраться из которого невозможно.

— Вот что делает отсутствие информации о местах, куда мы направляемся. — сказал я Алексу. — Впредь, без разведки и данных, никаких на авось, понял?

— Да. — кивнул мой товарищ по несчастью. — Идем?

Мы вернулись к страже и чиновнику, перекатывающемуся с пятки на носок и смотрящему на нас с таким видом, что он явно знал наш ответ. И ведь он практик, подумал я, как и стража. А как это определить, но пока отставил вопрос на потом.

— Мы согласны, — сказал я.

Алекс посмотрел на меня, потом кивнул.

— Согласны.

Еримир улыбнулся тонкой, почти невидимой улыбкой.

— Умные ребята. Пойдёмте, оформим документы.

Он повернулся и зашагал к воротам. Мы с Алексом последовали за ним, таща на себе рюкзаки. Город был так близко, что я уже различал лица людей на улицах, слышал гул голосов, лай собак, скрип повозок.

Еримир провёл нас через ворота, показав страже какую-то бумагу. Внутри было шумно, людно и воняло так, что хотелось зажать нос.

— Привыкайте, — бросил чиновник через плечо. — Степной Цветок пахнет именно так. Через неделю перестанете замечать.

Мы шли по широкой улице, застроенной домами в два-три этажа. Вывески таверн, лавок, оружейных мастерских мелькали по сторонам. Люди сновали во всех направлениях. Я заметил, огромного мужика, с серой кожей, который тащил на плече мешок муки и только спустя пару секунд понял, что это не человек.

— Четверо мне свидетели, — прошептал Алекс, проследив мой взгляд. — Нелюдь!

— Привыкай, — повторил я слова нашего проводника. — Здесь их много.

Мы свернули в переулок, потом в ещё один. Наконец Еримир остановился перед невзрачным зданием из серого камня. Над дверью висела вывеска: «Вербовочный пункт городского ополчения».

— Вот и пришли, — сказал Еримир, толкая дверь. — Добро пожаловать в вашу новую жизнь.

Внутри было прохладно и темновато. За длинным столом сидел мужчина лет сорока, с усталым лицом и выцветшими глазами. Перед ним лежали стопки бумаг, несколько печатей и чернильница. Он поднял взгляд, когда мы вошли.

— Ещё двое? — спросил он без особого интереса.

— Ещё двое, — подтвердил чиновник, подходя к столу. — Практики из Тёплого Стана. Согласны на контракт.

Мужчина кивнул, достал два листа пергамента и положил перед нами.

— Читайте, если умеете, если нет, я прочту, — сказал он монотонно. — Если согласны, ставьте подпись кровью в конце. Без крови контракт не действует.

Я взял лист и начал читать. Текст был написан мелким, аккуратным почерком.

Суть сводилась к следующему. Я, нижеподписавшийся, обязуюсь служить городу Степной Цветок в рядах ополчения в течение двух лет. Обязуюсь выполнять приказы командиров, защищать город от врагов, участвовать в боевых действиях, патрулировании и охране. За невыполнение обязанностей или дезертирство свершится надо мной наказание — смертная казнь. За успешное выполнение контракта полагается гражданство, жалованье и право выбора секты. И было перечислено именно то, что нам озвучили у ворот. Пять серебра в месяц. Бешенные деньги, сказал бы я имея право отказаться.

— Весело, — пробормотал я, дочитав до конца. — Казнь за дезертирство.

— А ты что думал? — усмехнулся вербовщик. — Что это игра? Война идёт, парень. Здесь не до шуток.

Алекс тоже закончил читать. Он посмотрел на меня.

— Ну что, подписываем?

— А выбора нет, — ответил я. — Подписываем.

Вербовщик протянул нам маленький кинжал, который рукоятью торчал до этого из непонятной банки.

— Порежьте палец, капните кровь на подпись. Контракт активируется сразу.

Я взял кинжал, уколол указательный палец. Капля крови выступила на коже. Я выдавил её на пергамент, в самом низу, где было место для подписи. Кровь впиталась в бумагу, и я почувствовал лёгкий укол в груди, словно что-то щёлкнуло внутри. Контракт активировался.

— Подпись мне — протянул руку вербовщик и я отдал ему кинжал, тот засунул его обратно лезвием в банку, подождал несколько секунд и передал Алексу. — Готово, обнулён.

Алекс сделал то же самое. Когда он поставил свою подпись, вербовщик забрал оба листа, проштамповал их печатью и убрал в ящик стола.

— Готово, — сказал он. — Теперь вы солдаты ополчения Степного Цветка. Поздравляю. Или соболезную, как посмотреть.

— Спасибо за тёплые слова, — сухо ответил я.

Вербовщик хмыкнул.

— Не за что. Теперь выбирайте секту-патрона. У нас пять основных: Кровавые Клинки, Призрачные Тени, Кулак Ярости, Секта Лазуритового Копья и Железный Щит. Каждая специализируется на своём.

Я посмотрел на список, прикреплённый к стене. Названия были написаны крупными буквами, под каждым коротким описанием. Если Клинки готовили мечников, предоставляя специалистов для обучения этому оружию, то вот Кулаки и тени готовили скорее драчунов и каких-то непонятных диверсантов. Щит делал соответственно упор на защите, ну а Копье — это копье, тут и так всё предельно понятно.

— Какая смертность у каждой? — спросил я.

Вербовщик усмехнулся.

— Это не так работает. Мы только называемся ополчением, таков закон степи, у вольных городов нет полноценной армии, только мы., но по своей сути мы никого не пускаем в управление и обучение наших солдат. Секты предоставляют своих учителей, которые затачивают бойцов на определенный вид оружия, общие боевые техники, не более. После окончания контракта, приоритет на вступление будет у тех, кто учился у секты. Понятно?

— Да, прошу прощения. — кивнул я. — Но не спросить я не мог. За Степью секты имеют большую волю.

— Выбрали?

— Лазуритовое Копьё, — сказал я, ткнув пальцем в список.

Вербовщик кивнул.

— Неплохой выбор. Дисциплинированные ребята. Командир строгий, но справедливый. Учат по-настоящему. А ты? — он посмотрел на Алекса.

— Тоже Лазуритовое Копьё, — ответил Алекс. — Вместе легче.

— Разумно, — согласился вербовщик. — Записываю вас обоих. Завтра утром явитесь в казармы Лазуритового Копья. Адрес вам дадут на выходе. Сегодня можете отдохнуть, осмотреться, найти место для ночевки, в казармы пока не пустят. Завтра начнётся обучение.

Он что-то записал в журнал, потом достал две медные пластинки на цепочках, положил их в небольшую коробку и вытащил оттуда слегка дымящиеся бляхи, которые и протянул нам.

— Вот ваши опознавательные знаки. Носите всегда на шее. Если потеряете, штраф один серебряный. Если умрёте, по ним опознают тело и вернут родным. Если родных нет, закопают в общей могиле.

Я взял бляху. На ней было выгравировано моё имя, дата вступления в ополчение и номер контракта. Повесил на шею. Алекс сделал то же самое.

— Всё, свободны, — сказал вербовщик. — Удачи вам. Постарайтесь стать настоящими практиками.

— Спасибо за напутствие, — пробормотал я.

— Да, еще, зайдите в таверну через улицу, пожрите там, ваш проводник задерживается, но я не советую уходить с ЭТОЙ улицы. Первый же патруль остановит, гарантирую что припишут дезертирство.

Мы вышли на улицу. Еримир уже исчез, растворился в толпе. Мы остались вдвоём, с медными бляхами на шеях и адресом казарм в руках.

— Ну что, — сказал Алекс, оглядываясь по сторонам. — Теперь мы солдаты.

— Пушечное мясо, — поправил я. — Но с шансом на выживание. Наверное.

— Оптимист, — фыркнул Алекс. — Пошли хоть поедим нормально. Завтра начнётся весёлая жизнь.

Мы увидели рекомендованную таверну неподалёку, зашли внутрь. Заказали жареного мяса, хлеба и эля. Сидели молча, жевали, переваривая не только еду, но и то, что произошло. Мы подписали контракт кровью. Теперь пути назад не было. Только вперёд, через тренировки, бои, кровь и грязь. К силе, которую я так хотел.

— Знаешь, — сказал Алекс, допивая эль. — А ведь это может быть неплохо. Нас научат драться, дадут жильё, кормить будут. Станем настоящими практиками.

— Может, — согласился я. — Или нет.

— Вот поэтому ты и весельчак, Корвин, — усмехнулся Алекс. — Всегда знаешь, что сказать, чтобы поднять настроение.

Я рассмеялся. Может, он и прав. Может, всё будет не так плохо. Или может, мы оба идиоты, которые подписались на собственную смерть. Время покажет.

Мы вышли из таверны уже в сумерках, а за нами так никто и не пришел. Улицы Степного Цветка наполнились новыми звуками и запахами. Зажглись фонари, из окон домов доносились голоса, смех, музыка.

— И что нам теперь делать? — угрюмо спросил Алекс. — прямо тут спать, на обосраной дороге? Нас словно бросили.

Но не тут-то было.

— Эй, новобранцы! — окликнул нас чей-то резкий голос.

Я обернулся. К нам шёл мужчина лет тридцати пяти, коротко стриженный, в потёртой кожаной броне. На поясе висел меч, на груди красовалась нашивка с изображением копья.

— Вы записались в Лазуритовое Копьё? — спросил он, подойдя ближе.

— Да, — кивнул я. — А вы кто?

— Сержант Валар, — представился он. — Ваш новый лучший друг и худший кошмар одновременно. Пошли со мной.

— Куда? — спросил Алекс.

Валар усмехнулся.

— Я отведу вас в гостиницу, где вы проведёте ночь. Завтра в шесть утра заберу с нее же на медосмотр и выдачу экипировки. С этого начнется обучение.

Я переглянулся с Алексом. Надежда на спокойную ночь испарилась.

— А почему не в казармы? — задал я логичный вопрос.

Валар посмотрел на меня так, что я пожалел о своих словах.

— Могу и так. — зло, словно выплёвывая слова начал он. — Тогда я прямо сейчас отведу вас в казармы, засуну в карцер на ночь, и завтра вы начнёте обучение уставшими, злыми и с синяками. Так что выбирайте или нормальная постель в гостинице или холодный пол в карцере.

— Гостиница, — быстро ответил Алекс. — Мы выбираем гостиницу.

— Умные ребятки, — кивнул Валар. — Пошли.

Мы пошли за ним по узким улочкам. Гостиница оказалась неподалёку, трёхэтажное здание с облупившейся штукатуркой и скрипучими ступеньками. Валар переговорил с хозяином, сунул ему несколько монет.

— Номер на двоих, — сказал он, вручая нам ключ. — Десять серебра за ночь. Вычту из вашего первого жалованья.

— Десять серебра? — ахнул я. — За эту развалину?

— Это не развалина, а вполне приличное место, — возразил Валар. — И да, десять серебра. Не нравится?

Я промолчал. Выбора то всё равно не было.

— Завтра в пять тридцать я буду здесь, — сказал Валар. — Если опоздаете хотя бы на минуту, будете бежать десять кругов вокруг казарм с полной выкладкой. Понятно?

— Понятно, — кивнул я.

— Хорошо. Спокойной ночи, новобранцы. Последняя спокойная ночь в вашей жизни, — усмехнулся он и ушёл.

Мы поднялись в номер. Маленькая комната с двумя узкими кроватями, столом и одиноким стулом. Окно было закрыто изнутри и забито досками, оставляя только небольшую щель.

— Десять серебра, — пробормотал Алекс, бросая рюкзак на кровать. — За эту дыру. Могли бы в таверне за пять переночевать.

— Да уж, — согласился я. — Ладно, хоть поспим нормально. Завтра, похоже, будет тяжело.

Пока мой товарищ безбожно дрых, а любые волнения и мысли гложили его только до момента как голова касалась подушки или собственной руки, а затем засыпал он практически моментально, я же настраивался на медитацию, новый полученный навык, меня весьма радовал, и я даже приблизительно понимал, что он может мне в итоге дать в совокупности с Базовым управлением этера, который рос просто невероятно быстро.

Я сел на кровать, скрестив ноги, и закрыл глаза. Дыхание выровнял, замедлил, сосредоточился на ощущениях внутри тела. Первым делом нашёл своё ядро этера — тот самый сгусток энергии в районе солнечного сплетения.

Оно пульсировало слабо, неравномерно. После взрыва браслета я выжег почти весь запас, и восстановление шло медленнее, чем хотелось. Но Камень Бурь, грел своим спокойствием и толкал меня вперед. Я чувствовал, как артефакт работает, втягивая окружающий этер и пропуская его через себя.

Я мысленно потянулся к потоку энергии, направил его к ядру. Этер послушно потёк по каналам, тонкими струйками наполняя сгусток. Процесс был медленным, но стабильным. Главное не торопиться, не пытаться затолкнуть в себя больше, чем можно переварить. Это я уже был научен, еще когда взрывал первый свой рунный камень.

Валар постучал в дверь ровно в пять тридцать. Мы уже были одеты и готовы. Спустились вниз, сдали ключ. Сержант оглядел нас критическим взглядом, но остался доволен, так как мы выглядели бодрыми, выспавшимися и готовыми.

— Молодцы, что вовремя. Пошли. За мной.

Спустя полчаса неспешной прогулки, мы подошли к массивному каменному зданию. Над воротами висела вывеска с изображением лазуритового копья. Казармы.

— Добро пожаловать, — сказал Валар, толкая ворота. — Здесь вы проведёте ближайшие два года.

Мы вошли во двор. Широкая площадка, застланная утоптанной землёй. По краям стояли деревянные манекены для тренировок, стойки с оружием. В углу виднелся колодец. Несколько солдат уже занимались, отрабатывая удары.

— Сначала медосмотр, — сказал сержант. — Потом выдача экипировки, потом обучение. Пошли в лазарет.

Он повёл нас к небольшому зданию в дальнем конце двора. За столом сидел старик с седой бородой, в белом халате, словно настоящий земной врач, вот только больницей здесь и не пахло, да и не выглядело помещения как лазарет, скорее, как пыточная, уж больно много всякого инструмента висело на стенах, и я совсем не уверен, что они предназначены для помощи раненым. Ну, так я понимаю слово лазарет. Место, где лечат раненых и больных.

— Григор, — представился он, не поднимая глаз. — Практик-медик. Раздевайтесь.

— Чего? — не понял Алекс.

— Раздевайтесь, — повторил Григор терпеливо. — Рубахи снимайте, амулеты, религиозные штуки тоже, штаны не надо. Мне нужно вас осмотреть.

Мы переглянулись, но делать нечего. Сняли рубахи, я аккуратно завернул в нее Камень Бурь, не смотря на свой интересный вид, мягко говоря, внимание он словно не привлекал. Григор поднялся, взял один из кристаллов, лежащих среди кипы бумаг и подошёл к Алексу.

— Стой спокойно, — приказал он.

Он провёл кристаллом по коже Алекса, медленно, от шеи до пояса. Кристалл светился слабым голубым светом. Григор нахмурился, провёл ещё раз.

— Хорошо, — пробормотал он себе под нос. — Потоки этера неравномерные. Есть затемнения в некоторых местах. Но не критично. Переход искусственный, через пилюлю. Ага.

Он что-то записал в журнал, потом подошёл ко мне. Повторил процедуру. Кристалл засветился, и я почувствовал лёгкое покалывание на коже.

Григор замер. Провёл кристаллом ещё раз. Потом ещё. Его брови поползли вверх.

— Что такое? — спросил я настороженно.

Григор не ответил. Он положил кристалл, взял другой, более тёмный. Провёл им по моей руке, по груди, по спине. Потом заглянул мне в глаза, прямо, пристально.

— Инициация без единого изъяна, — пробормотал он, больше себе, чем мне. — Никаких следов отторжения, закупорок каналов. Плотность тканей как у тех, кто годами практикует техники укрепления. Словно тебя создали в идеальных условиях.

Он отошёл к столу, что-то быстро нацарапал в моём личном деле. Потом достал маленький красный флажок и воткнул его в папку. Я похолодел. Красный флажок. Это плохо.

— Что это значит? — спросил я.

— Означает, что ты представляешь интерес, — коротко ответил Григор, не глядя на меня. — Одевайтесь. Можете идти.

Валар стоял у двери, наблюдая за всем происходящим. Когда мы оделись, он кивнул.

— Пошли. Выдача экипировки.

Мы вышли из лазарета. Я чувствовал тяжесть взгляда Григора на спине. Красный флажок. Теперь я из статуса никто перешёл в статус подозрительный тип. А у Алекса такого не было.

— Корвин, — тихо сказал Алекс, когда мы шли за Валаром. — Что это было?

— Не знаю, — ответил я честно. — Но ничего хорошего.

Валар привёл нас к складу. Выдал нам форму, четыре комплекта хорошего качества, куда входили простые серые штаны, рубахи, и две пары лёгких ботинок, с твердой подошвой.

— Это учебная одежда, — сказал он. — Потеряете, будете покупать новое за свой счёт. Оружие и броня подгоняются индивидуально, но позже. Пока не заслужили.

— Понятно, — кивнул я.

— Личные вещи сдайте на хранение, — добавил Валар. — Доступ к ним по жетону в любое время. Никто не запрещает. Но во время службы они вам не понадобятся. Выход в город разрешен только в составе патруля и в форме.

Мы сдали рюкзаки, получили квитанции. Мечи, доспех Мирры, арбалет, всё было и осталось там. Никто даже не спрашивал содержимое. И если тут воруют, то скорее всего мы всё потеряем. Но деньги и всё более менее ценное я забрал с собой в сумку. Потом Валар повёл нас в казармы. Длинное здание, внутри ряды двухъярусных коек.

— Ваши места, — сказал сержант, указывая на две койки в дальнем углу. — Отдыхайте пока можете. Через час построение, начало обучения.

Он развернулся и вышел, оставив нас одних. Мы сели на койки, оглядываясь. Вокруг уже были другие новобранцы, человек двадцать. Кто-то спал, кто-то просто сидел, уставившись в пустоту.

— Ну вот мы и дома, — сказал Алекс, ложась на койку. — Казармы Лазуритового Копья. Наш дом на ближайшие два года. Не жалеешь?

— Не знаю, друг, вначале мне показалось что это того стоит. А сейчас я не понимаю, нахрена я на это согласился.

— Вот только возвращаться некуда. — горько улыбнулся Алекс. — Если Теплый Стан не выстоял… они все там мертвы, все кто знает тебя, меня… некуда идти.

Я усмехнулся, лёг на свою койку. Смотрел в потолок, слушая звуки казармы. Где-то скрипели кровати, кто-то негромко разговаривал, на нас бросали взгляды, но знакомиться или лезть с вопросами никто не спешил. Скоро узнаем, каково тут жить.

А мне очень не понравился этот демонстративный воткнутый в мою карточку красный флажок. Подозрительный тип. Это я то? Да на мне клейма ставить некуда, настолько я подозрительный! Они так просветят сканерами как Вейраны и всё приплыли, не хотел быть без ног у дяди? Не жалуйся, будешь без ног у Великой Степи или кто тут командует всеми этими людьми и нелюдью.

— На построение! — неожиданно закричал кто-то у выхода, и я поднялся.

Так начинался наш новый день.