Мастер молний. Книга III

Глава 25

Юный Вележев чуть ли не за рукав потащил Брусникина в производственную зону. Цистерны тем временем заехали на территорию. Эльза и водители покинули кабины и вскоре затерялись среди мусоровозов, сгрудившихся у въезда.

— У вас есть доказательства, как вы говорите, «саботажа»? — неприязненно поинтересовался Брусникин.

Графеныш посмотрел на него как на идиота.

— Вчера все работало. Сегодня ничего не работает. Какие еще нужны доказательства?

— У вас есть, молодой человек, хотя бы малейшее представление, о том, как работает эта система?

— Я вам не молодой человек, инспектор! — визгливо потребовал графеныш. — Потрудитесь соблюдать этикет и обращаться к ко мне в соответствии с графским титулом!

— В таком случае, ваше сиятельство, извольте не повышать голос, когда обращаетесь к действительному статскому советнику. Мне кажется, вы не понимаете серьезности происходящего. Вы можете и не сохранить свой титул, если не решите возникшую проблему.

— Простите мою вспыльчивость, инспектор, — резко поменял тон графеныш. — Я хочу в вашем присутствии получить доступ к оборудованию. Я уверен, что мы с вами найдем следы диверсии. Иного объяснения происходящему я не имею.

— А вы не пробовали изучить это производство до сих? — изумился Брусникин. — Как же вы намеревались его обслуживать?

— Сами видите, — Вележев ткнул пальцем в крупную надпись «не влезай, убьет!», под которой располагались многочисленные предупреждения и запреты. — Тут написано, что если бы мы попытались получить доступ, мы нанесли бы непоправимый ущерб оборудованию. Но поскольку оно все равно прекратило работать, то я хочу в вашем присутствии его попробовать вскрыть.

— «Попробовать»? — переспросил инспектор.

— До сих пор оболочка не поддавалась, — тихим голосом признался Вележев.

— То есть вы, несмотря на эти предупреждения, все-таки пытались пробиться в закрытую зону? Это как раз и похоже на саботаж, ваше сиятельство, — хмыкнул Брусникин. — Я уже представляю ответ, но все же поинтересуюсь: получили вы какие-либо инструкции от предыдущих владельцев? Есть ли у вас должным образом оформленная гарантия производителя? Какое-то соглашение об обслуживании комплекса? Как вообще передавались дела при переходе собственности?

— Инспектор, вы должны понимать, что передача отнюдь не была добровольной, — пробурчал Вележев. — Мы приняли меры, чтобы предыдущие владельцы как раз не могли как-то повредить или отключить комплекс.

— Иначе говоря, захватили Проект насильственным образом и выставили весь коллектив за дверь?

— Мы хотели оставить коллектив, но никто из сотрудников не согласился продолжить работу. Да и мы не могли бы им доверять. Даже камеры везде расставили.

— Ладно, пробуйте вскрыть этот кожух, — махнул рукой инспектор. — Это и впрямь лучше сделать в моем присутствии.

Вележев жестом подозвал пару работяг с ломами. Они без каких-либо проблем выломали стенку закрытой зоны.

— Это шутка какая-то? — сквозь зубы поинтересовался Брусникин.

— Да вот же, вот же он — саботаж! — воскликнул графеныш.

В производственной зоне, конечно же не оказалось никакого оборудования. Только небольшая кучка мусора, которую успел закинуть туда прекрасно работающий на обычном электричестве конвейер.

— Я не знаю, что здесь происходит, — процедил Брусникин, с трудом сдерживающий ярость. — Вы взяли на себя обязательство избавиться от груза. Я даю вам три дня на выполнение своего долга. После этого я доложу о ситуации лично государю императору.

— Но послушайте, это все чертов Беринг! — воскликнул Вележев.

— Что сделал ваш Беринг? Украл за ночь производственный комплекс размером с дом? Может быть ваши хваленые камеры записали, как кто-то чужой шурует на свалке? Если найдете неопровержимые доказательства, предъявляйте. Тогда я задам вопросы Берингу. А если нет — мой вам совет, ваше сиятельство, просите этого вашего злого гения, чтобы он пришел вам на помощь, потому что вы явно неспособны сами себя спасти. И чтобы у вас не появлялось остроумных идей, как избавиться от цистерн, я запрещаю вывозить их за пределы свалки. За этим будет следить круглосуточный полицейский патруль, о чем я распоряжусь немедленно! Три дня, граф, три дня!

Вечером судья Евгения Степановна Малинкина заснула у себя в постели, а пробудилась уже на улице, к счастью, безлюдной, так что её ночную сорочку никто не увидел. Вместо привычной спальни с классическими полосатыми обоями она очутилась в незнакомом городе, напомнившем ей европейские курорты, где она часто бывала. Повеял ветерок, и ей почудился запах моря.

К своему облегчению Малинкина обнаружила стул с брошенной накануне одеждой рядом с кроватью. Никто не потревожил даму, пока она в спешке одевалась. Судья попыталась задуматься о том, что происходит, и что следует предпринять, но рухнула на кровать, подкошенная внезапной и невыносимой головной болью, а также и душевной тоской, столь же сильной.

Внезапно позади раздался голос: «Евгения Степановна, зайдите в дом, пожалуйста». Обернувшись, она увидела на крыльце одного из средиземноморских домиков мужчину, чей возраст судья не смогла определить. Да и лицо его рассмотреть не удалось. Единственное, что бросилось в глаза — старомодный френч, в который незнакомец был облачен. Мужчина сделал приглашающий жест и скрылся за синей дверью.

Не видя иной альтернативы, кроме как бродить по пустынному городу, Малинкина последовала за ним. Она прошла за мелькнувшей в проеме спиной во френче в одну из комнат, дверь закрылась за ее спиной. Обстановка в комнате показалась Малинкиной унылой и бесцветной, как дешевый номер в затрапезной гостинице, отчего тоска в груди только усилилась. Из мебели здесь были стул, стол и видеокамера, готовая к съемкам. Под потолком крутился мерзкий вентилятор. На столе лежали папки, столь же старомодные, как и костюм хозяина этих «хором», бумажные, на завязках.

— Сядьте, — то ли пригласил, то ли приказал мужчина во френче.

Малинкина повиновалась.

— Кто вы такой? — она попыталась найти в себе крохи былого достоинства. — И знаете ли вы, кто я?

— Зовите меня «Полковник», — ответил мужчина во френче. — Других слов не требуется. И, конечно, я знаю, кто вы. Случайных людей в этом кабинете не бывает. А вы догадываетесь, почему вы попали в эту плачевную ситуацию?

— Послушайте, Полковник, или как вас все же зовут, похищение судьи — страшное преступление.

— Вы не сможете меня чем-либо напугать, Евгения Степановна, поэтому не тратьте время зря. Впрочем, это не обычный допрос.

Мужчина произнес какие-то слова, не имевшие для Малинкиной смысла, но почему-то звучавшие зловеще. После них пропало всякое желание спорить с хозяином «кабинета», хотя ни головная боль, ни тоска никуда не делись.

— Полковник, — попросила она хозяина как старого друга, — мне здесь плохо! Вы не могли бы меня забрать из этого неприятного места?

— Вы вернетесь в свой дом, как только мы закончим нашу беседу. Так что не будем тянуть время, — успокаивающим тоном ответил мужчина и включил камеру. — Представьтесь, пожалуйста.

Малинкина повиновалась.

— Неделю назад, — Полковник придвинул судье одну из папок, — вы отобрали компанию «Проект Чистота» у Якова Георгиевича Беринга и передали во владение графу Вележеву. Вы помните это дело?

— Конечно помню.

— Были какие-то реальные юридические основания для такого решения?

— Нет, — ответила Малинкина и удивилась собственной откровенности, — ни малейших.

— Почему же вы так поступили?

— Меня попросил Губернатор Московский Птицин Вячеслав Кириллович.

— И часто он обращается с подобными просьбами?

— Регулярно. Он считает, что компании с богатым потенциалом нельзя доверять случайным людям, все значимые активы должны быть сосредоточены в надежных руках.

— Как он расплатился за свою просьбу?

— Как всегда, деньгами.

— Салон в Милане уже через неделю, — ворвалась на балкон Лазури Эмма.

Вася плелся за ней в кильватере и умирающим от стеснения голосом умолял ее вести себя скромнее. Людке наш автомеханик почему-то сразу понравился, она присела к нему на плечо и ласково щипнула клювом за мочку уха, сделав его абсолютно счастливым. По крайней мере Вася замер, не решаясь пошевелиться, видимо, чтобы не спугнуть счастье.

— Создай к выставке не менее пяти прототипов, — посоветовал я.

— Различных цветов? — уточнила Эмма.

— Нет, абсолютно одинаковых. Надо быть готовыми к неожиданностям разного толка: от простой диверсии конкурентов до тест-драйвов с журналистами и богатыми гостями. Наши итальянские друзья обещали помочь с подготовкой, они справляются?

— Они посоветовали агентство, которое действительно разбирается в организации подобных событий. Вот дизайн нашего стенда, его уже монтируют.

Эмма сунула мне под нос планшет и начала листать эскизы, которые мне очень даже понравились.

— Ролик мы уже снимаем, — ввел я конструктора в курс дела. — Точнее говоря «уже сняли». Через пару часов как раз поеду в студию его монтировать. Попроси Эльзу раздобыть фургон для перевозки автомобилей. Первый кабриолет мы отправим официально у всех на виду. Еще четыре будут ждать наготове в Медном Доме.

— С нами хотят увязаться разные чинуши из Министерства.

— И пусть, что нам жалко, что ли?

— И они предлагают компенсировать часть затрат на выставку.

— Ни в коем случае. Это проект нашей корпорации, а вовсе не министерский. Предложи им, напротив, оплатить дорогу и проживание за наш счет. Кстати, Алиса забронировала номера в отелях? Во время салона Милан битком набьется туристами.

— Да, забронировала, только она боится вам показывать.

— Сплошные люксы в пяти звездах?

— Именно!

— Ничего, не разоримся.

Стройка под балконом мы защитили иллюзией, гости отеля видели только строительные леса, прикрытые зелеными полотнами. Шума оттуда не доносилось, иллюзия прекрасно скрывала и звуки. Я, конечно, видел, что там происходит на самом деле. Буль немного выбивался из графика, но в целом справлялся на отлично. Другое дело, что он мне был нужен на Марсе. Я бы и сам восстановил станцию, но как бы это помогло обучению подающего надежды архитектора Петра Каменева?

Увидев, что Эмма с Василием начинают мерзнуть, я отослал их. Тем более, что смартфон призывно завибрировал, предлагая мне пообщаться с советником китайского посольства Ичэнем Хуанфу.

— Дорогой Яков Георгиевич, — начал он, — мой долг перед вами растет, и я теряю надежду когда-нибудь расплатиться, но у меня возникла небольшая, но важная новая просьба. Не будете ли вы любезны пообедать со мной сегодня в знакомом вам ресторанчике около посольства?

— Как я могу отказаться от подобного удовольствия, любезнейший господин Хуанфу? — ответил я в тон советнику. — Я прибуду через час. И не стоит говорить о долгах, какие могут счеты между друзьями?

На выходе из пентхауса меня встретил мой «сосед снизу» Ал Ашенбах.

— Яков Георгиевич, — ухватил он меня за локоть, — не уделите ли мне десять минут? Вопрос чрезвычайно срочный.

— Если мы уложимся в десять минут, то с радостью. Если же больше, то лучше перенести разговор на вечер, у меня назначена встреча в городе.

— О, я постараюсь уложиться, — улыбнулся вампир. — Возможно, нам было бы удобно поговорить в моем номере, там нам никто не помешает.

Мы спустились на четвертый этаж. Ал достал из шкафчика бутылку какого-то древнего вина. Я, кстати, заметил, что вампиры не любят крепкий алкоголь, а вот вино, особенно красное, весьма ценят. Надо будет угостить его сицилийским подарочком.

— У меня весьма деликатный вопрос, принц, — начал, смущаясь, Ал, протягивая мне бокал вина.

— Тогда предлагаю изложить дело прямо и без экивоков.

— Согласен, — кивнул он. — Мне предъявили очень старый долг. Я не могу отказаться от уплаты, вы не хуже меня знаете, как заключаются подобные договора.

— Полагаю, речь идет не о деньгах. Если же дело в них, я готов ссудить вам требуемую сумму, если, конечно, сам ею располагаю.

— Нет, люди, обратившиеся ко мне, знают, что я хорошо знаком с вами, Яков Георгиевич. Я должен устроить встречу с одним не самым приятным человеком.

— Кто этот неприятный человек?

— Некто граф Вележев. Я знаю, что у вас с ним отношения, мягко говоря, не сложились.

— Просто устроить встречу? Какие-то дополнительные условия выдвигались?

— Место и время, принц. Сегодня в семь вечера в сомнительном заведении под названием «Тройной крест».

Я вспомнил, что именно так называлась малина, над которой жил эксперт по ксивам Штука.

— О, я знаю этот ресторан! От вас требуется только организовать саму встречу? Вас не просят как-то повлиять на ее исход?

— Нет, я должен уговорить вас явиться в определенное место в нужное время и выслушать юного графа Вележева.

— Если встреча состоится, ваш долг будет закрыт?

— Именно так!

— Тогда обрадуйте ваших кредиторов. Я буду в «Тройном кресте» в семь вечера. Я даже позволю барчуку высказаться.

— Я чрезвычайно вам обязан, принц!

— Не говорите глупости! — я повторил ту же сентенцию второй раз за четверть часа. — Какие счеты между друзьями!

— Я хочу только обратить ваше внимание, что место пользуется дурной славой, ваша безопасность там никем и никак не гарантируется.

— Вы правда думаете, что какие-то бандиты представляют для меня угрозу? — улыбнулся я хищно.

— Нет, конечно, — рассмеялся вампир.

Криминальный авторитет Бурый хорошо провел вечер. Они праздновали с коллегой, таким же уважаемым вором, успешное дело. Маленькая победа, поправившая немного пошатнувшийся бюджет. Странное, даже необъяснимое путешествие по пустыне Сахара дорого встало для авторитета. Ох как-то непросто было выбраться из этих песков. Непросто и недешево.

Но жизнь продолжается, дела делаются, бабки капают. И сегодня Бурый мог позволить себе проспать до полудня, ничего важного на день грядущий не планировалось.

— Доброе утро, — раздался голос в комнате, которой положено быть пустой. — Я не смог и не захотел запомнить ваше имя-отчество, Бурый. А вы меня помните?

— Какого… — начал было авторитет, прикидывая, как ему добраться до спрятанного ствола, но потом увидел лицо незваного гостя, и вспомнил.

— Я вижу, вы меня узнали, — без тени улыбки произнес человек, сидящий в кресле.

— Ты просил звать себя Полковником, — прошептал пересохшими губами Бурый.

— Да, вы провели некоторое время у меня в гостях. Я пришел к вам с ответным визитом. Но может быть вы хотите снова наведаться ко мне?

— Нет, — застонал Бурый, — только не снова! Пожалуйста! Тебе что-то от меня надо, Полковник! Просто скажи, что.

— Хорошо, что мы друг друга поняли. В ресторане «Тройной крест», который принадлежит в том числе и тебе, сегодня вечером встретятся два человека не из вашего круга. ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, меня попросили устроить благородным фраерам стрелку с глазу на глаз. А потом…

— Не будет никакого «потом». Тебя попросили предоставить место, ты предоставил. Люди придут, поедят, попьют, обсудят дела свои скорбные. Ты проследишь, чтобы еду им подали нормальную, без сюрпризов, как для своих. Твои повара способны просто вкусно накормить гостей без фокусов, без гнилья или отравы?

— Все сделают в лучшем виде, — кивнул Бурый.

— А как гости поговорят, они просто уйдут. Или не просто, но мало ли что между ними произойдет, тебя их разборки не касаются. Короче говоря, никто из братвы в их разговор не вмешается. А лучше бы там никого кроме повара и не было. Да и он пусть на стол подаст и катится восвояси. Я понятно излагаю?

— Более чем, — кивнул Бурый. — Мои никуда не лезут. Графчик должен знак подать, чтобы второму пояснили за порядок в голове, ну и пусть себе ручкой машет. Никто не откликнется. После этого между нами все ровно?

— Если с твоей стороны, Бурый, все гладко пройдет, то и у меня вопросов к тебе не будет, — Полковник резко поднялся, в один шаг преодолел несколько метров, склонившись над кроватью, где полулежал авторитет. — Живи, дыши.