Мастер молний. Книга II

Глава 11

— Это место называется просто «ад»? — спросила Ветерок. — Это как-то… просто!

— Все миры, вытягивающие или коверкающие сущность, называют адом, — объяснил я. — Конкретно это — Тамасвантара. Можно перевести как «скрытое царство тьмы». Согласись, красивое название для преисподней.

Я и сам не был в курсе таких подробностей до инструктажа, который устроила Минерва.

Элементали приняли «дикую» форму, стихии окружили их одновременно и аурой, и щитом. Я превратился в человека-носорога, с его непробиваемой кожей и природным иммунитетом к давлению на мозги. За всеми этими трансформациями я не забыл установить ментальную связь с четверкой.

Мы нуждались в связующих нитях потому, что я приказал нам разделиться и атаковать разные цели, а потом сойтись на той площади, где стоит темный пантеон.

С первых же секунд в Тамасвантаре, с того момента, как мы появились в фонтане с ножками, наши головы сдавила нечеловеческая сила. Если бы не руны, что я нанес каждому, а Ветерку буквально вдолбил в череп, им бы мозги выжгли к чертовой бабушке.

Едва мы перешагнули бортик, на нас изо всех переулков кинулась орда вот таких выжженных. Я крикнул ученикам, чтобы никого не жалели. Все в этой безумной толпе умерли уже давно, и теперь их сущности подвергались непрекращающейся пытке, пока их тела убивали и воскрешали вновь и вновь.

Каждый из нас ударил своей силой и вскоре мы очистили площадь. Я пошел по узкому переулку, он казался более разрушенным, чем та улица, по которой мы с Ветерком «гуляли» в прошлый визит. Казалось, что все эти дома рухнут мне на голову, поэтому я постоянно следил Взором, что творится вокруг. Раз в пару кварталов я замечал мерзкие пульсирующие сгустки энергии и создавал небольшой ураган, сильнейший ветер с бушующими молниями, чтобы продуть опасные места.

Демоны встретили нас лично, когда мы приблизились каждый к своему объекту, помеченному на карте Минервы. В моем случае это была стеклянная пирамида, напоминающая вход в Лувр, в котором я побывал еще до первой смерти. Мне не пришлось напрягать Взор, чтобы ощутить источник силы глубоко под землей.

Грань пирамиды, ближняя ко мне, распахнулась. Оттуда вышла женщина в плаще, лицо ее закрывал капюшон. Переулок начало затягивать туманом, но я медлил сдувать его очередным порывом ветра. Я узнавал эту фигуру. И когда гостья заговорила, я не удивился, услышав знакомый голос.

— Мы смотрим в твою душу, маг! — сказала она негромко, даже вкрадчиво. — Сколько вины, сколько утрат! В каждой девушке, на которой падает твой взор, ты видишь ее!

Она откинула капюшон.

— Ты не сможешь ударить Архею, маг, ты не поднимешь руку на воскресшую жену.

— И подниму, и опущу, — я заставил себя рассмеяться, хотя грудь затопили слезы. — Нет здесь никакой воскресшей жены! Ты, тварь, не имеешь к ней никакого отношения.

Я схватил мерзавку за горло, просто чтобы она заткнулась. Демоница даже и не заметила, как я приблизился вплотную, я могу быть очень, очень быстрым, как и положено северному ветру. В этот раз никаких видимых цепей из нее не торчало, но Взором я заметил канал силы, уходящий из ее спины куда-то вглубь пирамиды.

Просто голой рукой я схватился за него, как за оголенный провод, примерно с такими же ощущениями, и оборвал его к чертям. «Кабель» задергался как змея, пытаясь вцепиться заново в шею женщины, но я приказал кормикам собирать дармовую энергию, которой наполнился переулок, и усилием воли поместил фальшивую принцессу Архею в куб из айсера.

Дальше — дело техники. Порывом ветра я разогнал туман. Стекло, из которого была сделана пирамида, я превратил в тот же айсер, запечатав выход источника силы на поверхность защитными рунами.

Четверых элементалей также встретили свои демоны. У каждого ученика нашлось в душе струнка, за которую местные садисты принялись дергать. Хуже всего пришлось Угольку, за него взялся капитан вражеской команды. Тот самый мрачный перец во френче, лишившийся половины головы. Он бубнил много неприятного в том числе и про Наташу, погибшую в Саксе.

Выход силы прикрывал не стеклянный колпак, как у леди, а железный. И выглядел он не аккуратной пирамидой, а скорее грудой металлолома, сваленной в кучу. Но я не хочу критиковать архитектора, есть и такие веяния в дизайне. Мироздание велико и необъятно.

Когда я разобрался с поддельной супругой, спи спокойно милая, мне пришлось взять мистера Саламандера под плотный контроль, сам он с чувством вины не справлялся, несмотря на защиту рун на затылке. Я помог ему расплавить цепи, которые прикрывали источник, а потом струей пламени сжечь мерзавца-демона. Канал, управлявший этой марионеткой, сгорел, а я заточил вояку в очередной куб из магического стекла.

Я решил, что немного разнообразия не помешает. В итоге создал третий потерянный в тысячелетиях материал древних — огненное стекло. Расплавленный металл хорошо с ним сочетается. По аналогии с ледяным вы можете подумать, что такое стекло жжется, и вы будете правы. Оно горячее, хотя пожар вряд ли устроит, но зато и самое симпатичное из трех, о которых я успел рассказать. Оно светится. И конечно же его невозможно расколоть, если не знать как. теперь же куча ржавых цепей превратилась в красивый полусферический фонарик. Руны я нанес при создании, потом это было бы сделать затруднительно даже мне.

Третий опасный враг достался мисс Винд. Против нее вышел демон невероятно, болезненно распухший. Весил он чуть ли не за триста килограмм, тело его было покрыто изорванным балахоном, в многочисленные прорехи которого виднелись неприятные язвы. Казалось, что и одежда, и кожа несчастного лопаются при каждом вздохе, от которого тело еще больше раздувается.

Никакая буря, никакой ветер не могли даже колыхнуть эту махину, не то что сдвинуть ее с места. Но и сам он передвигался, конечно, с огромным трудом, но как и прочие тюремщики этого мерзкого мирка, его водили по городу толстенные невидимые канаты, управлявшие им словно куклой.

С моей помощью Ветерок сжала воздушные потоки, которыми управляла, превратив в невидимые лезвия, которые вдобавок искрили разрядами, и принялась резать не самого несчастного толстяка, а нити, что держали его под контролем. Когда все было закончено, я и эту тушу заключил в куб айсера.

Выход силы прикрывало какое псевдоживое существо, напоминавшее спрута, с которого содрали кожу. Я натравил на него обычное заклинание сортировки. Вскоре я эту тушу, как и любую токсичную органику, превратил в куб стоунера, вросший в землю до половины. Конечно же и про защитные руны я не забыл.

Мистер Стоун решил проблему как Александр Македонский, разрубая узлы и ломая мебель. Точнее говоря, он, умничка, сразу увидел связь между напавшим на него демоном и выходом силы. Перед ним стоял натуральный утопленник, с которого постоянно текла воды, а нити уходили в небольшое болотце, невесть как появившееся посреди улицы.

Демон все время журчал как ручей или арабский фонтан. На востоке до такой степени любят покой, что из их фонтанов не бьют струи, а вода мирно стекает по красивым камешкам. И вот под этот усыпляющий тихий шум утопленник что-то вдалбливал в каменную голову.

С гипнозом справилась моя печать, а я тряхнул Буля током, чтобы слегка взбодрить. И тогда он, не обращая внимания на доходягу, вздыбил мостовую и завалил болото каменными глыбами.

На Волну этот сумасшедший мир натравил бедолагу, которого непрерывно жрали скорпионы и еще какие-то жуки, я не силен в местной зоологии. Переулок оказался засыпан до колено горячим песком, и попытка девушки смыть его потоком воды не увенчалась успехом. Песок впитывал в себя всю влагу, которую ему предлагали.

Я посоветовал Волне не трогать пустыню, а все-таки заняться демоном, точнее нитями, его контролировавшими. А главное — не пытаться наводнить пустыню, а, наоборот — подыграть и высосать даже ту воду, которая в ней осталась. Совместными усилиями мы мумифицировали и доходягу, и его жуков, а заодно высушили силовые канаты, оборвав их связь с энергетикой жертвы. Пустыню вместе с местом силы я застеклил тем же стоунером. Песок охотно в него превращался. Доходяга — единственный из демонов, который не пережил нашей встречи. Когда мы оборвали его связь с адом, его тело рассыпалось в пыль.

На нас понеслась очередная волна мертвецов, на этот раз какая-то нескончаемая толпа, я чувствовал, как души вылетают из хранилища, где они страдали веками, и для них мгновенно создавались тульпы, чтобы бросить в атаку. Многие из них владели искусством. И теперь перед толпой возникло облако, смешавшее такие стихии и техники, о которых Земля Сорок Два и не слыхивала. Долго этот коктейль существовать не мог, с каждой секундой он приближал Тамасвантару к апокалипсису. Ну что же, приятно, что местные воротилы наконец отнеслись к нам всерьез.

Элементали обрушили на волну смерти всю мощь своих стихий. Я предпочел грубой силе, нечто куда более изощренное. Нет смысла наводить порядок в хаосе, куда полезнее обстрить его до абсурда. И я ударил волной неупорядоченной мощи, выстраивая силовые линии согласно принципам Тайхи так, чтобы перенаправить всю сгустившуюся на улицах магию к сердцу Тамасвантары, что пульсировало в центре города.

Хаос хорош тем, что он разрушает все связи и плетения. Сливаясь с любой посторонней магией, он превращает ее в хаос.

Местные воротилы сами виноваты, что вместе с ордой нападавших сдуло несколько кварталов. Но и мои ребятишки устали. Он не привыкли пропускать через себя такие потоки энергии, пусть даже вокруг витали моря и океаны силы. Зато мы, наконец, воссоединились. До центральной площади города перед нами просто не было, только огромная пустыня, застекленная ровным слоем стоунера, и я в этом не виноват, ну почти. Хаос сам такое сотворил, без приказа.

Впрочем, ровно на границе площади апокалипсис прекратился, будто его и не было. Ну и хорошо. Вместо каменной коробки пантеона, где в наш прошлый визит удерживали Минерву, а заодно и толпы душ, стоял очень красивый дом.

— Ни хрена себе, — хором крикнули потрясенные элементали.

Они еще по привычке синхронизировались.

— Да, потрясающий домик! — ахнул и я. — Мне срочно нужен такой!

Черту, отделявшую стеклянный пол от каменной мостовой, мы пока не переступали. Площадь оказалась битком набита магическими пиявками, вроде моих кормиков, но местного производства.

В центре же возвышался куб абсолютно правильной формы. Он был сделан из материала, близкого к моему любимому стоунеру и по внешнему виду, и вроде бы по свойствам, насколько я мог разобрать на расстоянии Взором. Послать шпиона сквозь туман, полный пиявок, я не мог и мечтать.

Дом опоясывали медные полосы, будто шелковые ленты, перевязавшие подарок ко дню рождения. Но без фантиков, конечно. Дав нам несколько секунд, чтобы мы полюбовались этой красотой, куб запульсировал, начал увеличиваться и уменьшаться, а потом вдруг будто вывернулся наизнанку, превратившись в нечто неописуемое, но сохранившее строгость линий.

— Что это? — ахнула Ветерок.

— Тессеракт, — объяснил я, — точнее его проекция. Это уникальное зрелище, которое мало кто видел в трехмерной реальности. Наслаждайтесь.

Исковерканный куб начал очередную трансформацию, только теперь вместе с ним начала складываться и вся площадь. Будто сдуваемый ураганным ветром, вампирский туман хлынул на нас. Мои кормики встретили его как родного, но я бы не поставил на их победу — противников было в разы больше.

Пришла пора секретного оружия, без которого я бы предпочел обойтись. Я раскрыл дырочку в левом боку, и над площадью загорелось черное солнце. Туман оно поглотило мгновенно и с жадностью. Я поставил перед элементалями все щиты, что смог создать за несколько мгновений, а сам ринулся к тессеракту.

Спасибо черной дыре, исказившей и без того изуродованное пространство, я бы не смог уменьшить многомерный куб до такого размера, чтобы он уместился в моих руках, обрастая оболочкой из ледяного стекла, а ведь в айсере царит тот же стазис, что и в моей безразмерной сумке. Я надеюсь, что сколько бы измерений не было в этом странном домике, он замерзнет, как и все, что попадает внутрь ледяного стекла.

Размеры перестали существовать в искаженном мире. Я чувствовал, как Черная Дыра пожирает связи удерживающие тессеракт в адской вселенной. Где-то внутри кричала, погибая, сущность, которая и создала Тамасвантару из простого слияния Астрала и Тени. По сути, она и была этими связями, и ничем больше. Минерва говорила, что она — воплощение магии судьбы, здесь царило нечто ей противоположенное. Но сейчас власть этой сущности кончилась. Мы же с Черной Дырой уминали сердце ада в маленький игрушечный кубик. Когда мы, наконец, закончили, я убрал его в сумку.

Черная Дыра тоже устала, она наелась и хотела спать, так что я позволил ей вернуться в карман в моем боку. Мир снова стал трехмерным.

— Пойдемте, — сказал я, убирая стену, которой я отгородил элементалей от апокалипсиса.

Я с перепугу умудрился сделать ее трехслойной, из ледяного, каменного и огненного стекла. Сейчас эта нерушимая махина походила на скомканную фольгу. Я без особых трудов превратил ее остатки в пыль и развеял над площадью. Босиком там теперь лучше не гулять.

— Идите, отдыхайте, — разрешил я ученикам, открывая портал на виллу Costa Viola.

— А вы, — спросила Ветерок.

— А мне еще придется собирать заточенных демонов, — напомнил я элементалям.

— Зачем они нам? — удивился Уголек.

— Эти существа — жертвы, такие же, как и вы. Помните, как вас на цепочку посадили? Теперь представьте, что вас держали на ней и дергали за ниточки веками.

Я отправил учеников обратно, а сам попытался выйти в Коридор. Это было маленькое его ответвление, а не та бесконечность, к которой я привык. Однако двери здесь уже не выглядели нарисованными. Некоторые остались запертыми, но какие-то явно были доступны. Я занялся любимым делом, которое и сделал меня Демиургом — начал искать мир, соответствующий запросу. Для начала, и чтобы войти в форму, я поискал осколок, годный для экспериментов с магией.

Осколки получаются из почти исчезнувших миров, большая часть которых уже растворилась во всеобщем «Ничто-нигде», но кусочек живет, и им даже можно будет пользоваться еще лет примерно тысячу.

Ну что же, я не потерял хватку, передо мной простиралась бесплодная каменистая пустыня. Но воздух тут был чистым, хотя и горячим. Я вернулся в Тамасвантару, нашел каждого из заточенных демонов и перекинул их в пустынный мир. Я на чистом автоматизме оставил в каждом из кубов маленькую точку, через которую смог разбить неуязвимые стеклянные тюрьмы на мелкие осколки.

Один из демонов, тот, кто развел болото на улицах ада, посмотрел на меня, прошептал «спасибо» и умер. Жертва скорпионов скончался еще в бою. Остальные трое потихоньку приходили в себя.

Я влил в них немного энергии. Не хотелось, чтобы теперь, когда все кончилось, они тоже отбросили копыта. На самом деле я не знал, чего жду от этих бедолаг. Тела, к моему удивлению, у них сохранились свои. Ад сделал их способными к регенерации, слишком часто их восстанавливали и вновь разрушали.

Магии в этом мире было немного, но я нащупал небольшой источник силы земли, а подключившись к нему нашел подводное озеро, запрятанное слишком глубоко. Устроив небольшое контролируемое землетрясение, я вывел воду на поверхность в виде небольшого ключа. Вокруг него я создал бассейн, который тут же и заполнил. Чуть-чуть изменив структуру слоев почвы, я перенес озеро ближе к поверхности. В итоге часа за три я создал небольшой уютный оазис. Даже воткнул несколько пальм, чего только не хранится в моей бездонной сумке. Эльф-садовник тут бы за час развернул рай и волшебный сад, но и так сойдет.

Я создал нам каменный стол и скамейки вокруг него. Достал бутылку вина и уже магией сотворил закуски.

— Идите сюда, — махнул я рукой демонам.

Все трое подошли поближе. Регенерация делала свое дело, особенно с моим «подарочком» — я оживил их каналы и наполнил их силой. Изуродованные тела восстанавливались. Дамочка больше не пыталась прикинуться моей покойной женой. Я с самого начала знал, что передо мной Эльза, и даже почти прекратил злиться. Сейчас миссис Дубинер уже не выглядела старушкой-божьим одуванчиком. Скорее всего она, как и остальные, вернула облик, в котором попала в ад. Выглядела она как симпатичная дама лет сорока.

Главный демон оказался невысоким мужчиной под пятьдесят, жилистым, пальто его превратилось во френч, под ним обнаружился мундир, но я не опознал его.

Хуже всего пришлось толстяку. Язвы он залечил и даже слегка скинул вес, но все равно сохранил неподъемную болезненную тушу. Проблема была, конечно, не в его внешности. Если его товарищи смотрели на меня осмысленно и даже с интересом, то глаза бедолаги оставались мертвы.

— Что ты хочешь от нас? — спросил военный. — Зачем мы здесь?