Маска Для Весов

8

- Ну, успокоилась. И что дальше?

Успокоилась - это: сварила суп, вымыла посуду, пробежалась по двум комнатам с пыльной тряпкой и пылесосом, полила все цветы, сняла и развесила-разложила по шкафам выстиранное вчера бельё. И только хлопнулась в кресло отдохнуть, как пропавшая было Искандера снова появилась.

- Ничего. Дай времени и течению событий идти своим чередом.

Искандера встала перед зеркалом шкафа - мне её отражения не видно, но девушка-призрак видит. Поправила волосы, а я с недоумением спросила:

- То есть мне ничего делать не надо?

- Нет. Не надо. Главное ты сделала - сильно помечтала о платье. Теперь дай возможность платью появиться. Просто время от времени не забывай думать о нём. Всё, я побежала дальше.

И шагнула в зеркало. Оставив меня несколько обалдевшей. А потом рассерженной. Хотя... Нет, а впрямь... Чего это я так волнуюсь, что мне придётся танцевать в старом платье, а не в новом? Ради какого-то типа, которого - дай Бог памяти - видела в жизни пару раз и который меня воспринимает лишь как потрясающий подарок небес - нештатную уборщицу?! И вообще. Я ещё подумаю, идти ли к нему на работу! Нет, мне хотелось бы денег побольше, но не таким же способом, когда всё будет напоминать, что я... что я...

Стоп. А что я? Я же не влюблена? Какое мне дело, каким образом и у кого зарабатывать? Главное, что у меня будут деньги и что хоть какое-то время я не буду думать о них. Или вопрос в другом? В том, на что толкает меня Искандера?

Вконец обозлившись, я села за старенький письменный стол и вынула тетрадку, из которой уже несколько лет подряд пыталась сделать личный дневник. И на первой открывшейся чистой странице написала: "Нужен ли мне Арсений?"

Ручка замерла, а потом с минуту утолщала завитушку вопросительного знака. Голова пустая. Совсем. Так что почти машинально вывела: "Не знаю".

Ну вот. Вообще прострация. Обычно доверишь бумаге наболевшее - и уже как-то лучше видишь, в чём проблема и как её решить. А сейчас...

Ну и ладно. Отступать я не собираюсь.

Провела под "не знаю" линию, а потом разделила лист ровно по вертикали. Слева написала "за". Справа - "против". Посидела, подумала. "Против" пришло в голову сразу: не хочу менять привычки и собственный устоявшийся уют. Ведь что такое быть с Арсением, если он станет моим... э-э... Кстати, а как это дело назвать-то? Вопрос-то у меня, оказывается, очень легкомысленно поставлен: нужен ли мне... Ну, хорошо. Предположим, в качестве друга. Но только в начальной стадии: совместные прогулки, цветочки, духи - и что там ещё в арсенале современного ухажёра? Итак, предположим, стадия, когда мы будем везде вместе. Ключевые слова "везде вместе".

Я записала их в "против". Прочитала ещё раз - и волосы дыбом встали. В фигуральном смысле, конечно. Это что же получается?! Смысл тогда в моих двух работах, если я должна буду ему во всём соответствовать?! Да и о каких двух работах пойдёт речь - он же меня сразу уволит, когда я ему стану этой... ну, подругой.

Что такое "везде вместе"? Сплошные расходы. Это шмотки за бешеные бабки. А сейчас зима. И сколько это всего надо будет покупать?! Сапоги - как минимум две пары, на все случаи жизни. Зима-то у нас - то холодрыга, то оттепель. Зимнее пальто - и тоже не одно, и к нему разные прибамбасы: перчатки, шарфики, сумочки - и всё это, естественно, не с рынка! Но ведь и пальто на голое тело не наденешь... Ой...

Хватит! Я быстро и решительно записала ниже, подведя опять-таки черту: "Дело знакомства будет долгим и неопределённо долгим. За это время успеет решиться многое. В том числе и с одеждой. Может, мы подружимся только ближе к лету? И нужно ли новое вообще: Глебушка и не собирался со мной встречаться на людях. Может, и Арсений из таких? Тоже будет доволен только встречами где-нибудь в скверах или в скромных кафешках? И чего тогда психовать? Ещё ничего не решилось, а ты уже задаёшься вопросами "за и против". Рано. Вбей себе это в голову. Рано. Реально проблематичный вопрос: тебе и в самом деле хочется танцевать с ним в новом платье?"

И снова задумалась. Симпатичный. Руки сильные. Сразу ко мне потянулся...

Ну-у... Ладно, признаемся: нравится он мне. Пока. Не знаю, как насчёт пророчеств Искандеры, но мне бы хотелось подружиться с ним. Проблема - в каком образе? Изредка встречаться на базе байкеров под маской? Влюбить в себя в образе уборщицы? Как раньше, кстати, и задумывала...

Хотя... Хотя получится ли что-нибудь из той ситуации, что он сразу ко мне потянулся, тоже бабушка надвое сказала. Может, ему просто секса не хватает. Но... Вон у него какая гламурная девушка в секретаршах. Наверняка ведь спит с ней. Может, его на дичь потянуло - на потрёпанную, со сваливающейся на нос меховой кепкой? В смысле, гламурятинка надоела?

Последний вопрос записала - и обхохоталась. После чего решительно захлопнула тетрадь и пошла объедаться фруктами, притащенными с рынка. С книжкой в руках.

Заканчивала читать - позвонил Роман.

- Ну что? Я выспался. Давай заниматься?

- Давай, - согласилась я. - Ты прямо сейчас придёшь?

- Ага.

Образ ленивого парня настолько привычно реял перед моими глазами, что Роман меня ошеломил, пока мы с ним сидели за столом, изучая первый вариант теста.

Да с ним заниматься нечего! Он находил ответы на секунды позже меня! Ну, не все, конечно. Кое-что пришлось и объяснять. Но ведь на лету ловит!

Махом выполнив первые два блока, мы споткнулись на третьем. На сочинении. Я отсела в кресло и, терпеливо выслушав Ромкино нытьё и бурчание из-за проблемы, комментариев и выводов, получила-таки черновик текста. Теперь отсел он, негромко продолжая подвывать над собой, несчастным, который вечно мучается с сочинениями. И тут раздался звонок в дверь.

- Открою? - спросил Роман, вскакивая.

Я оглядела его: джинсы, широковатый джемпер, сам высокий, выглядит взросло, физиономия решительная. Голос низкий, почти мужской. Что ж, если это сосед-пьянчужка с этажа выше, Ромка - то, что надо.

- Открой. Только сильно не бей.

Роман засмеялся и вышел из комнаты. К разговору из прихожей я почти не прислушивалась. Тем более Роман вернулся быстро.

- Что там? - рассеянно спросила я, всё ещё ведя кончиком ручки по странице его опуса: всё никак не могла придумать, как изменить одну жуткую фразу, чтобы звучала по-человечески.

- Мужик какой-то, - свалившись в кресло, отозвался Роман. - Увидел меня, сказал, что ошибся квартирой, извинился и ушёл.

- Куда садишься! Быстро к столу и работаем. Я тут тебе вот что хочу исправить, но не могу. Помогай. Что за мысль выразить хотел?

И мы склонились над столом и пособиями.

Разогнувшись, мы обнаружили, что за окном стемнело и противоположный дом замелькал включенными люстрами и лампами. Ромка встал у окна.

- Хм... С седьмого этажа всё гораздо интересней выглядит, чем со второго. Яна, ты со мной сколько раз в неделю будешь заниматься?

- Если б ты спросил - в месяц, я бы поняла, - скептически отозвалась я, придвинула стул к подоконнику и, положив на него руки, уткнулась в них подбородком. Так и смотрели вместе на двор между домами.

- Думаешь, у меня хорошо получается?

- Теория, во всяком случае, на уровне. Сочинения вот...

- Ладно, тогда раз в неделю, - безапелляционно заявил мальчишка. - Кстати, мама говорила, у тебя до сих пор с работой туго. Хочешь, пацанов приведу из нашего класса к тебе на репетиторство? У нас желающих полно.

- А почему не девчонок?

- Девчонки все с репетиторами - уже с прошлого года.

Если учесть, что у меня уже две неплохие работы есть... Ну, почти есть... Но ведь до июня можно таким образом вообще обогатиться! На большие суммы за уборку покупать одежду, а на репетиторские - продукты и мелочь всякую. Вроде книг. Но... Слишком много времени занимать не хочется. Но деньги... Осталось-то каких-то четыре месяца до июня...

- А они как? - нерешительно спросила я. - Очень трудно с ними будет? Или как ты - всё знают, только подкорректировать? Троих бы я взяла.

- Яна, ты не забыла? Я, вообще-то, в лицее учусь, а нас там отбирали в классы по результатам экзаменов. Троих - как раз обеспечу. Пацаны классные. Все - мои друганы. Мы с ними ещё в одну секцию ходим. Ты по каким дням свободна?

- Лучше не в выходные, - быстро сказала я.

- Хорошо. - Ромка с деловитым видом что-то прикинул, приподняв брови, и кивнул: - Я им номер твоего домашнего дам. Они позвонят - и о времени с ними сама договариваешься. Пойдёт?

- Пойдёт, - с облегчением согласилась я, не подозревая, что вляпываюсь по полной.

Ромка ушёл, а я посмотрела на оставленные им деньги. Улыбнулась. Неужели в моей жизни и в самом деле начинает что-то меняться?

И подпрыгнула. Телефонный звонок.

- Яна, - позвал мягкий голос Инны. - У меня небольшой перерыв, после чего я в ателье не возвращаюсь. У тебя как сейчас со временем?

- Свободна. Хочешь приехать? Давай.

- Нет. То есть приехать хочу, но подумалось: когда мы с тобой у тёти Клавы были? Не хочешь к ней в гости?

- О! - обрадовалась я. - А ты на машине?

- Конечно. Я покупаю дамское вино и пару сыров, какие она любит. Хотела попросить: ты говорила - у вас хороший "Овощной", может, забежишь - возьмёшь винограду и ещё чего-нибудь вкусненького?

- Бегу. Ты куда подъедешь - к магазину или у остановки будешь ждать? Нет! Лучше жди у остановки. У магазина дорога так раскатана, что там машины с трудом стоят. Всё, я побежала одеваться - и в магазин.

- Хорошо, жду у остановки.

Я промчалась по квартире вихрем, переодеваясь на бегу и вспоминая, что хотела выбросить: уж если выходить, то хоть мусор прихватить с собой. Проскакала на одной ножке до ванной (один носок драным оказался), где досушивались носки (одинаковые - на всякий пожарный), и вспомнила, что теперь экономить на носках необязательно. Поскакала назад, в спальню, взять упаковку с новыми, чуть не натянула один новый на старый, но не драный. Похихикала - и чуть не шлёпнулась, попытавшись натянуть носок с какой-то штучкой в нём, которая крепит манжеты.

Ботиночки мои! Мягонькие и тёпленькие! Да ещё с батареи! Схватила деньги и помчалась по лестницам, у двери попрыгала немного, пока домофон лениво думал, открывать ли мне, нет ли. Эх, не умею ходить. Всё бы бегом. Ну и ладно. Сейчас как раз времени в обрез. Инна наверняка уже ждёт на другом конце дома, пока я бегу в магазин к противоположному торцу.

Уже с двумя сумками промчалась по дороге перед домом, спустилась к остановке, пробежала её. Инна гостеприимно раскрыла дверцу.

- Кидай сумки назад, - велела она.

- Со всего маху? - пошутила я.

Наконец я закрыла дверцу, и машина мягко тронулась с места. И только тут я засмеялась.

- Что-то вспомнилось? - улыбнулась Инна.

- Ага. День у меня какой-то... Не то что суматошный, но очень деятельный. И ещё. Инна, спасибо тебе огромнейшее. Такое впечатление, что ты устраиваешь начало моей новой жизни. Между прочим, мне сегодня предложили ещё одну работу.

- И, между прочим, я знаю, кто именно. Арсений Юрьевич. Угадала?

- Откуда ты знаешь? - поразилась я.

- А он сегодня подходил ко мне, просил, чтобы я тебя уговорила работать у него. Он сказал, что уже говорил с тобой, но, кажется, не слишком убедительно.

В первые мгновения я рассердилась. Не надо на меня давить! А потом подумала. Ну, если встать на его точку зрения...

- А кто у него убирался до сих пор?

- Он просил техничку с первого этажа. Но она не всегда может, а у тебя время для него очень удобное. Понимаешь, он не хочет, чтобы без него там убирались: в кабинете всё-таки бумаги всякие важные. И что ты решила, Яна?

- Ну, если он завтра подойдёт ещё раз, то соглашусь. Уж кому-кому, но мне от работы отказываться? Нонсенс, - пожала я плечами. И усмехнулась.

Дальше мы ехали, болтая об общих знакомых, делились информацией, кто о ком что знает. Уже без напряжения - с моей стороны, во всяком случае.

А вообще настроение - великолепное. Мы ехали к тёте Клаве - что может быть лучше этого?

Тётя Клава была нашей соседкой в Доме артиста. Ну, в бараке, который носил такое гордое название. Сейчас этого Дома и в помине нет. На его месте - огородно-садовое подворье женского монастыря, восстановленного совсем недавно. А раньше...

Эх, какой это был Дом... Сюда "ссылались" приехавшие на стажировку артисты и драматического, и музыкального театров. Тётя Клава была одной из первых его жительниц. Приехала из Одессы, из балетного училища, вышла здесь замуж, да так и осталась, когда муж умер. Не уехала, хотя в Одессе у неё многочисленная родня. Сейчас живёт на другом конце города. В двухкомнатной квартире. Двое её детей разлетелись по необъятным просторам России, но время от времени наезжают погостить у матери.

Тётя Клава ещё в нашем с Инной детстве была пенсионеркой, хотя на полставки и продолжала работать балетмейстером. В бараке она жила между нашими комнатками, так что прекрасно знала нас. С её протекции мы даже ходили заниматься в балетный класс. Правда, она совершенно спокойно принимала факт, что балерин из нас не сделать. Инна в ту пору была пышкой, а я больше увлекалась гимнастикой и частенько висела на турниках нашего двора. Но, как говаривала тётя Клава, слава Богу, что хоть научила нас обеих ходить так, как должны ходить настоящие женщины, а не какие-то согбенные тётки с хозяйственными сумками.

Мы могли приезжать к ней в любое время, и в любое время нас встречала маленькая худощавая женщина с гордой осанкой.

Как это произошло и сейчас.

- Девочки! - радостно воскликнула тётя Клава. - Как я рада вас видеть! Раздевайтесь и проходите!

И она поспешила на кухню - готовить чай. А мы с завистью переглянулись: эту восьмидесятилетнюю даму со спины спокойно можно спутать с девицей, у которой завидная талия и уверенно расправленные плечи - чуть назад.

А мы сняли верхнюю одежду и пробежались по всем двум комнатам квартиры, трогая так хорошо с детства знакомую старинную мебель и словно здороваясь с нею, как и с картинами на стенах. Особенно почтительно мы стояли у портрета тёти Клавы - где она изображена художником одетой в восточный костюм из Равелевского балета "Болеро". Какая она всё-таки... И художник уловил это её обаяние сильной личности: прекрасная и загадочная, черноволосая девушка сидит на коленях, прикрываясь от зрителя краем покрывала, чуть исподлобья взглядывая огромными, слегка подведёнными глазами.

Вскоре мы сидели за круглым столом - несбыточной мечтой моей мамы - и весело болтали обо всём на свете. Тётя Клава обладала одним особенным свойством - почти детективным: она умела из реплик вытащить заинтересовавшую деталь или информацию и раскрутить её до целого рассказа.

Зная об этом, я проболталась намеренно. С восторгом сообщила, что получила, благодаря Инне, сразу две работы, а потом упомянула, что видела своего будущего нанимателя среди байкеров. Тётя Клава, естественно, сразу потребовала подробностей. Как и заинтригованная Инна.

Так, между нами, девочками, я рассказала про весь воскресный вечер. Дотошные слушательницы вытащили из меня всё. Потом долго сидели, блестели глазами на меня, довольно улыбаясь, словно сами пережили все приключения. И, наконец, тётя Клава сказала именно то, чего я от неё ждала:

- Ну-ка, девочки, сдвиньте стол в сторону. Посмотрим, как ты двигаешься.

Оказалось, как корова. Пока танцевала, думала - летаю. Тётя Клава раскритиковала каждое движение так, что жарко стало. Но я, стоящая с понуренной головой, коварно и втихомолку радовалась. И правильно делала. Душа балетмейстера не выдержала.

Тётя Клава достала старинные пластинки, нашла проигрыватель - Боже мой! - у неё сохранился "моно"! И принялась ставить мне танец. Мало того, убедившись, я уже более-менее двигаюсь, показала несколько других движений. Правда, даже выучив их, я даже думать боялась, что такие откровенные движения смогу повторить хоть с кем-то.

Вечер с тётей Клавой прошёл просто замечательно. Когда мы с Инной засобирались, мы были счастливы! И уходить не хотелось - совсем как в детстве, когда мы обе забегали к тёте Клаве и она нас угощала сгущёнкой: почему-то у неё сгущёнка казалась всегда вкусней, чем та, что покупали наши родители.

- Девочки, не забывайте тётю Клаву, приходите чаще, - напомнила она. - Яна, за тобой рассказ, как там будет следующая ваша встреча на той, как ты её назвала, базе. И ещё, девочки. Давно хотела вам подарки сделать, да всё забывалось. Вот.

И она протянула нам два пакета. Мне - обычный, с какими ходят в магазины. Инне - тоже пакет, но огромный, плоский и почти квадратный.

- Посмотрите дома. В какой-то мере это презент с надеждой на ваш будущий визит.

- Спасибо, - первой опомнилась Инна.

Мы поблагодарили, не отказываясь: тётя Клава терпеть не могла традиционных "Ну что вы, не надо!", после чего раскланялись, и она закрыла за нами дверь.

Уже в машине Инна радостно сказала:

- Если это то, о чём я думаю...

- А о чём ты думаешь?

- Мне всегда нравилась одна картина в её квартире. Тётя Клава же очень внимательная. Мне кажется, она её мне и подарила.

- Посмотрим?

- А давай.

Мы отъехали в сторонку и нетерпеливо распотрошили громадный пакетище.

Инна взвизгнула от восторга. Кусочек леса: стройные берёзы и сосны, полянка и пень, вокруг которого - россыпь грибов и блёклых листьев. Я засмеялась, без слов подруги сообразив, что тётя Клава угадала желание Инны.

- А у тебя? Покажи!

Мы, увлечённые своими подарками, как две девчонки, нетерпеливо раскрыли мой пакет. Там оказались два свёртка. Один, побольше и помягче, я осторожно развернула и потянула тёмно-красный в вечернем свете шёлк, спадающий поблёскивающими волнами и словно обвивающий руки.

- Что это... - прошептала Инна.

- Моё платье.

Прикусив губу, я полностью вытащила тёмно-красное платье. Шёлк и кружева. Как обещала Искандера. Мне показалось - у меня сердце остановится, когда ткань мягко скользнула по рукам. Плотный шёлк - подол понизу неровный, будто небрежно порезанный. Лиф - в тонких кружевах.

- Откуда у неё такое?

- Забыла? Мы же смотрели фотоальбомы. Артисты от музтеатра раньше много ездили с концертами по разным городам, посёлкам и деревням. И у каждого был свой отдельный номер. Тётя Клава танцевала фламенко.

- Значит, во втором свёртке...

- Точно. - Я потрогала неразвязанный свёрток. - Туфли. Инн, я ведь теперь до гроба её должница. Такая щедрость...

Инна взглянула на меня с улыбкой.

- Ты знаешь, а ведь она счастлива, что отдала платье тебе. Для неё это история, прошлое. И ей приятно будет, если платье снова будет... живым. Только... Только ведь ты с Арсением должна танцевать в маске?

- Должна...

- Яна, спокойно. Давай-ка я посмотрю этот цвет на ярком свету. Ага... Он похож на цвет моего шейного платка. Дня через два перезвонимся, и я оставлю тебе в мастерской кружевную маску. Условие одно.

- Не томи - какое?

- Твой рассказ, как пройдёт вечер, как ты и обещала тёте Клаве.

Я обняла Инну, она - меня. Везёт мне с подругой.