Маска Для Весов

2

Перепрыгивая через одну-две ступеньки лестницы (люблю движение, поэтому лифт чаще игнорирую), я сбежала вниз и выскочила на улицу. Вскоре я забыла о странной встрече. Настроение - шкала подпрыгивает и бьётся башкой о верхний предел. Если Инна и вправду сделает то, что предложила, сегодня же звоню этому гадику Ивановскому, чтобы вечером не ждал. И позвоню - вечером. Когда нельзя будет найти мне смену. Как аукнется, так и откликнется! Вчера он заплатил мне только полторы из договоренных двух тысяч, мотивируя, что я ела на кухне, чему есть свидетели. Это я-то буду лопать на его кухне - придя на два часа уборки?! Да подавись он своей полтысячью! Мы в расчёте - и баста.

Вышла я за час до срока. Деньги, оставленные мамой, я проела, а полученные вчера тратить пока не хотела. До кафе часа ходьбы как раз хватает. Не знаю почему, но настроение было такое, что хотелось бежать вприпрыжку по пешеходной дорожке, идущей параллельно дороге. А уж улыбалась, как будто клад нашла! И смеяться хотелось! Наверное, потому что перебирала события сегодняшнего воскресенья - и мне всё нравилось: и обнимать промёрзшего Лёшку, и радоваться звонку Инны, и слышать чуть не подавившегося моими словами Глебушку! Хи-хи... Любопытно. Он там в заику не превратился, услышав грозный рёв Лёшки?

Добиралась до кафе, конечно, окольными тропками. Чтобы напрямую. Это значит - трассы были такие: приходилось много раз переходить дороги, укорачивая путь. И не всегда в местах, где есть переходы. И на одном таком "диком" переходе моя радость прорвалась. Машины шли потоком, и ни один водитель не собирался останавливаться, пропуская в неположенном месте единственную пешую девицу. А потом одна машина остановилась-таки - причём как-то так, что оказалась на середине полос. А за нею - деваться некуда, и остальные встали. Я, переминавшаяся от нетерпения на месте, аж подпрыгнула и помчалась перед носами всех, а на другой стороне развернулась и помахала рукой той машине, которая первой остановилась, да ещё, дурачась, - послала водителю воздушный поцелуй! Поцеловала перчатку в ладошку и сдунула "поцелуй"!

В общем, радость меня так распирала, что в кафе я влетела, уже смеясь сама над собой. Инна, задумчиво сидевшая за столиком, свободным по причине не слишком оживлённого воскресного утра, подняла голову и расцвела при виде меня. Шубку из коричневого мутона она не сняла, просто расстегнула, и в тёмном платье, слегка выглядывающем из-под шубки, выглядела просто чудо как хорошо.

- Привет ещё раз! - Я поцеловала её в румяную щёчку, благоухающую каким-то фруктово-ароматным парфюмом. - Ты так вкусно пахнешь, что тебя хочется съесть! Что-то мне не верится, что ты у себя в бизнесе так пашешь, что в выходной сваливаешься от усталости. Ты больше похожа на усталую соблазнительницу, которая раздумывает, правильно ли она сделала, начав интригу сразу с двумя красавчиками!

Инна засмеялась и тоже чмокнула меня в нос.

- Яна, ты по-прежнему болтушка, каких поискать! Садись, я заказала пирожных, сейчас принесут. Что будешь - чай? Кофе?

Я села напротив, с удовольствием разглядывая подругу. Она, как и Искандера, тоже словно сошла с портретов, только более современных мастеров: мягкие линии лица; никогда не знавшие помады губы - полные и прозрачно-алые, с персиковым оттенком; обычно спокойные серые глаза, очаровательный прямой носик, коротко стриженные светло-русые волосы, от природы вьющиеся на кончиках, - и это при тёмных бровях!.. Никогда не понимала, почему моя подруга вышла за Тараса. Эта красотка не должна состоять при человеке, который не понимает, какое счастье он поймал походя. Впрочем, жизнь есть жизнь. Мало ли что в ней бывает... Как вспомню Глебушку - так вздрогну.

Наши с Инной отцы подружились, работая в хоре при столичном радио. Оба жили в общежитии, пока не женились. А когда у обоих в один год родились дети, родителям дали по комнате в бараке, гордо именуемом Домом артиста. Мы с Инной росли там до первого класса. А потом семьям дали настоящие квартиры - и мы разлетелись по разным районам города, но из виду друг друга не теряли.

- Яна, есть одна вещь, из-за которой тебе придётся приходить ко мне на работу очень рано. К семи. И тебе эту вещь надо знать. У меня Тарас как с цепи сорвался.

Она сидела такая красивая, такая печальная и грустно же рассказывала, как муж, которому вдарило в голову обретённое богатство, загулял.

- Отобьюсь, - самоуверенно сказала я, уловив главное: он пьёт и не пропускает ни одной юбки. Козёл. При такой красавице-жене. Настучать бы ему по рогам. - Но, если считаешь, что нужно прятаться от него, спрячусь. Он же меня не помнит? Напялю очки, буду сутулиться. Ему же старуха не нужна?

- Тогда пошли. Я расскажу и покажу, что, где у нас и как.

И мы пошли. По дороге Инна повеселела, пока я с иронией рассказывала события сегодняшнего утра. Только раз перебила:

- А кто это - Глебушка?

- А фиг его знает! Бизнесмен какой-то. Таится, молчит про себя. Думает: вдруг я буду преследовать его, если узнаю, какой он богатый? Я не то что адреса - даже телефона его не знаю. Зато он обо мне почти всю подноготную выведал...

Здание буквой П мы обошли и через арку оказались в скромном, но солидно отделанном подъезде, сбоку от крыльца которого стояли три-четыре машины. Через дверь, верхняя половина которой представляла собой узорное стекло, зашли в вестибюль. Там, за столиком вахтенного, сидел бодрый старик, в строгом костюме и в шапке-ушанке, а чуть за его плечом стоял бравый высокий парень в военной форме. Инна сразу повернула к столу.

- Здравствуйте, Вилен Степанович!

- Здравствуйте, Инна, - улыбнулся ей старик и будто поймал меня в окуляр цепкого взгляда. Я усмехнулась: а вот и не поймал! Старик поднял седые брови, прищурил карие глаза в морщинистых веках: ишь, шустрая какая!

- Знакомьтесь, это Яна. Она будет приходить по утрам на уборку. Яна, ключи от помещений будешь брать здесь, у Вилена Степановича.

- Здравствуйте, - я протянула через стол ладонь. Старик слегка склонился, точно прислушиваясь, и крепко пожал мне руку. Но не сдавил, за что я его сразу уважать начала.

Молодому охраннику я только кивнула - он ответил, да ещё с улыбкой.

Инна забрала ключи от своих помещений, и мы пошли по коридору. Ох ты - под ногами не просто отделка из мраморной крошки, а ещё и ковровая дорожка положена.

- Здесь не только мы, - объяснила Инна. - Помещений много, многие сдаются в аренду, многие - под офисы. С соседями ты, возможно, и не увидишься никогда, потому как приходят к девяти, к десяти. Хотя... Что это он тут делает - в воскресенье?

Я поправила меховую кепку, сползшую почти на нос, и взглянула на предмет, вызвавший лёгкое удивление Инны. Предмет солидно шёл нам навстречу в сопровождении женщины. Тарас у Инны сухощавый и высокий, так что в первую очередь я подумала, что это он.

Но Тарас никогда не понимал толка в вещах. И носить не умел. И двигаться в них.

А этот тип (явно далеко за тридцать) одет богато и со вкусом: длинное драповое пальто чёрного цвета; небрежно завязанное белое кашне; под нижним краем брючин видны лишь последние две дырочки для шнурков на блестящих ботинках. Ох и моднючий дядя... Голова торчит - почти налысо стриженная. Блондин. Морда высокомерная - впрочем, это, возможно, потому что на нас с Инной вынужденно смотрит свысока. Рот, твёрдый и собранный, - недовольный. Серо-голубые глазища сверлят, а не глядят. И пасмурные какие-то... Женщина рядом - под стать. Такая же длинная. И серое пальто длинное, с длинным белым ворсом, да ещё щеголяет разрезами от бёдер. Сразу ясно, что под ним - высоченные сапоги-ботфорты и короткая юбка. На шее - не воротник, а кажется - боа из какого-то зверя. Красота - убойная сила. Вместо глаз - томные очи в ободке притушёванной тенями линии карандаша, волосы - по гламурной моде, прямые и длинные; ротик кукольный - под густым слоем сиреневой помады; кожа - бархат, умело наведённый французской пудрой. Шик, блеск, красота... Если при виде Инны мне захотелось хоть чуток соответствовать моей подруге хотя бы в одежде, то при виде этой шикарной смутно пожелалось бросить ей в спину открытой чернильницей.

- Здравствуйте, Арсений Юрьевич, - приветливо сказала Инна, кивая обоим.

Те приостановились, хотя девица попыталась было сразу пройти дальше.

- Доброго утра! - лениво отозвался Арсений Юрьевич, снисходительно остановившись. - Что-то вы рано, Инна Валерьевна, да и выходной вроде.

- Нового человека привела - посмотреть место работы, - деликатно сказала Инна.

Тип мазнул по мне тяжёлым взглядом и будто поставил клеймо: наша, но из нижнего эшелона - запомним. Ах так... Я улыбнулась - рот до ушей - и, снова поправив свалившуюся на глаза кепку - кончиком пальца приподняв козырёк, легко сказала:

- Здрасьте!

- Здравствуйте, - чуть помедлив, ответствовал тип и раскланялся с моей подругой. И ушёл, так и не улыбнувшись в ответ. Правда, что-то дрогнуло в лице. Или показалось?

- Пошли! - смеясь, потянула меня за руку Инна. - Этот на твоё очарование не купится! Видела, какая у него секретарша?

- Эта - секретарша?! - ахнула я. - Ну ничего себе! Ежели у него такая секретарша, чего он такой смурной? Я б сидела и только целыми днями любовалась на неё!

- Ладно тебе. Он наш сосед. Здесь у него офис. Вот. А напротив - наша мастерская. - Она открыла дверь, и я с огромным любопытством переступила порог.

Инна мне рассказывала про мастерскую, и я представляла её себе большим залом для работников и небольшими комнатками для хозяев. Но залом это помещение назвать трудно. Скорее, сквозная анфилада с небольшими закуточками для машин, а в глубине - кабинет, разделённый на пару комнат, одна из которых, довольно большая, казалось очень тесной из-за громадного стола посередине. Припомнив рассказы Инны, я сообразила, что здесь работают закройщики. Ещё сбоку от кабинета темнел узкий коридор. Инна схватила меня за руку и повела туда.

- Пошли. Похвастаться хочу. Ко дню города готовлю коллекцию новых моделей. Есть время посмотреть?

- Есть-есть!

Нет, я, конечно, знала, что моя подруга придумывает всякие модельки - с детства любила кукол одевать по-своему, но чтобы целая коллекция... У меня дух захватило, когда я разглядывала тщательно обдёрнутые на манекенах элегантные платья и костюмы. Так здорово... Цвет и материал в основном - серый и светло-бежевый лён.

- Готовь сани летом, а телегу зимой! - провозгласила я: день города у нас в июне. - Инн, мне о-очень нравится! Это уже закончено?

- Нет, что ты! Ещё дорабатывать надо! - обрадовалась моему интересу подруга. И начала рассказывать, какой именно видит идею коллекции и какой примерно - саму коллекцию в законченном виде. Насколько я поняла, модели и впрямь должны будут ещё долго дорабатываться.

Мы посидели здесь на двух шатких табуретках, обсуждая платья, а потом вернулись в основной цех. Инна привела меня в закуток, где находятся нужные мне предметы труда, а потом показала в коридоре туалеты, где можно набирать воду.

- Понимаешь, раньше как-то легче было с этим, - чуть не извиняясь, сказала она. - Мы доплачивали работницам за то, чтобы они убирались на своих местах, но потом они стали одна за другой отказываться от уборки, даже несмотря на деньги. И тогда пришлось задуматься, чтобы найти человека со стороны.

Оглядевшись в цеху, я обратила внимание, как много под каждой швейной машиной лежит резаных лоскутков. Некоторые довольно большие. Я подобрала один.

- А это куда?

- Выбрасывать. Мусор.

- С ума сошли? Такие большие! Неужто нельзя ничего придумать из них?

- У нас идёт поток востребованной продукции, - пожала плечами Инна. - На мелочь уже как-то внимания не обращаешь.

- Заберу, - решила я. - Мне интересно, что можно сообразить из клочков. Можно?

- Конечно. - Инна вынула из сумочки пакет, и я собрала в него всё, что показалось достойным внимания. Впечатление такое, что Инна своими моделями разбудила во мне энтузиазм придумать самой что-нибудь интересное.

Взглянув на подругу, я вдруг сообразила: неплохо бы первый рабочий день взять в свои руки, а то ведь она пока не знает, как со мной обращаться. Стесняется.

- Инна, ты меня дожидаться будешь или пойдёшь? Я начну прямо сейчас.

- А тебе как удобней?

- Если время есть, посиди где-нибудь у себя. Если я чего-то не пойму - позову, зато потом всё знать буду.

- Я буду в комнате с моделями, - со вздохом облегчения сказала Инна.

С работой я расправилась живо. Оказалось легче всего сначала влажной тряпкой смахнуть пыль с мебели, подмести пол, а затем, благо время зимнее и достаточно чистое, протереть его. Оглядевшись, порадовалась, что нет окон - помещения внутренние. Заскочила к Инне в комнату, быстро вымыла и здесь. Все действия под пение вполголоса. Люблю работать и петь. Потанцевала ещё от избытка радости... Все орудия труда быстро привела в порядок и снова спрятала в закуток.

- Всё. Принимай работу. Так нормально?

- Замечательно, - медленно сказала Инна, оглядывая помещение. - Яна, ты правда не злишься?.. Ну, что я тебя на такую работу...

- Не думай даже, - сказала я, насухо протирая пальцы. - Всё нормально.

- Аванс пока четыре тысячи.

- Неплохо, - усмехнулась я. А в душе расхохоталась: всё, звоню гаду Ивановскому! - Инна, а здесь слышимость как? Очень сильно слышно, как я мурлыкала?

- Я почти не слышала, - улыбнулась подруга. - Ну что? Поехали? Я такси вызвала.

- Поехали. Мне теперь во вторник приходить? В понедельник-то здесь пока делать нечего.

- Конечно, начнёшь со вторника. К понедельнику мы теперь готовы. Как я рада, что ты согласилась!

Здорово! Она оставила меня на моей остановке и поехала дальше. Обалдеть - такая роскошь! Но домой я не пошла. За две остановки от нас - хороший магазин с хорошим обувным отделом. И там я давно приглядела себе замшевые ботинки. Пусть замша и искусственная, но внутри ботинки были такие мягкие и тёплые! И стоят всего восемьсот рубликов. Красота! Я не заметила, как пролетела пешком эти две остановки!.. Ррр... Мои ботинки купили. Но зато я попала на ликвидацию-распродажу и купила настоящую замшу! Правда за полторы, но ведь ботиночки того стоят! А потом купила любимый шампунь... А потом... Да что ж это такое! Как деньги на руках, так, оказывается, у меня много чего нет!.. И в душе я со вздохом повторила известное изречение: деньги - зло, придёшь в магазин - и зла не хватает!

А шла домой и вспомнила, что забыла купить главное - перчатки. У меня есть, но они такие старые, что вытянулись и постоянно спадают. Впрочем, эта покупка подождёт.

Хуже, что ни с того ни с сего мне вдруг захотелось иметь не красивую шубку, виденную у Инны, как сначала помечталось, а то самое пальто с разрезами, которое я увидела на секретарше, работающей у заносчивого типа. И высокие сапоги. На каблуках. И не юбку, а какие-нибудь штаны красивые. Замшевые. Я улыбнулась. Мда. Как всегда, одна вещь тянет за собой другую. Представила, как ходила бы я во всём этом одеянии. Не семенила бы, как эта высокомерная курица. Широкий шаг - на каблуках-то. Плавный широкий шаг. И быстрый. Потому что медленно я ходить не умею.

У последнего дома перед моим затормозила. Сначала - кондитерский магазин. Йогуртовые пирожные и заварные птифурчики. Сладкое мы с Лёшкой любим. Потом "Овощной". Лёшка любит грейпфруты, а в ночном магазинчике, где он с "братвой" продукты закупал, овощного отдела, естественно, нет. Я промчалась по ступенькам лестнички перед "Овощным", влетела в магазин. Ага, грейпфруты есть! Взяв два кило, снова полетела домой, нагруженная толстыми сумками, но счастливая!..

Лёшка спал сном безвинного младенца. На стук двери не проснулся. На возню в кухне - тоже. Хитро улыбаясь, приоткрыла дверь в зал, перед тем как сварить кофе. Когда дымящийся кофе дошёл до начальной стадии выкипания и облагородил крепким ароматом всю квартиру, Лёшка с непередаваемо блаженной ухмылкой ввалился в кухню.

- Сеструха, ты гений!

- Ага... Пирожные не тронь! С кофе будешь! Иди мыть руки!

- Во, ещё одна тётя Рая, - пробормотал Лёшка, впрочем, ничуть не обескураженный. Сунув один птифур в пасть, ушёл в ванную. Уже оттуда невнятно громыхнул: - Ян! Ты вечером свободна?

- Свободна! - откликнулась я и затаила дыхание, прислушиваясь: ну, ну, скажи же, что мы сегодня...

- Тогда мы сегодня...

- Ура!!!

Когда начали собираться, Лёшка выволок из закутка между комнатами, где у нас прячется кладовка, один из своих заплечных мешков, с какими всегда ездит на работу.

- Ян, я тут кое-что тебе привёз, - немного смущённо сказал он. - Один из наших себе новую куртку купил, а эту выбросить хотел. Я и выпросил. Нечего тебе на мотоцикле в обычной одёжке мотаться. Кажись, твоего размера, а?

Я вытянула из его лап куртёху, влезла в неё. Ага! Почти как влитая! Чуть только свободная. И не куртка, а короткий кожаный плащ! Покрутившись перед зеркалом и слегка попривыкнув к одёжке, я чмокнула брата в щёку и серьёзно сказала:

- Лёшка, ты гений и хозяйственный мужик! Спасибо!

Лёшка самодовольно улыбнулся. Когда он сразу домой не заворачивает, всегда что-нибудь привозит интересное. Однажды приволок мобильник: кто-то из коллег утопил в реке, пока доставали съехавший в воду автомобиль. Ремонт стоил меньше, чем сам телефон. В последний раз ему на рынке по дешёвке достался охотничий нож - причём в его коллекции такой уже был, и он привёз ножичек на мой день рождения - к моему бешеному восторгу и к маминому ворчанию. Теперь вот куртка... Я давно воспринимаю Лёшку как деда Мороза и каждый раз гадаю, что он привезёт в следующий раз.

- Чё? - спросил Лёшка, и я, удивлённая, обернулась к нему. По мобильному говорит, оказывается, а я и не услышала, как ему позвонили. - Ага... Когда? Где? Сколько там будет? Чё с собой взять? Совсем ничего? Ну смотри. Ты сказал. - Повернулся ко мне и сообщил: - Никитос звонил. У него сегодня днюха. Снял веранду. Поедем?

Сначала я перевела для себя: Никитос - старый друг Лёшки, справляет день рождения. Но не дома. "Снял веранду" - снял один из павильонов небольшого дома отдыха, неподалёку от Трассы. Хм. Времени у меня полно, почему не поехать?

- Если ты не возражаешь... - начала я.

- Ян, там танцы будут - Никитос диджея пригласил. Ты как настроена?

- Ну очень положительно!

Лёшка снова рассиялся. Одно время мы с ним зажигали на всех байкерских вечеринках, причём устраивали такие шоу!.. Я скользнула глазами по кладовке. Вот что имела в виду Искандера! Моё старенькое вечернее платье и туфли для танцев! В последний раз мы с Лёшкой танцевали весной, и я и впрямь забыла, куда сунула пакет. Спасибо, Искандера, милая!.. Я немедленно поставила стулья - один на другой, и, пока Лёшка ворчливо поддерживал всю шаткую конструкцию, влезла на самый верх полки и вытащила из дальнего угла пакет. Приземлившись, сразу заглянула в него: так, платье на месте, туфли - тоже. А в отдельном пакетике - ажурная чёрная полумаска, закрывающая не только пол-лица: чёрная блестящая бахрома, спускаясь от нижнего края, скрывала почти всё лицо, кроме рта и подбородка.

Ну, всё. К культурной программе сегодняшнего вечернего воскресенья я готова. Мы с Лёшкой любим танцевать. От души. А ещё любим... Да что любим - обожаем интриговать всех тех, кто про меня не знает! А интрига хороша, и я ею всегда наслаждалась: за спиной у Лёшки на мотоцикле - пацан, а в паре на танцполе - неизвестная девица.