Машина наказаний

Идет по палубе матрос

— Ребята, познакомьтесь.

Шесть мальчишеских лиц, разных до пестроты, обратились к замершему у дверей невысокому светловолосому подростку и вожатой в зеленой форме детского лагеря «Вифлеемская звездочка».

— Это Иван.

Мальчик хотел сделать шаг вперед, но не решился, краска залила его тонкую шею, лицо осталось бледным.

— Привет, Иван, — дружелюбно отозвался лежащий на высокой металлической кровати вихрастый паренек.

Другие мальчики нестройно протянули: «Приве-ет».

— Ну, знакомься, располагайся, — кивнула Ивану вожатая. — Вон твоя кровать и тумбочка.

Поправила сбившуюся на лоб светлую прядь, погрозила пальцем одному из мальчишек и скрылась за дверью.

Иван подошел к своей кровати, положил на нее сумку и стал доставать полотенце, зубную щетку, белье, плеер с наушниками, книжки, кеды. Шея его все еще оставалась красной.

— Иван, ты откуда?

Иван повернулся к спросившему, коренастому подростку со слегка оттопыренными ушами:

— Из Смоленской области. А ты?

— Я из НиНо, ну из Нижнего Новгорода. Меня Павел зовут.

Мальчики потеряли интерес к новичку и вернулись к прерванным делам: книжкам, шахматам, болтовне.

Иван разложил вещи в тумбочке и почувствовал себя неуютно: все ребята были чем-то заняты, играли, смеялись, а он сидел на кровати.

За окном колыхались зеленые ветви, пела какая-то пичужка.

Мальчики затеяли битву подушками: вопли, смех, летящие перья. Иван, завидуя, наблюдал, как они весело колошматят друг друга, но присоединиться к игре не решился. Устав от сражения, ребята, смеясь, разбрелись по кроватям, шумно дыша и переговариваясь.

На ветви за окном легла багряная тень. Вечер.

Электронные часы на стене высветили: 21. 00

— Отбо-оой! — зычный голос донесся из-за двери. И тут же в палате погас свет. Мальчики стали укладываться.

Иван снял шорты, укрылся пахнущим прачечной одеялом.

В комнате стало тихо. Тикали часы. Дышали ребята. В открытую форточку доносился треск цикад.

— Качай его!

Иван проснулся, осоловелый со сна. Кровать ходила ходуном. Вскрикнул, увидев темные фигуры, нависшие над ним.

— Вы чего?

— Куда? — кто-то со смехом вдавил его в постель. — Добро пожаловать в «Звездочку»!

Мальчики, гогоча, раскачивали кровать и выкрикивали.

— Идет по палубе матрос.

— А корабль-то тонет!

— И наш матрос уже в воде!

На лицо Ивану обрушилась подушка, кто-то надавил сверху. Мальчик задохнулся, задергался, но его крепко держали.

— И наш матрос уже в воде!

— Ребята, он не дышит!

Павел рыдал в гробовой тишине, сидя на своей кровати, всматриваясь в темноту, туда, где, вытянувшись во весь рост, лежал Иван.

— Что дела-аать?

— Нужно вожатую звать, — сказал кто-то из мальчиков.

Рыдания Павла стали громче.

— Сашка, — взмолился он. — Пойди, дотронься до него, может…

— Сам дотронься. Боюсь я.

Иван откинул подушку с лица, шумно задышал.

— Он живой, — крикнул ближайший мальчик.

— Живой!

— Живой.

Иван сел на кровати. Павел подскочил:

— Прости меня.

— Да нормально все, — Иван кашлянул и засмеялся. — Я притворился трупаком. Надо мной в другом лагере уже так прикалывались.

— Круто, чувак!

— Ну ты даешь, Ванька!

Ребята гудели, хлопали Ивана по плечам, а он блестел в темноте зубами, радуясь, что так быстро стал здесь своим.

— Прости меня.

— Да нормально.

Мальчики разбрелись по кроватям и быстро заснули. Иван заснул.

Павел долго ворочался, всхлипывал, шмыгал носом, но, наконец, сон сморил и его.

Трещали цикады. Шевелилась занавеска. Скреблась в стекло ветка клена.