Магический приказ. Мечник

Глава 11

17

Как ни пытался я поскорее сбежать с места боя, в тот день ничего не получилось. Никаких нападений больше не было. Покружив с четверть часа над лесом, Крах заявил, что орки форсированным маршем уходят вглубь Золотого леса. Вскоре и посланные на вражескую территорию разведчики подтвердили, что противник ретировался. Так что победа была полной.

Через час примчалось и подкрепление. Я полагал, узнав, что надобность в их услугах отпала, солдаты тут же с радостью отправятся назад, но не тут-то было. Оказалось, что «они обязаны простоять здесь лагерем минимум до утра» — на случай, если орки вздумают вернуться. И на месте обитателей Золотого леса я бы непременно вернулся ночью, потому что ближе к утру, после устроенной бравыми вояками вакханалии, их можно было брать голыми руками.

Хорошо хоть, погибших и раненых товарищей удосужились отправить в Синтару да убитых орков, предварительно освободив от одежды и оружия, закопали в братской могиле. После этого в лагере началось такое веселье, какого я со студенческих лет не видел. Раз десять мне пришлось в подробностях рассказать о своих лесных приключениях, и этим бы дело не ограничилось. Благо, тер Луций увел меня в сторону и спас от дальнейших мучений. Иначе я бы или напился до бессознательного состояния, или одурел от бесконечных расспросов и восхвалений. Правда, с ним, как с товарищем по магическому цеху, мы еще раз обсудили с профессиональной точки зрения все детали рейда. Зато после этого я смог наконец-то нормально поесть и, завернувшись в одеяло, улегся спать у костра, на изрядном удалении от веселящегося лагеря.

Утром же, пока большая часть нагулявшихся «героев» мирно спала, я отправился в путь. Тибек на прощание подарил мне один из своих амулетов и пообещал сообщить о моем подвиге «куда следует». Я понятия не имел, что он имел в виду, да и амулетов этих у меня уже достаточно, но все равно был доволен знакомством с ним. Человеком он мне показался хорошим, а Синтара не так уж далеко от замка Кри — можно будет при случае наведываться к нему в гости, если самому доведется бывать в родовом гнезде.

Как ни странно, проводить меня пришел и капитан. Ноги немного подводили тера Ювена, но голос его был твердым, а речь — такой связной, будто и не пил он всю ночь.

— Теодор! Я не очень понял, какой ты колдун, но мечник ты отменный! Если задумаешь поступить на службу в пограничную стражу — милости просим. Словечко за тебя замолвлю. Ну и про помощь твою доложу начальству, не сомневайся.

— Благодарю вас, капитан! — искренне ответил я.

— Да! Держи! — он снял с шеи и протянул мне простую на вид, местами потемневшую цепочку. — Будет трудно — продай. Она золотая. Ну, бывай, ученик!

Не дожидаясь моих дальнейших благодарностей, капитан Ювен развернулся и зашагал прочь.

— А жизнь-то налаживается, — прошептал я, пришпоривая коня.

Как я ни пытался подгадать время прибытия на светлое время суток, все одно у ворот школы оказался глубокой ночью. Естественно, они были заперты, и мне битый час пришлось колотить руками и ногами в попытках привлечь внимание привратника. Как назло, еще и дежурил нынче Толстый Эрли — мужчина еще молодой, но чрезвычайно тучный и неряшливый. И как раз его внешний вид вводил несведущих людей в заблуждение, ибо Эрли вовсе не был обычным неуклюжим толстяком. Охранникам вменялось в обязанности следить за порядком на территории школы, в том числе после отбоя, однако в основном они предпочитали ночью спать. Все, но только не Эрли. Имея над нами небольшую власть, он никогда не упускал возможности ее показать. Поэтому по ночам он с особенным рвением обходил территорию школы в надежде поймать с поличным нарушителей режима. А поскольку таковыми чаще всего являлись влюбленные парочки, устраивавшие под покровом ночи себе романтические свидания, среди учеников бытовало мнение, что толстяк является извращенцем, получающим удовольствие от самого процесса ловли. Мзду с пойманных он никогда не брал, и ни уговоры, ни угрозы не могли заставить его отказаться от удовольствия сдать нарушителей руководству. Прибавьте к этому его поистине невероятную способность бесшумно подкрадываться и, несмотря на внушительные габариты, весьма ловко и быстро передвигаться — и станет ясно, что дежурства Толстого Эрли были настоящим бедствием для любителей прогуляться под луной. Впрочем, желающих от этого меньше не становилось.

Так вот, охранник в сей поздний час не спешил открыть ворота по причине банального отсутствия в сторожке. Он был занят ночной охотой и производимого мною шума попросту не слышал. Лишь когда я уже отчаялся привлечь его внимание и всерьез подумывал перелезть через стену и открыть ворота изнутри, со стороны внутреннего двора послышались быстрые шаги.

— Это кого там носит по ночам в обители волшебников? — грозно вопросил Толстый Эрли.

— Свои! — отозвался я, прекрасно понимая, что такой ответ его не устроит.

— Какие-такие свои? Свои все спят давно!

— Все, да не все! Кое-кто слегка потерялся.

Загремел запор, скрипнула открываемая воротная створка, являя моему взору невозмутимую физиономию привратника.

— А, Кейлор! Наш герой из Золотого леса пожаловал! — удивил меня таким приветствием толстяк, запуская меня в школьный двор. — Молодец, поддержал престиж родной школы!

— Не понял, — недоуменно воззрился я на него.

— Да наслышаны мы уже, как ты помог нападение орков отбить, — добродушно улыбнулся Эрли, чем озадачил меня еще больше. Мало того, что таким приветливым я его никогда не видел, я даже предположить не мог, что он способен вот так по-доброму улыбаться кому-то из учеников.

— Так я ведь только что оттуда, — продолжал я недоумевать, не понимая, как новости о моих приключениях прибыли в школу раньше меня.

— Как и от кого получает известия директор Тирлих, он мне не докладывает. Но от него узнали учителя, а потом уже и все остальные. В общем, парень, вряд ли теперь тебя отчислят. Но с госпожой Шуль все одно общий язык лучше найти.

— Со всеми нужно общий язык находить, — буркнул я, — да не всегда получается.

— Все, некогда мне с тобой болтать, — снова посуровел Толстый Эрли и, уже запирая ворота, добавил: — Кое-кого проучить нужно.

Ясненько, наш толстячок снова в процессе охоты. Интересно, кого он сегодня наметил себе в жертву? Впрочем, я сейчас так устал, что нет никаких сил думать о тех неосторожных соучениках, что сподобились устраивать свидание в ночь дежурства Эрли.

Определив отлично послужившую мне во время путешествия лошадку в конюшню, я осторожно, стараясь не сильно шуметь, пробрался в общежитие нашего курса. В шкафчик не полез, просто бросил свои вещи на него сверху и устало присел на кровать. По идее бы, сейчас сбросить одежду да завалиться спать, но пусть тело у меня теперь местного жителя, но привычки большей частью остались мои собственные, а ложиться дома в постель потным и грязным я не приучен. С облегчением стянув с себя сапоги, минуту посидел с вытянутыми ногами, после чего нашарил под кроватью гораздо более легкие ученические башмаки и направился в умывальную. Но в коридоре вспомнил, что свежую воду обычно заливают в выходные, а сегодня четвертый день недели, погода на улице стоит жаркая, следовательно, вода в умывальниках теплая и затхлая.

— А пойду-ка я к роднику, — переменил я на ходу решение и снова вышел во двор. Обогнул длинное здание общежития, пересек небольшой, обрамленный аккуратно подстриженными кустами сквер и с наслаждением вдохнул свежий воздух, идущий от небольшого каменного бассейна, куда прямо из небольшой скалы стекала родниковая вода. Далее она из противоположной стенки бассейна по деревянному желобу убегала в сторону сада.

Но едва я приготовился скинуть с себя всю одежду и с наслаждением окунуться нагишом в прохладную воду, как из-за кустов у скалы послышались чьи-то голоса и приглушенный смех. Проклятье! Кажется, те, кого ищет Эрли, устроили свидание прямо тут, у бассейна. И как только я начну плескаться, они обязательно поинтересуются причиной шума и увидят меня в чем мать родила! Эх, видимо, не суждено мне сегодня нормально искупаться.

Раздевшись до пояса, я стал обмываться с бортика, назло полуночным гулякам производя как можно больше шума. Пусть поволнуются.

Голоса мигом умолкли, и я злорадно усмехнулся, представив себе растерянные лица влюбленной парочки, осторожно пробирающейся через кусты к бассейну. Сейчас узнаем, кто тут милуется ночной порой. Я набрал в пригоршню воды, готовясь плеснуть ее в зеленые заросли, как только услышу оттуда хоть малейший звук. Однако моему развлечению-мести помешал невесть откуда вынырнувший охранник.

— А ну стоять! Кто здесь у нас шляется по ночам?

— Это я, фер Эрли! — ответил я, громко отфыркиваясь.

— Кейлор! Чего тебе не спится?

— Да вот, решил смыть с себя дорожную грязь.

— Для этого есть купальня, Кейлор!

— Да, но вода там теплая и вонючая.

— Давай уже домывайся — и спать! — сурово сдвинув брови, велел Эрли, подозрительно оглядываясь вокруг. — А ты здесь один?

— Так ведь все спят давно, господин привратник!

— Все, да не все, — усмехнулся толстяк, направляясь в сторону школьного сада, — чтоб через две минуты тебя здесь не было!

— Слушаюсь и повинуюсь! — буркнул я себе под нос, внимательно прислушиваясь к удаляющимся шагам. Толстый Эрли явно задержался на минутку за поворотом, рассчитывая подловить того, кого я успел спрятать при его приближении. Не дождавшись ничего интересного, он продолжил свой обход — вскоре его фигура мелькнула на пригорке и исчезла в густой тени садовых деревьев.

— На вашем месте я бы не гневил Единого, — обратился я в сторону кустов, — и, пока Эрли пошел в сад, поспешил бы вернуться в общежитие.

Ветви кустарника раздвинулись, выпуская на открытое пространство Анхеля и Кайю. Ну конечно, кто же еще. Бедный Пайрус! Почему он не влюбился в Лию или Клеро? Против этого красавчика-мажора из могущественного имперского клана шансов у него лишь самую малость больше, чем ноль.

— Кейлор! Никогда еще не был так рад тебя видеть! — мне показалось или в голосе Молара прозвучали дружелюбные нотки?

— Привет, гроза орков! — как всегда лучезарно улыбнулась Кайя.

— Привет, ребята! Но вы бы не задерживались, Толстяк Эрли не упустит случая выслужиться перед начальством, если кого-то поймает. Поговорим завтра.

Слава богу, уговаривать не пришлось. Дополнительные взыскания никому не нужны. Правда, об этом можно было бы подумать и раньше и не договариваться о свидании в дежурство толстяка. Но тут уж вопрос в том, кто как умеет контролировать свои гормоны.

После ухода влюбленной парочки я все-таки окунулся в бассейн целиком, но долго плескаться не стал. Третья встреча за одну ночь с нашим странным охранником могла уже закончиться для меня не так хорошо.

Повторно прокравшись к своей кровати, я наконец-то улегся спать. Однако купание в холодной воде сыграло со мной злую шутку, не только смыв с меня пот и грязь, но и заметно взбодрив. В результате я долго ворочался, прежде чем сон все-таки меня сморил, а звон утреннего колокола вырвал обратно из его объятий максимально быстро и неожиданно.

— Тео, Тео, просыпайся! На урок Шуль опоздаем! — Пайрус остервенело потряс меня за плечо, когда я в третий или в четвертый раз после обещания подняться лишь переворачивался на другой бок и снова проваливался в дрему.

— И чего я так спешил? Приехал бы сегодня к обеду — не нужно было бы к ней идти, — в сердцах бросил я, героическим усилием воли принимая-таки сидячее положение.

— Так нужно было в городе ночевать! А раз ты на территории школы и не в больничном крыле, значит, должен присутствовать на уроках! Иначе Шуль тебе прогул зачтет, замучишься оправдываться! Давай-давай, шевелись! Еще немного — и мы без завтрака останемся! — продолжал настаивать мой друг.

— Иду, иду, только умыться надо! — позволив себя поднять, я поплелся в коридор. — Беги на завтрак, я догоню.

Но Пайрус ответственно продолжил меня опекать, в результате на урок мы не опоздали. Правда, в обеденном зале нам пришлось довольствоваться травяным отваром со сладким пирожком, на большее времени не хватило. Тем более что уже там мне пришлось вкратце рассказывать о моем пограничном приключении, да еще по пути в класс отвечать на массу вопросов жаждущих подробностей соучеников.

Единственным человеком из класса, оставшимся, по крайней мере, внешне, равнодушным к моему появлению, была Виста Эртис. С ней мы обменялись приветствиями — и только.

В покое меня оставили только при появлении в классе эльфийки. Наша Вычислительница, как и всегда, была прекрасна и строга.

— Глазам своим не верю! Кейлор, у тебя был прекрасный шанс никогда более не появляться в этих стенах. Зачем ты вернулся?

— Даже представить не могу свою жизнь без ваших уроков, фера Шуль, — подперев подбородок кулаком, я посмотрел на преподавательницу самым преданным взглядом, на какой только был способен.

— Давай-ка вперед, за первый стол, подальше от Крина, — усмехнулась эльфийка, — а то в прошлый раз у тебя подозрительно хорошо получилось.

— Вперед так вперед, — покладисто согласился я, сгребая со стола свои письменные принадлежности.

Вычислительница загрузила заданиями всех, но мне досталось особо. По самым оптимистичным прикидкам — раза в два больше, чем остальным. Не то чтобы задачки уровня шестого-седьмого класса обычной российской школы сильно меня озадачили, но напрячь мозги для совершения большого количества арифметических действий все-таки пришлось.

Фера Теана весь урок кружила вокруг меня, тщательно отслеживая любые мои попытки связаться с соучениками. Но куда уж тут было связываться, когда Шуль загрузила всех работой по самые уши? В общем, попотеть пришлось, но исключительно из-за количества заданий, зато результат превзошел все мои ожидания.

— Все свободны, кроме Кейлора, — провозгласила эльфийка по истечении времени урока.

— «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», — пробормотал я себе под нос, высматривая среди покидающих помещение одноклассников Висту. Очень уж хотелось пообщаться с ней, а потому задержка у Вычислительницы была очень некстати. Когда я ее наконец увидел, девушка была уже в дверях. Мой мысленный посыл не был услышан — она не обернулась, а потому мне не удалось встретиться с ней взглядом и подать знак.

— Теодор, почему ты используешь в расчетах вот эти значки, а не те, что приняты в Энрате? И объясни мне, пожалуйста, что это за символ такой? — на моей памяти, профессор Шуль впервые обратилась ко мне по имени, и это был явный признак перемены ее отношения. А вот с условными обозначениями действительно вышло нехорошо.

Дело в том, что решать пришлось много, поэтому я, чтобы не отвлекаться на уточнения и сопоставления, автоматически использовал в задачах на определение скорости, расстояния и времени привычные мне латинские буквы V, S и t, тогда как в империи принято было обозначать эти величины первыми буквами местных названий. В переводе на русский это «эс», «эр» и «вэ» соответственно. Это была моя промашка, вызвавшая вполне законное недоумение преподавателя. А вот символ квадратного корня, примененный мною в задачах, связанных с прямоугольными треугольниками, я использовал оттого, что, как ни копался в памяти Теодора, найти аналог на смог. По всей видимости, проклятый двоечник данную тему не осилил от слова «совсем», а я сам не удосужился заострить на этом внимание. Теперь вот придется как-то выкручиваться, объяснять эти нестыковки.

— Простите, профессор, — смиренно промолвил я, опуская глаза, — очень спешил и использовал те условные обозначения, что мне были привычны с детства. Но от этого же решение не стало неправильным?

— Привычны с детства? — изумилась Шуль, игнорируя мой вопрос. — Ты хочешь сказать, что в том самом медвежьем углу, откуда ты только что вернулся, тебя в детстве учили вычислениям?

— Ну вот такое было у меня тяжелое детство, — мрачно усмехнулся я, моля бога, чтобы эльфийка не стала углубляться в расспросы.

— Почему же ты до сих пор скрывал свои приобретенные в «тяжелом детстве» навыки?

— Потому что был глуп и безмерно ленив.

— Был? Что изменилось теперь?

— Ну, вообще-то, я чуть не умер. Практически по грани прошелся. Такие моменты, знаете ли, заставляют задуматься.

— Тут ты прав, — Теана задумчиво просматривала исписанные мною листы пергамента. — Кстати, Ольмо Рикс сказал, будто ты уверен, что этот приступ был последним. С чего такая уверенность?

— Я же говорю: по грани прошелся, на ту сторону заглянул. И меня словно какая-то сила обратно вытолкнула. Потому и уверен, что болезнь отступила. Потому и пересмотрел свое отношение к жизни.

— Ладно, Теодор, не сказать, что все это звучит очень убедительно, ты явно что-то недоговариваешь. Но лезть к тебе в душу с расспросами я не стану, — после минутных раздумий подвела черту под нашим разговором профессор Шуль. — Я снимаю вопрос с твоим отчислением. По крайней мере, сейчас.

Что ж, и на том спасибо. Можно сказать, что главная учебная проблема решилась для меня самым благоприятным образом. С «теорией заклинаний» у меня гораздо хуже, чем с вычислениями, но Миерин Тахо и относится к ученикам гораздо снисходительнее: заучи десяток-другой простеньких заклинаний да покажи способность понимать принципы их составления — и считай, что условный «трояк» у тебя в кармане. Так что там проблем не должно быть. Предмет «практическое волшебство», большей частью заключающийся в навешивании заклинаний на амулеты, мне более или менее дается, без того же спасительного «трояка» не останусь. С «магическими потоками» вообще нет проблем, а вот «травоведение» придется подтянуть, по меньшей мере, вызубрить несколько десятков трав со всеми их характеристиками. Остальные так называемые «мирские» науки затруднений у меня, с моим-то багажом знаний, не вызывают. Просто мой предшественник в этом теле не утруждал себя учебой, вот и возникали проблемы с успеваемостью.

Следующим уроком как раз была «теория заклинаний», на которую я из-за беседы с эльфийкой едва успел. Соответственно, поговорить с Вистой снова не удалось. Зато на следовавшем далее «страноведении» я уже не стал ждать подарков от судьбы и, воспользовавшись тем, что соседнее место еще не было занято, подсел к ней за парту.

— Привет!

— А, герой Золотого леса пожаловал, — едва взглянув на меня, девушка тут же равнодушно отвернулась.

— Звучит как-то пренебрежительно, — обиженно заметил я, — между прочим, меня там раз сто могли убить. А знаешь, что это значит?

— Я тебя больше никогда бы не увидела? — максимально безразлично поинтересовалась Виста Эртис.

— Это само собой. Но ты так и не смогла бы отдать мне проспоренный поцелуй, а долг платежом красен. Ну и, кроме того, ты бы никогда не узнала о том, как твой подарок спас мне жизнь, — при этих словах я демонстративно вытянул из-за ворота кончик подаренного ею шейного платка-амулета.

— Он распознал яд? — тут же встрепенулась одноклассница.

— Приходи завтра в шесть вечера в «Хижину», там все расскажу, — я поднялся, поскольку к занятому мною месту подошла соседка Висты по парте и требовательно пихнула меня кулачком в бок, но напоследок еще успел бросить насупившейся девушке: — Если хочешь, захвати подругу, я буду с Пайрусом.