Маг теневой империи

Глава 33. Подготовка

Я шагнул в зеркало — и мир рассыпался.

Пространство вокруг меня растворилось, оставив лишь бесконечную пустоту, пронизанную мерцающими золотыми нитями. Они тянулись вдаль, сплетаясь в узоры, напоминающие то ли карту, то ли схему гигантского механизма. Воздух (если это был воздух) гудел низким, вибрирующим звуком, словно где-то работал колоссальный двигатель.

— Добро пожаловать в Сердце, — раздался голос.

Я обернулся.

Передо мной стоял… нет, не человек. Фигура в плаще, сотканном из тех же золотых нитей, что висели в пустоте. Лица не было — только маска, холодная и безжизненная, с девятью прорезями для глаз.

— Где я? — спросил я, но голос звучал глухо, будто поглощенный этой пустотой.

— Ты между. В месте, где правда не скрыта за пеленой лжи.

Фигура подняла руку, и передо мной возникли образы: Император на троне, его лицо — маска покорности; девять теней за его спиной, шепчущих приказы; города, гильдии, войны — все, как нити, сходящиеся в одни руки.

— Совет Девяти, — сказал я.

— Да. Те, кто правит, оставаясь в тени. Те, кто держит Империю на цепях.

— А Император?

— Кукла. Красивая, удобная, но не более.

Я сжал кулаки. Руны на костях отозвались тупой болью — здесь магия вела себя иначе, как будто сопротивлялась самой реальности.

— Зачем вы показали мне это?

Маска наклонилась.

— Потому что ты изменил правила. Ты — угроза. А угрозу либо уничтожают… либо предлагают ей место за столом.

Я рассмеялся.

— Десятое кресло?

— Ты уже отказался один раз. Но теперь ты видел истину. Ты знаешь, кто держит нити. Играй по нашим правилам — и получишь власть, о которой даже не мечтал.

Я посмотрел на свои руки. На шрамы, на кровь под ногтями. На воспоминания о тех, кто погиб из-за этой игры.

— А если я снова откажусь?

Золотые нити вокруг напряглись.

— Тогда мы сотрем тебя. Как стирали тех, кто приходил до тебя.

Тишина.

Я закрыл глаза.

— Я подумаю.

Маска замерла.

— У тебя есть минута.

Я открыл глаза.

— …Алекс?

Голос Элиаса. Я стоял в Запретном архиве, перед тем самым зеркалом. Кот сидел у моих ног, шерсть дыбом. Гризмо сжимал мое плечо.

— Ты… ты просто замер на секунду, — прошептал Гризмо. — Как будто выключился.

Я потрогал зеркало. Обычное стекло. Холодное.

— Сколько времени прошло?

— Минута. Не больше.

Я медленно улыбнулся.

— Для меня — гораздо дольше.

Кот прыгнул мне на плечо, его шепот обжег ухо:

— Что ты там увидел?

Я развернулся к выходу.

— Многое.

И тогда стена за нами дрогнула. Зеркало треснуло — не сверху вниз, а изнутри наружу, будто что-то билось по ту сторону, пытаясь вырваться.

— Бежим, — сказал я.

Но знал: они уже не отступят.

На столе, заваленном картами, свитками и чертежами, горела единственная свеча, отбрасывая дрожащие тени на наши лица.

— Три команды, — сказал я, указывая на три фигурки, расставленные на карте арены. — "Когти Дракона", "Щит Лорда Вейна" и "Пламя Феникса". Каждая сильна по-своему.

Элиас склонился над столом, его пальцы сжали фигурку, изображающую команду "Когтей".

— Драконы — это прямолинейная сила. Они бьют в лоб, ломают защиту, давят числом.

— Числом? — Ирма подняла бровь. — Их всего шестеро, как и нас.

— Но они считают, что их пятеро аристократов стоят двадцати простолюдинов, — прошипел Гаррет, точа кинжал о камень.

Я кивнул:

— Именно поэтому мы ударим первыми. Не по их силе — по их гордости.

Тактика первая: "Когти Дракона"

Лорен развернул свиток с зарисовками их прошлых боев.

— Их лидер, Рейнар де Торм, всегда идет впереди. Он привык, что перед ним расступаются.

— Значит, мы не расступимся, — сказал я. — Но и не встретим его в лоб.

Я передвинул фигурки на карте, показывая маневр:

— Гаррет, ты встречаешь его иллюзией. Пусть думает, что сражается со мной. Ирма и Лорен — фланговый удар, как только он увлечется. Элиас обеспечивает прикрытие.

— А ты? — спросил Гаррет.

— Я буду занят, — ухмыльнулся я. — У меня есть… разговор с их магом огня.

Кот, свернувшийся на подоконнике, замурлыкал:

— Надеюсь, этот "разговор" закончится для него ожогами.

— Надеюсь, — согласился я.

Тактика вторая: "Щит Лорда Вейна"

— Вот эти — опаснее, — Томас указал на вторую фигурку. — Они не атакуют. Они ждут.

— И затягивают бой, — добавил Элиас. — Их тактика — истощить противника, а потом добить.

Я провел рукой по карте, оставляя след от пальца:

— Тогда мы не дадим им времени.

План был прост:

— Мы заставим их атаковать первыми.

— Как? — Ирма нахмурилась.

— Притворившись слабыми, — сказал я. — Первая минута боя — мы отступаем, делаем вид, что паникуем. Они клюнут. А потом…

— Потом мы покажем, что такое настоящая слаженность, — закончил Гаррет.

Тактика третья: "Пламя Феникса"

— Самая опасная команда, — прошептал Лорен. — Они не просто сильны. Они непредсказуемы.

— Потому что их лидер — Виктория де Морт, — я склонился над столом. — Она не верит в правила.

— Значит, и мы не будем верить, — сказал Гаррет.

— Нет, — я покачал головой. — Мы сделаем хуже. Мы заставим их играть по нашим правилам.

Я развернул последний свиток — чертеж арены с пометками.

— Они любят хаос? Мы подарим им порядок. Жесткий, железный, неумолимый.

— Как? — спросил Элиас.

— Рунами, — я показал на запястье. — Мы заранее "нарисуем" поле боя. И когда они шагнут на него…

— Они попадут в ловушку, — закончил кот.

Месяцы пролетели как один день. Каждое утро начиналось с рутинной тренировки, а заканчивалось изнурительными магическими практиками. Мы превратили наш учебный зал в полигон для экспериментов — стены были исчерчены рунами, пол усеян следами от заклинаний, а воздух постоянно пах озоном и жжёной кожей.

Первая неделя: База

— Руны на костях — это не просто инструмент, — объяснял я команде, чертя в воздухе символы. — Это часть вас. Если вы думаете о них как о чём-то отдельном, они вас уничтожат.

Ирма скривилась, когда её руна на запястье вспыхнула алым.

— Легко сказать, когда у тебя весь скелет в защитных символах.

— Попробуй представить, что это не руна, а твоя вторая кровь, — предложил Гаррет, ловко активируя иллюзию без единого жеста. — Она течёт под кожей, но ты решаешь, когда ей вырваться наружу.

Лорен, сидя в углу, методично наносил на свои костяшки пальцев новые символы. Хорошо, что для этого обнажать кость не требовалось. Его стиль был простым и жестоким: максимум разрушения за минимум движений.

— Если они хотят дракона, — пробормотал он, — мы дадим им дракона.

— Только без фанатизма, — предупредил Элиас. — Нам нужно не просто выжить. Нам нужно победить.

— А разве это не одно и то же? — ухмыльнулся Томас, настраивая артефактный резонатор.

— Нет, — я поднял голову. — Победа — это когда они даже не понимают, как проиграли.

Третий месяц: Тактика

Мы разобрали каждую команду, каждого противника, каждую их слабость.

— «Когти Дракона» сильны в лобовой атаке, но их лидер, Рейнар, терпеть не может, когда его игнорируют, — говорил я, размечая карту арены. — Значит, мы делаем вид, что он нам не интересен.

— А как насчёт их заклинателя льда? — спросила Ирма.

— Его слабость — ближний бой. Он привык работать издалека. — Гаррет ухмыльнулся. — Я займу его «разговором».

— «Щит Лорда Вейна» — это стена, — продолжал я. — Но стены рушатся, если бить в основание. Их защитник, Генрих, всегда прикрывает левый фланг. Значит…

— Значит, мы бьём справа, — закончил Лорен.

— Нет. Мы заставляем его думать, что мы бьём справа.

Кот, наблюдавший за нами с подоконника, одобрительно мурлыкнул:

— Наконец-то вы учитесь играть грязно.

Пятый месяц: Проверка

Наш первый «боевой» тест против преподавателей закончился… неожиданно.

Декан боевой магии, лорд де Вейн, стоял перед нами с лицом, выражавшим смесь ярости и восхищения.

— Вы… — он искал слова, — вы переписали правила арены.

Я вытер кровь с губ.

— Вы сказали: «Покажите всё, на что способны».

— Я ожидал заклинаний, а не того, что вы изменили гравитацию в середине боя!

— Это и было заклинание, — пожал плечами Гаррет.

— Вы отключили магию преподавателей!

— Временное подавление, — уточнил Элиас. — Всего на десять секунд.

Декан зажмурился.

— Выпускное испытание — через две недели. Если вы там устроите подобное…

— Мы победим? — спросила Ирма.

— Вы перевернёте академию с ног на голову.

— Отлично, — сказал я. — Так и планировалось.

Две недели до выпуска

Всего четырнадцать дней отделяли нас от выпускного экзамена — последнего рубежа, после которого мы либо станем магами Империи, либо превратимся в очередные «несчастные случаи» в архивах Академии.

Я стоял перед зеркалом в нашей комнате, разглядывая шрамы на запястьях. Руны, записанные на кости, пульсировали тусклым светом, будто напоминая: «Ты готов. Но готов ли ты ко всему?»

За моей спиной раздался шорох. Кот запрыгнул на подоконник, его зеленые глаза сверкали в предрассветных сумерках.

— Ты опять не спал, — заявил он, безошибочно улавливая мое состояние.

— Сон — роскошь, — я потянулся к столу, где лежали чертежи арены. — Тем более, когда Совет Девяти явно не планирует ждать нашего выпуска, чтобы нанести удар.

Кот фыркнул:

— Они уже попробовали. И что? Зеркало треснуло, а ты вернулся.

— Не просто вернулся. — Я развернул свиток с пометками. — Я увидел. Их систему. Их слабость.

Дверь скрипнула, и в комнату вошел Элиас, его волосы были всклокочены, а под глазами — темные круги.

— Гаррет снова ушел в архив, — сообщил он, зевая. — Клянется, что нашел упоминание о «Пробуждении» — том самом, которое Совет использует для контроля.

— Если это правда… — Я схватил плащ. — Это может быть ключом.

— Или ловушкой, — кот прыгнул мне на плечо. — Совет не оставляет следов просто так.

— Тогда проверим.

Мы вышли в коридор, где уже ждали Ирма и Лорен. Их лица были напряжены, но в глазах горела решимость.

— Что задумал? — спросила Ирма, поправляя кинжал за поясом.

— Эксперимент, — я ухмыльнулся. — Если Совет контролирует магию через «Пробуждение», значит, мы можем перехватить этот контроль.

— Ты хочешь взломать их систему? — Лорен ахнул. — Это же…

— Безумие? Да. Но кто-то должен сделать первый шаг.

Мы спустились в подземелья Академии, где Гаррет уже копался в стопках древних фолиантов. Перед ним лежал раскрытый манускрипт с изображением девятиконечной звезды, испещренной рунами.

— Вот, — он ткнул пальцем в строки. — «Пробуждение» — это не заклинание. Это ритуал, который проводят раз в поколение. Он связывает магию избранных с источником Совета.

— То есть все маги Империи… — начала Ирма.

— …питаются из одной чаши, — закончил я. — И Совет держит руку на кране.

Кот зашипел:

— Значит, если мы найдем способ перекрыть этот кран…

— Магия аристократов станет обычной силой. Без их дополнительной системы контроля, со стороны совета.

Тишина.

— Но как? — прошептал Гаррет.

Я развернул перед ними чистый лист пергамента и начал чертить.

— Мы создадим контррит. На выпускном экзамене, когда все маги собраны в одном месте, их связи с источником будут наиболее уязвимы.

— Ты предлагаешь устроить саботаж прямо перед лицом Совета? — Элиас побледнел.

— Нет. — Я улыбнулся. — Я предлагаю революцию.

И тогда кот рассмеялся — низко, гортанно, будто понял все без слов.

— Ну что, гении, — он прыгнул на стол, — готовы переписать историю?

Мы переглянулись.

Ответ был очевиден.

Темнота в Запретном архиве была густой, как чернила. Мы сидели в кругу, освещенные лишь дрожащим светом магического кристалла, который я держал в ладони. Перед нами лежал окончательный чертеж — схема арены, испещренная рунами, стрелками и пометками.

— Итак, завтра, — начал я, проводя пальцем по пергаменту. — Все команды аристократов будут на поле. «Когти Дракона», «Щит Лорда Вейна», «Пламя Феникса» — все, кого мы изучали все эти месяцы.

— И все они связаны с «Пробуждением», — добавил Гаррет, постукивая по схеме. — Их магия усилена ритуалом Совета.

— А наш план? — Ирма скрестила руки.

Я ухмыльнулся.

— Мы дадим им бой. Настоящий. Но в решающий момент…

— …мы разорвем их связь с источником, — закончил Элиас.

— Именно. — Я поднял кристалл выше. — Для этого нам нужно три вещи.

Первое: точка входа

Лорен выдвинул вперед маленький металлический диск с выгравированной руной.

— Этот артефакт — якорь. Мы активируем его в центре арены, когда магическая сеть будет наиболее напряжена.

Второе: сигнал

Кот прыгнул на стол, его глаза вспыхнули ядовито-зеленым.

— Я проберусь в систему наблюдения. Как только Совет попытается вмешаться, я дам вам знать.

Третье: отвлекающий маневр

Гаррет и Ирма переглянулись.

— Мы займем команды аристократов, — сказала Ирма. — Долго не продержимся, но нам и не нужно.

— А ты? — Элиас посмотрел на меня.

— Я пробьюсь к источнику.

Тишина.

— Ты же понимаешь, что это самоубийство? — прошептал Гаррет.

— Нет. — Я разжал ладонь, и в воздухе вспыхнула руна — не та, что учили в Академии, а другая, древняя. — Это освобождение.

Кровь стучала в висках, смешиваясь с гулом магии, витавшей в воздухе. Артефакт в моей руке — тот самый якорь, который должен был разорвать связь Совета Девяти с их источником силы, — пылал, прожигая кожу ладони. Руны на моих костях светились так ярко, что казалось, будто мои вены наполнены не кровью, а жидким огнем.

— Сейчас! — крикнул я, бросая взгляд на Гаррета и Ирму, которые сдерживали виртуальные имитации аристократов на другом конце арены.

Я сжал артефакт и вонзил его в центр магического круга, начертанного на полу.

И тогда мир вздрогнул.

Воздух завибрировал, словно гигантский колокол ударил где-то глубоко под землей. Магия вокруг нас исказилась, стала густой, тягучей, как будто само пространство сопротивлялось тому, что я сделал. А потом — треск.

Не громкий. Не резкий.

Тонкий, как паутина, разрывающаяся под напряжением.

Я обернулся.

Зеркало.

Огромное, в черной раме, висевшее на стене заклинательного зала в подземелье, будто наблюдатель, которого никто не замечал, — теперь трескалось. Сначала одна тонкая линия, затем вторая, третья… Сеть трещин расползалась по поверхности, и из них сочилась тьма.

Не просто отсутствие света.

Живая тьма.

Она стекала по стене, капала на пол, растекалась, как чернила в воде. И тогда я услышал его.

— Ты думал, это ты используешь меня?

Голос. Тот самый, что звучал в Запретном архиве, когда я стоял перед треснувшим зеркалом. Тот, что шептал мне в кошмарах последние недели.

Но теперь он был здесь.

— Но это я… использовал тебя.

Тьма перед зеркалом сгустилась, приняла форму.

Человека?

Нет.

Тени.

Высокой, бесформенной, с размытыми контурами, но с двумя точками в том месте, где должны быть глаза — холодными, мертвыми, как свет далеких звезд.

— Алекс! — это крикнул Элиас, но его голос звучал так, будто доносился из-под воды.

Я не мог пошевелиться.

Тьма обвила мои ноги, поползла вверх, как корни древнего дерева, впивающиеся в плоть.

— Кто ты? — прошептал я, чувствуя, как магия внутри меня отвечает на этот голос.

Тень рассмеялась.

— Ты знаешь. Ты всегда знал.

И тогда я понял.

Это был не просто голос.

Не просто сущность.

Это был Изначальный.

Тот, кто стоял за Советом Девяти. Тот, кто держал нити этой Империи с самого начала.

И он вышел ко мне.

— Ты разорвал печать, Алекс. Ты освободил меня.

Тьма сгущалась, поднималась, принимала очертания.

Человек в плаще.

Нет.

Я сам.

Тень стала мной.

То же лицо. Те же шрамы. Те же глаза.

Но в них не было ничего человеческого.

— Ты хотел уничтожить Совет? — спросил двойник, и его голос был моим, но… искаженным, словно десятки людей говорили в унисон. — Ты хотел очистить мир от магии?

Он шагнул ко мне.

Я попытался отступить, но тьма держала меня на месте.

— Ты сделал это. Но теперь…

Он протянул руку.

— …ты станешь мной.

Я почувствовал, как что-то пытается проникнуть в меня, завладеть моим мозгом.

Не в тело.

Глубже.

В душу.

В разум.

В саму магию, что текла в моих жилах.

— Нет! — я закричал, но голос уже не звучал как мой.

Зеркало треснуло окончательно.

И тогда тьма поглотила все.

Последнее, что я увидел перед тем, как сознание погрузилось в пустоту, — это свои глаза в отражении.

Его глаза.

Холодные.

Безжалостные.