Маг Азидал. Король Азгамара

Глава двадцать вторая. Летописи старика Шумпала.

08. 05. 217 год от основания Гондарии.

Со дня начала завоевательного похода прошел год, один месяц и семь дней.

По широкой улице Озерного Города идет старичок. Неказистая трость гулко стучит по кирпичам мостовой, в унисон с шаркающими шагами. Мало кто обращает внимание на этого старика, что неспешно идет к нижним уровням города.

Старичок и ростом невысок, годы сгорбили прежде прямую и статную осанку, морщины густо избороздили лицо, превратив кожу в пародию на кору дуба. Фигурой воина он и в молодые годы похвастаться не мог, так что вместе с шикарной седой бородой до пояса этот старичок легко вписывался в образ эдакого доброго дедка, с которого песок сыплется. И сей образ сам старик старательно поддерживал. Даже глаза у него внимательно добрые, голубые, как озеро под городом.

Звали его Шумпал, довольно сильно звучащее имя, но среди соседей и тех, кто его знал, чаще звучало не имя, но прозвище - Дед Шуша. Прозвище Шуша появилось еще с детства, когда он, будучи еще мальцом, гонял по городу голубей с криком: "Шуша! Шуша!".

Странное слово, вместо привычного всем "кыш", которым шугают все зверье от птиц до кошек, крепко прилипло к Шумпалу. Но к старости он им даже немного гордился, ибо бывают прозвища и похуже. Иногда он и сам так представлялся, нарочито свистяще шепелявя и посмеиваясь в густую бороду.

На срединных уровнях столицы на старика прохожие смотрят с легким пренебрежением, в основном, из-за одежды. Богатством, столь почитаемым в столице, старик похвастать не мог.

Нет на тонких запястьях золота браслетов, нет каменьев и нитей серебра в одежде. Старик облачен в простую, будто самолично сшитую, рубаху да штаны. Плечи прикрывает серая мантия в корявых заплатках из бахромистых разноцветных квадратиков. А на ногах скрюченные от времени ботинки, с загнутыми вверх носами и явно на пару размеров больше, чем нужно, из-за чего старик постоянно шаркал при ходьбе.

Старик остановился перевести дух в уголке у лестницы на уровень ниже, утер платочком от пота проплешину на макушке, размял узловатые пальцы с отчетливым хрустом, удобнее перехватил трость. На взгляд оценил время по заходящему солнцу и поспешил вниз, про себя сетуя на ноющие коленки. До дома осталось всего ничего.

Нижний уровень столицы самый обширный, и там живет больше всего людей. Кто помоложе - работают на купцов, перетаскивая товары через мост на склады в городе, так дешевле, чем оплачивать налог на коней и телеги. Это самый богатый заработок, но хватает и других, как во всех обычных городах, от плотников и торговцев до воров и куртизанок.

Тут своя атмосфера, и хватает тех, кто за всю жизнь не поднимался выше уровнем. Да и зачем? Тут есть все, от рынков до борделей, и работа для человека с руками найдется. А что выше? Там уже почитаемые ремесленники среднего звена живут, и в Цехе Ремесла состоят, о чем говорят серебряные фибулы с молотом на плащах.

Хватает там и благородных, из тех, что и сами не особо богаты, но на обычных "оборванцев" снизу смотрят с презрением, и говорят, цедя слова через губу. Приличному работяге там делать нечего, ему и тут хорошо.

Старичку и самому на душе легче стало, когда на родной уровень спустился.

- Дед Шуша! Дед Шуша! - закружились вокруг старика стайка пацанов и девчонок. - Сегодня праздник будет! Расскажешь историю?!

Старика тут знают и уважают, что уж говорить, если даже родители этих сорванцов выросли на его сказках и советах! Потому безобидного дедушку никогда не грабили в темных подворотнях, в трактирах угощали неплохим вином, и такие вот стайки детей не улетали мимо с его кошельком за пазухой. Шумпал по-доброму улыбнулся в седую бороду и отшутился:

- Солнце садится. Я уже старенький, а дедушкам ночью полагается спать, а не языком работать.

Пацаны разочарованно заулюлюкали, но вот одна из девочек вдруг заалела, как маков цвет и потупила взгляд. Как засмущалась то, аж уши покраснели!

- Ниска, ты че? - ткнул ее локтем один из пацанов.

Старик едва сдержался, чтобы не захохотать в голос, но не захотел обижать дочку местной красы борделей, мадам Фильды. У дочки куртизанки свои понятия о "работе языком", хе-хе. А ведь ничего такого и не имел в виду.

- Хорошего вам праздника, сорванцы, - мягко улыбаясь и с искорками в голубых глазах, пожелал дед.

- И тебе, дед! - донеслось из убегающей стайки детей.

Спустя десяток минут старик достиг цели, и открывая низкую калику, устало выдохнул:

- Вот я и дома.

Домик у старца немаленький по деревенским меркам, но по меркам столицы просто неплохой. Два этажа, крепкий фундамент и толстые стены. Грязновато правда, и покрасить бы, но видно, что за домом следят с любовью к мелочам.

Пара метров меж домом и заборчиком из красного кирпича красуются клумбами цветов, а дверной колокольчик блестит начищенной латунью. Окна чисты и прозрачны, а крыльцо хоть и перекошено немного, но ступени не заскрипят и под весом воина в доспехах, не то что под щуплым стариком.

Картину портит разве что огромный пролом в крыше и осколки синей черепицы на краях, куда в своем почтенном возрасте он уж точно не полезет. Шумпал грустно выдохнул, затворяя за собой двери и защелкивая на маленький, чисто декоративный крючок.

Можно сказать, что старику повезло. Кто бы мог подумать, что привычка вставать ночью и ходить попить на кухню однажды спасет жизнь? Камень катапульты рухнул прямиком на крышу спальни, и унес под своим весом не только часть крыши, но и кровать, рухнув на первый этаж и придавив любимую кошку - Усачку.

Теперь в гостиной у старика персональный памятник войны - огромный булыжник, который мешает пролезть к камину и зажечь огонь. Не его одного такая беда постигла, а денег нанять рабочих нет, так что ждать старику долго, пока кто-нибудь из доброты душевной не соберет мужиков, чтобы вытащить все это и починить крышу.

А пока приходится спать в маленьком кабинете, на продавленном и старом диване, жутко неудобном и холодном. Уже почти месяц, как так живет. И не жалуется.

Старик внезапно растерял добрый образ, зло сощурились глаза, поджались губы, а узловатые пальцы крепко стиснули трость. Да, лучше так жить.

Лучше пережить войну и даже сдохнуть под камнем, упавшем посреди ночи на дом, чем под гнетом Дафгаардских Чародеек и Ведьм, чтоб они все провалились!

Старик усмирил гнев, часто задышав и смахнув злые непрошеные слезы. Его милую жену, свет очей и радость сердца, забрали на жертву. Не ее одну, много кого забирали, каждый день, каждый час. Сколько слез и рыданий старик слышал за время власти Чужих? Много.

Они, люди простые, не называют всяких пришлых колдунов и ведьм как положено. Чародейки, аль Колдуны на службе их, какая разница? Хоть Ложей обзовись, хоть сельским сортиром. Для жителей они просто Чужие, так и звали меж собой.

Боялись, но и пикнуть не смели. Потому что ночами в тенях не привычные бандиты и молодые компании пьяных людей шарились, но Демоны. В семьях часто детей не досчитывались, с работы не приходили мужья, а солдаты, призванные защищать, стали злобными ублюдками и не редко врывались в дома. Делали страшные вещи, хуже бандитов себя вели. И не знали люди, почему даже хорошо знакомые стражники стали так себя вести, из-за колдунства или по свинской природе, прежде спрятанной. Много горя народ перенес, ох как много.

Потому, когда над городом вдруг тучи черные воронкой собрались, и Гроза грянула, какой никогда не видали, с дождем без воды, но из молний... Люди слухи знают, слышали. А кто не понял, тому рассказали. Ни одна молния простого человека не тронула, разве что ослепила на денек, да до мокрых штанов напугала. Да и били молнии больше в сторону дворца, сам город лишь краем задевая.

Пускай для них что Колдуны и Ведьмы, что Первые, не слишком-то различаются... Простой человек всех этих магий не понимает, но все равно каждому известно, что одни вредят людям, а вторые спасают и защищают.

Впервые люди приход войны в родной дом встречали с ликованием. Тряслись по подвалам, когда камни и стрелы на город полетели, ужасались, когда пронзали дома огромные копья изо льда. Жмурились, когда рев Демонов заполонил улицы и из домов людей выволакивали под ноги Колдунам и Ведьмам, прямиком в страшные, красные пентаграммы. Обнимали друг друга как в последний раз, когда весь город трясся, будто великан как игрушку столицу трясет.

Но уж когда утром, на рассвете жители вышли на залитые кровью улицы, то встречали красные знамена с белым волком не как врага, а как полагается встречать своих. С радостью и ликованием, лепестками цветков засыпая дороги. Той же радостью встретили и статных, хмурых рыцарей с алым мечом на плащах, рукоплескали высоким фигурам Первых. И даже знамена Третьего и Четвертого Легиона встретили пускай с прохладцей, но благосклонно. Уже хорошо, после того как Первый Легион, что призван хранить столицу, такое с ее жителями вытворял!

Женщины плакали от облегчения, и справедливости ради, мужики не слишком отставали. Победа была за людьми, настоящими людьми, а не этими монстрами, что злым силам души продали!

Жители помогали и трупы предателей-гвардейцев и воинов на погребальные костры стаскивать, и с улюлюканьем кидались грязью в фигуры, что на колах за городом извивались, корча рожи прежним угнетателям колдунам и ведьмам.

А уж когда Ведьму Столицы, захватившей в городе власть после смерти Маркуса Второго, повели на виселицу... Столько народу главная площадь еще не видела. Правда, тогда и сам старик Шумпал немного пожалел те остатки, что на рею подвесили.

Слухи ходили, что это сам Азидал так истязал Ведьму, что та рассудка и души лишилась, а повесили просто кости и мясо неразумное. Не простил бывший граф Альсаса прежние обиды и плен, ох как не простил!

А сегодня праздник, спустя недели после того знаменательного дня. Коронация и Свадьба в один день! Гулять будет весь город, отмечая основание новой страны, под властью Первых - Королевство Азгамар. И свадьбу нового Короля Азидала и Вельды Беловолосой.

Но это для простых людей, а у старика Шумпала...

- ...работа, - покряхтел дедок, поднимаясь на второй этаж.

Утром должен он последнюю, чистовую версию Летописи Завоеваний Азидала во дворец предоставить. Фактически верную, правдивую, но чтоб комар носа не подточил, чтобы сразу понятно - кто добрый, а кто гад последний, и не слащаво было.

Летописи, они честные, исторически верные, но мало кто знает, какая это кропотливая работа, каждый мелкий факт так подогнать, чтобы власть довольная была, и остатки врагов этой власти потом самого летописца за крюки не подвесила.

Опасная это работа, но интересная... И на крышу денег хватит, и на покушать, и одежки можно новой купить. Так что старик не жаловался, редко ему удавалось такой шанс получить. Ему, за дни работы с бумагами и людьми, аж сам Гуртаур Остроязычный все рассказывал, со значимыми людьми сводил и помогал!

Так что старик Шумпал о войне теперь знает чуть ли не больше, чем каждый отдельный ее участник. Он и темницу посещал, с пленными говорил, и даже низушники Турдум не считали зазорным с ним разговор вести, хотя и видно было что занятые, важные они люди... то есть кэхас.

Золотые кольца в бородах носить, это ж надо?! Этот обычай так восхитил старика, что теперь при словах о кэхас первым вспоминается. А как бы он сам смотрелся с таким богатством в бороде?

Пока на улице за окном народ веселится, да в темном небе цветные огоньки взрывами разлетаются на потеху толпе, в одном маленьком доме, на втором этаже, в уютном, небольшом кабинете горит одна единственная свеча.

На узком столе, заставленном бумагами, письмами и документами в многочисленных стопках, есть только одно чистое место для работы. А за столом работает старик.

Рукава рубахи закатаны по локоть, седая борода собрана в аккуратный узелок, голубые глаза подслеповато щурятся, а по свитку дорогой бумаги легко скрипит белое перо, прерываясь только чтобы окунуться в треснувшую чернильницу.

22. 06. 216 год от основания Гондарии. Битва за Навару.

После первого неудачного штурма обычными силами, в дело вступила Гильдия Магов Альсаса. Город накрыл огромный купол из невероятно холодного льда, который не смогли пробить катапульты защитников.

Битва обычных войск около города остановилась, и лорд Азидал выставил герцогу Рубедо ультиматум...

... они сдались, голова герцога и всех его приближенных висела на кольях возле ворот Навары ровно десять дней. Началось преобразование герцогства и уже захваченных земель, в столице Рубедо была снесена Стена Бедности...

...беспорядки, вызванные желающими крови богачей жителей, были жестко умирены воинами Алого Меча. Разбирательство дошло до самого лорда Азидала, более десятка лордов северного Рубедо были повешены за притеснения и разорение простого народа.

В то время захваченные провинции начали настоящее объединение под одним знаменем, отменены налоги и пошлины для торговцев, основан Цех Торговли, регулирующий цены на все товары для жителей захваченных областей.

09. 08. 216 год от основания Гондарии. Вторжение Дафгаарда в Лимер.

В середине лета на герцогство Лимер напали Экспедиционные Корпуса Дафгаарда. Герцог начал быстро перебрасывать войска от границы с Рубедо на восток своих земель. Враги наступали через перевалы Хребта Орла, и уже успели занять один город и шесть деревень.

Четвертый Легион, охраняющий границу Лимер со стороны Королевских Земель, снялся с места и вступил в бой с захватчиками, еще до прихода сил самого герцога. И был почти полностью разбит, понеся ужасающие потери, но сильно потрепав врага.

Армия Лимер смогла выбить Корпус Дафгаарда из города Шульм, но дальше продвижение застопорилось прибывшими к врагу подкреплениями. Скоро в земли герцога должен был прибыть еще один полнокровный Корпус в сорок тысяч копий.

Герцог Хорс, полноправный владыка Лимер, запросил помощи у Азидала. Спустя пять дней, прямо во время перехода Корпуса, горный Хребет Орла, служащий естественной границей с Дафгаардом, поразила неистовая буря с молниями. Переходы и тропы оказались завалены, а главный пик хребта рухнул прямо на порядки марширующей армии.

Гильдия Магов отрицает свое участие перед разъяренным послом Дафгаарда. Документальных свидетельств союза между Герцогом Хорс и графом Азидалом не имеется. Выжившие члены Корпуса, что смогли пережить завалы, говорят, что видели в небе парящего человека, а в тенях низкорослые фигуры, похожих на кэхас. Клан Турдум так же отвергает свое участие в произошедшей трагедии, унесшей разом жизни более тридцати тысяч воинов.

27. 09. 216 год от основании Гондарии. Герцоги Лимер и Шагд лично прибыли в Навару для переговоров с лордом Азидалом.

Через три дня, оба Великих Герцога принесли присягу верности лорду Азидалу, вместе с остатками Четвертого Легиона. Владыка Альсаса за считанные месяцы захватил практически половину земель бывшей Гондарии.

12. 10. 216 год от основания Гондарии. Нападение на Альсас.

Второй Легион снялся с защиты границы с Пакарамом и двинулся на Альсас через опустошенное баронство Серебор.

Под стенами Глан Дуир их встретила объединенная Армия Альсаса и Клана Турдум. Кровавая Крепость подтвердила свое страшное прозвище, а река под крепостью была наполнена трупами воинов Второго Легиона.

Фрес, Мастер Земли и кровный брат лорда Азидала лично вышел в битву, расколов магией землю прямо посреди вражеской ставки, лишив легион командования. Объединенная Армия довершила разгром жестокой сечей, пленных не брали.

А сам владыка Глан Дуир, барон Шадовид, в это время был в Пакараме. После вестей о разгроме Второго Легиона большинство баронов Пакарама приняло новую власть Азидала и его вестника. Но все же отстояли часть независимых прав, коими были наделены со времен основания Гондарии.

- Ох, спина... - захрустел позвонками старик летописец, размял шею и продолжил.

Оставшиеся события не заняли много времени, как следует описав битву за Озерный Город, старик Шумпал посыпал песочком чернильные строки, аккуратно сдул. Потом собрал все бумаги в единый плотный свиток, как положено летописям, и приделал цветастую ленту с восковой печатью на конце.

Оценил на взгляд работу, покивал довольно солидности свитка и размашисто, но аккуратно подписал на ленте:

Записано Летописцем Шумпалом. Сдано в Королевские Архивы 09. 05. 01 года от основания Азгамара.