Глава 24 ЗАЧИСТКА

«Это я не зеваю! Это мне жрать охота!»

оправдание троглодита

— И где эти её обещанные сёстры? — не терпелось Зубу узреть их, и не просто так. А с каким-то двойным умыслом. И всегда имел его — Мих это знал наверняка, изучив досконально повадки спутника. И им судьба быть вместе, поэтому не прочь был, если б напарнику удалось закадрить одну из тех, кого собой являла Астра. Ведь у них с ней всё было на мази — так казалось ему, а и со стороны полная идиллия, вот только более тесные отношения не клеились — она не шла на контакт… тот, который был чужд ей ввиду её природной девственности, а где-то даже наивности. Чуралась того, что было заложено самой природой как в любой женщине. Она должна родить.

Единственное чем утешал себя практикантроп: знать не пришло время, а когда настанет… потом будет сюрприз. А пока что о том и думать было не с руки. Кругом продолжало твориться чёрти что, и окрестности больше не принадлежали дикарям. В долине людоедов сейчас хозяйничали — день напролёт ироды, а ночь — троглодиты.

— Долго нам ещё ждать их? — не унимался Зуб.

— Доиграешься и снова будешь лишён не только речи, но и разумно мыслить! Оно тебе надо, а такая спутница по жизни, как Астра, а если и впрямь сестра, да ещё двойняшка или близняшка?

— А те разве плохо с ней, Мих?

— Хм, сравнил… хрен с редькой, а не слаще! И вообще…

— Обломись, дружище! Не всё мучиться, чай сам страдаешь о том же, чего не хватает, как настоящему мужику!

У Зуба было чем залить печали, на что и намекнул — свою заначку, ограбив Чёрта. Тот расплатился с ними за своё спасение. И Варвар принял от него сии дары — две по пол-литры.

— Что?!

— Да по пять капель, в качестве лекарства! А ты что подумал: я тебе выпить предлагаю!? Ну, разве что чуток — для храбрости! А как водится — за знакомство с теми, кого видимо тут уже никогда не дождёмся!

— Ох, и дождёшься же ты у меня, Зуб! И не только у меня!

— А я чё — ничё! Всё ништяк, братан!

— О… да ты уже принял и не пять капель, дружище! А ну дыхни!

— Ты чё, блин, трогл! Может те ещё и факел ко рту поднести! Нашёл факира!

Зуб уже был не рад тому, что выдал другу, поскольку обстановка изменилась и не к лучшему — поднялся странный и неожиданный порыв ветра, образуя завихрение — поначалу одно, а затем ещё и по соседству. Но когда стихии усмирились, а пыль с песком и сором рассеялась, Зуб чихнул.

— Какого тут твориться, а?!..

И остолбенел, выпучив глаза на ту, что раздвоилась. А в следующий миг и вовсе уже троилась.

— Чур, меня-а-а…

— Чё, допился? — усмехнулся Мих.

— Ты это видишь — её? Амазонки стало три-и-и…

— И что с того, Зуб?

— Как — что, Мих! Их же трое! Они…

— Сёстры!

— Точно не то, что я подумал, а решил?!

Зуб всё ещё не верил собственным глазам.

«Знакомьтесь… — отбился голос Астры у парочки практикантропов, заскучавших от безделья. — Это Экстра!.. — она указала на ту сестру от себя, что располагалась слева от неё, а затем иную, что справа назвала. — Искра!»

У Зуба зарябило в глазах. Даже на какой-то миг показалось: у него из глаз брызнули искры.

— Да ну…

— Ну да… — подтвердил Мих.

Словно не веря в произошедшее, Зуб пытался потрогать на ощупь, а не являются ли обе гостьи, как две капли схожие с Астрой — дымками миража.

«Мало в жизни проблем?» — выдала та, что носила огненно-рыжую шевелюру в отличие от экстравагантной брюнетки.

Зуб доигрался. У него на самом деле брызнули искры из глаз.

— Искра-А-А… — прокричал он. А затем добавил более или менее спокойно: — Спокойно! Ты — Искра! А я — Зуб…

«Похоже, они нашли друг друга… — усмехнулся Мих. — А стоят один другого! Что и говорить: два сапога — пара!»

Искра покосилась на него, и не вмешайся Астра, а не заступись, её спутнику грозила участь много хуже, чем его другу при столкновении с новоявленной амазонкой.

Зато от другой — Экстры — в восторге был Варвар.

— Ну, чё ты стоишь, как Варвар… — обратился Мих к нему. — Приветствуй, что ли! Всё-таки гостьи, а мы типа хозяева — не людоеды же с троглодитами, и уж тем паче не ироды!

«Мы наслышаны от Астры, что вы, чужаки, славные воины! И на вашем счету немало подвигов!» — отреагировала сообразно Экстра на слова практикантропа из числа лидеров среди них.

— Не люблю хвастаться, но пока что получается выживать — и не из ума… — вставился Зуб, не сводя глаз с Искры — толкнул Михея. — И как те она?

— Лишь бы ты ей понравился, а мне и кривой сойдёшь! Детей-то нам не рожать…

— Как знать, Мих, как знать! А то ещё и крестить придётся…

Зуб сам перекрестился, набираясь смелости, выдал уже для амазонок:

— А не соблаговолите, милые дамы, прогуляться с нами в не столь отдалённые места! Так сказать — устроить прогулку! А если короче — айда с нами на пикник! Мы тут собрались поджарить маленечко троглодитов! И людоедов чем-то надо кормить! А то косятся на нас, как прежде, когда мы ещё не были знакомы с ними! Так вы с нами или как?

«Он чё — шибко пришибленный на голову?» — озадачила Искра того, кто положил на неё глаз, а она кое-что на него и в более грубой форме, даже могла натянуть туда, на что обычно садился.

— Не шибко, а так скор на расправу с врагами… — толкнул уже Мих Варвара, чтобы тот не робел, а поддержал дружескую беседу.

Да где там — разговор явно не клеился. Чего и хотелось мужикам сейчас — склеить тех, кто им мог запросто ласты даже в виду их отсутствия у людей. На то и искусницы, обладающие магическими способностями. А сумели появиться эффектно, что даже иные практикантропы и практикантропши с дикарями и дикарками остолбенели, пораскрыв рты. Значит, умели телепортироваться на расстоянии.

Зуб ещё подумал одну гадость в отношении Искры, решил обойти её, заходя со спины.

— Вот же где Андрталец! — не выдержал Мих. — И ты, тот ещё Варвар!

Досталось от него друзьям.

— Не, хвоста нет! И метлы… — залепил Зуб.

— Твою… не ругавшись, Андрюха! А Искра была права в отношении тебя, дурака!

«Почему он пускает слюни, глядя мне на спину в район поясницы и ниже?» — озадачила та. — У него нехорошие мысли! И мне они не нравятся! Он затеял какую-то гадость! В последний раз предупреждаю — пущай отвалит от меня! Или я не ручаюсь за себя! Астра…».

Сестра озорно улыбнулась.

— И чё мне терь делать — не смотреть на неё, когда это выше моих сил? Я ж невиноват, что она такая… — залепил в очередной раз Зуб, точно в сук влепил.

«Какая я?» — заинтересовалась Искра. Всё-таки сказалось прирождённое любопытство присущее девице, как любой женщине.

— Вполне… — говорил загадками чужак. А одно слово — чудак… и совсем на иную букву.

— Будет вам… — попросил Мих поддержки у Астры, поглядев так, что она спокойно уловила ход его мыслей. И передала сёстрам.

«Мы после посплетничаем с вами о том самом, девчонки!»

Озадачила их, и также поякшавшись с чужаками, стала говорить странными и непонятными словами как загадками. Сильно изменилась.

«Ну, ты даёшь, сестра!» — присовокупила Экстра.

«Сами — и много не знаете… такого…».

«А что такое — пик… ник?..» — заинтересовалась Искра данным словом чужаков у Астры.

«Точно не знаю, но по смыслу вроде как отдых на лоне природы, а по-нашему — трапеза после удачной охоты!» — перевела Астра, как сумела.

«Они что, хотят сказать: троглодиты для них…».

— Тьфу… семечки! — заявил Зуб. И дал слово, а непременно сдержать.

— Нет, ты впрямь больной на голову… — напомнил ему Мих про реплику Искры вместо приветствия другу. И нашёл же себе подходящую подругу — в будущем. А что так и будет — можно не сомневаться. Как бы Искра в дальнейшем не пыталась отбиваться от него, Зуб не отстанет от неё, как…

«А что такое банный лист и почему на заднице?!»

— Я этого не говорил! — тут же уведомил Мих Астру.

«Зато подумал!»

— Ну… скажешь тоже! А мыслить не запрещено! И думать тоже… вроде бы как… А так само нелепо получилось!

— Шо ж вы хотели, девки! Мы — мужики, а вы — бабы! Хы-гы… — отхлебнул Зуб ещё немного для храбрости из странной ёмкости для воды, и жидкость там не являлась её источником, а скорее огненной основой для разжигания пламени.

Что ни могло не заинтересовать Искру.

— Да это и есть огненная вода… — развезло Зуба.

Было всего лишь раннее утро, а пекло уже нещадно. Да и «лекарство» от трусости принималось им на голодный желудок.

— Интересно — тебе со мной? А я так-Ой… — зацепился Зуб за собственную ногу иной и… упал в ноги гостьям. Выплюнул мох, угодивший по чистой случайности в рот. — Тьфу ты, шасси забыл выпустить!

«Чего-чего?!»

— Давайте после обо всём, что не касается дела, поговорим! Гибь… — напомнил Мих.

«Пикник!?» — отреагировали разом Экстра и Искра, глядя на Астру.

Та подтвердила. Они не ощущали присутствия троглов поблизости. И гнездовье мерзостей тьмы нынешние обитатели гиби выжгли до основания. Даже зародышей не осталось, а любого проявления тёмной силы.

Зато была велика опасность столкновения с иродами. Об этом и уведомили сёстры Астру.

«Давно их столько не наведывалось в наши края! Да если бы не троглы, добрались и сюда непременно!»

Покидать женщин практикантропам было не с руки, следовало кого-то оставить им для защиты. А то если что — одними луками со стрелами не отбиться. Клан иродов даже разбитый наполовину представлял собой реальную угрозу их жизни. А уж твари при них и цепные псы — подавно.

Решено было, что часть практикантропов останется в лагере, помимо этого им будут приданы дикари — опытные воины, которые нынче не в состоянии быстро и стремительно передвигаться по дебрям в виду небольших увечий и ран. Так что численность гарнизона лагеря даже при исходе сильного отряда практикантропов с неандертальцами-питекантропами не опускалась ниже полусотни.

Достаточно народа, чтобы выдержать небольшую осаду даже силами целого клана иродов. А там если что — подоспеют и сами диверсанты. Поскольку гибь по соседству необходимо было наведать и проверить на предмет наличия порождений тьмы. И если они там не истреблены — заняться ими вплотную.

— Варвар, останься, — попросил Мих Ясюлюнца, поскольку говорить на этот счёт с Зубом было бесполезно. Его не переубедить.

Как выяснилось и иного лидера.

— И не проси!

— Это приказ!

— Всё равно!

— Не подчинение?!

— Ты что ль вожак? А я за тебя не голосовал! — рассмешил Варвар своим искренним заявлением даже такого балагура, как Зуб.

Что тут скажешь, а на это? Вот и у Михея не нашлось слов. Варвар сам предложил его заменить в лагере Вежновцом.

— Думаешь: справиться?

— А то — ещё бы! И вряд ли откажется, а упустит такой шанс! Выпадает-то раз в жизни!

Мих согласился, понимая: грех отказываться от такого воина в отряде, как Варвар. А там куда собрались — именно такие люди и нужны. Слабым и трусливым в отряде практикантропов не место.

— Стойте! Погодите! Вы ничего не забыли? — снова осадил Зуб соратников по оружию, когда они готовились покинуть боевым строем лагерь и прошествовать за врата через откидной помост.

— Блин, ну чё те ещё, а надо, Андрталец?

— Как — чё, Мих! А знамя? Нам без боевого стяга никак! Иначе не будут узнавать — враги!

— Да тя любой ирод в морду… запомнит! — буркнул Варвар.

— Не спорю, а надо шоб боялись — всех, кто ходит под нашим знаменем — практикантропов!

— Короче… — настоял Мих. — И желательно! А быстрее, Зуб, да по существу!

— Вот — и чё я придумал…

Он развернул кол, который по странному стечению обстоятельств оказался завёрнут в белую простыню и на нём оказалось изображено нечто, что сёстры обозвали одним коротким словом.

«РА…».

Спорить с амазонками бессмысленно, к тому же если принять во внимание форму и цвет смайлика в форме улыбки, то сходство идентично. Да чего-то не хватало — то и дорисовали…

— Дикар-р-ри… — уяснил Зуб: кто-то испортил его рисунок. — Одно слово — людоеды-ы-ы…

— А чё — так-то даже лучше… — заулыбался всегда хмурый и серьёзный Варвар при виде скрещенных костей за смайликом, чем-то теперь напоминающих фашистскую свастику гестапо, только там вместо смайлика у них красовался череп.

— А лично я бы ещё дорисовал на глаза солнцезащитные очки… — присовокупил Мих.

Развернув знамя, сворачивать, было не с руки. Зря, что ли старались чужаки, а местные аборигены также проявили свои познания в наскальной живописи.

— Как говориться: за неимением ничего лучшего и это нечто сойдёт…

— Думаешь, Мих?

— Уверен!

— А ты у этих спросил… — кивнул Зуб на амазонок.

Для них восходящее солнце над останками чьих-то костей было символично, означая победы жизни над смертью.

— Ну, слава Богу — угодили хоть раз в жизни им… — изменил своё отношение Зуб к совместному искусству практикантропов и питекантропов-неандертальцев.

Под боевым знаменем из лагеря в направлении очередной гиби вышло что-то около десятка практикантропов и дикарей, а с ними бронезавр, Вый-Лох и, разумеется, три амазонки. Сила по нынешним меркам дикого края людоедов немалая. К тому же у них было «горючее» — не больше пары-тройки бутылок, да и то в форме фляг из коры плодов — тех самых из которых и гналось чужаками плодово-выгодный «напиток».

И переход не занял много времени. Маршрут был заранее известен и то, что опасаться, кого бы то ни было, не стоит. А если учесть: там проснулись троглы, то ироды нынче обходили их гибь за семь вёрст и всё полем, а не дебрями.

Сюрприз оказался неожиданным. Практикантропы столкнулись с целым кланом иродов, да сопротивления не встретили, хотя заприметили противника ещё издали. Амазонки уверяли: исчадий не стоит опасаться. И были правы — ироды напоминали высохшие мумии. Знать троглы славно попировали прошлой ночкой. И пожрали не только души исчадий, а и пленных дикарей при них.

Итого жертв оказалось больше сотни, поскольку мерзости не гнушались ничем, даже тварями и цепными псами исчадий.

Картина из цикла апокалипсиса, а сродни вампирских баек из склепа. Вот туда — к логову — и подались практикантропы.

«Стойте!.. Остановитесь!.. Замрите!..» — предупредили разом их три сестры-амазонки, обращаясь с мысленными посылами наперебой.

Из лаза у земли эхом, леденящим душу, вылетели отголоски порождений тьмы. Силой порождения данного логова обладали немереной — нечета той, которой в лагере у чужаков иные троглы в гиби.

— Да чё их бояться!? — заявил Зуб, сунув в руки Варвара знамя. — Подержи, пока я отлучусь — буквально на минутку…

И собственноручно вытащил у него заначку. Свою-то почти ополовинил.

— Я это… быстро! Угу… — засмеялся Зуб. — Только туда и обратно!

Двинул прямиком к логову.

— Твою… блин… — кинулся за ним вдогонку Мих.

— Спакуха, дружище! Я знаю, на что иду! И это… чё хотел сказать… Только не подумай, будто на прощанье! Ещё увидимся — и в этой жизни!.. Приготовьтесь к встрече троглов! Старайся попасть им в их фонари!..

— Куда?!

— В глаза или что там у них заменяет их — бельмо… тогда они становятся уязвимыми и беспомощными, аки слепые котята… — напомнил Зуб, как подбил влёт того, кого гоняли они на пару с Михом по лагерю среди бараков.

— Как знаешь… — осознал Мих: свои мозги в чужую голову не вставишь. А каждый имел право решать за себя: как ему жить дальше, тем паче поступать. — И если что… я этого не переживу!

— Да не переживай ты, Мих… Хи-хи… — язвительно засмеялся Зубченко. — Всё будет… как надо… типа ляп… или как там говорят?

— Да топай уже — тип-топ! А одно слово — тяп-ляп!..

Видя, что толку от его потуг по уговариванию друга не будет, Мих призвал на выручку Астру с сёстрами. Те пообещали ему помочь всем, чем смогут чужаку-чудаку.

— Ку-ку… — выдал Зуб, подойдя к логову троглодитов. И ещё раз, хлебнув для смелости, подавился. Спирт угодил брызгами на факел, и… во тьму устремилась огненная вспышка, рассеявшая было сгустившуюся тьму. — Я это… зайду без стука! А так настучу — мало никому не покажется!

Мих улавливал всё, что делал Зуб, а точнее говорил, и в том ему помогала Астра, став его проводником там, куда углубился напарник.

— Блин, как тут темно! Ого-го-о-о… А я даю! Ух, аж самому и страшно, и весело одновременно! Есть тут кто живой? Ой, и чё я несу, а такое, чё и курица вряд ли сможет! Ау-у-у…

И смех, и грех. Одно слово — Зуб. А тот ещё Андрталец.

— Чёртовы очки с затемнёнными стёклами! Да ещё и запотевают! Терь я понимаю ментов, когда те останавливают тонированные тачки! Нихрена же невидно где, кто — чужаки и свои!

«Они окружили его!»

Пояснять — кто и кого — Астре не пришлось. Мих насторожился, готовясь ворваться на пару с Варваром туда, где исчез друг, но пока что не бесследно.

Что он там сотворил, а сподобился на нечто такое, сложно представить, нежели предугадать, но из логова во все отверстия какие только там имелись и были скрыты от человеческого глаза и даже амазонок, повалили…

— Троглы-ы-ы… — заорали практикантропы из числа чужаков вперемежку с дикарями.

Порождений тьмы оказалось много… и больше, чем даже охотников на них. Единственное, что успокаивало: нагрянули среди бела дня, и как предполагалось, порождения тьмы окажутся беспомощными на свету. Он слепил их, из-за чего они метались в поисках укрытия — хотя бы тени — хаотично, точно атомы при Броуновском движении — сталкивались и сшибались меж собой.

— Э, ну я так не играю! Где вы все? — даже ещё где-то и обиделся Зуб на троглодитов.

— Это он подумал или я?! — не сразу уяснил напарник.

Астра не ответила, и как её сёстры, была занята разгромом троглодитов. Забрасывать их бутылками, практикантропам было не с руки, поскольку лица укрывали солнцезащитные очки — они прятали под тёмными линзами, отражающими свет, глаза от алчущих очей мерзостей.

Одна такая навалилась на Миха, и… он уже готов был распрощаться с жизнью. Вытянуть из него душу у троглодита не получилось. Что-то пошло не так — он узрел собственное отражение в очках — изумился, открывая О-образную пасть полную мелких и мерзких клыков, застыл и окаменел.

Не теряя даром времени, практикантроп направил на него бронезавра, раздавил и раскрошил, растаптывая до состояния пыли подстать праху. Иных уже валили его спутники со спутницами.

Зуб оказался прав — самым уязвимым местом троглов оказались их очи. Они как отражение души мерзких порождений тьмы, а своего рода сердце тёмной сущности. И поражали их прямо в них. Однако без потерь не обошлось. Несколько дикарей распрощались не только с душами, но и жизнями.

Когда схватка была закончена снаружи, практикантропы переместились внутрь и там довершили то, что не успел Зуб. А также все решили: с ним покончено. Но тут же выяснилось: спал беспробудным сном точно младенец.

Храп и уловил на слух Мих.

— Ах ты ж…

— О, Мих, дружище! Ты ли это!? — обрадовался ему Зуб. — А я уж думал: бросил меня одного на произвол судьбы!

Его вытащили на свет божий.

— Блин, и кто эту лампу включил? И почему она светит мне прямо в глаза-А-А?!..

— Это солнце!

«Ра…». — подсказала Искра.

— Где-то я уже видел её? — призадумался Зуб над возникшим силуэтом при наличии огненно-рыжей копны. — Познакомимся — а поближе?

«Не приближайся!» — держала полоумного чужака на дистанции амазонка.

— Да я ж не трогл, хы-гы… Не кусаюсь! А не обижу-у-у… Ух…

Та сама обидела его.

— Блин, недотрога!

— Ты как, Андрталец?

— А… Варвар…

— Узнаёт, знать будет жить… — подтвердил Мих.

— Э, я не понял! А когда же начнётся пикник, муж-Ик-и?!.. Троглов вроде побили! Пора бы зажарить!

«И чучела поражённых ими надобно бы спалить!» — посоветовали амазонки.

Причину пояснять не стали.

— А, типа тоже заделаются упырями и…

Зуб затеял добыть себе клыки на амулет-оберег в качестве боевого или охотничьего трофея.

«Табу…». — вмешалась Искра.

— Я те чё — парнокопытное! Или дикарь! Не неандерталец, а практикантроп! Сам по себе и хозяин себе!

«Надругаться над телом умершего, даже врага, непозволительно! А непростительно! Духи этого не простят — отомстят!»

— Духи… духи!.. — заворчал Зуб. — Где они и кто — ироды или ещё какие троглодиты типа этих? Чай не в Афгане и не Чечне!..

— Много хуже, Зуб… и побереги свои… — посоветовал Мих.

— Ага, — подтвердил Варвар. — Так просто бы амазонки не стали тревожиться, а печься о нашем благосостоянии!

— Типа тонкий намёк на толстые обстоятельства?!

Бутылку у Зуба отняли. К тому же Мих строго-настрого приказал Варвару:

— Ему сегодня больше не наливать, а и завтра, если потребует опохмелиться, лучше чего дать — в зубы!

— Век те этого, друган, не забуду-у-у… — трясся напарник на бронезавре.

Боевой отряд практикантропов при развёрнутом знамени возвращался с победой в лагерь. Но там их не ждали — те, кто случайно напоролся на аванпост чужаков и людоедов. Это были два разрозненных клана иродов, соединившихся на обратном пути, и возвращались, несолоно хлебавши — кроме потерь ничем иным не обзавелись, разве что трупами сородичей и тащили их домой — на родину. А тут шанс и выпал поквитаться с теми, из-за кого угодили в такой переплёт.

Людские крики и шум, разносившийся на многие вёрсты по округе, привлёк внимание лазутчиков иродов, и вскоре исчадия уже подтянули к лагерю людей свои основные силы — что-то около сотни разномастных тварей, и столько же было иродов при них. Около двух десятков всадников и до восьми десятков пеших воинов, половина из которых пращники. Да и механизм — куда же без него — и не только стенобитный, но и метательный при них.

— Мать моя женщина! — перенервничала Тушёнка.

— Замолкли — все… — проорал Вежновец. — Чёрт бы их побрал, этих иродов! И чё им надо от нас, а забыли у нас? Мало мы побили их — ещё припёрлись!

Чуть промешкав, Паша стал раздавать более или менее толковые приказы и команды, отправив всех баб с луками на крыши бараков — запретил им стрелять раньше, чем ироды приблизятся к оврагу на десять метров. А разрешал стрелять уже с двадцати шагов — человеческих. Да забыл, что имели дело с исчадиями. У них один шаг-скачок, как у людей три-четыре.

Странное стойбище двуногих приматов из числа примитивов вызвало лёгкое недоумение среди иродов. Всадники покружили вокруг ограждения, обнаружив перед ним глубокий овраг и явно рукотворного происхождения, близко не подступали. И когда поняли: прорех в преграде нет, решили взять стойбище приступом.

В метательный механизм — ковш — вместо каменной глыбы засунули трое пеших иродов и выстрелили ими по стойбищу приматов.

— Ахуе… рене… ть можно-о-о… — затянул Вежновец.

— Нам стрелять уже — бить их влёт? — затарахтела над ухом Баклицкая.

— Да тут из пулемёта не сразу попадёшь!

Оставалось надеяться: ироды расшибутся насмерть. Ожидания людей не оправдались. Исчадия оказались выносливыми, к тому же приземлились точно на задние лапы, аки кошки. Ими и занялись воины-дикари. Расправились быстро, уложив иродов до очередного выстрела.

На этот раз исчадия запустили в лагерь приматов свору нагров. Нанесли очередные увечья защитникам. И довольно серьёзные. Лечить их было некому — амазонки ушли с двумя десятками самых сильных и опытных практикантропов. Сейчас бы они пригодились им здесь.

Да чему быть, того не миновать.

— Подать сигнал! — приказал Паша распалить огонь, чтобы их соратники по оружию увидели чёрный столб дыма. А это был условный знак — при общении меж ними на расстоянии.

Что ещё могли придумать ироды — только то, что уже опробовали — выстрелили цепными псами. И разом почти двумя десятками.

Под град стрел и угодили. Расчёт лучниц оправдался на 100 и более процентов, поскольку пробитые стрелами тела мразей падали обратно к ним за ров с забором во двор меж бараками. Долго ли вытащить, а приходилось ещё и добивать их собственными силами, не отвлекая мужчин от крепостного стены.

Люди ждали новой атаки со стороны иродов — и штурма, поскольку до исчадий должно была дойти бессмысленность обстрела приматов живыми снарядами. Поэтому заклятые враги перешли на каменные глыбы.

— Ух… Воздух… — зашёлся Вежновец.

Обошлось. Первый валун совершил перелёт. Подкорректировав механизм на дальность стрельбы простым способом оттискивания катапульты назад, ироды произвели повторный выстрел. На этот раз глыба зарылась в землю, обрушивая часть рва.

— Ха-ха… мазилы… — рано радовались защитники.

Ироды снова внесли поправку, подав метательных механизм ближе на глаз настолько, что должны были уже угодить в лагерь приматов прямой наводкой. Да стрелки из них, а те ещё наводчики со снайперами — новых два снаряда улетели — один левее, иной правее.

Как и водилось у иродов — цели достиг один снаряд из десяти, зато разнёс часть барака. Лучницы понесли потери, лишившись двух дикарок убитыми и одной практикантропшей, а столько же ранеными, в виду торчащими в их телах острыми и длинными щепками.

Вежновец помнил, что у них есть тайный лаз в логово троглов, по нему можно было незаметно зайти иродам за спины и напасть, стараясь добраться до убойного механизма. Но слишком рискованно, проще покинуть лагерь и уйти к реке, забрав по дороге шлюп и спустить его на воду. Да народу много. Поэтому из чисто меркантильных соображений решил для начала отправить посыльного к практикантропам за пределы лагеря, а затем уже действовать по ситуации — если помощь не придёт, а и толку от неё будет мало — придётся покинуть лагерь в уже много уменьшенном составе и действовать в соответствии с задумкой о шлюпе.

— Как же так… — негодовал он. — Ведь всё уже налаживалось… и на тебе! Опять эти ироды-ы-ы…

Исчадия изменили тактику, отказавшись наотрез от бомбометания. Похоже, у них закончились снаряды, и они пошли на первый настоящий приступ.

— Лучницы… — подал команду Вежновец. — Пли-и-и…

В иродов полетел град стрел. Около десятка исчадий упали, оставшись лежать подле рва. Они стремились завалить яму охапками наломанной кустарниковой растительности. Кто-то из подстреленных иродов оказался недобит, однако кончать с ними женщины не стали, хотя им было сложно сдержать себя. Да понимали: стрелы надо беречь — и потом осталось всего на один залп. Слишком быстро расходуемый материал.

Ироды как водится, нанесли очередной удар. Из их стана выскочили пращники и принялись забрасывать камнями защитников на стенах забора.

— Не стрелять в них… — видел Вежновец: особой нужды тратить на них стрелы — им не с руки. Приказал придержать на пеших иродов с бивнями, а лучше тех, кто восседал верхом на ящерах. И приближаться к стенам стойбища приматов не спешили, отправив вместо себя пеших воинов.

Около четырёх десятков потрясая бивнями, кинулись в ров и на стены. Их поддержали из-за спин три десятка пращников. Начался настоящий приступ. Ироды пошли на штурм. Им противостояло около двух десятков воинов из числа защитников. Ну и лучницы.

— Давайте, девки! Стреляйте в них! Только наверняка! Бейте, гадов! Не промахнитесь… — закричал Вежновец.

Ему досталось вскользь булыжником по голове. На забор обрушился новый каменный град, а в сторону рва с иной стороны полетели стрелы. И ещё около полутора десятков иродов споткнулись, теряя равновесие. Зато иные появились уже на стенах. Завязался нешуточный бой. Защитников опрокинули с забора, и они подались спешно укрываться в бараки.

Ироды ликовали. Они овладели бревенчатой стеной, принялись разбирать её — один из пролётов, сваливая на глазах у защитников в ров, куда вот-вот по переправе ворвутся всадники со сворами нагров и довершат окончательно разгром не столь примитивных приматов, как показалось на первый поверхностный взгляд.

Да рано уверовали в победу.

— Пойло! Палите его и кидайте в забор! — сообразил Вежновец, что необходимо сделать в данной нестандартной ситуации.

Ироды не ожидали столь неожиданного выпада от приматов, дрогнули и отступили, поскольку парочка из их сородичей сейчас собой напоминала злых духов огненной стихии, и носились, пока не упали и не сгорели дотла.

Периметр забора с западной стороны лагеря практикантропов пылал, объятый гигантскими языками пламени, напоминая пожарище. Им они и отвлекли от себя внимание иродов.

— Уходим, пока ещё не поздно, — заявил Вежновец, следуя спешно к пролому в земле. Лезть в логово троглодитов, даже зная, что там их больше нет, было ничуть не страшнее, чем вновь столкнуться с иродами.

— Стойте! Погодите! — закричала Ворона.

— А чтоб тя, птицу! Ишь ты её — раскаркалась!

Она сумела разглядеть поданный ей издалека сигнал. Кто-то размахивал с верхушки лысой горы факелом, запалив костёр, от которого в небо стал подниматься клубами белый дым.

— Это наши! Они близко! — вторила ей Баклицкая.

— Вот так всегда — кому-то всё, а кому-то хрен… редьки не слаще! — зло процедил сквозь сжатые зубы Вежновец. — Все, кто может держать ещё оружие в руках и сам держаться на ногах без посторонней помощи — за мной!

С иной стороны логова троглодитов в удалении от лагеря за спинами иродов их уже поджидали практикантропы — два лидера — Мих с Варваром — и одна амазонка.

— Видим: у вас тут жарко…

— Ну да, это вам не прогулка на пикник в гибь… — съязвил в ответ Вежновец.

— Не очень-то, Паштет, — пробасил Варвар. — У нас тоже потери…

— Да с нашими не сравнить! Почти десяток практикантропов побили ироды, а пару наших девок зацепили, твари… Ненавижу их!..

— И только ли их?

— Мне-то вас за что винить, когда не за что!

— То-то и оно!

Кого и следовало валить практикантропам — иродов. Амазонки напустили вихри на исчадий, пускай им пыль в глаза, вот тут и объявились те, кто зашёл им со спины. Один угрожающий вид не такой уж малочисленной толпы двуногих приматов вооружённых много лучше самих иродов, заставил дрогнуть пеших воинов. Но никак не всадников. Те спустили на людей нагров, и следом кинулись сами.

И вновь вмешались амазонки, устроив в дебрях бурелом, обрушивая стволы массивных деревьев на ездовых исчадий.

Итог битвы был заранее предрешён и очевидно одно: закончится в пользу чужаков. Бросая механизмы и раненых сородичей, ироды не просто отступили — они бежали.

Но спускать им это практикантропы не стали. Следовало гнать противника до границы и там выстроить оборонительный рубеж, дабы впредь ироды не могли столь открыто хозяйничать не только в крае людей, но и на перевале, прозванном местными аборигенами — вратами в ад.

Мих желал посмотреть на них — ущелье, а Зуб так и вовсе поселиться там от скуки. И если иродов не удастся погонять там ему, так хотя бы каких-нибудь местных горных козлов.

— Всё сгодятся на шашлык, а людоедам так и ироды! Хы-гы…

И амазонки также подтвердили умозаключение чужаков: ироды покончили с набегом, спешно возвращались восвояси, понеся ощутимые потери. Из чёртовой дюжины кланов у них осталось около семи-восьми. Два клана оказались истреблены полностью. Один — практикантропами, иной троглодитами в гиби, а два других разгромлены и обращены в бегство уже подле лагеря и ещё один изрядно потрепали дикари ничего не ведающие о появлении чужаков в священной долине людоедов. Ну и сёстры Астры постарались. А иначе никак и без них практикантропам никуда. И дальше согласились пособить им в их нелёгком деле — отстоять рубежи человеческой колыбели в схватке с иродами и прочими исчадиями сего кровожадно-беспощадного мира рептилий.

На том и порешили, собрав всеобщий совет и выработав единое мнение. Хотя на нём были слышны отдельные возгласы тех, кто был против хорошей войны, предпочитая плохой мир с теми, кто не оставит их здесь в покое при любом раскладе. Но быстро уяснили: их время — заговоров — прошло, поэтому бывшим уже заговорщикам пришлось подчиниться большинству, пусть при этом и покривили сердцем и душой, затаив обиду.

Да и Бог им судья, а всем практикантропам свидетель. Впереди была ещё не одна битва, и намечалась уже ими с утра пораньше, как в той пословице: «Настоящая война будет завтра с бодуна!»

И Зуб проспался, а будить его раньше — себе дороже было. Мог и убить, а требовал крови — иродов. Ему и предложили допросить пленных иродов на предмет того, где эти самые врата ада, откуда они телепортируются в долину к людоедам.

— Мне вас сразу убить, дабы ни себя, ни их не мучить, — кивнул он на каннибалов доисторического мира. — Хотя… у меня такое настроение сегодня, что никуда не хочется прогуливаться! Башка трещит так, аж переночевать негде! Так как — и мне поступить с вами? Или быть может отдать людоедам в сыром виде? И без огня обойдёмся, а и мелких паразитов набитых в раны?..

Одни ироды зарычали, иные завыли.

— Ну, вот и договорились — сами напросились… Хы-гы…

Загрузка...