Ночь и темная степь смешались за окнами вагона. Изредка за стеклами пролетают огоньки железнодорожных станций и поселков. Горизонта не видно, и наземные огни соединяются с небесными светилами в едином пространстве. Кажется, что поезд мчится где-то на краю Вселенной, мимо редких звезд и созвездий.
- Сейчас космический корабль войдет в сферу покрытия, и мы увидим отца, - тоненькие пальчики Айгуль уверенно скачут по сенсорам планшета.
- Ты уверена, что удастся соединиться? - с сомнением качаю головой. - Расстояние между нашим вагоном и кораблем несколько тысяч километров.
- Ерунда, Кир, - она отмахивается, не отрывая взгляда от экрана. - Когда папа работал на орбитальной станции, мы болтали с ним каждый день. Заранее договорились, что на предпосадочных витках он будет держать свой планшет включенным.
Два часа назад “СоюзМС”, на котором на Землю возвращается отец Айгуль - казахский космонавт Ержан Рустемов, - отстыковался от Международной космической станции. Сейчас космический корабль летит где-то над Атлантикой и вот-вот должен оказаться в пределах доступности для интернет-связи.
За столиком в вагонном купе мы сидим рядом: Айгуль ближе к дверям, а я - у самого окна. В стекле отражается мое лицо: русые волосы, черные брови, прямой с небольшой горбинкой нос, тонкие губы. Ничего выдающегося, самая обычная внешность. Я бы даже сказал - невзрачная.
- Кстати, я уже бросила заявочку в книгу рекордов Гиннеса, - сообщает Айгуль, искоса мельком взглянув на меня. - Мы сегодня собираемся провести первый сеанс связи между летящим в космосе космическим кораблем и вагоном движущегося поезда.
- Событие, конечно, мирового значения! -иронически фыркаю. - Жаль, что ты не догадалась взять в поезд съемочную группу с центрального телеканала. Мы бы точно стали участниками какого-нибудь телевизионного шоу - “Поговори с космическим папой” или “Привет из созвездия Дракона, дочура!”.
Айгуль смеется, чуть приоткрыв ровные беленькие зубки. У моей соседки по купе темные длинные косы, черные блестящие глаза и соболиный разлет бровей. Небольшой чуть вздернутый носик очень удачно гармонирует с тонкими изящными губами и плавно сужающимся к подбородку овалом лица. Лебединая линия шеи переходит в приподнятые, немного угловатые плечи. Грудь и тонкая талия скрыты толстым серым свитером, а стройные ножки и округлые бедра упакованы в синие облегающие джинсы.
Анечка, еще одна соседка по купе, мягко соскальзывает с верхнего яруса, возится внизу, надевая кроссовки.
- Ты куда это собралась? - бдительно вскидывается ее мама Елена Петровна. Она отдыхает, лежа на нижней полке напротив меня и Айгуль. Елене Петровне давно за пятьдесят, она полная, дородная женщина. Я уже успел заметить, что дочь “ центр ее личной вселенной, причина непрестанных забот и волнений.
- Курнуть схожу, - Анечка хлопает ладонью по карманчику джинсов, из которого торчит пачка лайт-сигарет.
- Анюта, ты стала много курить, - делает замечание Елена Петровна и сердито хмурит брови.
- Мамуль, вторая сигаретка за вечер - это много? -Анечка беспечно отмахивается и выпархивает в коридор. Дверь в купе остается открытой.
Если Айгуль представляет собой тип утонченной восточной красавицы - стройной, черноглазой, с осанкой и пластикой балерины, то Анечка - типичный представитель славянской женской красоты: чуть полновата, но без излишней толстоты, с мягкой походкой и плавными движениями. Румяные щеки на круглом лице и нежно-припухшие губы только подчеркивают озерную глубину синих глаз. Прямой нос, высокий гладкий лоб, русые волосы, подстриженные до плеч, создают законченную гармонию облика девушки - нежного, мягкого, уютно-домашнего.
На экранчике планшета заставка сменяется окошком скайп-вызова. Изображение мгновенно разворачивается, и перед нами предстают лица космонавтов, сидящих в полетных креслах космического корабля. Отец Айгуль держит планшет в левой руке - так, чтобы изображение захватывало весь экипаж “Союза”. На переднем плане оказывается сам бортинженер Ержан Рустемов, потом командир корабля Лев Зайчонок, и с самого края - пилот Чеслав Волянецкий. Все трое в скафандрах, но с поднятыми стеклами гермошлемов.
- Привет, дочка! - Рустемов широко улыбается. - Я на связи, как и обещал.
- Здравствуй, отец! - Айгуль чуть подается вперед.
Рустемов переводит взгляд на меня, - наверное, на его планшете я просматриваюсь так же хорошо, как Зайчонок и Волянецкий на планшетике Айгуль.
- Это Кир, мой попутчик, - Айгуль перехватывает взгляд отца. - Он тоже едет на Байконур.
- Кир Макарьев, инженер, - легонько киваю, представляясь. Чувствую себя не совсем в своей тарелке: все-таки Ержан Рустемов, наверное, хотел поговорить только с дочерью. Но на моем участии в разговоре настояла Айгуль. Мы подружились за двое суток путешествия из Москвы в купейном вагоне, и она захотела познакомить меня с отцом.
- Очень приятно, - улыбнувшись мягкой улыбкой, отвечает космонавт и снова обращается к дочери. - Когда твой поезд пребывает на станцию?
- На станции Тюра-Там мы должны быть в половине пятого утра, через семь часов, - Айгуль смотрит на маленькие часики на руке. - Ну, и еще где-то час мне понадобиться, чтобы добраться до гостиницы “Космонавт”... Вас же после полета там поселят?
- Угу, - подтверждает Ержан. - Ты особенно не спеши. Посадка у нас через два витка. Это примерно еще часа три полета, не меньше. И то, если поисковая команда вовремя прибудет к месту приземления.
Он задумывается, что-то мысленно подсчитывая, затем поворачивается к Зайчонку:
- Лев, сколько времени обычно занимает эвакуация и перелет на Байконур?
Командир корабля трет пальцем переносицу, прикидывает и изрекает:
- Э. Ну, где-то часа три-четыре в сумме. Если у нас все пойдет нормально, конечно.
- Вот, и считай, дочка, - Ержан снова расплывается в добродушной улыбке. - Мы будем в “Космонавте” часам к восьми утра, как раз к завтраку.
- Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, - вклинивается в разговор пилот Волянецкий. - Ребята, у нас на корабле есть что-нибудь деревянное? Дайте, я постучу.
Свет в вагоне мигает, вдруг ярко вспыхивает и гаснет.
Хотя наши лица освещаются светом, который исходит от экрана планшета, Рустемов сразу же замечает перемену и усмехается:
- Кажется, космическая техника оказалась надежнее земной?
- Схожу узнать, что там стряслось, - поднимаюсь с полки. Все-таки неловко присутствовать при семейном разговоре. Айгуль торопливо сторонится, чтобы дать мне выйти.
И в это мгновение откуда-то из коридора раздается испуганный крик. Кричит Анечка Бехтерева, наша соседка по купе.
Голубоватый луч с экранчика мобильного телефона освещает лицо человека, лежащего на полу в рабочем купе проводников. Темные волосы с заметными прядями седины растрепаны, веки наполовину прикрывают глаза, на бледном лице - застывающая маска удивления и ужаса. На форменной голубой рубашке расплывается ярко-красное пятно. Почти в центре его торчит рукоять ножа в оплетке из разноцветных пластиковых полос. На правой стороне груди к петличке на кармане приколот бейджик с надписью: “Белов Михаил Анатольевич, проводник вагона № 5”. Наш проводник...
Склоняюсь над лежащим. Сначала на запястье, потом на шее пытаюсь нащупать пульс. Тщетно, проводник мертв. Но в голос я все же говорю:
- Нужен врач.
Не стоит заранее поднимать панику среди пассажиров вагона. Да и смерть нужно зафиксировать официально.
Рука Анечки Бехтеревой, которая держит мобильный телефон у меня над головой, заметно дрожит. Голубоватый лучик прыгает по лицу и плечам Белова, скользит по впитывающей кровь ткани рубашки. Кажется, что мертвый подмигивает и дышит.
Из первого купе слышен чей-то громкий храп. Словно где-то неподалеку безуспешно пытаются завести трактор.
- Нужно разбудить второго проводника, -спохватывается Айгуль.
Она стоит у меня за спиной, сразу за Анечкой и высоким кучерявым парнем из первого купе. От Анечки и парня исходит легкий запах табака. Наверное, они вместе курили в тамбуре, когда свет в вагоне погас.
- Будите, - пожимаю плечами. - Пусть вызовет врача... И потом - кто-то же, в конце концов, должен включить освещение в вагоне!
Кучерявый парень немедленно начинает барабанить кулаком в соседнюю дверь - спальное купе проводников. За стеной спросонья испуганно вскрикивают, кряхтят, тихо ругаясь по-казахски, -разбуженный человек поднимается с полки. Ворча, ищет в темноте обувь. Добрый десяток секунд ручка на двери дергается с приглушенным металлическим лязгом, -проводник никак не может изнутри открыть дверь.
Наконец, лысая, как бильярдный шар, голова появляется в дверях рабочего купе. Недовольное и испуганное лицо в глубоких морщинах и чем-то напоминает печеное яблоко. Саткан Абылаевич, второй проводник нашего вагона. Я несколько раз заказывал у него чай за двое суток пути и успел запомнить его имя и отчество.
- Извините, что побеспокоили, - кучерявый парень делает шаг в сторону от открывшейся двери, - но вашему коллеге нужна помощь.
Саткан Абылаевич часто моргает, лицо его удивленно вытягивается. Он делает шаг вперед и заглядывает в рабочее купе.
Увидев распластавшегося на полу коллегу с ножом в груди, проводник шарахается назад, и едва слышно вскрикивает.
- Айгуль, - голос Ержана Рустемова из динамика планшета звучит встревожено. - Что там у вас происходит?
- Отец, здесь такое... - девушка отзывается почти шепотом. - Я тебе потом расскажу!
- Саткан Абылаевич, - поднимаюсь с корточек, -нужно включить свет. И пусть кто-нибудь сходит в седьмой вагон. Там ведь находится начальник поезда, так? Нам срочно нужен врач. И полицию, пусть вызовут.
- Я пойду за врачом, - немедленно вызывается кучерявый парень. Из пассажиров, которые сейчас столпились около дверей в купе, он один, кажется, не потерял самообладания.
- Ваня, я с тобой, - Анечка Бехтерева тоненько всхлипывает и повисает у парня на плече. Голубой лучик мобильника испуганно мечется по узкому пространству купе.
- Аня, - говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно, - Иван найдет дорогу и без вас. Вы лучше посветите Саткану Абылаевичу, чтобы он быстрее разобрался с освещением.
Проводник бочком заходит в купе, - осторожно, чтобы не задеть труп на полу, - и поворачивается к панели оборудования вагона. Анечка поднимает выше светящийся мобильник. Луч освещает полтора-два десятка тумблеров и кнопок.
- Свет или просто выключили, или предохранитель выбило, - через некоторое время сообщает Саткан Абылаевич, щелкает чем-то на пульте и внутри вагона снова зажигаются лампы. - Вагон у нас старый, замкнуло где-то, наверное. Бывает.
Переход от тьмы к свету происходит так резко, что я жмурюсь. Открываю глаза и окидываю взглядом собравшихся около рабочего купе.
Невозмутимо-деловитая Айгуль, всхлипывающая толстушка Анечка, мужчина лет семидесяти из первого купе - кажется, соседи называли его Николаичем, -плотный, коренастый, совершенно седой, со слегка обвисшими щеками и болезненно-бледным лицом.
- В седьмой вагон не пройти, - откуда-то справа доносится удивленный голос Ивана. - Да и в остальные купе нашего вагона тоже... Глядите, какая здесь чертовщина...
Иван стоит около чего-то, что отдаленно напоминает стену, равномерно выкрашенную в светло-серый цвет. Преграда перекрыла вагон сразу за дверью во второе купе, в котором едем я, Айгуль, Анечка и ее мама Елена Петровна. Появившаяся стена чуть темнее пластиковых стенок коридора.
- Похоже на очень мягкую, но плотную резину, -сообщает Иван, тыча пятерней в серую преграду. Внимательно рассматривает препятствие, чуть поворачивая голову, и говорит:
- А по форме напоминает часть сферы, которая расположена вогнутой поверхностью к нам. Пройти дальше в вагон совершенно невозможно!
- Ванюша, а нельзя ли потише? - с верхней полки в первом купе в коридор высовывается круглая щекастая физиономия. На вид мужчине уже за пятьдесят. Высокий лоб переходит в круглую лысинку, обрамленную пегими волосами. Пухлые губы тонут среди округлых щек. Глубоко посаженные “поросячьи” глазки метают молнии недовольства.
- Извините, Виталий Юрьевич, - Иван растерянно разводит руками. - Тут что-то странное.
- Что там может быть странного, Ваня? - Виталий Юрьевич недовольно морщится, садится на полке и начинает слазить на пол. Он толстоват и неуклюж, одет в белую майку и спортивные штаны в обтяжку. Натужно пыхтит, опуская ноги в проем между купейными полками. Упирается руками в край постели, матрац под его пятерней предательски съезжает в сторону, и пассажир с грохотом рушится вниз. Чертыхается, встает на ноги и выбирается в коридор.
- Гм, действительно какая-то хрень... - кругленький и пузатенький Виталий Юрьевич осторожно трогает указательным пальцем стенку, перекрывшую коридор за вторым купе. Чешет пятерней в затылке и поворачивается к нам:
- А ведь и в самом деле не пройти.
- Смотрите, что это. - сипло произносит Иван и указывает пальцем за стекло.
Ночи за окнами вагона больше нет. Все вокруг застилает мутная серо-белесая пелена.
- Похоже на продолжение стены за окном, - говорит Айгуль, всматриваясь в пространство за стеклом.
- Похоже, эта штука окружила весь вагон, -произносит Иван, выглянув в окно и повертев головой. -Она впереди и сзади, сверху и снизу. И везде вогнутая!
Я поворачиваю голову влево и заглядываю в окно рабочего купе проводников. В нем тоже видна серая туманная поверхность, слегка загибающаяся вокруг вагона.
- Куда же это мы въехали? Какой-то туннель в тумане, что ли. - на щекастой физиономии Виталия Юрьевича появляется выражение озабоченности. Он делает по коридору несколько неуверенных шагов в нашу сторону, и его взгляд натыкается на труп проводника в рабочем купе:
- Ох. Это же. Ой! Кто же это его, а?
На его лице отражается испуг. Глазки округлились, рот приоткрыт, на щеках проступает белизна.
- Пока ничего не известно, - пожимаю плечами. -Хотели позвать врача и полицию, но теперь, как я понимаю, это вряд ли удастся сделать.
Дотошный толстоватый пассажир из первого купе почему-то не вызывает у меня никаких симпатий. И ведет он себя как-то странно: так словно не слышал ни испуганного крика Анечки Бехтеревой, когда она первой увидела труп, ни нашей шумной суеты около купе проводников. Хотя, если поразмыслить, вполне может статься, что толстощекий пассажир и в самом деле дремал или спал. Есть же такие “тугоухие” сограждане, которых не то что криком, но и артиллерийской канонадой не разбудишь.
- Нужно немедленно об этом сообщить, - упрямо изрекает Виталий Юрьевич, испуганно и беспомощно моргая ресницами. - Это же убийство!
- Иван как раз собирался пройти в седьмой вагон к начальнику поезда, - поясняю, - но дорогу ему перегородила вот эта серая вогнутая стена.
- Можно связаться с начальником поезда по радиосети, - кашлянув, предлагает Саткан Абылаевич.
Он тут же берет с пульта продолговатый коричневый микрофон и щелкает переключателем:
- Говорит Баянгожин из пятого вагона. У нас чрезвычайное происшествие...
В ответ из динамиков на пульте не слышно ни звука. Даже нет обычного для железнодорожной связи треска помех.
- Наверное, связь повреждена, - проводник мерзляковато дергает плечами и достает из кармана мобильный телефон:
- Попробую так дозвониться.
Близоруко щурясь, он толстыми короткими пальцами набирает номер на клавиатуре, подносит телефон к уху, и несколько секунд спустя, сообщает:
- Гм, абонент недоступен.
- Ой, что это? - Айгуль вдруг стремительно наклоняется вперед.
Мы - я, Анечка и сама Айгуль - стоим рядом с брошенным на пол скомканным куском белой ткани.
Айгуль приседает на корточки и осторожно касается рукой белой материи.
- Это же простыня, - удивленно произносит она пару секунд спустя и двумя пальцами тянет ткань вверх. Простыня разворачивается. С самого края на ней ярко выделяется небольшое красное пятно. Кровь.
- Тот, кто ударил проводника ножом, боялся оставить отпечатки на рукояти, - догадываюсь я. - Он держал нож через ткань простыни!
Если детство и юность прошли в семье, где еще дедушка с бабушкой “грешили” ловлей зарубежных разведчиков и диверсантов, папа руководит частным сыскным агентством, а мама еще и пишет романы о сыщиках и шпионах, не стоит удивляться, что у выросшего дитяти прорежутся хотя бы ограниченные детективные способности. Констатирую уже с полной уверенностью:
- А потом убийца бросил простыню за ненадобностью...
Рассматриваю найденную улику и прикидываю, что это довольно неудобно “ держать рукоять ножа, обернув ее краем простыни. Простыня могла за что-нибудь зацепиться в момент удара. Но, видимо, убийца очень спешил, и времени, чтобы подобрать что-то другое, меньшее по своим размерам, у него просто не было.
Из первого купе вновь доносится громкий храп.
- Разоспался, товарищ, - недовольно кривит губы пухлощекий Виталий Юрьевич. Он заглядывает в первое купе и начинает тормошить соседа с нижней полки:
- Эй, просыпайтесь. Хорош дрыхнуть.
- Что?! Что случилось? - мужчина отрывает голову от подушки и всполошено таращится в коридор. - Авария, да?
- Тут хрен знает что творится, а вы спите, - Виталий Юрьевич отступает на шаг. - Еще и храпите.
Разбуженный пассажир поднимается с полки, высовывается из купе, водит вокруг еще сонным перепуганным взглядом, силясь понять, что происходит. На вид ему слегка за тридцать. Антрацитово-блестящие волосы, черные, как смоль усы и такого же цвета глаза. Кожа очень темная, словно мужчина провел несколько месяцев то ли на черноморском побережье, то ли в вечно солнечной пустыне Сахара.
Проснувшийся выбирается в коридор, озирается, заглядывает в рабочее купе и сиплым голосом констатирует:
- Жмурик, мать твою так...
- Преднамеренное убийство, - блещет эрудицией зрителя детективных сериалов Виталий Юрьевич. - Труп!
У него такой вид, словно он собирается, не медля ни секунды, заняться расследованием преступления. Тоже мне, Эркюль Пуаро из “Восточного экспресса”. Гм, или там была бабушка Марпл? Только частных детективов домашней выпечки нам здесь и не хватает!
- Если нельзя пройти в седьмой вагон, -поразмыслив, говорю я, - нужно идти в голову поезда, к машинисту тепловоза. Пусть свяжется с ближайшей станцией по радио, вызовет “скорую помощь” и полицию.
- Давай пойдем вместе, - тут же предлагает Айгуль и берет меня за руку. Ладошки у нее холодные.
Мы направляемся к тамбуру, но не успеваем сделать и пяти шагов, как дверь распахивается нам навстречу. Ураганный порыв ветра едва не валит нас с ног. Айгуль у меня за спиной испуганно вскрикивает. Я прикрываю лицо ладонью и щурю глаза, вглядываясь вперед.
Плотный, бешено вертящийся вихрь, словно сотканный из клочьев светло-серого тумана, появляется в дверном проеме. Нас всех невидимой силой расталкивает по сторонам коридора, и нечто упругое, серебристое стремительно перемещается мимо прямо к перекрывшей вагон грязно-белесой стене.
Ошеломленный Иван пятится в сторону.
Еще несколько секунд бешеного суматошного вращения и вихрь замирает, уплотняется. Мгновение, другое - и туманно-облачная высокая фигура с человеческими очертаниями останавливается около серой стены, так внезапно появившейся в вагоне.
- Я пришел покарать убийцу, - трубно-завывающий голос, кажется, звучит отовсюду. Так, словно звук рождается прямо в голове. - Назовите его имя!
Мы молчим. Дыхание, наверное, перехватило не только у меня.
- Имя! - взревывает голос-ветер. - Назовите имя!
- Мы не знаем имени убийцы, - наконец, выдыхаю я.
Снова нарастающий вой. Грохочущие молоты бьют в виски, глаза слезятся, как на ветру, от фигуры веет страхом, но я все же отваживаюсь спросить:
- Кто вы?
Ветер и вой мгновенно стихают. Фигура наливается темнотой, становится темно-серой.
- Меня называют Думрул - шагающий по мирам, -туманный призрак говорит на незнакомом языке, но я почему-то понимаю каждое его слово. Телепатия, что ли?
- Это дух батыра Думрула, - тряским голосом шепчет Айгуль у меня за плечом. - По народным преданиям он появляется всегда, когда нужно восстановить справедливость. На убийц он насылает Алдашы - ангела смерти с красными крыльями...
- Айгуль, дочка, да что же такое у вас там происходит? - снова звучит полный тревоги голос Ержана. Странно, но связь с летящим по орбите “Союзом” по-прежнему есть.
- Ты не поверишь, отец, - девушка поднимает планшет на уровень лица, разворачивая экраном и веб-камерой в сторону туманной фигуры. - Посмотри сам!
- Что это? - за много километров от нашего вагона Рустемов всматривается в изображение на своем планшете. - Я вижу только какую-то тень в тумане.
Словно невидимая сила толкает призрачную фигуру от вогнутой стены вперед. Сотканное из туманных полос лицо приближается к светящейся рамке планшета. Я шарахаюсь в сторону, Айгуль вскрикивает, задыхаясь от ужаса.
- Я знаю, как найти убийцу, - трубный глас снова пронзает узкое пространство вагонного коридора.
Снова гул ветра и бешеное вращение серебристых лент. Закручивающаяся в высокий столб спираль плавно уходит вверх, протекая сквозь крышу вагона. Несколько мгновений - и туманного призрака уже нет. Только светло-серая стена по-прежнему перекрывает вагонный коридор.
- Растаяло привидение, - облегченно выдыхает Виталий Юрьевич, робко выглядывая из второго купе. Его лицо приобрело мучнисто-бледный оттенок. - Ну, и слава тебе, Господи!
Он торопливо крестится.
Я делаю пару глубоких вдохов и выдохов, стараясь успокоить колотящееся сердце, и говорю:
- Нужно все-таки попытаться дойти до головы поезда. Айгуль, ты не передумала идти со мной?
Однако мы добираемся только до дверей за тамбуром. Перехода между вагонами больше не существует. Светло-серая вогнутая стена - точная копия той, которая перегородила коридор по другую сторону вагона, закрывает путь.
- Это Думрул нас запер, - сдавленно произносит Айгуль прямо мне в ухо. - И так будет, пока он не найдет убийцу...
- Мне кажется, что мы оказались внутри какого-то большого серого шара, - я киваю в сторону перерезавшей ход стены. - Тогда понятно, почему ничего не видно в окна: за стеклами такая же вогнутая поверхность.
- Что же теперь делать? - голос девушки испуганно дрожит. На ее лице растерянность и смятение.
- Попробуем сами разыскать преступника, -поворачиваюсь к ней и ободряюще кладу руки на хрупкие плечики. - Рана на груди проводника еще кровоточила, когда мы его обнаружили. Значит, убийство произошло недавно. Скорее всего, уже после того, как погас свет. Убийца где-то рядом!
Я вообще-то человек влюбчивый. Конечно, в мои двадцать четыре у меня уже были девушки, интрижки и целые романы. С одной из подружек мы даже почти целый год прожили вместе на съемной квартире, пока не поняли что друг другу не пара.
Но Айгуль... Она какая-то совершенно другая. Неземная, что ли? Что-то есть в ее стройной фигурке, мягкой улыбке, в темных как ночь глазах, что заставляет учащенно стучать мое сердце и перехватывает дыхание. Хочется прижать девушку к себе, обнять, почувствовать теплоту и нежность ее тела. Но я не решаюсь. Просто боюсь, что от одного моего неловкого движения может рухнуть тот маленький мир, в котором я и она оказались.
- Стена отрезала нас от остальных вагонов и со стороны головы поезда, - сообщаю всем, когда мы возвращаемся в коридор.
Среди людей, оказавшихся запертыми в зажатой между кривыми стенами части вагона, царят растерянность и полное непонимание того, что происходит. В первом купе о чем-то вполголоса переговариваются седовласый Николаич и круглощекий Виталий Юрьевич. Смуглый храпун торчит у окна в коридоре с отсутствующим и отрешенным взглядом. Елена Петровна покинула свою полку и обеспокоено рассматривает возникшую поперек вагона серую стену, высунув голову из дверей купе. Саткан Абылаевич сидит на корточках около тела Белова, и что-то тихонько шепчет под нос. Наверное, читает молитву. Анечка, присев на откидной стульчик в коридоре, трет красные от слез глаза. Кудрявый Иван стоит рядом с ней и нежно поглаживает ее плечо. В левой руке он держит смартфон.
- Я попробовал дозвониться друзьям в Москву, но сеть пропала, - Иван поворачивается ко мне.
- На моей мобилке тоже нет соединения, -всхлипнув, подтверждает Анечка. Наша милая толстушка, на первый взгляд такая самоуверенная, оказалась робкой плаксой.
- Интернет почему-то вырубился, - вздыхает Айгуль, постукивая указательным пальчиком по сенсорному экрану планшета.
- Наверное, мы просто вышли из зоны покрытия, -я пожимаю плечами. - Встречаются же еще такие медвежьи углы, где нет никакой сетевой связи...
- А мне кажется, что это серая сфера вокруг вагона экранирует все сигналы, - качает головой Айгуль. - Мы внутри нее, и теперь полностью отрезаны от всего мира.
Иван внимательно смотрит на экранчик смартфона, и его брови медленно ползут на лоб:
- Очень странно. У меня остановилась индикация времени. Я мысленно сосчитал до ста, а время все то же - двадцать один час тридцать четыре минуты.
- Любите вы, молодежь, мудреные штучки. А может, твой агрегат просто разрядился? - ехидно похихикивает Виталий Юрьевич и достает откуда-то с верхней полки свой мобильный телефон. - Э. Гм. Пятьдесят четыре часа семьдесят шесть минут. К-ха. Ерунда какая-то.
- У меня механические часы, - смуглый молодой мужчина из первого купе бросает взгляд на циферблат и на лице его появляется озадаченное выражение:
- Время - двадцать один тридцать, но. Секундная стрелка движется назад!
Он стучит ногтем по стеклышку часов с таким видом, словно пытается пальцем остановить включившую обратный ход стрелку.
- Ой, и у меня стрелка скачет назад! - Айгуль показывает мне циферблат маленьких часиков на руке. -Часы сломались!
- Возможно, что мы находимся в сильном магнитном поле, - кашлянув для придания голосу большей уверенности, говорю я. - В мощных силовых полях иногда начинают врать и электронные, и механические часы.
Мое куцее объяснение отчасти удовлетворяет всех. Непонятный факт обрел хоть какое-то логичное объяснение.
Я где-то читал, что в необычной ситуации нужно обязательно предложить людям нечто хорошо знакомое. Или занять всех какой-нибудь полезной деятельностью. Найти общее занятие для всех в “огрызке” вагона, который оказался внутри чего-то, похожего на серый шар, - проблематично. Поэтому начинаю с индивидуальной работы.
Первое, что делаю, - устраиваю “перепись населения”, как тут же метко выражается Айгуль. За двое суток дороги мы с соседями по вагону познакомились чисто номинально. Сейчас же сложившиеся обстоятельства требуют большей информации друг о друге.
Во всем должен быть порядок. Родители приучили меня к этому с детства. Они, кстати, встретились и полюбили друг друга как раз на Байконуре “ только тогда, в конце восьмидесятых годов прошлого века, он еще назывался Ленинск. Отец служил лейтенантом-испытателем на космодроме, а мама была ефрейтором-телефонисткой в батальоне связи. Поэтому дисциплина царила в нашем доме всегда, даже после того, как родители уволились из армии и создали в Киеве частное сыскное агентство.
Поочередно прохожусь по трем купе и расписываю всех по занимаемым местам.
Рабочее купе проводников - Баянгожин Саткан Абылаевич. И труп Белова Михаила Анатольевича на полу...
Первое купе: инженеры фирмы “Энергия” -
Петровин Сергей Николаевич, Кузин Виталий Юрьевич и Полякин Иван Андреевич. Едут на космодром Байконур готовить к полету очередной космический грузовик. Их смуглый сосед - Довченко Александр Андреевич -частный предприниматель, следует до Кзыл-Орды “по коммерческим делам”.
Второе купе: тоже четыре человека. Айгуль Ержановна Рустемова едет на Байконур встречать отца-космонавта. Это мне уже и без пояснений девушки известно.
Еще в нашем купе едут до Алматы Бехтеревы Елена Петровна и Анна Сергеевна, возвращаются домой после поездки к родственникам в Подмосковье.
Ну, и я, Кир Антонович Макарьев. Еду преподавать в филиале нашего института. Два года назад окончил Санкт-Петербургский институт практической космонавтики и поступил в аспирантуру, подрабатывал инженером в кафедральной лаборатории. Однажды меня вызвал к себе завкафедрой:
- Слушай, Кир, - сказал он, озабоченно хмуря лоб, едва я переступил порог его кабинета. - В нашем филиале на Байконуре неприятности “ доцент Сергей Павлович Подлесных сломал ногу. Врачи говорят, что он проведет в гипсе как минимум полгода. А у него в этом учебном году сразу два курса лекций: “Космодинамика” и “Наземные испытания космических аппаратов”. Ты бы не смог его подменить? Не в службу, а в дружбу, а?
Я пожал плечами и согласился. Опыта преподавательской работы у меня не имеется никакого, но если меня считают достойным, чтобы заменить опытнейшего доцента Подлесных, разве же я буду против?
Жены и детей у меня тоже пока нет. Живу в общаге, вещей имею самый необходимый минимум. Поэтому собрался оперативно. Спустя сутки после разговора с завкафедрой, я уже садился в скоростную электричку “Санкт-Петербург “ Москва”, а еще спустя сутки - в купейный вагон поезда “Москва “ Алматы”.
Итого в “огрызке” вагона нас девять человек. Если не считать коченеющий труп Белова в рабочем купе проводников.
- Что ты теперь собираешься делать? - спрашивает Айгуль, когда я заканчиваю перепись.
- Давай займемся расследованием убийства, -предлагаю я. - Перво-наперво мне хочется узнать, кому принадлежит окровавленная простыня.
Простыня так и висит на поручне напротив купе проводников, куда ее пристроила Айгуль.
- Товарищи, - я прошелся взад-вперед по коридору, стараясь говорить громко, чтобы меня услышали все, -прошу проверить постельное белье. Все ли у вас на месте?
Пассажиры, - словно только и ожидали моих слов, -бросаются пересчитывать наволочки, простыни, одеяла и полотенца. Общую растерянность сменило хоть какое-то коллективное действие, пусть и поспешно-суматошное, но объединяющее людей маленькой общей заботой.
Уже через минуту выясняется, что нет верхней простыни на постели у Сергея Николаевича Петровина.
- Я выходил из купе в туалет, и простыня была на месте, - седовласый Николаич растерянно моргает. В серых глазах испуг. - Вы же не думаете, что это я мог...
- Не думаю, - успокаиваю его, слегка похлопывая по локтю. - Если бы вы были убийцей и воспользовались своей же простыней, чтобы не оставить отпечатки пальцев на ноже - это было бы слишком явно. Просто убийца увидел, что вас нет на месте, и взял простынь. Он двигался в темноте, без обуви, “ то есть практически бесшумно. Переместился по коридору к рабочему купе проводников и убил Белова.
- Это хорошо, что вы не считаете меня убийцей, молодой человек, - с сарказмом и заметной обидой говорит Петровин. - Но если простынь взял убийца, как же этого не заметили мои соседи по купе?
- Я спал, - торопливо заявляет смуглый храпун с нижней полки - Александр Довченко.
- Могу подтвердить, - он действительно спал, -пузатенький Виталий Юрьевич ехидно хихикает. - Храпел так, что заснуть было совершенно невозможно! Я отвернулся к стене вагона, закрыл уши, а задремать так и не смог!
- Вот преступник и воспользовался тем, что один из вас лежал, отвернувшись к стенке, другой спал, а третий - вышел в туалет, - подытоживаю я. - А четвертым, на верхней полке слева, у вас...
- Это мое место, - говорит из коридора Иван. -Когда погас свет, я курил в тамбуре вместе с Анечкой.
- Ваня действительно вышел раньше меня, -подтверждает Петровин. - А дверь в наше купе осталась открытой.
- Я не пойму, зачем преступнику вообще понадобилось брать простыню? - Виталий Юрьевич
хитровато щурит глаза. - Если убийца хотел зарезать проводника и не оставить отпечатков пальцев на ноже, можно было просто стащить полотенце у Сергея Николаевича или у нашего соседа - он кивает в сторону Довченко.
- Свое полотенце я взял в туалет, - замечает Петровин.
- А мое - всегда лежит под подушкой, - Довченко скалится. - Сохранней будет!
- Простыня понадобилась не только для того, чтобы на рукояти не осталось следов, - терпеливо поясняю я Виталию Юрьевичу. Есть же на свете люди, которые не понимают элементарных вещей, несмотря на то, что по телевизору непрерывной волной идут фильмы и целые сериалы о сыщиках и доблестных полицейских. - Скорее всего, убийца использовал ее еще и для маскировки.
- Белую простыню? В темноте? - Кузин недоверчиво фыркает.
- Именно так, - киваю я. - Если бы убийцу кто-то увидел в темном вагоне, то человеческий взгляд, прежде всего, отметил бы белую простыню. А человек, который держал ее в руках, остался бы “невидимкой”. Кроме того, чужая простыня - это ложный след.
- Ты считаешь, что преступник подхватил простыню в первом купе, ударил проводника ножом и сбежал? - шепотом спрашивает Айгуль, когда мы выходим в коридор из первого купе.
- Пока не знаю... Попробуем выяснить, откуда пришел убийца и куда он мог скрыться, - я делаю шаг к Ивану и Анечке, которые стоят у окна и о чем-то тихонько разговаривают. - Ребята, вы никуда не отлучались из тамбура, когда курили?
- Нет, - оба почти синхронно трясут головами, а Иван добавляет:
- Сначала Аня вышла в тамбур, а потом я. Мы курили и разговаривали. Как только стало темно, решили вернуться в вагон.
- Когда вы были в тамбуре, мимо никто не проходил? В вагон или из вагона?
- Мы стояли друг напротив друга, - припоминает Анечка, морща носик. - Нет, через тамбур никто не проходил.
- Это совершенно точно! - поддакивает Иван.
- Кир, когда Анюта пошла курить, я лежала на нижней полке, - Елена Петровна выглядывает в коридор. Она слышала наш разговор. - Дверь в купе была открыта. Мимо никто не проходил. Ни в сторону купе проводников, ни оттуда.
Что же получается? Со стороны головы поезда мимо Ивана и Анечки никто не проходил. Ни в наш вагон, ни из нашего вагона. От хвоста поезда в купе проводников мимо Елены Петровны тоже никто не проходил. И не выходил обратно. Значит, убийцей мог быть только кто-то из людей, которые едут в первом и втором купе? Или еще в купе проводников?
- Убийца мог находиться в купе проводника, -Айгуль словно угадывает мои мысли и задумчиво водит пальчиком по серой стене, перегородившей коридор. - Он выключил свет, убил Белова и убежал. Сейчас он где-то там, за этой стеной.
- Не вяжется, - секунду поразмыслив, качаю головой. - Откуда тогда у убийцы простыня Петровина?
- А если так... - Айгуль задумывается всего лишь на мгновение и выдает на-гора новую версию:
- Убийца был внутри купе проводника, вышел, взял простыню Петровина, вернулся и зарезал Белова. А потом выключил свет и уже в темноте пробежал по коридору внутрь вагона.
А вот это вполне вероятно... Ай да Айгуль! В логике этой девушке не откажешь! Такая версия убийства тоже вполне возможна. Хотя...
- Аня, - я снова поворачиваюсь к младшей Бехтеревой, - когда вы шли покурить, дверь в купе проводников была открыта?
Анечка снова морщит лобик, припоминая:
- Ну, да. Этот дядечка, Белов то есть, сидел и читал газету.
- Кир, проводник был один в рабочем купе, - Иван сразу понимает, к чему я клоню. - Я же у него еще чай заказывал, когда шел за Анечкой в тамбур! Сказал, что покурю и заберу.
Версия Айгуль сразу же рассыпается, как карточный домик на ветру. Убийца не мог заранее находиться в рабочем купе проводников вместе с Беловым.
- Значит, проводник отложил газету в сторону, и принялся готовить чай, - я окидываю присутствующих взглядом. - А потом погас свет и появился убийца.
Я не успеваю закончить мысль. Пол под ногами проваливается. Тело само собой подпрыгивает, устремляется вверх, и мгновение спустя я весьма ощутимо прикладываюсь темечком об металлический потолок вагона.
- Мамочки, мы падаем! - истошно вопит Анечка и одной рукой впивается в поручень около окна, а другой в рукав куртки Ивана. От этого рывка верхняя часть туловища Полякина наклоняется вперед, а ноги описывают полукруг, разворачиваясь в сторону потолка.
Айгуль испуганно визжит, зажмурив глаза и обхватив обеими руками планшет и плечи. Ее тоже приподняло над полом вагона и медленно сносит к потолку.
Елена Петровна вцепилась пальцами в купейную полку, но и ее ощутимо запрокидывает вперед. Из первого купе доносятся возмущенные вопли: то ли Петровин, то ли Кузин - а, может быть, и оба, -спикировали на смугляка Довченко.
Я выронил блокнот и ручку, и теперь они дрейфуют в воздушном пространстве: ручка вертится колесом, а блокнот самопроизвольно раскрывается. Кажется, что чьи-то невидимые пальцы не спеша перелистывают страницы.
- Это невесомость! - ору я из-под потолка. - Мы в невесомости!
Расстеленная вдоль коридора ковровая дорожка приподнялась и извивается словно живая. Узоры вдоль левого и правого краев придают ей сходство с толстой, лениво шевелящей телом змеей.
- Кир, посмотри в окно! - кричит Иван и тычет пальцем в стекло.
Я перевожу взгляд, и у меня перехватывает дыхание.
За стеклом окна космос, самый настоящий космос! Ослепительно яркое Солнце, серпик Луны в черном небе, а ниже - Земля. Белоснежные облака в голубоватой дымке атмосферы, желто-салатно-коричневая земная поверхность внизу.
И на этом фоне хорошо виден космический корабль “Союз”. Его отделяет от нас едва ли сто метров. Зеленый шар орбитального отсека, ореховых тонов фара спускаемого аппарата, белоснежный цилиндр приборно-агрегатного модуля, из которого в обе стороны раскинулись синие крылья солнечных батарей. Корабль стремительно несется в нашу сторону, увеличиваясь в размерах с каждой секундой.
Неведомая сила стремительно и мощно разворачивает наш вагон в пространстве - тамбуром к летящему навстречу “Союзу”. Анечка испуганно визжит, едва не переходя на ультразвук, в первом купе тоже орут в три мужских голоса.
Удар, резкий толчок, металлический скрежет.
А потом наступает тишина...
- По-моему мы только что столкнулись с космическим кораблем, - Иван нервно облизывает побелевшие губы.
Он висит вверх ногами между потолком и полом вагона, одной рукой придерживая за талию белую, как полотно, и почти лишившуюся чувств Анечку, а другой ухватившись за металлический поручень под оконной рамой.
- Кажется, у нас началась коллективная галлюцинация, - я еще стараюсь сдерживать эмоции, хотя сердце уже бухает молотом где-то на уровне ключицы.
Мне удается обеими руками вцепиться в обрез двери второго купе. Айгуль со спины обхватывает меня за шею, и прижимается всем телом, жарко дыша в левое ухо.
Я смотрю вдоль коридора в сторону тамбура.
- Обрати внимание на окно напротив купе проводников, - киваю Ивану. - Форточка открыта настежь.
- Ты думаешь?.. - белесые брови Полякина сдвигаются к переносице.
- В настоящем космосе воздух из вагона в доли секунды вышел бы наружу, - поясняю я. - В вакууме нас бы уже в клочья разорвала разность давления.
- Если мы не в космосе, - Айгуль, кажется, окончательно пришла в себя и подает голос из-за моей спины, - то откуда тогда невесомость?
- Не знаю, - я пожимаю плечами. - Может быть, и невесомость - это тоже галлюцинация.
- Тогда скажи... - начинает девушка, но закончить не успевает.
Дверь, ведущая в тамбур, распахивается настежь и в проеме возникает Ержан Рустемов - собственной персоной. Космонавт одет в белоснежный скафандр с откинутым за плечи гермошлемом.
- Отец! - радостно вопит Айгуль прямо мне в ухо.
Рустемов отталкивается от косяка входной двери и летит в нашу сторону. И тут я замечаю, что с казахским космонавтом что-то не так. Движения его рук механические и порывистые, лицо похоже на застывшую безжизненную маску, а глаза светятся красно-золотистым отсветом, словно внутри головы Ержана кто-то развел костер. Фигуру бортинженера “Союза” окутывает едва заметное облако сизовато-серого тумана.
- Папка, что с тобой? - сдавленно шепчет Айгуль.
- Ержан, ты куда собрался? - в дверях появляется второй космонавт в скафандре, и я узнаю командира “Союза” Льва Зайчонка. За его спиной сквозь распахнутую дверь тамбура виднеется открытый люк космического корабля, из которого выглядывает третий член экипажа - пилот Чеслав Волянецкий.
- Я должен найти и наказать убийцу, - не оборачиваясь, говорит Рустемов странным утробно-трубным голосом, при этом рот его приоткрыт, но губы не двигаются.
Он проплывает мимо нас и останавливается около перекрывшей вагон серой стены.
- Папа, папочка, - высунувшись из-за моей спины, Айгуль тянется к отцу.
Взгляд Рустемова безразлично скользит по лицу девушки:
- Я не знаю тебя, молодая женщина. Но ты не убийца.
Айгуль дергается, словно получила пощечину. Полуобернувшись к ней, я замечаю, что ее лицо искажено гримасой обиды, и она едва не плачет. Не глядя, перехватываю руку девушки и успокаивающе сжимаю пальцами узкую и холодную ладошку.
- Ержан, - Лев Зайчонок добирается по коридору до серой стены, у которой застыл бортинженер. Осторожно касается пальцами плеча Рустемова. - Нам нужно вернуться на корабль. Пойдем.
- Я должен найти и наказать убийцу, - бесцветным голосом повторяет отец Айгуль и качает головой.
- Ержан, посадка “Союза” на следующем витке, -Зайчонок старается говорить как можно убедительнее и спокойнее. Я вижу, что дается это ему с трудом. - Мы не можем здесь оставаться!
- Возвращайтесь на корабль, - говорю я и киваю в сторону Рустемова:
- Мы за ним присмотрим...
- Я не могу оставить здесь члена моего экипажа, -Зайчонок трясет головой, озирается по сторонам:
- Еще бы только понять, что с нами случилось.
- Ничего особенного: просто ваш “Союз” состыковался с вагоном поезда “Москва - Алматы”, -весело фыркает Иван из-под потолка. - Полнейший бред!
- Может быть, и бред, - соглашается Лев и устало трет пальцами глаза. - Сначала к нам в спускаемый аппарат - прямо через закрытый люк в орбитальный отсек - непонятным образом проникла какая-то туманная фигура и в буквальном смысле вошла в Ержана. Потом в иллюминатор мы увидели в космосе обломок железнодорожного вагона, даже без колес, кстати. “Союз” сам собой развернулся и воткнулся в вагонный тамбур. И Ержан полез из корабля наружу. Вот это все - разве не бред?
- Смотрите, космоса больше нет! - Иван кивает в сторону окна.
Землю, Луну, Солнце и черное пространство Вселенной снова сменила светло-сизая пелена тумана. Я поворачиваю голову в сторону тамбура. За распахнутой дверью вагона теперь не виден пристыковавшийся “Союз”, там снова серая стена. Начинаю чувствовать, как руки и ноги постепенно наливаются тяжестью, а тело неодолимо тянет книзу.
- Осторожно, невесомость пропадает, - успеваю крикнуть, прежде чем сила тяжести окончательно вступает в свои права и властно утаскивает нас вниз. Иван едва успевает сделать полусальто в воздухе и развернуться ногами к полу.
Ержан садится на корточки рядом с серой стеной. На его лице по-прежнему маска полного безразличия. Лев Зайчонок присаживается рядом с Еленой Петровной на нижнюю полку во втором купе, устало откидывается на спину и тыльной стороной перчатки скафандра вытирает со лба серебристые бисеринки пота:
- Так... Я, кажется, только что отстал от собственного корабля. Волянецкому придется сажать “Союз” в одиночку.
У Зайчонка круглое лицо, волнистые темно-русые волосы и карие глаза. Слегка оттопыренные уши, курносый нос и пухлые губы придают его лицу выражение детскости, шаловливой несерьезности и абсолютной негероичности. Хотя Лев - насколько я помню, - уже перешагнул в четвертый десяток и является достаточно опытным космонавтом: две полугодовые экспедиции на Международную космическую станцию что-нибудь да значат. Сейчас ему вдвойне нелегко - к резкому переходу от шестимесячного пребывания в невесомости в условия земной гравитации добавилась психологическая проблема: шутки - шутками, но
Зайчонок действительно стал первым земным космонавтом, который отстал от своего космического корабля!
Немного отдышавшись, Лев окидывает всех нас взглядом и спрашивает:
- Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит, а?
- У нас в вагоне произошло убийство, - начинаю пояснения, присаживаясь напротив Зайчонка. Рядом немедленно втискивается Айгуль. - Зарезан проводник Белов. А после этого появился туманный призрак...
- Это дух батыра Думрула, который по преданиям ищет и карает убийц, - добавляет Айгуль. Она уже совладала с эмоциями, хотя нет-нет, да и косится в сторону присевшего в коридоре на корточки отца.
- Дух, значит? - лицо Зайчонка кривится в скептической ухмылке. - И что же, он всегда так карает убийц - ловит на орбите пролетающие мимо космические корабли и вселяется в космонавтов?
- Нет, конечно, - Айгуль качает головой. - Это предание считалось обычной народной сказкой, выдумкой.
- Выдумка, однако, стала реальностью, - замечаю я. - Почему-то.
- Кажется, я могу объяснить, что произошло, -после долгой паузы произносит Айгуль. - По легендам дух батыра Думрула не может сам увидеть убийцу. Ему нужна подсказка людей. Он должен воплотиться в кого-то из потомков своего рода, чтобы найти и покарать преступника.
- Ага, - догадываюсь я. - И ты считаешь, что Думрул воплотился в твоего отца?
Айгуль кивает.
- А почему этот ваш Думрул пробудился именно сейчас? - скептически кривится Иван. Он стоит в коридоре напротив открытой двери в купе. - Убитый Белов - не герой, не общественный деятель, не известный ученый. Он - обычный проводник.
- Могила батыра, если верить преданиям, находится именно в той местности, по которой мы проезжаем, но почему он проснулся именно сейчас. -девушка растерянно пожимает плечами.
- Возможно, сработал какой-то внешний фактор, -Виталий Юрьевич Кузин заглядывает в наше купе. Он, смуглый Довченко и старик Петровин тоже выбрались в коридор. - Этот фактор просто совпал по времени с моментом убийства.
Мне в голову приходит довольно интересная мысль, и я говорю:
- Кажется, можно объяснить, почему дух батыра Думрула проснулся именно сейчас.
Все немедленно оборачиваются в мою сторону.
- Дух могло воскресить электромагнитное излучение, - начинаю пояснять я. - Вспомните, Айгуль разговаривала с отцом по скайпу. Могила батыра оказалась как раз в сфере покрытия. Поэтому излучение пробудило призрак. И когда случилось убийство, дух прямиком отправился в наш вагон!
- Сомнительно, молодой человек! - Кузин оттопыривает нижнюю губу. - С научной и инженерной точек зрения - крайне сомнительно!
- Ну, ты даешь, Кир! - гогочет Иван Полякин и хлопает меня по плечу. - Мобильный интернет - как стартовый ключ для пробуждения духов! Это круто!
- А потом Айгуль решила показать отцу появившегося в вагоне батыра Думрула и навела на него видеокамеру планшета, - невозмутимо продолжаю я. -Ержан Рустемов увидел Думрула, но и батыр тоже увидел Ержана. И решил в него вселиться, чтобы найти и покарать убийцу. Помните, как дух улетел вверх прямо сквозь крышу вагона?
- Чепуха! - фыркает из коридора Иван. - Неужели вы и в самом деле думаете, что дух батыра поднялся в космос и потащил следом наш вагон, чтобы вселиться в тело космонавта? Ну, бредятина ведь, товарищи!
- Ваня, у тебя есть другое объяснение? - ледяная улыбка появляется на лице Айгуль. Девушка в споре принимает мою сторону.
Иван молча супится.
- Ладно, примем предположения Айгуль и Кира в качестве рабочей гипотезы, - примирительно произносит Зайчонок. - Пусть эта сказка хоть как-то объясняет стыковку “Союза” с вашим вагоном. Что будет делать дух дальше?
Вопрос адресован Айгуль.
- Искать убийцу во всех землях, которых достигли люди, - она не медлит с ответом. - Или куда долетали их стрелы.
- А перемещаться по землям дух Думрула будет внутри этой сферы, которая отрезала часть нашего вагона от внешнего мира! - с лукавой подначкой подытоживает Иван. Полякин вовсе не намерен сдавать свои позиции без боя. - Красивая выдумка, ребята, ничего не скажешь!
- Это не выдумка, а правда, - произносит Айгуль напряженным голосом. - Ну-ка, взгляните в окно!
За оконным стеклом - степь, нескончаемый ковер высокой пожелтевшей травы. Краешек солнца еще только показался из-за горизонта. Малиновые отсветы зари скользят по редким облачкам, застрявшим на бело-голубом куполе неба почти в зените.
Ержан резко поднимается с корточек и, не проронив ни слова, пружинистой походкой направляется к тамбуру, шествуя мимо поспешно сторонящихся пассажиров. Глядя на уверенные шаги Рустемова, и не скажешь, что он только что вернулся из космоса, проведя в невесомости более полугода. Его движения размерены, точны и хорошо скоординированы. Впрочем, вполне возможно, что все это - влияние вошедшего в него духа батыра Думрула.
- Я - за Ержаном, - Лев Зайчонок тяжело поднимается с полки. Ему в отличие от бортинженера еще предстоит снова привыкать к земным условиям.
- Давайте помогу, - вскакиваю с места, чтобы придержать Зайчонка под руку, но он останавливает меня решительным жестом:
- Я - в порядке, Кир. И вообще: хочешь научиться плавать, - прыгай в воду и плыви!
Он весело подмигивает и выходит из купе. Мне нечего ему возразить. Я только смотрю вслед космонавту, мысленно отмечая, что по коридору он идет не качаясь, размеренной походкой, хотя и придерживается за поручни внизу вагонных окон.
Судя по звукам, доносящимся из тамбура, Рустемов распахивает дверь вагона, поднимает защитную крышку и по ступенькам спускается на землю. Я выглядываю в окно и вижу, что Ержан неторопливо идет прямо в степь. Зайчонок отстает от него шагов на десять. Шагает вполне уверенно, хотя и широко расставляя ноги, - словно моряк во время качки на судне.
- Я тоже хочу выйти, - заявляет Айгуль и поворачивается ко мне:
- Кир, составишь компанию?
- С удовольствием! Нужно попытаться узнать, куда это нас занесло!
Мы едва ли не вприпрыжку мчимся по коридору. Я спускаюсь на землю первым и подхватываю спрыгнувшую следом Айгуль.
Снаружи вагона еще ощущается ночная прохлада. Ветра нет, в воздухе разлит тонкий аромат выгоревшей на солнце травы и каких-то полевых цветов.
- Ух, ты! Смотри! - Айгуль дергает меня за рукав.
Оглядываюсь назад и удивленно охаю: вагон, со ступенек которого Айгуль и я только что спустились, висит в пространстве над травяным ковром, ни на что не опираясь. Точнее говоря, висит только та его часть, которую отсекли светло-серые торцевые стены в районе тамбурного перехода и второго пассажирского купе, -“огрызок” вагона.
- Магия, не иначе. Или же... - я чешу пальцем
затылок и смеюсь:
- Айгуль, а в народных сказаниях ничего не говорится о том, могут ли духи овладеть антигравитацией?
- Кир, я даже особенно и не удивляюсь, - на губах Айгуль возникает ироническая усмешка. - Если мы побывали в космосе, остались живы в вакууме и состыковались с “Союзом”, то антигравитация на Земле -это, согласись, уже сущая мелочь!
Оглядываюсь по сторонам. Степь окружает вагон со всех сторон, до самого горизонта.
В передвижении Ержана Рустемова произошла перемена. Если сначала он шагал прямиком в степь, то теперь повернул почти под девяносто градусов к прежнему курсу, постепенно закругляя путь вокруг повисшего в воздухе огрызка вагона. Двигаться в бок, по часовой стрелке, он начал на расстоянии примерно ста метров от нас. Я мысленно прикидываю, и получается, что Ержан, перемещаясь с той же скоростью, что и сейчас, замкнет круг вокруг вагона минут через двадцать пять - тридцать. Взгляд Рустемова по-прежнему устремлен вдаль.
- Дух, вселившийся в отца, ищет убийцу по всем сторонам света, - произносит Айгуль со вздохом. - И так будет на всех землях, куда он доберется...
- И сколько же земель Думрул намерен посетить? -интересуюсь я. - В преданиях об этом ничего не сказано?
- Он может скитаться вечно. Пока не найдет и не покарает убийцу.
- В каких бы землях не побывал Думрул, но убийца все же среди нас, - говорю я. - Может быть, поэтому дух батыра и тащит за собой внутри сферы ту часть вагона, в которой произошло убийство. Чувствует, что преступник рядом.
- Почему ты думаешь, что убийца еще здесь? -Айгуль резко поворачивается ко мне.
- Потому, что из вагона в сторону купе проводников никто не проходил и от головы поезда в вагон тоже никто не заходил. Потому, что до самого момента убийства, - до того, как погас свет, - Белов в рабочем купе был один. Значит, убийца среди тех девяти человек, которые оказались в отрезанной духом части вагона. Если из этого перечня вычеркнуть нас с тобой, остается семеро.
Во взгляде девушки я читаю понимание и. И еще что-то, от чего сердце сладостно замирает.
Кашлянув, смущенно отвожу взгляд и спрашиваю:
- Как ты думаешь, если мы разыщем преступника, твой отец освободится от духа Думрула?
- Конечно! Духу батыра нужна только подсказка. Он покарает убийцу и оставит тело отца!
Она медлит и тихонько добавляет:
- Я надеюсь...
Сзади нас слышны удивленные вопли. Это вся честная компания - Иван с Анечкой, троица из первого купе - Кузин, Петровин и Довченко, - вывалила из вагона и обнаружила, что огрызок поезда висит в воздухе, не касаясь земли. В вагоне остались только проводник Баянгожин и Елена Петровна.
Я ищу взглядом Зайчонка. Лев отстал от Рустемова и внимательно разглядывает какие-то металлические обломки, торчащие из травы всего метрах в сорока от зависшего в воздухе вагона.
- Лев Трофимович, что вы там нашли? -интересуюсь я, припомнив отчество Зайчонка.
- Хотите, - верьте, хотите - нет, - космонавт оставляет обломки и идет к нам, - но это искореженные останки первой ступени ракеты-носителя. Боковой ускоритель, который падает обратно на Землю в специально отведенном районе отчуждения.
- И где же этот район расположен? - спрашивает Айгуль.
- На северо-востоке Казахстана, - Зайчонок щурит глаза, осматривая степь. - Судя по всему, мы сейчас именно там и находимся!
- А как вам антигравитация? - я киваю в сторону повисшего над степью “огрызка” железнодорожного вагона.
- Впечатляет. Хотя. Может быть, это все-таки не антигравитация? Скажем, сильное магнитное поле могло бы дать похожий эффект. Вагон ведь металлический.
- Это легко проверить! - откликается Иван. Он слышал слова Зайчонка.
Полякин нагибается, берет небольшой ком ссохшейся земли, и, размахнувшись, бросает его под вагон. Ком пролетает под днищем вагона и падает среди травы на той стороне.
- Ну, и что это должно значить? - спрашивает Айгуль.
- Неужели не понятно? - Иван снисходительно улыбается. - Ком должен свободно пролететь сквозь магнитное поле. А искусственная гравитация обязательно изменила бы его траекторию.
- Не факт, - возражаю я. - Искусственное гравитационное поле под вагоном может компенсировать естественное земное поле тяготения. Тогда под вагоном будет невесомость. Через которую ком пролетит, не меняя траектории.
- Невесомость, говоришь? - мы не успеваем опомниться, как Иван в два шага оказывается около вагона, становится на четвереньки и в таком положении пытается пролезть под повисшим над землей “огрызком” поезда. Ему, однако, удается переместиться вперед только на десяток-другой сантиметров. А далее словно кто-то невидимый останавливает тело Ивана, разворачивает его, чуть приподняв в воздух, на сто восемьдесят градусов и мягко, но решительно отбрасывает прочь в траву. Охнув, Полякин приземляется на пятую точку.
- Ну, братцы... - он встает с земли и отряхивает джинсы. - Это точно не невесомость. А может попробовать.
- Хватит экспериментов, - Зайчонок останавливает Ивана, подняв руку. - Ваня, что бы там ни было, это может оказаться небезопасным.
- Скорее всего, здесь под вагоном не антигравитация, и не магнитное поле, - делает вывод Айгуль. - Произошло уже столько чудес, что их можно объяснить только магией.
- Ох, магия-шмагия, - недоверчиво кривит губы Иван. - Бабушкины сказки и дедушкины присказки!
.Я не ошибся в расчетах и предположениях. Описав круг примерно за полчаса, Ержан снова направляется к нам, останавливается у ступенек и бесцветным голосом произносит:
- На этой земле нет убийцы! - и, не проронив больше ни слова, поднимается внутрь вагона.
- Быстро за ним! - командует Зайчонок. - Кажется, нам снова предстоит перемещение...
Мы поспешно карабкаемся по ступенькам. Как только я захлопываю входную дверь, степь исчезает, и за стеклами вагонных окон снова воцаряется сизая мгла.
- Вернемся к нашим барашкам, - я придерживаю Айгуль в тамбуре, осторожно взяв под локоть. - У нас на подозрении остается четыре человека: Довченко, Кузин, Петровин и Баянгожин.
- Гм. А почему же остальные вне подозрений? Всего в вагоне девять человек, без нас - семеро. Ты же сам только что говорил.
- Давай рассуждать логически, - начинаю загибать пальцы. - Ты и я. На момент убийства у нас обоих есть алиби: ты видела меня, я видел тебя. Значит, ни один из нас не может быть убийцей.
- Тогда алиби есть и у Елены Петровны, - Айгуль встряхивает черными косами. - Она лежала на нижней полке и не выходила из купе.
- Правильно мыслишь, - киваю я. - Кроме того, Елена Петровна - тучная и пожилая женщина, передвигается с трудом. А убийца должен был в темноте действовать быстро и ловко: добежать до рабочего купе, ударить ножом Белова и вернуться обратно.
- Тогда под подозрение попадают все молодые люди, которые на момент убийства оказались в вагоне: этот смуглый крепыш Довченко, Иван, Анечка.
- Довченко храпел на своей полке, - так громко, что это все слышали. У Ивана и Анечки - тоже есть алиби: они вместе курили в тамбуре, и не выпускали друг друга из виду ни на секунду.
- Не согласна, уважаемый Шерлок Холмс, - в черных глазах Айгуль вспыхивает огонек смеха. - А если они соучастники? Если Иван и Анечка заранее договорились убить Белова?
Ее вопрос повергает меня в состояние легкой прострации.
Я не предполагал, что убийц может оказаться двое. Точнее говоря, убийца все же один, но у него есть сообщник, который обеспечивает преступнику алиби.
- Вот смотри, - Айгуль начинает водить пальчиком по стеклу окошка на двери в тамбуре, словно что-то рисует. - Иван вполне мог дождаться пока Петровин зайдет в туалет - в тамбуре слышно, когда закрывается дверь. Он быстро вернулся в свое купе, взял простыню с постели Петровина, убил Белова, выключил свет и снова вышел в тамбур. Там его уже дожидалась сообщница -Анечка.
Я начинаю мысленно прорисовывать маршрут Полякина в роли убийцы. Здесь с Айгуль можно согласиться, здесь - тоже. А здесь...
- Ничего не получается, мой милый доктор Ватсон, -я растягиваю губы в торжествующей улыбке. - Скажи, если Иван - убийца и зарезал Белова, зачем ему понадобилось уже после убийства гасить свет? Ударил бы ножом проводника, закрыл дверь в рабочее купе, и вернулся к Анечке. Зачем же свет гасить? Чтобы убитого быстрее обнаружили возмущенные наступившей темнотой пассажиры? Нет, преступник сначала выключил свет, а уже потом убил Белова!
- Наверное, убийца хорошо видит в темноте, -высказывает еще одно предположение девушка.
- Совсем необязательно, - возражаю я. - Силуэт Белова был хорошо виден на фоне окна в рабочем купе проводников. Видимо, когда убийца появился из коридора, проводник стоял боком к дверям и лицом к пульту оборудования вагона “ старался понять, почему погас свет. Преступник схватил Белова за плечо, резко развернул к себе и нанес точный удар ножом прямо в сердце.
- Вполне может быть, - соглашается Айгуль. - Итак, у нас на подозрении действительно остаются четверо...
Девушка делает паузу и перечисляет:
- Петровин, Кузин, Довченко и Баянгожин. Если учесть, что у Довченко есть алиби.
- Вот и давай разберемся с этой тройкой или четверкой, - киваю я. - Помозгуем вместе!
Айгуль не успевает ответить. Легкий толчок откуда-то снизу и серая пелена за стеклянным окном во входной двери снова исчезает.
.Огрызок вагона зависает над покатым горным склоном. Гора постепенно переходит в поросшую густым лесом долину. Солнце едва показалось из-за верхушек деревьев, и мир заполнен длинными и тонкими тенями. Шаловливый ветерок перебирает стебельки в островках травы, там и сям разбросанных среди каменистой россыпи.
Ержан Рустемов снова идет по кругу вокруг вагона, всматриваясь в даль.
- Лев, как вы думаете, где мы сейчас находимся? -спрашиваю у Зайчонка, который выбрался из вагона следом за бортинженером и сейчас внимательно оглядывает окрестности, прикрывая ладонью глаза от слепящего солнца.
- Трудно сказать, Кир, - космонавт качает головой. -Северное полушарие, средние широты. Большего пока сказать не могу. Хотя.
Он быстрым шагом перемещается к ближайшей россыпи камней. Наклоняется, разгребает грунт, и извлекает на свет трубчатый изогнутый кусок металла.
- Очень похоже на часть рамы от переходника со второй ступени ракеты, - Зайчонок вертит выгнутую трубу перед глазами, внимательно разглядывая. - Ага, так и есть! Вот и маркировка сохранилась!
Рассмотрев со всех сторон, он небрежно отбрасывает обломок металлической конструкции:
- Теперь могу примерно сказать, где мы находимся. Это горный район на северо-восток от Байконура. Может быть, даже Алтай. Район падения вторых ступеней ракет-носителей.
- В степи вы нашли обломки первой ступени, здесь - второй, - замечаю я. - Дух, вселившийся в Рустемова, выбрал очень странный маршрут!
- Дух батыра Думрула должен пройти по всем землям, до которых могут добраться люди, живущие на его земле, или долететь их стрелы, - напоминает Айгуль.
- Тогда следующая остановка будет где-нибудь на Камчатке или еще где-то - там, где обычно падают третьи ступени ракет! - хохочу я.
- Поживем, - увидим, - философски изрекает Зайчонок. - Вот на третьей остановке и проверим твою гипотезу!
Пассажиры из вагона снова высыпали наружу -теперь вышли даже Баянгожин и Елена Петровна.
- Какой свежий воздух! - Кузин вдыхает полной грудью, потягивается. - Вот бы здесь задержаться на пару недель! Отдохнуть, погулять...
- Может и вправду остаться? - усмехается Довченко, топорща черные усики. - Собрать вещи и пойти, куда глаза глядят. Рано или поздно обязательно наткнемся на какое-нибудь человеческое жилье. Всяко лучше, чем на хвосте и у призрака путешествовать.
- Если только дух батыра даст нам возможность уйти, - Петровин кивает в сторону шагающего вдали Рустемова. - Мне почему-то кажется, что мы не свободны в передвижениях.
- А вот это мы сейчас проверим! - немедленно откликается Иван. - Пробегусь-ка я куда-нибудь!
Нет, все-таки Полякин - неудержимый
экспериментатор!
Он крутит головой, выбирая маршрут:
- Вон там, метрах в двухстах от нас, большой валун видите? Я туда и обратно!
Иван трусцой бежит в сторону валуна. Мы молча смотрим ему вслед.
Добежать до камня у Полякина не получается. Он удалился от вагона примерно на сто двадцать - сто тридцать метров, когда невидимая рука поднимает его над землей, разворачивает в воздухе и толкает обратно. Иван приземляется на четвереньки, поднимается, снова поворачивается лицом к валуну и вытягивает вперед руки, словно ощупывая что-то.
- Очень похоже на стену внутри нашего вагона, -говорит он спустя несколько секунд. - Только у нас внутри стена серого цвета, а здесь - невидимая!
- Горная прогулка на свежем воздухе отменяется! -с сарказмом изрекает Зайчонок. - Придется нам, товарищи пассажиры, попутешествовать вместе с духом!
...Дух батыра Думрула не нашел убийцу Михаила Белова и на землях Горного Алтая. Рустемов вернулся к вагону, и перед тем, как забраться внутрь, повторно изрек:
- Я не нашел здесь убийцу!
И снова мутная пелена растеклась за окнами вагона.
Люди постепенно начинают жить привычной жизнью даже в самых необычных условиях.
Баянгожин аккуратно накрыл труп Михаила Белова старыми простынями и возится в спальном купе проводников. Троица из первого купе - Петровин, Кузин и Довченко - о чем-то тихо беседует. Елена Петровна прикорнула на нижней полке. Иван и Анечка отправились “курнуть” в тамбур. Лев Зайчонок подремывает у дверей купе, - в полуметре от сидящего на корточках под серой стеной Ержана. Мы - я и Айгуль - шепчемся сидя за столиком около окна.
- Итак, попробуем разобраться с четверкой подозреваемых, - я достаю из кармана джинсов свернутый вчетверо листочек бумаги, на котором всего пару часов назад сделал “перепись населения”. - Так, Петровин Сергей Николаевич... Возраст - сильно за шестьдесят, консультант на фирме “Энергия”. Теоретически он, конечно, мог убить Белова. Идет из купе в туалет, по дороге убивает проводника, гасит свет в вагоне и прячется. Простыня с его койки на месте преступления - это улика.
- Наоборот, - Айгуль тихонько смеется. - Это доказательство его невиновности!
- Не понимаю.
- А ты вспомни свои рассуждения, когда речь шла об Иване и Анечке! - она не перестает хихикать. - Зачем убийце гасить свет, если он уже убил проводника? Это во-первых. Во-вторых, если Петровин не хотел, чтобы на ноже остались его отпечатки пальцев, то зачем ему простыня? Он шел в туалет, и у него было с собой полотенце! Логично, товарищ Жеглов?
- Логично, товарищ Шарапов, - я вынужден согласиться. - Кроме того, Сергей Николаевич Петровин -староват и к тому же носит очки. Вряд ли он может быстро передвигаться в темноте.
Ставлю на листе прочерк рядом с фамилией Петровина.
- Номер два в нашем списке - Кузин Виталий Юрьевич. Начальник отдела с той же фирмы “Энергия”. Слазит с полки, берет простыню Петровина, убивает Белова, гасит свет и - бегом снова на свою полку.
- Сомневаюсь, что у Кузина получилось бы бесшумно слезть со второй полки, чтобы убить проводника, - Айгуль трясет косами. - Вспомни, как он слазил, когда нашли тело Белова и снова зажгли свет. Он же сорвался вниз и упал!
- Да, толстоват Виталий Юрьевич для акробатики да еще и в темноте. Третий номер списка - Довченко
Александр Евгеньевич. Коммерсант, едет в Кзыл-Орду заключать какой-то договор.
- Я хорошо помню его храп еще до того, как погас свет, и уже в темноте, - Айгуль смеется. - Этот Довченко проспал и убийство, и все, что за ним последовало!
- Ладно, перейдем к четвертому номеру. Проводник вагона Баянгожин Саткан Абылаевич. Открывает дверь спального купе проводников, гасит свет, убивает Белова, возвращается обратно в купе и делает вид, что спит... Нет, тоже не получается! Помнишь, когда Иван в темноте стучал в дверь спального купе, чтобы Баянгожин проснулся и зажег свет? Я совершенно ясно слышал, как Саткан Абылаевич тихонечко в сердцах ругался за стенкой вагона. Если бы он это делал на публику, то обязательно ругался громче. Теперь вспомни, как он долго и с грохотом открывал дверь спального купе. Там действительно плохая дверь. В темноте и очень быстро Баянгожин не смог бы ее ни открыть, ни закрыть. Кроме того, зачем ему воровать простыню Петровина, если под рукой полно другого тряпья - старые полотенца, наволочки?
- Так что же получается? - Айгуль удивленно округляет глаза. - Ни один из четверки подозреваемых не может быть убийцей?
- Мистика какая-то! - я вздыхаю. Устремляю взгляд в серую пелену за окном.
И почти в то же мгновение серая стена за стеклом тает.
Яркий солнечный день. Солнце в выгоревшем до белизны небе. И темно-зеленое зеркало воды до самого горизонта.
- У кого-нибудь есть фотоаппарат? - Зайчонок реагирует раньше всех нас. Вот что значит тренированный космонавт!
- У меня на планшете встроенная камера, - Айгуль выглядывает из-за моего плеча.
- Отлично, - радуется Лев. - Тогда снимай!
Я прикладываю козырьком ладонь ко лбу, защищая глаза от солнца, и вглядываюсь в океан. Ержан Рустемов уверенно шагает от вагона прямо по воде. Его ноги примерно на сантиметр или полтора не касаются сине-зеленой, чуть колышущейся глади.
- Свят-свят-свят, - шепчет из тамбура Кузин. - Кто бы рассказал, - ни в жизнь не поверил. Библейский сюжет, да и только!
- Может, здесь над водой есть какая-то невидимая пленка, - старый инженер Петровин никак не хочет поверить очевидному. - Или что-то вроде крепкого стекла... Ну, не может же в самом деле он идти по воде!
- Предлагаете проверить? - Зайчонок опускает ногу на последнюю ступеньку лестницы. - Сейчас поэкспериментируем.
Экспериментаторские порывы Ивана Полякина на прошлых “остановках” явно оказались заразительны.
- Погодите, Лев Трофимович, - я останавливаю космонавта. - Если опыт не удастся, - только скафандр намочите. А он еще может пригодиться. Давайте я попробую!
- Вообще-то скафандр рассчитан на пребывание в воде, - Зайчонок отступает в сторону, давая мне дорогу. -Но это уже чрезвычайный режим. Ладно, пробуй ты!
Я, конечно, не такой рьяный экспериментатор, как Ваня Полякин, но тоже терпеть не могу болтать попусту и строить пустые теории. Лучше один толковый эксперимент, чем десяток красивых гипотез “ этот житейский принцип стал моим кредо еще со времен факультативных занятий в школьной физической лаборатории.
Я быстро снимаю туфли, стаскиваю носки и до колен закатываю джинсы. Замираю над водной гладью. Зайчонок подхватывает меня под мышки и говорит:
- Попробуй коснуться ногой воды.
Я тут же опускаю вниз правую ногу. Пальцы моментально уходят под воду. Вода - как парное молоко, теплая.
- Теперь перенеси центр тяжести, - продолжает командовать Лев. - Только не спеша!
Послушно наклоняюсь вправо. Касаюсь ступней воды и теряю равновесие. Нога немедленно уходит под воду едва ли не по колено. Я успеваю ухватиться рукой за поручень вагона, а Зайчонок удерживает меня под мышки. Подтягиваюсь обратно на ступеньку лестницы.
- Вот и ответ, - комментирует космонавт. - Люди по воде ходить не могут!
- Стоило ноги мочить, - снисходительно замечает Довченко. Он наблюдает за нашими опытами из открытого окна напротив купе проводников. - Это не человек ходит, а призрак. Нам надо что-то придумать, чтобы от него избавиться.
- Он отыщет убийцу и уйдет сам, - немедленно реагирует Айгуль. Стоя в тамбуре, она добросовестно ведет планшетом следом за идущим по кругу Ержаном. -Уйдет, и человек, в которого он вселился, снова будет свободен. Так говорится в преданиях.
- Ваши предания говорят, что дух должен искать убийцу на разных землях, - язвительно замечает Кузин. -А где вы тут видите землю, милая девушка? Кругом одна вода!
- Скорее всего, имеется в виду философское понятие земли, - я решительно становлюсь на защиту соседки по купе. - Дух ищет преступника в тех местах, где побывали люди. Или творения их рук.
- А что, кто-то побывал именно в этом районе океана? - лицо Виталия Юрьевича излучает глубокий скептицизм. - А почему не в других?
- В степи мы нашли остатки первой ступени ракеты, в горах - обломки второй, - Лев Зайчонок присаживается на ступеньку рядом со мной. - Сейчас мы где-то в южной части Тихого океана - судя по положению солнца на небе. А это как раз район падения третьих ступеней.
- Очень мило! - возмущенно пыхтит Кузин. -Значит, следующая остановка будет там, куда падает четвертая ступень? Где? В Австралии? В Америке?
- В Америку и Австралию четвертые ступени не падают, - возражаю я. - Они, как правило, остаются на околоземной орбите.
- Что, опять в космос? - глаза Виталия Юрьевича лезут на лоб. - Ну, уж увольте! Хватит с меня этой вашей невесомости!
На память о стыковке с “Союзом” на лбу Кузина осталась приличных размеров сизо-красная шишка.
- Даже если вы сейчас захотите сойти, - Зайчонок лукаво щурится, - боюсь, у вас ничего не получится! Помните, опыт Ивана на прошлой остановке? Дух батыра не позволил ему выйти за пределы невидимой сферы. Уверен, что уплыть нам тоже не позволят. Да и в какую сторону плыть? Кругом океан, точную привязку на местности сделать не удастся...
- Даже часы по-прежнему барахлят, - говорит Довченко и тычет пальцем в циферблат наручных часов. - Секундная стрелка прыгает назад, а маленькая стрелка стала крутиться быстрее, чем минутная!
- У меня вообще уже восемьдесят четыре часа двадцать три минуты, - Кузин достает из кармана спортивных штанов мобильный телефон. - Время и в самом деле сошло с ума!
.Ержан Рустемов возвращается к висящему над водой вагону через десяток минут и снова заявляет, глядя в пространство перед собой пустым взглядом:
- Здесь нет убийцы!
Серая муть за оконными стеклами.
- Кажется, наше расследование, уважаемый Эркюль Пуаро, зашло в тупик, - в черных глазах Айгуль грусть и растерянность. - У нас есть труп, но так и нет ни одного подозреваемого.
- Значит, что-то упускаем из виду. Какое-то обстоятельство, которое меняет всю картину преступления. Какую-то малость...
Мы по-прежнему стоим в тамбуре. В куцем “обрубке” железнодорожного вагона это единственное место, где можно пообщаться наедине.
- Давай подойдем к делу с другой стороны, -поразмыслив, предлагаю я. - У каждого умышленного убийства должен быть мотив. Какой мотив у убийцы Белова?
Айгуль морщит хорошенький носик, складывает бантиком губки и думает.
- Ну, предположим, месть.
- Месть? - я выгибаю брови. - Гм, в общем-то допустимо. Хотя. Садиться в поезд, чтобы отомстить проводнику? Сделать это на третий день поездки? И сразу попасть в круг подозреваемых в убийстве? Согласись, все это выглядит не очень логично.
- А если убийца просто поссорился с Беловым? -тут же выдает новую версию Айгуль. - И в эмоциональном порыве ударил его ножом!
- Ссора - это конфликт, как правило, на повышенных тонах, - я трясу головой. - Никто не слышал, чтобы Белов с кем-то ругался.
- Он мог поругаться с убийцей раньше.
- Тогда это уже не ссора, а месть за ссору. Ты помнишь, чтобы были какие-то конфликты во время нашей поездки?
Айгуль отрицательно качает головой. Снова задумывается.
- Может быть, Белов узнал какую-то тайну убийцы?
- Какую тайну в поезде мог узнать проводник? - я не сдерживаюсь и скептически фыркаю. - Где он мог пересечься с убийцей так, чтобы уличить его в чем-то тайном?
- В купе ничего тайного не обнаружишь, -соглашается Айгуль. - Там едет по четыре пассажира. Все у всех на виду. А если за пределами вагона, во время остановок? Убийца с кем-то встретился на перроне, а проводник увидел?
- Вряд ли... Что тайного можно сделать на перроне? С кем встретиться, чтобы вызвать подозрение со стороны проводника?
- С каким-нибудь другим преступником, например.
- Ну, тогда Белов должен был знать, что это преступник, - я усмехаюсь. - И дальше что? Встреча любого пассажира на перроне с преступником, еще не делает пассажира нарушителем закона.
- Ну, а если преступник на перроне что-то передал пассажиру, а Белов увидел? - Айгуль достает из колоды предположений новую карту.
- И этот вариант не годится, - с ходу решительно отметаю ее версию. - Тогда передаваемая вещь заранее должна была быть такой, чтобы вызвать подозрение у проводника. Например, автомат Калашникова без упаковки. Нет, я думаю, что если Белов и узнал что-то тайное, то это могло случиться только в вагоне.
- Кроме купе, в вагоне есть только коридор, тамбуры и туалеты, - Айгуль загибает пальцы. - И больше ничего!
- В коридоре ничего тайного не сделаешь, -отмахиваюсь я. - В тамбуре - тоже: одна дверь ведет в вагон, вторая - в соседний вагон; из обоих дверей в любой момент может кто-нибудь появиться.
- А в туалет вообще ходят поодиночке. Убийца и проводник никак не могли появиться там вместе, - с ухмылкой заключает Айгуль.
- Вот видишь. - я согласно киваю. - Хотя.
Мне в голову приходит неожиданная мысль. Я решительно беру девушку за руку:
- Ну-ка, идем!
- Куда? - на лице Айгуль читается удивление.
- В туалет!
- Кир, ты сошел с ума? - ее глаза едва не вылезают из орбит.
- Это не то, что ты думаешь! - хохочу я. - Просто нужно проверить одну гипотезу.
Мы оказываемся в коридоре вагона. Туалет открыт.
- Сейчас я зайду внутрь, а ты останешься снаружи, - говорю я и скрываюсь за дверью.
Защелкиваю собачку замка и, наклонившись, внимательно рассматриваю язычок запорного
механизма. Потом разгибаю спину, делаю полшага назад и громко говорю:
- Айгуль, опусти рукоятку вниз и попробуй резко открыть дверь.
Не проходит и секунды, как дверь распахивается.
- Объясни, что все это значит? - на лице девушки выражение недоумения.
- Здесь очень плохой замок, - мы выходим из туалета в коридор, и я киваю на дверь. - А снаружи обнаружить, закрыт туалет или открыт, можно только одним способом: нажать ручку вниз и толкнуть дверь.
- Ну, и что?
- Белов вполне мог узнать какую-то тайну убийцы именно в туалете! - с уверенностью говорю я. - Больше никаких мест, чтобы проделывать что-то тайное внутри вагона, попросту нет!
- И что же такого тайного мог узнать в туалете Белов? - девушка прыскает со смеху. - Ну, если преступник занимался чем-то не совсем приличным, а проводник хотел его разоблачить...
- Я не это имел в виду, - краска смущения заливает мое лицо. - Преступник мог что-то прятать в туалете или спускать в унитаз, например. А Белову тоже понадобилось в туалет. По естественной надобности или же он просто хотел в нем убрать. Проводник не знал, занят ли туалет. Подошел, нажал на ручку, дверь распахнулась, и он застукал преступника на горячем.
- Почему же Белов сразу не поднял шум? - Айгуль задумчиво щурит глаза.
- Не знаю, - я развожу руками. - Может, растерялся. Или просто решил не вмешиваться. А убийце свидетель ни к чему... Еще вот что не могу понять: почему в вагоне погас свет? Если Белов сам его выключил, то зачем? А если было короткое замыкание, то почему? Нам нужно узнать, почему погас свет в вагоне!
- Смотрите, смотрите! - из коридора доносится испуганный вопль Александра Довченко. - Там, за окном.
Серая пелена тумана за стеклом снова исчезла.
- Тишина! - громко командует Зайчонок.
Возбужденный гомон голосов в вагоне прекращается почти мгновенно. Несколько секунд космонавт вслушивается в пространство, потом облегченно вздыхает:
- Свиста нет. Значит, воздух наружу не выходит. Неужели вагон герметичен?
- Лев Трофимович, - я не могу сдержать улыбку, -форточка на окне около купе проводников открыта. Если бы за стенами вагона был вакуум, мы бы уже были мертвы!
Зайчонок озадаченно чешет затылок:
- А ведь действительно.
Ержан Рустемов с каменным лицом шествует мимо нас. Распахивает дверь тамбура и по ступенькам выбирается наружу. Лев немедленно следует за ним, останавливается на последней ступеньке и
оборачивается к нам:
- Знаете, ребята, я хоть и космонавт, но никак не рассчитывал побывать на Луне. Есть перспективная международная программа - окололунная станция, лунная база. Но это лет через десять, а то и все пятнадцать, не раньше!
Я выглядываю из тамбура. Темно-серая поверхность испещрена большими и малыми кратерами, на необычно близком горизонте видны острые пики каких-то гор. В черном как антрацит небе висит ослепительно яркое солнце и бело-голубой ломтик -наша Земля.
Рустемов идет прочь от вагона. У духа программа, как у робота. На каждой “земле” он отходит от вагона метров на сто, делает круг, возвращается и сообщает, что убийцу не нашел. И мы отправляемся дальше. Сейчас Ержан действует все по тому же алгоритму.
- Как там говорил Нил Армстронг во время первой высадки на Луну? - Зайчонок супит брови, припоминая. -“Это маленький шаг для меня...” Ага, и еще... “Мы пришли с миром от всего человечества”.
Он приноравливается, мягко спрыгивает вниз со ступеньки и с наигранным пафосом произносит:
- Здравствуй, Луна! Мы вернулись с миром от всего человечества!
- Исторический момент! - Айгуль заливается смехом и наводит планшет на Льва. - Люди снова на Луне!
- “Мы все хотим побывать на Луне! Эх, на Луне, да, на Луне!” - на ум приходят слова старой разухабистой песенки, которую слышал от отца еще в детстве, и я пою, едва сдерживая смех. - “Мы там бывали, но только во сне, только во сне, на Луне!”
Прыгаю следом за Зайчонком. Прыжок неожиданно получается очень длинным. Наверное, удивление так явственно отражается на моем лице, что Зайчонок спешит с разъяснением:
- Кир, здесь одна шестая часть земного тяготения. Поэтому можно выполнять самые немыслимые акробатические этюды.
- Лев Трофимович, а как вы объясните, что мы здесь можем дышать свободно? На настоящей Луне нет атмосферы, там почти чистый вакуум. Да и солнце почему-то светит слишком уж мягко.
- И радиации нет совершенно, - продолжает Зайчонок и щелкает пальцем по индикатору счетчика Гейгера на рукаве скафандра. - А что касается объяснений. Кир, а нужно ли объяснять чудо? Видимо, дух батыра Думрула каким-то образом создает на некотором расстоянии от себя вполне земные условия. Правда, гравитации это почему-то не касается.
- Смотрите, что это там? - Айгуль указывает рукой на серебристый предмет метрах в тридцати от вагона и тоже спрыгивает на лунную поверхность. Получается это у нее немного неуклюже, и я подхватываю ее за талию. На секунду девушка оказывается в моих объятиях. Взгляд глаза в глаза. Наши губы совсем рядом. Сердце сладостно замирает. Потом Айгуль опускает взгляд и мягко, но решительно отстраняется.
- Действительно, что-то интересное, - Зайчонок тем временем немедленно отправляется в ту сторону, куда указывала девушка, а мы движемся за ним.
Ходить по Луне очень легко. Нужно только не отталкиваться ногами “поземному”, резко, а делать плавный шаг, с постепенным перекатом на носок.
Предмет, который лежит на лунном грунте, больше всего похож на крупный серебристый шар с торчащими из него усиками. Вокруг шара развернуты четыре металлических лепестка.
- Мама дорогая! - Лев удивленно присвистывает. -Это же “Луна-9”! Первый космический аппарат, который сел на лунную поверхность. Лет этак пятьдесят назад!
Он приседает на корточки около лунной станции и перчаткой проводит по ее поблескивающему в лучах солнца выпуклому боку:
- Кто бы мог подумать...
- Она немного похожа на металлический цветок, -Айгуль берет меня под руку и тихонько произносит:
- Кир, знаешь, что означает мое имя в переводе с казахского? Лунный цветок!
- Теперь буду знать, луноликая! - я с улыбкой склоняю голову.
Зайчонок выпрямляется и оборачивается к нам:
- Ребята, планшет у вас с собой? Включайте камеру и снимайте! Иначе на Земле нам не поверят!
Айгуль принимается за работу, и мы по очереди фотографируемся около старого лунного робота.
- Надо бы сувенирчик взять на память! - я наклоняюсь и подбираю с поверхности небольшой, -сантиметра три, не больше, - камень.
- Хорошая мысль, Кир! - Лев поднимает вверх указательный палец. - Сделаем забор лунного грунта! Нужна тара!
Мы скачками возвращаемся к вагону.
На Луну уже вышли все пассажиры - даже полная и тучная Елена Петровна. Ее лицо озарено счастливой улыбкой и украшено румянцем:
- Никогда бы не подумала, что снова смогу почувствовать себя молодой!
Она боязливо подпрыгивает на месте, поднимается сантиметров на тридцать над грунтом и сообщает:
- Здесь даже можно поиграть в классики! Совсем, как в детстве!
- А еще можно потанцевать! - Петровин мигом оказывается рядом с Еленой Петровной и галантно кланяется:
- Разрешите вас пригласить?
Иван и Анечка тоже начинают кружиться в паре, высоко, совершенно не по земному поднимаясь вверх.
Кузин и Довченко прохаживаются вдоль вагона и о чем-то беседуют. Виталий Юрьевич достает из кармана пачку сигарет и закуривает.
Окинув взглядом всех пассажиров, Айгуль заливается смехом:
- Еще один рекорд! Могу спорить, что на Луне никогда не было такой массовой экспедиции -одиннадцать человек сразу!
- Саткан Абылаевич, - Лев обращается к Баянгожину, который замер около ступенек висящего над лунной поверхностью вагона с таким видом, словно собирается проверять билеты у пассажиров, желающих подсесть в вагон на станции “Луна”, - нужен совок или лопата и несколько мешков...
- Сейчас, сейчас, - проводник кивает, резво взбирается по ступенькам, и минуту спустя в нашем распоряжении оказываются совок для угля и два мешка из-под розданного пассажирам постельного белья.
Мы, не медля ни минуты, с энтузиазмом первооткрывателей принимаемся собирать лунный грунт: россыпные фракции, похожие даже не на песок, а на измельченный гипс, и камни - большие и маленькие. Потом поднимаем все это в тамбур вагона.
- Жаль, что у нас нет буровой установки, - Зайчонок смахивает пот со лба. После многомесячной невесомости его, похоже, утомила работа даже при пониженной силе тяжести. - Сейчас бы взяли пробы грунта с глубины!
Я отыскиваю взглядом Ержана. Рустемову
осталось пройти еще с четверть круга. На Луне он передвигается очень уж не спеша, мелкими осторожными шагами. У духа батыра Думрула, который вселился в отца Айгуль, явно нет опыта хождения по лунной поверхности. Да и вообще, вряд ли раньше он покидал Землю. Это наше вмешательство - может быть, электромагнитное излучение планшета Айгуль, а может быть, и что-то еще, -плюс убийство Белова пробудило его из многовековой спячки и заставило отправиться в путешествие по иным мирам.
- Давай пробежимся, - я весело подмигиваю Айгуль. - А то когда еще снова повезет побывать на Луне!
И мы вприпрыжку мчимся среди камней и кратеров, кружась вокруг вагона. Айгуль заливается радостным смехом.
Бежать очень приятно. Главное, следить, чтобы камень не попал под ноги. Лунная пыль после прыжка забавно поднимается за ступнями - словно тянется следом. Следы на ней остаются четкие, как на мокром песке.
Останавливаемся передохнуть. Я достаю из кармана шариковую ручку, сажусь на корточки и, не снимая пластмассовый защитный колпачок, печатными буквами вывожу на лунной пыли:
“Айгуль + Кир =...’’
И после знака “равно” рисую контур сердечка.
Айгуль вдруг краснеет и надувает губки:
- Кир, я думала, что ты серьезный парень, а ты просто балбес!
Но глаза ее смеются и так и сыплют веселыми искрами.
- А если кто-нибудь это увидит?
- Пусть видят! Все “ астрономы с Земли, инопланетяне, жители других галактик!
- Ты сумасшедший!
- На Луне нет ветра и нет воды. Эта надпись останется здесь на миллионы и миллиарды лет!
Я хохочу, хватаю девушку за руку и тащу за собой:
- Бежим дальше!
Мы снова несемся вприпрыжку по Луне, и уже почти замыкаем петлю вокруг вагона, когда Айгуль вскрикивает:
- Ой, смотри! Там какой-то странный камень!
Она указывает на что-то черное, небольших размеров, лежащее метрах в десяти в стороне от нашего маршрута. Я в два прыжка оказываюсь около необычного предмета, наклоняюсь и беру его в руки. Девушка “прилуняется” рядом. От быстрого бега она немного запыхалась.
В руках у меня оказывается вовсе не камень. Это обычное зарядное устройство от мобильного телефона с обмотанным вокруг него шнуром.
- Наверное, кто-то из наших соседей обронил, -говорит Айгуль. - Вернемся в вагон и отыщем хозяина.
- Обронил, говоришь? - я внимательно осматриваю окрестности. Мы находимся примерно в тридцати метрах от вагона, с обратной стороны от входа. - А следов обуви, кроме наших, вокруг нет...
Айгуль тут же начинает вертеть головой и шарить взглядом по лунной поверхности. Удивленно хмыкает:
- И вправду, нет. Как же сюда могло попасть зарядное устройство?
- Его могли забросить от вагона, - предполагаю я. -Сила притяжения здесь меньше земной, поэтому бросавшему даже замахиваться не пришлось. Поднял руку - и бросил зарядник сразу на три десятка метров.
- Но зачем его выбрасывать, он что, неисправный?
- Не знаю, - я достаю носовой платок, тщательно заворачиваю в него зарядник и прячу в карман. - О нашей находке пока никому ни слова!
Айгуль округляет глаза:
- Ты думаешь, что это как-то связано с убийством?
- Вот уж не знаю, - неопределенно пожимаю плечами. - А теперь давай вернемся назад!
Мы в несколько прыжков оказываемся около вагона. Наклоняюсь и внимательно осматриваю грунт.
Вокруг висящего над лунной поверхностью “огрызка” тянутся две цепочки следов - кроссовок и остроносых мужских туфель. Кто-то из пассажиров прогуливался вокруг.
Еще одни следы - с затупленным носком - четко видны у заднего крыльца. Некто спустился со ступенек на противоположном боку вагона, обошел его со стороны тамбура, потоптался у закрытой двери и вернулся обратно той же дорогой.
Дверь над нашими головами приоткрывается и высовывается голова Зайчонка:
- Ребята, бегом обратно в вагон! Ержан возвращается!
На Луне Рустемов, конечно же, тоже не нашел убийцу. Пелена тумана снова заволакивает окна. Мы отправляемся в путешествие к очередной “земле”.
Заботливый проводник Баянгожин организует массовое чаепитие. Удивительно, но в “огрызке” вагона по-прежнему есть и вода, и свет, и даже работает канализация. К чаю все достают съестные припасы. У меня в наличии есть еще килограммовый пакет с крекерами, и сейчас он приходится очень кстати.
- Айгуль, а вы не могли бы поточнее припомнить предание о батыре Думруле? - спрашивает Лев Зайчонок, когда мы заканчиваем перекусывать. - По каким землям в поисках преступников путешествует его дух?
- Дословно я, конечно, не помню, - черные тонкие брови Айгуль сходятся к переносице. - Обычно он искал убийц во всех землях, куда добирались люди. И еще там, куда долетали их стрелы.
- Долетали стрелы... - Лев задумчиво обхватывает пальцами подбородок. - Если считать, что космический аппарат дух воспринимает, как стрелу.
Он замолкает и погружается в размышления.
Я поднимаюсь с полки и выхожу в коридор. Мне тоже нужно пораскинуть мозгами. Сейчас меня волнует не то, где будет следующая остановка нашего “экспресса”, а вопросы куда более прозаические. Кто и зачем выбросил зарядное устройство от мобильного телефона на Луне? И кто оставил следы около вагона?
На первый вопрос я ответить не могу. По крайней мере, пока. А вот на второй. Прохаживаюсь по коридору. Шесть шагов от серой стены до купе проводников, шесть шагов обратно.
Ержан Рустемов по-прежнему сидит на корточках у стены с отрешенным взглядом. Духу батыра Думрула, вселившемуся в космонавта, нет дела до людей.
Во втором купе у окна воркуют Анечка и Иван. У ребят, кажется, всерьез намечается роман. Но меня сейчас больше интересуют не тонкости их личных отношений, а обувь у них на ногах. Ноги Ивана обуты в мягкие мокасины с плавно закругленными носками. У Анечки - кроссовки, но даже из коридора мне видно, что размер их намного меньше тех, которые прошлись вокруг вагона на Луне.
Зайчонок в глубокой задумчивости. Елена Петровна и Айгуль о чем-то оживленно беседуют. Обувь Зайчонка и Айгуль меня не интересует - они вне подозрений. А у Елены Петровны на ногах обычные босоножки.
В первом купе подремывает около окна Петровин. На ногах у него туфли с закругленными носками. Однако по размеру они больше тех, которые топтались на лунной поверхности возле заднего выхода из вагона.
А вот у Виталия Юрьевича Кузина, который сейчас листает какой-то журнальчик, туфли с острыми носками. Так, есть номер один.
Александр Довченко лежит на нижней полке, глаза закрыты. Его кроссовки стоят рядом с дверью в коридор. По размеру это те самые кроссовки, которые прошлись на Луне вокруг вагона. Есть номер два.
Номер три в лице проводника Баянгожина понуро сидит в спальном купе проводников. Старик, кажется, так толком и не пришел в себя после убийства коллеги. На ногах Баянгожина растоптанные фирменные ботинки с закругленными носками. Именно они оставили следы на лунном грунте около запасного выхода из вагона.
Значит, зарядное устройство от мобильника мог выбросить кто-то из этой троицы: Баянгожин, Кузин, Довченко.
Хотя есть и еще один вариант: зарядник могли швырнуть из тамбура вагона. Кто-то открыл дверь и, не выходя на Луну, просто забросил зарядное устройство подальше.
Я вздыхаю. Следы, оставленные на Луне, никуда не ведут. Расследование, кажется, окончательно зашло в тупик.
На очередную “землю” наш “космический экспресс” пребывает примерно спустя полчаса после отбытия с Луны.
Я стою в тамбуре, когда это происходит. Серая пелена за стеклом на входной двери рассеивается, и взору открывается каменистая пустыня и бегущие по небу низкие грязно-серые тучи, сквозь которые иногда проглядывает кусочек неба оранжево-закатного цвета. За бортом пасмурно и сумеречно, как будто наступил вечер.
“Кажется, мы снова вернулись на Землю”, - я распахиваю дверь, поднимаю защитный щиток над ступеньками и спускаюсь вниз.
Снаружи очень жарко и душно, но воздух не влажный, а непривычно сухой, словно пропитанный бумажной пылью. Мне приходится немедленно снять джинсовую куртку, но даже в одной футболке переносить такую жару почти невмоготу.
Ержан Рустемов молча спрыгивает со ступенек и уходит в очередной круговой вояж.
- Кир, вы как там себя чувствуете? - Лев Зайчонок появляется в дверях вагона. Из-за его плеча выглядывает личико Айгуль. Она чем-то взволнована или испугана.
- Жарковато здесь, - достаю платок из кармана джинсов и вытираю пот со лба.
- Айгуль, немедленно снимайте его на видео, -распоряжается Зайчонок, не оборачиваясь. - Лучше панорамной съемкой.
Девушка поднимает над головой планшет, ловя меня в сектор обзора видеокамеры.
- Кир, - Лев медленно спускается по ступенькам и оказывается рядом со мной, - как вы думаете, где мы сейчас находимся?
- Сила тяжести - земная. Дышится нормально, хотя и душновато. Вот только очень жарко, - я оглядываюсь по сторонам. - Скорее всего, мы снова вернулись на Землю. Это, наверное, пустыня Гоби. Или какая-нибудь Долина смерти в Атакаме...
- По моим прикидкам мы забрались немного дальше, - в глазах Льва блестят веселые искорки. - Это Венера, Кир!
- Разыгрываете, Лев Трофимович? - я скалюсь. -Не выйдет! На Венере давление - сто атмосфер, температура на поверхности как в плавильной печи -полтысячи градусов. И в атмосфере кислорода практически нет!
- Все это так, - соглашается Зайчонок. - Но вы вспомните Луну. На безжизненной планетке оказалась атмосфера и условия, как на пляже в Ялте...
Айгуль спускается по ступенькам из тамбура и становится рядом со мной:
- Нужно найти какое-то доказательство, что мы находимся на Венере.
- Какие же тут могут быть доказательства? - я скептически фыркаю. - Пустыня она и есть пустыня. Хоть на Земле, хоть на Венере.
- Дух батыра Думрула идет следом за стрелами, которые выпустили люди, - чуть насупив бровки, поясняет Айгуль. - Если предположение Льва Трофимовича верно, то стрелами он считает и созданные человеком ракетные ступени, и космические аппараты. На Земле это были разгонные ступени ракет, на Луне -автоматическая станция. Значит, и здесь, на Венере, должна найтись какая-нибудь “стрела”.
Внимательно осматриваемся вокруг. Пустыня, усыпанная камнями, тянется до самого горизонта, который чуть приподнят, словно мы оказались на дне неглубокой чаши или блюдца.
- Я, кажется, кое-что вижу, - Зайчонок поворачивается направо и идет вдоль вагона в сторону тамбура.
Метрах в пяти от нашего “экспресса” находится небольшой каменистый холм. Из него торчит что-то, похожее на металлический остов - ржавое, искореженное и оплавленное. Оказавшись рядом, Лев принимается руками разгребать камни. Я и Айгуль начинаем ему помогать. Камни теплые, но в глубине попадаются и очень горячие. Прикидываю, что долго так копать руками мы не сможем. Магия - магией, но остудить венерианскую поверхность от полутысячи градусов до земных температур даже у духа батыра Думрула полностью не получилось. Даже с магией против законов физики не попрешь!
- Ну, вот то, что мы ищем, - Лев указывает пальцем на какой-то прямоугольник на поверхности ржавого остова, протирает его перчаткой скафандра:
- Ну-ка, смотрите!
Айгуль наклоняется вперед и читает, с трудом разбирая буквы на обгоревшей табличке:
- “Эс-эс-эс-эр, Зем-ля - Ве-не-ра”...
- Что и требовалось доказать, - Лев победно улыбается. - Это одна из наших станций серии “Венера”. Лет сорок уже здесь торчит, не меньше.
Айгуль активирует на планшете видеокамеру и принимается за съемку.
- Нужно взять пробы грунта, - предлагаю я. - На Луне люди и до нас высаживались, а на Венере - мы первые!
.Грунта мы набираем целых два мешка, еле поднимаем их в тамбур. Из пассажиров вагона, кроме Рустемова, Зайчонка, Айгуль и меня, на венерианскую поверхность выходят только Иван и Анечка - остальные не захотели: уж очень жарко и душно. И потом: все-таки Венера - это не Луна, это уже намного серьезней, значительнее. И опасней.
На Венере испытываешь странные ощущения. Из-за искривления лучей света в плотной атмосфере, все время кажется, что ты находишься на дне гигантской каменной чаши. Куда не посмотришь - даль у горизонта постепенно задирается вверх. Где-то над головой воет ветер, несет клубящиеся в бешеном танце темно-серые с синюшным отливом тучи - на Земле они несутся с такой скоростью только во время сильнейших штормов и разрушительных ураганов. Вдруг начинает казаться, что ты находишься внутри гигантского кипящего котла: там, вверху, за тучами, плотная крышка, а внизу, под каменными россыпями, пылает огромный жаркий костер. И сразу мороз ужаса бежит по спине. Сердце душит страх, и задумываешься: может быть, неспроста в древности Венеру называли Люцифером и даже помещали на нее ад?
А еще твоя голова наполняется музыкой. Она звучит, мелодичная и торжественная, проникая в каждую клеточку тела, в саму душу, заставляет в унисон биться твое сердце. Музыка небесных сфер, симфония утренней и вечерней звезды.
Я не могу описать эту музыку. Представьте, что вас попросили переписать в тексте симфонию Бетховена или Штрауса, Чайковского или Шостаковича. Переписать так, чтобы каждый аккорд, малейшие изменения тональности и звучания были подробно и ясно описаны. Наверное, если очень уж постараться, это можно сделать. Но на настоящую музыку эта текстовая запись будет похожа в той же мере, в какой нарисованный внутри круга треугольник или квадрат передает формы окружности.
И под этот гимн инопланетных пространств с опозданием приходит понимание того простого факта, что сейчас ты стоишь на поверхности Венеры - другой планеты, иного мира. Сюда еще никогда не ступала нога человека. И ты первым из людей оказался среди этих камней, под этим свинцово-суровым небом. Первым!
...Ержан идет по обычному “кругу”. Иван с Анечкой минут пять постояли на жаре, покурили и ушли в вагон. Зайчонок присел на ступеньки у входной двери. Я и Айгуль еще бродим по венерианской поверхности. Я просто разглядываю окрестности, а моя спутница добросовестно водит планшетом по сторонам, чтобы запечатлеть местные пейзажи. Хотя каких-то особенных картин не видно: местность очень однообразная и достаточно унылая. Во все стороны к горизонту уходит ровная, как стол пустыня, усеянная каменными россыпями. Камни встречаются и острые, и сточенные ветром, похожие на морскую гальку. Размеры камней самые разные. В большинстве, конечно, мелочь, но среди этого “каменного гороха” попадаются очень крупные экземпляры, размером с автомобиль. Слева от вагона, метрах в двухстах, - кажется, уже за границей “ержановского круга”, виден огромнейший булыжник, очертаниями похожий на оплавленный огнем фашистский
“тигр” - только дула и гусениц не хватает. В некоторых местах камни образуют небольшие насыпи, каменистые холмики.
- Смотрите, что это? - Айгуль испуганно вскрикивает. Ее взгляд обращен куда-то в правую сторону от тамбура. - Вон там, где крупные камни...
Она указывает направление тонким пальчиком.
- Ничего себе! - глаза Зайчонка округляются, и он в мгновение ока слетает со ступенек вагона снова на венерианскую поверхность. - Быть такого не может!
По каменной насыпи, двигаясь слева направо, не спеша ползут несколько существ. Впереди - крупное, -сантиметров тридцать в длину или около того. А за ним меньшие: раз, два, три. - семь. Семь существ раза в три меньших, чем крупное.
Мы - я, Айгуль и Зайчонок - срываемся с места и стремглав бежим к каменистой насыпи. Останавливаемся примерно в метре от не торопливо ползущей среди камешков процессии.
Если не считать размеров, то все восемь существ похожи друг на друга, как водяные капли. Продолговатые тела оранжево-коричневой расцветки, более темные сверху, и светлые снизу. Спереди что-то похожее на голову: чуть сплюснутая полусфера, переходящая в
нечто, напоминающее по форме воротник, состоящий из кожистых треугольных лоскутов. На голове нет ни глаз, ни рта, только небольшой цилиндрический выступ -словно маленький рог со спиленным острием. Из-под “ошейника” из лоскутов видны две толстые ножки, которые внизу расходятся на шесть или семь кургузых выростов-пальцев. Перебирая ножками, существа перемещаются среди камней. Тела их похожи на вытянутые морковки с чем-то вроде круглых блямб на кончиках-хвостах. На нас восьмерка не обращает ни малейшего внимания: подумаешь, мол, явились невесть откуда двуногие прямоходящие! Эка невидаль! У нас на Венере еще и не то бывает!
- Мама и дети, - с нежностью в голосе Айгуль вслух произносит то же, что пришло на ум и мне. - Выводок инопланетных животных на прогулке!
Она поднимает планшет и начинает снимать. Какая деловитая девушка, однако!
- Жизнь на Венере! - едва слышно восторженно шепчет Лев и качает головой. - Кто бы мог подумать! Мы искали живых существ на Марсе, на Европе и на Титане. Но Венера... Всерьез никто и предположить не мог, что в этом горячем аду может существовать что-то живое!
- Нужно взять для исследования на Земле хотя бы один экземпляр этих “морковок”! - говорю я и тянусь рукой вперед, к ползущим по каменной насыпи существам.
- Осторожнее, Кир! - успевает вскрикнуть Зайчонок. - Стой!
Но поздно. Крупное существо мгновенно поднимает хвост над камнями, и зигзагообразная молния срывается с его хвостовой блямбы. Электрический удар не сильный, но совершенно неожиданный для меня, приходится прямо в грудь. В глазах вспыхивают огни, перехватывает дыхание. Я делаю полшага назад, пяткой попадаю на камень, и, потеряв равновесие, бухаюсь на венерианскую поверхность, ощутимо ударяясь “пятой точкой”.
Айгуль и Зайчонок немедля бросаются ко мне.
- Ты в порядке? - Лев трясет меня за плечо. Испуганная Айгуль заглядывает в глаза.
- Более или менее, - я, кряхтя, поднимаюсь на ноги, потираю ушибленное место, и принимаюсь отряхивать джинсы от венерианского песка и мелкой каменной крошки. - У венерианских аборигенов оказалась очень простая и эффективная система защиты!
- Материнский инстинкт, как видишь, работает и на Венере! - Зайчонок похлопывает меня по спине.
- Авантюрист и балда, ты же мог погибнуть! -Айгуль в сердцах лупит меня острым кулачком в грудь. Ее ноздри дрожат от гнева.
- Чепуха, - отмахиваюсь я и с улыбкой добавляю:
- Правда, теперь чуть ниже спины слегка побаливает!
- Сам виноват! - со смешком облегченно фыркает девушка. - Нечего было детенышей трогать, дуралей!
Она снова шутливо замахивается.
Я перехватываю ее руку и целую кончики пальцев:
- От всех болячек есть верное средство!
- Неисправимый балбес и болтун, - прыскает смехом девушка, бросая в сторону Льва смущенный взгляд.
Лев Трофимович, однако, не обращает на наши нежности ни малейшего внимания и по-прежнему занят наблюдением за ползущей среди камней процессией венерианских зверушек.
- Брать с собой этих животных не будем. Земным зоопаркам придется подождать до следующего прилета людей на Венеру, - решает он, наконец, и вытирает тыльной стороной ладони вспотевший лоб. - Мы не знаем, чем эти существа питаются, чем дышат и как живут. Поэтому вряд ли стоит сейчас тащить их в вагон в качестве трофея.
Айгуль снова принимается за съемку, но старается не слишком приближаться к мамочке и ее детенышам.
- Пора возвращаться, - говорит Лев, поозиравшись по сторонам. - Ержан повернул к вагону.
- Мы никогда не найдем убийцу, - в глазах Айгуль блестят серебристые бисеринки слез. - Дух не оставит отца. И мы будем вечно скитаться по разным “землям”...
Мы сидим в нашем купе около окна. За стеклом снова туманно.
Иван и Анечка ушли перекуривать и любезничать в тамбур. Елена Петровна спит на нижней полке, отвернувшись к стенке. Лев Зайчонок залез на полку Айгуль и, кажется, тоже задремал. Голоса в соседнем купе умолкли - наверняка, и там улеглись отдыхать.
Сразу после “отлета” с Венеры проводник Баянгожин прошелся по купе с предложением горячего чая и тоже затих. Приключения - приключениями, а усталость берет свое. Я мысленно прикидываю: по нормальному земному времени сейчас должна быть примерно половина третьего ночи. Давно пора спать. Но спать мне почему-то не хочется. Айгуль тоже пока не высказывает желания отдохнуть.
- Давай еще подумаем. Мы наверняка что-то упустили из виду, - неожиданно для самого себя, я беру ладонь Айгуль в руки и целую ее тонкие и нежные пальцы. Девушка улыбается в ответ; мне кажется, что в ее глазах пляшут веселые искорки.
Я вдруг почему-то чувствую жар на лице, смущаюсь и поспешно отпускаю руку Айгуль. Кашлянув, деловито достаю из сумки блокнот и, упершись взглядом в лист бумаги, начинаю рисовать. Тамбур, туалет, рабочее и спальное помещения для проводников, два пассажирских купе. Ниже рисунка пишу список из девяти фамилий. Наша песня хороша, - начинай сначала!
- Вот смотри, - подвигаю блокнот к девушке, по-прежнему не поднимая глаз. - Мы точно знаем, что из нашего купе в момент убийства не выходили ни я, ни ты, ни Елена Петровна.
Зачеркиваю в списке три фамилии.
- Иван и Анечка были в тамбуре, - продолжаю я. -Познакомились только в поезде, на наших глазах. По одиночке убить они не могли - разговаривали друг с другом даже тогда, когда погас свет. А совершить преступление вдвоем, вместе... Не думаю, что за два дня они “дозрели” бы до сообщничества в убийстве.
Еще минус две фамилии.
- Будем полагать, что Баянгожин все-таки спал в своем купе во время смерти Белова. Поверь, у него нашлась бы масса возможностей, чтобы зарезать коллегу без всякой экзотики с выключением света и пробежками в темноте. Да и староват он для таких дел.
Вычеркиваю Саткана Абылаевича.
- Петровин еще старше, - со вздохом робко замечает Айгуль.
Еще один минус.
- Тогда остаются только двое подозреваемых -Кузин и Довченко, - я подчеркиваю две фамилии. - Кто из них? Довченко все время храпел, как трактор. Кузин дремал, лежа на верхней полке. Кто?
- Кир, помнишь, мы говорили, что преступник должен был как-то пересечься с Беловым незадолго до убийства? - на лице Айгуль снова обозначается румянец, взгляд оживает. - Это значит, что он раньше, - до того, как погас свет, - выходил из купе... Нужно узнать, кто из двоих выходил: Кузин или Довченко?
- Айгуль - ты гений! - вскакиваю с места и тащу девушку за собой.
Судьба делает нам маленький подарочек. Петровин не спит. Он сидит в коридоре на откидном стульчике напротив первого купе и читает “Науку и жизнь”.
- Не спится, Сергей Николаевич? - мы останавливаемся рядом.
- Увы, - он отрывает взгляд от текста. Очки в толстой тяжелой оправе немедленно съезжают к кончику носа. - Душновато в купе. Не могу заснуть.
- Сергей Николаевич, вы не могли бы вспомнить, кто и когда выходил из вашего купе до убийства? - я решаю без излишних церемоний сразу взять быка за рога.
- Ах, вы по-прежнему хотите найти мерзавца, который зарезал проводника? - серые глаза старика окружает сетка скептических морщинок. - Мне все-таки кажется, что он успел убежать в другой вагон.
- И все же, Сергей Николаевич.
- Да, пожалуйста. - он закрывает журнал и кладет его на колени. - Вас за какой период интересует информация?
В голосе его чувствуется легкая ирония.
- Примерно часа за два до убийства, - мысленно прикидываю я. Вряд ли преступник стал тянуть с расправой, если Белов и в самом деле узнал какую-то его тайну.
- Так... Виталий Юрьевич выходил перед тем, как забраться к себе на верхнюю полку. Это было часа за полтора до того, как погас свет. И с полки он больше не слазил. Ваня Полякин пошел курить. А перед этим в тамбур мимо дверей прошла эта симпатичная девушка из соседнего купе. Аня, кажется, - Петровин улыбается. -Ваня вернулся где-то через полчаса. Потом еще выходил сосед с нижней полки, Саша. С каким-то пакетом в руках. Наверное, мусор выносил, потому что вернулся без пакета. Сразу спать он не лег. Посидел молча около окна, потом стал возиться с зарядным устройством от мобильника. Кажется, оно у него сломалось.
Я переглядываюсь с Айгуль. В ее глазах обозначается разочарование. Вот и стало ясно, кто выбросил зарядник на Луне. Только к убийству это, наверное, не имеет ни малейшего отношения.
- Потом Александр лег спать, - продолжает Петровин. - Накрылся простыней с головой, и почти сразу стал похрапывать. Вот и все.
- Спасибо, Сергей Николаевич, - я благодарно киваю и растягиваю губы в улыбке.
Хорошая мина при плохой игре. И Кузин, и Довченко выходили из купе до того момента, как выключился свет. Мы вновь не приблизились к разгадке ни на шаг.
Айгуль нервно сжала мне руку и уткнулась лицом в плечо.
- Так и знал, что это будет Марс, - говорит Лев Зайчонок.
Он стоит на небольшой возвышенности, похожей на покатый холм. Все пространство до горизонта усеяно оплывшими горбами, которые напоминают застывшие волны коричневато-бурого песка. Из марсианских барханов там и сям торчат камни разных размеров и формы, острые и скругленные, такие же темно-оранжевые, как и песок, - и совершенно других расцветок: черные, серые и даже малахитово-зеленые. Небо над головой желтовато-белое, совершенно без облаков. Солнце выглядит маленьким румяным шариком, на который можно смотреть, не жмуря глаз. Чувствуется, что атмосфера здесь более разряженная, чем на Венере, но дышать можно свободно. И это очень забавно, если учесть, что ни венерианская, ни марсианская “атмосферы”, окружавшие огрызок вагона и на Венере, и сейчас на Марсе, по своему химическому составу и плотности не имеют ничего общего с настоящими атмосферами этих планет. Видимо, дух батыра все-таки как-то “учитывает” в построении пространства вокруг вагона реальные природные условия миров, в которые мы попадаем.
Первой на марсианский грунт десантируется Айгуль. Последние пару-тройку десятилетий в прессе и на сайтах в интернете часто возникали споры: кто же первым высадится на Марсе: американцы, русские или китайцы? Но вряд ли кто-то из высоколобых аналитиков и записных интеллектуалов от космонавтики мог предположить, что марсианской поверхности первой коснутся стройные ножки двадцатилетней девушки, гражданки Республики Казахстан. Ержан Рустемов и Лев Зайчонок “вернули” человечество на Луну, я стал первым человеком, ступившим на Венеру, а Айгуль волей судьбы выпало первой коснуться ногой поверхности “красной планеты”.
Ержан уходит совершать свой обычный “обход окрестностей”. Потом один за другим из вагона выбираются остальные пассажиры. Сила тяжести на Марсе меньше, чем на Земле, но больше лунной. Наверное, поэтому здесь, на марсианской поверхности, танцев и плясок уже никто не устраивает. Пассажиры степенно прогуливаются вдоль “огрызка” вагона, с таким обыденным видом, словно поезд стоит у перрона какого-нибудь провинциального земного вокзальчика.
Перво-наперво я, Айгуль и Лев набираем в выданные Баянгожиным мешки побольше камней и песка. Поднимаем их в тамбур и складываем у задней двери рядом с образцами с Луны и Венеры. Зайчонок берет у Айгуль цветной маркер и аккуратным почерком надписывает все мешки, - чтобы не перепутать, с какой планеты взяты пробы грунта. Очень хочется верить, что мы обязательно вернемся на Землю, и образцы пород с трех миров окажутся в руках ученых.
Мы снова выходим на поверхность Марса.
- Дух ведет Ержана по тем местам, куда долетали стрелы, которые запускали люди, - Зайчонок, стоя на вершине холма, вертит головой, осматривая окрестности. - Стрелами батыр Думрул считает земные космические аппараты. Поэтому где-то поблизости должна оказаться наша марсианская станция...
- Лев Трофимович, кажется, я ее вижу, - указываю рукой в сторону подножия соседнего холма. Там действительно из рыжевато-коричневого песка виднеется нечто округло-металлическое.
- О, похоже, это действительно космический аппарат, - Зайчонок поспешно, большими “марсианскими” шагами начинает спускаться по склону. Я и Айгуль тоже отправляемся к торчащему в песке металлическому предмету. За нами постепенно подтягиваются и остальные пассажиры. Каждому интересно взглянуть на робота, высадившегося на “красную планету” задолго до нашего прибытия.
- Станция “Марс”, - уверенно констатирует Лев, бегло осмотрев наполовину засыпанную бурым песком конструкцию. - Если мне память не изменяет, совершила здесь посадку в начале семидесятых годов прошлого века. Сразу включила фотокамеры и начала передачу “картинки” - и вдруг замолчала. Причину аварии так и не установили.
Он склоняется над станцией, поочередно открывая маленькие и большие лючки, касается пальцами проводов и микросхем внутри аппарата:
- Все оплавленное и обгоревшее. Такое впечатление, что произошло обычное короткое замыкание. Пух! - и свет погас...
“...Короткое замыкание. Пух! - и свет погас.”
Меня словно окатывает ледяной волной. Множество пазлов в голове приходят в движение, и мгновенно складываются в единое целое, в четкую и ясную картину.
У меня всегда так бывает: мучаюсь, не могу решить какую-нибудь задачу или проблему. Перебираю варианты, строю гипотезы, ночами не сплю “ и ничего все равно не получается. Тупик, мгла кромешная, нет никакого решения, никакого результата. А потом, когда уже совсем отчаешься, почти уже опустишь руки, расслабишься, вдруг ниоткуда молнией сверкнет догадка “ вот же оно решение! Простое, логичное и очевидное! И удивляешься “ как же я раньше проходил мимо? Почему не видел самого простого допущения сразу?
Вот так было и сейчас. Догадка пришла внезапно.
Короткое замыкание не сложно устроить. Главное, чтобы рядом оказалась розетка. Ну, и приспособление, которое замкнет сеть.
Это и есть та малость, которую я все время упускал из вида, расследуя убийство Белова, и которая точно указывает на преступника.
Где в поезде располагаются розетки?
Розетка есть в каждом купе. Но в купе проводников за закрытой изнутри на замок дверью спал Баянгожин.
Во втором купе были я, Айгуль и Елена Петровна -и никто из нас замыканий не устраивал. Это я могу гарантировать.
А вот в первом купе возможность легко дотянуться до розетки была только у одного человека.
Я откашливаюсь и громко говорю:
- Прошу внимания!
Все оборачиваются в мою сторону. Я перевожу взгляд на убийцу, стоящего среди остальных пассажиров. Может мне это только кажется, но в его глазах непроглядная темень - словно черная бездна открыла свой зев.
- Александр Довченко, я обвиняю вас в убийстве проводника поезда Михаила Белова!
Мир вокруг на неимоверно долгое мгновение замирает, исчезают звуки и движение.
А потом снова начинается жизнь...
- Ничего себе. - потрясенно шепчет Иван.
Смуглое лицо Довченко багровеет, становится еще темнее. Глаза сужаются, рот перекашивает гримаса злости и ненависти.
- Да ты спятил, придурок! - сдавленным шепотом выдыхает он. - Все Шерлока Холмса из себя корчишь, пацан?
- Пожалуйста, покажите зарядное устройство от вашего мобильного телефона, - совершенно спокойно произношу я. Мне вдруг начинает казаться, что у меня на лице появилась каменная маска.
- А больше тебе ничего не показать?! - неожиданно голос Довченко срывается на визг. - Иди ты знаешь куда со своими дурацкими выдумками?!
- Действительно, Кир, - неловко кашлянув, произносит Кузин. - Вы бы все-таки поосторожней-то с такими обвинениями. Зарядник к мобилке у Александра сломался, и он его выбросил на Луне. Я это видел своими глазами, и могу подтвердить!
- Он его выбросил, а я нашел, - достаю из кармана куртки завернутое в платок зарядное устройство, разворачиваю и беру зарядник двумя пальцами. - Хотите знать, что там внутри?
Довченко рычит - совершенно по-звериному, - и делает рывок ко мне. Иван, который стоит рядом с ним, молниеносно выставляет вперед ногу. Споткнувшись, убийца растягивается на песке. Пытается встать, но Иван ногой припечатывает его к марсианскому песку:
- Лежать!
- Уверен, что внутри зарядника сделана проволочная перемычка, - говорю я. - Перед тем как зарезать Белова, Довченко дождался, пока Иван и Сергей Николаевич вышли из купе, а Виталий Юрьевич задремал. Он вставил эту самоделку в розетку, которая расположена внизу, рядом с его полкой. Этого хватило для замыкания. Свет в вагоне погас. Нож у него уже был наготове. Довченко обернул рукоять простыней, взятой с полки Сергея Николаевича Петровина, и выскочил в коридор. До рабочего купе, в котором был Белов, всего пара шагов...
Человек у наших ног конвульсивно дергается и гребет руками, словно пытается зарыться в песок. Иван убирает ногу со спины Довченко.
- А потом он вернулся в купе, накрылся с головой простыней и начал храпеть, - я замолкаю на секунду. -Этот храп долго сбивал меня с толку. Виталий Юрьевич, -я поворачиваюсь к Кузину, - вспомните, пожалуйста, храпел ли Довченко в предыдущие две ночи?
- Н-нет, - чуть запинаясь, произносит Кузин. На его лице выражение растерянности и испуга. - У меня очень чуткий сон. Не храпел.
- Храп понадобился, чтобы создать алиби, - мои губы сами собой растягиваются в торжествующей улыбке. - Довченко храпел, чтобы все были уверены, что он ни на минуту не покидал своей полки. И у него все бы получилось самым замечательным образом. Любой следователь решил бы, что убийца пришел откуда-то из другого купе или даже из другого вагона. Но вмешался дух батыра Думрула и отделил ту часть поезда, в которой произошло убийство. Пока мы путешествовали по мирам, зарядное устройство с перемычкой лежало у Довченко под подушкой. Когда он случайно подслушал мой разговор с Айгуль в коридоре, - мы хотели понять, почему в вагоне погас свет, - то всерьез забеспокоился. Решил выбросить испорченный зарядник на ближайшей же остановке - на Луне.
Существо, бывшее когда-то человеком, резко приподнимается на локтях, подтягивает колени и так, на четвереньках, лавируя между наших ног, суетливо перемещается к холму. Его горло исторгает невнятное бормотание. Неловко приподнявшись, он встает на ноги и начинает карабкаться вверх по крутому склону -торопливо, оскальзываясь, то и дело съезжая по песку назад.
- Послушайте, Довченко, - произносит Зайчонок с откровенным презрением, - я хочу вам напомнить, что мы находимся на Марсе. Вам некуда бежать!
Существо, карабкающееся вверх по холму, издает невнятный рык и делает натужный рывок вперед.
- Он сошел с ума, - шепчет срывающимся голосом Петровин. - Его нужно немедленно остановить!
Трубный победный рев раздается за нашими спинами. Я стремительно оборачиваюсь. Ержан Рустемов широкими шагами идет к нам, прямо к подножию холма. Дух батыра Думрула узрел убийцу человеческими глазами...
Мы расступаемся, давая ему дорогу. Но Ержан вдруг останавливается. Клекот, пронзительный вой, давящий на барабанные перепонки, рождается в пространстве. Серебристый бешено крутящийся вихрь медленно выходит из тела Рустемова, и, увлекая за собой песок и мелкие камни, начинает подниматься к вершине холма следом за Довченко.
Глаза Ержана закрыты. Он на секунду замирает и начинает оседать, но Зайчонок и Иван, - слева и справа, -в мгновение ока оказываются рядом, подхватывая Рустемова под руки. Голова космонавта дергается, на лице появляется выражение боли и страдания, он открывает глаза.
- Где я? - голос у Ержана срывающийся, хриплый. Он окидывает нас суматошно-испуганным взглядом, останавливает взор на Зайчонке, потом на Айгуль:
- Лев. Доченька.
- Отец! - девушка заключает космонавта в объятия, прижимается лицом к груди.
- Ержан, мы - на Марсе, - нервно хохотнув, произносит Зайчонок. - Все объяснения - потом. Ты идти сможешь?
- Смогу, - Рустемов становится на ноги, стоит чуть покачиваясь.
Его удивленный взгляд скользит по лицам вокруг, по марсианской пустыне и барханам коричневого песка и останавливается на карабкающемся к вершине холма Довченко и уже почти настигшем его серебристом вихре.
Человек на четвереньках на склоне испуганно озирается, словно его ударили плетью, и всего лишь мгновение я вижу свисающую на лоб челку темных волос, округлившиеся от страха глаза, острые черные стрелки усов над перекошенным от ужаса ртом. Довченко издает душераздирающий вопль и почти уже ползком рвется вперед. Туда, где ему суждено умереть.
Вихреобразная фигура Думрула начинает дрожать. Вращение вихря убыстряется. Вверх взлетают пыль и мелкие камешки.
Перед ползущим Довченко на самой вершине марсианского бархана появляется красное свечение. Словно два огромных алых крыла развернулись в пространстве над песками.
- Пришел Алдашы - ангел смерти, - едва слышно испуганно выдыхает Айгуль.
Красные крылья стремительным движением охватывают фигуру убийцу, резко поднимают его вверх. И секунду спустя алая круговерть молнией уходит в небо, утягивая за собой что-то непроглядно темное, клубящееся и мрачное. Тело Довченко словно взрывом отшвыривает обратно к подножию холма, к нашим ногам. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, - убийца мертв: в стекленеющих глазах навеки застыл ужас, лицо похоже на покрывшуюся мельчайшими трещинками глиняную маску.
- Ангел смерти забрал его душу... - шепот Айгуль набатом звучит среди наступившей тишины.
С легким клекотом серебристый вихрь духа батыра Думрула начинает перемещаться к вагону.
- Быстро назад! - командует Зайчонок. - Иначе останемся на Марсе!
- А с этим что делать? - Иван кивает на распростертое на камнях тело Довченко.
- Забираем с собой! - рычит Лев. - Не оставлять же на Марсе эту грязь!
Мы вчетвером - я, Иван, Зайчонок и Кузин -хватаем труп за руки и ноги и тащим в сторону вагона. Свитер на теле Довченко задирается вверх, становится виден широкий пояс с прозрачными карманчиками из полиэтилена, в которых аккуратно сложены столбиками золотые монеты.
Картина преступления окончательно складывается у меня в голове.
- Вот и мотив для убийства, - на ходу говорю я. -Скорее всего, Довченко перевозил контрабанду. Прятал ее где-то в багаже, а вчера вечером решил надеть пояс на себя и пошел со свертком в туалет. Но там, в двери, очень плохой замок. Белов случайно открыл дверь и все увидел. Тогда Довченко и решил его убить - как можно скорее, чтобы проводник никому не рассказал о золотых монетах на поясе у пассажира.
.Исчезают вогнутые серые стены со стороны вагонного коридора и тамбура. Туманную пелену за окнами вагона сменяет вид малиново-оранжевого рассветного неба над бескрайним степным простором. Земля.
Серебристый вихрь обретает очертания
человеческой фигуры. Дух батыра Думрула. Мне кажется, что я вижу его лицо - человеческое, доброе, улыбающееся.
- Спасибо, люди, - в его трубном голосе слышатся и торжество, и усталость. - Мы вместе нашли и покарали убийцу. Пусть всегда побеждает справедливость!
Серебристый смерч закручивается в тонкую колонну и уходит вверх, просачиваясь сквозь крышу вагона.
Мы все - я и Айгуль, Иван и Анечка, Зайчонок с Рустемовым, Елена Петровна с Баянгожиным, Кузин и Петровин - толпой стоим в коридоре вагона и растерянно смотрим друг на друга.
- Вот и все, - с кривой ухмылочкой произносит Иван. - Приключение закончилось!
- А было ли оно вообще? - Виталий Юрьевич скептически отвешивает нижнюю губу. - Может быть, нам все это просто привиделось? И Венера, и Марс...
- .И я на пару с Ержаном тоже привиделся, - со смешком продолжает Зайчонок. - И килограммов двести грунта с разных планет, который в мешках стоит в тамбуре.
- .И два трупа в купе проводников, - со вздохом добавляю я.
- Ну, знаете, - Кузин, смутившись, разводит руками. - Я всего лишь высказал предположение.
- Однако все не так просто, товарищи, - озадаченно говорит Сергей Николаевич. - Ну-ка, посмотрите на свои часы.
Мы дружно смотрим - кто на часы, а кто на экранчики мобильников и смартфонов.
- Двадцать один час сорок пять минут, -продолжает Петровин. - Если верить часам, то наше космическое путешествие заняло всего пятнадцать или двадцать минут. С того самого момента, как в купе был обнаружен труп проводника и появился Думрул.
- Ну, уж этого никак не может быть, Николаич! -скептически кривит губы Кузин. - Есть же все-таки субъективные ощущения. Прошло не менее восьми часов!
- Виталий Юрьевич, - громогласно хохочет Иван, -сами же только что говорили: все могло нам просто привидеться!
- Я решительно отказываюсь что-либо понимать! -возмущенно пыхтит инженер и трясет полными щеками. -Это все за пределами логики, товарищи!
- Можно вот что предположить, - говорю я, - внутри серой сферы, которая отсекла часть вагона от остального поезда после убийства проводника и вмешательства Думрула, время шло как-то иначе. А теперь мы снова соединились с поездом, и временной поток стал единым, как и прежде.
- Пожалуй, это самое логичное объяснение, друзья, - кивает Ержан Рустемов. Он уже полностью пришел в себя после тесного “общения” с Думрулом и, кажется, окончательно разобрался в ситуации. - Мы с вами путешествовали внутри некой локальной вневременной зоны. А сейчас вернулись в нормальный поток времени.
- Поздравляю всех! - снова заливается смехом Иван. - Мало того, что мы первыми из людей были на Венере и Марсе, мы еще и стали первыми путешественниками во времени! “Временщиками”!
Мы дружно смеемся над шуткой. Анечка восторженно чмокает Полякина в щеку.
- Мне кажется, уважаемая Елена Петровна, - Сергей Николаевич лукаво подмигивает Бехтеревой, - что кто-то очень скоро станет тещей!
- Ну, это мы еще посмотрим, - шутливо хмурит брови Елена Петровна, едва сдерживая улыбку. Кажется, Ванька в качестве будущего зятя ей тоже приглянулся.
Мы снова смеемся. Почти тотчас же в одном из купе, которые еще минуту назад были отделены от нас серой стеной, пространством и временем, распахивается дверь и в коридор высовывается чья-то взлохмаченная голова:
- Нельзя ли потише, граждане? Спать совершенно невозможно!
- И в самом деле, ребята, - Елена Петровна устало позевывает. - А не пора ли нам отдохнуть?
Но поспать в ту ночь нам так толком и не удается. Зайчонок вдруг соображает, что раз произошел обратный сдвиг по времени, то “Союз” с пилотом Чеславом Волянецким должен до сих пор быть на околоземной орбите. Планшет Ержана остался на космическом корабле, и Айгуль немедля связывается с летящим вокруг Земли “Союзом”. У Волянецкого на борту полный порядок, но уже часов восемь, как пропала связь с Землей по всем каналам. Зайчонок быстренько объясняет пилоту, что эту треть суток мы внутри “огрызка” вагона “ и, видимо, Чеслав Волянецкий на “Союзе” тоже - были вне всеобщего временного потока, а теперь вернулись обратно. У пилота крепкие нервы и хорошее воображение, и поэтому он понимает Льва Трофимовича с полуслова. Общими усилиями, из космического корабля и из вагона, мы связываемся с Центром управления полетом в Москве. В ЦУПе сначала принимают сообщение Зайчонка о досрочном возвращении двух из трех членов космического экипажа на Землю за шутку, но когда космонавт с помощью веб-камеры демонстрирует управленцам рядом с собой и Рустемовым меня, Айгуль и всех остальных членов “вагонной” космической экспедиции, в Москве начинается форменный переполох.
Переполох начинается и внутри вагона, когда по вызову Баянгожина появляются начальник поезда “ невысокий кривоногий казах в форменной синей одежде -и молоденький сотрудник полиции в темно-сером мундире, с погонами сержанта на плечах: два трупа в рабочем купе проводников “ это тоже результат нашего мистическо-космического приключения. О трупах, однако, на некоторое время забывают, поскольку хлебосольный начальник поезда, увидев одетых в скафандры космонавтов Рустемова и Зайчонка, немедленно распоряжается устроить ужин для дорогих гостей и “сопровождающих их лиц” в вагоне-ресторане. Поздний ужин оказывается очень кстати: мы все не только устали, но и хорошенько проголодались.
И только после ужина, когда мы возвращаемся в вагон, трупы Белова и Довченко куда-то уносят, а сержант полиции принимается за опрос свидетелей и составление каких-то протоколов. На это уходить еще пара часов.
Потом по командам с Земли Чеслав Волянецкий в одиночку успешно сажает “Союз” где-то на севере Казахстана, в степи под Аркалыком, а мы дружно морально поддерживаем пилота космического корабля, следя за посадкой по интернет-связи.
И только к утру, когда тьма за окном сгустилась в предрассветном ожидании, все расходятся по своим купе. Зайчонка и Рустемова устраивают на отдых в купе для проводников.
Я и Айгуль остаемся в коридоре одни. Мы стоим около окна, за которым по-прежнему несется мимо причудливая смесь из огней далеких поселков и звездных систем, объединенная в единую Вселенную. Наши лица отражаются в стекле на фоне этого совмещения земного и небесного миров.
Мягкая и теплая ладошка Айгуль вдруг ложится на мои пальцы, обхватывающие поручень у окна. Я поворачиваю голову, и мы встречаемся взглядами. В ее глазах лучатся теплота и нежность, словно далекие галактики, вспыхивают и гаснут веселые искры. Мгновение, и наши губы находят друг друга, сливаясь в первом поцелуе “ в том, который люди запоминают на всю жизнь.
Мы целуемся у окна, а за стеклом проносятся мимо звездные миры, по которым мы обязательно когда-нибудь пройдем. Там будут счастье и радость, веселье и светлая грусть, путешествия и приключения. И там будет то, что свяжет все эти вселенные в единое целое “ наша любовь.