Ловушка для снов

Несколько слов правды

– Вон за тем холмом начинаются дурные места, – радостно сообщил Рори, вытаскивая до половины меч и с треском загоняя его обратно в ножны. Ирландец заметно оживился и стал весело поглядывать по сторонам. Учёная беседа Файтви, видно, давно уж его угнетала. Великое валлийское предание Мабиногион тоже как-то навязло в зубах.

Перо на голове Нэнквисса покачалось при этом известии.

– Будет большая драка? – деловито спросил он.

– Нет, в ущелье как раз обитают по большей части злые духи, – не без ехидцы поведал Рори. – Обычным мордобоем их не удивишь. Вот если только великий потомок Придейна снизойдёт и покажет там какой-нибудь трюк ради славы Уэльса.

– А нельзя ли как-нибудь обойти это привлекательное место? – обеспокоенно спросил Файтви и почесал за ухом подобранной где-то веточкой.

По лицу Рори было понятно, что никак нельзя. Файтви с опаской оглядел какие-то корявые дубы, столпившиеся вокруг.

– А как называется это место? – спросил он, поёживаясь.

– Оно называется Ущелье Скорби и Слёз, – обрадовал его Рори, – и я слышал про эти края одно: что здесь следует опасаться лягушек.

Нэнквисс прыснул в кулак.

– А что, они здесь нападают на людей? – развеселился он.

– Нет. Они подслушивают.

– А не пошёл бы ты, – беспечно сказал Нэнквисс.

Но Файтви неожиданно призадумался, как будто вспоминал что-то неприятное.

– Тогда это не лягушки. Ты не о варлах ли говоришь? Так варлы – это очень особенные лягушки. Они размером с твою голову. У них толстая каменная шкура, и спинка вся усыпана драгоценными камнями, так что если варла сидит на камне, её не разглядеть, – проявив эти недюжинные познания, Файтви смолк и потёр лоб.

– Это почему? – сказал Нэнквисс. – Что-что, но толстую лягушку, усыпанную драгоценными камнями, я лично разгляжу издалека.

– Всё дно ущелья усыпано драгоценными камнями, – раздражённо объяснил Рори.

– О, это и впрямь плохо, – согласился Нэнквисс.

– Я, как всегда, не помню только главного, – остановился Файтви. – Что и зачем варлы подслушивают?

– Каждое слово правды, которое им удаётся подслушать, – сказал Рори, – варлы подхватывают, нанизывают и варят себе из них суп. Всё, попавшее в суп, перестаёт быть правдой. Так я слышал.

– Хэй, – воскликнул Файтви, – пойдёмте вперёд. Нет ничего плохого в том, если варлы и подслушают пару сальных шуток из тех, что обычно отпускает Рори. Ни слова правды они от меня не услышат.

– Я тоже не скажу ничего дельного, – пообещал Нэнквисс.

С этими словами они протиснулись в щель между двумя обломками скал и вступили в ущелье.

«Подумать только, стоит мне сказать сейчас вслух, что я люблю Гвен, – размышлял про себя Файтви, – как это тут же попадёт к варлам на обед, и я забуду даже, как она выглядит. Страшное место».

Когда они одолели расстояние примерно в три полёта копья, Файтви, идя своей тихой поступью, поманил пальцем Нэнквисса и указал ему на ближайший камень. Сначала Нэнквисс не заметил там ничего. Но потом, всмотревшись, понял, что там сидит немалых размеров варла, из-за драгоценных камней на шкуре почти незаметная, потому что и весь кусок скалы, на котором она расположилась, был во вкраплениях таких же камней. Рядышком он углядел ещё пять-шесть варл, уставившихся на него янтарными глазами, скрывающими глубокий подвох.

– Хорошая сегодня погода, – начал шёпотом Нэнквисс.

– Помолчи, – в ту же минуту отозвался Файтви, уже представив себе тот штормовой ветер, который встретит их на выходе из ущелья. Варлы не шевелились. «Может, не расслышали?» – понадеялся Файтви. Не тут-то было. «Хорошая погода…» – зашептало по всему ущелью эхо, и одна из варл самодовольно причмокнула и поскакала в глубину ущелья большими прыжками.

«Не нравятся мне эти варлы», – хотел было сказать Нэнквисс, но вовремя прикусил язык.

Всюду, всюду сидели варлы. Иногда какая-нибудь из них, лениво шаркая, перебиралась на другое место. Файтви шёл впереди, тихо постукивая ореховым посошком, который вырезал себе ещё в лесу, и прикрыв голову от солнца листом лопуха. Он смотрел, чтобы не поскользнуться о какой-нибудь изумруд и не подвернуть себе ногу. «Интересно, может это место делать добро, – раздумывал он про себя, – или нет? Похоже, что нет. Если человек придёт сюда и скажет: «Мой сын болен», – его сын выздоровеет? Нет, скорее всего, по возвращении домой окажется, что у него вообще нет сына».

Рори не умолкал ни на минуту.

– Король Конхобар возвращается из похода домой, к жене, и натыкается прямо на друида Катбада в дверях, – грязно усмехаясь, выдавал Рори. – «Пришёл сказать, что сегодня по звёздам удачный день?» А Катбад ему: «Да нет, день-то так себе. А вот ночка была – это да!..»

Файтви морщился от этих историй, как от кислого пива.

В самом широком месте ущелья, в сторонке, на валуне, сидела большущая варла, широко расставив лапы, и поглядывала на них масляными глазками. В стороне три варлы собрались в кружок вокруг большого котла на ножках и помешивали в нём поварёшкой с видом знатоков. Они варили суп. «Боже, храни Ирландию!» – чуть было не брякнул Рори, но вовремя опомнился.

На выходе из ущелья Файтви обернулся и вскинул ладони, показывая, что просит полной тишины. Нэнквисс давно помалкивал, постигнув коварство этого места, а Рори прервался на полуслове. Файтви огляделся, чтобы удостовериться, что его слова не пропадут впустую. Две дюжины варл с разинутыми ртами сидели на камнях и выступах скал. Файтви улыбнулся.

– Каждое слово правды, которое им удаётся подслушать, варлы подхватывают, нанизывают и варят себе из них суп. Всё попавшее в суп перестаёт быть правдой, – торжествующе сказал он, повернулся и вышел из ущелья.

– Вот что я вам скажу: Мак Фиах здесь не проходил, – с уверенностью сказал Рори, когда они уже забрались на гребень холма. – Он делал вместо этого большой крюк, а мы сейчас здорово срезали дорогу.

– А откуда ты знаешь, как он шёл? – с уважением посмотрел на него Файтви, который сам ни в зуб не разбирался в следах и приметах и оттого ценил этот дар в других.

– Потому что только последний идиот решился бы идти через это ущелье в сопровождении женщины, – буркнул Рори, и Файтви вынужден был с ним согласиться.

Ветер крепчал.