Лось 3

Глава 4

– Что это? – спросил я у Гаи, глядя на сунутый мне под нос листок.

– Моё прошение на увольнение. Без твоей визы генерал его даже рассматривать не станет.

– И почему?

Встать из-за стола – такое простое действие, но теперь оно выливалось в несколько под-действий: толкнуться ногами и проехаться на стуле двадцать сантиметров до стены, при этом постараться не попасть сточенными ножками в щели между паркетинами, неловко схватить трость, уронить ее, скрипя, кряхтя и матерясь (в присутствии Инны – только про себя), дотянуться и поднять, водрузить тело в вертикальное положение… целый эпик-квест!

– Так почему? – снова задал вопрос, обойдя стол и встав рядом с Зайкой.

– Тушку списывают вчистую… а я… я слишком устала…

Гая несколько раз шмыгнула носом и бросилась мне на грудь – плакать. Заливая слезами китель, она бессвязно вываливала на меня свои переживания, а я тихо радовался, что стол удачно подвернулся под зад – иначе бы накачанное девичье тело снесло бы меня нахрен. Трость с гулким стуком выпала из рук и закатилась под сейф. Проводил ее грустным взглядом – как теперь доставать? Впрочем, у меня теперь целых две постоянные помощницы-адъютантски-телохранительницы, могу им приказать, заодно полюбуюсь – зад у Тони вполне ничего себе так. Всё равно большего с ними позволить себе нельзя, хотя девицы очень даже намекали. Но я же не совсем долбоёб, чтобы связываться с протеже Русланы Евгеньевны!

– Тушка, она же сильная… очень сильная… не чета мне… она Сергея подомнет… – продолжила стенать мне в плечо Гая.

«Вот очень сомневаюсь, что кто-то сможет поставить Младшего под каблук – этот тихушник скорее сам всех построит…»

– Он ведь уже дважды нас замуж звал, только она не соглашалась и мне не давала… а теперь… теперь у нее причин упираться нет… Он на ней женится, а на мне – нет…

И вновь про себя не согласился – моя эмпатия твердо настаивала: из двух Заек Сергей всегда выделял Инну сильнее. К Тушке он в итоге тоже не остался равнодушным, но любил – любил именно Гаю.

– Она же сейчас такая беспомощная…

Да ни хрена не беспомощная – заходил я к ней в палату несколько раз: последние дни уже носилась – только шум стоял. Я на ее фоне казался себе инвалидом (и пока что являлся им по сути). Конечно, при Младшем Наташка притворялась бледной немощью – хотя Серый вряд ли велся на ее спектакли. Он сам подругу не обсуждал – это Костик, пока они миловались, забегал и делился со мной сплетнями. Дерьмовый все же из него телохранитель в итоге вышел – может быть по физухе Старший и подрос, но обсуждать дела клиента с посторонним?.. И он явно завидовал положению брата: отец один, а такие разные судьбы. Раньше это не бросалось в глаза, зато теперь, когда Забелин полноценно закопался в придворные интриги, стало заметно.

– Он ме-ня бро-о-о-оси-и-и-т…

– Господи, Инна! – чуть встряхнул погрязшую в жалости к себе девушку.

– Ме-ня-я да-же ты-ы-ы… бро-о-о-осил… – еще пуще заголосила она.

В дверь заглянула Соня – моя вторая помощница, посмотрела на нашу парочку и состроила вопросительную мордочку. Над плечом Гаи дал ей знак – занят! Соня понятливо кивнула, беззвучно постучала пальцем по комму, напоминая о совещании через час, и скрылась обратно, захлопнув дверь на замок.

– Ты нас не люби-и-ил…

– Да, любил я вас, что ты себе выдумала?! – принялся утешать впавшую в истерику бывшую подругу, – Просто жизнь, она такая…

– Не любил!!!

– Любил!!! – снова возразил, уже даже сам поверив в это.

– Докажи!!! – горячие соленые губы Гаи впились в мой рот.

Ну, хоть не ревет больше! Осторожно ответил на поцелуй, окончательно погружаясь в чужой водоворот эмоций. Итицкая сила, как женщины могут так жить?!

Не мое желание за несколько мгновений стало моим и сразу же начало выпирать в гульфике, вынужденный поцелуй стал еще глубже.

Если существует прощальный секс, то это был, наверное, он самый.

Медленный (я стою с трудом!) и одновременно судорожный, приправленный острой, почти болезненной необходимостью почувствовать себя желанной и красивой (однозначно не мои эмоции!). Целомудренность моего стола, не нарушенная даже с Натали (упущение, но вот так случилось!), была осквернена самым бесцеремонным образом.

– Подпиши! – успокоившаяся Гая, приведя себя и частично меня в порядок, снова подсунула в руки прошение, – Подпиши и отпусти…

– Переписывай! – приказал я, глядя на пострадавший от наших действий лист бумаги, – в процессе мы смахнули его на пол и наступили, судя по грязи на обеих сторонах, – Перепиши, такую бумажку стыдно генералу показывать. Не пожалеешь?

– Не пожалею! – твердо ответила она, послушно усаживаясь за стол и беря в ладонь ручку, – Мне двадцать три, уже есть «Георгий», три «Анны» и «Владимир», а что я видела, кроме всадников? Это Тушка хотела славы и почестей, а я…

Косо усмехнувшись, но так, чтобы не заметила Инна, проглотил заведомую ложь – славы и почестей они когда-то хотели обе. Вот только к нашей известности еще прилагается весьма неприятная и опасная работа по уничтожению тварей. К которой недавно добавился риск быть убитым от рук каких-то неадекватов. Да и сейчас она не к дворнику дяде Пете рвется, а к члену одного из влиятельнейших семейств в империи.

Жаль терять бывшую подругу и исполнительного офицера, но не мне судить молодую девчонку за то, что она сломалась. Дождавшись последней точки, размашисто наложил резолюцию: «Согласовано».

Князь Сомов сдал, сильно сдал. Неудивительно: из четырех дочерей (говорю только об известных, как там обстоит на самом деле – не знаю, свечку не держал) одна – безнадежный инвалид, вторая недавно погибла. Он и раньше-то смотрелся на собственный возраст, будучи старше венценосной супруги почти на десять лет, но теперь превратился в развалину. Вот что значат искры: его ровесница – адмирал Погибель, тоже пережившая несколько личных трагедий и занимающая пост, не намного уступающий по ответственности, по сравнению с ним смотрелась молодухой.

– Я отменил совещание, – прошамкал он, встречая меня в пустом кабинете, – Проведешь его завтра сам.

– Повестка та же?

– Да, ничего нового. Садись, не стой, хочу с тобой поговорить.

Отказываться не стал – после внеплановой физкультуры хотелось не только присесть, а еще и прилечь. Впрочем, начальник выглядел еще хуже, а у меня наверняка причина поприятнее.

– Что это? – почти как я недавно спросил он на подсовываемую по случаю бумагу.

– Прошение лейтенанта Гайновой на увольнение.

– Жаль… – пробежался он глазами по строчкам, – Но не всем дано переступить через бабское начало, – довольно цинично заметил консорт, ставя росчерк, даже меня покоробив своими словами, – Вот напарница ее вроде бы из другого теста слеплена, но не повезло – из госпиталя прислали заключение, больше к службе не годна. Напиши приказ, присвоим ей по совокупности капитана перед отставкой. Казна не обеднеет, а девке будет прибавка на булавки.

– Даже не возражаете? – немного удивился его покладистости, все же офицером Инна была очень ответственным.

– Навидался таких, сломленных… Ничего, Забелин ей пузо надует, оправится. Бабы, они в чем-то нас слабее, а в чем-то сильнее… Мы вот, если ломаемся, то уже навсегда…

Есть подозрение, что между вчера и сегодня я пропустил не только получение заключения из госпиталя по поводу Тушки. Накануне князь тоже не фонтанировал позитивом, но той обреченности, что давила сейчас на плечи, в его присутствии не ощущалось.

– Петр Апполинарьевич, что-то случилось?.. – робко поинтересовался у босса, не надеясь на ответ – с самого моего прибытия мы с ним общались исключительно по делу.

– Случилось, Миша, случилось, – вставший из-за стола и подошедший к окну с видом на кладбище Сомов начал постукивать себя кулаком по бедру. По сравнению с ранее подмеченными жест выходил неуверенным – Давно уже случилось, а мы все проглядели… Впрочем, это наша с Марией забота, я тебя позвал за другим…

Минуты две прошли в тишине, нарушаемой лишь размеренным шорохом трения костяшек пальцев о генеральские лампасы.

– Слу-чи-лось… – вновь прошептал он на грани слышимости.

Скрипнула дверь, впуская в кабинет невзрачного мужчину, возрастом около сорока. Пару раз замечал приглашенного рядом с князем, но не присматривался – его эмофон обычно оставался такими же невыразительными, как и внешность. Так и сейчас:

– Вызывали?.. – интонация неуверенно-вопросительная, а в эмоциях полный штиль.

– Вызывал. Знакомьтесь, Михаил Анатольевич, это Арнольд, – вздрогнул от прозвучавшего имени. Я, конечно, понимаю, что калифорнийский губернатор свое имя не приватизировал, но неожиданно было его услышать по отношению к сутулому неяркому индивидууму, – Арнольд Антонович Беренгольц. Недонемец, как и вы.

– Я русский! – у «Шварца» (вот и готова кличка-позывной для нового знакомца!) впервые прорезались чувства.

– Я тоже! – повторив ритуал с тростью, встал и пожал мужчине руку.

– Очень хорошо, что вы оба так думаете, – оборвал наши расшаркивания князь, – Арнольд – заместитель моей правой руки на протяжении уже десяти лет. Теперь – он ваш.

– Э-э-э…

– Я отхожу от дел! – объявил Сомов, – Не только от ваших, а вообще. Уеду в Ливадию, давно там не был… Формально я останусь вашим командиром, пока идут все процедуры выделения специального полка из ведения службы безопасности, но дальше передам бразды правления вам. Надеюсь, к тому времени вы уже станете членом нашей семьи, и ваше назначение на генеральскую должность не вызовет брожений в некоторых кругах.

– А-а?..

– Не волнуйтесь, процесс растянется примерно на год, ваши раны успеют зажить. Каждую первую неделю месяца я буду возвращаться, чтобы дать вам возможность пройти обследование в госпитале, заодно напоминая всем, что вы не брошены, но большего от меня не ждите. Ливадия… – задумчиво произнес князь, – Там сейчас бархатный сезон… Качаться в кресле-качалке, смотреть на закат над морем, попивая местное вино, и может быть, наконец-то засесть за мемуары…

– Ваше сиятельство! – обратился ко мне тезка мистера Вселенной, испугав непривычным именованием, – Желательно, чтобы вы выделили на знакомство с нашей службой хотя бы полдня.

«Итить-колотить! Железный Арни не один, есть целая служба!» – запаниковал про себя.

– В субботу с утра у меня, вас устроит? – спросил у спокойно стоящего рядом Беренгольца.

– Вполне. Разрешите идти? – уточнил он у непонятно кого – то ли у меня, то ли у Сомова.

– Иди! – отпустил его император решительным кивком, – Будет у вас еще время познакомиться.

Легким наклоном головы подтвердил приказ генерала.

– Кто он и зачем он мне? – поинтересовался, едва за Арни закрылась дверь.

– Ты, конечно, молодец, что с Забелиными мосты навел, – невпопад начал Сомов, – Но младший Забелин сейчас – даже не дитя в больших делах, а всего лишь заготовка под будущую должность. Полено, из которого можно выстругать Буратино, или которое старина Джузеппе бросит в костер очага, когда настанут холода. И еще себе на уме, как и его мамаша, всегда это помни! А еще помни, что он, прежде всего, не твой друг, а друг детства моих внучек! И двигать они его будут независимо от твоих предпочтений! Я поссорю их, благо у меня возможностей гораздо больше твоего, и дальнейшая его карьера в какой-то момент окажется зависимой от твоего слова, но сильно на это не рассчитывай – предан он все равно останется моей крови, а не тебе. А вот Арнольд… он его уравновесит. Когда-то я его подобрал на улице, где он продавал себя разным извращенкам. К женскому полу он с тех пор устойчиво равнодушен, зато предан мне как собака. И свою преданность он перенесет сейчас на тебя, видя в тебе моего преемника.

– А как он сам отнесется такой передаче?

– Понимаешь, собаку я не зря упомянул – он пес, пес по натуре. Но псы, вопреки расхожему мнению, достаточно легко меняют хозяев – они служат за корм, страх и ласку. В отличие от самих хозяев… Я никогда не сменю своего Евстигнея на него, к тому же мое время уходит. А ты… Дай ему его мечту – станешь его хозяином навек. В империи слишком многое прогнило, а я на многое привык закрывать глаза. Тебе будет проще – твое желание менять мир подарит ему новое дыхание. Он много знает… слишком много, чтобы просто его отпустить… Стань ему вожаком, и он пойдет за тобой!

– Хорошо… понял… кто будет ему платить? И кому он будет отчитываться?

– Платить ему будешь ты, здесь вся информация на него и тех, с кем он работает, – князь толкнул мне через стол увесистую папку с бумагами, – Для владельца «СалемитНикель» не деньги, но в отличие от их службы безопасности, отчитываться Беренгольц будет только тебе.

– И немножко вам…

– Если правильно себя поставишь, то нет. Разве что самое первое время… – возразил генерал, – Но мне немного осталось. А на первых порах он станет незаменимым помощником, независимым от всех государственных служб. Мне в свое время очень не хватало такого человека…

В общем – сделал для себя вывод – за мои же деньги ко мне приставляют очередного стукачка. Сколько их уже? Зайки стучат Забелину – тут к гадалке не ходи. Стучат, даже если не понимают, что стучат. Впрочем, продуманная Тушка вполне возможно это понимала. И в целом даже хорошо, что я Инну отпускаю – у Младшего наверняка есть еще информаторы, но настолько близкие ко мне – вряд ли.

Игла тоже сливает информацию: при всем похуизме к службе он – ставленник второй великой княжны и ее группы поддержки. Не на того они ставку сделали: Андрюха – дятел по жизни, к тому же крепко влюбился в нынешнюю жену – бывшую чертежницу нашего КБ, то ли по незнанию, то ли умышленно похерив все планы женить его на великой княжне Руслане. Оно, конечно, можно и развестись – тем более, что Иголкины не венчались и детей у них пока нет, но есть у меня сомнение, что княжне сгодится такой супруг. Как я уже неоднократно упоминал – искры великого ума не гарантируют.

Арина наверняка поддерживает связь со своим бывшим кланом, ее коллеги-всадницы – со своими.

Парочка девчонок из интендантской службы отчитываются Натали.

Стопудово, что Свете и его папаше тоже идет от кого-то слив. И это я сейчас только про самых явных.

Теперь – новая фигура. Якобы талантливая. Я «прям проникся» «мужским братством» от консорта, но бросаться верить недонемцу Арни?..

Впрочем, для проверки у меня есть для него задачка к подвохом – две пухлые синие коробки. Их содержимое я знаю наизусть – искры мне в помощь. Хоть сейчас любую страницу воспроизведу дословно. Но фотографическая память ни хрена не панацея: или понимаешь содержимое, или нет. Я не понимал.

Как говорится: «Мы сделали все, что могли, пусть таможня сделает больше». Справится Арни с задачкой – честь ему и хвала, и плевать, если отчитается кому-то еще. Не справится – его проблемы.

Синоптики врут везде! – отметил я, наблюдая за окном солнышко вместо обещанной слякоти. Из-за ожидаемого визита Беренгольца в субботу пришлось встать рано, чтобы по максимуму освободить день для Лешки, и так неизбалованному моим вниманием последнее время. Но чашка кофе сменилась второй, потом третьей, потом полноценным завтраком, а навязанный подчиненный не торопился, появившись на моем пороге только с полуднем.

– У вас своеобразное понимание об утре! – укоризненно поприветствовал его в прихожей.

– Ваше сиятельство!

– Проходите, только ботинки снимайте! – пресек его попытку пройти в комнату, не сняв уличную обувь.

– Ваше сиятельство!

– Послушайте, Арнольд! Ничего, что я так?..

– Все нормально, ваше сиятельство, зовите как хотите… – все так же безэмоционально согласился новый знакомый.

– Хорошо. Тогда, пока не приступили к делу, разрешим сразу один вопрос: почему именно «сиятельство»? Если не ошибаюсь, так обращаются к князю? Почему, например, не по званию?

– А разве вы еще не князь? – в эмофоне впервые проскользнули слабые нотки любопытства и интереса, – Нет? – чуть сильнее удивился он на мое качание головой, – Странно, обычно этот титул присваивают с третьей «Звездой» любого достоинства. Но, став мужем великой княжны Наталии, вы все равно в любом случае получите этот титул?..

– Пока что я не муж, а сияю я обычно негативом, особенно сейчас, пока не прошли еще последствия от ранений, поэтому такое обращение нежелательно.

Можно себя поздравить – первую проверочку я прошел, именно так стоило бы интерпретировать противоречивый клубок эмоций, донесшийся от «Терминатора». Явно только первую из множества, что мне предстоит. Ох, и намаюсь я с ним! И главное – даже не понятно, а надо ли оно нам обоим?

Арни, несмотря на неказистый вид, оказался той еще занозой – минут двадцать мы с ним только искали приемлемое обращение:

– По званию – я вышел в отставку майором полиции, – будет неправильно, если я, находясь у вас в подчинении, буду обращаться к вам как к равному.

Мученически закатил глаза: сколько можно?! По имени-отчеству не желала обращаться его тонкая ранимая натура в порыве максимально сохранить дистанцию. «Ваше благородие» резало слух уже мне, как рожденному в СССР – правоверному октябренку, пионеру и даже комсомольцу! На службе я вынужден был терпеть такое обращение, но здесь – увольте!

– Арнольд Антонович! Давайте закончим наш спор и остановимся все-таки на Михаиле Анатольевиче! – положил конец бесконечному вступлению, – Вполне нейтрально и официально. И давайте уже перейдем к остальной части! Мой выходной не резиновый!

– Хорошо, Михаил Анатольевич! – наконец-то согласился Беренгольц, еле заметно празднуя в душе победу. Сначала не понял причину его радости, а потом осознал – умело манипулируя, он добился для себя того, что хотел изначально.

Обозлился, постаравшись скрыть эмоции, – мы сейчас были в очень неравных условиях: он наверняка успел собрать обо мне максимум информации, а я знал о нем ровно ноль. Но почему-то это именно я должен был завоёвывать у него авторитет! А хуху не хохо?!

Но выбесило на самом деле даже не это, а именно попытка управления: ведь он не мог не знать, что в общении я достаточно прост!

– На будущее: сейчас вы потратили кучу моего времени на очень простой вопрос. Времени, которое я мог бы провести со своим сыном, которого могу видеть только в выходные. Почему-то вы забываете, что точно так же, как вам навязали меня, вас навязали мне! Как кота в мешке!

Арнольд притих, набирая воздуха для высказывания, но я не дал ему продолжить:

– Меня мало ебет, что наобещал вам князь Сомов – своих соратников я предпочту набрать из своего ближнего круга. Вы можете заинтересовать меня лишь как профессионал. И пока что вашего профессионализма я не вижу.

– Михаил Анатольевич! – поспешил уже встревожено вклиниться в мой монолог Беренгольц – Я с моими людьми готов доказать свою профпригодность!

– Хорошо! – из приготовленных синих коробок извлек лежащий поверху напоминальник утонувшей пассии Жоппера, – Вот вам тестовое задание! Горшавина – то ли Алина, то ли Галина. Предположительно капитан ИСБ. Это – ее рабочий блокнот, который она незадолго до гибели передала доверенному лицу. Я даже облегчу вам работу и скажу кому – Дмитрию Ярославцеву, служащему здесь у нас же. Сомов проинформировал меня, сколько стоит ваш рабочий день. Что ж, я готов оплатить вам три недели на расследование. Но через три недели я жду от вас результат – кто ее убил и за что.

– А если результата не будет?..

– Тогда нахуя вы мне?! Но я согласен получить не готовый вывод, а полную раскладку по версиям, не может быть, чтобы их совсем не было! На ваш счет будут переведены деньги ровно на три недели. И через три недели я жду вас с результатами расследования. Если итоги меня устроят – получите новое задание. Нет – значит нет.

– Но генерал…

– А в данном случае мне плевать на генерала! До встречи через три недели!

Захлопнув за «Терминатором» дверь, прокрутил в голове весь разговор и снова обозлился: итицкая сила, Арни намеренно меня спровоцировал! Все время забываю, что в глазах окружающих вижусь не состоявшимся мужчиной, а юнцом чуть за двадцать!

Да и насрать! – сделал вывод чуть погодя. Будем считать – встречная проверочка для Сомовского подсыла: насколько он готов прогибаться под такого, как я, начальника. Не готов – пошел нахер! За свои деньги я лучше разово буду нанимать кого-нибудь со стороны, чем вот так корячиться, подстраиваясь под явного соглядатая.

«Задержка поставки… объективные причины… частичное разрушение цеха в результате землетрясения…»

Встряхнул головой и снова вчитался в текст – что за пиздежную бумажку мне прислали?! Глобальная серия давно закончилась, но окна все равно по стране и колониям возникали регулярно, просто не в тех масштабах. И мы соответственно регулярно на них летали, тратя ресурс движков девяток. И, понятное дело, тоже регулярно их меняли. Сами корпуса экзов не требовали частой замены деталей, а вот движки и батареи необходимо было постоянно обновлять. Поюзанные можно было восстанавливать, Воронин когда-то этим занимался, но теперь-то зачем, если средства позволяли? И вот сейчас, похоже, мы снова будем вынуждены вернуться к уже подзабытой практике.

Еще раз прочитал, не доверяя собственным глазам: «…частичное разрушение цеха в результате землетрясения…»

Землетрясение… В районе «А-9»… На Урале… Да это же типичнейший сейсмоопасный район!!! Как человек, проживший на Урале всю прошлую жизнь, причем примерно в тех же местах, где располагался «А-9», я категорически не верил в присланные отмазки. Единственный раз, когда мой дом качнулся, пришелся на аварию порохового завода, когда взрывная волна, пришедшая из-за реки, причудливой траекторией прокатилась ровнехонько по нашей улице.

Но бумага – вот она. И в ней черным по белому, русским официальным написано, что поставок заготовок не будет целых три месяца, потому что у них аврал по восстановлению!!! А не пошли бы они нахер?!!

– Иван Дмитриевич! – набрал техшефа, – Поговорить надо!

– Миша, установка осталась, – уже спустя пару минут мы с Ван-Димычем встретились в опытном цехе, – Но мне некого на нее сейчас поставить. Зина в больнице – родит со дня на день, а Таня родила и уехала, вернется только через полгода.

Вольно-невольно вспомнились слова Младшего: «можно ведь по-всякому вредить…», но очень сложно верить в еблю под девизом: «лишь бы лосям хуже!» Обеих девчонок я знал – молодые, веселые, симпатичные, вполне нормально, что их постоянный флирт закончился бэби-бумом.

– Совсем не запустить?

– Если припрет, то я, Максим или Антон сможем завести линию – все техкарты остались. Но только в крайнем случае. Понимаешь, там половина труда – ручная, это надо сидеть и перематывать от зари до зари. Пока девяток единицы были – это было реально, сейчас, когда счет идет на сотни машин, мы захлебнемся. Нет, если совсем-совсем, то запустим…

– Ладно, вопрос пока снимается, а на складе что творится?

– Пошли, посмотрим. Я уже сам путаюсь, где что – настолько хозяйство разрослось…

По итогам обхода и внеплановой ревизии, к концу которой подгибались ноги, выяснилось, что запасов у нас не так чтобы много. Хранимое старье, числящееся рабочим, покрылось пылью и непонятно – годно или нет. Новья мы нашли единицы, что тоже объяснимо – замены шли планомерно, а наращивать складские запасы никто не стремился – бюджет не резиновый. В общем, месяц мы перетерпим, но не три.

– Я, наверное, слетаю тогда на «А-9».

– Думаешь, сможешь в одиночку разгрести последствия? – Ван-Димыч, тоже не верящий в землетрясение на Урале, скептически отнесся к моему желанию посетить разрушенное предприятие.

– Нет, конечно, но хотя бы прикину – что у них и как. Заодно осмотрюсь¸ насколько все критично. «А-9» не единственный завод! Если оборудование и люди целы, то наверняка можно перенести производство еще куда-нибудь. Я Макса возьму на сутки?

– Лучше Панцырева возьми с собой или Березина. Максим разбирается в процессе, но не в технологии. Рекомендую взять Березина: тема как раз Антона. Сам бы с тобой съездил, но вдвоем нас не выпустят.

– Да, СБ здорово гайки закрутило – не знаю, отпустят ли меня самого…

– Отпустят! – уверенно ответил шеф, – Я думаю, им самим мнение знающего человека интересно. Так на кого писать служебку: на Антона или на Александра?

– На Панцырева, – сделал я выбор, поколебавшись пару секунд, – Антон – более вдумчивый, не спорю, но уж слишком медлительный! Если я правильно помню описание, то там одних переходов километры и непонятно: есть ли какие-то средства передвижения или ножками все придется топать. Я сам хожу сейчас не быстро, поэтому предпочту Сашка, который сможет все резво оббежать и составить картину. Дольше, чем на сутки я там не планирую задерживаться.

– Александр, так Александр. Когда думаешь лететь?

– Мой самолет под боком. Завтра с утра.

– Хорошо, тогда я сегодня проинструктирую Александра, на что обратить внимание, а ты, если будут свои вопросы, поговоришь с ним по дороге.

– Лады! – согласился с Ван-Димычем. Вряд ли я найду больше реперных точек, чем шеф.

Кто-то наверху думал со мной одинаково: природный катаклизм в нетрясучем районе встревожил не одного меня. Наш самолет помотало над аэродромом, потому что на посадку одновременно с нами прибыл другой транспорт – с «Соколом» на борту. А «Сокол» у нас – это Света, вряд ли такие позывные меняются.

– Привет! – поздоровался с причиной задержки, наткнувшись на толпу, перегородившую выход.

– Привет! – ответила Светик, с читаемым удовольствием отрываясь незнакомого кавалера в форме тревожников. Тот сделал вид, что наш разговор его совсем-совсем не касается, изрядно перетрухнув в душе. Слабак!!! – Рада видеть! Моя машина у крыльца, поедешь со мной, или будешь ждать свою?

– Ты на «А-9»?

– На него, конечно.

– Тогда можно и с тобой!

У машин вышла заминка: Краснова села за водителя, на второе переднее кресло устроилась Соня – моя помощница и охранница в одном лице, на заднее – мы со Светой, а вертящемуся вокруг Королевой хлыщику места не осталось – на свободное пространство демонстративно улеглась моя трость. К тому же теснить великую княжну?..

– Спасибо! – с чувством поблагодарила Света, когда наше общее сопровождение закончило суету по рассадке, а кортеж наконец-то тронулся, – Надоел, хуже некуда! Удачно ты мне подвернулся!

Я вообще-то почти то же самое думал насчет Панцырева – отвык от его вбивающегося прямо в мозг баса. Вместо доспать в самолете все три часа слушал бесконечный монолог обо всем сразу, аж голова начала трещать. Но княжне вряд ли были интересны мои переживания.

– Кто это?

– Можешь посмеяться, но я не запомнила! Сама уже третий час мучаюсь – как его зовут? Папа его представил, но у нас с ним в последнее время сплошные разногласия по поводу моих предпочтений. Очередной его протеже!

– Борода Олег Игоревич, – на правах знакомой встряла Краснова, успевающая и баранку крутить, и по сторонам поглядывать, и в наш разговор вслушиваться, – Могла бы сразу спросить, я бы подсказала.

– Как?! – если он вообще от меня не отходил? Даже до туалета довел и ждал под дверью! Как ты себе это представляешь? Прямо при нем: Лена, скажи, как его зовут?! И ты тоже хороша, могла бы хоть ненадолго избавить меня от его общества! Он ведь не затыкался ни на минуту, рассказывая мне о тяготах своей службы! – высказав возмущение затылку полковника, Света повернулась ко мне, – Нет, Миша, можешь себе представить? Мне, – МНЕ!!! – рассказывать все бородатые байки тревожников, выдавая их за собственные случаи из жизни!!! Одно слово – Борода!!! И вообще!!! Спасибо, конечно, папе, что он моей судьбой вдруг озаботился, но как он себе это видит? Светлана Аркадьевна Борода?!!! А моя дочь, если вдруг родится, она что? Будет Оле-говна? Я не хочу, чтобы у моей гипотетической дочери было «говна» в имени!

– Это, конечно, причина! – насмешливо согласился, под фырканье Красновой спереди. Даже Соня, отличавшаяся здоровым пофигизмом, сейчас давила улыбку – это отчетливо чувствовалось.

Елена водила гораздо лучше Авдотьи – женской реинкарнации Шумахера, но все равно немилосердно трясло – дороги в России от мира к миру не меняются.

– Ляг! – предложила Света, заметив мои мучения и отодвинувшись к дверце, – Ляг, я же вижу, как тебе плохо!

Проявить выдержку не позволил особо сильный прострел вдоль позвоночника – видимо, спина – это моя карма. Со стоном устроился полулежа, положив голову на колени княжне.

– Вот видишь, так гораздо удобнее, что бы ты делал, если бы со мной не поехал? – Светик запустила пальцы в отросший ежик волос, – Поспи, ехать еще час, не меньше.

Что делал бы? Да точно так же улегся бы на заднем сидении, но только в гордом одиночестве! Может быть, было бы даже удобнее! Но вслух свои измышления, поддаваясь сладкой неге от гладящих за ушами пальцев, произносить не стал.

«А-9», насколько я помнил, производил автоматические и полуавтоматические пушки, основным заказчиком которых являлся генерал Скоблев со своим воинством. Вряд ли потребность сохранилась на прежнем уровне – с сентября ни одно орудие ни на одном окне не стрельнуло – мы все окна схлопывали поединками, но выпуск все равно продолжался – так или иначе, а пушки из строя выходили: учения, перевозки и главное – кривые ручки расчета влияли на технику не лучшим образом. Поэтому присутствие Светы и представителей тревожников в образовавшейся комиссии было объяснимо. Менее понятно было назначение главным в комиссии увиденного хлыща – мальчик был именно мальчиком – инфантильным и незрелым, несмотря на капитанские погоны – не иначе как чья-то мамочка пристроила. Хотя – чего лукавить? – его назначение легко объяснялось присутствием Светы. А для реальной работы в комиссии имелись матерые зубры и зубрихи, разбредшиеся по развалинам, пока их начальник оттягивал на себя внимание ВИП-персоны. Впрочем, все вышло иначе – внимание княжны от работы профессионалов оттягивал я: мне просто плевать было на обрушенную крышу главного цеха – меня интересовал спрятанный секретный цех. Спасибо профи мне за это не сказали – оттесненный от Светика главнюк, почему-то боящийся меня до дрожи, принялся активно ими руководить.

– Спасибо за компанию, но мне дальше, – кивнул я на ведущий в толщу горы проход.

– Не возражаешь, если я с тобой прогуляюсь? – спросила Света, отчаянно задавливая желание свинтить.

– А как же твоя работа?

– Миша, а я и отсюда вижу, – Светик указала на место нашего автомобиля и на вид от него, – Что если закрыть крышу главного цеха, то производственную линию вполне можно запустить, вряд ли оборудование повреждено сильно – посмотри, как удачно крыша легла… Для этого не нужно быть экспертом. Просто на глазок – здесь разрушений миллионов на двадцать. В основном пострадала строительная часть подсобных помещений. А сам цех еще при царе Горохе возводили, такие здания веками стоят, несмотря на все катаклизмы.

Голливудский миф об умной блондинке с третьим номером груди вдруг на моих глазах обрел зримое воплощение. Нет, я и раньше знал, что Светик не дура, но знать и осознавать – разные понятия.

– Интересно, здесь и вправду было землетрясение?

– Разберутся. Не исключено на самом деле – все свидетели как один твердят, что тряхнуло не в одном месте, а на протяжении нескольких километров. Вон, кстати, еще один эксперт едет, как раз по твою душу! – указала она на приближающуюся пылящую машину.

– Ваше высочество, – галантно склонился, сверкая перед великой княжной плешью на макушке, Анатолий Сергеевич Лосяцкий собственной персоной, – Спешил как мог! Михаил?.. – перевел он взгляд с девушки на меня и удивился.

– Добрый день! – пожал руку бате, – Насколько он добрый при таких обстоятельствах. Что-то мы с тобой только по плохим поводам встречаемся…

Масюнин отчим возмущенным взглядом указал на ждущую княжну.

– Так я пошел или идем вместе? – кивнул на частично обваленный вход.

– С тобой! Анатолий Сергеевич, – обратилась к бате Света, – Сопроводите нас. Ваши комментарии будут не лишними.

И мы пошли. Само собой, что пошли не втроем, а гораздо большим составом: Светина охрана, Сашок и моя охрана, батины сопровождающие – кто бы пустил его одного шляться по секретному месту? В проводники нам выделили возрастную тетку с претенциозным именем Малика, которую все так и звали по имени – она являлась представительницей местной малой народности и отчество имела абсолютно невыговариваемое. Женщина работала раньше в цехе и хорошо в нем ориентировалась. На вид – обычная европейка, ни за что мы не подумал, что из какого-то племени, но по-русски мадам говорила со страшным акцентом.

– Неужели такая красивая? – чувствительно дернула меня за руку Света.

– Кто?

– Наша провожатая, ты на нее все время пялишься!

– Да не пялюсь я! – осторожно освободил руку из захвата и перешагнул через попавший под ноги камень, – Мучаюсь: кого она мне напоминает?

– Агриппину Красавину, киноактрису. Сама первым делом обратила внимание.

Мысленно сравнил двух женщин: Красавина – местная звезда и пару фильмов с ее участием я видел.

– Кроме прически и формы подбородка – ничего общего. Нет, кого-то еще… А, ладно, это неважно!

– Да не скажи, очень похожа! Еще и подчеркивает сходство – кавалеров, должно быть приманивает. Твой отец все время на нее засматривается!

– Мой отец?.. – посмотрел на идущего впереди батю, удивляясь, как в этом мельтешении фонарей Светик может вообще что-то подмечать – разрушений было немного, но электрика вышла из строя, вынуждая нас освещать путь собственными средствами, – Оглядываться-то он может, но новую третью жену мама Яна ему вряд ли позволит привести.

– Он слишком много суетится… – задумчиво произнесла Света на нервные метания архитектора.

– Это же его постройка, вот и нервничает, да еще перед тобой… – невольно встал на защиту бати, фонтанирующего волнением. Это я тут невольно почти со всей императорской семейкой был не то, чтобы накоротке, но близко: мой княжеский титул за третью «Звезду» где-то зажали, но дворянином я уже был самым всамделишным, едва получил первую награду. И не хухры-мухры, а потомственным! То есть дворянами станут и мои гипотетические дети. Здесь границы сословного общества уже стирались, не в последнюю очередь из-за перекоса полов, но все равно: писать в подписи «п.д.» было престижно. И батенька мой, несмотря на все заслуги, такой привилегии не имел.

– Здес я работал… – остановилась Малика, освобождая нам проход в новое помещение. Круги света заскользили по огромной пещере, приспособленной под производство.

– Должно быть резервное освещение, сейчас найду! – отозвался Лосяцкий-старший, отходя к стене.

– Я пробегусь по помещению, – где-то впереди раздался голос Панцырева.

Уже набивший оскомину букет из волнения, нервозности, страха, вины, тоски и сожаления, стабильно идущие от архитектора, ослабли с расстоянием, но вдруг всколыхнулись острым всплеском. А от Малики потянуло предельной сосредоточенностью. Еще не понимая ничего, толкнул свою спутницу вбок – в сторону, показавшуюся мне менее опасной. И сам упал сверху, накрывая собственным телом.

– Ттть! – прохрипела Света, получив заодно тростью по лбу.

– Эй! – среагировала охрана, скрестив на нас лучи.

А дальше с оглушительным треском начала разрушаться стоящая посреди зала колонна, подпирающая свод. Предельным усилием пихнул княжну еще дальше – под какую-то арку и сам влетел следом. Громадный камень весом в несколько тонн плюхнулся на место, где только что были и отскочил вслед, застряв в арке и чуть-чуть не дотянув острым углом до моей головы. Пол трясся и содрогался от камнепада, идущего за стеной. Шрапнель выскакивающих из стен и потолка осколков неприятным дождем колотила по спине и голове.

– Так как? – спросил, кое-как отхаркавшись от набившейся в горло и нос пыли. Рядом застонала прекратившая кашлять чуть раньше Света.

Нащупал на поясе фонарь и включил, не особо надеясь на результат. Но, как ни странно, тот не сломался. «По конверсии, наверное, делали» – мелькнула сиюминутная мысль.

– Что это было? – прохрипела Света, прижимая воротник к лицу.

– Похоже, еще один толчок, – предположил я за неимением других версий.

В узко направленном свете княжна выглядела вполне целой – грязная запыленная ссадина на лбу от встречи с набалдашником и зияющие прорехами рукава и полы плаща не в счет. По крайней мере шевелилась она вполне резво.

– Где мы? – раздался новый бессмысленный вопрос.

«Детка, а ничего, что я здесь тоже впервые?!» – так и просилось на язык.

– На «А-9», – мрачно ответил, не сумев до конца справиться с сарказмом.

Княжна выхватила у меня фонарь и принялась осматривать небольшое помещение подсобки, где мы оказались.

– Лена!!! – вдруг бросилась она кричать и колотить по камню, перекрывшему вход, – Лена!!! Я здесь!!! Лена!!!

Понятия не имею о судьбе оставшихся в зале – сквозь толщу камней звук не проходил, как и эмоции. Если засыпало весь цех, то хана всем.

– Лена!!! – продолжила бессмысленные крики княжна, – Лена!!! Лена!!! Мы здесь!!!

– Заткнись уже! – попросил спустя добрых пять минут колочения по стене и камню.

– Миша! – вспомнила о моем присутствии княжна, – Миша! Ты же мужчина! Сделай что-нибудь!!!

Я уже сделал, неосознанно потратив два бодрячка: оттолкнул ее при первых признаках опасности и затолкал сюда, спустя секунды после первого рывка. Сейчас я был способен только на тихо полежать, минимально тратя воздух, которого непонятно какое количество.

– Миша! – спустя истерику и порцию мата, подходящую разве что боцману на самое последней галере, а не претендующей на трон наследнице, опомнилась Света, – Миша, что мы будем делать?!!!

– Ждать спасателей.

– А они придут?

– За мной – может и не сразу. А вот за тобой – придут обязательно. Сядь спокойно. Наше с тобой дело – просто ждать. И дождаться.