Лось 3

Глава 10

– Жопа! Полная жопа!

Есть в этом мире понятие – «слово Рюрика», обозначающее точку в споре, резюме, итог, окончательный вердикт, приговор. Раньше я эту идиому не понимал, зато сейчас прочувствовал всей сутью. Сказанное едва слышимым шепотом под нос в тишине над площадью из уст какой-то по счету Рюриковны прозвучало именно оно – слово Рюрика!

– Почему не было предупреждения? Окно же явно не минуту назад появилось?.. – тоже вполголоса в никуда спросил Димка.

– Юноша, если останетесь живы, – произнесла женщина средних лет, стоящая рядом с императрицей, – Очень прошу – задайте этот вопрос кому следует. С чувством, с толком, с расстановкой! Обещаете?

Жоппер всё еще не понимал подоплеки ее подготовки по смене магазинов в пистолетах и передергиванию затвора, зато я уже один раз это видел.

– Обещаю! – ответил за него, – Если выживем, они кровавыми слезами умоются!

– Спасибо, Лось! Я вам верю! Никто не живет вечно, верно?.. – и шагнула вперед навстречу выдвинувшемуся из строя противников Чуме.

– Будем жить… – отозвался я.

– Да пустите же!!!! – раздался за спиной приглушенный створками голос Светланы, отвлекая от подвига безымянной телохранительницы, – Миша, Натка сказала, твоя фура стоит в квартале отсюда! Тебе это поможет?!

Не стал уточнять, почему фургон оказался не там, где должен быть.

– Светик! Солнышко! Рыбка моя! Зайка! Я на тебе женюсь! Я на вас обеих с Наткой женюсь! Мне это до хуя поможет!!! Рысью!!! Галопом!!!

– Десять минут! Продержитесь десять минут!!!

– А вы не безнадежны! – прокомментировала Мария Четвертая мои высказывания.

– Всем свойственно ошибаться, – пробормотал я, снова сосредотачиваясь на уже вовсю идущем поединке. Где-то за спиной раздался звон разбитого витража, топот и крики, но я вместе с Жоппером прикипел к действиям телохранительницы, уже вторую минуту ускользающей от клешней всадника. До полудня оставалось с четверть часа. Весь боезапас двух пистолетов уже был высажен в молоко. Может, и не мимо, но что такое пистолетная пуля против бронированного монстра, если его не всякий «Модест» пробивает?

– Ложись! – опередил меня Жоппер, накрывая своим телом императрицу.

Тоже прилег на ступени, спасаясь от веера пуль, выпущенной в нашу сторону. Как она умудрилась перезарядить пистолет в этой круговерти?! Или у нее еще третий был?

В створках ворот позади послышался стон и мат.

– Отошли от дверей, если жизнь дорога! – запоздало крикнул за спину. – Почему никто не занимается эвакуацией гражданских?!!! Краснова!!! – рявкнул во всю мощь легких, – Полковник Краснова!!!

– Не ори, – раздался из собора спокойный голос Скоблева, – Елена вместе со Светой и Наташей сейчас скачут за вашими девятками. Людей выводят. Не только здесь, а по всему периметру. Сосредоточься на собственных делах, зятёк!

– В гробу я такого тестя видел!

– Ты мне тоже с первой минуты не понравился!

– Взаимно!

– Мир будет катиться в тартарары, а мужчины будут продолжать меряться… самомнениями! – сдавленно из-за тяжести Ярославцева отреагировала на нашу перепалку Мария.

– Жоппер, слазь! Не компрометируй вдову!

– Я… – Димон откатился в сторону, – О боже! Простите, ваше величество!!! Я…

– Жоппер, если ты сейчас скажешь, что не хотел, то останешься самым большим идиотом на свете!

– Что-то вы, Михаил, стали забываться! – проснулся в женщине запоздалый гонор.

– Посмотрите вон на те стрелочки, ваше императорское величество! – ткнул пальцем в стоящее напротив собора здание, украшенное затейливыми часами, – Без восьми двенадцать. Жизни вашей девушке осталось от силы три минуты, после чего на пятак шагнет Война. Догадайтесь, кто из нас троих шагнет ему навстречу? Если вы за эти три минуты успеете придумать мне место ссылки с худшими условиями, то, конечно, честь вам и хвала, только еще через пять минут вперед выдвинутся Глад с Раздором. И Жоппер, что так страстно обнимал вас недавно, встанет и заслонит вас своей спиной, выигрывая вам и всем этим баранам, что застыли сейчас по периметру как вкопанные, еще несколько минут. Если у вас есть завещание, то самое время его озвучить. Или способ казни для меня, коли это принесет вам утешение сейчас.

– Способ казни? Я над ним подумаю после!

– Мне бы ваш оптимизм!

– А ваши костюмы?

– Мадам, если ваши внучки не успеют до полудня, то смысла в них уже не будет. В поединок всадники допускают только то, что приносишь с собой в руках. Пока мы с вами не в поединке – их кодекс допускает небольшие отклонения, но как только пробьет двенадцать – выйдем с тем, что есть.

– Аркадий, найди им хоть что-нибудь!!!

– Икона Николая-чудотворца сойдет? Она тяжелая! – схохмил генерал, но отдал вглубь какие-то команды. Не знаю, что он найдет – в собор пускали исключительно без оружия, заранее всех предупредили. Мои-то сабли пропустили только из-за того, что образ с ними уже сложился, и то опечатали, хотя я вроде бы адекватный и медосмотр с психиатром регулярно прохожу, чего не скажешь обо всех остальных…

Без пяти…

Без четырех…

Без трех минут полдень, а телохранительница все еще жила, танцуя с Чумой танец смерти.

Говорят, если истово верить в чудо, то оно произойдет. Но то ли я не верил, то ли еще что… Ошибка… еще одна ошибка… клинч…

Карие глаза в последний раз моргнули и застекленели. Я не запомнил ни черт лица, ни примет внешности… но этот застывший взор карих глаз будет преследовать меня до самой смерти. Которая, возможно, наступит очень и очень скоро.

– Михаил! Лови!!!

Десяточка!!! Родненькая моя!!!

Чуть не упал, останавливая выпущенный в мою сторону снаряд, больше меня весом и ростом, запуленный совместными усилиями Светы и Натали. Жоппер повторил мой подвиг, останавливая пас от Красновой и еще одной неизвестной женщины.

– Мадам, может быть, отвернетесь?! – возмутился на бесстыдное разглядывание императрицей нашего с Жоппером вынужденного стриптиза на скорость.

– Раз мне так мало осталось, то пусть жизнь оборвется на позитивной ноте! Красивая фигура! – оценила она моё тело.

– Мадам, вам о вечном пора думать!

– Вы продолжайте-продолжайте, не стесняйтесь!

Позади послышался отчетливый смешок Скоблева. Итицкая сила, мне начинает нравиться этот мужик!

– Жоппер, сбрасывай пулеметы!

– Лось, какого хера?! – проорал в ответ на приказ рыбожоп.

– Там заготовленные для показа холостые! Не трать заряд!

Не думаю, что в летопись нашего спецполка дословно войдут все выражения, вырвавшиеся у сержанта.

– Лось! Кто снаряжает десятки холостыми, а?! Ты на свидания к девушкам тоже неподготовленный ходишь?! – жесткий лязг покатившихся по лестнице творений Дегтярного, эхом перекликающийся с аналогичным моим, подсказал, что мои слова были приняты к сведению.

– Не путай зеленое с квадратным! Для девушек я всегда готов, а вот что всадники захотят князю веночек самолично возложить – не оговаривалось!!! – последний щелчок креплений ознаменовал конец подготовки, – Сабли мои возьми!

– А ты?!

– А я по старинке! – и понесся вниз по ступеням на набирающего ход Войну.

– Лимончики?! – донесся вслед смазанный крик Жоппера, – Лимончики – тоже муляж?!!!

– Нет!!! – в прыжке нащупал на поясе гранату и с силой метнул к окну. Еще несколько взрывов прогремели секунду спустя – это Димка метнул свой запас.

Скорость зашкаливала.

Самбо, русбой, бои без правил, на которых тоже успел повыступать, уличные драки… Руки-ноги-тело действовали почти независимо от ума. Небо менялось местами с брусчаткой, а собор выскакивал то справа, то слева.

Когда-то я мечтал, что на мои бои соберутся тысячи зрителей. Бойтесь мечт, они сбываются. Множество глаз провожало каждое мое движение

Прыжок, уворот, подсечка, захват, удушающий…

«Какого хуя?! Я не на татами!!!»

Бодрячок! – и удушающий сменился резким рывком, ломающим и выворачивающим шею.

«Минус один!»

Мельком оглянулся, оценивая успехи Димки – тот стоял у жмущейся к мрамору Марии Четвертой и сдерживал натиск сразу двоих. Замах оставшимися лимончиками в сторону отстающего Раздора и прыжок к храму.

– Вовремя!

– А то!!!

С моим появлением сработал триггер братцев-пидорасов: убивший телохранительницу Чума отвлекся на победителя Войны, давая Димке возможность сосредоточиться только на одном противнике. Рыбожоп орудовал саблями почти как я – отмахиваясь на манер дубин, зато со всей широтой русской души! И не зря я его прочил в замы по новой технике – итицкая сила! – даже сейчас я был вынужден чуть притормаживать, предварительно про себя рассчитывая прыжки, а он двигался, словно сроднившись с тяжелой техникой, на голых инстинктах.

– Есть!

– Добивай!!!

Ебаная Десница опять дзинькнула, в третий раз ломаясь в одном и том же месте: выживу – лично переплавлю!!! Отнесу в Мордор и сброшу в вулкан!!! Жоппер, по инерции полетевший вперед с обломком в руке, неудачно подставился под захват раненого Глада, выронил Шую, и они, сцепившись в объятиях, неразделимой парочкой, кувыркаясь, полетели со ступеней, с грохотом столкнув дальше валяющийся на пути пулемет и снеся приготовленный внизу для гроба лафет, до кучи запутываясь в венках и траурной драпировке.

Ничем помочь не мог – самому бы уцелеть, противник мне достался из таких, что не отвлечешься. Только и смог, что отвести его подальше от дезориентированной женщины, почти вплотную приблизившись к барахтающейся на каменной площади парочке. Все попытки подловить оканчивались провалом – этот явно оказался из серии «умниц» с улучшенным мышечным каркасом. Тяжело дыша, мы с ним на краткий миг остановились друг напротив друга перевести дух. Краткий миг, в который я увидел, как контуженный Раздор уже поднялся и, пошатываясь, но при этом отнюдь не медленно!!! – ковыляет к сиротливо притулившейся наверху лестницы императрице.

– Лови!!! – Мария нащупала потерянную рыбожопом саблю и лихим броском отправила ее в меня.

«Спасибо, конечно! Но, судя по траектории, бабка явно не за нас…»

Отвлечение внимания обошлось мне дорого – острая клешня чудом разминулась с головой и прошлась по плечу, вскрывая броню как нож консервы. Зато наконец-то я оказался в выгодной позиции, которую так долго ждал!

– Жри землю, тварь!!! – орал я, вколачивая морду Чумы в брусчатку. Тот, изогнувшись неведомым образом, сбил меня с себя и отбросил в сторону, сразу же развернувшись и кинувшись следом. Встретил его выпадом поднятой Шуи, отсекая протянутую лапу и вбивая острие под ребро.

Покачиваясь, выпрямился, вставая вплотную к замершему монстру. Ничего не выражающие глазки смотрели прямо в мои…

– Лось!!! Императрица!!! – донесся сбоку чей-то судорожный крик. Бросил взгляд вверх, на место, где сидела до этого Мария.

– Ну ёб твою… итицкая сила!!!

Забытый Раздор преодолел уже почти все ступени, неумолимо приближаясь к кутающейся в черное покрывало вдове.

«Добить Чуму или метнуться на помощь?!.»

На Чуму я истрачу еще минуту, как минимум, а то и больше. Не факт, что со второй смертью чужаки уйдут – прецеденты имелись. Со злобой ткнул по сабле, загоняя ее глубже в тело, и понесся догонять Раздора – на Жоппера, все еще занятого боем с Гладом, надежды не было.

«Вверх, вверх, вверх!!!» – десятка взвилась в воздух, но заниженная прыгучесть не дала преодолеть все расстояние одним махом.

«Ебать! Не успеваю!» Второй рывок, без надежды на успех.

Сгорбленная фигура вдруг выпрямилась, черное покрывало полетело на пол, а руки взметнулись в сторону всадника, вскидывая два пистолета.

«Ага, не только нам подарочки успели передать…»

Бах! Бах! Бах! Бах! Пустые дымящиеся гильзы падали на мрамор к устойчивым туфлям на низком каблуке с уродскими квадратными мысами. «Какую хрень иногда выхватывает мозг!»

Промахнуться почти в упор было невозможно – но всегда верил в людей!!! Бабка смогла!!!

Пролетевшая мимо всадника пуля окончила свой путь в моем развороченном плече.

«Бабка точно не за нас!!! Старая вредительница!!!» – сделал окончательный вывод и обрушился всей мощью пролетарского гнева на спину Раздора. Ну, и почти двумястами килограммами веса заодно. Криво, косо, неумело, а Мария выиграла себе и мне драгоценные секунды.

Всенародную ненависть вроде бы принято поддерживать булыжниками, но под руку опять попался выброшенный прототип Дегтярного.

– Хорошую машинку сделал дедушка Модест! – шесть стволов разом вонзились в лицевые пластины Раздора, – А штык-нож не приделал! Недоработочка!!!

Сука-тварь хаотично махал клешнями, но силы пробить броню не хватало. Хотя синяки потом наверняка проступят.

– Й-о-у!!! – взвыл, когда монстр сумел попасть по свежей ране.

– Вправо! – раздалось за спиной.

Проклиная весь мир, рывком перекатился через кровящий бок.

Бах! Бах! Бах! Бах! Пули из спецвыпуска вколачивались в раскуроченную морду. Одна опять вжикнула мимо, выбивая мраморную крошку из крыльца. Еще одна срикошетила от камня и застряла в ножном движке, навсегда гася его.

– Мадам, вы бы уже определились, за кого вы?! – укоризненно покачал головой и поднялся, хромая на почти не гнущуюся ногу.

– Вот так надо! – отобрал у императрицы пистолеты и засадил весь остаток магазинов в ненавистную харю, еще пару раз дернувшуюся и затихшую, – Учитесь, пока я жив! Хрен бы вы его одолели, если бы я его не замучил!

Подволакивая ногу, оставляя на светлом мраморе капли крови, спустился обратно на площадь, вытащил из ползущего в сторону арки Чумы Шую и снова вогнал, опускаясь на колени от удара. Рядом рыбожоп увлеченно выколачивал колесом разбитого лафета на булыжную мостовую мозги Глада.

– Жоппер, харэ! Он уже готов!

– Не лезь! Он еще дергается!

– Он дергается от твоих ударов.

– Ну, тогда, чтобы наверняка! – размахнувшись посильнее, Димка вогнал ось в тело своего противника, намертво пригвоздив его к холодным скользким камням, – Мы… мы победили? – недоверчиво спросил он, поднимаясь и оглядываясь, – Ваше величество, вы ранены? – тревожно спросил он у приближающейся императрицы.

– Это моя кровь! – пояснил ему, проводя перчаткой по плечу, – Случайно попала. Мадам! А можно мы сегодня уступим честь тащить вашего мужа кому-то другому? А то я что-то не в форме… и вообще, я покойников боюсь…

– Вот, приложите, – протянула мне Мария чистый белоснежный платок. Взглядом оценил размеры кружевной салфеточки и щерящейся обрывками волокна пропаханной по броне полосы, но молча взял и приложил.

– Михаил, Дмитрий! Вы, кажется, обещали мне у кого-то что-то спросить?

– Обещал не вам… хотя и вам тоже… – припомнил я данную… всего тридцать минут назад(!) клятву.

В усталой перепуганной женщине начали обратно проступать царственные черты.

– Мне надо похоронить мужа! – твердо произнесла Мария, снимая с пальца печатку, по совместительству – малою императорскую печать, – А потом прийти в себя. Поздравляю вас генералом и князем, господин Лосяцкий! На три дня вы становитесь моей волей, словом и голосом!

Снятое украшение оказалось на моей бронированной ладони.

– Преодолейте свой страх перед покойниками и принесите мне их головы! – совсем тихо шепнула императрица, оборачиваясь к храму, – И смените позывной вашему товарищу!

– Жоппер! Отныне ты Чоппер – человек и вертолет!

– Есть – Чоппер! Приказы?

– Найти Иглу и под арест! Вызвонить сюда всех наших пилотов!

– Иглу-то с хера ли?!

– Пусть я был пьян, но помню, что фургон с десятками был припаркован у гостиницы! В мое отсутствие только Иголкин мог перегнать его невесть куда! И вообще, какого хуя я перед тобой распинаюсь?! Исполнять! Галопом!!!

– Краснова! Полковник Краснова!!! – опять заорал я в пространство, проводив взглядом Жоппера.

– Здесь, ваше сиятельство! – откликнулась Лена из еще редкой толпы собирающихся вокруг императрицы и поверженных всадников зевак.

– Я слышал голос Турбиной – возьми у нее людей, скажи, что это я приказал. Заменить ими всю сегодняшнюю смену охраны. Всех заменяемых подряд – под арест, потом будем разбираться. Особо отметить – где и кто находится на данный момент и чем занимается, – вполголоса приказал женщине, – Через три часа прилетят мои пилоты, они вас сменят.

– Лось, ты меня подставляешь, в смене моя начальница! – прошипела в ответ Краснова.

– Лена, она больше не твоя начальница. Она по-любому больше никому не начальница.

– Я правильно понимаю?..

– Ты правильно понимаешь.

– Есть! – она развернулась, но я придержал ее за локоть.

– Найди и пошли ко мне полковника Забелину, если она не успела эвакуироваться.

– Вон она, сейчас позову.

Новая серия сдавленных приказов, чтобы не услышали чужие уши:

– Арестовать все Московское ПОО вплоть до уборщиц и курьеров! Бумаги, особенно за сегодняшний день, изъять.

– Михаил?!

– Руслана! Ты клялась мне это сделать еще год назад! Ржев под их юрисдикцией.

– Московским отделением руководит давняя протеже князя Сомова.

– Это не того, случайно, которого мы сегодня хороним-хороним, и никак похоронить не можем?

– Действительно… – Полковник оторвала взгляд от заляпанной кровью брусчатки и посмотрела мне в глаза, хищно улыбнувшись, а в душе полыхнув такой злобной радостью, что я даже отшатнулся от накала эмоций, несвойственного ей, – Слушаюсь, мой генерал! Что-то еще?

– Пришла пора зачистить Мехтель.

Всё!!! Более обожаемого человека для Забелиной в этот миг не существовало!

– План «МН-шесть»?.. – мечтательно возвела она очи к небу, как ребенок, которому пообещали купить давно выпрашиваемую игрушку.

– Хоть хуяк-восемнадцать! – дал ей карт-бланш на расправу – Себя не забудь… – Забелина согласно смежила веки и отвернулась, скрываясь за спинами выбредающих на площадь людей.

– Скоблев! Генерал! – понесся по площади новый крик.

– Чего тебе? – сварливо донеслось в ответ, и от кучки царедворцев, ахаюших над Марией, отделилась крепкая фигура.

– Выпить есть?

– Держи, вымогатель!

В ладонь мне ткнулась фляга.

– Кто у тебя есть?

Губы дернулись, чтобы послать, но потом глаза зацепились за подбрасываемую на ладони печатку, которая никоим образом не налезала ни на один палец в броне.

– Против кого мы?

– Мехтель и Новоросские. До кучи – твоя свояченица, а вообще – против всех, – последнее произнес совсем-совсем тихо.

– Руслана в деле?

– И в доле.

– Что получу я?

– Света – моя первая жена.

– Тоже мне, облагодетельствовал! – хмыкнул генерал.

– Скоблев не торгуйся! Больше меня тебе никто не предложит! – косо ухмыльнулся, осознав, что говорю точь-в-точь как Краснова когда-то. И также безбожно вру. – Ты собирался править из-за спины жены. Будешь – из-за спины дочери! – еще одна ложь легко соскочила с губ, – Какая тебе разница?

– Разница есть. К тому же я могу просто подождать…

– Не можешь. При наличии меня и остальных пилотов твоя популярность уже катится вниз. Не поддержишь меня сейчас – тебя сожру или я, или старичье, засевшее у власти. С той лишь разницей, что я сделаю это с сожалением. А на твоих похоронах произнесу шикарную речь.

– Ты слишком быстро решаешь… – всё еще сомневался он.

– Аркадий! Посмотри вокруг – вся верхушка сейчас здесь. И они сейчас напугано и растерянно собирают обратно в кулачок свои дряблые седые яйца. Руслана уже со мной. Света и Наташа тоже.

– Дряблые седые яйца?.. хорошо сказал! Ладно, я в деле! И в доле! Кстати, а как же Наташа?

– Наташа – вторая жена. Женщины и дети вне игры. С женщинами я погорячился, придется проредить, но детей не трогаем! Тем более, что девчонки давно спелись за нашими спинами.

– Доведешь до конца?

– Я только что за тридцать минут спас империю, а уж за три дня переверну мир. Старшие Васильевы – есть что предложить?

– Васильев ранен, случайное попадание, телохранительница Марии напоследок постаралась.

– Пусть он так же случайно не выживет. Гангрена там… сепсис… Вдову тогда сможем сплавить в монастырь или в уединенное местечко – никто не удивится.

– Старушке это не понравится!

– Ты удивишься, но старушки тоже очень хотят жить. Вон как наша лихо Раздора уделала! Просто ей не хочется перемен, как и покойнику Сомову, но у всадников есть свойство корректировать взгляды.

– И она нам спустит?

– Если не спустит, то есть мнение, что старушки тоже очень даже смертны.

– А с тобой можно иметь дело! – отметил Скоблев.

– Сейчас мы в одной лодке.

– Местный гарнизон семь тысяч. Еще тысяч сорок могу поднять в течение часа. Через три часа – сто.

– Скооперируйся с Русланой. К концу дня от Мехтель с Новоросскими не должно остаться даже воспоминаний. А здесь хоть костьми ляг, но лиши всех связи и никого отсюда не выпусти! Второго шанса может не представиться!

– За попутный ветер! – провозгласил генерал, делая хороший глоток из фляжки, – Не обмани!

– За семь футов под килем! – отозвался я, допивая последние капли, – Поехали!

Спустя четыре часа сильно поредевшая похоронная процессия вынесла гроб и на площади все-таки состоялось последнее прощание. До хуя народу прошло мимо починенного мною лафета – все же кругом царских кровей! Только Миша может загнать ось обратно в пазы и нацепить кривые стараниями Жоппера колеса!

«И не стыдно обвинять людей, если сам вызвался?!» – этот внутренний «я» меня конкретно достал!!! «Слушай, а ты вообще – за кого?!»

Заткнулся.

Да, починить катафалк я вызвался сам, чтобы найти фралиум. Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что спрятать его могли только в повозке: просто насорить на площади ярко-синим веществом палевно – могли заметить и убрать, снижая концентрацию. Искать долго не пришлось – мешочек с частично рассыпанным порошком был спрятан среди драпировок. Какую-то долю явно растерли по брусчатке Жоппер с Гладом, и оставалось только надеяться на выводы неизвестных мне недоброжелателей о необходимом для вызова всадников количестве фралиума. Очень хочется верить, что рассыпанного для организации завтра нового окна не хватит. За спрятанное у себя тоже не переживал – за почти сутки впереди успею заэкранировать.

Игла сидел в кутузке гордый и не сломленный.

– Лось! Что за дела?! – подорвался он с моим появлением.

– Вот и я хочу понять – что за дела? И как? Оно того стоило?

– Лось, у тебя все с умом хорошо?

– У меня-то хорошо, в отличие от тебя, – извлек из кармана на свет испорченный боек, – В отличие от тебя, я знаю, как устроена девятка, и даже десятка. И. если бы мне пришла в голову такая блажь, смог бы испортить их незаметно, не оставив ни одной улики против себя. Но что мне поделать, если твоего ума хватило лишь разобраться с устройством пулемета?.. Простой стрелялки с одним подвижным механизмом?..

– Лось, что ты несешь?!!

– Знаешь, в чем твоя беда, Андрюха? Раз уж у нас зашел разговор про ум, то с чего ты решил, что умнее меня? Я вроде бы поводов не давал.

– Лось!!!

– Ты не с теми связался. Просто не с теми. И – самое смешное – не будь этих бойков, завтра я подписал бы твое представление на майора. Мне просто некуда было бы деться, ведь ты – единственный обученный профессиональный военный среди нас. Контролировал бы тебя – куда без этого?! Но рапорт подписал бы – у меня кадровый голод, который закончится не скоро.

– И всю жизнь потом подтирать тебе жопу и возносить дифирамбы? – Игла успокоился и сел на табурете ровно, – Только за то, что ты удачно женился в отличие от меня?

– Хм… напомни-ка, где ты мне жопу вытирал?.. Когда разваливал дело Воронина после моего ухода? Или, когда сливал инфу Вере Петровне?

– Ты слился, а мы выживали, как могли!!! Твари на моих глазах порвали девчонок, а я только и мог, что глазами хлопать!

– На моих глазах погибла самая первая четверка. Я писал похоронки на Олю Огрину и Ваню Анидова. Я хоронил Коваль и ее четверку. То, что от них осталось. Ты ведь тоже в курсе, как мало остается от наших, если случился прорыв?.. На моих глазах убили Лизу Зарябину, с которой мы дружили. Померяемся покойниками?

– Ты сидел в теплом Питере, шлялся по кофейням, а мы с голой жопой ходили на всадников! И закрывали окна!!!

– О! Хоть кто-то их кроме меня их закрывал, а не схлопывал! У меня к тебе встречный вопрос: видишь вот этот значок? – указал на планку «Анны», – Последнему люмпену в империи известно, что он означает. У меня их три – сколько их у тебя?.. Пока я сидел в теплом, по твоим словам, Питере – надо будет запомнить, это что-то новенькое в географии и климате, – я побывал на двух окнах. Хочешь скажу, на скольких ты побывал за это время лично? Не хочешь? А я все равно скажу – лично ты побывал на трех. В отличие от меня – в девятке, придуманной Ван-Димычем и мной. Со Стагнером. А я Войну в одной куртке чужим ножиком дорезал.

– Второй раз ты пришел на все готовенькое!!!

– О, как?.. хуяссе, поворот! На готовенькое… то есть это не я тебя учил, а ты меня…

– Всадников должны бить всадницы!!!

– Назови мне хоть один указ, где это записано. Всадников должны бить! – вот с этим утверждением я согласен. А что только всадницы?..

– Они к этому приспособлены! Это их предназначение! Их долг! Не наш!!!

– Бедные бабы, когда они всем задолжать успели… и как же вам всем успели мозги промыть…

– Кланы – опора порядка!

Иглу понесло, чего я и добивался, выводя его из себя и дозированно воздействуя собственными способностями. Итицкая сила, как он всех топил!!! Я до последнего боялся, что он сорвется с крючка – мне нечего было толком ему предъявить, а бойки, после того как «Дегтярные» проскакали по ступеням, могли легко испортиться сами. Но попал в яблочко!

– Соня, все записала?! – обратился к помощнице, запаковывающей кассету с записью.

Игла растерянно хлопал на нас глазами, осознавая, что наговорил в запале.

– Только Руслане Евгеньевне! – напомнил я Софии.

– Разумеется, Михаил Анатольевич!

– Этого, – указал на арестанта, – перевезти в Москву.

«Не учи ученого!!!» – явно хотелось сказать девице, но она сдержалась и снова согласно склонила голову:

– Разумеется, Михаил Анатольевич!

– Знаешь, что для тебя самое обидное? – уже в дверях оглянулся на поникшего Иглу, – В десятках были холостые для показа. Мы так и так не смогли бы стрелять, а своей порчей ты только подставился.

– Михаил Анатольевич! – подошла усталая Руслана, – На пару слов.

– Что? – отошел с ней к стене, потирая ноющее плечо.

– В Самарской резиденции главу клана Ольгу Мехтель взять не удалось. Она с шестью всадницами ушла в прорыв, положив двенадцать наших бойцов, и скрылась в лесах.

– Самарские глухие леса, полные болот и партизанов… питерский теплый климат… у меня сегодня день географических открытий!

– Что будем делать?

– Что будем, что будем? Продолжать, конечно! Она, конечно, и без ресурсов опасна сама по себе, но, сейчас, у нас есть вещи поважнее. Как семья все восприняла?

– Ты знаешь, достаточно спокойно. Единственная, кто мог бы поднять бунт, сидит сейчас с дочерями у постели полыхающего жаром мужа. Она, может быть, и не особо хочет там сидеть, но приличия требуют!

– Как там Наташа?

– Не рада, само собой. Какой-никакой, а отец! С матерью они тоже не всегда ладили, а теперь еще оказались заперты чуть ли в одном помещении.

От женщины донеслась волна вины, раздражения и печали.

– Что? – среагировал на вспышку эмоций.

– Сергей неожиданно истерику закатил! – совсем по-бабьи пожаловалась она, – Так разругались, как даже в его подростковом возрасте не ругались! Поговорил бы ты с ним?!

– Руслана, это ты его все детство спихивала в семью Веры Петровны! Своих идей о возможности наследования через Натали он ведь там набрался?!

– Поклянись… поклянись, что ты его не тронешь! – вдруг прижала меня к стене Руслана, – Поклянись!!! Глядя мне в глаза!!!

– Руслана, я с детьми не воюю.

– С детьми… сколько тебе лет на самом деле, Лось?..

– Смотри, Скоблев со Светой и Наташей идут, – ушел от неудобного вопроса, услышав на лестнице знакомый лязг, а потом увидев всех прибывших в наш импровизированный штаб, – Вырвались из круга любящей семьи! А ты меня так страстно обнимаешь! Не компрометируй меня перед тестем и невестами!

– Кто еще кого компрометирует?! Впрочем, твоей репутации уже ничто не поможет! – косо усмехнулась Руслана, но ворот отпустила, и начала – вот клянусь! – незаметно прихорашиваться, глядя на отражение в темном стекле.

Светлана, идущая рядом с отцом, уже второй день казалась мне слишком бледной. Похороны безусловно никого не красят, похороны любимого дедушки, даже если меня он раздражал – вдвойне! Но даже для этих обстоятельств Светик выглядела слишком замученно. К тому же, если непредвзято разобраться, Натке Сомов тоже приходился дедом, а у нее еще отец раненый сейчас лежал в госпитале, где когда-то валялся я, но выглядела она не в пример бодрее.

Штаб с приходом Скоблева взял под козырек. Внимательно «принюхался», отмечая самых верных его обожателей. Нет, я не настолько кровожадный, чтобы их «выпиливать», но хорошие должности они явно получат подальше от столицы.

Что ж, пора. Опустился перед девушками на колено.

– В минуту траура мои речи могут показаться кому-то неуместными, но жизнь продолжается. Светлана, ты стала для меня лучом света в темноте уральской пещеры, осветишь ли ты остальную мою жизнь? Станешь ли моей путеводной звездой? Будешь ли согревать своим теплом наше жилище? Быть со мной в горести и в радости, пока смерть не разлучит нас?

– Скажи… – прошептала она.

– Я влюбился в твою косу, твои брови, в твой озорной взгляд… но тогда разница наших положений не давала мне шанса… Я люблю тебя, пусть долго не отдавал себе в этом отчет…

Счастливые слезы на девичьем лице показали, что речь я репетировал не зря.

– Да!

«Утрись, Аркаша! Они теперь мои! Бабцо падко на сентиментальность, и этот миг, свидетелями которого они стали, они навечно сохранят в сердце! Даже твоя Руслана, которая много лет успешно прячет где-то заныканные яйца!»

Натка попыталась сделать шаг назад, но была остановлена твердой рукой моей уже официальной невесты. При надевании кольца (я не балбес Макс и кольца купил заранее!) переглянулся с княжной, получил в ответ на свой взгляд волну одобрения.

– Натали, впервые я встретил тебя никем, тогда я даже не мечтал о девушке вроде тебя. Но ты ангелом снизошла до бедного смертного, вдохновляя его на свершения. Станешь ли ты мне опорой в жизни, спутницей мне и Светлане, матерью моих детей? Разделишь ли с нами тяготы и счастье? Будни и праздники? Работу и отдых?

– Скажи… – прошептала она, вторя сестре.

– Дурак здесь я… ты выиграла с первой партии…

– Да!

Второе кольцо нашло свою владелицу.

«Слови, Скоблев! Ты здесь больше никто!»

А потом началась суета. Кто побежал за шампанским, кто-то за цветами, замелькали вспышки фотоаппаратов (я подготовился!) Штаб загудел еще пуще, чем полчаса назад. Светик, поймав пузыри газированного вина в нос, умчалась в туалет приводить себя в порядок, за ней следом скрылась Ната, оставив меня в круговерти поздравляющих.

– Ты мне сразу не понравился! – полу-в-шутку – полувсерьез произнес Скоблев, тиская меня под вспышками.

– Взаимно! – дословно повторил я наш суточной давности диалог.

– Руслану тоже уже оприходовал?

– Слушай, Аркадий, прекрати скидывать на меня своих баб! И давай уже разделим сферы влияния – до сорока пяти еще куда ни шло, но выше – справляйся сам! Я и так кучу твоих женщин себе на шею посадил, не надо мне пихать еще!

– Кого это?

– Освободил тебя от дочки и племянницы, приветил Ведьму, приласкал Краснову – вот ни за что не поверю, что ты Лену не потрахивал! Декаду назад на радио Красавину встретил – так и та на шею вешалась! Едва отбился!

– Кто виноват, что тебя на мои объедки тянет!

– Да, мать твою, ты пол-империи перетрахал, откуда здоровье? В кого ни плюнь – под Скоблевым побывала! Так и приходится на твоих кровных родственницах жениться! Есть хоть надежда, что твой член их не успел испортить!

– Света беременна. Не знаю от кого. Молчит. Это, чтобы потом ко мне претензий не было!

Резкая ретирада невест в туалет заиграла новыми красками.

Все вдруг сменилось.

Короткий расчет – тошнит – два-три месяца!

Черт побери, итицкая сила, я женюсь не по расчету, а по любви?!