Лорд в кандалах

Глава 1

— Капитан Уолл просит передать, что шторм стихает, лорд Эмберхарт. «Плач Элизы», по расчетам навигатора, прибудет в конечную точку маршрута на два часа позже предварительных расчетов.

— Приемлемо. Благодарю вас, мистер Уокер.

— Что-нибудь еще, сэр?

— В ближайшие пару часов… нет. Мне нужно подумать.

— Тогда я удаляюсь, сэр.

Закурив «эксельсиор», я посмотрел в один из роскошных иллюминаторов своей каюты. За бортом дирижабля бесновалась непогода, которая, на мой непросвещенный взгляд никакого, по сути, метеоролога, даже и не думала стихать. Эфирные двигатели активного сбора, которым был буквально усыпан скоростной дирижабль «Плач Элизы» создавали вокруг судна зону обедненного эфира, из-за чего оно могло не бояться ударов молний, но вот порывы ветра дирижабль шатали и дергали изрядно. Металлический скрип, глухие удары, отчетливо слышимая беготня по палубам… всё говорило о том, что команда судна пристально следит за его здоровьем.

Выпустив толстую струю дыма, я отвернулся от окна и бури. Нужно было сосредоточиться, в идеале на чем-нибудь неподвижном. Горячий кофейник изумительно подходил по моим невысоким требованиям. Переварить следовало многое, а горячий, крепкий и сладкий кофе в этом мне виделся ближайшим помощником.

Не каждый день ты узнаешь о том, что являешься реинкарнацией человека, который при жизни диктовал в течение полутора сотен лет свою волю целой планете. Сам этот день был давно позади, но моя беседа с призраком, найденным в скрытой пещере под горой в собственном домене, была куда дольше и несла в себе куда большее, нежели лишь откровение о том, что я — Шебадд Меритт, Узурпатор Эфира. Точнее, был им. А еще точнее? Жил им. Наверное. Мне потребовалось внести коррективы во множество планов, принять много резких и быстрых решений, совершить несколько важных дел для того, чтобы сейчас и здесь, на борту скоростного дирижабля экстра-класса, иметь в своем распоряжении около суток, чтобы, наконец, обдумать всё более тщательно.

«Не делай такие глаза, юноша. Шебадд Меритт мёртв, как ему и полагается. Только у тебя его Искра, Семя и даже часть Плода, прошедшие через несколько жизней, а у меня только память».

Сигарета уходила за сигаретой. Раньше я считал себя попаданцем, как любят… любили писать авторы художественной фантастики, что жили в мое время в другом мире. Затем, узнав правила круговорота душ в бытие, как и попав в мир, куда этих… «попаданцев» заносит Бурями чуть ли не раз в месяц, я изменил свою точку зрения. Но, тем не менее, хоть и переняв местные обычаи, культуру и правила, хоть и приняв новую роль, на многое еще смотрел с точки зрения того человека, личности, жившей в мире Интернета, отвратительной еды и ненатуральных продуктов. Разумеется, я знал, что и до той, первой жизни, моя Искра горела в иных мирах и иных существах.

Но и тут я умудрился… выделиться.

Точнее, не я. Он. Он-я. Неважно, важно то, что с момента, когда некий чрезвычайно могущественный маг сыграл в ящик, судьба его души и разума была предопределена. Они менялись, проживая другие жизни, путешествуя по разным мирам, пока цель этого странствия не была достигнута, после чего один синекожий демон не сунул меня/его в Пустоту, где я/он и провёл много-много времени, чтобы, в один очень определенный момент одним определенным образом не очутиться в пустом теле четвертого сына графа Роберта Эмберхарта, бывшего также очень определенным.

Итак, выделю основное. Заложу фундамент, на котором будут строится дальнейшие выводы. Я был, есть, и останусь никем иным, как лордом Алистером Эмберхартом, владельцем долины Камикочи в Японии, ну и чертовски неуживчивым гадом с большим кладбищем за спиной. Моя суть была и останется неизменной, так как к ней отнюдь не прибавилось умение трясти мир как грушу с помощью всего эфира планеты. Увы, в этом плане полупрозрачный голубоватый призрак мне ничем помочь не мог и не хотел.

Спустя пять сигарет и первую чашку кофе я решил, что это, вне всяких сомнений, плюс. Как-то уже привык быть двухметровым тощим заносчивым гадом, что в свои неполные 18 лет сумел поставить себя независимым землевладельцем, полезным союзником и ценной боевой единицей перед новым правительством Японии. В этом плане у меня всё просто замечательно. Единственное, в чем я испытывал серьезный дефицит, были союзники, но здесь ситуация здорово выправилась.

… испортившись во всем остальном.

Шебадд Меритт, да проклянут высшие силы его наглую, заносчивую, самодовольную и стопроцентно дохлую морду, далеко не из любви к искусству задумал такие выкрутасы с собственной душой, подкинутой английскому лорду.

Узурпатора Эфира нельзя было назвать просто легендой, точно также, как и некоего плотника из моего мира, приноровившегося после 33-ех лет расхаживать по жарким странам, творя чудеса, проповедуя и совершая насилие над менялами в храмах. Меритт оставил после себя следы везде — размером с Австралию, которая до сих пор считалась запущенной вотчиной его и его учеников. Он диктовал свою волю странам, уничтожал волшебников и магов, низвергал метеориты и, как было отдельно отмечено в архивах рода Эмберхарт — крутил хвосты богам с такой силой, что те ходили строем и отдавали ему честь. А затем просто-напросто умер, не оставив после себя ничего, кроме освобожденного эфира планеты и маленького континента на отшибе, заросшего джунглями, кишащими лютыми химерами, что вполне умели скрещиваться и размножаться.

Его ученики после этого почти половину тысячелетия грызлись между собой, применяя тех же химер, а затем, отточив навыки на делании живого, перешли к более утонченному противостоянию, в конечном итоге породив первые три мировых конфликта — Химерические войны, Чумное столетие и Рассвет Некромантов. 434 года резни, колдовства и немыслимых потерь — таковым считали наследие величайшего мага мира, безответственно откинувшего копыта.

Однако, в этом и был его план. У меня, наверное, при всех своих запасах, не хватило бы сигарет и кофе, чтобы осмыслить всё, что этот… это существо смогло спланировать и осуществить после своей смерти, пользуясь лишь своим разумом и руками нескольких помощников.

Так… зачем?

И это был очень хороший вопрос, на который ответ я получил. Правда, теперь мне придётся помогать своему… кому? Предшественнику? Предку? Прошлому «я»? …помогать исполнению этого колоссального плана. Разумеется, потому что это в моих интересах.

Уж такую малость он предусмотреть тоже смог. Правда, не став посвящать меня во все детали.

Хотя, это всё дела будущего. Сидящему в пещере призраку, охраняемому богом-обезьяной, я буду нужен с развязанными руками, так что основной вектор моей дальнейшей деятельности уперся в существование неких Роберта, Оливера и Кристофера Эмберхартов, а затем, пройдя через их надгробные камни, он попытается устремиться в светлое будущее.

Затянувшись, я вновь обратил внимание на непогоду за окном, которая действительно становилась всё слабее и слабее. Шторм заканчивался, а у меня оставалось время удариться в воспоминания.

Несколько дней назад

— Что есть демон, призрак, дух или какое-либо из порождений бога? — полупрозрачный образ величайшего мага всех времен и народ развёл по сторонам руки, — Это — эфир. Смесь энергий, заключенная в относительно стабильную, хоть и способную изменяться структуру. А что есть заклинание, как не куда более примитивная система?

— То есть, ты хочешь сказать, что вот он…, - я кивнул на стоящего у стены с кислой миной Дариона Вайза, — …просто волшебный фокус?

— Да, — просто ответил слепок памяти Узурпатора, — Самозародившийся, эволюционировавший, немыслимо сложный по сравнению с любым из заклинаний, способный осуществлять манипуляции с энергией и материей, умеющий мыслить, но… фокус.

— Чувства которого вы сейчас раните, — кисло пробормотал демон, закатывая глаза, а затем шепча едва слышно себе под нос, — …когда их двое, это гораздо тяжелее, чем я мог подумать.

— Старый друг, ты сравниваешь меня с этим мальчиком? — удивленно вскинул брови призрак волшебника.

— У вас куда больше общего, чем мне бы хотелось, Меритт, — звучал ответ демона.

— Меритт…, - покатал слово на языке Узурпатор, — Давно меня так никто не звал. Особенно странно это слышать от тебя, Талтагма.

— Меня зовут Дарион Вайз, — устало вздохнул синекожий, делая мученическое выражение лица, — Вы сами помогли мне сменить имя!

— Постараюсь привыкнуть, — серьезно кивнул ему лысый маг, — но ничего не обещаю.

Узурпатор Эфира был… невыносим. Он беспардонно распространял в своей полукруглой пещере внутри скалы железобетонную уверенность, в которой мы с Дарионом Вайзом тонули, как нежеланные котята. Он был деловит. Он был объективен. И ему совершенно чхать было на чужое мнение о чем угодно, если уже было выработано своё, так как умением насаждать «своё» Шебадд Меритт владел в совершенстве. Более того, он был неоспорим, разбираясь в тонких материях куда лучше любого другого… когда-либо жившего существа, от чего его невыносимость приобретала привкус стихии или шторма, в который попадает чужой разум.

А еще его образ не был какой-то там голограммой или письмом из прошлого. Нет, это был полноценный оттиск памяти, воплощенный в конструкции «искусственного демона». Проще говоря, со мной говорило заклинание. И оно убеждало меня, что является злом. Точнее…

— Пока существует эфир, — на пальцах призрака зажглись несколько шариков света, — этот мир не имеет будущего, Алистер. Что бы люди не построили, какую бы структуру не создали, она будет разрушена теми, кто обнаружит в себе дар к магии. Насколько я знаю, человечество успешно уничтожает как магов, так и телокрадов уже много сотен лет, но эта ситуация неизбежно изменится, вновь порождая войны и мировые потрясения. Можно даже сказать, что именно сейчас человечество на пике сложности своего технологического и социального развития. Любой шаг дальше породит более сложные и менее устойчивые структуры, которые будут куда уязвимее как для безграмотных бедняков, почувствовавших эфир, так и для воров тел, лезущих к нам со всего Иггдрассиля. Впрочем, мы находимся на охваченном войной острове, и, насколько я понимаю, весьма велик шанс следующей Мировой войны за… как вы называете этот сплав? Серенит?

— Ты хочешь изолировать планету от воздействия эфира? — поднял я тогда брови в приступе терминального удивления.

— Что-то вроде того, — энергично кивнул Меритт, — Я дам своему миру шанс. Тот, который есть у миллиардов миров, планов и отражений, спокойно живущих и развивающихся вдали от Реки Душ. А ты мне поможешь, Алистер. Мы спасем мир.

— Ты не испытываешь сомнений в том, что я соглашусь тебе помочь?

Мой вопрос тогда прозвучал как ребячество. Вызов ради вызова. Это была даже не попытка прощупать своего собеседника, являющегося моим в какой-то мере предком, а, скорее, именно протест кролика против наезжающего на его жизнь бульдозера. На что Шебадд Меритт и среагировал с грацией… бульдозера.

— Ты уже здесь, — отрубил он, махнув рукой, — Не в этой пещере, Алистер Эмберхарт, но в этом мире. Учитывая, как кривится… Дарион Вайз, наши с тобой по-прежнему характеры очень схожи. Подобное было учтено. В случае, если ты откажешься со мной сотрудничать, но не будешь мешать, я постараюсь дождаться момента твоей естественной смерти, но не гарантирую, что сочту столь долгое ожидание разумным. Понимаешь?

— То есть… душа, — сделал правильный вывод я, мрачнея.

— Именно, — покивал маг, — В твоем Плоде и Ядре заложен результат моих трудов. Каких именно, я не знаю, являясь куда более ранним отпечатком личности, но раз мы говорим здесь и сейчас, то задуманное мне удалось. Ты являешься хранителем определенных жизненно важных для этого мира знаний, Алистер Эмберхарт… и не покинешь его, пока эти знания не будут использованы. Только и всего.

Здорово, тогда подумал я. Просто чудесно. Жизнь весьма щедра ко мне на ограничители. То меня держал за поводок отец, планируя использовать в своих планах. Потом местные японские заморочки и уже данные лично мной обязательства. Затем ограничения от Древних родов, буквально запершие меня в Японии. Теперь же, оказывается, я сам себя запер в этом мире с определенной целью. И совершенно не важно, чего желает сэр Алистер Эмберхарт, потому что перед ним стоит тень Узурпатора Эфира, невозмутимо готовая к любому развитию событий.

И, если (а может быть и «когда») будет нужно, то меня лишат жизни, чтобы затем «распотрошить кубышку».

Изумительно.

Так я ему тогда и сказал, пачкая пол пещеры очередным окурком. Шебадд Меритт — непревзойденный мастер ставить окружающих в позу пьющего оленя, даже если для дела нужно поставить в эту неблагородную позу самого себя. Он принял это за комплимент.

— Меня зовут Дарион Вайз, — вредный голос, раздавшийся от стены, тогда меня слегка вывел из замешательства, заодно заставляя призрака, в очередной раз обратившегося к демону, закатить глаза.

Разумеется, кроме кнута в виде прекращения жизнедеятельности в удобный великому магу момент, был также и пряник. Большой пряник, так как о себе, даже потерявшем память и личность, Узурпатор Эфира не забывал никогда. Только вот, в чём конкретно я ему могу помочь, как и детали этого самого «пряника», призрак излагать не стал. По его авторитетному мнению, в данный конкретный момент мне следовало разгрузить свой собственный график от дел, требующих личного участия.

Проще говоря — убить отца и братьев, став единоличным главой рода Эмберхарт и получив во владение замок Гримфейт. Для этого их следовало найти, что было далеко не легким делом.

Здоровенный лысый мужик-заклинание вовсе не собирался теперь куда-либо уходить, как не собирался никого оповещать о своем возвращении, поэтому я, как это не странно, стал владетелем не только долины Камикочи, весьма важного для Японии стратегического военного форпоста в текущей войне, но также надзирателем за небольшим обезьяньим царством и хранителем секрета пещеры.

Итак, конечные выводы по знакомству с величайшим магом всех времен и народов, воплощенным ужасом цивилизаций, титаном мысли, и, в буквальном смысле, единственным правителем этого мира во всей его истории?

Не бульдозер, а передвижная сибирская крепость русских. Неостановимая сила, имеющая свой План. Надменный и предельно самоуверенный, Шебадд Меритт был… похож на меня, с разницей в весовых категориях. Он прожил жизнь, диктуя свою волю и подкрепляя этот диктат необоримой силой, но при этом… при этом он самым здравым образом предполагал, что с его точкой зрения могут не соглашаться. Друзья, враги, союзники… я не был уверен в том, что для этого призрака вообще есть разница в том, кто мог бы быть с ним не согласен. Он либо уничтожал несогласных, либо давал себе труд убедить их в собственной правоте. И то и другое у него получалось всегда.

Наверное, на его месте я поступал бы также. Хотя, если судить по язвительным комментариям Дариона Вайза, мы с Шебаддом были настолько неприятно похожи, что демон из Ада чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя, конечно же, демон неприкрыто радовался тому, что сам Шебадд Меритт мертв, а значит — никто из нас двоих ему не хозяин. Не то, чтобы последнее имело серьезное значение в виду наших отношений, но свобода для демона была чрезвычайно важна. Как и его имя.

В общем, в пещере проходил некий слет единомышленников, которые собрались спустя 3284 года для того, чтобы включить в свой состав еще одну личность. Не на полных правах, разумеется, а приняв на испытательный срок, что тоже было немало. К примеру, тот же Сунь Укун, Царь Обезьян, на этом испытательном сроке варился даже дольше 3284-ех лет — доверия к волосатому хулигану и хаму у Шебадда не было, впрочем, как и у его давних закадычных друзей Фуджина и Райджина.

Спасение мира. Иронично, но не лишено логики. Узурпатор Эфира, ненавидящий этот самый эфир? На первый взгляд — абсурд, а на второй… Меритт постиг тайны эфирного волшебства глубже всех. Если он утверждает, что эфир раз за разом будет низводить человечество едва ли не в каменный век, то уж кому-кому, а ему верить можно и нужно.

Благо, от меня пока ничего не требуется. Хотя нет, не так. Пещера, спрятанная в подножии одной из гор Камикочи, вполне устраивала призрака, но он с удовольствием бы сменил её на что-нибудь другое. В качестве этого «другого» он видел замок Гримшейд — один из шести чёрных замков на территории Великобритании. Мой замок. Точнее то, что станет моим, когда я упокою остатки своей семьи, став единственным и неповторимым лордом Эмберхартом.

Так что мы на время расстались. Призрак остался в горной пещере, вокруг которой было болото, полное обезьян, а я, превратив свое собственное жилище в смертельную ловушку для незваных гостей, улетел по делам. Семейным, разумеется.

— Дорогой! — ворвавшаяся в каюту Рейко тут же закашлялась, маша ручками и сердито крича, — Дым! Везде дым! Где окно?! Я не вижу окна! Ты снова это сделал!

— Сейчас найду и открою, дорогая, — пришёл я на помощь кашляющей жене, одновременно с этим слыша тревожные крики матросов, решивших, что на судне пожар.

Проветрив помещение и успокоив встревоженный экипаж, я поднялся с супругой на верхнюю палубу «Плача Элизы», чтобы слегка померзнуть, а заодно полюбоваться небом над облаками.

— Ариста, мне не по себе, — призналась Рейко спустя некоторое время, — Другие страны… я же о них почти ничего не знаю! Что там за люди? Как себя вести? Я боюсь опозориться!

— Не переживай, — улыбнулся я ободряюще, — Вы, моя милая леди Эмберхарт, обладаете одним огромным преимуществом, отличающим вас от большинства японцев, поэтому прекрасно знаете, как себя вести. Просто смотри на всех, как… ну, как на самураев, недавно возвышенных местечковым лордом. Никаких поклонов, никаких ритуалов. Только… не разувайся на входе. Здесь этого не принято. В остальном — ты идеальна.

— Да? — слегка порозовевшая девушка улыбнулась, но затем вновь нахмурилась, — Ты меня обманываешь! А как же твои друзья, твои знакомые? Мы же их навестим? Да?

— Друзья? Знакомые? — сделать недоуменный вид было… легко, — А что это такое, Рейко?

Миниатюрная японка лишь закатила глаза, прислоняясь ко мне боком и позволяя себя обнять за плечи. Рейко думала, что я воспользовался своими связями, чтобы устроить нам отпуск после осады Камикочи, и у меня не было ни единой причины её разубеждать. Моё владение всё быстрее превращалось в укрепленную военную базу, способную обеспечивать японский сегунат боеспособными полками… женщин. Каждые две недели приходил железнодорожный состав, полный рекрутов, которые спустя пару месяцев должны были стать очень неплохими по меркам этой островной империи автоматчиками.

Конвейер войны был запущен, защита долины крепчала день ото дня, обрастая всё новыми и новыми фортификационными линиями руки полковника Ятагами, а вот моё присутствие стало нежеланным. Как сам подготовительный лагерь солдат, так и фабрика по производству автоматического оружия по русской рецептуре — всё это великолепно заработало без моего малейшего участия.

Оставался лишь «Паладин», но он, будучи надежно выведенным из строя, был изъят инквизицией для починки.

— Так, позвольте, дорогая жена, — я неожиданно для Рейко подхватил её на руки, увлекая девушку в тепло нашей личной каюты. Облака не представляли из себя особого интереса, а вот для моей миниатюрной супруги близился период, полный новых впечатлений от посещения Англии. Начинать же культурную программу предполагалось лишь завтра, поэтому у нас впереди было несколько часов, которые следовало посвятить друг другу.

Всё-таки, несмотря ни на что, мы с ней оба здоровые молодые люди довольно нежного возраста, предполагающего огромные выплаты по супружеским долгам при каждом удобном случае. Если учесть то, что Рейко Эмберхарт уже была на третьем месяце беременности, то тратить свободное время на что-то, кроме супружеского долга и дел первоочередной важности, я рассматривал как преступление.

«Плач Элизы», гудя многочисленными ЭДАС-ами, уверенно летел в сторону Лондона, столицы Британской империи.