Лорд в кандалах

Глава 18

Наиболее частым сожалением, что посещало меня в этой жизни, была мысль о том, что учиться в прошлой жизни стоило лучше. Особенно такому ни раз не пригодившемуся мне предмету, как политология. Возможно, я бы знал о механизмах демократии больше, но… что есть, то есть. Для меня она всегда была гибридом плуто- и охлократии. Особенно после того, как технический прогресс той Земли дошел до стадии, где интернет ничего не забывает и не прощает. Политики, привлекающие всеобщее внимание эскападами и позорным поведением. Миллионы бездарностей, активно снимающих миллиарды пустых и бесполезных видеороликов. Пресса и средства массовой информации, чьим коньком стали продажность, либо подача сведений в интересах какой-либо стороны. Мир, поглощенный враньем и манипуляцией, мир продающий и продажный.

Как житель той Земли, я рассуждал самым примитивным образом: «Легче прокормить одного царя, периодически рубящего головы всем, кто ворует у страны (а значит, ворует и у него), чем терпеть целую кучу паразитов, меняющихся поколениями». Наверное, я был слишком поверхностен.

Но… этот мир, это кривое отражение моей реальности, сделал незрелые мысли того простого гражданина, которым я когда-то был, самой настоящей реальностью.

Через десять минут ко мне в дверь кабинета постучит Хитоши Фурано, один из новых вассалов. Его я поставил заниматься сбором налогов с заведений, работающих в Хагонэ. Что случится, если мне станет известно, что Хитоши берет взятки, заставляет выплачивать повышенный налог, либо участвует в какой другой позорящей меня деятельности? Я найду доказательства, предъявлю их вассалам, а затем, прямо при них, вышибу Хитоши мозги из револьвера. То же ждет и управителей какого-либо из моих предприятий, только доказательств потребуется меньше. Если грех будет чересчур велик, то может пострадать как семья Фурано, так и весь род.

Это работает. Вассалы и слуги поддерживают сюзерена, но и он следит за собой, чтобы не потерять их доверие. Не затронуть их честь. Они следят друг за другом, их конкуренты-партнеры следят друг за другом. Всеобщая порука, легко превращающаяся в гильотину для провинившегося.

А вот у американцев всё иначе. У них именно та форма демократии, какую я подозревал в своем мире. Кучка магнатов, манипулирующая остальными, но при этом идущая на поводу веяний толпы. Перекладывание ответственности, подложные выборы, война с профсоюзами, эксплуатация уязвимых слоев населения. Рынок донорских органов превышает в Северной Америке все мыслимые и немыслимые объемы. Трансплантология с помощью эфирных технологий там развита на невероятном для нас уровне. Древние рода зорко следят за американцами в ожидании, когда те научатся пересаживать мозг, к этому всё идёт последние тридцать лет.

И сейчас я буду общаться с представителем этой культуры. Полковник Адам Старверс уже устроил шумный скандал на пропускном пункте в Камикочи, где его вынудили оставить его эскорт, численностью в 52 солдата. Американца пропустили лишь с двумя адьютантами, что уже вызвало его шумные жалобы «написать об этом инциденте во все газеты Европы».

Американец оказался высок, широк и светловолос, с крупными мясистыми чертами лица, напомнившими мне покойного Эдвина Мура. Лучась дурным настроением, этот здоровяк, чей возраст приближался к полусотне, прошел в дверь кабинета, сердито представился, а затем, дождавшись моего предложения занять гостевое кресло, уселся, принявшись молча и недружелюбно меня разглядывать.

— Чем обязан, мистер Сандерс?

— Это возмутительно! — тут же взорвался мужик, казалось, буквально ждавший этого вопроса, — Можете мне назвать причины задержания моих людей на входе в долину?!

— Эта долина — моё личное наследуемое владение. Причины не нужны, достаточно лишь моего желания, — закурив, произнес я без всякого выражения, — Но если вас это утешит, то также Камикочи является военным объектом, доступ на который ограничен. Особенно вооруженным представителям другой страны.

— Наша армия — союзник Японии в этой войне! Я испросил у вашего великого сёгуна разрешение прибыть сюда для разговора, и оно было дано!

— Именно. Мне из сёгуната тоже поступала просьба принять вас, и я принял решение её удовлетворить. А теперь, если вы не против, давайте перейдем к делу. Моё время ограничено.

На вид мне можно дать 22–23 года. Виной этому слишком резкие черты лица, слишком выделяющийся нос, слишком запавшие глаза. Плюс худоба. Узнать же мой настоящий возраст не представляет никакого труда. В глазах этого человека у меня непозволительно много власти при непозволительно юном возрасте, от чего он еле сдерживает собственный буйный темперамент. Вообще, с таким буйным характером, у него внуки должны быть моего возраста. Молодость не лучший аргумент на переговорах, но в этом случае просителем был не я.

Надо отдать должное американцу, он быстро понял, что для меня его повышенный тон и страшные гримасы являются пустым пшиком, но зато истощают терпение. Поэтому он перешел к требованиям, слабо замаскированным под прошения. Пункты требований ОАА (Объединенной Армии Америки) он зачитывал с листа, постоянно подчеркивая, что всё происходящее получило «добро» от сегуната:

Лорду Алистеру Эмберхарту предписывается явиться в распоряжение генерала Джеремии Клинвуда вместе с силовым доспехом марки «Паладин» для принятия участия в военных действия против оккупационной армии китайских преступников. От лорда Эмберхарта ожидается, что он всячески будет способствовать строительству опорного пункта ОАА в долине Камикочи, как и распоряжения о обеспечении пункта продовольствием. Так же от лорда Эмберхарта ожидаются пожертвования на…

— Достаточно, — поднял я руку, — Теперь, мистер Старверс, можете сообщить зачем на самом деле вы приехали. Эти прошения не стоят и ломаного гроша.

— Что вас заставляет так думать? — человек упорно не называл меня по титулу. Это слегка забавляло. Будь чуть другие времена, я бы обязательно спровоцировал американца на спор, чтобы побесить его своим положением, но для хулиганства сейчас времени не было.

— Охотно объясню. Первое, долина Камикочи не только является опорным пунктом, но и расположена на расстоянии в 411 километров от линии фронта. Проще говоря, вашей ОАА здесь не на что опираться. Если китайцы дойдут сюда, то ваших сил на острове уже не будет. И я один из тех, кто этому утверждению является порукой.

— Это…, - побагровел мужчина, но я его перебил.

— «Паладины» — это вторая причина, почему вашим силам не позволят отступить так далеко. Мой СЭД, как и его инквизиторская родня в Пекине, являются теми, что помешает вам отступить от конкордата Заавеля. Это вовсе не значит, что мы сработаем как халифатские заградотряды, но бегать чужим войскам по Японии не позволим. Впрочем, не будем о политике и не будем тратить время друг друга. Отказываюсь по каждому пункту. Теперь выкладывайте, зачем вы сюда явились.

— Ваше отношение к собеседнику и его возрасту…

— Мистер Старверс, — вновь перебил я полковника, — Хватит играть в психолога. Америка и Япония не союзники. Вы прибыли сюда под символом конкордата, но ваше командование саботирует процесс наступления, вплоть до открытого неподчинения приказам Инганнаморте. Сейчас, когда Индокитай поглощен эпидемией, этот саботаж выглядит однозначно. С каждым днём у сегуната всё больше и больше сил. Когда ваши генералы завязнут в пучине политических требований, а сегунат сам, без вашей помощи, сдвинет линию фронта дальше, Вторая Армия может нацелиться на ваш континент.

— Могут попробовать! — выкрикнул полковник, хватаясь за ручки кресла.

— Подойдите в Токио к «Тору» и крикните это же его бомбам, — посоветовал я, — Хватит тратить мое время. Зачем вы здесь?

Упоминание эфирной бомбы массового поражения пришлось к месту, Старверс скис, меряя меня взглядом. Я ему не мешал, хамски готовя себе кофе. Предлагать полковнику желания никакого не было.

— Вам знакомо имя Таканаши Кей? — наконец, выдавил из себя блондин, а я лихо выругался про себя.

— Категорически отказываюсь иметь что-то общее с этим человеком, — отрубил я, едва не промазав ложкой с сахаром по чашке.

— Боюсь, вам придётся, — попробовал выдавить победную ухмылку Адам Старверс, — Уничтожение этого террориста в интересах и Японии, и Америки.

— Уничтожайте! — кисло улыбнулся я, — Уничтожайте его всего. Но если полагаете, что я приму в этом участие, то вынужден вас разочаровать. Таканаши Кей был стихийным бедствием задолго до того, как обрушился на север Японии. Каковы его силы сейчас… я даже не могу представить.

Речь шла о Герое, которого я выпестовал собственноручно, заменив в одном старом ритуале ключевую фигуру. Герой оказался с душком, точнее с духом… а еще точнее, с чужой душой внутри. Телокрадом. Невероятным трусом по имени Кист Лью. Во время нашей последней стычки он едва не продавил мою Тишину, но испугался при этом достаточно сильно, чтобы я мог быть уверен, что наши дороги больше не пересекутся. С тех пор Герой радостно гулял себе на севере империи, причиняя боль, ужас и смерть благородным, а затем по какой-то причине переключился на американцев.

Невнятные угрозы Старверса, воззвания к долгу и даже легкие смутные намеки на возможную награду я просто начал пропускать мимо ушей. Итагаки Цуцуми, наш тай-сегун, знал о том, что, закончив с Таканаши, я не рискну с ним связываться больше, но не мог не попытаться, правда, выбрав для своих целей самую кривую козу.

— Вижу, я зря потерял время на путешествие сюда, — наконец, начал вставать блондин, — Для вас всё мной сказанное — лишь сотрясение воздуха.

— Если вы пришли лишь с сотрясениями, то на что вы надеялись?

— Я питал слабую надежду, что встречу английского аристократа, имеющего понятия о совести, патриотизме и долге родине. Но вы ничем не лучше других.

— Не привык предоставлять свои услуги за воздух, мистер Старверс. Если Америка хочет избавиться от Таканаши Кея, я за это возьмусь, но в случае успеха хочу получить один межконтинентальник. Пока вы хватаете воздух ртом, уточню — в случае поступления такой же просьбы от тай-сегуна, я бы запросил не меньше. Счастливого обратного пути.

Полковник, качая головой, дошёл до самой двери, а затем обернулся, глухо проговаривая:

— Таканаши Кей последний раз буйствовал в хабитате Аякуса. Это в 63-ех километрах от Камикочи. Хоть вы мне глубоко несимпатичны, но вы еще не убили ни одного американского солдата в отличие от него! Надеюсь, что вы подготовитесь к визиту этой твари, а затем покончите с ним!

— …или договоримся. Вы не забыли, что мы с Героем Японии бывшие одноклассники?

На прощание я получил взгляд полный неприкрытой ненависти и, кажется, страха.

Военный убыл, а я задумался, сидя в кресле.

Этот визит и поднятые Старверсом темы могли бы показаться наивной глупостью, но ими отнюдь не были. Америка по всем фронтам сейчас торговала воздухом определенной марки — своей благосклонностью. Ничего конкретного не обещая по поводу своих межконтинентальных кораблей, ушлые демократы пытались выбить себе преференции по любому уместному или неуместному поводу. Тот же Цуцуми, несмотря на свою должность и власть, не смог прямо отказать Старверсу в этом визите, но дальновидно свалил отказы на незначительную на ниве местной политики сошку — меня. Однако, отказать не мог. Почему?

Миру очень нужен тяжелый транспорт, которым обладает Северная Америка. Демократы, чувствуя себя в безопасности, пытаются выдоить свой козырь насухо. Обвинить их в нарушении конкордата Инквизиция не может, армия американцев держит фронт, хоть и не двигаясь с места. В результате, все кроме них застыли в некоей помеси цугцванга с аукционом, оказывая давление на любого, кто вызывает неудовольствие свободных граждан великой страны. В том числе и на Итагаки Цуцуми, как на основного выгодополучателя американских благ на текущее время.

Через два часа в кабинет ворвался один из новых слуг, чьего имени я пока не запомнил.

— Господин! — глаза человека были расширены, а голос дрожал, — На заставу Камикочи напали!!

Сообщение по эфиру передали насквозь паническим тоном, поэтому я решил прибыть на место в максимально вооруженном состоянии, то есть, залез в «Паладина». Быстро несясь в СЭД-е напрямую к выходу из Камикочи, я многократно поблагодарил самого себя за уделенное тренировкам время. Десять минут бега на полной скорости, а после я вижу картину, не похожую ни на что.

Саму миниатюрную крепость, перед которой я как-то оборонялся в «Свашбаклере» от людей даймё Категава, почти не задело, хотя, покинувшие её люди и столпились с наведенным оружием за пределами слегка дымящегося здания, сдав здание неведомой силе. Часть из них, представлявшая из себя солянку японских солдат и моих наемников, постепенно отступала назад, а часть залегла в полузасыпанных окопах, направив оружие на верх крепости. Заставив «Паладина» перепрыгнуть укрепленное строение, я едва не выполнил прыжок назад от увиденного.

Состава из тягача и трех вагонов, на котором прибыл полковник Старверс, больше не существовало. Остатки поезда дымились по всей округе, перемешанные с землей и камнями. Рельсов тоже как ни бывало, отметил мой разум, пока глаза пытались охватить картинку. Метров 50 теперь восстанавливать…

Впрочем, это потом. Куда большего внимания здесь и сейчас заслуживает очевидный виновник произошедшего, разгуливающий посреди обломков и внимательно осматривающий содеянное. По поспешному докладу одного из окапывающихся бойцов, возле которого я останавливал доспех до прыжка через заставу, было известно, что это существо никак не отреагировало на несколько очередей, отправленных в него дозорными из снайперских гнезд. По их словам, пули сгорали со вспышкой, не долетая до цели.

И… да. То, что ходило от обломка к обломку, было именно существом.

Он был обнажен, светясь неярким угрюмым зеленым светом. Гениталий, как и волос, у создания не было. Голая безволосая кожа, слегка оплывшая на груди, животе, спине и ногах. Руки были слишком тонкими для такой комплекции. Одну из них существо подняло, порождая вспышку яркого зеленого света на пальцах. Сорвавшись с них, вспышка ударила по еле шевелящемуся человеку, лежащему на земле с оторванной по пах ногой. Неизвестная сила окутывает американского солдата, выдавливая из него очень короткий крик нечеловеческой боли, а затем буквально разлагает человека, заставляя мгновенно показавшиеся кости скелета чернеть и скручиваться.

Существо идёт дальше, втягивая в себя эфир с такой мощью, что ЭДАС-ы «Паладина» сразу начинают показывать индикаторы высокой разреженности воздуха.

Вот дерь-мо…

Легок на помине. Эта тварь, бредущая сейчас к горе и не обращающая внимания на «Паладина», ни что иное, как бывший Таканаши Кей. Мой одноклассник, Герой, причина, по которой я вообще попал в Японию. А хуже всего то, что в силах эта жертва древнего ритуала прибавила на неизвестную величину. Подавить искушение сорвать со спины доспеха новенькую винтовку и рискнуть поставить точку в жизни этой твари было столь же велико, как и бессмысленно. Не проймет. Да и не попаду я из такой дуры по столь маленькой цели…

Встреча с этим телокрадом, как-то спевшимся с изначальным владельцем тела, никаким образом не входила в мои планы. Более того, я был уверен, что у меня с выпущенным на волю безумцем нечто вроде вооруженного нейтралитета. Драться с ним я бы рискнул, лишь тщательно подготовившись и не менее, чем за межконтинентальник… но судьба уготовила так, что вот он, на пороге моего дома. Нужно с этим что-то делать. Срочно.

Нажимаю рычаг отключения ЭДАС-ов. Набравшие максимальные обороты двигатели злобно взвизгивают, выходя на холостой ход и медленно останавливаясь. Следующий рычаг сдвигает броневые затворки на спине СЭД-а и выпускает меня наружу. «Паладин» нужно сохранить. Даже если Герой меня сейчас сожжет своим проявлением, забыв о том, что мы с ним по-прежнему являемся частями одного и того же ритуала, то есть шанс, что Таканаши после этого уйдет отсюда и никогда не вернется.

Шанс есть. Вызвать Тишину, а затем повторить тот рывок Эдвина Мура, когда бывший герцог рванулся ко мне по окровавленному песку тестовой арены, желая вскипятить кровь противнику на ближней дистанции. Этого я не умею, но зато за плечом висит меч. Если же Таканаши не возьмет гладий, то его не возьмет ничего.

Тишина. Это не оружие, да и не может им быть. Просто инструмент, что я использую в качестве дубины. Способность освобождена и начинает распространять своё влияние дальше и дальше от меня. Двадцать метров. Вполне достаточно для того, чтобы переброситься парой слов… если это еще может говорить.

«Ну, давай на всякий случай попрощаемся, Алистер. Ты интересный человек… для человека. Ну, если забыть о том, кем был три тысячи лет назад. Вот тот мудак вгоняет меня в дрожь»

«Ты тоже был удивительно приятным существом, Эйлакс. Для демона, разумеется. Жаль только, что почти бесполезным».

«Говнюк».

На этом внутренний диалог я прервал, негромко называя имя светящегося зеленью монстра, который знай себе брел дальше в поисках выживших американцев:

— Таканаши Кей!

Светящийся гуманоид обернулся, позволяя мне увидеть лицо. То, что от него осталось, если уж говорить прямо. Брови и ресницы исчезли, щеки и подбородок оплыли, как оплыла и плоть над бровями, почти полностью закрывая глазницы. Мочки ушей доставали до плеч. Сильнее всего пострадали губы, напоминая короткий разделенный хобот. Кажется, диалог невозможен…

Трансформация происходит буквально за секунду. Раз, — и в двадцати метрах от меня, на границы действующей Тишины, стоит обычный человек. Отвисшая плоть втянулась как по приказу, демонстрируя мне узнаваемый облик бывшего соседа по комнате. Да, голого и по-прежнему без признаков пола, да, безволосого, светящегося мерзким зеленым светом, но того самого нытика, труса, подлеца и просто хренового простолюдина Таканаши Кея.

— Эмбер-харт, — почти проквакал Герой, — Эмберхарт!

Он повторил мою фамилию еще несколько раз на разные лады, тщательно проговаривая. Похоже, вспоминал как говорить. Я прищурился от неприятных ощущений, в лицо била энергия, излучаемая Героем, открытые участки тела у меня слегка зудели, кожу коробило. Слабо, но достаточно ощутимо. Если пассивное излучение сквозь Тишину таково, то мне точно крышка от любого мало-мальски серьезного удара.

Что тут скажешь? Рано или поздно это должно было свершиться. Я нарвался.

— Эмберхарт. Алистер, — наконец внятно проговорил Герой, — При-вет. Подо-жди.

…и шагнул вперед. В зону Тишины.

Мне показалось, что подконтрольное моей способности пространство закричало от того, что в него вторглось столь противоестественное существо. Внутри неприятно запульсировало, живот забурчал, руки настигла мелкая дрожь. Пришлось призвать всё свое самообладание для того, чтобы медленно вытащить портсигар, заняв себя привычным ритуалом курения. Вся природа, вся натура, все вбитые установки буквально умоляли меня выдернуть длинный меч из-за спины, а затем рвануть с ним вперед ради одного отчаянного удара. Вообще, длины рук для такого фокуса не хватило бы и у Сунь Укуна, но у меня был в запасе фокус. Если придержать левой рукой ножны за край, а правой дернуть чуть вверх и вбок, то гладийное лезвие распарывает держатели как бумагу, позволяя освободить меч за долю секунды…

Ты быстро перестаешь воспринимать смерть панически, когда то и дело лезешь под пули, когти, болезни, мечи и эфирные техники. Здравая доля страха, безусловно, остается, но ты её переступаешь, бросаясь в схватку. Она хранит тебя, но не контролирует. Опираясь на свои возможности, знания, оружие, ты увеличиваешь шанс чужой смерти, уменьшая шанс своей. Здесь же я видел подавляющую силу, что идёт мне навстречу. Даже вступив в зону, отрицающую существование эфира, Таканаши сохранил существенную часть своей силы. Недостаточную для того, чтобы пассивным излучением от своего тела заставлять меня морщиться, но сияние его кожи стало лишь вдвое слабее, а вновь потекшие черты лица быстро восстановились.

— Привет, — повторил он, вставая в метре от меня.

— Привет, Таканаши Кей, — повторил я, изо всех сил стараясь сдержать дрожь пальцев, сжимающих сигарету.

— Не Таканаши, — покачало головой существо с сияющей ядовитой зеленью радужкой глаз, — Лью. Кей уснул. Давно. Совсем. Ослаб. Я его исторг. Искра улетела.

Здорово. Вместо могущественного, но одолеваемого раздвоением личности существа, передо мной стоит могущественное существо-телокрад с разумом уличного трусливого подонка из другого мира.

— Охотился за Старверсом, — внезапно продолжил Кист Лью, — Он долго бегал. Не убежал. Тебя встретил. Повезло. Вдвойне.

— Хочешь сразиться? — на язык мне буквально прыгало недавно задолбавшее «давай подеремся» из уст Сунь Укуня, но я всё-таки справился с собой.

— Нет, — покачал головой Герой, излучающий зеленоватые эманации смерти, — Сначала да. Теперь нет. Дай сигарету?

Не сумев в достаточной степени удивиться по-английски, я охренел по-русски, но тем не менее, выдал существу, лишь отдаленно похожему на человека сигарету, а затем даже, не особо конфликтуя с собственной, задохнувшейся от офигевания, природой, даже прикурил ему её, поднеся зажигалку. Кист Лью, ничем не выразил отношения к происходящему, сосредоточенно делая затяжки одну за другой.

— Ничего не чувствую, — признался он через минуту, — Надеялся, что под твоим влиянием смогу почувствовать. Значит, всё. Но мне сейчас легче. Намного. Давай поговорим? Я хочу побыть в твоей зоне подольше.

— Поговорим, — медленно кивнул я, — Только ответь на один вопрос, Кист Лью. Почему ты меня не убиваешь?

Мне было поручено издеваться над тандемом Таканаши Кея и Киста Лью. Пугать, третировать, травить демонами, бить и издеваться. Делать всё, чтобы раздраженный разум Героя день изо дня пробуждал свою силу. Местным аристократам хотелось сверхпородистого семенного бычка для их дочерей, и Алистер Эмберхарт, науськанный своим отцом, выполнил эту трудную работу. Жалкий пугливый простолюдин, вытащенный японскими спецслужбами из какой-то дыры, проданный правительству родителями, стал энергетическим чудовищем, способным манипулировать энергией далеко за пределами возможностей смертных, Иных… а возможно, и богов.

— Я тебя больше не боюсь. Больше никого не боюсь. Нет страха, — спокойно поведал мне Герой. Виновник тысяч смертей на севере Японии, настоящий бич высокородных, а теперь, как выяснилось, и американцев. А еще, насколько я знал, — самое пугливое существо из всех возможных. Лью сделал вздох, немного постоял так, выдохнул. Наклонив голову набок, задумчиво затуманил взгляд. Затем посмотрел на меня. Попросил, — Давай поговорим. Дай еще сигарету.