Лепестки под снегом

Снежный бал

Бальный зал сиял огнями, отражаясь в сверкающих люстрах и зеркалах, словно ослепительное олицетворение богатства и власти. Золотые канделябры отбрасывали тёплый свет на белоснежные скатерти, хрусталь переливался под отблесками свечей, а дамы в дорогих платьях мягко скользили по гладкому паркету, оставляя за собой шлейф тонких духов. Музыка звучала ровно, отточенно, как часы, заполняя пространство лёгким вальсом, но Анна не слышала её. Она стояла в дальнем углу, в тени массивных колонн, стараясь быть незаметной, но каждый раз чувствовала на себе чьи-то взгляды. Насмешливые, оценивающие, брезгливые. Она не должна была быть здесь. Она принадлежала этой усадьбе, но не этому миру. Всё произошло слишком быстро. Анна была дома, в своём родном доме, где стены пропитались воспоминаниями о детстве, где её мать всё ещё смотрела на неё с тревогой. После всего, что случилось, она не ожидала, что вернётся в усадьбу Орловых. Но письмо пришло через день утром после её возвращения. Холодное. Официальное. Без единого лишнего слова."Вы должны вернуться в усадьбу Орловых. Ваше присутствие необходимо. Вам надлежит прибыть незамедлительно."Подписи не было, но Анна знала, кто отправил его. Мать читала письмо вместе с ней, её пальцы дрожали, когда она провела ими по краям бумаги. — Они требуют тебя назад? Анна молчала. — Ты не должна туда ехать, дочь. Анна подняла на неё взгляд, полный сомнений. — Мама, но если я откажусь… Мать покачала головой. — Ты думаешь, у тебя есть выбор? Они нашли способ вернуть тебя. Иначе бы они не писали. Эти слова высушили остатки надежды. Она не хотела возвращаться. Но что она могла сделать? Дорога до усадьбы была долгой и холодной. Её сердце тяжело билось в груди, когда карета остановилась перед величественными воротами. Ноги не слушались, когда она вышла на заснеженный гравий. Она хотела развернуться и уйти. Но было поздно. Прежде чем она успела что-то сделать, двери распахнулись, и слуги, будто заранее зная о её прибытии, поспешили её впустить. Она вернулась. И теперь она стояла в этом зале. В зале, где ей не было места. Графиня Орлова выиграла этот бой. Анна знала, что если бы могла, то избежала бы бала, спряталась бы где-нибудь в дальнем коридоре или осталась с детьми в их покоях. Но она получила приказ. — Вы должны быть здесь, следить за детьми, — холодно сказала графиня утром. — Гости будут, среди них — дети. Вы гувернантка. Не вздумайте позорить наш дом своей несдержанностью. Анна понимала, что это была игра. Графиня специально оставила её среди сверкающего общества, среди шёлков и бриллиантов, среди женщин, к которым она никогда не сможет приблизиться. Она хотела, чтобы Анна ощутила свою ничтожность. И это работало. — Анна, ты можешь взять для нас закуски? Она вздрогнула от голоса Софьи. Софья не называла её по имени уже несколько недель. С тех пор, как Александр ушёл. Анна не хотела поднимать глаза, но сделала это. Софья улыбалась — мягко, дружелюбно, но её глаза… Глаза были острыми, как клинки. — Конечно, мисс, — Анна чуть склонила голову, отступая назад. Она уже знала, что это был только первый шаг. Софья не позволила бы ей уйти просто так. И Анна ошибалась бы, если бы думала, что эта ночь пройдёт без испытаний.

Анна держалась за серебряный поднос, прикрываясь им, как щитом. Она лавировала между гостями, стараясь быть незаметной, но каждый её шаг был сопровожден взглядами — насмешливыми, брезгливыми, оценивающими. Здесь не было места для неё. Она знала это ещё до того, как вошла в зал, но сейчас ощущала особенно остро. — О, вот она, наша самоотверженная гувернантка! Анна замерла, когда услышала чей-то громкий голос. За одним из длинных столов сидела Марья Павловна Разумовская, та самая, с которой Александр должен был заключить помолвку. Она улыбалась, но в её глазах была острая насмешка. Анна поклонилась, сжимая поднос чуть крепче. — Мисс Разумовская. — Вы должны быть благодарны графине, что она позволила вам присутствовать на таком вечере. Ведь не каждому слуге выпадает такая честь, верно? Её голос был громким, и многие гости повернули головы, подхватывая улыбку. Анна медленно вдохнула, подавляя дрожь в пальцах. — Конечно, мисс. Я очень благодарна. Она сдержала голос, как училась долгие годы — без резкости, без намёка на слабость. Но Разумовская не удовлетворилась этим ответом. Она поднесла бокал к губам, не сводя с Анны пристального взгляда. — Что ж, раз уж вы здесь… Возможно, вы могли бы нас развлечь? Я слышала, что гувернантки умеют играть на фортепиано. Или, может быть, нам показать, чему вы учите детей? Зал замер. Анна почувствовала, как каждый взгляд пронзает её. Она не могла отказаться, но если согласится — они просто высмеют её. Она поняла, что это была ловушка. — Как ты думаешь, Софья? — Разумовская повернулась к ней, всё ещё улыбаясь. Софья положила локоть на стол, лениво поводя пальцем по краю бокала. Она выглядела расслабленной, но её голос был хищным, как у охотника, наблюдающего за жертвой. — О, я уверена, что мисс Анна обладает множеством талантов. Правда ведь? Она смотрела прямо в глаза Анне, и в этот момент Анна поняла всё. Это не была просто шутка. Это был удар. — Ну же, не стесняйтесь, — кто-то в толпе тихо усмехнулся. — Если уж вам позволили быть здесь, покажите, на что способны. Анна почувствовала, как что-то холодное сжало её горло. Она знала, что любой её ответ будет использован против неё. Если она согласится — они посмеются. Если откажется — это будет выглядеть, будто она выше их, и это вызовет ещё больше злобы. Она не могла выиграть. — Довольно. Голос графини Орловой пронзил зал, как ледяной ветер. Толпа замерла. Графиня небрежно повернула голову в сторону Разумовской, её взгляд был полон безразличия, но в нём читалось предупреждение. — Неужели вас так забавляет унижать тех, кто ниже вас? Не забывайте, Марья Павловна, что благородство не определяется титулом, а воспитанием. Зал застыл в напряжении. Разумовская побледнела, её улыбка дрогнула, но она не посмела возразить. Графиня презрительно отвела взгляд и жестом велела Анне уйти. Анна склонилась в реверансе, хотя её сердце бешено стучало. Она выиграла этот момент, но не войну. Потому что она видела глаза Софьи. В этих глазах не было злости. Только ожидание. Софья ждала чего-то большего. И Анна боялась узнать, что именно.

Анна ощущала себя загнанной в угол. Графиня неожиданно встала на её защиту, но было очевидно — это был лишь ход в её игре. Софья не злилась, наоборот, в её глазах читалось удовольствие, словно она наблюдала за медленно разворачивающейся драмой. Толпа неохотно переключила внимание на новую пару танцующих, но напряжение не рассеялось. Анна отступила назад, делая вид, что возвращается к своим обязанностям, но её пальцы дрожали. Она знала — это ещё не конец. В этот момент раздался шум у входа. Необычно громкий. Не тот лёгкий шелест платьев и шёпот, что сопровождал вход каждого гостя, а глухой звук тяжёлых шагов по мраморному полу. Голоса прервали разговоры. Анна почувствовала это раньше, чем увидела. Что-то изменилось в воздухе. Она повернулась — и в этот момент сердце пропустило удар. Александр. Он стоял на пороге бального зала, не приглашённый, неожиданный. Высокий, строгий, с застывшим выражением лица. На его тёмном пальто искрились снежинки, словно он только что прошёл через метель, не останавливаясь ни на секунду. Гости заговорили громче, шёпот перешёл в тихий ропот. Графиня Орлова, стоявшая рядом с Софьей, сжала бокал так сильно, что побелели пальцы. Софья не шелохнулась, её глаза потемнели. Но больше всех Анна боялась его взгляда. Её дыхание сбилось, когда он прошёл сквозь толпу, не сводя с неё глаз. Он пришёл за ней. Гости расступались, не зная, что делать. Александр не обращал на них внимания. Он шагал твёрдо, уверенно, как человек, который точно знает, зачем он здесь. Анна хотела отступить, спрятаться за колонны, но ноги не слушались. Она не могла отвести глаз. И когда он остановился перед ней, зал окончательно замер. Музыка оборвалась. Все ждали. — Что ты здесь делаешь? Голос графини прозвучал резко, словно удар хлыста. Александр не отвёл взгляда от Анны. — Пришёл забрать то, что мне принадлежит. Зал ахнул. Анна почувствовала, как кровь отхлынула от её лица. Графиня сжала губы. — Ты забываешься. — Нет, мама. Это вы забываетесь. Александр развернулся к гостям, и его голос был твёрд, как лёд. — Достаточно игр. Достаточно насмешек. Он протянул руку к Анне. — Пойдём.

В зале стояла мёртвая тишина. Только пламя свечей дрожало в канделябрах, отбрасывая тени на гладкий мрамор. Анна не двигалась. Она не могла пошевелиться. Перед ней стоял Александр. Он не сводил с неё глаз. Но она боялась посмотреть ему в лицо. Анна видела его руку. Протянутую к ней. Его пальцы были чуть напряжены, как будто он ждал её прикосновения. Он не сказал ничего лишнего. Не дал объяснений. Не попытался уговорить. Просто ждал её решения. В воздухе застыло напряжение. Гости не дышали. Они не понимали, что происходит. Женщины закрывали рты веерами, а мужчины переглядывались. Графиня не двигалась, но Анна чувствовала её гнев. Он заполнял собой весь зал. — Что ты делаешь? — Софья первая нарушила тишину. В её голосе не было обычной насмешки. Она едва сдерживалась. Александр не ответил. Он не смотрел на неё. Только на Анну. Только на неё. Анна чувствовала себя потерянной. Всё её тело дрожало. Она должна отказать. Она должна сказать, что не может. Что это ошибка. Что он не должен этого делать. Но её голос предал её. — Ты ведь не хочешь, чтобы он опозорил тебя, верно? Графиня произнесла слова холодно, но достаточно громко, чтобы их услышали все. — Ты же понимаешь, что он делает? Анна не могла не понимать. Александр нарушал правила. Он ставил на кон свою репутацию. И если она возьмёт его руку, отступать уже будет некуда. Но он всё равно ждал. Его лицо не дрогнуло. Он не умолял её, не давил. Он просто стоял. Спокойный. Твёрдый. Словно знал, что она сделает правильный выбор. Анна подняла глаза. Она не могла отвернуться от него. Она не могла притворяться, что ничего не чувствует. Она понимала, что если сейчас не сделает шаг вперёд, то уже никогда не сможет его сделать. И она сделала. Её пальцы осторожно легли в его ладонь. Тёплая, крепкая рука сжалась вокруг её тонких пальцев. Анна услышала, как кто-то резко вдохнул. В воздухе раздался лёгкий звон — кто-то уронил бокал. И в следующий миг музыка заиграла снова. Александр не отпустил её. Он повёл её в центр зала. Анна не слышала шагов. Только биение собственного сердца. Она не видела лиц гостей. Только его глаза. Когда он обнял её за талию, Анна почувствовала, как весь мир рушится. Её сердце замирало и снова билось, словно в агонии. Они двигались в такт музыке, но Анна не помнила, как сделала первый шаг. Она не знала, как дышать. Но он держал её крепко. — Ты сошла с ума, если думаешь, что я отпущу тебя снова, — тихо сказал он. Анна не смогла ответить. Она не могла говорить. Она просто позволила себе забыть о всём. О долге. О страхе. О том, что её ждёт завтра. Потому что этот танец был их последним шансом. И она не хотела его упускать.

Когда музыка замолкла, тишина, последовавшая за ней, была оглушительной. Гости не двигались. Словно никто не мог поверить в то, что только что произошло. Анна стояла в центре зала, всё ещё чувствуя тепло его рук. Она знала, что сейчас начнётся самое страшное. — Ты сделал свой выбор. Голос графини был ледяным. Она не кричала, не выражала ярости, но её глаза пылали ненавистью. Анна намеренно опустила взгляд. Ей не нужно было видеть выражение лица этой женщины — она и так всё понимала. — Александр, ты хочешь опозорить своё имя ради… неё? Софья произнесла последнее слово с таким презрением, что у Анны внутри всё сжалось. Она чувствовала, что от неё ждут ответа, но не знала, что сказать. Она не знала, что делать. Но Александр не колебался. — Я не опозорил своё имя. Его голос прозвучал чётко, без колебаний. Он сделал шаг вперёд, став между Анной и своей матерью. — Но я не позволю вам распоряжаться моей судьбой. Графиня не дрогнула. — Ты думаешь, что можешь так просто перечеркнуть всё, что строилось веками? Что можешь бросить вызов семье, высшему свету и своим обязанностям? Александр поднял голову, его челюсть напряглась. — Да. Этот ответ разлетелся по залу, как гром среди зимней ночи. Анна замерла, как и все остальные. Он сделал это. Он сказал это вслух. Графиня моргнула, словно не веря своим ушам. Софья резко вдохнула, её пальцы вцепились в юбку платья. Гости зашептались, тихий гул заполнил зал. — Ты… сошёл с ума. Графиня перестала сдерживаться. Её голос, обычно контролируемый, изысканный, теперь звенел от напряжения. — Ты готов ради неё отречься от своей семьи? От своего титула? От своей репутации? Александр не отвёл взгляда. Он знал, что этот момент настанет. Он был готов. Он повернулся к Анне. — Я никогда не отрекусь от того, что для меня действительно важно. Он взял её руку. — И если моя семья, моё имя, мой титул требуют, чтобы я отказался от неё — тогда я отказываюсь от них. Анна почувствовала, как у неё закружилась голова. В зале раздались женские вздохи, кто-то прижал руку к груди. Гости были в шоке. Графиня побледнела. Она не верила, что он сделает это перед всеми. — Ты не осознаёшь, что ты говоришь, — её голос сорвался. Александр не изменился в лице. — Осознаю, мама. Он встал перед Анной, открыто, гордо. — И я не позволю вам уничтожить то, что мне дорого. — Ты сойдёшь с ума от сожаления, когда поймёшь, что потерял. — Нет, мама. Это вы потеряли меня. Графиня не моргнула, не издала ни звука. Но её пальцы дрогнули, а в глазах вспыхнуло что-то странное. Что-то, похожее на боль. — Мы уходим. Голос Александра зазвучал твёрдо. Анна задержала дыхание. Он уводит её. Он бросает вызов семье, статусу, свету. И он не оглядывается. Когда они вышли из зала, Анна не могла поверить в происходящее. Она ощущала, как сотни глаз смотрят им вслед. Она слышала, как Софья разорвала в кулаке перчатки, как графиня выдохнула сквозь стиснутые зубы. Но Александр не замедлил шаг. Он держал её за руку, и это было единственное, что имело значение. Они перешли через порог усадьбы, и снежный воздух обдал их холодом. Но Анне не было холодно. Ей было страшно. Ей было невероятно страшно. — Что мы наделали? — прошептала она. Александр остановился. Его глаза были спокойны, но в глубине светился огонь. Он поднёс её руку к губам.

-------------

Дорогие читатели! Этот вечер изменил всё. Александр сделал выбор, который нельзя забрать назад, а Анна стоит на пороге новой, неизведанной жизни. Что ждёт их дальше? Смогут ли они выдержать бурю, которая поднимется после этого вечера?💬 Поделитесь своими мыслями! Как вы думаете, чем всё обернётся? Жду ваши комментарии и мнения — они вдохновляют меня продолжать эту историю! 💖