Остановившие меня резко вытянулись.
— Вот, задержали для проверки документов, дер-полковник, — отрапортовал тот же, кто и общался со мной.
Я повернулась, и с каким-то облегчением увидела офицера, который проверял мои документы, когда мы вчера прибыли на портальную станцию.
— Добрый вечер, господин Сафар, — сказала я.
— Приятно, леди Амалия, что вы меня запомнили, — ответил он с лёгкой улыбкой.
— Господин Сафар, я не знала, что в городе существует «вечерний час» и что нужно иметь документы. Я задержалась в госпитале и сейчас возвращаюсь домой.
— Не волнуйтесь, — улыбнулся дракон.
Но сердце моё не застучало так же сильно, как при виде лорда Каэнарра, хотя щёки покраснели.
Лорд Сафар отправил проверяющих документов дальше по маршруту, а мне предложил руку, и мы с ним двинулись вместе.
Он умело задавал вопросы, приятно вёл беседу, не превращая её в допрос. И я сама не заметила, как рассказала ему почти весь сегодняшний день. Причём он тоже рассказывал что-то незначительное о себе, а потом сказал:
— Это похвальная идея, начать работать в военном госпитале. Но также очень странно, что вас допустили к раненым до того, как вас оформили.
Я расслышала в его голосе нотки осуждения и поняла, что у лекаря Сайена будут проблемы.
— Лорд Сафар, вы же не собираетесь наказывать главного лекаря за то, что я нахальным образом влезла в их работу? — мы уже стояли возле моего дома, и мой новый знакомый произнёс:
— Понимаете, леди Амалия, безопасность нашей империи и людей в ней живущих зависит от многих вещей. Вот представьте, если бы вам встретился не я, — он наклонился ко мне и низким голосом прошептал: — …а вражеский шпион?
Я попыталась улыбнуться, но увидела по лицу дракона, что он не шутил.
Между тем он продолжил:
— И вы бы ему рассказали, сколько раненых сегодня было, и что сам генерал Каэнарр приезжал в госпиталь. И тогда враг бы узнал, что пострадала целая драконья бригада. И поверьте, они непременно бы этим воспользовались.
Я слушала, понимая, что моя неожиданная болтливость выйдет боком не только лекарю Сайену, но и мне. Вряд ли лекарь Сайен возьмёт меня на работу после того, как его накажут.
А лорд Сафар между тем продолжал:
— Но если бы вы уже были оформлены, то все документы, запрещающие вам разглашать информацию, были бы подписаны на магическом уровне. И магия просто не позволила бы вам выдать лишнюю информацию.
Я промолчала.
— Леди Амалия, не расстраивайтесь, — улыбнулся лорд Сафар. — Я не хотел вас расстроить.
— А я и не расстроилась, — сказала я ему, — в данный момент я размышляю, как бы так половчее ударить вас камнем по голове, чтобы вы забыли о том, что я вам рассказала.
Лорд Сафар сначала посмотрел на меня удивлённо, а потом расхохотался:
— Я понял, леди. Но мне всё же жаль мою голову, и я постараюсь тогда сохранить эту информацию, но с лекарем Сайеном всё же поговорю. Сам. И это не обсуждается.
Я вздохнула:
— Только поговорите с ним не завтра утром, а чуть позже.
— А что будет завтра утром? — спросил лорд Сафар.
— Завтра утром я иду устраиваться на работу, — сказала я. — А если вы с ним поговорите раньше, он может меня не взять.
Лорд Сафар снова рассмеялся:
— До свидания, леди.
— Спасибо, что проводили.
— Право слово, для меня это было приятно, — сказал лорд Сафар и приоткрыл передо мной калитку.
Пока я шла к дому, я чувствовала его взгляд и подумала, что с одной стороны он прав насчёт доктора Сайена, а с другой стороны, на кону стояли жизни людей.
Я вошла в дом. В доме уже были и Мирита, и Нират. Нират каялся, что не встретил меня:
— Я приезжал раньше, стоял ещё час, но потом нам всем приказали уезжать из-за «вечернего часа».
Я не стала его ругать, действительно, я же не знала об этом, и никто не рассказал.
— Так и я не знал, — сказал Нират. — Пока не погнали. Я понадеялся, что и вам, леди, кто-нибудь в госпитале расскажет или, может, бумажку какую-то дадут.
В доме вкусно пахло мясным рагу. Я только сейчас поняла, как сильно проголодалась. Освежилась, вышла на кухню. Кларина уже покормила Нирата, и он пошёл отдыхать.
Она поставила передо мной миску с едой, а сама села напротив. Я стала дуть на ложку, ожидая, когда рагу немного остынет, и вдруг Кларина спросила:
— Кто вы? И где моя Лиечка?