Лекарь 6

Глава 29 ОЧЕНЬ НЕПРОСТОЙ ПУТЬ

Первое, что я увидел, пройдя под мостом — это улица частного сектора, которая уходит куда-то направо от железной дороги. Я смотрю назад, там только обычная дорожка для одной машины, которая скрывается среди деревьев и кустов. Мне, на самом деле, хочется уйти туда, в леса и рощи, шагать по лесным дорожкам, не встречаясь ни с кем, чтобы дойти за пару дней до Храма.

Только, я понимаю, что без спутникового навигатора или хотя бы, обычного, смартфонного, я точно потеряюсь в этих горных лесах и буду ходить кругами. У меня, конечно, есть несколько банок тушенки, но нет ни котелка, ни крупы, даже плащ я давно уже бросил, чтобы не таскать такую тяжесть.

Все это добро я собирался купить в Кутаиси, тщательно и не спеша собраться, нанять машину и с легкой душой и двухнедельным запасом продуктов уютно расположиться в Храме, куда хотел дошагать за один день от дома с парниками. Только, так получилось, эти планы оказались очень самонадеянными с моей стороны, государственная машина уже взяла меня в оборот, и ее жернова вот-вот затянут меня еще сильнее.

Поэтому, мне необходимо, самое главное, очутиться в Они, хотя бы в Они, где тоже есть магазины, уж каких-то продуктов я там куплю, сейчас у меня еды примерно на три дня есть. Если добавить, хотя бы две-три буханки хлеба, то я смогу продержаться неделю, без особых проблем.

Хотя, мне хватит и одного дня, чтобы принять решение, что делать в Храме.

Даже, если доберусь до Ткибули, не говоря уже об Амбролаури, мои шансы будут гораздо выше, не так, конечно, как в Они, там то они окажутся почти стопроцентными, чтобы добраться до Храма.

Поэтому я иду по деревенской улице и заглядываю в дворы, надеясь увидеть там готовую к поездке машину и заинтересовать водителя отвезти меня. Пока пусто, я продолжаю идти и вскоре замечаю, на перекрестке двух улиц, небольшой магазинчик, с буквами КООП вместо вывески. Около него стоит Москвичонок зеленого цвета, вроде «412» и я припускаю к магазину, который еще не закрылся на большой обед, но, вот-вот это сделает, судя по времени работы на расписании.

В полумраке магазина я вижу продавщицу, как и все здесь, грузинку и пожилого мужчину, тоже грузина, хозяина машины, который не спеша покупает пару буханок хлеба. Разговаривают они между собой на грузинском, не обращая внимания на меня, и я терпеливо жду, когда мужчина сделает свои покупки.

Потом он разворачивается и уходит, бросив на меня взгляд, а продавщица громко говорит мне:

— Обэд! — явно не собираясь меня обслуживать.

Впрочем, аргументы у меня уже продуманы, только мне нужно не упустить водителя Москвича, поэтому я говорю ей, что заплачу десять рублей сверху за покупки и прошу взвесить мне всю сыровяленную колбасу, ее лежит на витрине палок десять, не очень больших по весу, и три палки полукопченой, шесть банок сгущенки и пять буханок хлеба и говорю, что я сейчас вернусь:

— Вы пока взвешивайте, — я кладу на весы сто рублей, подтверждая серьезность своих намерений.

Так, здесь, в магазине потребкооперации, и цены сильно отличаются от городских универсамов, сыровяленная стоит девять рублей двадцать копеек за килограмм, полукопченая — шесть рублей восемьдесят копеек, даже на огромную сумму в сто рублей, не сильно разгуляешься. Еще я приметил железный чайник, который мне пригодится, пачки грузинского чая, варение и халву, да и просто, те же спички.

Но, мне требуется переговорить с водителем и заинтересовать его, поэтому я выбегаю на улицу и крайне вежливо обращаюсь к мужчине, который уже сел в машину, через приоткрытое пассажирское стекло:

— Уважаемый, подождите минутку. Можно вас спросить?

Водитель приветливо машет мне головой и показывает, мол, открывай дверь и спрашивай.

— Тут такое дело, мне срочно требуется попасть в Амбролаури, к другу на свадьбу. Другу по армии, Зураб его зовут. Не знаете, кто может отвести меня туда срочно, пусть и за сто рублей?

Вижу, что слова про друга грузина, его свадьбу и солидная сумма произвели впечатление на водителя. Он немного размышляет и потом говорит мне:

— Я могу отвести. Только жене скажу, покупки отдам и машину заправлю.

— Отлично, — радуюсь я и спрашиваю. — Вам на заправку потребуется съездить?

— Нет, из канистры заправлюсь, деньги у тебя есть?

— Да, есть. Могу вперед отдать, когда поедем, — я показываю ему очередную сотку, подтверждая свои слова.

— Жди меня здесь, — и мужчина быстро уезжает, показывая, что заинтересовался такой возможностью заработать, чего я и ожидал, на самом деле.

Если, вот-вот, попадешь в переплет, смысла экономить нет.

Фу, пока мне сильно везет, вздыхаю я и возвращаюсь в магазин, собираясь затариться, как следует. Хотя, за большие деньги везение можно организовать, даже недружелюбная продавщица потратит десять минут своего перерыва за десятку сверху, по рублю за минуту. Через пять минут я становлюсь беднее на ту же сотню, добрав до девяносто рублей еще спичек, грузинского чая и пять кило крупы. Чайников беру сразу два, помня, как мне не хватало одного котелка. Еще и весь перец, черный, в пакетиках, тридцать штук.

Тщательно упаковываю продукты и изделия в большой рюкзак, куда все легко помещается и вскидываю его на спину. Теперь я уже жалею о модном оранжевом цвете, демаскирующем в горном лесу, но делать нечего.

Вымажу рюкзак в грязи, если потребуется или накину сверху темную ткань, когда найду.

Благодарю повеселевшую продавщицу, выхожу из магазина и занимаю позицию за ним, немного в кустах, на всякий случай, вдруг по улице проедется милицейская машина с глазастыми сотрудниками.

Но, милиции нечего пока тут делать, поэтому я дожидаюсь Москвичонка, отказываюсь от предложения хозяина разместить вещи в багажнике. Мало ли, придется удирать, лучше держать их под рукой, поэтому и сам сажусь сзади, чтобы не светиться на постах.

Передаю хозяину оговоренную денежку красивой купюрой и жду, куда поедет мужик, но, он не разворачивается, катит прямо к мосту под железкой и на мой вопрошающий взгляд говорит:

— Чего по городу крутиться? Здесь ближе и гаишников никогда нет.

Я полностью одобряю такое решение и вскоре мы выезжаем на трассу, минуя одну деревеньку и катим по горной местности, поднимаясь к Ткибули. Куда заедем с другой стороны, объехав пост ГАИ на кутаисской дороге, которого я всерьез побаиваюсь, как похвастал мне веселый, теперь, пожилой мужчина. Похоже, он тоже недолюбливает гаишников и в душе я с ним очень согласен, век бы их не видеть в этой жизни.

И правда, мы въезжаем в Ткибули сбоку, минуя пост и сразу попадаем в центр города, проезжаем мимо знакомой площади с газетами и того универсама, где я купил одежду и первый раз поел мороженого за полтора года.

Я ищу взглядом знакомого мидицейского козлика, но он не попадается нам на пути.

Москвичонок движется неспешно, гремя подвеской на ходу, и я понимаю, что хозяина нередко штрафовали за состояние машины. Так мы проезжаем город и выбираемся на трассу, которая ведет вверх уже более напряженно, и я начинаю опасаться за систему охлаждения машины, но, хозяин меня успокаивает, что он часто ездит в горы и проблем еще не было ни разу. Машина, как услышав, все же закипает, и мы стоим на обочине с полчаса, пока мотор не остынет, река пробегает внизу, но спускаться к ней — довольно опасное дело, да и не требуется. Похоже, что дед приврал и проблемы с системой охлаждения уже были, поэтому канистра с водой находится у него в багажнике и мы осторожно заливаем воду в плюющийся паром бачок.

За это время мимо проехало с пяток машин, и все предлагали помочь пожилому водителю, с взаимовыручкой в горах все хорошо, как я вижу, сидя на своем месте, чтобы не привлекать внимание.

Понемногу, мы снова разгоняемся и еще через час преодолеваем серпантин и въезжаем в Амбролаури, после чего дед спрашивает, где меня высадить.

Я достаю еще полтинник и кладу на торпеду перед ним:

— А, может, до Они доедем?

Настроение у меня очень сильно улучшается, ведь мы проехали большую и самую опасную часть пути, семьдесят километров, впереди еще тридцать, уже довольно далеко от Кутаиси.

От ментов и воров.

Но, и последний кусок пути мне лучше преодолеть на той же машине, не бегать по городу с двумя рюкзаками, в поиске попутки, здесь ведь тоже имеется отдел внутренних дел и патрульные катаются по улицам. Поэтому, я пока покупаю деда деньгами, но, если он заартачится, и не поведется даже на удвоение суммы, придется достать из кармана верный столовый нож и уже силой заставить деда рулить и дальше.

— Ты же, говорил, только сюда, здесь же свадьба, — удивляется дед, сразу не отказываясь, слава богу.

— Боялся, уважаемый, что дальше ухать не согласитесь. Свадьба в Они, на самом деле. Так, поможете или мне вылезать? — робко так я спрашиваю водителя, показывая, что приму любой его приговор.

Видно, что дед и отказался бы, да больно хороший куш я ему предлагаю, за шестьдесят километров пути целых пятьдесят рублей. Впрочем, я готов добавить еще столько же, если он — не согласится, но, этого не требуется, водитель решительно направляет машину через город, забирая на ходу деньги и запихивая их в карман рубашки.

У меня осталось еще восемьсот пятьдесят рублей, и я могу даже все их оставить водителю, но червячок благоразумия шепчет, что неизвестно, как получится добраться до Храма, спрятанных пустых палантиров и бесполезной сейчас фузеи, поэтому лучше деньги поберечь.

Если в Храме не окажется энергии, как я точно смог убедиться, что и такое дело возможно с творениями Древних, то мне придется пробираться в сторону Южной Осетии, если, просто кончится еда, если я смогу сейчас проскользнуть в Храм незаметно.

Тридцать километров до Они пролетают мучительно медленно для меня, очень довольного своей удачной задумкой и ее реализацией. И для деда, довольного месячным заработком нормального рабочего у него в кармане.

Но, тут, на подъезде к городу, на удачном для проверки месте, я замечаю милицейский кордон, из желтого козлика и двоих милиционеров рядом. Наш Москвичонок только повернул за поворот и поднялся в горку, как блюстители порядка тут, как тут. Стоят на дороге и машут жезлом, приглашая припарковаться.

Дед сразу сморщился, понимая, что проверки не избежать и я тоже внутренне похолодел, в свою очередь догадываясь, что без стычки дело не обойдется.

Потихоньку до Храма я не доберусь, это понятно.

Но и проехать требуется всего с десяток километров до места, где замаскированная дорога ведет к дому Зураба. Это недалеко и впереди никого не должно оказаться. Поэтому, все шансы успеть в Храм у меня есть.

Так, их всего двое, вооружены пистолетами, без автоматов, значит, без режима усиления дежурят, обычная профилактика на дорогах. Может, еще кто в козлике сидит, мне отсюда не видно, хотя и вдвоем они спокойно справляются с проверкой, ведь ездят здесь одни знакомые.

Дед тормозит и останавливается посередине дороги, повинуясь взмаху полосатого жезла, один милиционер подходит с одной стороны, второй — с другой, все окна в машине опущены, и они одновременно заглядывают в салон. Сначала один, потом и второй сотрудники сразу же замечают меня и по реакции на лицах, я понимаю, что мое фото они видели и сразу же меня опознали, как разыскиваемого преступника. Или, как гражданина, внешне похожего на такого преступника.

За поимку которого обещаны повышения, премии и путевка в ведомственный дом отдыха с семьей. Милиционеры не обращают на деда никакого внимания и сразу же ломятся ко мне, на заднее сидение. Но я закрыл замки изнутри и они, с криками:

— Стоять! Выйти из машины! — дергают за ручки, потом синхронно пытаются влезть в машину и открыть двери. Как я, двумя легкими ударами маны отправляю их, почти одновременно, немного полетать и потом полежать, чтобы собраться с мыслями. Один валится под колеса козлика, второй укатывается за обочину дороги и исчезает внизу. Тот, который, под колесами, лежит неподвижно, насколько я успеваю заметить, быстро приставляю деду нож к шее, плотно вжимая его в кожу и ору диким голосом:

— Газу, старый! Давай рули, а то жизнь из тебя вон! Газуй!

Была у меня мысль подскочить к козлику и вырвать рацию из него, но я боюсь оставить одного деда в машине, ведь удерет сразу. Да и теперь пора изо всех сил использовать фору во времени, которую дал мне хороший удар по голове каждого милиционера. Сами по себе они пролежат не меньшее десяти минут. Но могут их привести в чувство и раньше, обеспокоенные таким непотребством граждане.

Поэтому требуется проехать через город, не такой уж и маленький, минуя встречу с другими сотрудниками, и я понукаю деда, заставляя его разогнаться и, потом, въехав в город, притормозить, чтобы не вызывать подозрений быстрой ездой.

— Куда ехать? — уже нормальным голосом говорит дед, — Ну и втянул ты меня в такое дело! — уже жалобно добавляет он.

— С тебя взятки гладки, ты просто жертва, так что не стони, — сурово отвечаю я ему. Чтобы не почувствовал во мне большого гуманиста и милосердного человека ни на секунду.

— Езжай прямо, через весь город и на выезд из него, там еще пять километров, и я тебя оставлю, а ты можешь ехать сдаваться органам, — объясняю я ему, не отпуская его шею из захвата.

— Порежу тебя немного, вот здесь, — я колю в шею, — Чтобы ты мог доказать, что ехал под принуждением и угрозой жизни.

Дед не сопротивляется и не дергается, видно, что сильно ошарашен и не может собраться с мыслями, машина пробирается через город и проходит несколько минут, как граница города остается за спиной. Снова видно красивое религиозное здание, про которое я уже знаю, что это — синагога, но мне не до того, чтобы разглядывать его пристально.

Я контролирую деда, дорогу и переулки по пути, откуда может вынырнуть морда милицейской машины, опасностей еще много может оказаться на дороге. Тем более, теперь требуется посматривать назад, в сторону вероятной погони и еще я вспоминаю, где оставил свои отпечатки в машине и до меня доходит, что нужно протереть деньги, которые я передал деду, хотя, не так это и нужно. Ведь сотня с моими отпечатками осталась в кооперативном магазине, но ее может залапать своими пальцами продавщица, которая, кстати, очень усердно ее проверяла, прежде, чем принять в оплату.

Так что, об этом лучше побеспокоиться сейчас, не помогать же милиции в моем розыске. Да, еще на канистре с водой остались отпечатки, когда я помогал деду держать ее на весу.

Черт, надо оторваться подальше от погони, теперь я уверен, что она будет, поэтому, каждая минута на счету. Пока дед рулит, я достаю из рюкзака футболку и протираю ей ручку и столбики замков на дверях. Делаю это, не забывая контролировать деда и место, где надо покидать машину, еще вид сзади, который особо не проконтролируешь, так как дорога постоянно виляет и меня напрягает мысль, что погоня может быть уже в сотне метров от нас.

Придется вступать в настоящий бой и, вполне возможно — придется убивать, чего я очень не хочу.

Хотя, чем те смерти, которыми я густо раскрасил другие миры, отличаются от смертей здесь?

Вообще то, сильно отличаются, не буду себя уговаривать, там и здесь — две большие разницы, лично для меня.

Поэтому с я большой радостью замечаю надломанную и засохшую ветку, являющуюся для меня единственным ориентиром для определения того места, где спрятан поворот к дому с теплицами.

— Так, дед, тормози! — командую я и машина останавливается, сорвавшись на юз.

— Доставай деньги и давай мне, — и эту команду мужчина выполняет безропотно, протягивая мне все деньги из кармана, смятой пачкой.

Я перехватываю их, вижу, что мои купюры здесь и выхватываю ключи из замка зажигания, потом выталкиваю деда из машины, крича ему, чтобы открыл багажник.

Мужчина бежит к багажнику, но, пробегает мимо и довольно шустро начинает убегать от машины, решив спасти свою жизнь и плюнув на имущество.

Черт с ним! Мне проще!

Я выбрасываю из машины свои рюкзаки и с радостью отмечаю, что не слышу звука моторов, похоже, погоня не сразу организовалась, оглушенные милиционеры не смогли быстро доложить по рации в отделение и мне стоит заняться тем, чтобы немного сбить погоню с толку. Не надо им сразу же узнавать, где я ушел в лес, если они не знают про тайную дорогу, то и мне не стоит их вести к ней, а брошенная машина — тот еще ориентир, который требуется убрать подальше.

Я протираю канистру и все остальные места в машине, постоянно прислушиваясь к звукам вокруг, потом, с большим трудом, справляюсь с коробкой передач и разворачиваю машину. Сидя в салоне, протираю снова ключи, руль и набалдашник рычага коробки передач, через футболку открываю дверь и так же включаю скорость, первую, естественно, жду, пока машина немного разгонится, включаю вторую и вываливаюсь наружу, направив ее катиться по галечной дороге. Москвич дергается, но упорно едет вниз, я подталкиваю его одной рукой, на которую накинута футболка и отпускаю машину в свободный полет. Понемногу разгоняясь, Москвич проскакивает между кустами и дальше пропадает с глаз моих, немало радуя меня своей прытью.

— Еще и хозяина догонит, — бормочу я себе и нервно смеюсь, представляя эту картину.

Все, я потратил три минуты на всю возню с Москвичом, сбил погоню с панталыку, надеюсь. Еще я надеюсь, что служебных собак в отделении маленького городка тоже нет, поэтому, с немалым оптимизмом подхватываю рюкзаки и продираюсь через кусты, идя в направлении, где должна оказаться рукотворная дорога, которая поможет мне быстрее исчезнуть.