Лекарь 6

Глава 10 ПОЕЗДКА И УМНОЕ РЕШЕНИЕ

Я в жестком цейтноте, на самом деле, приходится судорожно думать и прикидывать, что к чему.

Конечно, отпускать милиционеров я не собираюсь так сразу, чтобы через пять минут меня начали искать по всему городу. Они должны просидеть в козлике, как можно дольше.

И зачем мне весь этот геморрой?

Скрываться от милиции, будучи абсолютным новичком в городе. Имея только смутную надежду на помощь местного криминала в том, чтобы просто спрятаться от облавы.

Не проще ли сейчас развернуть машину и поехать обратно?

Пока еще есть реальные шансы вернуться к Храму, пусть и с погоней на плечах.

Сейчас я и мимо поста ГАИ проеду, без проблем, и бензина хватит добраться до Амбролаури. Правда, только туда и хватит. Там еще двадцать километров до Они, там десяток до дома Зураба и еще десяток до Храма.

Можно пересесть на копейку. Если ее еще не угнали, там бензина может хватить до Они или дальше, только куда девать милиционеров, бросить надолго машину на улицах Ткибули не получится. Парни или сами освободятся, или кто-то услышит их крики и удары изнутри. Не пройдет и получаса, как их доставят в отдел, после чего позвонят во все следующие городки и там меня так просто не пропустят. Не пропустят, значит, придется бросать машину и пробираться по горам, которые мне не знакомы совсем. Шанс уйти есть, но местность местные знают и могут меня окружить, после чего придется применять магию и потом еще долго бежать в горы.

Тоскливо это как-то выглядит, нервно и некрасиво.

Да и Зураб с друзьями будут очень рады меня встретить, если уже освободились от цепи и бегут к ближайшему городку.

Они для меня не проблема, конечно, но, могут увязаться следом.

Все это я продумываю, глядя, как мелькают виды по сторонам дороги. Быстро неуклюжий козлик, конечно, не разгоняется, только до пятидесяти километров, чтобы я не нервничал. Вокруг многочисленные деревни, видно, что на благодатной земле народ живет плотно и богато, дома очень хорошие и большие попадаются часто. Не все так живут, хватает и убогих домишек, но процент обеспеченного народа высокий.

Уже в наше время я читал, что при Союзе Грузия получала из бюджета в четыре раза больше, чем отдавала. Поэтому, это, одна из причин, что сохранение СССР меня не очень волнует, тащить и дальше такой хомут на шее бывшей РСФСР я не вижу смысла никакого. Даже, из самых лучших побуждений.

Тем более, что спасибо так никто и не скажет, так оккупантами и окажемся для местной истории и общества.

Ассортимент в магазинах вполне достаточный, я смог хорошо закупиться, положив червонец сверху, ну и за фирменный свитер еще десятку попросили. Вполне можно так жить, разжившись деньгами человека, вознамерившегося приговорить меня к участи раба, то есть, вполне справедливо разжившись.

По дороге я присматриваюсь к атласу, пока сержант меня не беспокоит, сидит и молчит, водитель, похоже, решил не сопротивляться и довезти меня до места, раз у меня в руках пистолет.

Сначала я хотел заехать в центр города, посмотреть, где там вокзал железнодорожный. Около него всегда трутся таксисты, у которых можно разжиться жилплощадью для проживания и всякими сведениями о местной жизни. Потом проехать мимо и бросить уазик с закованными в наручники парнями, чтобы они не видели, куда я уйду и самое главное, дали мне немного времени сбрить бороду и постричься, чтобы полностью поменять внешность.

Только узники смогут быстро получить помощь, если начнут кричать и биться ладонями или головами о кузов машины. То есть, смогут привлечь внимание к себе и сразу вызовут на помощь к ним другие экипажи, которые так же получат мои приметы и станет совсем опасно для меня ходить по улицам города. Придется, наверно, нанять отдельную машину, чтобы не светиться пешком.

Но, сейчас, я заметил на карте города, к которому мы приближаемся, белую нитку дороги, уходящей в сторону от основной трассы и приближающейся к городу слева. Пройдя довольно далеко вдоль города и железнодорожного пути, она поворачивает к городу и заканчивается, немного не доходя до него.

Это идея, я смогу дойти пешком, через железнодорожную насыпь до жилых районов и оставить на проселочной дороге машину с узниками, которым можно будет приоткрыть даже окна, чтобы не задохнулись, все равно ночью, на дорожке в лесу, их смогут найти только чудом, маньяки или утренние грибники.

Зато у меня появится приличная фора по времени, чтобы обзавестись жильем, сменить внешность и одежду, сходить в баню и выйти на местных авторитетов, которые могут мне помочь с паспортом.

Я, все же решил пока остаться в этом времени, раз уж не стоит очень часто злоупотреблять Храмом. Мне, с моими знаниями и способностями, в принципе, все равно, где жить. Почему бы не попробовать на какое-то время стать гражданином СССР, попробовать на вкус то время, о котором так любят вспоминать мои родители.

Принять вызов судьбы и выйти с честью из сложной ситуации, когда все против меня.

Уже год, в этом времени, как я родился и очень хочется посмотреть, есть ли мой предшественник здесь и посмотреть на молодых родителей и на социалистический Ленинград.

С таким-то счастьем и на свободе!

Только, придется постараться с легализацией, прожить несколько месяцев в шумном южном городе.

— Сворачивай, налево, — я снова подпихнул водителя пистолетом в бок. Вроде эта дорожка, сразу после моста через Риони, и я ее не собираюсь пропустить.

На такое требование водитель отозвался с явной неохотой, явно боится, что я тут их всех оставлю помирать, как свидетелей.

— Арчил, куда ты поехал? — заволновался и сержант, понявший, по разговору и ухабами на дорожке, что мы едем куда-то не туда.

— Бесик, он требует ехать вдоль города, — отозвался водитель и добавил, — У него мой пистолет. И твой тоже.

— Да, у меня ваши пистолеты. Поэтому сидите спокойно и останетесь живы.

Но сержант не собирался сдаваться просто так и стал биться в наручниках и ремне на ногах, как пойманная птица, пытаясь вытащить ноги и начать пинать меня. У него это почти получилось, когда я, не убирая ствол от бока водителя, легко махнул рукой и многострадальная голова сержанта снова глухо ударилась о железную дверцу и повисла на груди, сержант обмяк.

— Как можно бить человека в наручниках, — возмутился водитель, на секунду оторвавшись от руления между ямами и колеей.

— Еще как можно, ведь очень удобно. Не только же родной милиции всех лупить, — усмехнулся я, — А можно каждому, у кого есть пистолет, запомни, сынок.

Парню трудно представить, чтобы пистолеты были у многих, ничего, пройдет какой-то десяток лет и автоматом здесь, в этих местах, никого не удивишь, когда уйдет Советская власть. Как только уйдет.

Мы пробирались по какой-то технической дороге полчаса, за окнами становилось все темнее, приближалась ночь. Вскоре машина уперлась в высокий бугор, дорога кончилась, и мы остановились посреди леса. Но, до полной темноты оставалось еще с час времени, и я не стал терять его зазря. Сначала расстегнул наручники оглушенному, которому они уже впились реально в кисти и подсунув рукава служебной голубой рубашки вниз, надел снова, уже не так жестко, как тот сам затянул себе, пытаясь освободиться от браслетов. Протер платком с одеколоном и скобу и наручники, потом обратился к водителю:

— Арчил, я пристегну тебя так же наручниками к машине, с другой стороны. Если не будешь мне мешать, наручники затягивать не буду.

Но водитель все же начал мешать и был так же отправлен в небытие ударом по голове. Я отвязал его от рычага передач и снял наручники с руля, которыми пристегнул парня к такой же скобе, только ноги привязывать не стал. Пришлось перетащить его с переднего сидения на заднее, что мне оказалось не сложно сделать с моей силой. Потом так же протер наручники и скобу, пистолет и обойму, которую доставал и вставлял обратно. Надев на руки найденные под сидением водителя рукавицы, обыскал и всю машину, протирая на всякий случай все поверхности, про которые мог забыть, что трогал их сегодня.

Теперь я в таком мире, где про отпечатки требуется очень беспокоиться. Хорошо, еще по биоматериалам не могут доказать, что я находился в уазике, время не пришло такое.

Под пассажирским сидением нашлась бутылка дорогого коньяка, наверно, небольшая взятка или знак внимания. Подумал было, чтобы влить ее содержимое в парней, но, не стал тратить время и хороший коньяк.

Выдернул ключ из машины, хотя и понимаю, что толковый парень легко заведет ее и без ключа. Ключ забросил в кусты, так же протерев его. Зато оставил гореть габариты у козлика, чтобы посадить аккумулятор, пока парни будут пробовать освободиться. Пусть без машины решают свои проблемы, потеряют немного времени.

Заодно протер три дверные ручки, которых касался снаружи машины и потом, на всякий случай, протер еще все по второму разу, бросил протертые ремни с пистолетами под переднее сидение. Мне они совсем ни к чему, и есть надежда, что случай с похищением уазика и парой сотрудников местная милиция замнет, как и многое происходящее на своей территории.

Пострадавших, требующих возмездия, нет и не предвидится, могут сотрудников, видевших меня, отправить в Кутаиси на розыски и все. Никто себе статистику портить не станет, если оружие и удостоверения окажутся на месте.

Очень на это рассчитываю.

Что я еще трогал в универсаме?

Ручку на входе в сам магазин, вешалку только за металлический крючок и там смазывал отпечатки, посуду в кафе, ее сразу помоют и если парни оповестят о своих проблемах и похищении начальство только утром, то уже несколько раз используют по назначению.

Вообще, надо посерьезнее относиться к этой проблеме и носить какие-нибудь перчатки, удобные и красивые. Типа, чтобы ауру не испортить и для защиты от микробов.

Я быстро шагаю через лес по какой-то тропинке в сторону видных огней освещения и домов, перелезаю через железнодорожную насыпь и спускаюсь вниз, к домам частного сектора. Еще через десять минут начинаются многоэтажки, и я становлюсь внимательнее, разглядывая невзрачные вывески магазинов и пунктов обслуживания населения.

Наконец, вижу вывеску «парикмахерская» и вхожу в салон, который, слава богу, работает до 9 вечера. Сначала администратор, взрослая грузинка, недоверчиво смотрит на мою копну и говорит, что все мастера заняты. Я проталкиваю к ней желтую бумажку рубля и обещаю, что не обижу мастера и мне требуется всего-то стрижка «канадка», которую я вижу на плакате с образцами стрижек.

Девушка, которую вызывает администратор, оказывается русской и тоже не особо горит желанием разгребать мои заросли, я обещаю заплатить вдвойне и, вскоре, мне моют голову. Потом полчаса работы машинкой и ножницами, даже филировка волос и одеколон напоследок, я смотрю на себя в зеркало и не верю глазам.

Как будто и не было этих полутора лет в другом мире.

Цена за такую услугу — рубль двадцать копеек. Я отдаю трешку и прошу проводить меня в туалет. Где при маленьком зеркале, с кремом из тюбика, бреюсь бритвой «Спутник», чтобы и дальше не смущать народ на улицах своей бородой. Естественно, в салоне такого спеца сейчас нет, ушел домой и приходится самому приводить себя в человеческий вид.

Получается, конечно, так себе, бритва все же не Жиллет с четырьмя лезвиями, я много режусь и трачу время, но, к закрытию салона, покидаю его, уже став нормальным человеком, который не будет бросаться в глаза милиции и бдительным гражданам. Вскрыл бутылку коньяка, проверив на всякий случай браслетом и выпил пару глотков, а лицо после бритья увлажнил тем же «Шипром». Подумал, что коньяк может оказаться заряженным для какой-либо подставы, только браслет ничего не обнаружил.

В зеркале наглядно вижу, что у меня на лице получилась загорелая зона около глаз и носа и бледная, не загорелая, на месте, где была борода. Придется заняться солнечными ваннами, жаль, что тут еще нет кремов для загара.

Благодарю своего мастера и администратора, выхожу на улицу и сразу получается остановить машину попутку, чтобы доехать до вокзала. Город довольно большой и поездка затягивается на пятнадцать минут, плачу рубль водителю и вылезаю напротив здания железнодорожного вокзала. Надо осмотреться и не лезть к самому зданию, где часто прогуливается наряд ППС, в поисках тех, у кого можно проверить паспорт.

Стою минут десять, присматриваюсь, вспоминая о милиционерах, оставленных в уазике. Задохнуться они не задохнутся, водитель может ногой открыть свою дверцу, переднюю. Задняя открывается только снаружи, как положено в таких машинах.

Да, скорее всего, шум поднимать начальство, когда найдет машину и экипаж, не будет, парни лягут в больничку после сотрясения, бдительный сержант точно получит больничный за свою настойчивость и бдительность.

Максимум, попробуют поискать меня в Кутаиси, без официальных мероприятий.

Вскоре я уловил закономерность работы таксистов около вокзала, у них имеется четкая очередность, так то никто особо не стесняется, клиентов прихватывают около выхода из дверей вокзала и сразу ведут к машинам. Таксист не торгуется и ни о чем не разговаривает с клиентами, то есть, он не делает ничего противоправного, кроме получения денег в начале или конце пути.

Простая предосторожность, чтобы не нарваться на проверку. Договариваются и озвучивают цену одни люди, везут — другие и все довольны. Чувствуется, что все уже контролируется криминальными кланами и организовано в лучшем виде.

Я жду, пока патруль прошагает мимо машин, не обращая на деятельность таксистов никакого внимания, даже смотря во все стороны, кроме самих нарушителей социалистической законности. Они зашли в вокзал, и я перебежал дорогу, подскочил к присмотренному жучку, молодому парню с большим носом:

— Машину надо до бани, — говорю негромко ему.

— Э-э-э, брат, бани уже закрыты, — отвечает он, глядя на часы, и профессионально не смотря на меня.

— Тогда переночевать, — усложняю я вопрос.

Теперь парень внимательно смотрит на меня, оценивает мой вид, немного думает и подводит меня к одной из машин, припаркованных на площади перед вокзалом.

Он что-то спрашивает у водителя, взрослого, лысого грузина, на местном, получает ответ, похоже, отрицательный и подходит к другому, молодому парню в кепке. Тоже следует вопрос на грузинском, тот кивает, и жучок озвучивает мне условия:

— Будет комната в доме, утром покормят. За ночлег — пять рублей и машина — три рубля.

— Согласен, — сразу же отвечаю я и сажусь в машину, прижимая к себе рюкзак.

Водитель внимательно смотрит на меня и говорит, что ему надо позвонить хозяйке дома, выскакивает на улицу, к аппарату, бросает в него монетку и набирает номер. После недолгого разговора он, не кладя трубку, вытаскивает денежку за нитку или леску из аппарата и садится в машину, жигули тринадцатой модели и сразу же стартует с места.

Через десять минут мы сворачиваем на улицу частного сектора и доехав до крайнего дома, водитель говорит мне, с акцентом.

— Давайтэ дэнги и подождитэ здесь, в машине.

Я отдаю пятерку и трешку, он исчезает на пару минут и, вернувшись, приглашает меня пройти в дом.

Слава богу, после сегодняшнего труднейшего дня я все таки смогу отдохнуть.

Чувствую, как силы сразу покидают меня и я, с трудом, вылезаю из машины и иду в слабо освещенный коридор.

Хозяйка встречает меня за дверью, я здороваюсь и машу рукой парню-таксисту, который тоже прощается и уходит. Женщина взрослая, стоит с внуком, и я приветливо спрашиваю:

— Добрый вечер, покажете мне комнату?

— Проходите, — говорит она, открывает дверь и шагает за мной следом в небольшую комнату на первом этаже. Все нормально, есть кровать и стол со стулом.

— Можно помыться где-нибудь?

— Да, в ванной комнате, я подогрею воду, включу газ. Полотенце в комнате.

— Отлично, мне больше ничего и не надо, — говорю я и остаюсь в комнате.

Вскоре, помывшись, я засыпаю после труднейшего дня, забыв даже о том, что почти ничего не ел весь день.