Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Глава 32 ПУТЕШЕСТВИЕ НАЧАЛОСЬ. (Совместная глава)

Ранним утром Костя тихонько постучался в дверь комнаты Эмилии. Выждал минутку, прислушиваясь, не донесется ли изнутри звук активного шевеления. Постучал снова. И, уже не сдерживаясь, забарабанил кулаком.

В комнате резко заскрипела кровать, раздался грохот, как будто с нее кто-то свалился, шаги, и на пороге возникла Эмилия, пунцовая и всклокоченная. Закутавшись в одеяло, она испуганно смотрела на парня, хлопая растопыренными, со сна еще без всякого проблеска мысли, глазами.

«Какая она курица, сова, натуральная сова. Сонная сова» - подумал Костя и нарочито грубовато буркнул:

- Спишь еще? Подъем, полундра! Рынок разбежится, пока ты глазоньки продрать изволишь.

Эмилия несколько секунд непонимающе смотрела, потом сообразила, в чем дело, просияла и ринулась обратно в комнату, по пути запутавшись в волочащемся по полу одеяле и снова чуть не упав.

- Три минуты! –закричал парень ей вслед.

В три минуты девушка, конечно, не уложилась, но через четверть часа они уже выходили из ворот гостиницы. Костя свистнул, подзывая наемного извозчика – ехать верхом и искать на тесном рынке, где привязать животных не входило в его планы. Экипаж нашелся быстро, и был вполне приличным – бодрая лошадка, трезвый извозчик, хорошо проветренное ландо.

Рынок встретил посетителей особым характерным гулом, свойственным только большой толпе, где каждый говорит с каждым, и нет единого центра. Ровное гудение, в котором неразличимы слова и отдельные выкрики: «Лучшие булочки!», «Самые свежие овощи!», «Платки, носки!»… Косте даже на секунду почудилось «Купи ракушку!», он закрутил головой, ожидая увидеть мальчишку с корзинкой, но, видимо, ошибся.

- Пошли! – обернулся он к Эмилии. К Эмилии? Да где же она? В пяти шагах мелькнула и скрылась пестрая шевелюра. Чертыхнувшись, Костя ломанулся за беглянкой и почти сразу же налетел на нее, едва не снеся. Эмилия стояла и, как завороженная, смотрела на веера.

Прозрачная белизна резной кости, гладкий расписной шелк, роняющий перламутровые искры, мерцающие перья, муар и бархат, полированное дерево… Веера призывно распахивали свои крылья, манили сокрытой тайной, будто вот-вот из-за сложившейся плоскости выглянет в полумраке нездешняя красавица, окинет лукавым взором… Костя помотал головой и потащил спутницу подальше от безделушек. Вслед им отчетливо раздалось тихое хихиканье.

- Какие красивые! – восторженно прошептала Эмилия.

- Сначала штаны! – Костя был непреклонен.

Эмилия споткнулась и возмутилась:

- Я вовсе не хочу их покупать, я просто любовалась!

- Да, да, но сначала штаны. Потом свитер. Потом одеяло. Потом кружка и ложка. Потом рукавицы. Потом ножик. И ни шагу в сторону! Фиг тебя тут найдешь, если разминемся.

- Я поняла, - Эмилия для успокоения нервничающего спутника вцепилась ему в боковую петлю, стягивающую куртку чуть ниже талии. Костя хмыкнул и поплотнее сомкнул на жесткой коже тонкие девичьи пальцы.

День выдался настолько суматошный, что к вечеру они не сказав друг другу ни слова тихо поужинали и разбрелись по своим комнатам. Ровно в шесть утра Ворон сыто рыкнул в окно Эми, для надёжности постучав чёрным когтем в стекло и та быстро покидав свои не хитрые пожитки практически скатилась по скрипучей, но массивной дубовой лестнице, вниз.

— Поешь как следует, — строго указал ей Костя и пошёл грузится.

Девушка только фыркнула вслед грубияну.

Спустя четыре часа они достаточно далеко углубились от столицы по тракту. Старые крепостные стены сменились насыпями, которые перешли в пригород, поросший кривыми яблоневыми деревьями. Дорога уходила в луга, радующие весной изумрудно-салатовым цветом, а сейчас поникшей серо-зелёной подстилкой, прикрывающей смешные холмики живущих рядом с людьми сурков, кротов и полёвок.

— Километров сорок отмахали, — потянулся хозяин ездового рептилоида. — Я пока ты дрыхла с хозяином поболтал, так он нам посоветовал...

Эми хмыкнула. Костя замолчал, но бросив на нее косой взгляд все таки закончил фразу.

— Он рекомендовал свернуть пораньше на боковое шоссе и заночевать в Римене. На тракте ничего подходящего нет.

На самом деле купец сообщил о большом хуторе по дороге, но сведения отчего-то были короткими и обрывочными: так большой дом, где можно и ужином перебиться, и ездовой живности найдется ясли с сеном да бадейка с водой. Да и хозяин приветливый — при этих словах купец как-то подозрительно отводил глаза и настолько двусмысленно дергал бровями, что Костя даже подумал, не случилось ли у того нервного тика и не пора ли бежать за лекарственными настоями, чтобы не дать заразе захватить весь организм.

На дальнейшие расспросы времени не было, но покуда завтракал, краем уха успел услышать парочку местных побасенок, что обычно рассказывают детишкам долгими зимними вечерами: о волках-людоедах, человеках-оборотнях и прекрасных девах, которые по итогу оказываются страшнее бабы яги и сами способны совратить с пути истинного не только доброго молодца, но и самого злого кощеея. Правда, в рассказиках все-таки мелькали какие-то странные намеки, вроде того, что оборотень людей не кушает вот так прямо с порога, а наоборот ласкает да привечает. Но, судя по реалиям окружающего мира, ласковый оборотень я неясными гастрономическими пристрастиями хуже и страшнее, чем привычный плотоядный. Но, как говорится, люди на пустом месте языками трепать не будут, так лучше пока засветло добраться все же до намеченного места и там спокойно переночевать.

Через пару часов просто так ехать и любоваться однотипными пейзажами наскучило — и душа попросила хоть какого-то разнообразия. А то справа елки с березами, слева березы с елками.

— А ты песни знаешь? — Костя обернулся к своей спутнице. Эми задумчиво пожала плечами — вроде чего-то вспоминалось из детства, но большая часть слов оказалась давно и намертво похоронена в недрах девичьей памяти. Зато Ворон радостно всхрапнул, показывая, что он петь умеет и не прочь размять глотку. — Ну давай научу — споем и глядишь веселее ехать будет.

Костя задумался — избирательно подходя к репертуару. Песня ведь должна быть не только динамичной, но и понятной для Эми. А то если она будет петь и по своей привычке удивленно округлять глаза, то удовольствия от дуэта они оба вряд ли получат.

— Вот, слушай, песенка про хорошего парня, — воодушевился Костя и завел: — простой советский паренек, сын столяра и плотника…

— Вот же дрянь гулящая, — в сердцах бросила Эми.

— Кто дрянь? — аж поперхнулся Костя.

— Да мать этого хорошего паренька, — вздохнула Эми и сердито пояснила: — надо же с двумя шароебилась и не знает от кого сына родила: то ли от столяра, то ли плотника.

— Так, ясно, — Костя открыл было рот, набрал побольше воздуха, чтобы пояснить, что в песне поется про примерную семью, в которой героя вырастили, космического первопроходца. И также быстро закрыл. А ведь действительно столяр и плотник — это же разные профессии, так что выходит, либо мамаша и правда гульнула налево, либо автор песни чего-то напутал с карьерными стремянками. — Хорошо, давай тогда другую… ты казала у авторак — поцелуешь разов сорок… — заорал Костя, изредка попадая в ноты, зато с полными легкими энтузиазма. — Я прийшов — тибе нема — пидманула, пидвяла…

— А про приличных девушек у тебя песен вообще нет? — жалобно поинтересовалась Эми. — А то эта… мало того что гулящая, так еще и сгинула куда-то....

Костя выдохнул, подумал и вдохнул побольше воздуха — когда-то слышал, что дыхательная гимнастика помогает успокоиться.

— Хорошо… Вот другая песенка… Всю жизнь глядятся в ночь усталые глаза…

— Ай жуть какая! — замахала руками Эми и принялась складывать пальца в обережные знаки, которые по большей части напоминали кукиши. — Про зомбаков песня. Ой, не хочу я про мертвяков чтобы ты пел, а то накликаешь!

Костя запыхтел, словно распаренный паровоз.

— А дубы-колдуны… что-то шепчут в тумане… у поганых болот… чьи-то тени встают, — завыл Костя с надрывом и так проникновенно, что на него завопела дурным голосом не только Эми, но и Ворон. А Дегри даже отскочила в сторону и стала опасливо коситься и дергать хвостом, напряженной спиной намекая, что готова отблагодарить исполнителя хорошим пинком задними ногами.

— А чтоб вас… темнота, — в сердцах рявкнул Костя, и пришпорил Ворона — разогнаться и немного нервы успокоить.

Какое-то время скакали молча — да и полуголоп не особо располагает в задушевным разговорам. Зато продолжительная скачка да несколько хлестких веток, прилетевших в лицо, и от которых Костя не успел уклониться, вернули ему, если не хорошее настроение, то более-менее обычное расположение духа. Костя придержал Ворона, дождался нагонявшую его Эми и огляделся по сторонам.

— А ты не в курсе, где это мы? И где этот поворот? Купец сказал, что до него пару верст, а мы гораздо больше проехали. Да, точно побольше! Наврал купец, что ли?