Ларец Душ

Глава 44 Удача Во Тьме

АЛЕК едва не прозевал момент, когда темный силуэт вынырнул из-за угла дома. Для Брадера что-то низковат. Он улыбнулся немного хищной улыбкой: Атре! Тем лучше. Когда тот стал красться к задворкам дома, Алек мог запросто пустить ему в спину стрелу, но ведь Атре был им нужен живым, чтобы смог отвести туда, где припрятал душу Иллии. Времени идти за своей лошадью и друзьями у него не было, так что всё, что он смог теперь предпринять, это крикнуть совой, авось да сработает. Силуэт уже почти скрылся из виду, когда в темноте, сзади, беззвучно появились Серегил и Микам.

- Он один, — сообщил Алек, отправляясь вслед за Атре.

- Я бы за это не поручился, — пробормотал Серегил, озираясь.

Взять след оказалось не так-то просто.

Неверный отсвет зари и гулкое эхо пустынных улиц не давали приблизиться настолько, чтобы не упускать его из виду. Миновав пару-тройку кварталов, Атре начал теряться среди домов, то ныряя во дворы, то перескакивая через невысокие стены оград.

- Он идёт не к Корзинщикам, — процедил Серегил.

- Он может идти и окольными путями, — прокряхтел Микам, тяжело перевалившись через каменную ограду. Человек он был, конечно, выносливый, но даже Себранну не удалось до конца залечить раны, оставленные дирмагносом на его бедре.

Серегил кинул взгляд на небо.

- Скоро совсем рассветет. Стал бы он драпать при свете дня? Тут что-то не так. Планы меняются. Берём его!

С этими словами он рванул вперёд и с легкостью перемахнул через очередную стену.

- Давай, я за вами следом. Догоню, — сказал Микам.

Алек кивнул и ринулся вдогонку за Серегилом.

Оставив всякие предосторожности, они быстро нагнали свою жертву и на полном скаку налетели на него.

Каким бы шустрым ни был Атре, но Серегил оказался быстрее: он сумел сбить его с ног, когда тот забежал в один из кухонных палисадников, и оба покатились по земле, прямо по грядкам с чесноком и репой.

Атре сражался, как дикая кошка. Но когда в разгар потасовки его капюшон соскользнул, Алек увидел, что Серегил поймал Тейбо, а вовсе никакого не Атре.

- Проклятие Билайри! Так и знал, — зарычал Серегил, хватая парня за грудки. — Где Атре?

- Не знаю! — заплакал Тейбо и закрылся рукой, думая, что Серегил хочет его ударить. — Не знаю, что там у них такое, но Брадер сказал «беги» и я побежал!

- Атре один, или с ним Брадер?

- Я не знаю, милорд! Оба были дома, когда я уходил.

Серегил отпустил его и поднялся на ноги.

- Нужно было догадаться, что он кинет нам пустышку. Идём!

На полпути обратно наткнулись на спешащего к ним Микама.

- И что дальше? — запыхавшись, выдохнул он.

- Нет смысла больше хитрить. Нас вычислили.

Они кинулись на Улицу Корзинщиков, и первые настоящие рассветные лучи уже начали превращать восточную половину города в чёрные силуэты на фоне неба. Примерно в полумиле от неё, когда они летели по узкому Гусиному переулку, какой-то темный силуэт с длинным мечом в руке вдруг выступил на середину дороги и решительно преградил им путь. Намерения его были ясны: то был Брадер, который в полной боевой готовности, видимо, приготовился драться со всеми троими сразу.

- У нас нет сейчас времени! — рыкнул Микам.

- Серегил, беги! — крикнул Алек, останавливаясь на полном ходу.

Микам выхватил меч и обрушился на Брадера в лобовую, Серегил же, нырнув вправо, побежал дальше вдоль стены.

За его спиной раздался звон стали.

* * *

- Удачи во тьме, да поспеши! — пробормотал Алек, глядя, как Серегил врезается в толпу ранних прохожих.

На улице сейчас было уже слишком людно, чтобы Алек решился пустить в дело свой лук. Так что, выхватив свои мечи, они с Микамом вдвоём пошли на Брадера, рассчитывая на быструю победу, ведь их было двое против одного.

Однако тот удивил их: против Микама была его молодость, против Алека — масса, но не только это: Брадер был искусен и быстр, как Серегил.

Завидев драку, люди подняли крик и кинулись врассыпную. Маневрировать тут было практически невозможно, что не давало шансов подойти к Брадеру с боков. Вместо этого они лишь толкались, и Брадер по большей части отбивал все их удары.

Хочет потянуть время ради Атре, понял Алек, нанося очередной неудачный удар по ногам Брадера.

Он был настолько сосредоточен на драке, что почти и не расслышал цокота копыт и криков подъехавших жандармов.

Несколько всадников вдруг выскочило из переулка. Воспользовавшись этим минутным замешательством, Брадер ринулся по направлению к театру.

Алек с Микамом рванули, было, за ним, но дорогу им преградили появившиеся ещё и пешие жандармы.

- Убегай! — крикнул Микам.

Нырнув в ближайший переулок, Алек кинулся наутёк, чувствуя прямо за своей спиной топот лошадей жандармов. Зная, что от них ему так просто не уйти, он нырнул в какую-то только что открывшуюся таверну, а оттуда, через заднюю дверь, выскочил в маленький дворик. Здесь стояла тележка молочника и сам молочник беседовал с хозяйкой и её прислугой. Когда бог весть откуда взявшийся Алек, лавируя между всеми, ринулся к задней калитке, женщина испуганно закричала.

Пробежав несколько переулков, перемахнув через вереницу стен, он, наконец, подлетел к театру.

***

Это Брадер придумал отправить Тейбо, на случай, если Лорд Серегил и его компаньоны, или кто бы там ни был, вдруг засели в засаду снаружи. Когда же его опасения подтвердились, Брадер тайком последовал за ними, тогда как Атре, переодетый в простого работягу — в грубой рубахе, штанах и повязав голову тряпкой, — задними дворами заспешил на Улицу Корзинщиков.

Без помех добравшись туда, Атре вошёл через заднюю дверь с аллеи и кинулся к своей мастерской, в чулан.

Очутившись внутри, он зажег огонь и принялся собирать склянки со стойки, складывая их в свой мешок.

Некоторые, конечно, разобьются, но тут уж ничего не поделать. Собрав всё, что было возможно унести в руках, он открыл ларец под столом и стал горстями выгребать оттуда драгоценности, отправляя их туда же, к флаконам. Подзаправившись, он вытащил свободный камень из стенки и достал железную шкатулку, в которой хранились драгоценное матушкино ожерелье из костей и бутылочка с перстнем кавишевой девчонки. Шкатулка была слишком тяжелой, чтобы рискнуть положить её вместе с бутылями, так что он вышвырнул её, а ожерелье накинул себе на шею.

Когда он вешал его, Атре задел пальцами серебряную цепочку, на которой висели брошка и перстень Элани. Это, вкупе с ласковой прохладой старинных костяшек на его шее, вмиг раздули из искры неутолимого голода яркое пламя. Схватив со стойки один из свежеприготовленных эликсиров, из числа «благородных», и не озаботившись даже чтением ярлыка — да какое теперь это имело значение! — он произнёс над ним заклинание и медным стилусом из шкатулки нацарапал завершающий знак. Трясущимися руками он вскрыл флакон, опрокинул в себя содержимое и зарычал, когда его накрыло это золотое блаженство. Эликсир был такой мощный, что он почти сразу почувствовал прилив сил и необыкновенный подъём. Непобедимость!

Сунув стилус в карман, он потянулся за новым готовым флаконом. Ну, или подумал, что потянулся.

Однако в его руке зачем-то вместо него оказались драгоценности Элани. И голод… он проснулся с новой бешеной силой.

Ладно, мигом! Вот это будет завершающим ударом по Лорду Серегилу, ну хорошо, просто хорошим ударом, подумал он, погладив флакон, в котором бултыхалось маленькое серебряное колечко.

Вытянув со стойки пустую склянку, он открыл шкатулку с ювелирными инструментами и выковырнул один из изумрудов из брошки. Когда он кидал камешек во флакон, рот его был уже полон слюной. Он потянулся за мехом с водой, висевшим у края стола и уже собирался открыть его, как услышал, что наверху, вроде бы, скрипнула половица. И опять. Кто-то двигался очень тихо, крадучись, слишком легко для Брадера. Он послушал немного, эликсир не зря обострил все его чувства: тот, кто был там, был один, и он шёл к потайной двери.

Чертыхнувшись про себя, Атре быстро вытряхнул в карман отковырянный камешек и сунул туда же флакон Иллии, потом снова надел цепочку и, засунув её под рубаху, подхватил свой мешок.

Где только носит этого Брадера в самый нужный момент?

Он покинул мастерскую и торопливо пересек чулан, направившись к широкой лестнице, шедшей к бутафорскому люку, в надежде, что ему удастся перехитрить своего противника. Так как парадные двери были закрыты цепью, то этот выход оставался единственным.

К тому времени, как Серегил добрался до театра, уже достаточно рассвело, и было видно, что передние двери по-прежнему заперты на цепь. Развернувшись, он прошёл по аллее до заднего входа. Теперь тут было открыто.

Зайдя внутрь, Серегил вытащил меч и дал глазам немного привыкнуть к полумраку. Пока он медленно крался по коридору, ведущему к двери чулана, сердце его гулко колотилось в груди, перебивая дыхание. Однако прежде, чем он достиг её, он услышал звук, похожий на скрип петель. Шёл он со стороны сцены.

Серегил рванул обратно, и вовремя: он увидел заколыхавшийся задник сцены, а затем рябь на кисейных занавесках, закрывавших левое крыло.

- Тебе не уйти, Атре!

Никакого ответа, ни даже шороха шагов.

Он замер, прислушиваясь, и уже начал сомневаться, не был ли этот шум всего лишь эхом старого дома, а колыхание занавесок обычным сквозняком из открытой двери?

Запереть дверь изнутри было невозможно: если Атре находился здесь, то Серегил должен был быть сейчас где-то между ним и входной дверью. Разве только был ещё один выход, о котором Серегил не знал? И если так, то Атре-то он, уж конечно, был известен.

- Проклятие! — пробормотал он, потихоньку двинувшись к левому крылу.

Готовый среагировать на каждый шорох, на каждое движение, он заглянул во все кабинки, отводя ткань остриём своего меча.

Кое-где тут ещё стояли старые сундуки и остатки брошенной мебели, но в основном было пусто. Но по обе стороны тесного коридора этих каморок был не один ряд, за ними располагалось ещё несколько, создавая затейливый лабиринт, через который было можно легко пройти, но так же легко и укрыться.

Вдруг где-то далеко, в самом конце коридора, он услышал скрип половицы. Обернувшись, Серегил успел заметить, как колыхнулась одна из занавесок. Там точно кто-то только что прошёл! И кто бы то ни был, он пытался его обхитрить. Серегил тихонько нырнул в каморку на этой стороне, и увидел, что дальше, за нею, расположено ещё две. Пока он обшаривал их, в коридоре вдруг раздались быстрые шаги. Ринувшись напролом через все эти слои муслина, Серегил выскочил в коридор и бросился к двери. И на сей раз успел углядеть темную убегающую фигуру, тут же снова растаявшую в лабиринте.

Какое-то время они так и забавлялись игрой: Серегил каждый раз кидался туда, где появлялась фигура.

Он охранял входную дверь и уже был готов предать это чёртово местечко огню, как вдруг услыхал за задником звон стекла. Если Атре вздумает прорываться к парадному входу театра, то на открытой местности он окажется в западне. Серегил протиснулся за задником и вышел на сцену.

Света от приоткрытого купола и щелей в ставнях было достаточно, чтобы увидеть Атре. Тот стоял посреди сцены, повернувшись лицом к нему. Он был одет простолюдином, у ног его валялся мешок с вещами. На шее Атре болталось грубое ожерелье из каких-то блёклых длинных бусин. Серегил сроду не видел, чтобы он носил что-то подобное.

Когда Серегил потихоньку двинулся к нему, Атре улыбнулся и поднял в руке какой-то предмет, сверкнувший в луче света.

То оказался стеклянный флакон.

- На Вашем месте, Лорд Серегил, я бы не стал подходить ближе, — сказал он, слегка тряхнув бутылкой, отчего в ней что-то звякнуло, ударившись о стеклянные стенки. — Мне наскучили наши игры. Полагаю, Вам известно, что тут?

- Да. И тебе с этим не уйти.

- Ишь-ты, уважаемый Лорд Серегил! А Вам бы стоило последить за своими манерами. Бутылочка-то такая хрупкая, так и жди, вдруг да вырвется бесхозная душа. Сроду не знаешь, что из этого в итоге выйдет. Некоторые, конечно, возвращаются обратно в своё тело. А вот другие… — он сделал изящный взмах рукой. — Раз, и улетучились в неизвестном направлении.

Серегил трудно сглотнул. Теро предупреждал о таком. Быть может, с Микой им просто повезло.

- Опустите свой меч, Лорд Серегил.

Серегил положил его перед собой на сцену и поднял руки, показывая, что в них ничего нет.

До Атре было не больше пары десятков шагов, но он не был уверен, что успеет преодолеть их прежде, чем Атре отпустит склянку. Или вовсе бросит её.

А ещё он заметил ещё кое-что: на Атре теперь не было перстня Элани.

- О, благодарю, Милорд, — сказал Атре с издевательским почтением. — Что ж, наконец-то мы оба, вместе, на одной сцене. Хотя на Вас на сей раз ни костюма, ни маски. Так и знал, что вы скрываете свои таланты.

- То же самое могу сказать и про тебя. Тебе же известно, почему я здесь?

Атре расплылся в улыбке и снова покачал бутылочкой. В утреннем свете Серегил уловил, как блеснуло внутри серебро.

- Как же мне понравилось танцевать с Иллией на той вашей вечеринке! Прелестнейшее дитя. Какая жалость, что Вы с друзьями перешли мне дорогу. Если бы не вы, я, наверное, отпустил бы её с миром. Не передадите ли Микаму Кавишу, что он не меньше вашего виновен в том, что дочурка его подохнет?

Сделав глубокий вдох, Серегил ответил, как мог спокойно:

- Разобьёшь эту бутыль, и у меня не останется поводов не прикончить тебя сейчас же.

- Так она-то, всё одно, при этом умрёт. Но всё же, думаю, мы могли бы заключить с Вами сделку.

- Ты отдаёшь мне флакон и украшения Элани, а я позволяю тебе убраться вон? Их жизни в обмен на твою?

Да где же, чёрт подери, провалились Алек с Микамом?!

- И у меня Ваше честное слово, не так ли? — Атре с шутовской издёвкой подкинул бутылочку правой рукой и ловко поймал левой.

- Да! — это был единственный способ заставить сейчас Атре прекратить свои прыжки, но ещё предстояло выяснить, не забрал ли Атре и душу Элани.

Атре издевательски хохотнув, снова подкинул бутылку и снова поймал.

- Отдаю вам пузырь и перстень, и я свободен?

- И брошь.

Атре рассмеялся.

- А Вы, однако, настырны. Но, думается мне, настолько же и благородны. Ну ладно, сделка есть сделка. Я бы пожал вам руку, как полагается, да, боюсь, приближаться к Вам будет не самой удачной идеей.

- Мне показалось ты назвал меня благородным.

- Всякое благородство имеет свои границы, кто бы ты ни был. Оставлю-ка я это лучше вот здесь.

Он поставил флакон на сцену перед собой, потом вытянул из-за пазухи серебряную цепочку, на которой висели брошка и перстень. Серегил про себя облегченно вздохнул.

- Полагаю, Вам захочется убедиться, что это те самые, — Атре швырнул ему цепочку, но когда Серегил потянулся, чтобы её поймать, позади, у него за спиной, скрипнула половица и прошло какое-то шевеление.

Уже в который раз острый слух и быстрая реакция сослужили ему свою службу: Серегил прянул вниз и прокатился по полу, ловко уйдя от удара блестящего клинка Брадера.

Выхватив из-за голенища кинжал, Серегил вскочил на ноги и повернулся лицом к нападавшему. Спасая свою жизнь, он был вынужден оставить открытой путь к задней двери. Он рыпнулся, было, в сторону склянки, однако Брадер, вставший между ним и Атре, снова взмахнул мечом. И он был чертовски искусен, а меч Серегила был сейчас далеко.

С язвительной улыбочкой Атре шагнул к бутылке.

- Не сметь! — рявкнул Серегил.

Минутное отвлечение внимания едва не стоило ему жизни: Брадер сделал резкий выпад, Серегил, конечно, попытался увернуться, однако клинок пронзил ему правое плечо под самой ключицей, и он уронил свой кинжал.

Брадер, не мешкая, вырвал клинок и обхватил Серегила за шею, удушая его, а затем вскинул меч, чтобы перерезать горло.

- Погоди! Пусть посмотрит, — приказал Атре.

Едва не оторвав его от пола, Брадер развернул Серегила лицом к Атре.

С гадкой усмешкой актёр занёс ногу над хрупким флаконом, но вдруг взвыл от боли: стрела с красным оперением, впившись в его сапог, пригвоздила его ногу к полу в каком-нибудь дюйме от бутылки. Вторая, вонзившись ему в бок, заставила потерять равновесие. Атре неловко грохнулся, оставаясь пришпиленным за ногу к полу, и схватился за торчащее между рёбрами древко.

- Атре! — от неожиданности Брадер ослабил хватку.

Серегилу этого оказалось достаточно, чтобы, сунув локтем ему под рёбра, высвободиться из объятий.

Корчась от боли на полу, Атре свободной ногой поддал бутылку и та, вращаясь, покатилась к краю сцены, прямо между парой рамповых фонарей.

Серегил прыгнул туда и успел поймать её одной рукой ровно в тот момент, когда она уже перекатывалась за край. В тот же самый миг руку его схватили две большие ладони, и больно ударившись о фонарь, Серегил очутился лицом к лицу с бледным, как мел, Микамом.

- Забирай, — прохрипел Серегил, очень осторожно отпуская бутылку и отдавая её в руки друга.

Со вздохом облегчения Микам прижал её к своим губам. Колечко Иллии было на месте.

Серегил поднялся на ноги и, зажав раненое плечо, обернулся к Брадеру, готовый к новой атаке. Однако тот теперь валялся на полу в луже крови и из его тяжело вздымающейся груди торчала стрела Алека. Серегил обвёл быстрым взглядом театр и из одной из лож — той самой, где они недавно, всего каких-то пару месяцев тому назад! сидели вместе с Килит- ему помахал Алек, а потом направился вниз, к сцене. Парадные двери были распахнуты, объясняя, откуда тут взялись Алек с Микамом, пока Серегил был отвлечен на других.

Морщась от боли и чувствуя лёгкую дурноту от потери крови, Серегил левой рукой подобрал свой кинжал и встал над Атре.

Тот, закашлявшись, выплюнул струйку крови, и это напомнило Серегилу о чёрном, отравленном ручейке, сбегающем со щеки Теро. Он едва удержался от того, чтобы тут же не прикончить Атре.

Но вместо этого он опустился на одно колено возле умирающего актера и, приставив острие кинжала к его горлу, спросил:

- Как нам вернуть на место душу Иллии? Отвечай!

Атре хрипло засмеялся:

- А то что? Убьёшь меня?

- Медленно.

- Боюсь, с этим вы уже опоздали. Разве что позволите мне напиться.

- Это стрелы с наконечником ласточкин хвост, — сообщил Алек, поднимаясь на сцену и подходя к ним. — Их обязательно надо вырезать, и всё равно нет гарантий, что ты не сдохнешь.

- Дайте мне выпить, — прохрипел Атре. — Если дадите напиться, я скажу всё, что пожелаете.

- Идёт! — сказал Микам.

- Ты же пошутил?! — изумился Алек.

Ответом ему был каменный взгляд Микама.

- Речь о жизни моей дочурки. И ты знаешь, что те, чьи души находятся в бутылях с полными печатями, уже мертвы.

С этим он вскарабкался на сцену и исчез за задником.

- Он прав, — сказал Серегил.

Алек подобрал брошенную цепочку и осмотрел украшения Элани.

- Серегил, в брошке нет одного камня.

- Мой карман, — простонал Атре. — Забирайте его. Я не тронул её и пальцем.

Серегил, не церемонясь, обыскал его и нашёл отковырянный камешек. Он был точно по размеру лунки на броши.

- Ну ладно. Как там Брадер, Алек? Ещё живой?

Алек склонился над актёром.

- Да.

Брадер поднял окровавленную руку и поманил его к себе.

Алек опустился на колено и нагнулся поближе:

- Чего тебе?

- Труппа…, - клокочущий голос свидетельствовал о том, что у Брадера пробито лёгкое, если не хуже. — Меррина и все остальные…. Они ничего не знают. Они ни при чём. Знаю, что не смею просить, но всё же… Умоляю, не троньте их! Клянусь вам, они ни при чём….

- Ты знаешь, как вернуть душу Иллии?

- Ожерелье, — Брадер слабо махнул в сторону Атре. — Возьмите его! Используйте… ожерелье. Он так делал всегда. Так вы клянётесь? Умоляю! Мои детишки….

- В отличие от вас мы не убиваем невинных, — рявкнул Серегил. — И если они и впрямь невиновны, мы позаботимся о том, чтобы им не причинили вреда.

Брадер бросил на Алека начинающий тускнеть взгляд.

- Мне так жаль… их всех.

Они увидели, как Брадер, громко закашлявшись с кровью, судорожно дёрнулся и наконец, замер.

- Избавил нас от возни, — хмыкнул Серегил, но вдруг осёкся, потому что прямо на глазах тот вдруг стал меняться.

Длинное, бескровное лицо начало опадать, кожа темнеть и съёживаться. В несколько мгновений труп усох до самых костей, сморщенные конечности стали похожи на обернутые в тряпьё палки, пальцы загнулись, как когти, кожа стала темной и грубой, будто старый башмак. Только волосы оставались такими, как были- медно-рыжими на фоне алой крови, натекшей в лужу под его головой.

- Похоже, вы с Теро не ошиблись насчёт того, что они делали с этими душами, — сказал Алек. — И как, по-твоему, сколько им на самом деле?

Серегил глянул на Атре у себя под ногами и хмыкнул:

- Жуть какие древние.

Возвратился Микам с запечатанной бутылью.

- Быстрее! — простонал Атре.

Серегил забрал флакон, сорвал с него печать и поднёс к губам Атре, но не дал напиться.

- Отвечай.

- Выпить… сначала. Или унесу с собой в могилу….

Микам выглядел так, словно готов на убийство.

Однако, несмотря на это, он лишь негромко взмолился:

- Серегил, прошу….

Скрипнув зубами, Серегил плеснул из склянки в рот Атре.

Актер конвульсивно сглотнул, едва не захлебнувшись, затем вдруг содрогнулся. Серегил испугался, что питьё убило его, однако потом к щекам Атре прихлынула кровь, глаза его прояснились и заблестели. Несмотря на торчавшие из тела стрелы, он выглядел сейчас поразительно красивым, лучше, чем даже когда-то на сцене.

- Ах, как хорошо! — выдохнул он.

- Теперь скажи, как спасти мою дочь, чёрт тебя подери! — потребовал Микам.

Атре рассмеялся.

- Я не знаю. Честное слово, не знаю. Я же всегда только отбирал души. Никогда не возвращал их обратно.

Микам вцепился ему в глотку. Лицо его теперь было похоже на маску ярости:

- Лжец! А ну говори!

Атре издал сиплый смешок и прохрипел:

- Не могу.

- В таком случае от тебя больше никакого проку!

Серегил протянул Микаму свой кинжал.

Великан глянул на Атре, а потом ударил его прямо в сердце, и ещё, и ещё, пока его собственные лицо и рубаха не покрылись кровью.

Наконец, Алек перехватил его руку:

- Довольно, Микам. Он мертв. Смотри.

Тело Атре начало корчиться, усыхать и темнеть, как до этого тело Брадера, только чуть медленнее. Прекрасные черты постепенно превращались в кошмарную маску, темнея и оседая на костях, глаза усыхали, сморщивались, как сухие сливы.

Когда всё было кончено, единственным напоминанием о том человеке, который когда-то был кумиром всего Римини, оставались лишь обнажившиеся белоснежные зубы, да рыжие волосы.

Серегил сунул в руку Микаму свой платок:

- Ты весь в крови.

- Да и ты тоже. Что у тебя с плечом?

- Болит, — признался Серегил.

И теперь, кода общее возбуждение прошло, становилось хуже.

Микам помог Серегилу стянуть перепачканную кровью рубаху, а Алек тем временем нарвал полос из своей.

Когда они, как смогли, перевязали раны, Алек снова обернулся к трупам.

- Что будем делать с ними?

- Оставим их тут, — сказал Серегил. — Снова запрем всё, пока Теро не сможет определиться, как поступить с теми склянками внизу.

Алек с сомнением поглядел на него:

- Если он ещё жив.

- А если нет, что будем делать? — спросил Микам. — От Атре оказалось никакого проку, но Теро же как-то возвратил душу Мике, даже если это и вышло случайно.

На это ни у Алека, ни у Серегила не было пока ответа.

Забрав с собой костяное ожерелье, несколько флаконов и украшения, помеченные ярлыками, чтобы предъявить всё это в качестве улик, они снова завалили дверь в мастерскую Атре старыми ящиками: это обезопасит тайник до того, как Теро — ну или какой-то другой маг — решит, как с этим быть дальше.

С телами они предоставили разбираться Коратану.

Тщательно заперев за собой театр, отправились в долгий обратный путь за своими лошадями.

- Какого чёрта вы двое так долго мотались? — поинтересовался Серегил.

- Нас чуть не арестовали, — сообщил Алек. — Соседи решили, что мы напали на Брадера и вызвали жандармов. Брадер сбежал, я чуть погодя тоже сделал ноги.

- А тебя как не загребли? — спросил Серегил Микама.

- Сказал им, что из-за Брадера моя дочь попала в беду, так что мы с её братом Алеком гонимся за ним. Это, плюс немного золота, и, о, чудо!

- Я подоспел сюда первым, открыл парадную дверь и сумел оказаться в ложе как раз, чтобы выстрелить, когда у вас там пошли эти разборки, — Алек покачал головой. — Вы все трое, на одной сцене… Это было похоже на какой-то очередной спектакль Атре.

Серегил вздохнул:

- Как ни противно, но их мне будет не хватать.