«Если», 1998 № 05

Василия Горчаков Следующего «Терминатора» не будет… (беседа с Джеймсом Камероном)

Недавно в Москве состоялась премьера «Титаника» — самого дорогостоящего фильма за всю историю кинематографа.

Мы попарили нашего постоянного автора Василия ГОРЧАКОВА задать режиссеру картины — признанному мастеру фантастического кино Джеймсу КАМЕРОНУ — несколько вопросов.

— Джим, когда у вас появилось увлечение фантастикой?

— Наверное, тогда же, когда и у других — в детстве. Ребенок познает огромный мир, но со временем он становится ему тесен, и юноша начинает искать иные горизонты. В годы моей молодости не было недостатка ни в книгах, ни в журналах, ни в кинофильмах, ни даже в комиксах фантастического жанра. Вспомните конец 60-х и дальнейшие времена: всплеск всех видов «сайнс фикшн» — романы Р. Брэдбери, А. Кларка, Р. Шекли; фильм С. Кубрика «2001: космическая одиссея» и многое другое. То, что я узнал и впитал тогда, очень пригодилось мне впоследствии.

— Какой из видов фантастики вы считаете для себя наиболее близким?

— Реалистический, если так можно выразиться. Или классический. Фэнтези от меня гораздо дальше.

— Планируете ли вы вновь заняться кинофантастикой?

— Сейчас я вообще ничего не планирую. На фильм «Титаник» я потратил, между прочим, три с половиной года своей жизни и сейчас хочу только отдыхать, ни о чем не думать и нырять с аквалангом. А там — кто знает… Одно могу сказать абсолютно определенно: новое продолжение «Терминатора» снимать не собираюсь. Все, что я хотел сделать, полностью вошло в первые две картины и десятиминутную версию «Терминатор-ЗD».

— Хотелось бы вам экранизировать какое-нибудь известное фантастическое произведение, если да, то какое?

— Мне кажется, я достаточно поработал в этом жанре — «Чужие», «Бездна», «Терминатор». Режиссеру очень важно время от времени менять жанр, иначе к нему навсегда приклеят тот или иной ярлык. В свое время я присматривался к «Войне миров» Г.Уэллса, но здесь возникает одна тонкость: обычно я сам пишу сценарии своих фильмов или, во всяком случае, сильно их адаптирую, а тут классический текст. Не хотелось бы входить в противоречие или поправлять классика. Так что пока нет.

— «Титаник» на сегодняшний день — самый дорогостоящий фильм[8]. В дальнейшем вас будут интересовать только подобные суперпроекты?

— Честно говоря, я уже устал отвечать на этот вопрос. Во-первых, «Титаник» не планировался таким колоссом. Его первоначальный бюджет составлял около 120 млн долларов, что, конечно, много, но не выходит за современные рамки. Таких фильмов в 1997 году было сделано не менее семи. Правда, в ходе съемок стоимость возросла и перевалила за 200 млн (по нашим данным все 230 — В.Г.), но это уже другая история. И нелепо думать, что мне или другим режиссерам студии станут постоянно предлагать снимать картины с бюджетами, превышающими 200 млн. То, что получилось (а теперь уже ясно, что получилось) один раз, в другой может и не повториться. Во-вторых, я совсем не считаю, что раздутый бюджет — залог успеха фильма. Денег надо ровно столько, сколько нужно, чтобы рассказать на экране то, что тебе необходимо донести до зрителя и получить эмоциональный отклик. Поэтому на большие бюджеты в будущем я специально не рассчитываю.

— Что для вас важнее при работе над фильмом: проработка психологических коллизий или широкомасштабная зрелищность?

— Не вижу причин противопоставлять эти компоненты. Одно ни в коей мере не должно мешать другому.

Иное дело, что зрелищность иногда может отодвигать психологию на второй план. Этого я всегда стараюсь избегать. Меня часто упрекали и еще будут упрекать за масштабность «Титаника». Но. помилуйте, передо мной стояла задача восстановить на экране грандиозное событие, одну из самых крупных катастроф в истории человечества, и для меня было крайне важно добиться полной достоверности и в то же время тесной связи с действительностью. Поэтому потребовалось погружение к реальному затонувшему «Титанику», которое совершили российские специалисты, и точное восстановление роскошных интерьеров океанского лайнера. А уже на этом фоне развивалась основная психологическая линия фильма. И что бы там ни говорили, моя картина прежде всего о любви.

— Почему, на ваш взгляд, в последнее время многие известные режиссеры стали привозить свои фильмы на московские премьеры?

— А что в этом удивительного? Россия теперь открытая страна, потенциально очень крупный рынок для кинопроката. Для успеха картины во всем мире принято устраивать в крупных столицах премьеры с участием создателей фильма. Иногда это бывает очень любопытно. Так, недавно в Токио мы в течение двух часов не могли пробраться в кинотеатр через скопление машин и жаждущих попасть на премьеру зрителей. И даже тысяча полицейских ничего не могла поделать. В Москве все обстояло гораздо интеллигентней, хотя и не менее гостеприимно. Кроме того, у меня имелась личная причина приехать в вашу страну, и, в частности, в Калининград, куда я попал еще до Москвы.

Ведь три с половиной года назад, когда мы только приступали к съемкам, я обещал доктору наук, океанологу Анатолию Сагалевичу, который пилотировал одну из глубоководных станций «Мир», что первыми зрителями моего фильма в России обязательно станут калининградские моряки и ученые, так много сделавшие для успеха «Титаника».