Кузнец Рун. Отголоски прошлого (СИ)

Глава 1

Глава первая.

У матери Эзры был очень красивый голос. Она любила петь и часто смеялась. Её черные волосы пахли ромашкой, а на мир она взирала изумительного, изумрудного цвета глазами. Такими же удивительно зелеными, как и у него. Вот только, знал это Эзра Танн, лишь со слов отца. Сам он свою мать не помнил даже смутно. Её унесла лихорадка, которую дождливой зимой принес холодный колючий ветер, из ненавистных степей Уртака, когда ему еще не исполнилось и двух лет. Поговаривали, что эту болезнь насылают на княжество шаманы степняков. Эти слухи появлялись не на пустом месте. Раз, а иногда и дважды в год, их орды накатывали на княжество, не доходя всего несколько лиг до границы и на несколько дней становясь лагерем на всем её протяжении. Они не нападали. Даже мелких стычек не было в такое время. Лишь заунывное горловое пение их шаманов разносилось над равниной, да столбы дыма тянулись к небесам. А потом приходила моровая лихорадка. На это время все пограничные гарнизоны усиливались городской стражей, ополчением из местных фермеров и даже столичными гвардейцами и магами. Прибывающие вместе с ними клирики, тщательно выискивали малейшие признаки мора, чтобы быстро остановить распространение эпидемии. Как только происходила вспышка болезни, а она происходила всегда, общими усилиями они быстро локализовали её и большинство жителей подхвативших лихорадку, в кратчайшие сроки шло на поправку. Какого либо лекарства от моровой лихорадки не существовало. Княжеские алхимики, славящиеся своим мастерством по всему континенту, только руками разводили, с неудовольствием признавая свою беспомощность в этом вопросе. В борьбе с моровой лихорадкой помочь могла только магия клириков. Но даже она срабатывала не сразу, поэтому болезнь почти каждый раз успевала забрать несколько жизней. Те же, кому не посчастливилось заболеть, в течение нескольких часов, буквально сгорали изнутри. В тот злополучный год матери Эзры не повезло оказаться в числе нескольких десятков жертв этой заразы. В былые годы, князья семьи Такон, несколько раз пытались отгонять кочевников от своих границ, чтобы раз и навсегда решить проблему с лихорадкой. Но те зимой как с цепи срывались. Разрозненные в остальное время кланы объединялись, удерживая свои позиции и не считаясь с потерями, не давали подойти княжеским войскам к ритуальным площадкам шаманов. Более того, они дважды за всю историю княжества умудрялись отбросить его войска и до основания разрушали несколько пограничных крепостей. Только благодаря магам, удавалось сдерживать эту орду от продвижения вглубь страны. И так, повторялось раз за разом, год за годом. В конце концов, князь решил выбрать меньшее из зол. Ведь кочевники не идут войной на Такон, не стремятся объединиться, если не трогать их первыми. Так, установился шаткий, вооруженный нейтралитет. А лихорадка… С лихорадкой справлялись клирики.

Отец Эзры служил копейщиком в гарнизоне барона Фикта, местного феодала, которому принадлежали окрестные земли, граничащие с бескрайними равнинами Уртака. Служил, пока не лишился в бою правой руки, во время одного из редких набегов племен кочевников на Акто. Так назывался их небольшой городок, раскинувшийся рядом с родовым замком барона. Эзре тогда стукнуло десять. Город стоял хоть и не на самой границе с землями степняков, но все же не достаточно далеко. Предки барона Фикта, в свое время получили земли и титул в обмен на вассальную клятву основателю княжества, легендарному архимагу Офору Такону. С тех самых пор Фикты охраняли обширный участок границы со степью, храня верность своему сюзерену. Конечно, с поры основания княжества много воды утекло, и каждый уважающий себя пограничный барон, отхватил по изрядному куску достаточно плодородных земель степняков, возводя по новой границе сторожевые башни, позже перестроенные в пусть и небольшие, но полноценные крепости. Им конечно было далеко до неприступных форпостов империи, но свою задачу они выполняли. Кочевникам естественно не понравилось посягательство на их территории. В многочисленных ожесточенных схватках было пролито немало крови с обеих сторон. Действия баронов нашли не только молчаливое одобрение тогдашнего Князя, но и подвигли его прислать своим подданным в помощь большую часть столичных магов, которые довольно быстро остудили горячие головы вождей кочевников, надолго заставив откатиться разрозненные племена бывших хозяев земли вглубь степей, зализывать раны. Таким образом, еще при прадеде нынешнего барона, Акто оказался фактически в центре баронства. По бытующему среди населения княжества мнению, граница достаточно надежно охранялась. Лишь изредка, мелкие группы степняков рисковали пощипать окрестных фермеров. Но такие отряды, по большей части, ждало практически мгновенное возмездие в лице пограничного патруля или замкового гарнизона. Ведь пройти через границу и взять добычу – это только полдела. Надо еще и уйти с ней. Мало кому это удавалось сделать и остаться при этом безнаказанным. Поэтому особо нападения никто не ждал. Но как оказалось, что есть способы преодолеть и надежную границу. Жители Акто поняли это, когда сводный отряд кочевников под покровом ночи, прикрытый созданным магией нескольких шаманов туманом, проскользнул между двух пограничных крепостей. Ворожбой, усыпив часовых на стенах, кочевники напали на спящий городок, ворвавшись через снесенные вместе с частью городской стены мощнейшей молнией ворота. Конечно, захватить весь город кочевники не могли. Силенок бы не хватило. Да и не было у них такой цели. Они довольствовались несколькими кварталами, прилегающими к городской стене. Многие горожане тогда погибли, многих детей и молодых девушек увели в рабство степняки, прежде чем замковый гарнизон смог отбить у врага разоренные окраины города.

Собранный на рассвете карательный отряд, рванул в погоню. Первое, что бросилось им в глаза, это две изрядно потрепанные магическими ударами сторожевые крепости. Взяв добычу, на обратном пути степняки уже не таились. Или шаманы рейдеров были довольно могущественны, или их было просто много, но они с ходу обрушили на пограничные укрепления два локальных шторма с градом и молниями такой силы, что защитники даже носа не посмели высунуть из-за стен. И хотя следы уходившего отряда явно читались на земле, все усилия оказались тщетны. Конные кочевники увезли пленников и награбленное добро на поджидавших их одноосных повозках с большими колесами. Проскакав несколько лиг, они достигли редкого в степях, но местами встречающегося скопления камней, расположенного на приличной каменистой пустоши. Здесь следы прошедшего пару часов назад врага, терялись. Высланные на разведку всадники, покружив вдоль границы пустоши, вернулись ни с чем. Точнее они сообщили о двух десятках цепочек следов, расходящихся в разные стороны. Скривившись от досады, барон приказал поворачивать назад. Дальше углубиться в степь и кружить в поисках сбежавших врагов он не рискнул, здраво опасаясь оставленной засады. В умении скрываться в высокой траве и небольших ложбинках, уртакским кочевникам мастерски владеющих короткими луками, равных не было. Фора, которая у них была, позволила степнякам уйти фактически безнаказанными. Вернувшиеся ни с чем воины и ополченцы, скрипя зубами, проезжали через еще дымящиеся окраины иотводили взгляды от плачущих женщин и стариков, бессильно сжимающих кулаки. Чуть позже, по приказу барона на площади перед ратушей, сколотили виселицу, на которой вздернули несколько взятых в ночном бою степняков, большинство из которых были серьезно ранены. Но это было лишь каплей в море. Акто так и остался неотомщенным.

Дом Фелии Граво, тетушки Эзры, старшей сестры его отца сгорел дотла. Даже каменная кладка стен не выдержала жара и рухнула, оставив после себя, только груду бесформенных булыжников. Её муж тоже служил у барона, он погиб в ту же ночь, защищая родной город. Женщина перебралась в жилище своего младшего брата, чтобы поддержать его и присматривать за Эзрой. Своих детей у Фелии не было и нерастраченные материнские чувствадостались племяннику, а постигшие их горести сплотили их семью еще сильнее. Для того чтобы не умереть с голоду, Фелия и едва оправившийся после потери конечности Кранг Танн, отец Эзры, отдали мальчика в подмастерья к соседу каменщику. Тот уже имел одного ученика и поэтому не хотел поначалу брать второго, да еще столь юного. Для этого его пришлось подмаслить. Фелия принесла тому бутылку марочного вина и головку сыра, потратив большую часть своих скромных сбережений, которые удалось с большим трудом отыскать в руинах её дома. Распив бутылку с каменщиком, старший Танн убедил того в необходимости взять его сына на заработки и обучить премудростям своего ремесла. Основным аргументом, в пользу Эзры послужил огромный фронт работ по восстановлению городской стены и домов жителей города. Благодаря этому обстоятельству, к семнадцати годам Эзра имел немалый опыт работы, натруженные сильные покрытые мозолями руки, крепкую спину, широкие как у отца плечи, а также пытливый ум и неиссякаемый оптимизм. А еще, далеко идущие планы на будущее. Жениться, завести детей. Он даже начал присматривать себе невесту. Его смуглая кожа, пышные черные, несмотря на короткую прическу, слегка вьющиеся волосы в сочетании с глазами цвета сочной зеленой травы сводили многих фермерских дочек с ума. Их лукавые взгляды, будоражили кровь, заставляя краснеть от приходящих на ум мыслей. Но при этом, он даже мечтать боялся о том, о чем грезят все подростки княжества. Что в нем проснется магический Дар.

В столицу Эзра ехал впервые. Да и откуда у подмастерья каменщика могли быть время и средства на путешествия по княжеству. Если не будешь вкалывать как проклятый, то недолго и ноги с голоду протянуть. Хотя княжество Такон и процветало, принадлежность к низшему сословию давала о себе знать. Фелия была белошвейкой, но Акто был провинциальным городком, и особых заработков в нем было не найти. Старший Танн был хоть и опытным, но самым обыкновенным солдатом, не блиставшим особыми навыками. Полученное увечье закрыло перед ним большинство способов заработка. Барон, конечно же, выдал ему выходное пособие, но этим и ограничился. Поэтому, самой прибыльной работой для Кранга стал выпас коров и коз, принадлежащих окрестным фермерам. За пару медяков он вставал затемно и возвращался домой лишь под самый вечер. Полученное увечье не смогло сломить его волю. Он и раньше, делал все для благополучия сына, а теперь это и вовсе стало смыслом его жизни. И именно поэтому, он радовался выпавшему его чаду счастливому шансу на безбедное существование, даже больше самого Эзры, который напротив очень боялся оставлять отца-калеку и стареющую тетушку одних. Уезжая, он клятвенно обещал присылать им денег из своей стипендии и регулярно писать им письма.

Всю дорогу от Акто, два мага, которые сопровождали его и младшего сына барона Фикта - Акселя, в основном общались между собой, лишь изредка задавая будущим студентам вопросы. Шесть гвардейцев гарцевавших верхом на гнедых конях, изредка перебрасывались с ними парой фраз. А вознице и вовсе было не до них. Обедали они чаще всего на природе. Всего дважды за всю дорогу, им удалось пообедать в тавернах. А вот на ночь путешественники всегда останавливались в придорожных гостиницах, где их сытно кормили горячим ужином и предоставляли лучшие апартаменты. По утру их ждал сытный завтрак. После чего, один из гвардейцев закупал немного снеди и легкого вина в дорогу. Присутствие магов, заставляло хозяев гостиниц и прислугу из кожи вон лезть, лишь бы угодить им. Эзру такое отношение с одной стороны радовало, а вот с другой... Глядя на лебезящих людей, смотря в их заискивающие глаза, он не испытывал ничего, кроме брезгливости. Его спутники же, воспринимали поведение окружающих как должное. Аксель Фикт, еще в начале пути окинув оценивающим взглядом единственного, исключая магов попутчика, явно принадлежащего к бедному сословию, обмолвился с ним за первые три дня, едва ли парой слов. С солдатами князя, он общался куда более охотно. Но это удавалось сделать только на остановках. Поэтому, почти всю дорогу, Фикт читал какой-то скабрезный роман, а Танн развлекал себя разглядыванием пейзажей, проплывающих за окном их экипажа. Юный барон довольно долго ругался, когда ему велели оставить своего скакуна в родовом замке, но маги были непреклонны, и ему пришлось смириться. Еще Акселя чрезвычайно бесило, что также маги категорически запретили брать с собой в столицу слугу. А попытка возложить эти обязанности на Эзру, была на корню пресечена магистром Довеном, старшим из магов. Вдобавок после этого, оба юноши вынуждены были выслушать получасовую лекцию об иерархии в среде магов. Если вкратце то, по словам магистра, отныне они являлись лишь учениками первого курса. Что ставило их на одну ступень. Маг должен быть абсолютно самостоятелен во всем. Тем более студент. А нанять ассистента, маг мог только после получения диплома об окончании университета. Дослушав магистра, Аксель долго сквернословил себе под нос, не желая мириться с таким положением вещей. Видя, как он дуется словно мышь на крупу, Тален - второй маг, с легкой улыбкой поведал барону, об одной хитрости. Многим родовитым студентам, особенно девушкам, тоже было сложно менять свой жизненный уклад. И они все же привозили в столицу свою прислугу. На территорию университета слуг все равно не пускали, но ведь университет не тюрьма. Никто не запрещал снимать отдельные апартаменты в самом городе. Правда в университете был установлен строгий распорядок дня, и ночевать студентам приходилось все же в студенческом городке. Даже тем, кто был из числа коренных жителей столицы. В противном случае их ожидало наказание в виде дежурств в многочисленных аудиториях университета. По словам Талена, те, кто умудрялся попасться на нарушении распорядока дважды, получали задание произвести уборку в алхимических лабораториях, после чего они становились самыми ярыми блюстителями свода правил Университета. После рассказа мага, настроение Акселя значительно улучшилось. Он в этот же день написал письмо отцу, с просьбой отправить его слугу Партиса в столицу, снабдив его деньгами и подробными инструкциями. Письмо он отправил тем же вечером, передав хозяину придорожной гостиницы, вместе с серебряной рути. Так, сказать для ускорения процесса. Это, никоим образом не повлияло на его отношение к Эзре. Барон большей частью его по-прежнему игнорировал. Впрочем, самого Эзру поведение Фикта трогало еще меньше.

Внутри карета была очень просторной и отличалась роскошным убранством. Мягкие сиденья, обитые синим бархатом, рассчитанные на восемь пассажиров. Два располагались в передней части кареты, спинкой к вознице, два в задней и еще по два, примыкая к задним, были расположены у каждой из боковых стен. Впрочем, сидениями их назвать даже язык не поворачивался. Скорее уж это были удобные диванчики. Большие прозрачные стекла в вычурных позолоченных рамках на дверцах и по обоим бокам от них. С обеих сторон от сидений располагались шторы из того же синего бархата, которыми в случае нужды можно было перекрыть эти панорамные окна. Сейчас они были подвязаны золотыми шнурами с кисточками на концах. Ровный мягкий ход повозки убаюкивал пассажиров. Звукоизоляция кареты была просто потрясающей. Ни скрипа рессор, ни самой повозки, ни выкриков возницы, ни стука копыт не доносилось до их слуха. Эзру поначалу удивляло то, что, несмотря на летний зной и плотно закрытые во избежание попадания в салон дорожной пыли окна, в карете всегда было свежо и прохладно. Пока в одно утро, садясь в экипаж, он не увидел, как младший из магов совершает несколько пассов рукой, словно отмахиваясь от несуществующего насекомого, тихо бормоча себе под нос несколько слов, которые Эзра к своему разочарованию понять не смог. После этого воздух внутри стал чистым и прохладным, оставаясь таким до самого вечера. Утром двенадцатого дня, они достигли цели своего путешествия. Магистр Довен, приоткрыл маленькое слуховое оконце в передней части кареты и попросил возницу ехать, чуть медленнее. Тогда пассажиры впервые услышали, как копыта лошадей стучат по столичной мостовой. Танн буквально прилип к окну, рассматривая улицы и людей, живущих в Лаксе, столице княжества Такон. Впрочем, он был в этом не одинок, Аксель хоть и был дворянином, по сути, был таким же мальчишкой и с не меньшим любопытством и восторгом, приник к своему окну. Маги только улыбались, глядя на молодых людей. Как только экипаж въехал в ворота университета, расположенного почти в центре столицы, сопровождавший их все это время небольшой отряд гвардейцев, отправился своей дорогой – в дворцовый гарнизон. Из кареты Эзра выбрался последним, вслед за двумя магами и Акселем. Хотя карета, и была весьма удобной, за время путешествия она успела надоесть всем до зубовного скрежета. И потому размять затекшие ноги, сделав туда-сюда по несколько шагов, осознавая, что больше нет нужды в неё возвращаться, было настоящим удовольствием. Одновременно с этим Эзра не забывал крутить головой, оглядываясь вокруг. Для юноши, выросшего в маленьком и довольно скучном провинциальном городке, все было в диковинку. Поэтому, он со щенячьим восторгом любовался окрестностями. Ему чрезвычайно понравился красивый парк с вычурными беседками, лужайками и фонтанами, разбитый под высокой стеной охватывавшей отнюдь немаленькую территорию университета. Чудной формы фонари вдоль посыпанных гравием дорожек. Аккуратные домики с белеными стенами, стоящие ровными рядами по обе стороны от центральной дороги и конечно само здание Университета Магии. Величественное, высокое, с множеством башенок увенчанных тянущимися к небесам изящными шпилями, на которых развевались на ветру многочисленные флаги с княжеским гербом и буквально утыканными какими-то приспособлениями крышами, совершенно непонятного Эзре предназначения. Он поначалу было решил, что это попросту причудливые флюгеры, но то, что они располагались под разными углами и далеко не все имели подвижные части, или наоборот страдали избытком таковых, заставили его отказаться от этой мысли. Несмотря на внушительные размеры, здание Университета совсем не выглядело гротескным, но в тоже время от него веяло такой силой, что невольно вызывало уважение к его создателю. Снова покрутив головой, Эзра так и не увидел, где оно заканчивается. Пышные кроны парковых деревьев частично перекрывали обзор, но Танн был уверен, что дело совсем не в них. Создавалось стойкое ощущение, что можно пойти в любую сторону, то так никогда и не добраться до угла. Как выяснилось позже, это действительно было так. Здание Университета не имело углов, оно было овальным. Точнее построено в виде сплюснутого кольца, если смотреть с высоты птичьего полета. Во внутреннем дворе располагался испытательный магический полигон. Но все это Эзра узнает позднее. Сейчас же его внимание привлек к себе младший из магов, взмахом руки велев подойти к нему.

– Следуйте за магистром Григом – кивком головы указав на незнакомого, худого как щепка мага Эзре и Акселю. Тот поприветствовал их сдержанным кивком и неспешно зашагал к зданию Университета. Молодым людям ничего не оставалось, как пойти за ним. По обе стороны от въездных ворот стояли крупные одноэтажные здания. Судя по тому, что карета, на которой они приехали, двинулась к большим распахнутым настежь воротам в левом здании, это была конюшня. Эзру, правда, несколько смутил тот факт, что он не смог распознать конюшню по запаху. А ведь легкий ветерок дул, как раз с той стороны. Напротив, воздух был чистым, пахло свежескошенным сеном, да какими-то цветами. Впрочем, он тут же выкинул эту странность из головы, здраво рассудив, что позже найдет объяснение всем увиденным странностям. Хрустя гравием центральной дорожки, оба будущих студента с жадностью рассматривали гуляющих между домиков или беседующих сидя на удобных скамьях юношей и девушек, в ученической форме. Зайдя с парадного входа, они пересекли отделанный красным деревом холл, имевший еще три двойных двери, с массивными украшенными искусной резьбой створками и вошли в те, что были расположены посередине. Пройдя через распахнутую дверь, все трое очутились в овальном зале, ярко освещенном большим количеством магических светильников. Внутри было довольно просторно, не смотря на то, что множество длинных деревянных скамеек с резными спинками стоящих тремя рядами, занимали почти две трети помещения. На скамейках сидели юноши и девушки, в одежде выдававшей принадлежность их к совершенно разным сословиям. От разнообразия костюмов пестрело в глазах, скромные, но праздничные крестьянские платья, конечно блекли перед расшитыми серебром баронскими камзолами и увешанными жемчугом и золотом туалетами аристократок. Разделившись по социальному статусу, молодые люди сидели группами, парами, а то вовсе поодиночке. Все были совершенно разными. Объединяло их два обстоятельства, все они были одного возраста и находились в необычайно взволнованном состоянии.

– Садитесь и ждите – сказал маг и махнул рукой в сторону ближайшей скамьи.

– Чего ждать? – недовольно бросил Аксель. Но маг уже отвернулся от них и направился к выходу. Это обстоятельство, вызвало вспышку гнева у раздраженного долгой поездкой и не привыкшего к такому обращению со своей персоной, хоть провинциального, но аристократа, поэтому, резко побагровев лицом, он воскликнул:

– Проклятье! Что за манеры!? Да как ты смеешь…! – тут от переполнявших его эмоциймолодой барон видимо потерял дар речи, потому как потянулся к перевязи меча, пытаясь привычно найти его рукоять. Но, не обнаружив оной, вспомнил, что меч остался в большом сундуке, закрепленном на крыше кареты так, как ехали они не верхом и потянулся выше к поясу, на котором висел кинжал в богато украшенных ножнах. Совсем без оружия юный барон остаться не пожелал.

– Нет, милорд! – не сразу поняв, какая муха укусила Акселя, все же успел испуганно вцепиться в руку схватившегося за рукоятку кинжала своего давешнего попутчика Эзра, стараясь не думать о последствиях своего «нападения» на барона.

– Пусти меня кретин! – сквозь зубы пыхтел Аксель, но Эзра оказался сильнее. Несколько секунд они боролись, сопя и покряхтывая от напряжения. На их возню уже начали оборачиваться.

– Он же маг милорд! – сдавленно просипел красный от натуги Танн, не давая обнажить своему сопернику клинок – Нападать на него – плохая идея! Он вас попросту… испепелит на месте. Да мы все такими же будем! Если нас… не… выгонят за вашу выходку.

Последний аргумент видимо возымел действие и Аксель оставил попытки вытащить из ножен увенчанное рубином оружие. Эзра отпустил руку барона и отступил на шаг назад. Тяжело дыша, они некоторое время смотрели друг на друга.

– Как тебя зовут? – наконец спросил Аксель.

– Эзра Танн, милорд – ответил он, глядя своему недавнему оппоненту в глаза.

– А ты не из пугливых – усмехнулся Фикт – Ладно. Подождем, чего бы там не надо было ждать.

С этими словами он плюхнулся на скамью и вальяжно развалился на ней, закинув ногу на ногу и облокотившись обеими руками на низкую спинку. В результате их короткой стычки, Аксель, похоже «выпустил пар» и все его раздражение бесследно улетучилось, оставив ощущение еще бурлящей крови и вернув хорошее расположение духа. Эзра же благоразумно не стал озвучивать то, что он думает о бароне, его характере и манерах. Просто сел на ту же скамью, но на некотором удалении от горячего дворянского отпрыска. Их ожидание закончилось довольно быстро. Стремительным шагом к невысокой кафедре прошел, статный, крепкого телосложения мужчина с густой рыжей шевелюрой, чуть тронутой сединой на висках и пышными рыжими усами на волевом лице. Одет он был, в короткий бардовый камзол и такого же цвета широкие брюки. Поверх камзола была накинута ярко красная, отделанная золотой каймой накидка, достававшая ему до колен, которую подпоясывал широкий расшитый золотом пояс с массивной пряжкой. Длинные, почти до локтя светло-коричневые митенки из тонкой мягкой кожи, усеянные стальными заклепками, высокие сапоги с большим количеством ремешков и пряжек по бокам. Пальцы были унизаны перстнями с драгоценными камнями и в дополнение к ним, на шее мага, на толстой золотой цепи красовался медальон из того, же благородного металла.

– Ученики! – его голос прогремел словно гром, заставив всех затаить дыхание – Я архимаг Секто Авин, ректор Университета Магии княжества Такон приветствую вас в этих поистине великих стенах. Вам выпала огромная удача и честь пополнить ряды магов. Сейчас мой секретарь, почтенный Джозер Тики, займется вашим распределением, после чего вас накормят. Ваши занятия начнутся завтра. А сегодня отдыхайте.

После столь короткой вступительной речи, ректор повернулся к пожилому магу, находящемуся позади него и кивнул.Тот, стоявший до этого словно в ступоре, встрепенулся, едва не выронив при этом прижатые к груди свитки. Прежде всего, молодых людей разбили на группы. Секретарь ректора называл имя из свитка и номер группы, в которую зачислен студент. В этом году получились две группы девушек по восемь человек в каждой и три группы юношей, по двенадцать человек в первых двух и одиннадцать в третьей. Как оказалось распределение по группам проводилось следующим образом: треть группы была самой родовитой, это были отпрыски различных аристократов и высших военных чинов, еще треть была выходцами из среднего класса – дети купцов, лавочников и зажиточных фермеров, и оставшиеся из семей простых солдат, крестьян и ремесленников. Делалось это для того, чтобы как можно сильнее стереть классовые различия. Ведь им предстояло стать магами, особой кастой. Касту, которую если не приравнивали к аристократам, то, по меньшей мере, относились к ней с таким же почтением. И все маги по положению в обществе были теперь почти на равных. Почти, потому, даже у магов была своя иерархия. Ведь даже крестьянин-маг мог возвыситься над магом-дворянином, оказавшись сильнее и талантливее в искусстве магии. Рассматривая будущих сокурсников, Эзра не сразу увидел, как стоявшая чуть поодаль группа магов подошла к ним. Две миловидные волшебницы, примерно тридцати лет, одна с русыми короткими не достающими до плеч волосами, другая курносая блондинка с довольно длинной косой и трое мужчин магов. В бородатом маге, Эзра узнал, магистра Довена, что приезжал в его город для поиска потенциальных учеников, и с которым они с Акселем провели в одной карете почти полторы недели. Тот тоже увидел его, приветливо кивнув, улыбнулся и весело подмигнул. Другой был довольно молод, с длинными каштановыми волосами, собранными в конский хвост, с холеными руками и аристократическим профилем, выдававшим в нем благородное происхождение. А вот последний из магистров Эзре не понравился. Худой и высокий старик, с длинной тощей шеей, с узкими сутулыми плечами, обширной лысиной с обрамлявшими её всклоченными остатками пепельно-серых волос, крючковатым носом и неприятным голосом. Секретарь декана, пожилой, с несколько растрепанными седыми волосами, но с гладко выбритым лицом, чопорный с виду маг Джозер Тики вышел вперед и кашлянув в кулак, скрипучим старческим голосом громко произнес:

– Сейчас вы познакомитесь с вашими преподавателями, они будут сопровождать вас в сложном пути постижения Великого Искусства Магии. Проявляйте уважение и послушание. Позже я ознакомлю вас с уставом Университета Магии и покажу коттеджи, которые станут вашим домом, на протяжении всего времени обучения.

Радостный и одобрительный гул студенческих голосов, ставший ему ответом, заставил расцвести в улыбке старого мага. Затем он развернул один из свитков и произнес:

– Магистр Алина Шекк, первая группа – секретарь протянул свиток русоволосой волшебнице.

– Магистр Норияла Адиска, вторая группа – свиток получила блондинка.

– Магистр Руан Довен, третья группа.

С легким сожалением, тем не менее, не испортившим ему настроения, Эзра увидел, как бородатый маг идет к третьей группе. Лишь вздохнул и с надеждой воззрился на молодого, щеголеватого мага.

– Тиор Нотель, группа четыре.

Когда крючконосый старик направился к ним, у Эзры противно заныло в груди от дурного предчувствия. Паренек, стоявший рядом начал бормотать, что-то вроде «не повезло, так не повезло», да и остальные студенты группы четыре откровенно скисли, глядя на непроницаемое лицо приближавшегося к ним преподавателя.

– Меня зовут Тиор Нотель – в голосе мага звенела сталь – Вы будете называть меня магистр Нотель. Вам ясно?

– Да – испуганно пролепетали студенты.

– Ясно магистр Нотель – отчеканил тот.

– Ясно магистр Нотель – хором проблеяли еще более поникшие студенты.

– Теперь я буду называть имя, и тот, кого я назвал, будет подходить ко мне. Хочу увидеть, что мне досталось – магистр Нотель развернул свиток, который держал в руке начал называть имена. Каждому подходившему он пристально смотрел в глаза и все отводили взор. Когда настал черед Эзры, он решительно шагнул к магу,поклявшись про себя, что выдержит его взгляд. Но как только их глаза встретились, душа юноши попросту ушла в пятки, настолько жутким, прямо инфернальным, невольно наводящим на мысли о сумашествии, был взгляд магистра. Эзра, как и все не выдержал и опустил глаза.

Несмотря на то, что в преподаватели ему достался «Безумный Гриф», метко прозванный так за внешность и поистине ужасающий взгляд Акселем Фиктом, попавшим в одну с ним группу, Эзра чувствовал себя как в раю. Его поселили в домике под номером восемь, двухэтажном, каменном, аккуратном, как впрочем, любой из других домиков расположенных на довольно большой территории университета. В каждом доме было по четыре жилых комнаты, по две на этаже. Ватерклозетов тоже было два, по одному на этаж. Они приятно удивили Эзру своей простотой и удобством. В Акто удобства располагались во дворе, либо приходилось пользоваться ночной вазой. На первом этаже был небольшой холл с парой скамей, а на втором имелся крытый узкий балкон. Также под островерхой крышей располагался крохотный чердак. В каждой комнате располагалось по трое студентов. Его соседями по комнате стали худой с вечно угрюмым выражением лица парень по имени Магрил и светловолосый с усыпанным веснушками лицом коротышка Трувен. Всем первокурсникам выдали новенькие, подогнанные по их размерам, доходившие почти до колена темно-синие студенческие мантии, с вышитой серебряной нитью широкой окантовкой. Такого же цвета штаны с опять же вышитым серебряным узором по бокам, тонкую хлопковую рубаху, выкрашенную в небесно-голубой цвет, коротенькие сапожки из мягкой темной кожи и чистое исподнее. Облачившись в новую униформу и глянув на себя в зеркало, Эзра немного полюбовался знаком первокурсника – вышитым на воротнике изображением жука-светлячка. Затем провел пальцами по бронзовой пряжке ремня, с удовольствием подумав, что будь он сейчас в Акто, отбоя бы от девчонок не было. И тут же загрустил, вспомнив озорной взгляд и горячие губы Викки, фермерской дочки к которой бегал на свидания глубокой ночью вплоть до самого своего отъезда. Вряд ли ему суждено скоро увидеть её вновь. Он вздохнул и решил пойти немного прогуляться перед обедом. Кормили их трижды в день в большой университетской трапезной, одновременно вмешавшей в себя до двухсот студентов и преподавателей. Князь не жалел денег на содержание будущих магов. Окончившие университет студенты окупали свое обучение и содержание в десятки раз. Сдавшие экзамен новоиспеченные маги направлялись на стажировку по специализации (боевой маг или клирик) в приграничные земли или по контракту в союзные княжества, за горный хребет, где спрос на таконских магов был необычайно велик. Стажировка длилась около полутора-двух лет, в зависимости от способностей выпускника. Сначала в паре с опытным магом, а затем, получив от наставника письменные рекомендации, новоиспеченный чародей мог рассчитывать на назначение для прохождения самостоятельной службы. Чаще всего у мага наставника уже был один или даже два стажера, которым он передавал свой опыт. В общей сложности маг закончивший обучение в университете обязан был нести государственную службу в течение десяти лет. Затем у него был выбор продолжать делать карьеру на службе князю, либо найти место придворного мага у какого-нибудь богача в союзных княжествах, за Хребтом Разлома. Вторых было немного. Такой путь чаще выбирали уставшие, стремящиеся на закате лет к спокойной жизни клирики (все маги могли лечить, но у некоторых к этому была ярко выраженная предрасположенность, чем у других). Таких встречали с распростертыми объятиями, хотя князь не приветствовал уход клириков со службы, но и не запрещал. А также так поступали глупые или ленивые маги. Родословная, деньги и связи существенно помогали подыскать тепленькое местечко. Правда, таких искателей легкой жизни чаще всего ждало разочарование. Что приятного в том, чтобы постоянно быть на побегушках у строптивого хозяина, который хвастается тобой перед другими надутыми дураками, словно породистым жеребцом. Одновременно смотря на мага как на вещь, нужную только в лечении магией геморроя, венерических заболеваний и похмелья. Да еще в выслушивании вечных жалоб на ревматизм, мигрень и просьб вернуть молодость родовитым старухам. Так, что подавляющее большинство предпочитало военную карьеру, в надежде снискать воинскую славу и богатство, или преподавательскую и исследовательскую практику в самом университете. Для выходцев из среднего или низших классов такой расклад был настоящим подарком судьбы. Титулованные маги с не меньшим рвением и охотой стремились продвинуться по карьерной лестнице. Чем выше была квалификация мага, тем в более крупный город он мог рассчитывать попасть служить. Самые уважаемые и сильные маги, могли рассчитывать и на место в Совете Магов, к которому прислушивался сам Князь. Все члены совета жили в прилегающих к его дворцу роскошных поместьях. Вообще магов простые обыватели очень уважали, хоть немного и побаивались, но благодаря их существованию, княжество крепко стояло на ногах и процветало год от года. Так, что подданные Князя буквально молились на то, что им повезло родиться здесь. И на это была причина. Так уж вышло, что магия просыпалась в некоторых жителях княжества Такон, по исполнении им семнадцати лет, с чем это было связанно, за несколько сотен лет так и не смогли выяснить ни ученые, ни маги ломавшие голову над этой загадкой. В простонародье магов считали отмеченными Богиней Дневного Света, самого почитаемого в княжестве божества. Так ли это на самом деле, не знал никто. Не вызывала сомнения только одна вещь – на рождение магов несомненно влияло именно расположение самого княжества. Ни в бескрайних степях Уртака, ни в жарком Хессане, ни тем более за хребтом Раскола, за сотни лет, не родился ни один маг. Конечно, у кочевников были шаманы, но в плане боевой магии они значительно уступали таконцам. В отличие от хессанских колдунов. Вот только тем приходилось платить непомерную цену, отдавая душу за свое могущество. Даже в самом Хессане, негласно считающимся родиной всех колдунов, далеко не все мирились с их существованием. Хотя за хребтом Разлома, некоторые государства не гнушались их нанимать. Магические способности по иронии судьбы редко передавались от родителей по наследству, гораздо чаще будущий маг мог родиться в семье обычных людей в любом месте княжества. Но кто будет рожден магом, а в ком этот талант никогда не проснется, предугадать не удавалось. По крайней мере, пока. Поэтому, князь вкладывал немалые средства в исследования различных ученых мужей при Университете Магии, целое крыло которого было отдано под алхимические лаборатории, занимавшихся решением помимо военных и бытовых нужд княжества, также и этой проблемой. Всех детей княжества с двенадцати лет обучали читать, писать и считать до тысячи, так повелось еще до основания Университета Магии. Столетия назад, первые маги, бравшие учеников, в большинстве своем были вынуждены сами учить своих подопечных грамоте, что существенно замедляло обучение самой магии. В конце концов, они обратились с просьбой решить эту проблему к тогдашнему князю Такона. Детей аристократов, конечно же, обучали гувернантки и наемные учителя, дававшие им неплохое образование. Остальные же редко могли позволить себе нанимать преподавателей. И тогда князь, будучи мудрым и дальновидным правителем, издал указ о создании централизованных школ, где нанятые государством преподаватели обучали всех детей княжества нескольким дисциплинам. Чуть, позднее, тогда еще на окраине столицы был построен и сам Университет. Постепенно город рос, и Университет оказал в самом центре Лаксы. Тем не менее, первые три недели всех без исключения студентов гоняли до седьмого пота, заставляя сдавать экзамены, требуя вслух декламировать написанный под диктовку текст, проверяя правописание и каллиграфию, играющих важную роль при начертании рун. Заставили решать простые математические задачи. После этого с ними пару дней возились университетские клирики, исправляя дефекты зрения и речи, если таковые имелись. Только после этого, их допустили до изучения азов магии.

Магистр Нотель, был нетерпелив, вспыльчив и груб, а порою даже жесток. Он часто осыпал учеников бранью и не гнушался рукоприкладства. Вся группа сразу же люто возненавидела его за дурной характер. Но тому, похоже, было плевать на это обстоятельство, перечить ему никто не осмелился, даже потомственные дворяне. Теория магии, которую он им преподавал, учитывая его методику обучения, изматывала и заставляла буквально биться в истерике его студентов. Но всё же нужно отдать ему должное, программу все усвоили на зубок. Если бы, Эзру разбудили среди ночи, и спросили, чем отличается хессанский колдун от шамана степняков, или как быстро восстановить магическую энергию не прибегая к эликсирам, он без запинки ответил бы, что колдун черпает силу из нижнего плана, используя в качестве её проводника прислужника-беса, предоставленного при заключении контракта с демоном. Шаман же использует внешние, природные источники силы. Такие как растения, земля и ветер, пользуясь при этом тотемными жезлами, по сути, являющимися некими аналогами артефактов, как проводниками силы. А истощенные магические силы быстро можно восстановить при помощи медитации, зелий или особого артефакта-накопителя. Гриф буквально вбивал им в головы каждый урок, выжигал огненными буквами нужные знания в их памяти. Это было неприятно и тяжело, но им оставалось только терпеть. Учитывая же манеры преподавателя, а точнее их отсутствие, студентам давалось это с трудом. Особенно страдали отпрыски аристократов, которые совсем не привыкли к такому обращению. Поначалу на этой почве даже возникло несколько конфликтов, впрочем прекратившихся сразу после того как магистр Нотель, в воспитательных целях подвесил вверх тормашками, за ногу, прямо в воздухе на несколько минут, пререкавшегося с ним Бэфра Крилона. Вот в таком ключе и прошли полтора месяца обучения учеников группы номер четыре.