Кусачий клуб

Глава 4

Майкл был дома, когда они пришли, и странно, он не играл на гитаре. Он сидел на диване на обычном месте Шейна, играл в игру.

— Привет, — сказал он, когда Клер и Ева зашли. — Никто не приготовил обед.

— Никто, но ты был дома так, что мог поесть, — сказала Ева. — И мне почему то кажется, что ты этого не сделал.

— Нет. Он убил зомби с бензопилой, и инстинктивно наклонился, когда другой бросился на него из тени, на экране. — Полагаю мы все пойдем спать голодными, как плохие дети.

— Полагаю, что нет. — Ева подмигнула Клер, которая подняла, показывая, пропитанный жиром пакет. — Серьезно, ты, что не почувствовал запах гамбургеров? Твой вампирский нос сломался, Майкл?

— Я надеялся, я представлял гамбургеры.

— Заткнись. Я взяла тебе один, сделанный по-особенному. С солеными огурцами. Я знаю ты любишь соленые огурцы.

Майкл остановил игру отставив пульс в сторону, и встал направившись к двери, и открыл ее так, что Шейн мог войти. Он кивнул Майклу, и опустил холщовую сумку в прихожей, рядом с Евой.

— У кого тут гамбургеры?

— Смотрите, он может почувствовать запах гамбургеров! — Ева кричала из кухни.

Майкл проигнорировал это.

— Вы ребята ходили в спортзал?

— Даа, — сказал Шейн. — Парень по боевым искусством довольно злостный.

— Я получила ушиб! — закричала Ева. — Большой такой. Прямо возле сердца. Угадайте кто сделал это?

Майкл взглянул на Шейна, подняв брови, который вскинул руки.

— Не я, чувак. Я никогда не прикасался к ней.

— Оливер! — Ева вышла из-за кухонной двери, держа тарелки, сбалансировав их, как профи.

— Майкл держи твой почти приготовленный. Шейн ты получаешь jalapeno гамбургер. Я и Клер старые, добрые стандартные гамбургеры.

— Мы разделяющееся на различные виды нездоровой пищи, — сказал Майкл. — Захватывающе.

— Заткнись. Ты хочешь подогретый сок? — Сок, поняла Клер, был новым обозначением Евы, для крови.

Ну, технически, это и было соком, предполагала Клер. Сок для людей.

— Я возьму, — сказал Майкл. — Спасибо. Шейн, Клер принести колы?

— Да! — крикнула Клер, в один голос с Шейном. Он подошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать.

— Проклятье —, прошептал он.

— Эта версия проклятья мне нравится больше, чем та, что была у меня в начальной школе, — сказала она. На вкус он был соленым, с металлический оттенком, но по-прежнему казался сексуальным… особенно с учетом, что его влажная футболка прилипла к его груди и плечам.

Она никогда раньше не думала, что потные могут быть сексуальными, но Шейн…нуу.

Шейн всколыхнул это.

— Так, что ты делала в тренажерном зале? — спросил он. — Я думаю, что видел тебя на ступеньках тренажера.

Оой. Попалась.

— Я позанималась на не чуть-чуть, — сказала она. — А потом Ева потащила меня учиться, как нужно защищаться.

— Не столько защищаться, сколько держать рапиру, чтобы не уронить ее, — сказала Ева. — А потом я сражалась с Оливером, была ничья.

Шейн захлопал в ладоши.

— Оо, а затем мы все избрали принцессу из льда и попросили пойти в Диснейленд! — Он закатил глаза.

— Смейся сколько хочешь. Я буду смотреться лучше, в юбке в пол, чем ты. — сказала Ева. — И, кроме того, я не вру. Я нанесла Оливеру смертельное ранение. Спроси свою подружку.

— Она ударила его своей шпагой, — сказала Клер, когда Майкл и Шейн посмотрели на нее.

— Я видела это.

— А потом, чтобы убедиться, что я уже ничего не сделаю, практически в толкал свою шпагу мне в сердце, но детали вы знаете. Отсюда синяк. — Она взяла конец рубашки и потянула ее так, чтобы было видно его.

Шейн присвистывал, оценивающе, Клер была уверена, что это было не из-за ее "имущества". Синяк. В этом был весь Шейн, его видно насквозь.

— Я не знал, что фехтование это контактный вид спорта, — сказал он. — Я думал, что это ну как то, ну ты знаешь, не относиться к спорт. Как гольф. Или соревнование по поеданию пищи.

— Эй, гольф это трудно. — пожала плечами Ева. — В любое время когда ты захочешь, чтобы я побила твою задницу, на восемнадцатой лунке, дай мне знать.

— Я уже достаточно избит, спасибо. — Шейн опустился в свое кресло и поставил перед собой тарелку. — Я такой голодный, что мог бы съесть даже животное, сбитое машиной. Без острого соуса.

— Ну, тебе повезло, потому что я понятия не имею, что на самом деле в этих гамбургерах, — сказала Ева. Майкл вышел из кухни и поставил три холодные банки Колы на стол и одну спортивную бутылку, в которой, должно быть, был сок. Теплый сок. Клер была рада, что бутылка была непрозрачной. — Совместный обед. Ух ты. Это знаменательное событие.

В последнее время так и было. Они все так сильно были заняты своими собственными делами, что собрать на обед получалось не больше двоих одновременно, или, может быть, троих. Собраться вчетвером за столом было классно, для разнообразия. Ева продолжала болтать о работе, и о том, насколько потрясающим был фехтовальный зал в новом спортивном зале.

Майкл выдал несколько историй о том, что происходит с его музыкой, которая все еще была в подвешенном состоянии после их поездки в Даллас для записи его демо-диска. Это звучало обнадеживающе, но Майкл проявлял осторожность и пессимизм.

Клер чуть не выпалила всю историю противостояния Мирнин/Фрэнк, но понял, что она не могла этого сделать в присутствии Шейна, поскольку он еще не знал, что его отец остался жив… по крайней мере, в форме мозга в банке, подключенного к компьютеру. Шейн думал, что Фрэнк умер, и он смирился с этим, вроде бы. Клер не знала, как он отнесется к остальному, и она не могла причинить ему боль. Не было никаких причин, что он должен был знать.

Во всяком случае, она продолжала себя убеждать таким образом.

Это было отличное время, проведенное вместе, и он чувствовала себя как дома. Смех заставил ее потеплеть, а время от времени поглядывающий и улыбающийся Шейн вызвал в ней трепет. После обеда, она и Ева мыли посуду (но только потому, что настала их очередь), а Майкл и Шейн заявили свои права на диван и загрузили новую игру.

Оказалось, что это — ничего удивительного — еще одна игра про зомби. А следовательно, кровь и внутренности в результате. Клер свернулась между ними на диване с учебником, в то время как Ева растянулась на полу и листала журнал.

Нормальная ночь. Очень, очень нормальная.

До тех пор, пока Шейн не проиграл игру.

— Черт возьми! — заорал он, и швырнул пульт в экран. На самом деле, бросил. Он ударился о край корпуса, вместо мягкой ЖК части, и части пульта разлетелись во все стороны. Ева взвизгнула и перевернулась, стряхивая куски пластика. Клер вздрогнула.

— Боже, Шейн, возьми себя в руки, — сказал Майкл. — Ты проиграл. Успокойся, чувак. Это не в первый раз.

— Заткнись, — сказал Шейн. Он встал, взял в руки пульт, и взглянул на него. — Кусок дерьма.

— Не вини оборудование. Оно работало хорошо, прежде чем ты его разбил.

— Откуда, черт возьми, тебе это известно? Ты играл им?

— Я знаю то, что ты должен мне новый пульт.

— Да пошел ты, чувак. — На этот раз Шейн бросил сломанный пульт в Майкла. Не то, чтобы это было рискованно — Майкл спокойно протянул руку и поймал его, так плавно, словно это был какой-то спецэффект.

— Может тебе следует остыть.

— Может тебе следует прекратить использовать вампирские рефлексы в игре!

Майкл нахмурился. Обычно он не позволял Шейну выводить себя, но Клер могла видеть нарастающий гнев. — Я сыграл с тобой честно.

— Честно? — Шейн расхохотался. — Старик, ты больше не имеешь понятия, о чем ты говоришь, не так ли? Ты даже не знаешь, когда ты обманываешь нас.

— Эй! — сказала Клер, и встала между ними, когда Майкл поднялся на ноги. Воздух был густой и зловещий теперь, дом отражал чувства своих владельцев. — Вы, ребята, прекратите! Это всего лишь игра!

— Нет, это не просто игра. Уйди с дороги!

— Прекрати! — сказала она резко, и ударила Шейна в плечо. — Господи. Разве ты не достаточно дрался за этот день? Что это? Майкл прав. Ты не можешь уничтожать вещи лишь потому, что ты проиграл. Тебе не три года, Шейн!

Его темные глаза сосредоточились на ней, и она почувствовала, как совершенно реальный, очень холодный озноб прошел по ней. Это был не тот Шейн, которого она знала. Это был совсем другой Шейн.

— Не бей меня, — сказал он. — Мне это не нравится.

Клер позволила своим рукам опуститься по бокам и глубоко вздохнула.

— Прости. Я не должна была этого делать. Я просто хотела привлечь твое внимание.

Ну, она его привлекла, с этим все в порядке. Она хотела, чтобы этого не случилось. Но, по крайней мере, она разрушила момент, создавшийся между Шейном и Майклом.

Просто теперь он был между ней и Шейном.

— Клэр, — сказал Майкл. Она протянула руку, не глядя на него, и он замолчал.

И она ждала, пока Шейн скажет что-нибудь.

ШЕЙН

Я ненавижу проигрывать. Я имею ввиду на самом деле, очень сильно. Я обычно пытаюсь скрыть это и сделать вид, что это не так, но есть внутри меня что-то сжатое и отчаянное.

Потому что проигрыш значит, что ты на чей-то милости, даже, если это просто игра. Даже, если это ничего не значит.

Слишком много было у меня этого в жизни, нахождения в чьей-то власти. Сначала у моего отца, потом у вампиров.

Всегда был кто-то угрожающий, кто-то быстрее, и сильнее, и жестче, чем я; и это заставляло меня чувствовать себя испуганным ребенком внутри все время.

Я не врал. Джойстик не сработал у меня. Кнопки застряли. Это не моя вина, что я проиграл. Это из-за приставки. Я не собирался проигрывать, не Майклу. Больше нет. Да, потерять самообладание было глупо — я имею ввиду, это был мой любимый игровой джойстик, который я сломал — но мысль, что это было несправедливо, что он обманул в том, что не использовал свои вампирские рефлексы, чтобы выиграть, и не заслуживает этого…. Это жгло меня, ладно? Сжигало меня.

И я хотел надрать ему задницу.

Может быть это то, что открылось во мне в тренажерном зале, что-то, что я обычно держал глубоко внутри в темной пещере. Я имею ввиду, это был Майкл. Но сейчас глядя на него, я понимал, что он на самом деле не был мне другом. Тем с кем я вырос, тем кто прикрывал мне спину, в любом случае. Это было тело Майкла, но он не был тем же человеком внутри.

Вовсе нет.

Девочки были расстроены. Клер пытается говорить со мной, но я не слышал ее, пока она не ударила меня в плечо. Он показался острым, колющим ударом, хотя я знал, что это было не так. Просто казалось, что все мои нервы были в огне, потому что я был так взвинчен, и, наверное, у меня был там синяк, в добавок ко всему. Я что-то сказал ей, что, возможно, было не очень приятно, и почувствовал, как особенно неприятный импульс мчится от моего мозга к моим рукам.

Мои пальцы сжались в твердые шары мышц, костей и силы.

Клер посмотрела на меня, беспокойство и гнев отразились на ее лице, и в первый раз, я увидел свое отражение в ее глазах. Я увидел, что я делаю.

Я знал этот взгляд. Это выражение лица. Я видел его на протяжении всего моего детства, когда отец, спотыкаясь, приходил домой из бара. Я видел проявление этой тяжелой, грязной силы после смерти Алисы, двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

О, Боже. Боже.

Словно какая-то завеса упала, заполнив мои внутренности светом, и мне совсем не понравилось то, что я увидел в себе. Борьба — это одно. Но это… это было что-то другое. Будто я превращался в того, кем я никогда не хотел быть.

…Но в глубине души… так глубоко внутри, я понял, почему мой отец был таким, каким он был. Было проще выпустить всех тех демонов, позволить им реветь.

И это было хорошо.

Это было страшнее, чем все остальное, что я когда-либо знал.

Клер действительно увидела, что у него внутри что-то происходит, какой-то щелчок. Шейн моргнул, и затем он стал прежним Шейном — теплым, настоящим, и раскаивающимся.

— О, Боже, прости, — сказал он и обнял ее. — Я не это имел в виду. Мне так жаль. — Она почувствовала, как язык его тела изменился, и поняла, что он смотрит на Майкла, даже когда он держал ее. — Прости, братан.

— Да, — сказал Майкл. Он не казался уверенным. — Ладно. Просто не воспринимай это так серьезно следующий раз. Это просто игра, приятель.

— Я куплю новый пульт завтра, — сказал Шейн. — Серьезно. Прости. — Клер поняла по его тону, что он это и имеет в виду — это не просто слова. И предположила, что и Майкл мог это сказать. — Я думаю, я просто получил слишком большой выброс адреналина.

Ева, лежавшая на полу и глядящая на них, наконец, встала на ноги. — Мужчины, — сказала она и покачала головой. — Я не стану собирать пластиковые осколки. Коллинз, это твоя работа.

Наслаждайся. Я уматываю.

— Да, но ты уходишь? — спросил Шейн. От него это была слабая попытка обидеть, но он, по крайней мере, старался.

Она слабо улыбнулась и отмахнулась от него — первый раз за вечер — и направилась к лестнице. Клер зевнула и взглянула на часы. Ух ты, было уже поздно. И ей нужно было рано вставать.

Она поцеловала Шейна в щеку, он повернул голову и превратил его в гораздо более долгий, сладкий поцелуй. Который она прекратила, к сожалению, и сказала, — Мне тоже пора в постель.

Он издал низкий, вопросительный звук в горле. Она покраснела, потому что Майкл был рядом. Майкл притворился, будто занят чем-то другим, что ничего не означало. Вампирские чувства. Он мог бы, вероятно, почувствовать, как бешено колотится сердце в ее груди. — Нет, — прошептала она Шейну на ухо. — Мне нужно отдохнуть.

— Хорошо, — прошептал он в ответ, и поцеловал ее в шею, заставив ее задрожать. Он знал, что это ее любимое место, и от этого ее колени ослабели. — Я буду хорошим. Ох, подожди, я всегда хороший…

— Прекрати. — Ее голос звучал не так уверено. — Мне нужно отдохнуть.

Он отпустил ее и отступил назад, подняв руки вверх. — Отлично, — сказал он. — Иди.

Она пошла, неохотно… а когда она оглянулась, Шейн собирал осколки разбитого пульта с ковра, и Майкл наблюдал за ним с небольшой морщинкой, закравшейся между бровями, как будто он не мог понять, что же он видит.

Майкл посмотрел на нее, как она остановилась на крыльце.

— Спокойной ночи, — сказал он.

Она махнула рукой.

— Никаких стычек между вами двумя, — сказала она. — Обещаете?

Он перекрестил свое сердце и сделал вид, будто вонзает в него кол, что заставило ее улыбнуться и вздрогнуть в одно и то же время.

— Мы будет в порядке, — сказал он. — Правда, Шейн?

Шейн посмотрел вверх.

— Правда, — сказал он. Но появилось что-то странное в его лице, когда он взглянул на Майкла, некая настороженность, что напомнила Клер прежних дней, когда Майкл впервые стал вампом. Шейн совсем не доверял ему.

И она не знала, почему он вдруг решили не доверять Майкл снова… но она была почти уверена в том, что она видела.

Все это было очень утомительно, и она слишком устала, чтобы в этом разбираться. Но как только она забралась в постель, залитую лунным светом, она не смогла заснуть после всех событий. Она волновалась и ворочалась, наблюдая, как черные ветки царапают окно, словно руки скелета, и гадала, чем занят Шейн. Она почти ожидала, что он постучит в ее дверь, но этого не случилось.

Наконец, она задремала, и уже почти уснула, когда у нее появилось твердая убежденность, что кто-то был с ней в комнате, прямо там, стоя возле кровати.

Она повернулась, сердце бешенно колотилось. Лунный свет не попадал на эту сторону кровати, и в комнате было темно, но она могла различить что-то… тень…

А затем тень выступила вперед, в свет, и это был Мирнин. Не Шейн.

Он выглядел… опасно. Его темные волосы обрамляли его бледное лицо, а его глаза были очень широко открытыми, очень темными. Кдэр открыла рот, чтобы потребовать объяснения, какого черта он тут делает в ее спальне, но у нее не было шанса. его рука мелькнула и закрыла ей рот холодной плотью.

Она попыталась закричать, но получился только глухой гул, далеко не достаточно громкий, чтобы позвать кого-нибудь. Мирнин поднес к губам длинный, тонкий палец и наклонился ближе.

— Очень извиняюсь за это, — прошептал он. — Я понимаю, что это несоответсвующе. Я прав, не так ли? Придти в спальню леди без приглашения, это все еще неуместно, даже в этих распущенных социальных кругах?

Она выразительно кивнула. Он не отпустил ее, возможно потому, что он был уверен, что она собирается криком разбудить весь дом, если он сделает это.

— Ну, так что прости, но это несколько чрезвычайная ситуация. Одевайся. Амелия хочет нас видеть.

Ох. Хорошо, вампиры не придерживаются обычного расписания людей, но все же. Не круто.

— Пожалуйста, не кричи, — сказал он. — Это будет выглядеть очень плохо для меня, учитывая все обстоятельства.

Это, больше всего остального, заставило ее кивнуть. Мирнин убрал свою холодную руку, и она сделала глубокий, судорожный вдох… но не закричала. Она просчитала все пути побега из постели, готовясь ринуться при малейшей тревоге.

— Ты мог позвонить, — сказала Клэр. Ее голос звучал немного тоньше, чем обычно. — У меня есть телефон.

— Я потерял свой, — сказал он. Клер могла этому поверить. — Глупые вещи. Такие маленькие.

Так легко положить в карман и забыть о них, когда ты стираешь свою одежду… В общем.

Казалось, проще приехать. Ты одета?

— Я не могу поверить, что вы меня об этом спрашиваете. Стоя в моей комнате посреди ночи. Вам не кажется, что это немного жутковато? Может, даже извращенно?

— Ах, отличное замечание. Я просто… подожду снаружи. Но поспеши. И никому ничего не говори.

Клер ожидала, что Мирнин просто отвернется к двери спальни, но, конечно же, нет — это было бы слишком обыденно, не так ли? Вместо этого, он открыл окно, то, что выходило на задний двор, и выбрался через него. Он спрыгнул с такой легкостью, словно просто шагнул на тротуар, только это было на двадцать футов ниже, если не больше.

Клер даже не потрудился взглянуть. Конечно, он был в порядке, и ей было всё равно, если бы было иначе. Как он посмел просто так заявиться, пока она спала…

Она искала в комоде чистое белье, когда раздался тихий стук в дверь. — Клер? Ты не спишь?

Шейн. Она замерла и затаила дыхание. Она хотела открыть ему дверь, упасть в его объятия, и забыть о Мирнине и его странном поведении, но, по правде говоря, Мирнин не появился бы без причины. Что-то не так, и он сказал, никому не говорить. Что, к сожалению, включает и Шейна. Она наблюдала за дверной ручкой, но она не повернулась, а после еще одного тихого стука, она услышала его удаляющиеся шаги, в сторону своей комнаты.

Клер выдохнула, покачала головой и пробормотала:

— И опять же, я ненавижу тебя, Мирнин.

Одевшись, не особо стильно, Клер высунула голову из окна своей спальни. Как и ожидалось, Мирнин расхаживал там, заложив руки за спину и опустив голову. Он был одет в какую-то светлую неоновую рубашку, которая, вероятно, осталась еще с 80-х г.г., и вернулся к своим шортам и удобным сандалиям.

Они были кожаные, по крайней мере, и походили на те, что парень мог бы носить. Если потребуется.

Конечно, не вампирский шик, как определяла его поп-культура, но Мирнин был не из тех, кто подстраивался. Когда-либо.

Он посмотрел на нее, черных волос упали с его бледного лица, и сказал: — Ну что? Прыгай!

Для вампиров это было одно дело. И совсем другое для хрупкого, не слишком спортивного человека. Клер покачала головой. Мирнин вздохнул, дернул себя за волосы обеими руками, будто желая вытащить мозг с корнем, и затем, казалось, у него появилась блестящая идея. Он бросился в темноту.

Мгновение спустя он вернулся, неся лестницу… и не их лестницу. Он оторвал ее у соседа, Клер догадалась. Что ж, это было лучше, чем прыгать.

Спускаться вниз было зябко и страшно, потому что Мирнин и не думал придерживать лестницу, которая подпрыгивала и опасно сдвигалась с каждым проделанным ею шагом. Клер проскочила последние пару перекладин, приземлилась на обе ноги, и прошептала: — Откуда вообще взялась эта штуковина?

— О, вон оттуда, — сказал Мирнин, и махнул неопределенно в темноту. — У нас нет времени для любезностей. Поспеши, пожалуйста.

Ах, точно. Мирнин не водил машину, поэтому ее и не оказалось поблизости, что означало — прогулку. В темноте. В городе вампиров.

Ну, по крайней мере, у нее был эскорт, хоть ноги у него и длиннее и он даже не пытался сбавить скорость ради нее, так что ей пришлось почти бежать вприпрыжку, чтобы остаться возле него.

— Что происходит? — спросила она, к тому времени, когда они добрались до угла Лот-Стрит.

Уличные фонари были погашены. Большинство уличных фонарей в Морганвилле остаются выключенными, когда вы в них больше всего нуждаетесь. — Что за срочность?

— Я выяснил, кто убил твоего друга.

— Ох. — Она глубоко вздохнула, как они перешли улицу и свернули направо, направляясь к Площади Основателя в центре города. — Кто?

Это был простой вопрос, но она не ожидала простого ответа. Мирнин всегда отвечал расплывчато, когда ей больше всего нужна была ясность.

Поэтому она удивилась, когда он сказал:

— Ты действительно хочешь знать?

— Конечно, хочу!

— Хорошо подумай, прежде чем ответить. Ты хочешь знать, Клер?

Это звучало… зловеще. И Мирнин говорил очень, очень серьезно и сосредоточенно, что было странно, если не сказать больше.

— Есть какие-то причины, по которым я не должна этого хотеть? — спросила она. Он взглянул на нее, и ее снова охватила тревога из-за озабоченности на его лице.

— Да, — сказал он. — Несколько, я так думаю.

— Тогда зачем было вытаскивать меня из постели ради этого?

— Это не мой выбор. Приказ Амелии. Поверь мне, я возражал. Меня не поддержали.

Клер сосредоточилась на ходьбе на несколько мгновений, пока слабый свет фонарей от Площади Основателя не осветил ночь впереди. Дома, мимо которых они проходили, были тихими и темными. Помимо нескольких лающих собак, казалось, никто не обратил на них внимания.

— Скажите мне, — сказала она. — Скажите мне прежде, чем мы доберемся туда. Будет лучше, если я буду знать, к чему я приду.

— Я знал, что ты это скажешь. — Она не могла решить, то ли Мирнин одобрил, то ли смирился с этим.

— Очень хорошо. Это брат Евы. Джейсон.

Джейсон. Ну… это не шокировало ее так, как, наверное, должно было. Джейсон сидел с ними за одним столом. Он даже вроде спас ей жизнь однажды. Но, с другой стороны, он терроризировал ее, угрожал ей, и он, в действительности, поранил Шейна. С ликованием.

Джейсон не был хорошим человеком, в глубине души.

— Ева так расстроится, — сказала Клер. Она не могла себе представить, насколько плохо себя будет чувствовать ее подруга. Ева так переживала из-за предполагаемых перемен Джейсона, так поддерживала его попытки стать лучше. И теперь это. Это выбьет у нее почву из под ног.

— Это тебя не удивляет.

— Нет… на самом деле. Я хочу сказать, я разочарована больше, чем удивлена. Я хотела, чтобы он… исправился.

— Ах, Клер. — Мирнин покачал головой и протянул руку, чтобы подарить ей быстрое, крепкое, однорукое объятие. — Ты хочешь, чтобы все мы были лучше, чем мы есть на самом деле. Это очаровательно, и тревожно. Я разочаровывал тебя много раз.

— Не таким образом.

— Очень похоже, — сказал он. — Но, возможно, не настолько кроваво.

— Что с ним будет?

Мирнин долго, искоса смотрел на нее. Она поняла, что, возможно, это не самый проницательный вопрос, который она когда-либо задавала. — Нет, — сказала она. — Нет, Мирнин.

Он не убил вампира, независимо от того, как это обернулось. Насилие над человеком должно судиться и наказываться людьми. Это правило.

— Амелия устанавливает правила, милое дитя.

Сейчас они находились в относительно безлюдной части города, направляясь к Площади Основателя. Обычно, Клер не нравилось прогуливаться здесь в залитый солнцем полдень, даже не в сопровождении, но присутствие вампира рядом с ней сделало ее легкомысленной.

Она бы так и не заметила приближения, если бы Мирнин вдруг не остановился и не поднял голову, лицо его стало неподвижным и неестественно бледным в серебристом лунном свете. Как правило, у него было своего рода неловкое, угловатое изящество, почти человеческое, но теперь он приобрел ту странную вампирскую неподвижность, что заставляла Клер чувствовать себя такой… неуклюжей. Такой уязвимой.

До тех пор, пока Мирнин резко не обнажил свои клыки. Он был сосредоточен на чем-то в темноте.

— Клер, — сказал он тихим, успокаивающим, тщательно контролируемым голосом. — Я хотел бы, чтобы ты доставала свой мобильный телефон и позвонила в полицию, пожалуйста. Сделай это сейчас. Возможно, что и по номеру службы экстренной помощи.

Он совершенно не походил на обычного Мирнина, что испугало ее, заставив нащупать ее телефон в кармане. — Зачем? — прошептала она, когда начала набирать три цифры.

— Потому что это срочно, — сказал он, а потом что-то ударило его, что-то быстрее, чем Клер могла разглядеть. Она только ввела 911, еще не успела нажать Вызов, и до того, как Мирнин упал, что-то мертвой хваткой вцепилось в ее запястье. Ее сбили с толку нахлынувшая вонь, будто худший запах тела в мире, словно в тысячу раз хуже бедного Вонючки Дага, и лихорадочный блеск глаз, и лицо, похожее на скелет с кожей, натянутой поверх…

С острыми, острыми, острыми клыками, которые блестели, как ножи и шли прямо к ее горлу.

Мирнин ударил — его? — с такой силой, что обоих вампиров отбросило, по крайней мере, на пятьдесят футов, переворачиваясь, ударяя и борясь, и Клер поняла, что просто стоять там, как полная идиотка, возможно, не лучшая стратегия выживания. Она онемела и поглупела от шока, но затем увидела светящийся синий экран своего телефона в траве, бросилась к нему, и нажала кнопку вызова. Она огляделась, стараясь совладать с собой. Все казалось темным, мрачным, и странным, но она заметила слабый блеск уличного указателя в свете уличного фонаря на углу.

Она была всего в двух кварталах от Площади Основателя Клер побежала, прижимая трубку к уху. Ее сердце билось так быстро, что каждый удар ощущался подобно ударам кувалды по ее груди. На улице было темно, очень темно, но она не беспокоилась о трещинах и неровностях мостовой или о чем-нибудь еще, кроме необходимости бежать так быстро, как только она могла, добраться до весьма сомнительной безопасности с еще большим количеством вампиров. И, Боже, она не могла поверить, что она бежала к вампирам, но это, это не…

— 911. Что у вас произошло?

У нее сбилось дыхание, она поняла. Клер, задыхаясь, рассказала что-то о том, где она была, и попыталась объяснить, что, черт возьми, случилось. В этот момент она споткнулась, и телефон вылетел у нее из рук, она потеряла равновесие и по инерции подалась вперед, в то, что должно было бы привезти к перелому костей при столкновении с тротуаром.

Она выставила руки вперед, но врезалась она не в тротуар.

Это был Мирнин, который поймал ее, и бросил на нее взгляд, который она совсем не смогла прочитать. Он схватил ее упавший телефон, когда она беспомощно указала на него. У него на лице была кровь и длинные, животные царапины, которые медленно затягивались. Его одежда также была разрезана и порвана в клочья.

Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и побежал к Площади Основателя. Это не заняло много времени — тридцать секунд, может быть — но Клер потратила это время на приведение ее мыслей в порядок и попытки успокоить ее колотящееся сердце. Ты не умрешь.

Успокойся.

Она снова прокрутила всё в голове. Тревога Мирнина. Представление лица, превратившегося в скелет. Запах смерти.

Это был голодный, дикий вампир, и в Морганвилле это не должно было случиться.

Вампиры имели прямой доступ к банку крови. Если бы они были нарушителями закона, они стали бы легкой мишенью. Как вышло, что один превратился в такого скелета и дикаря? И почему сначала напали на Мирнина, перед тем, как схватить ее?

У нее было чувство, он пришел к ней только потому, что она зовет на помощь.

Это не имело смысла.

— Что-то происходит, — сказала она, когда они повернули за угол, и она разглядела Площадь Основателя прямо по курсу.

— Отпусти меня.

— Я, кстати, в порядке, — сказал Мирнин, и остановился, чтобы дать ей спуститься и занять вертикальное положение. — Спасибо, что спросила, Клер. Учитывая, что я подверг себя немыслимой опасности, чтобы защитить содержание твоих вен и свою бессмертную душу, можно себе представить, чтобы ты могла бы спросить. — Он пытался быть старым, небрежным Мирнином, но он нервничал, сильно нервничал. Клер обнаружила, что крепко сжимает свой телефон, словно спасательный круг, когда она отшатнулась от него, также поняла, что полиция по-прежнему была на другом конце линии, задавала вопросы.

— Алло? — сказала она. — Полиция? Вам необходимо прислать патрульную машину…

Мирнин выхватил у нее трубку небрежным взмахом руки и сказал: — Не обращайте внимания. Сейчас все в порядке, совсем никаких проблем. Спасибо за защиту и службу.

Пожалуйста, не обращай на нее внимания вообще. — И повесил трубку.

— Эй! — Клер бросилась к телефону. Он держал его вне пределов ее досягаемости.

— Если ты пошлешь человеческую полицию за ним, их используют в качестве закуски, — сказал он. — И еще они умрут, если им повезет. Пошли. — Он схватил ее за запястье и потащил быстрым темпом. Он использовал немного больше силы, чем ему следовало бы, и Клер старалась не морщиться. Ее уже и так слишком много тащили от того специфического набора костей.

— Что случилось? — Спросила она. "И не говорите мне, что это просто случайное нападение вампа.

— Это не так, — сказал он. — И мы поговорим, когда будем на месте. Не раньше.

Они приближались к посту охраны, и полицейский в форме вышел, чтобы бегло осмотреть их. Он кивнул и помахал им. Мирнин даже не замедлился, как и Клер.

— Куда мы идем?

— Поговорить с Джейсоном, очевидно.

— Что? Но…

— Я считаю, что это связано. Джейсон — пешка на доске, и мы должны выяснить, чья же он пешка. Подумал, что, возможно, ты сумеешь вытащить из него эту информацию.

— Подожди, ты… ты хочешь, допросить его?

— Поговорить с ним. Вначале ты наладишь с ним взаимопонимание, он может сказать тебе такие вещи, что не скажет при вампирах. Как человек, ты уже обладаешь преимуществом.

— Обладаю преимуществом?

— Давай просто скажем, что у него выработалось глубокое недоверие к роду вампиров.

— Какого черта ты с ним сделал?

Мирнин не смотрел на нее. Теперь они шли по широкому тротуару, просторному, обрамленному высокими темными деревьями с обеих сторон. Симпатичные в дневное время.

Лучшее место для засады в темноте. Но там были вампиры, гуляющие в лунном свете, проживающие их жизни совершенно странным и чуждым ей способом.

Здесь, эта ужасная скелетная штуковина не напала бы. Не посмела бы.

Ей внезапно, сильно захотелось вернуться домой.

— Mирнин? Что это было?

Он не произнес ни слова всю дорогу к зданию, где содержался Джейсон.