Кусачий клуб

Глава 12

Клер встала рано, в основном потому, что она просто не могла спать, и проверила Шейна комнату. Пусто, и так же грязно, как и в последний раз когда она видела его. Подушка была всё в том же положении занимая пол кровати с простынёй скрученной на той же стороне рядом с ней. Она заметила место, где его голова была в последний раз "он спал там". Она подошла словно лунатик, в сером предрассветном свете, положила свою руку на пустое место, где не так давно были его волосы. Было холодно, конечно.

Она подняла подушку и обняла, уткнувшись в нее лицом, его запах затопил ее, переполняя ее, она опустилась на узкую кровать и просто… замерла. Её веки казались тяжёлыми от недосыпа и слёз, она чувствовала себя пустой. Измученной. Когда ее глаза были закрыты, всё что она видела, это холодное выражение лица Шейна, когда он бил вампира снова и снова. Это был не тот Шейн, который был здесь с ней, прямо здесь в этой постели, обнимая ее, который критиковал новые песни вместе с ней, пока она не начинала задыхаться от смеха, и щекотал ее и целовал ее и шептал, как сильно он ее любил. Этого Шейна здесь не было, и она не знала, был ли он где-нибудь или вернется ли он.

Нет. Он вернется. Я собираюсь вернуть его.

Каким-то образом.

Она не думала о чем-либо конкретном, ничего не планируя, но вдруг перед ее глазами всплыл сайт. Бессмертной Битвы. Кто-то что-то знал, и это был не просто Василий, Бишоп и Глориана. Вампиры были, как правило, не подкованы в компьютерных вопросах. Несколько, может быть, но гораздо более вероятным было то, что человек выполнял всю работу с сайтом для них.

Может быть, даже кто-то внутри Морганвилля, поскольку они специально закодировали его, чтобы оставаться невидимым для системы слежения Морганвилля.

Она сидела ровно на холодной кровати Шейна, все еще сжимая подушку в руках и пристально смотрела в зеркало на стене.

Она выглядела ужасно: темные круги под глазами, волосы в полном беспорядке, желтоватая кожа. Она она чувствовала себя лучше.

Потому что у нее возникла хорошая идея что делать дальше.

Было ли это безопасно? Нет, определенно нет. Но ожидание возможного изменения сознания Шейна было хуже пытки. Всё равно, что тебя съедают по кусочкам.

Клер бросилась в свою комнату, схватила одежду, приняла душ в рекордно короткое время, связала свои отросшие до плеч волосы в небрежный узел, и, спустившись по лестнице, вышла через заднюю дверь, даже не остановившись выпить кофе, но она прихватила свою рюкзак, но лишь потому, что хранила в нем свой бумажник и некоторые потенциально полезные вампироотталкивающие приспособления.

Потому что она собиралась увидиться с волшебником. Не Мерлином…с настоящим волшебником.

— Прошу прощения? — сказала Амелия. — Ты врываешься ко мне без предупреждения, в мой кабинет, и ждешь, что я оставлю твою просьбу без какого-либо адекватного объяснения? На тебя это не похоже, Клер. Совсем не похоже.

В независимости от времени суток, Амелия выглядела спокойной, отдохнувшей и неестественно красивой. Сегодня она была одета в бледно-голубые цвета сдержанного стиля с четкими линиями, хотя она и снизошла до того, чтобы надеть брюки. На ней даже был жемчуг.

В шесть утра.

Клер осталась стоять, потому что ей не предложили занять одно из толстых кожаных кресел рядом со столом, и, кроме того, у нее было отнюдь не сидячее настроение. В кабинет Амелии на Площади Основателя было несколько сложно попасть. Клер не хотелось использовать порталы, и выскакивать без приглашения перед Большим Вампирским Начальником (еще больше не хотелось появляться с сумкой, наполненной антивампирским оборудованием), что, вероятно, было не самой потрясающей тактикой выживания, в любом случае. Но пройти все уровни охраны и секретаря в приемной было также совсем не просто.

Амелия наняла кого-то, и посадила за стол перед входом в ее кабинет, и та вампирша — табличка на столе гласила, что ее зовут Биззи О'Мира, и в своей работе выглядела убийственно серьезной — абсолютно не понимала концепцию чрезвычайных ситуаций.

Амелия открыла дверь, услышав весь этот шум в приемной, и махнула рукой Клер, разрешая войти. Однако это не означало, что Клер были рады видеть. Лишь общепринятый жест.

— Ну сказала Амелия. Это был тон Основательницы Морганвилля, который обычно использовался в разговорах с людьми. Это был холодный тон, который оставлял неизгладимое впечатление угрозы, даже если не чего не было известно. — Объяснись.

— Я не могу, — сказала Клер поправив сумку на плече. — По крайней мере не сейчас. Я еще расследую. Когда я буду уверена в том, что знаю я вам скажу. Но для того, чтобы получить доказательства, мне нужно получить доступ к человеку, который совершил преступление во вред Морганвиллю.

Брови Амелии подняли на миллиметр.

— Серьезно. Конечно ответа на этот вопрос ты не получишь.

— Но мне нужно…

— У заключенных, которые обвиняются в подобном, не бывает посетителей, Клер. Они также не могу выйти. Они в мое распоряжении, на всю жизнь, и я могу делать с ним все, что захочу. И этот….человек…возможно даже не жив, все это ты знаешь.

Это было пугающе. Клэр колебалась, затем сказала:

— Ким.

— Ким, — повторила Амелия, как будто понятия не имела, о чем говорит Клер. — Ох. Она. Ну, да, она жива. Навряд ли бы я казнила столь молодую, даже если она такая неприятная и неуправляемая. Она останется под арестом, так как я нахожу удовольствие в этом, и это будет до тех пор пока она не докажет мне, что заслуживает еще хоть раз увидеть солнечный свет.

— Она отлично разбирается в интернете, даже может найти, что ты и Мирнин не можете, а это большая редкость. Мне нужен ее опыт в этом.

Клер рисковала рассказывая все и она знала это; она понятия не имела будет ли Френк лгать Основателю, даже если бы он мог. Часть его, та что управляла машиной и была запрограммирована; но другая часть его, человеческая, хотела бы соврать ради своего сына, что насчет другой его части? Она не могла быть уверена не в чем.

— Мне нужна ее помощь, чтобы найти кое-кого.

— Это имеет отношение к моему отцу?

Это был крайне опасный вопрос, потому что он такой и был, в малом и уклончивым смысле, но не ответить "да" означало пролить все. В любом случае это было на девяносто процентов.

— Не на прямую, — сказала Клер. — Но это могло бы помочь.

— Хммм. И ты действительно считаешь, что она может помочь тебе? — Амелия села за свой стол, не переставая выгладить ответственной. — Я думаю, что плохо знаешь эту Ким. Она ненавидит тебя, в частности больше, чем кто-либо еще. Я полагаю, даже больше чем меня.

— Из-за Шейна. Да, я знаю. Он нравится ей.

Амелия лишь пожала плечами, полностью незаинтересованная в простых смертных чувствах.

— Я думаю она поможет мне в этом. Пожалуйста. Просто позвольте мне поговорить с ней.

Мне нужна ее помощь.

Амелия медленно барабанила бледно-розовыми ногтями, уставившись на Клэр тревожными серыми глазами. Ее телефон издал низкий гул для отвлечения внимания. Она проигнорировала это.

— Мне не нравится, чтобы ты врываешься в мой кабинет Клер. Это понятно?

— Да.

Дробь участилась. Клэр не могла оторвать взгляд от этих длинных, тонких, бледных пальцев, с острыми как бритва (и прекрасно ухоженными) ногтями. Под стать самой Амели.

— Ладно. — сказала Амели, — Я дам Вам доступ в течении пяти минут. Если Вы придете с этим человеком к соглашению, я разрешу ей помочь Вам в этом…проекте. Но она не покинет своей камеры. Это Вы понимаете?

— Да. Спасибо.

— Не благодари меня, — проговорила Амелия. — Ты не пойдешь одна. Она нажала на кнопку на телефоне, которая перестала гудеть и сказала: — Биззи. Пожалуйста отправьте Майкла Гласса в мой офис немедленно.

— Мадам, — произнес свободный голос Биззи. — Вам звонит Оливер.

— Оливер может подождать. Мне нужен Майкл здесь. Пошлите машину.

— Да, Мадам Основатель.

— Ты, Клер, — сказала Амелия, убрав палец с кнопки телефона, — сядешь и будешь вести себя тихо. Я очень недовольна твоим поведением. Я понимаю, что это последний писк моды среди молодежи — бросить вызов власти, но я не потерплю этого. Не в моем присутствии.

— Это не… — Ах, какой в этом смысл? Клер опустила рюкзак на пол и села, скрестив руки на груди.

Она знала, что это выглядело как защитный жест. Ее это не волновало. — Я не игнорирую вас. Просто я хочу сначала сама убедиться во всем, прежде чем посвящу вас в курс дела.

— Сделаю довольно интересное предположение, что я могу и не нуждаться в твоем расследовании, — сказала Амелия. — Например, мне прекрасно известно, что мой отец, Бишоп, пропал. Мне также известно, что несколько верных ему вампиров вели себя странно, а несколько нелояльных в данный момент считаются пропавшими. Я в курсе, что присутствие Глорианы в этом городе слегка… неприятно для многих, хотя, возможно, не для Оливера. — Последняя часть прозвучала несколько резко. Об Оливере? Странно.

— Ну а потом Глориана, вероятно, решила охмурить и твоего Шейна?

Это было слишком близко к истине. — Оливер говорит, что она не интересуется человеческими парнями в этом смысле. — Это была правда. Просто это был не точный ответ на вопрос. — Она охотиться за Майклом, так Ева сказала.

— Да, мне об этом известно. Но, похоже, обошлось без какого-либо существенного кровопролития. — Еще одно постукивание ногтями. Когда Клер взглянула на лицо Амелии, она увидела, что вампир смотрит в ее тонированные окна, которые сводили к минимуму лучи восходящего солнца. На ее лице было отсутствующее выражение. Временами, Амелии удавалось выглядеть почти такой же молодой, как и Клер — ей, вероятно, было лишь около двадцати, когда она стала той, кем являлась сейчас. Но только сейчас, она выглядела на свой реальный возраст, со всем грузом веков на этом гладком, без морщинок лице. — Ты отлично известно, насколько опасен этот город, Клер. Но вот что ты можешь не понимать, не в полной мере, так это то, что в едином целом его удерживает лишь желание. Мое желание. Без моего влияния, вампиры боролись бы за контроль, а людей убивали бы на улицах. Не все представители моего вида воспринимают такое поведение как… контрпродуктивное для долгосрочного выживания моей расы. Как и некоторые из ваших современников, молодые вампиры хотят получить то, чего желают, когда у них появляются такие желания, независимо от последствий. — Она замолчала на мгновение. Клер не знала, должна ли она что-нибудь сказать, поэтому промолчала. — Я пыталась обучить их в течение многих лет. И, по правде говоря, я устала от этих попыток. Я помню, каково это было, когда у меня не было никаких обязанностей, никаких забот. И это начинает казаться наиболее лучшим решением для меня.

Это прозвучало зловеще:

— Что… Что Вы имеете в виду?

Взгляд серых глаз Амелии вернулся к Клер, но выражение лица осталось прежним. — Морганвилль — это эксперимент, — сказала она. — Один из тех, который я поддерживаю и поощряю долгое время, в человеческом плане, и даже в течение значительного периода в вампирских мерах. Но мне не кажется, что мой вид многое почерпнул из жизни среди людей.

Или что люди научились терпеть наши различия. Оливер думает, что это дурацкая затея, знаешь ли. Может быть, он и прав насчет этого.

— Это не так, — сказала Клер. — Я знаю, что проблемы существуют — проблемы есть всегда.

Люди… люди не могут ужиться даже друг с другом без насилия и проблем, гораздо меньших, нежели с вами. Но мы каким-то образом справлялись. Мы можем справиться.

— Я всегда так думала, — произнесла Амелия тихо. — И я боролась за этот принцип. Я проливала за него кровь. Я даже похоронила любимого из-за него. Но что, если я ошибаюсь, Клер? Что, если Морганвилль — это прихоть высокомерия? Тебе так же хорошо известно, как и мне, что есть люди, которые никогда не согласятся жить с нами. И вампиры, которые никогда не согласятся жить с людьми. Так что же мы так рьяно пытаемся доказать?

Клер не знала, как они пришли к этому — казалось совершенно неправильным вести этот разговор. Она была не настолько стара, она не понимала, откуда это берется. И слышать сомнения со стороны Амелии было… больно. И это пугало ее. Столько всего рушится вокруг.

Возможно, у нее не единственной было такое чувство, поняла она. Это был новый и совершенно неприятный род мыслей.

Эти мысли заставили ее зажмуриться.

Ей вспомнилось то, чему ее учили родители.

— За что-либо стоящее стоит бороться, — сказала Клер. — Не всегда с оружием и прочим. А… отстаивая свое мнение. Верно?

Амелия, казалось, сосредоточилась на ней снова. Несколько секунд она рассматривала ее, нахмурившись, а затем улыбнулась. — Да, я припоминаю, — сказала она. — Действительно, не все войны ведутся пулями и мечами. Случаются войны желаний и идей. Хорошо, что мы обе помним это. — Улыбка исчезла. — Но не все идеи побеждают в войне, и не все желания достаточно сильны. Темнота может спуститься так легко.

— Здесь этого не случится, — сказала Клер. — Мы просто должны быть сильнее.

Амелия наклонила голову, но Клер не могла сказать, была ли это согласие. Она снова нахмурилась, на этот раз глядя на телефон, и после некоторого колебания нажала кнопку интеркома. — Биззи? — спросила она. — У тебя есть подтверждение, что Майкл находится в машине?

Ответ немедленно возвратился. — Нет, Основатель. Автомобиль там, но другие в доме сообщают, что Майкла Гласса там нет.

— Там нет, — повторила Амелия. — Отлично. Позвони ему на мобильный. Я полагаю, он у него имеется. Я подожду.

Биззи отошла от динамика пока набирала номер. На другом конце телефон всё звонил и звонил, и затем записанный голос Майкла произнес «Телефон Майкла Гласса. Оставить сообщение» поверх звука его гитары. Его оборвали. Биззи сказала, — Мадам? Не отвечает.

— Я слышу, — ответила Амелия. Она посмотрела на Клэр: — Ты знаешь где он?

— Нет, — сказала Клер. Она почувствовала, как желудок неприятно сжался. — Он… мы все вернулись домой прошлой ночью. Я не знаю, почему его там нет. — Но она знала. В глубине души знала. Майкл предпринял что-то, что-то навлекшее беду… и, что еще хуже, он даже не сказал никому.

Ева убьёт его. И если Ева этого не сделает, Клер решила, что будет следующей в очереди претендентов. Мысль об исчезновении Майкла теперь заставила ее чувствовать себя такой неуверенной, словно земля пошатнулась под ногами. Майкл был скалой; даже в их первую встречу, будучи наполовину призраком, он был самым спокойным и самым способным из группы.

Но на этот раз, если он ушел в одиночку, он совершил ошибку. Большую.

Амелия, должно быть, что-то прочла на ее лице, потому что сказала:

— Подготовь мою машину, Биззи. Стандартное сопровождение охраны.

— Да, Основатель.

Амелия поднялась на ноги. Клер просто смотрела на нее в замешательстве, пока она не сказала, — Конечно же, я пойду с тобой. И ты расскажешь мне, куда, как тебе кажется, мог уйти Майкл, потому что я не потеряю еще одного из моих людей в раскрытии этой тайны.

Клер едва сдержалась, чтобы сказать «Да, Основатель», и молча — побежденная — последовала за ней к лимузину.

Под стандартным сопровождением, Амелия, вероятно, подразумевала «больше вампиров, чем на собрании Дракулы», потому что кроме Амелии и ее водителя, там были два молчаливых, одетых в костюмы охранника, в солнцезащитных очках, и четыре дополнительные сильно тонированные машины, движущиеся следом. Амелия проигнорировала их присутствия — но она ведь выросла в эпоху, когда слуги были не более, чем ходячей мебелью — и наклонилась вперед, сцепив руки. Она по-прежнему сидела, как леди, колени вместе и скромно согнуты, хотя она и была одета в брюки. — А теперь, — сказала она. — Ты скажешь мне все, что отказалась поведать мне ранее. Оставим в прошлом занимательно дилетантскую часть этой проблемы. Если вы знаешь, где сейчас мой отец, или даже подозреваешь, что у тебя есть догадка, неважно насколько маленькая, ты скажешь мне.

Клер стало нехорошо, ее бросило в жар и появилось чувство, будто она попала в ловушку — в основном потому, что она в нее и попала, в этом нет сомнений. Она зажмурила глаза и сказала, — Если я все вам расскажу, вы должны пообещать мне.

Воцарилась зловещая тишина, нарушаемая лишь слабым шипением шума дороги под колесами автомобиля. Клер понятия не имела, куда они направлялись, и поняла, что она только что сделала то же самое, что и Майкл: она ушла, никого не предупредив, куда направляется. Она может исчезнуть так же быстро. Она рискнула посмотреть на Амелию, и видела то же самое смутное выжидающее, ждущее выражение. Пока никакого гнева.

Амелия улыбнулась, совсем чуть-чуть — фактически, если бы Клер не знала ее так хорошо, она вообще ничего бы не разглядела. — Ты всегда просишь об обещаниях, Клер. Иногда это кажется очаровательным, как будто ты просто ожидаешь, что я буду достаточно благородна, чтобы сдержать их.

— Как насчет сегодня? — Амелия наклонила голову. Впрочем, это было не «да». Клер могла видеть это в холодном блеске ее глаз. — Просто, что, если Шейн… если Шейн ничего не мог с этим поделать, потому что он был зачарован. Глорианой. Это не его выбор. И он никогда, никогда не поможет Бишопу. Вы знаете это. — Это вышло в порыве, и даже для ее ушей звучало бессмысленно.

Амелия выпрямилась, откинулась на спинку сиденья, и сказала:

— С самого начала.

Клер попыталась. Она думала скрыть кое-что, но, по правде говоря, все это всплывет скорее раньше, чем позже, а лгать Амелии в лицо… ну, это не самая хорошая стратегия. Иногда Амелия понимала. Однако, Клер съежилась, когда ей пришлось упомянуть Шейна. Все, о чём она могла думать, так лишь о том, как плохо всё обернулось, когда его обвинили в убийстве одного из людей Амелии, когда он был схвачен и осужден, и она чувствовала себя такой бесполезной в его спасении.

Вот снова это чувство — это черное, нарастающее, удушающее чувство полнейшей беспомощности.

Амелия не делала никаких замечаний и не выражала никакой физической реакции на слова Клер. Она смотрела не на Клер, а на пейзаж за тонированными окнами — по-видимому, различимый для ее глаз, хотя Клер чувствовала, будто была зажата в переполненном черном ящике — пока она слушала. Когда Клер, наконец, остановилась, немного задыхаясь, Амелия слегка наклонила голову.

— Спасибо, — сказала она. — Очень честный отчет. Я гадала, сколько ты попытаешься скрыть от меня. Я рада, что ты не сделала этого.

Клэр закрыла глаза на пару секунд:

— Вы знали.

— Конечно, я знала, — сказала Амелия. — Большую часть, по крайней мере. Сайт — новая для меня информация, а потому вызывает особый интерес. Теперь мои сотрудники займутся выяснением его происхождения, хотя ты совершенно права, что более грамотный подход будет необходим. Но роль Глорианы и Василия — об этом уже было известно мне и Оливеру.

Оливер. Конечно же.

— Он присматривает за ней для Вас, — поняла Клэр. — Поэтому он ошивался вокруг нее.

— Глориана полагает, что это вызвано ее личным очарованием, конечно, но Оливером не так легко манипулировать. Он знает ее слишком хорошо, и имеет все основания настороженно относиться к ней и ее мотивам. — Амелия, наконец, взглянула на нее, не улыбаясь. — Как мой отец замешан во всем этом — вот что является загадкой, но она будет решена.

— Вы знаете где он? Бишоп?

— Нет. — Амелия снова отвернулась. — Могу сказать одно — он очень хорошо прячется, когда чувствует угрозу. Он в пределах города. Сработали бы сигналы, если бы он пересек границы.

Мы найдем его, даже если он будет похоронен в грязи, как какой-то охотящийся паук. — В голосе звучала горечь и холод в конце, и Клер слегка вздрогнула. — Когда его найдут, я гарантирую, что эта особая опасность для нас не повториться. Даю тебе слово.

Машина замедлила ход, и Амелия кивнула одному из своих телохранителей, сидящий слева от нее. Он кивнул в ответ, и, как только лимузин плавно остановился, он тут же открыл дверь и вышел. У Клер не было ни единой возможности выбраться, даже если бы она хотела — между ней и внешним миром находились еще два охранника.

И Амелия не двигалась. Она сидела, невозмутимо и прямо, до тех пор, пока первый мужчина не заглянул обратно в машину и не сказал, — Всё чисто, Основатель. — Затем неожиданно охранники выбрались с обеих сторон, и Клер вместе с Амелией остались сидеть друг напротив друга, временно оставленные наедине. Амелия начала продвигаться в сторону выхода.

— Погодите, — произнесла Клэр. — Шейн.

Не считая совершенно незначительного колебания, Амелия полностью проигнорировала это. Она просто продолжила продвигаться к двери. Охранник предложил ей руку, и она покинула машину грациозной походкой.

Клер судорожно сглотнула воздух и поднялась на ноги, чтобы пойти следом.

Вокруг Амелии двигалась стена черных костюмов, сопровождая ее в противоположную сторону от работающего в холостую лимузина к крытому переходу, ведущему к…

Клер заморгала. Она знала это здание. Она была в нем, по крайней мере, пять или шесть раз, в основном, чтобы добавить или отказаться от занятий, заплатить взносы и тому подобное.

Это было Здание Администрации Университета Техасских прерий — закрытое, конечно же. И никого вокруг.

У охраны Амелии были ключи.

Войдя внутри, они пошли не тем путем, каким Клер постоянно попадала в главную часть здания. Вместо этого, Амелия повернула налево, вниз по обшитому деревянными панелями коридору, заполненному выцветающими фотографиями ректоров университета, спонсоров, и не очень известных выпускников. Кончилось тем, что выглядело как глухая стена, за исключением декоративной медной пластины замка.

Этот замок Амелия открыла самостоятельно — ключом, который она держала в своей маленькой сумочке. Она не потрудилась открыть ее — у нее были люди, выполняющие это за нее.

Она просто перепоручила это. Клер последовала за ней в соседнюю комнату, и была удивлена, когда только двое охранников вошли следом за ней. Один из них закрыл дверь с таким звуком, будто она захлопнулась с треском.

Они были в обычной бетонной комнате с белым столом, который был, насколько Клер могла сказать, привинчен к полу, как и два кресла по обе стороны от него. С одной стороны стола было удерживающее большое стальное кольцо. Кроме всего этого, комната не могла быть еще более пустой и скучной.

Только два стула. Клер задавалась вопросом, должна ли она сесть напротив Амелии, но нет — это было совершенно бессмысленно, только если той, кого подвергали допросу. К сожалению, это было в пределах возможного.

Услышав звук металлического скрежета и открывающейся и закрывающейся двери где-то в другом месте, она испытала осуждающее облегчение.

Наконец, толстая серебряная дверь на противоположной стене отворилась, и вошел охранник, не в черном костюме, но в черной трикотажной спортивной рубашке и синих джинсах. Было трудно разглядеть эмблему того же цвета, вышитую на рубашке.

Принадлежащий Амелии символ Основателя.

Он был вампиром — это было очевидно из неестественного оттенка его кожи — но кроме этого, он выглядел скучно приземленным. Обычный американский тип парней, не отличающийся от половины парней, которых Клер ежедневно встречала в колледже. Аккуратно подстриженные каштановые волосы, доброжелательная и профессиональная улыбка, уверенное выражение лица. Он больше походил на личного тренера, чем на тюремного охранника.

Он отступил в сторону, и, шаркая, вошла Ким.

Клер резко вдохнула. Она слишком хорошо помнила Ким: она была лживой, вероломной сукой, но она довольно хорошо начала. Ей всегда было присуще некое странное очарование, но сейчас не осталось даже намека на него. Ее лицо было бледным, застывшим, и без всякого выражения — Клер видела подобные лица в больнице, когда навещала отца после его последнего сердечного приступа. Люди, у которых был такой вид, были сосредоточены лишь на то, как прожить следующую минуту, час, день. У них не было будущего и никакой надежды на него.

Волосы Ким отросли уже до плеч, и часть их была по-прежнему окрашена в готический черный цвет, но остальные были грязно русого цвета. Ее видимый пирсинг больше не был таким заметным, даже в ушах, поскольку она не носила вообще никаких украшений. Она была в вязаной рубашке, как и Мистер Обычный американец, только ее была ярко-желтой. На груди большими черными буквами была надпись, гласившая «заключенный», с символом Амелии в углу. Клер догадалась, что та же самая надпись была и на спине. Она носила эластичные, в стиле занятий йоги, брюки и сандалии.

Ее ногти были короткими, на паре из них была кровь, где она укусила слишком глубоко.

Без какого-либо забавного лака сейчас. Ким выглядела грустной и одинокой, и больше, чем немного напуганной, особенно когда она увидела Клер и Амелию.

Она остановила взгляд на Клер и сделала шаг вперед. Ее охранник положил руку ей на плечо, мягко, и Ким, отвернувшись, прошла дальше. Он проводил ее к креслу. Не говоря ни слова, она села и положила руки на стол.

Он вытащил набор наручников и застегнул один конец на ее правой руке, а другой — на стальном кольце в столе.

Затем отступил назад, и превратился статую в строевой стойке возле металлической двери.

Ким продолжала смотреть вниз. Куда подевалось всё то плохое отношение, что она изображала с самого начала? Или злоба? Или сумасшествие — эту часть Клер лучше всего запомнила под конец. Теперь она была просто… опустошена.

Амелия произнесла: — Присаживайся Клэр. Ты хотела пяти минут. У тебя они есть. Я полагаю ты использушь их правильно.

Ей не хотелось, чтобы это проходило таким образом — в окружении наблюдающих и слушающих свидетелей. Неожиданно, Клер испытала огромную радость, что проговорилась Амелии в лимузине, потому что вести этот разговор, стараясь ничего не выдать, было бы очень трудно. Пожалуй, невозможно.

Ким не подняла глаз, даже когда Клер села. Она выглядела отрешенной.

— Ким? — Никакого ответа. — Ким, ты помнишь меня, не так ли?

Ким подняла голову, ее глаза были горящими и злыми.

— Конечно, помню. Кто тебя забудет? Как Шейн, кстати? Не устал еще от школьниц?

Внезапная вспышка ярости заставила Клер вздрогнуть, но, бросив взгляд на человека, стоявшего позади кресла Ким, она облизнула губы и продолжила.

— Шейн в беде, — сказала Клер.

— Хорошо. — Ким откинулся в кресле, насколько позволили наручники. — Надеюсь, что на этот раз это окажется смертельным для вас обоих.

Это было грубо, даже для Ким. Клер была удивлена. Она могла понять гнев Ким по отношению к ней, но почему Шейн? Он всегда был в центре внимания ее маниакальной одержимости.

— Ты не это имела в виду, — сказала Клер.

— О, именно это и подразумевала. Я прошла терапию, знаешь ли. Я в контакте со своими чувствами и дерьмом. — Ким левой рукой отбросила свои неопрятные волосы с лица, и рассмеялась. Это прозвучало вульгарно и агрессивно. — Он никогда не заботился обо мне, теперь я это знаю. Так что, пошел он. И ты. Спасибо, что заглянула. — Она бросила взгляд на своего охранника. — Я готова вернуться, сэр.

— Ким, — сказал он, все еще улыбаясь. У него даже были ямочки на щеках. — Ее пять минут еще не истекли. Веди себя хорошо.

Ким снова обернулась к Клер, снова вернувшись к тому высокомерному взгляду и замкнутому выражению.

— Есть один действующий сайт, — сказала Клер. — Транслирующий зашифрованное видео.

Тебе что-нибудь известно об этом?

— Потому что я раньше занималась разным шифрованием? — Ким пожала плечами. — Зачем мне это? Они даже не дали мне компьютер для игр, знаешь ли. Сказали, что я должна заслужить его. Пошло всё к черту. Я не играю в игры, чтобы получить то, что я хочу.

— Однако, ты работала с кем-то за пределами Морганвилля. Ты планировала заключить сделку ради ТВ-шоу. Для этого нужно было всё это потоковое видео. Я думаю, кто бы это ни был, он нашел другой… источник. И еще одну программу.

— Повезло им. — Пренебрежительные слова, но Ким взирала на нее с чуть большим интересом. — Что за шоу они запустили?

— Платное видео, — сказала Клер. — Рукопашный бой.

— С вампирами? — Ким рассмеялась. — Чувак, это гениально. Я должна была подумать об этом. Шоу было бы значительно лучше, чем зрелище, как ваши тошнотворно милые пары играют дома и вытворяют разные дикие штучки.

Клер хотела врезать ей… больно. Но она глубоко вздохнула и сказала с неестественным спокойствием.

— Мне необходимо знать, как взломать код и выяснить, как отследить его источник. Я полагала, ты знаешь.

— Конечно, я знаю, если это тот же код, что использовала я, — сказала Ким, и откинулась в кресле. — Но почему я должна тебе говорить?

— Потому что так будет правильно?

Ким закатила глаза.

— Ух ты, да ты и в правду идиотка. Думаешь, вампиры поступят правильно, как только ты укажешь пальцем на того, кто за этим стоит? Ты думаешь, что всё это закончится тем, что когото шлепнут по рукам и оштрафуют? Знаешь, мне повезло. Повезло, что всё еще дышу. Люди погибнут. Тебе нужно понять это своей башкой. Дело не в том, что правильно. А в том, что хоть что-нибудь значит для тебя. Если ты думаешь, что мир устроен как-то иначе, то ты так же глупа, как и выглядишь.

Клер сказала:

— Знаешь, с тобой что-то не так.

— Это что? Клянусь, ты даже тупее плющевого медведя.

— Ты думаешь, раз я хочу сделать то, что правильно, раз я хочу что-то улучшить — я слаба, — сказала Клер. — Или глупа. Но это не так. Требуется намного больше сил знать, насколько ужасен мир и не желать быть его частью, признать это. И я знаю, Ким. Поверь мне.

Усмешка Ким исчезла, когда Клер посмотрела на нее очень пристально. Затем она отвела взгляд.

— Тебе стоит сказать это, после того, как проведешь в этой адской дыре несколько месяцев.

Впервые, Амелия пошевелилась на занимаемом ею месте в глубине комнаты. Она подошла к столу, наклонилась вперед и положила ладони на плоскую поверхность. Ее серые глаза, полные решимости, были устремлены на Ким, и снова Ким не смогла выдержать ее взгляд.

— Тебе бы стоило принять во внимание, что в прежние времена, юная леди, за твои преступления тебя убили бы особенно ужасным способом, твой крик звенел бы в ушах достойных людей, — сказала Амелия. — Тебя держат в чистой камере, с приличной, обычной пищей. Ты располагаешь материалами для чтения и телевидением. Так разве это адская дыра?

Что вообще кто-либо твоего возраста может знать о выживании в аду? — Ее голос был острым, как лезвие, что Клер редко приходилось слышать. — Человек, охраняющий тебя сегодня, знает ад, очень хорошо. Он может рассказать тебе, на что походило выживание в лагере для военнопленных, когда есть нечего, кроме ползающих насекомых и гнилого хлеба, в течение многих лет, пока однажды ночью его жизнь не была…

— Спасена, — сказал охранник в вязаной рубашке.

— Спасена, одним из нас, — закончила Амелия тихо. — Спроси его о доброте обращения с тобой, а потом говори со мной или с ним об адской дыре. — Она произнесла всё это за мгновение до того, как произнесла бодрым и деловым тоном, — Итак, ты хотела знать, что помогает нам считаться с тобой. Это целиком и полностью зависит от того, что ты можешь сделать для нас.

Ты можешь снять кодировку и указать нам местоположение, где эти… люди устраивают и транслируют их поединки?

— Да, — сказал Ким. Она отыскала грубое пятно на столе своим коротким, хорошо погрызенным ногтем. — Я могла бы это сделать. Но не бесплатно.

Амелия не выглядела слишком удивленной:

— Твоя цена?

— Я хочу выбраться отсюда.

— Это не произойдет. И ты знаешь что этого не произойдет.

Ким улыбнулась, глядя на колени — тайное, циничное выражение, которое заставило Клер ощутить небольшой прилив тревоги. — О, я этого не знаю. Вы хотите сохранить большой секрет Морганвилля, не так ли? Как вы собираетесь это сделать с миллионами людей, наблюдающими за скалящимися друг на друга вампирами на платных видео? Возможно, большинство в это и не поверят, но, возможно, некоторые всё-таки поверят, возможно, кто-то решит прийти проверить это, например, группа репортеров. Куда вы тогда сбежите?

— Дальше и быстрее, чем сможешь ты, Ким. Лучше бы тебе помнить это.

Ким ничего не ответила. Амелия, обменявшись взглядом с Клер, покачала головой.

— Отведи ее обратно в камеру, пожалуйста. Мы ничего не добьемся.

— Подождите! — Произнесла Ким, когда стоящий за ее спиной вампир шагнул вперед. — Подождите. Вам нужны эти люди, верно? Я могу их найти. Я, вероятно, единственная в Морганвилле, у кого есть к этому навыки.

— Я в этом сомневаюсь, но ты единственная, к кому у меня есть легкий доступ.

— Тогда решено. Что я получу за это?

Глаза Амелии покраснели — мутные, малиновые, пославшие предупреждающее покалывание по коже Клер, как ощущение перед ударом молнии. — Ты переживешь эту встречу со мной, девочка. И я предупреждаю тебя, что возможность слабеет с каждым неприятным словом, которое ты произносишь. Будь осторожна.

— Вы не сделаете этого. Вы такая же, как и она. — Одним движением глаза Ким включили Клер в ее презрение. — Много слов, мало дела.

Амелия улыбнулась, очень медленно. Это была одна из наиболее тревожных вещей, которые Клер когда-либо в ней замечала… как будто маска разделилась и что-то ужасное выглянула из ее глаз. Ким тоже это увидела. Ее наручники щелкнули, когда она, инстинктивно, попыталась отстраниться. — О, дитя, — сказала Амелия. — Я работала очень усердно, чтобы достичь этого образа, потому что правитель должен выглядеть благочестивым, справедливым и милосердным. И тебе не хотелось бы наблюдать как я принимаю меры. Я, в конце концов, дочь своего отца. Теперь. Ты окажешь требуемую мне помощь, проследив сигнал, что нашла Клер, и будешь благодарна за то, что я решила позволить тебе жить в твоем нынешнем комфортном состоянии. После того, как ты продемонстрируешь результаты, мы сможем обсудить улучшение твоих условий.

Амелия редко проявляла власть, которой, знала Клер, она владела, но она почувствовала это теперь — тяжелую, удушливую, полную ужаса. Она давила на всех в комнате, она даже видела, как съеживаются другие вампиры.

Но в основном, сила власти была направлена на Ким, которая рассыпалась, как сахарное печенье. — Ладно, — сказала она, примерно после секундной задержки ложной бравады. — Но я не могу сделать это здесь. Мне нужен доступ к интернету.

— Мы можем устроить это.

— И мне нужно выбраться отсюда. Хотя бы ненадолго. — Ким подняла глаза, и Клер поняла, что, невероятно, но она все еще пыталась торговаться. Может быть, после всего пережитого, она была не таким уж сахарным печеньем. — Один день. Всего один день. Мне нужно… мне нужно видеть солнце.

Амелия не двигалась, и давящая атмосфера не спадала, но, наконец, она царственно кивнула и отступила назад. Было чувство, будто шторм прошел без разрушений, и Клер инстинктивно сделала глубокий вдох, и услышала, как Ким сделала то же самое. — Один день, — сказала Амелия. — Сначала, ты найдешь для нас источник передачи.

После этого ты будешь находиться под бдительным наблюдением в своем отпуске. Мистер Мартин пойдет с тобой… — мистер Мартин, стоявший позади Ким вампир, склонил голову. — И Клер.

— Подождите, — сказала Клер, одновременно с Ким. В голосах обеих прозвучали идентичные нотки тревоги. Клер продолжила говорить.

— Вы заставляете меня остаться с нею?

— Тебе она не нравится, — сказала Амелия. — И поэтому ты не позволишь ей никаких… нарушений, я думаю, ты сигнализируешь о них. При первом же намеке плохого поведения Ким, сообщи мистеру Мартину, если он к тому моменту еще не будет знать, и она будет немедленно возвращена в заключение.

— Но я…

— Никаких возражений, — сказала Амелия. — Вопрос решен. Мистер Мартин, обеспечьте девушке доступ в интернет, но я хочу, чтобы он тщательно контролировался. Не оставляйте ее ни на минуту. Вы поняли?

— Да, Основатель. — Мистер Мартин склонил голову. — Что, если она не сможет выполнить задачу?

— У нее есть час, — сказала Амелия. — Если она не сможет решить проблему в эти сроки, я в ней больше не нуждаюсь.

Ким, крутая она цыпочка или нет, вздрогнула при этом заявлении. Не было никаких сомнений в смысле сказанного.

— Часа недостаточно!

— Я искринне надеюсь что ты ошибаешься, — сказала Амелия. — Давай назовем это…мотивацией.

Клер испытала неожиданное чувство сочувствия к пораженному выражению Ким… Она не так давно была в подобном положении. Над ней нависнет угроза смерти или пострадают ее друзья и семья, если она не сможет оправдать ожиданий Амелии. Это не было удобным состоянием, особенно если ты не уверен, что сможешь это сделать.

Но, после всего, Клер просто не могла сильно ей симпатизировать. Ким была хладнокровным социопатом, по крайней мере, насколько Клер могла судить, и она никогда не выказывала каких-либо признаков раскаяния. Не было смысла сочувствовать кому-то, кто повернулся и вонзил бы нож в спину, с улыбкой.

Клер чувствовала, как тикают минуты, пока решались все вопросы с… установкой компьютера, разрешением доступа в интернет, соединением и преодолением протоколов безопасности. Затем, наконец, мистер Мартин отодвинулся, и Ким уселась перед клавиатурой.

Она вздохнула, положила пальцы на клавиши, и сказала:

— Хорошо, какой адрес?

— БессмертныеБитвы-точка-ком.

Ким набрала его, потом просмотрела код, и затем запустила новое окно кодировки.

— Что ты делаешь? — спросила Амелия.

— Запускаю отслеживание пути.

— И именно так Вы найдете их.

Ким рассмеялась.

— Ни за что на свете. Даже шестилетний мог бы выяснить, как обойти это. Но у меня появилась отправная точка, и я могу работать с этим.

Амелия откинулась в кресле. Мистер Мартин наклонился над плечом Ким, внимательно смотря на экран. Если он и не знал, что именно он видит — он очень хорошо это скрывал.

Временами, Ким бросала на него сомневающиеся взгляды, и в тот момент, когда он попросил ее остановиться и объяснить, что она делает. Она сделала это тихой, спокойной интонацией, повидимому, из-за того, что он находился от нее в непосредственной близости.

Клер потягивала прохладительный напиток, доставленный одним из охранников Амелии и ждала. Время от времени, она смотрела на часы, чувствуя себя бесполезной и все более и более взволнованной — каждая минута, что они сидели здесь, равнялась еще одной минуте, когда чтото плохое могло произойти с Шейном или Майклом.

Она также знала, хотя ей и не особо хотелось, что минуты отсчитывались в обратном порядке для Ким, которая выглядела бледнее с каждым тиканьем. Ее пальцы работали быстро, размытым движением, затем замерли и зависли в нерешительности, когда она наклонилась ближе к экрану.

Тридцать минут. Сорок. Сорок пять. Клер осушила свой бокал и почувствовала, как растет напряженность в комнате. Мистер Мартин, нависающий над плечом Ким, посмотрел на Амелию, пославшую ему какой-то неуловимый сигнал, который Клер не смогла прочитать. Он, вероятно, не был хорошим, по крайней мере, для Ким.

Хотя Амелия даже ни разу не взглянула на часы, было ровно шестьдесят минут на часах Клер, когда Основатель сказала, четким и мягким тоном:

— Твое время истекло, Ким.

Ким замерла, потом посмотрела вверх блестящими глазами, сквозь спутанные волосы, упавшие на лицо. Она откинула их, и, по крайней мере, на мгновение выглядела вызывающе и бесстрашно.

— Да? Ну, тогда хорошо, что я закончила.

— Вставай.

Ким повиновалась, и мистер Мартин отвел ее подальше от компьютера и снова застегнул на ней наручники, перекинув их через плотное кольцо, закрепленное в бетонной стене. Он уставился на экран компьютера и сказал:

— У меня есть адрес. И карта.

— Лучше бы он был верным, — сказала Амелия. — Я не буду настроена доброжелательно за неверное направление.

— Я получаю свой день свободы? — Сказала Ким.

— Безусловно, хотя он может тебе и не понравится, — произнесла Амелия. — Ты пойдешь с нами. Мистер Мартин, вы отвечаете за нее. Клер, ты также несешь ответственность. Мы уяснили это?

— Да, — сказала Клэр. Мистер Мартин кивнул.

— Тогда оденьте ее в менее… привлекающую внимание одежду, — сказала Амелия. — Мне нужно сделать несколько звонков.

— Вот, это совсем другое дело, — сказала Ким, когда они все снова были в лимузине. Стало тесновато, когда мистер Мартин с Ким присоединились к Амелии, Клер и двум другим охранникам, но Амелии удалось устроить свое личное пространство. Всем остальным пришлось сидеть в тесноте. Ким была посередине, но, похоже, ей было наплевать — она водила руками по простому черному балахону, что она надела, и синим джинсам. Кроссовки, должно быть, раньше принадлежали ей — они выглядели ободранными, поношенными, с вручную нанесенным ярким рисунком черных шипов и роз. Она собрала волосы сзади в хвостик, и закрепила их при помощи резиновой ленты. Никаких доступных ей модных заколок для волос, догадалась Клер, или, по крайней мере, которые Ким захотела бы носить. В целом, она снова стала выглядеть уместно. — Хотелось бы мне, чтобы мы могли видеть сто там снаружи.

— Нечего особо рассматривать, — сказала Клер. — Это — Морганвилль. Проржавевшие здания, ровная пустыня, пыльные перекати-поле. Ты знаешь, скука.

— Ты будешь удивлена, насколько приятно это звучит, когда все, что ты видела месяцами — это лишь серые стены. Итак, как поживает Ева?

— Она в порядке. — Ох, из всех людей, ей меньше всего хотелось говорить о своих друзьях с Ким. — И она не хочет тебя видеть.

— Позвони ей, и тогда посмотрим.

— Нет. — Последнее, что хотелось Клер, чтобы Еву засосало обратно в черную дыру под названием Ким. В последний раз это ничем хорошим не закончилось.

Ким сухо рассмеялась.

— Она все еще встречается с тем сексуальным вампиром Майклом?

— Не могла бы ты, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста сейчас заткнуться?

— Думаю, это значит да. Он бросит ее, ты знаешь. Рано или поздно.

Клер почувствовала укол, в основном потому, что она и сама задумывалась об этом, виновато, время от времени. — Нет, он не бросит! Они… они женятся. — Она выпалила это, и голова Амелии повернулась к ней с жуткой, почти механической точностью.

— Женятся ли. — Это прозвучало не как вопрос. Также казалось, что Амелия не была довольна этой особенной новостью. — Мне нужно будет пообщаться с Майклом. Он не сообщил мне о своих планах.

Ким ухмыльнулась. Клер подавила желание врезать ей, но главным образом потому, что было не достаточно места для хорошего удара. Может, подумала она, Шейн оставил на мне отпечаток со всей этой склонностью к насилию. Черт возьми!

Ей следовало подумать перед тем, как сказать что-нибудь подобное, она должна была это знать. Майкл и Ева были не самой популярной парой в вампирской среде города, гораздо меньше в человеческой. Становится понятно, что Амелия была бы совершенно не рада этой затее… и что Майкл не пришел бы прямо с ней прямиком к главе всех вампиров.

Ким спровоцировала ее на это, точно также, как она манипулировала всеми вокруг и так было всегда. Клер постаралась дышать медленно, через нос, пытаясь успокоиться. Ей необходимо ясно мыслить и медленно двигаться. В противном случае, Ким вынудит ее сказать и другие вещи, вещи похуже. Было множество тайн, частью которых Ким не нужно было быть, начиная с… ну, всего.

Амелия проигнорировала их обеих и протянула руку охраннику, сидящему рядом с ней. Не говоря ни слова, он достал сотовый телефон из кармана и протянул ей. Она набрала номер, подождала, и сказала, — Мы едем. У тебя ведь есть адрес? Я буду ожидать тебя там. И, Оливер?

Подготовься к бою. Мы уничтожим это гнездо гадюк. Задержек быть не должно. Ситуация зашла слишком далеко.

Но что насчет Шейна? Клер протянула руку к Амелии, но не коснулась ее, она даже не попыталась. Охранник схватил ее за запястье и задержал в воздухе, застыв. Он не причинил ей боли, но не было сомнений, что мог бы. — Остановись, — сказал он ей. — Подумай, что ты делаешь.

— Амелия, — начала Клэр. — Я говорила Вам, что Шейн не часть этого. Прошу Вас, не нужно…

Она не отодвинула телефон ото рта. Она посмотрела прямо на Клер без какого-либо выражения в ее серо-стальных глазах и сказала, — Задерживать всех. Мы будем определять виновности или невиновности на месте. — Она протянула телефон обратно своему лакею, который отключил и убрал его. — Почему ты протягиваешь ко мне руку, Клер? Ты думаешь, что я навредила бы твоему… другу без доказательств?

На самом деле, Клер так считала. Она видела Амелию в действии раньше, и она знала, что та, не колеблясь, казнит Шейна, если появиться хотя бы подозрение, что он добровольно стал частью всего этого.

Не успокаивало.

И как по сигналу, Ким озвучила весь тот ужас, что творился у нее в голове. — Она убьет их всех, — сказала Ким. — И тебя и меня, только мы в этом виноваты. Если Шейн все еще там, она и на него обрушит весь гнев Красной Королевы. Отрубит ему голову. К разговору о поэтической справедливости.

Это было именно то, чего боялась Клер, и что она боялась облечь в слова. Искренние высказывание Ким сделали ее худшие опасения реальными. Амелия не стала подтверждать или отрицать этого. Она посмотрела на мистера Мартина, который взял Ким за руку и сказал, — Хватит. — Он произнес это тихо и не особо опасно, но Ким вздрогнула. Клер почувствовала это. — Помолчи, сейчас. Наслаждайся часами свободы.

— И это ты называешь свободой? Я заперта в машине с кучей клыкастых тюремных надзирателей. Ох, и с ней. — Ким толкнула плечом Клер, не слишком нежно.

— Талисман команды Вампиров.

— Я действительно врежу тебе, — сказала Клер.

— Да, я совершенно напугана, Дэнверс. В отсутствие Шейна, обычно сражающегося в твоих битвах, ты действительно думаешь, что сможешь одолеть меня?

Клер повернулась и посмотрела Ким прямо в лицо.

— Да, — сказала она. — Уверена, что смогу.

Она имела в виду каждое произнесенное слово, и Ким, похоже, решила отступить… или присутствие мистера Мартина решило за нее. Они погрузились в тяжелое молчание, пока лимузин ехал, и ехал, и ехал… и, наконец, к одновременному облегчению и страху Клер, начал замедляться.

Клер достала свой телефон. Амелия бросила на нее острый взгляд. — Я только звоню Еве.

Я лишь хочу, чтобы она знала, что я не просто так исчезла. Как Майкл и Шейн. Вы знаете, какая она.

Амелия, выглядевшая смущенной, кивнула.

— Не говори ей, где мы находимся.

— На самом деле, я не знаю, где мы находимся. — Клер набрала номер. Ева подняла трубку после первого гудка.

— Алло? — Ее голос был напряженным и безумно неконтролируемым. — Майкл?

— Нет, это Клэр…

Вопль разорвал телефон, достаточно громкий, чтобы эхом разнестись по всему салону.

Клер одернула его от уха, но по-прежнему могла отчетливо слышать, что кричала Ева.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Где ты? Ты не можешь просто уйти и оставить меня и даже не оставить записку. Боже мой, ты такая же вредная, как и мальчики. Откуда я знаю, что вампиры не утащили тебя и не перекусили твоей…?

— Ева, — произнесла Клэр, выкрикивая в телефон. — Ева! Заткнись! Я с Амелией.

Молчание, и затем значительно тихо.

— Ох. Прости.

Клер приложила трубку обратно к уху. Рядом с ней, Ким снова ухмылялась. Клер искренне хотелось пройтись своим ботинком по этой улыбке, но снова промолчала. Она глубоко вздохнула.

— Похоже, мы выяснили, где проходят бои. Я позвоню тебе, если найду Майкла здесь, хорошо?

— Хорошо, — сказала Ева. — Ммм, ты ведь осторожна, да?

— Конечно. — Она оглядела сильно клыкастый контингент. — Безопасно, как дома.

— Я бывала в довольно сомнительных домах.

— Со мной все будет в порядке. Позвоню позже.

Автомобиль полностью остановился. Амелия посмотрела сквозь сильно тонированные стекла.

— Там практически негде укрыться, — сказала она. — Действуйте быстро. Когда мы остановимся, вылезайте и идите непосредственно в тень. Времени на защитную одежду может не хватить. Предполагаю, что вы все можете вынести солнце в течение короткого времени.

Ее охранники пробормотали подтверждение. И затем яркие и резкие солнечные лучи хлынули в салон, когда охранник вампир распахнул дверь. Он вылез и быстро исчез, следуя за вторым охранником. Мистер Мартин практически выдернул Ким за руку из этого гнездышка, вытаскивая ее из машины, и, каким-то образом, хоть она и двигалась так быстро, как только могла, Клер последней выбралась из лимузина. Однако, Амелия шла прямо перед ней.

Хорошо, что они шли в самом конце.

Значительно позже, Клер так и не была уверена, как это случилось. Тогда, это были лишь образы: большая, пустынная местность. Покачивающийся, ржавый жестяной сарай, повидимому, заброшенный, с большой тенью от покосившегося навеса, который, вероятно, использовался для парковки автомобилей или чего-то еще. Охранники вампиры в своих черных костюмах направлялись туда на максимальной скорости, мистер Мартин сбавил скорость из-за медлительности Ким, а Амелия задержалась, вероятно, чтобы держаться поближе к Клер.

И в тот момент произошел взрыв.

Он обрушился на нее сильным, горячим толчком, отбросившим ее на землю. Она покатилась по песку, затем у нее в ушах невероятно зашумело, и она увидела столб огня и дыма, и, наконец, наконец, она поняла, что здание, в сторону которого они направлялись, и к которому их привела Ким, только что взорвалось.

Клер села, оглядываясь по сторонам. Жестяное здания было разрушено, горело, превратилось… в развалины. Навес, под которым укрывались охранники, совершенно исчез, разрушился. Огонь и дым поднимался вверх черно-красным столбом, а ветер подхватывал его и сдувал в облако, уплывающее на запад.

Повсюду были разбросаны куски разбитого металла и мусор, продолжающие падать подобно огненному дождю. Клер прикрыла голову, когда огромный кусок обшивки с острыми краями грохнулся на землю в нескольких футах.

Амелия лежала на боку, примерно на десять футов ближе к месту взрыва. Клер поднялась на ноги, слегка пошатываясь, и стряхнула затянувшееся головокружение.

Амелия пошевелилась прежде, чем она ее достигла — сначала вздрогнула, а потом поднялась в вертикальное положение одним неестественно быстрым, плавным движением. По ее лицу струилась кровь. Подъехали новые автомобили, черные и сильно тонированные. Из первого вышел Оливер, одетый в длинное пальто и шляпу, бросил взгляд на горящее здание, и затем двинулся размытым пятном. Он достиг Амелии, и, когда остановился, его руки были на ее плечах. Он достал платок из кармана и вытер кровь, рана уже закрылась. Несколько секунд Клер видела выражение его лица, а затем оно сменилось циничным нейтралитетом.

— Дееспособна? — спросил он ее. Она кивнула. Он отпустил, потом снял пальто и шляпу и накинул их на нее. — Садись в машину. Ты не должна быть здесь.

— Думаете, я убегу от трусов, попытавшихся убить меня на расстоянии? — Амелия рассмеялась, и это прозвучало безумно и странно для оглушенной Клер. — Ты — мой заместитель, а не мой телохранитель.

— Твои телохранители нездоровы, — сказал он. — И, по крайней мере, один не восстановится.

Я вижу его части в нескольких местах. Не глупи. Так безопасней.

Ким и мистер Мартин поднимались. Ким придерживала свою руку так, будто пострадала, и она вся была в пепле.

Амелия сосредоточилась на ней, сузив глаза. Оливер тоже повернул голову. Клер не видела выражение его лица, но она заметила, как напряглись его плечи.

— Как странно, — сказала Амелия. — Она выпрашивает день свободы и приводит нас сюда.

Для нашей смерти, предположительно.

Она указала на мистера Мартина.

— Приведи ее сюда. Сейчас же.

Ким явно не хотела подходить — она пошатывалась на месте, но Клер не думала, что она была потрясена. Просто беспокоилась о своих шансах.

— Ничего себе, — сказала Ким. — Это впечатляюще. — Ее губы скривились в злобной улыбке. — Думаю, мы всё же получили правильный адрес.

Казалось, Амелия двигалась не быстро, но неожиданно она схватила Ким и притянула ее очень, очень близко. Глаз Амелии изменились на напряженные, пугающе белые, какие Клер видела лишь раз или два. Ким перестала улыбаться и стала выглядеть очень взволнованной.

— Кто-то предупредил их, — практически прошептала Амелия. — И ты, моя дорогая Ким — главный подозреваемый. Убеди меня, что не делала этого.

— Зачем мне это делать? — Бросила Ким в ответ. — У меня есть, что терять. Вы бы убили меня, если бы я сделала это!

— Да. Убила бы. И все еще могу. Объясни, как это могло случиться, если ты не предавала меня.

Ким помедлила, облизнула ее бледные губы, и затем сказала, — Они могли отслеживать любые потоки данных. Не обязательно это должен был быть живой человек, это могла быть программа. Ловушка. Как только программа засекла, что я нашла адрес, могла сработать сирена.

Они смылись, как только узнали, что их обнаружили.

— А бомбы? Это, конечно же, не общераспространенный защитный механизм для дома.

— Я понятия не имею, только если, возможно, они планировали это на тот случай, если вы объявитесь здесь с осмотром. Пошла бы я к зданию, если бы знала, что они там были? У меня практически сломана рука! Больно!

— Но ты все еще дышишь, — сказала Амелия. — Пока еще. — Однако, ее белые глаза снова стали серыми, и Клер поняла, что момент смертельной опасности для Ким миновал. Это было почти на грани. — Отлично. Я приму, что это не по вашей воле, за исключением того, что ты проявила небрежность. Достаточную небрежность. — Она посмотрела на мистера Мартина, стоящего со сложенными руками позади Ким. — Уведи ее обратно. Сейчас же.

— Нет! — выпалила Ким, но Амелия грубо толкнула ее к другому вампиру. — Нет, пожалуйста! Я ничего не делала, ничего! Я нужна вам!

— Зачем? — бросила в ответ Амелия. — Ты выполнила только то, для чего была пригодна. Ты доказала собственную недостойность своими поступками, словами и бессердечным поведением. Я возвращаю тебя в камеру, где тебе придется доживать свои дни в тишине и уединении. Больше никаких фильмов, Ким. Больше никаких книг. Никакой комфортной жизни.

Тебя будут кормить, но никто не будет разговаривать с тобой, никто не будет признавать твое существование. Ты будешь жить, как призрак. Потому что, в конечном итоге, я не верю, что ты невиновна. Я думаю, что ты знала об этой ловушке, как ты ее называешь. Я считаю, что ты намеренно активировала ее, зная, что она сработает.

Я думаю, ты не знала о бомбах — ты слишком зациклена на своем собственном самосохранении, чтобы осмелиться на такое. Но я увидела твою улыбку. Мы все видели. Ты знала.

Лицо Ким потеряло все краски, так что она почти походила на того призрака, о котором говорила Амелия.

— Нет, — сказала она. — Вы не можете этого сделать. Вы ничего не докажете.

— Я — Основатель, — сказала Амелия. — И мне не нужно ничего доказывать. — Она кивнула мистеру Мартину.

— Забери ее. Я не хочу видеть ее лицо снова.

Глаза Ким встретились с взглядом Клер.

— Помоги мне! — закричала она. — Не стой просто так, сука!!! Я — человек! Я такая же, как ты!

Клер пожала плечами.

— У нас с тобой нет ничего общего. Ты знала, — сказала она, — и тебе было плевать.

Мгновение, Ким выглядела потрясенной, но затем она оскалила зубы в белой, звериной ухмылке. — Да? Ну, ты знаешь, что еще меня не волнует? Был Шейн в этом здании или нет. Я надеюсь, что он мертв. Я надеюсь, что он умер, думая о тебе и задаваясь вопросом, почему ты не нашла его.

Шейн.

Она не думала об этом на всех, она просто предполагала… но он мог быть там. Он может гореть.

Клер даже не думала об этом. Она побежала к зданию, которое все еще изрыгало красное пламя и черный дым высоко в воздух.

— Нет, — сказал Оливер, и поймал ее за талию, оторвав ее от земли. — Не время для твоей галантной попытки самоубийства, Клер.

— Он может быть там!

— Да, — согласился Оливер. — А если он там, ты не можешь ему помочь. Теперь просто…

В этот самый момент кто-то выстрелил мистеру Мартину в спину.

Клер не знала, что произошло… она услышала щелчок и увидела, что он ослабил хватку на Ким и подался вперед. Ким не колебалась. Она вырвалась и побежала.

Оливер отпустил Клер и прыгнул к Амелии, опрокидывая ее на землю. Клер пошатнулась и, потеряв равновесие, тоже упала, что, возможно, спасло ей жизнь. Она услышала выстрелы из более чем одного пистолета, и, внезапно, идея оставаться лежать показалась ей просто отличной. Г-н Мартин лежал рядом с ней, но он не двигался. Его глаза были открыты, и, когда она посмотрела на него, она увидела, что он моргает.

— С вами все в порядке? — спросила она.

— Пуля в позвоночнике. Это займет несколько минут, — сказал он. — Где она?

Клер осторожно приподняла голову.

— Убегает.

Ким бежал в укрытие от обломков… не удаляясь от палящего по ним оружия, а двигаясь в его сторону.

И они, казалось, нарочно промахивались по ней. Клер, наконец, заметила пыльный, закамуфлированный джип, припаркованный между двумя песчаными дюнами. Двое мужчин с винтовками использовали его в качестве огневой платформы, и Ким двигалась к нему, быстро.

Один из людей Оливера помчался за ней, и почти догнал, прежде чем пуля крутанула его и откинула в пыль.

Ким запрыгнула в джип, его двигатель взревел, и, извергнув из под колес песок, помчался вперед. Один последний выстрел эхом отозвался в сухом воздухе, а потом они исчезли.

— Слезь с меня! — Рявкнула Амелия, и Оливер, откатившись от нее, плавно поднялся на ноги. Он протянул руку, но она встала без его помощи, выглядя острой, словно кость, и очень, очень разъяренной. Она взглянула на Клер и мистера Мартина, затем туда, где исчезли Ким и ее спасатели. — Я недооценила, — сказала она.

— Ким не ошиблась. Она — часть этого. Каким-то образом, она является частью всего этого.

Мне нужно было разорвать горло этому зверьку задолго до этого, но я была слишком милостива. Слишком ощущала ответственность. — Она взглянула на Клер, но не было ощущения узнавания в ее глазах — она была слишком зла. — Вставай, если только ты не слишком тяжело ранена, чтобы стоять.

Оливер даже не потрудился взглянуть на Клер. Или мистера Мартина, если на то пошло.

Казалось, что они вообще больше не существовали.

— Они отважные, — сказал он. — И дерзкие. И это может очень плохо для них кончится.

— Но еще не кончилось, — сказала Амелия. — Похоже, в наших руках война, Оливер.

Он улыбнулся. Это была прекрасная, почти очаровательная улыбка, от которой Клер стало немного не по себе. — Наконец-то, — сказал он. — Никакой больше дипломатии, миледи. Больше никаких полумер. Дай мне волю, и я принесу тебе твоих врагов с их головами, украшающими мои пики. Всех твоих врагов. Людей и вампиров.

Всё вышло из-под контроля, слишком быстро. Ким сбежала, Шейн, Майкл… Бишоп и Глориана, битвы, Василий… все это было большим, отвратительным, окровавленным клубком смятения, и теперь Оливер собирался накинуться и опустошить все.

Амелии следовало сказать нет. Вместо этого, она, глядя на Оливера, сложила перед собой руки в формальном жесте, и сказала, — Так оно и будет. Война. Принеси мне их головы.

— Подождите, — сказала Клер, и поднялась на ноги. — Подождите, вы не можете. Вы не можете убить всех. Я ведь говорила вам, Глориана использовала что-то вроде…

— Чар, да, да, ты говорила, — перебила Амелия. — Но ты видишь, мне уже все равно. Они пытались убить меня, атаковали и убили моих людей. Бывают времена, когда милосердие и взвешенное правосудие не подходит. И это — одно из тех времен.

Оливер наклонил голову, повернулся на каблуках и зашагал прочь, двигаясь быстро на солнце. Он уже начал становиться яркого, загорело красного цвета, но он злобно усмехался.

Мистер Мартин. Клер взглянула вниз и увидела, что он тоже горел, приобретая тревожный оттенок омара.

Она нашла кусок жести, который был всё еще в основном нетронутым, и притащила, чтобы загородить Мартина. Он улыбнулся ей благодарно и немного болезненно.

— Я буду на ногах через минуту, — сказал он. — Амелия, я сожалею. Я должен был остановить ее.

Амелия бросила на него холодный взгляд.

— Да, — сказала она. — Но я проигнорирую это. Ты — ценный актив. — Она ушла, черное пальто Оливера слегка развевалось на ветру, похожая на ребенка, одетого как в старых детективных фильмах, но в ней не было ничего нежного. Маленькая, но весьма смертоносная, как змея. Она крикнула, — Пойдем, Клер. Тебе здесь больше нечего делать. Ты потребуешься мне в другом месте.

Клер посмотрела на мистера Мартина. Он взглянул и слегка пожал плечами. — Она очень сердита, — сказал он. — Лучше бы тебе повиноваться незамедлительно.

— С вами все будет в порядке, если я уйду?

Его улыбка поблекла. Он казался искренне озадаченным.

— Почему тебя это волнует?

— Я не знаю, — сказала она. — Мне просто есть до этого дело, видимо. — Клер проигнорировала Амелию и медленно повернулась в сторону горящих обломков здания, и начала двигаться. Она была достаточно далеко от Оливера и Амелии в данный момент, и их внимание не было направлено на нее.

Шейн.

Клер побежала. Она услышала, как кто-то кричит за ее спиной, но она не остановилась.

Она ускорилась, перепрыгивая через изогнутый кусок металла, затем увернувшись от горящего куска древесины.

— Ох, просто отпусти ее, — сказал Оливер. Клер боялась, что он следует за ней, но, в действительности, он не покинул Амелию. — Она имеет право лично убедиться.

Она в одиночестве пришла на развалины металла. Там, где его не разорвало в клочья, здание рухнуло самостоятельно. Одна часть торчала под странным, неестественным углом, поддерживая все еще стоящие части.

Клер побежала, услышав скрип обломков и дрожь под порывами ветра.

Она не думала об опасности, пока не оказалась внутри, слушая глубокие стоны металла, движущегося над головой. Это место собиралось рухнуть, полностью рухнуть.

Но сначала, она должна узнать. Она должна его найти.

— Шейн! — Закричала она, но ее уши все еще звенели от взрыва, и это вышло странно приглушенно.

Может быть, он не мог слышать ее, также. Может быть, именно поэтому она не слышала ничего взамен.

— Шейн, ответь мне!

Она чуть не споткнулась о лестницу, которая спускалась вниз от трещины бетонного пола.

Это, вероятно, была покрыта перед, или были какие-то ограждения вокруг него, но теперь это был просто темное, открытое пространство в полу. Солнечный луч пронзил разрушенную крышу и светило вниз по лестнице, вплоть до самого дна.

Она пошла по ней.

Там, внизу, свет не уходи далеко, но достаточно, чтобы она могла понять несколько вещей.

Стальные прутья гигантской клетке, с одной стороны. И трибуна. Она видела эту комнату раньше, на видео. Шейн был здесь, когда дрался.

Клер продвинулась вперед, пытаясь увидеть, был ли кто-нибудь здесь, кто-либо вообще.

Но это выглядело пустым. Она споткнулась за часть упавшего металла и начала падать. Она поймала себя на ладонях ее рук, но они скользили влажно по бетону, и она должна была бороться, чтобы не разбить свое лицо.

— Шейн! — Ее голос диким эхом отдавался от металла и бетона, и она слышала, горе и страх в нем. — Шейн, пожалуйста, ответь мне!

Не было ни звука, за исключением продолжающихся звуков разрушения и стонов обломков над головой. Она подошла к краю солнечного света.

На ее руках была кровь, яркая и красная. И ее брюки пропитались кровью, когда она упала на колени.

Кровь была свежая.

Клэр закричала.