Курьер и Тьма

Глава 23

Роан вздрогнул и посмотрел в глаза любимой, приоткрыв рот. Моргнул, моргнул ещё. Даже гром притих, не желая выводить из шока. Тишь взяла за кисти рук, мягко сжала и погладила отпуская. Парень поднялся из бадьи, на негнущихся ногах пересёк комнату и остановился у окна. Вода стекает по телу, собираясь в ручьи на рельефной спине и ложбине позвоночника. Запнулся и схватился за подоконник, неуклюже развернулся к девушке.

— Я же не победил... какая встреча?

Шрам между губой и глазом подёргивается, будто разорванные нервы и мышцы пытаются выполнить предназначение. Под солнечными сплетение появилось странное водянистое чувство, будто вместо желудка пузырь много раз прокипячённой воды. Тишь вновь кивнула.

«Тебе объяснят монахи»

— Хотелось бы... — Пробормотал парень, старясь не съехать на пол и хватаясь за подоконник.

«Мне пора... прости, но тебе сейчас нужно побыть одному, собраться с мыслями.»

Роан кивнул: так будет лучше. Проявлять слабость перед женщиной мерзко, тем более перед любимой. Тишь поднялась, улыбнулась тепло и вышла. Скван накрыл лицо ладонями, впился ногтями в ненавистное лицо, пытаясь унять дрожь шрама. Потянул, оставляя красные полосы через глаза к челюсти.

Встреча с Мардоком.

Гром обрушился на мир с такой силой, что крепость-храм дрогнула, а Роан упал на пол от неожиданности и больно ударился копчиком, прикусил губу. Боль и привкус крови отрезвили. Вернулся к бадье, только сейчас осознав, что мокрый и голый вышагивал по комнате. Торопливо схватил полотенце и обтёрся, растирая кожу до красноты. Простые действия помогают собраться с мыслями, стать нормальным. Насколько это вообще возможно для человека с «мёртвым» лицом.

Мокрые волосы упали на лицо, Роан откинул их назад пятернёй. Опустился на лавку и упёр локти в колени. Он увидится с богом, и это пугает, будто есть подвох. Ладонь коснулась лица, пальцы надавили на привычные точки для создания выражения и... рука опустилась. Какой в этом смысл? У него встреча с Богом Войны, будто Мардоку есть дело до сломанного лица смертного. Да он даже разницы не заметит! Лишь бы получить благословение...

Нет, никаких сомнений. Он получит его! Иначе зачем всё это, вся кровь на руках, все препоны и жертва друга?!

Роан стиснул кулаки и встал.

***

За ним пришли спустя полчаса. Трое рослых и покрытых отметинами войны монахов, один с железной рукой и в красном одеянии. Лицо его сплошной шрам, но подвижное и живое, на зависть Роану. Однорукий поднял протез и кивнул на дверь.

— Пойдём, время пришло.

— А как же поединок, фестиваль? — Спросил Роан, подходя к ним и выходя в коридор.

Гроза снаружи разошлась, гром сотрясает стены, а дождь разбивается о крышу. Слышно, как вода гремит по желобам из обожжённой глины. Потоки разбиваются о брусчатку и, судя по звукам, уходит в дренаж. Кажется, небо решило утопить крепость, смыть с лица земли.

— Фестиваль был сорван. — Однорукий вздохнул и повёл Роана по коридору.

Остальные монахи последовали, держась на два шага позади. Шаг у них тяжёлый, с отчётливым лязгом толстых кольчуг под сутанами. На поясах покачиваются короткие церемониальные мечи с бронзовыми рукоятями. Что ж, за ним пришли непростые служители Мардока. Иерархи.

— Традиция нарушена, — продолжает однорукий, шагая рядом с Роаном, — нам пришлось рискнуть и допустить до обители бога всех прошедших в финал.

— Мардок не любит гостей? — Сказал Роан, стараясь шуткой успокоиться.

Старик не понял или не обратил внимания, кивнул и сказал:

— Можно и так сказать.

Двое слуг отворили дверь, и в лица ударил сырой воздух: сплошная стена воды скрывает внутренний двор, и брызги залетают внутрь крепости. Однорукий указал на силуэт здания, едва угадывающийся за потоками. Роан раньше его не замечал, как и внутреннего двора. Он считал им территорию за крепостной стеной.

— Тебе туда. Будь смел.

Роан сглотнул вязкий комок страха, шагнул наружу и едва сдержал крик. Вода ледяная, мгновенно пропитала сутану и хлынула за шиворот. Огромный вес надавил на голову и плечи, придавил к земле, стараясь опрокинуть. Сцепив зубы, пошёл держа спину прямой, а плечи расправленными. Глупо, но он воин, и ему не пристало склоняться перед стихией. По крайней мере, не сейчас.

Он успел сделать с десяток шагов и запнулся: на каменных плитах лежит человек. Мёртвый. Рот перекошен в крике, глаза широко распахнуты, и капли разбиваются о них, превращаясь в посмертные слёзы. На груди дыры. Роан переступил труп. Сделал два шага и наткнулся на второй. На третий. Он не знал этих людей, но видел. Финалисты. С кем-то из них он должен был скрестить мечи за право получить шанс на благословение. Теперь они лежат мёртвые.

Здание в центре внутреннего двора сложено из дикого камня, над входом широкий козырёк, и маленький подъём не даёт воде сбежать по лестнице. Роан ступил на первую ступень, подгоняемый раскатами грома. На стенах висят светильники, но огня нет, а тьма внизу сгущается до плотности горючей крови земли. Ступени вытесаны из гранита и едва заметно смещаются по мере спуска, образуя широкую спираль.

Роан прижал ладонь к стене, замедлился. Пахнет камнем, пылью и смертью. Других запахов он ожидал от места, где бог ступал на землю. Пальцы нащупывают резной узор, скользят по нему. Стук шагов перекрывает гул грозы, а его скрывает грохот сердца, от которого потряхивает всё тело. Ладонь сдавила воздух у пояса, по привычке стараясь вцепиться в рукоять меча.

Темнота обволакивает со всех сторон, как чернильный туман. Роан шагает осторожно, до рези в зрачках вглядываясь во мрак... крошечная вспышка превратилась в фосфорное пламя, не освещающее ничего. Поплыла вертикально вверх мимо лестницы. Затем ещё одна, и ещё: вскоре центр «колодца» наполнился ими, как лес светлячками. Сощурившись, распознал в точках света причудливые символы. Затем луч света скользнул по Роану, от пальцев ног до макушки. Когда дошёл до глаз, Роан дёрнулся и закрылся рукой щурясь.

Мягкое, нарастающее гудение поднимается по стенам... подошва ударилась о металлическую поверхность, чуть ниже, чем Роан рассчитывал высоту ступени. Отчего нелепо взмахнул рукой, испытав вспышку животного ужаса, и удар, отдавшийся вдоль хребта до затылка. Металл под ногами мелко вибрирует и будто бы скользит. Парень остановился, вглядываясь в темноту и поднимающиеся в ней символы. Сюда бы Тишь, ученица Лунисы перевела бы каждый! Да только толку от этого в темноте?

Свет вспыхнул разом везде, кажется, даже в глазах. Роан дёрнулся закрыть лицо, но усилием воли остановил руку. Бога следует встречать в подобающем виде. С прямой спиной и гордо поднятой головой. Мардок не любит слабых и не терпит лести. Он достаточно силён, чтобы быть уверенным в себе и не требовать от последователей раболепия. В конце концов, он бог Войны.

Когда глаза привыкли к яркому свету, Роан обнаружил себя на металлическом полу на дне цилиндра. В верхней части, на стыке с каменной кладкой, металл оплавлен и резьба на граните — переходи в потёки, становясь их продолжением. Резчик наверняка любил свою работу или у него было слишком много свободного времени. У входа узор превращается в картину древней битвы, ещё до зарождения империи, до появления Младшей Сестры.

Роан медленно вышел в центр, сдержанно оглядываясь и сохраняя видимость спокойствия. Хотя бога обмануть, но лицо, ха-ха, стоит держать в любой ситуации. Стоило встать в центре, как по ушам ударил могучий ГЛАС. Тягучий и пробирающий до костей, воистину, Голос Бога. Слов Роан не понял, но откуда обычному смертному знать язык богов?

— Мардок! — Крикнул парень, медленно поворачиваясь на месте. — Роан эль Скван пришёл к тебе за благословением! Я, наследник древней знати, и хочу объединить Осколки в единое государство! Войной. Я сокрушу твердыни врагов во славу твою! Пройду от моря до моря, а после... возьму весь мир! Прошу, дай мне частичку твоей силы!

В сознание кольнуло, что нужно опуститься на колено, склонить голову, но Роан лишь сцепил зубы и вскинул подбородок. Эхо мечется в металлическом цилиндре, сплетаясь с Голосом Бога и превращаясь в нечто иное.

— Ответь мне! Я могу и готов принести в этот мир войну такую, какой не было до меня!

Свет кольнул в левый глаз, Роан повернулся, ощутив тепло и... упал.

***

В себя пришёл от холода, с трудом поднялся, свет ещё горит, но ощущение божественного присутствия пропало. Роан качнул головой и зашипел от боли, коснулся виска и отдёрнул руку. Кожа вздулась и болит от прикосновения, как и вся голова. Качнулся, как пьяный, и только сейчас увидел меч. Он лежит на полу, рядом, прямой чёрный клинок, короткая гарда и рукоять под полуторный хват. Металл будто впитывает свет, если это вообще металл. На ощупь шероховат, как бумага, а на вес... Роан облегчённо выдохнул, подняв клинок, тяжёлый.

В сказках боги частенько даровали героям волшебные мечи, что легче пёрышка, и Роан каждый раз недоумевал, как таким рубить врага? Ладно бы голого, но в доспехах?

Рукоять лежит в ладони, будто сросшись с плотью и костью, меч действительно продолжение руки. Роан огляделся, раздумывая, поблагодарить ли бога, но только кивнул и пошёл к лестнице.