Кукла 5

Глава 16

После трех допросов нам удалось узнать точное время, когда баб-наблюдательниц, приходят проведать извне. Передают еду, воду в бутылках, ну и так далее. А отчеты эти бабы шлют через сеть регулярно, обрабатывая данные и обобщая о событиях. Но… событий толком не было, если не считать того, где в квартире без детей дети появились — нас срисовали, да.

Записи видеонаблюдения и прочие данные в необработанном виде тоже отсылаются в штаб, но уже на физических носителях с курьером раз в неделю, чтобы «не перегружать сеть» ну или чтобы по большому потоку передачи данных их тут кто-нибудь не нашел. Мафия, например, или… кто там еще есть? И одна такая карьерная передача уже была, в день, когда мы в квартире появились и нас удалось заснять.

В общем, по окончанию пыток третей мадамы, на которой у нас не осталось веревок и пришлось с омерзением поковать её, её же потной мокрой облеванной одеждой, мы пошли смотреть то, что о нас там наснимали.

На компьютере жирнюги, тем временем продолжался идти концерт полуголых мальчиков. Хотя… учитывая вид трусов этих мужичков, то, насколько они… незначительные, выходит, что скорее уж парней голых — яйца видно с боков! И да, яйцами они этим во всю трясли, под визги каких-то пубертатных и нет дам в зале пред канцерной площадкой.

А еще с боку от показа картинки с концерта шел чат, и там… какие-то дамы, напополам текли, глядя на эти трясущиеся мудии, напополам свирепели, глядя на этих текущих самок пред мудями, посмевших стоять столь близко от столь возделанных яиц, что только их и ни чьи более, и уж точно «не для этих малолеток!». И еще на капельку ругались, что вот их-то, их! Самих ИХ не пустили туда в зал поближе к их мальчикам, а этих мелко самочек — допустили! НЕСПРАВЕДЛИВО! В общем… закрыл я этот концерт нафиг, начав изучать записи в ускоренной перемотке.

А записали они там за эти дни… много всякого! Например, то, что у нас в комнате есть телевизор! Которого нет, но ставшая экраном стена, не попавшая в сам кадр, создала ощущение, что там большой телеэкран в комнате! И судя по отсветам от него, на этом экране, пред котором раскрыв рот сидела сестра, и на который пялился я, поедая печенье, показывали какое-то жесткое порно.

Вот как ни глянь, оно… и ведь это даже правда! Но… как-то неприятно глядеть со стороны, что маленькие детки смотрят… такое. Не просто секес-кекис, а что-то… с садомазой и плетками, мелькающими в свети лампы. Или у меня просто фантазия такая и следствие того, что я видел, что там показывалось?

Еще камеры наснимали то, как вдоль стены болтаются два едва видных темных троса, непонятно откуда идущих и как там оказавшихся. Сам момент их появления и исчезновения в стене трудно разглядеть-заметить, но вот тросы найти на записях — несложно. Впрочем, судя по данным из папки отчет, бабы тросы не углядели — нашим легче.

Еще они видели, как родители воркуют на кухне, но в целом… ничего особо криминального снять им не удалось. Даже то, как мы появились посреди комнаты из неоткуда, отразилась на пленках только тенью — свет в комнате в это время не горел, была ночь, и камеры ничего толком не засняли, кроме появления пары теней там, где их раньше не было.

Оптика тут хорошая, но условия для её работы так себе — инфракрасные фонарики отсвечивают от зачарованных стекол, углы наклона этих стекал не очень хорошие, расстояние, наклон в горизонте, шторы, и то, что мы постоянно сидим в темноте — нам нормально, мы видим и без света.

По итогу просмотра всего, оборудование было решено сжечь. Баба запереть в ванной, там вентиляция есть, и она даже работает — не задохнутся в пожаре! Ну а посреди коридора написать кровью кого-нибудь из этих жирух, что-нибудь типо «ха-ха-ха-ха!», или «передаём привет, погононосцы!».

Ах, да! Перед этим дождаться курьера, что уже скоро должен прийти, и его тоже, малость попытать. Тем более что его долго ждать не нужно — он должен прийти уже через час-полтора.

Родители за это время успели проснутся, начать завтракать… вернее, мать пошла завтракать, а отец обнаружил отсутствие дома молока и яиц, и решил метнутся до магазина, даже не поев. У нас, в принципе, этих продуктов постоянно нет — они довольно дороги в нашем городе. Но, видимо отец решил нас всех побаловать по случаю выходного и убежал в магазин.

Останавливать я его не стал — жратвы в запасе и правда мало, а мать навязала ему целый список покупок, что и правда стоило бы совершить, пополняя запасы пред изоляцией. Пусть… глотнёт воздуха улицы напоследок! Ну а мы, пока ждали курьера, разве что минералки попили, более ничего не трогая, как из своих запасов, так тем более и запасов толстух — что-то как-то даже противно к ним касаться.

Курьером оказался милый мальчик… красивый, обаятельный, довольно мужественный при этом! Ну как… с картиночки! Даже жалко такого пытать! Но пришлось — как только курьер ответил шифром на кодовую фразу, и дверь открылась пред ним, являя пустой коридор пред кухней, бедолага даже удивится не успел отсутствия мерзких наблюдательниц, как оказался схваченным и втянутым внутрь в мгновение ока. И дверь закрылась, отрезая спасительный коридор, от только с виду пустой квартиры.

Бедолага напугался! Напугался что его будут насиловать три толстухи! Визжал… как девочка, но басом! Как бы говоря, что у него и голос то что надо! И даже как-то расслабился, поняв, что толстух с прыщами нет рядом, и пытать его будет кто-то другой. И… можно сказать выдал все как на духу! Но… всё равно был малость намочен.

— Да это баба. — сказала сестренка замогильным голосом, полевая «парня» сидящего в ванне в одежде из шланга сверху.

Парень вздрогнул, но никак больше не среагировал. Потом был досмотрен — к такому юному телу куда приятнее прикасаться к чем к прыщавым и жирным толстухам с множеством подбородков!

Досмотрен несмотря на протест! Он так не сопротивлялся даже тогда, когда его спрашивали всю его подноготную, имя фамилию, начальников и номер кредитной карточки! А тут… в общем — это баба.

Некрасивая для женщины внешность, мужеподобное лицо, почти плоская грудь, скрытая под одежной. Мужские плечи, бедра… не мужская только щелка между ног! Ну и талия, как ни странно, тоже, чисто женская.

Существо, косящее под милого красивого мальчика, а на деле являющееся некрасивой девочкой, было подавленно и разбито своим разоблачением. Но допрос от этого хуже не пошел, а скорее стал даже лучше! Мы узнали все от и до, и причины и цели.

Данная девка, косящая под парня, работала лично на зама полицейского департамента города! На ту самую жирную «беременную» тетку, что в меня стреляла! И… что не простила мне и нам тех угроз и той встречи. И… заточила зуб на нас и копает, как только может.

Собирает досье, все маршруты нашего передвижение, записи с камер уличного наблюдения. В общем — все, до чего только может дотянутся! Из плюсов — никому в чужие руки она эти данные не дает, кто бы как её не просил или даже требовали. А когда её уже ультиматум выдали — подпортила самые важные записи, чтобы никто не узнал, что было на них.

Зачем ей все это, в чем её итоговый план и цель, мальчик-девица не знает и не знал. Он-оно-она-они, просто курьер, и без пяти минут подстилка этой толстухи. Да, его назначали на должность и приблизили «к телу» только от того, что все думают, что она — мальчик. Она выдает себя за такового для всех, чтобы сделать карьеру.

И… всё у неё вполне неплохо шло! Личное шефство, немыслимый карьерный рост… один недостаток — вот-вот, еще чуть-чуть, и эта баба-начальница плюнет на заигрывания, умасливания и фамильярности, и просто залезет в трусы. Или поставит ультиматум, или в постель, или на нары.

Потому то эта приближённая большой шише и напросилась в работу мелким курьерам по точкам наблюдения. Меньше контактов с боссом — меньше шансов быть разоблачённым, и вышвырнутой как нахалка, посмевшая обмануть. Вышвырнутая с волочим билетом, и это в лучшем случае.

По словам этой девице, ей лучше сейчас тупо умереть, чем встречаться с этой бабищей в погонах. И поэтому она готова выложить нам все что знает, только лишь бы… мы убрали угрозу её разоблачения и потери карьеры — в департаменте полно возрастных и некрасивых баб к которым может подластится миленький мальчик, и не все из них сразу потащат в постель, вскрывая правду. А вот не особо красивая девушка с довольно грубым лицом, плоской попой и грудью, там никому не интересна. Совсем, хотя бы уж потому, что на высоких должностях совсем не осталось мужиков.

Рассказала страшилище и о других точках наблюдения за городом, в которых так же как на этой квартире стоят мощные приборы, замеряющие в том числе и магию. И их было… довольно много! Пред одной ассоциацией охотников только две штуки! Причем, у актрисы «доступ» был только к одной, но о существовании второго места она вызнала от коллег, и о нам обо всем поведала, пусть и не сказала точного адреса — не знает квартиры, только этаж.

А еще рассказала о всяких секретиках коллеги той толстой дамы, вернее её начальнице, что любит… издеваться над детьми. Как раз-таки примерно нашего возраста, хотя сама наша пленница нашего возраста и не знала, просто сказала — от шести до десяти лет.

Особенно любит издеваться над мальчиками, в том числе — очень радикально. И у зам департамента есть даже видео доказательства этой деятельности, но неизвестно где, не известно правда ли — пленница «пленку» сама не видела, и эти доказательства пока не обнародованы, потому как зам глав полицейская придерживает эти сведения для розыгрыша туза в наилучший момент. Тогда, когда её главная не сможет сдать сдачи за наезд, и она сама сможет занять самое главное полицейское кресло города.

— Страсти кипят… — проговорила сестра, несколько коверкая свой голос, чтобы скрыть возраст, хоть и вышла уже из ванны в коридор. — Прям даже не знаю… разгребать ли нам всю эту колоаку, или просто всех под нож?

— Хочешь устроить резню? — ухмыльнулся я.

И в этот момент в дверь постучали. Мы переглянулись, и я подошел к двери, заглянул в глазок — какие-то мутные типы! Похожи… на водопроводчиков! Спецовка, вон, инструмент…

— Кто там? — поинтересовался я, желая выдать свой голос за грубый женский.

И я полетел по коридору вместе с дверью — они её вышибли каким-то зарядом! А в помещение ввалился… нет, не спецназ в спецовках, но какие-то ну очень наглые типы с оружием.

Просто ну очень наглые ребята! Зашли как к себе домой, неспешно, и один из них тут же налетел на почему-то стоящею посреди коридора вертикально дверь, пнув её ногой с наскока и… поплатился! Отлетающая из прохода дверь, налетев на сестренку, дальше не пошла, и стояла так, уперевшись в неё как на столб! Так что этот тип… пнул с наскока столб бетонный.

Заглянули в помещения, но так, без интереса, где разве что единственный человек в маске из всех, нырнул куда-то в помещение, что-то изучать-исследовать в гордом одиночестве. Прочие же — выстроились в «почетный караул», встречая главного.

Последним, и отставая от всех мордоворотов и любителей пинать двери, зашел какой-то лышиватый тип с надменной мордой. Почти лысый — три жидких волосинки! Длинный — больше двух метров! Тощий, в пальто-плаще, и…

— Это баба. — шепнула мне сестра, роняя дверь, оставляя коридор пустым — мы все так же были в плащах-невидимках.

Да чтоб вас всех! — посмотрел я на эту лысую каланчу. Длинная, тощая, с крючковатыми пальцами на длинных руках, морда, словно бы на лошадь смотришь! Относительно маленькие глаза, посажанные глубоко под надбровные дуги… как-то я отвык от таких уродин, живя в стране, где почти все красавцы как с картинки!

Баба зашла, и окинула взглядом занятую её бойцами территорию, словно бы доминировала над всеми, и разве что не плюясь от аристократического пренебрежения, словно бы сам граф в сельский коровник зашел! Не меньше!

— Эй, босс! — донеслось из комнаты с аппаратурой, куда по заходу босса в «царство», юркнул один из работяг, сменивший одну комнату на другую, как видно обнаружив там склад с толстыми, сложенные там на время допроса курьерки в ванной, — тут это… связанные все уже лежат.

Бабища-фонарный столб, проследовала на голос, ведя следом за собой, словно

— Ну и кто вас так кумушки отделал? — донеслось оттуда, произнесенное таким мерзким голосом, что звук скрежета по стеклу казался бы симфонией.

А потом последовал звук удара каблука в плоть и стон. Еще удар, и…

— Босс, у них же кляпы! Они вам ничего не… ахрх… — хотел кто-то что-то возразить, но получил в брюхо, судя по звуку удара и хрипу задохнувшегося человека.

И ударили бедолагу явно с применением магии.

— Заткнись. — проскрипела каланча, и получивший удар, судя по всему упал.

И получил еще и удар ногой!

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! Мужлан поганый! — но мужик в ответ мог только стонать, получая удары. — Гад неблагодарный! Сволота! Собака вязанная…

И похоже именно эти стоны и были тем, что нужно… в общем — сука длинна, там избивала подельника! А остальные, как понимаю, просто стояли и смотрели. Хотя нет — один боец из толпы, решил-таки проверить кухню, просочившись мимо нас — мы расступились в стороны, прижавшись к стенам, пространство коридора позволяет и не такое. Потом этот вернулся, и решил заглянуть в ванную.

— Это баба. — сказала сестренка, в миг, как боец прошел мимо нас.

Я выпучил глаза — серьёзно⁈ Мужеобразный почти шкаф! Но поскольку «это баба» услышала голос сеструхи из пустоты, и решило вновь проверить кухню, проходя мимо меня почти в упор, то я смог увидеть — да, под броником и одеждой есть сиськи. Про письки не скажу, но… что за собрание уродцев⁈ Да так много, да в одном месте!

Баба с рожей мужика, проверила кухню, заглянув и под стол — пусто. Пошла обратно, пока бедного «мужлана» продолжали избивать ногами, и он уже даже не хрепел в ответ. Прошла мимо нас и в четвертый раз, остановилась, оглянулась, посмотрела куда-то в мою сторону. А вернее — на дверь туалета! Додумалась проверить и её — наконец-то! Непрофессионализм этих сантехников поражает!

Зашла в пустой сортир — отправилась в царство небытия с пробитым позвоночником. Копье сестренки пробило спину бедолаги сзади, если и не убив мгновенно, то лишив дееспособности точно и навсегда без хорошего целителя.

— Эй, — шепнул я сестре, что не дала уже мёртвому телу упасть, подхватывая и укладывая рядом с дверью, так, чтобы его сразу от входа было незаметно в этом довольно большом по размер комнатке белого трона, — А что сразу убивать то?

— А что с ними нянчится что ли? — поинтересовалась сестренка, и подвигала носком сапожка упавший на пол автомат с мертвеца, — Они то сюда не в бирюльки играть пришли.

— Тоже верно, — кивнул я.

— Они сами знали на что шли. — вздохнула сестра. — Тем более… — прислушалась она к звукам, где стоны возобновились, так как длинная начала бить тройку наблюдательниц, и тоже ногами, поскольку мужик из её свиты уже походу помер, — они там и сами друг друга убивают неплохо.

— Эх, жаль этих не допросишь как следует. — вздохнул я.

— Почему? — удивилась сестрица.

— Дверь выбита, — кивнул я на вход, пустой аркой ведущий в подъезд, в котором к нам спиной стояло два бойца.

— Это бабы. — сказала сестра, внимательно посмотрев в спины двоим на стреме.

— Да блин! — ругнулся слегка громче, чем следовало, и «эти бабы» обернулись, чтобы посмотреть, что происходит.

Но никого не найдя взглядом, а слегка парящий воздух в полутемном коридоре не заметив, вновь продолжили нести дежурство часовых у входа. И убивать — кто-то вышел из лифта и получил короткую очередь в грудь из автомата с глушителем.

— Так, сестренка, кончаем их всех на хрен. — сделался я мгновенно срезным.

Они убивают всех подряд! Без разбора! Они… твари! Конченые…

— А допрос? — слегка возмутилась сестренка, а из соседней комнаты донесся особо громкий крик боли и мерзкий голос длинной бабы радующейся доставленной боли.

— На! Получи!

— Тут нет ни одного охотника. — вздохнул я, стараясь это все игнорировать, — С собой никого не забрать, а… допрашивать тут? С трупом в подъезде и выбитой дверью? Не хочу. Кончаем их всех и пошли.

— А… та баба? — намекнула сестра о длинной вышке с кровавыми сапогами, пойдя в сторону «той бабы» по коридору вместе со мной. — Она же…

— Она просто обвешалась артефактами. — сказал я чуть громче, привлекая внимание двоих теток со стрема, что тут же лишились своих голов, будучи срезанными листовидным лезвием копья сестры. — Она ничего из себя не представляет.

— Э! Что у вас там опять⁈ — возмутилась эта длинная, и нагибаясь, чтобы пройти в дверь, ворча под нос проклятия на всех и вся, вышла в коридор.

— Просто мусор. — сказал я уже почти вслух.

И бабенция перед нами сначала лишилась ног, потом рук, с которых упали какие-то артефактные браслеты, что хотели взорваться, но тоже были разрублены до того, как произошел эффект. Потом этот обрубок был закинут вглубь комнаты, и… все, кто были в квартире, включая трех толстух, но исключая бабы в ванной, и уже мертвого мужика, были изрублены на мелкие кусочки, умирая не сразу, а столько через минуту-половину, так как головы их не отрубались, и грудь не пронзалась, обставляя таким обрубкам на помучится пару минут, живя, лишенные кишок, ног, рук, прочего. Этакие бюсты, что умирали от потери крови.

— Ну и зачем так. — возмутился я со вздохом, — Могла бы им всем головы поснимать, а то вышло… кроваво.

— Зато наглядно. — сказала сестра, стряхивая с копья кровь. — Сразу видно — работали мясники!

— Да уж. — подошел я к трупу, забитому ногами.

Мужчина, в маске, единственный кстати тут, кто в маске! Атлетическое телосложение, и… вроде ничего так выглядит, но… может он тоже баба несмотря на все заверения ныне мертвой каланчи?

— Он мужик. — опровергла мои мысли сестра и посмотрев вокруг, и пошевелив своим носиком туда-сюда добавила, — Единственный мужчина в этом… курятнике.

— Ты как это вообще определяешь? — обернулся я к ней, ведь несмотря на почти полную невидимость для всех, друг друга мы пусть и смутно, но видим.

— Так… — махнула она в сторону одного из разрубков.

Нижней половины человека, обрубленной по поясу, и по бедрам, и ещё между ног и валящейся сейчас этими ногами кверху. И…

— Ясно. — вернул я своё внимание к мужику с маской. — И сосиски ни где ни одной не валяется.

— Ну да. — пожала плечами сестра.

— Но… а этого то почему… сразу в мужики? — и я снял маску с человека.

И замер, побледнев лицом, а руки мои дрогнули.

— Ну… — протянула сестренка, задумавшись, смотря в противоположную от меня сторону, куда-то на гору свежего мяса, — просто он… — а я надел маску обратно.

И постарался забыть, что только что видел.

— Брат, в чем дело? — заметила моё состояние сестра.

— Пошли, уходим! — встал я, метнувшись к выходу.

Вернулся обратно, в комнату, к камерам наблюдения, промявшись ногами по аппаратуре, сминая её, топча и ломая.

— Поджигаем компьютеры и…

Сестра потянулась к маске.

— Не надо! Стой!

Но было поздно. Совсем поздно.

Вспышка маны, накрывшая собой пол дома, будто тут открылись врата, моё мгновенное перемещение к сестре, прокол в пространстве к нашей квартире, что не закрывается, втянув одних лишь нас, втягивает все то, что находится в комнате с телами.

Тащит сквозь пространство остатки людей, техники, части конструкции стен, технику, и только потом нас, и не в квартиру, а в наше скрытое пространство, корежа его и ломая, образуя пролом в глубины Хаоса прямо там, из которого тот час начинают ордой ломится обезображенные Хаосом твари разной силы и вида.

И новая вспышка магии уже тут и крик сестры, оглушающей все вокруг и корёжащей само пространство тайника. И тысячи копий, летящих во все стороны, отправляясь в бесконечный полет.

— Враги там. — шепчу я ей на ухо, указывая на осколок пространства с порталом, ведь больше нет равнины, есть только «битое стекло» вокруг без единой формы, и один такой кусок стремительно заполняется уродливыми человекообразными тварями из разлома, ведущего куда-то на второй план.

И тысячи копий, прекращают свой бесконечный полет в пустоте, исчезают, и появляются на скорости выходящими из тела сестры, летящими в сторону монстров. Прошивают их, исчезают, тут же появляются вновь, еще сильнее ускоряясь, и летя в тварей, образуя кровавую мясорубку. Но существ от этого меньше не становятся. Их количество только растет.

Ломаю сильнее пространно вокруг них, образуя трубу, где портал с одной стороны, буйствующая сестра с другой. Заглядываю в мир материальный, чтобы понять, как там дела — плохо, но терпимо. Соседнею башню словно бы шибануло мощным взрывом, словно бы там взорвали очень большую бомбу.

Внешние, внутренние стенки, все сложилось, и рассыпалось, но несущие колонны вражде целы, пусть и не все, но основные. Они там из более крепкого бетона, нежели все остальное в доме, выдержали натиск, спаслись, укрывшись за мешаниной прочего бедлама.

Ну а вдали… уже слышатся звуки сирен скрой и пожарной. Хотя я даже не знаю, что они там будут делать. Там, кроме обезглавленных тел у входа в квартиру и простреленного в лифт, никого и не осталось, все тут, и перемолото пространством, да сестричкой. Все, кроме одного тела.

Возвращаю внимание в осколок — тварей становится только больше, сестра уперлась в потолок в ускорение своих копий и больше не может их разгонять, попросту тратя ману зазря. Да и копья… не выдерживают такой нагрузки и разрушаются. Их становится только меньше. А вот твари — все прибывают и прибывают.

Сестра выдыхается. Мана её блекнет, еще чуть-чуть….

— Успокойся, сестренка, — подхожу я к ней, обходя её спереди, получая копья в себя, но не получая урона, а поглощая снаряды. — Успокойся, все хорошо, — смотрю ей в глаза, обнимая лицо, и она начинает плакать.

Горько, навзрыд, её руки опускают, её тело упало бы, но мы итак парим в пространстве, постепенно окружаемые монстрами, она… сломлена. Морально. И выдохлась, физически, иссушив себя до самого до донышка.

— Брат, брат… — с трудом поднимает она свою ручку, чтобы коснутся моего лица, — Братик… — ревет, и начинает рвать «жилы».

— Спи. — команду я, и она послушно засыпает, тряпичной куклой обмякнув в моих руках.

Обнимаю её, прижимая к себе. Тут же переношу её тело в отдельно расположенное пространство тайника. Тут же отсекаю несколько тварей, с контролем пространства, рвущихся туда, и поворачиваюсь лицом к порталу.

Твари окружившие меня, кидаются все разом.

Чтож, это будет долгая битва.

Вспышка маны, пепел, слом пространства, куча изломанных тел существ. И пробивающие пространственные барьеры новые твари, летящие ко мне. Действие, противодействие, игра в то, кто лучше умеет запутывать мозаики кубика. И не давать это сделать с самим собой. Стирание в пепел всех тех, кто не может сопротивляться подобному.

Неудача.

Поиск того, что прикрывает собратьев — обнаружен. Попытка воздействия — его прикрывают союзники. Нова игра в скоростной кубик калейдоскопом, Удар копья, неожиданно вылезшего из одной из пространственной грани — я и так умею! Не только простые игры.

Попытка твари задавить меня числом, и прокладывание дороги для них теми, кто может обходить барьеры. Проход в мой мир твари грандиозных размеров, растягивающей для себя разлом руками.

Отлично, будет чепчиком — разлом обжимает существо попрёк, перекрывая ход в пространстве. Теперь сюда временно не могут проникнуть другие существа, и у меня есть шанс. Новая битва с тварями, что жаждут взять под контроль моё измерение.

Не дам.

Не дождётесь.

Теперь вас слишком мало, и я сотру вас всех. В порошок.