Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 4

Глава 18 (вычитка с утра)

Начальник Штаба полиции Токио Накаяма Масатоши был похож на робота: сосредоточено и одновременно делал несколько дел. Сухие интонации, скупые движения, отсутствие мимики на лице.

Он не отрывался от онлайн-трансляции столкновения с якудза; вёл совещание с четвёртым отделом, специализирующимся на организованной преступности; общался с центром специальной подготовки, организовывая помощь токийскому спецотряду. Также, в чате с кое-кем из знакомых смежников он пытался провентилировать, что те вчера такого провернули (всё-таки зачистка события из ежедневной сводки и всех онлайн журналов — дело из ряда вон выходящее. Не связано ни оно с сегодняшним бунтом Эдогава-кай?).

Дверь без стука распахнулась. Начальник штаба вскинулся, возмущённо поднимая брови и набирая воздух — да так и замер с поднятой рукой.

— Сидите. Работайте. Подождём. — В кабинет вошли начальник полиции Токио и один из заместителей министра внутренних дел.

Между лопаток стремительно набухла влажная холодная капля, которая тут же скатилась под ремень брюк:

— Перерыв до особого распоряжения. — Накаяма прервал диалог с четвёртым отделом и торопливо закрыл чат со рыцарями плаща и кинжала.

Для чего он сделал последнее, Масатоши внятно объяснить бы не смог, просто чувствовал, что так правильно.

— Докладываю!.. — Комиссар полиции пружинисто вскочил и поклонился.

— Сидите, — замминистра Тадамити Курибаяши махнул рукой и с любопытством огляделся. — Сюда могу устроиться?

— Конечно! — торопливо выпалил за подчинённого главный полицейский города.

Дождавшись, пока высокое руководство разместится, он тоже аккуратно примостился на кончик свободного стула.

— Накаяма-сан, прежде всего успокойтесь и расслабьтесь. — Второй после министра, гражданский до мозга костей высокий посетитель, однако, был неплохим юристом правящей партии в прошлом. Он безошибочно определил текущее состояние хозяина кабинета, как тот ни старался выглядеть бесстрастным. — Я здесь не затем, чтобы искать виноватых либо налагать взыскания. Мне нужно не ошибиться в том, что я собираюсь предпринять. Пришёл за вашей помощью.

Руководство в лице старшего комиссара скромно потупилось и промолчало.

Да какого демона, начальник штаба собрался с духом и выдал вслух:

— Тадамити-сан, могу спросить точную цель вашего визита? Прошу извинить за резкость, нас всех очень ограничивают во времени внешние обстоятельства.

— Обменяться служебной информацией из первых рук, Накаяма-сан, я же с этого начал. Хочу понять, как оптимальнее действовать дальше.

— Внимательно вас слушаю, — озадачился Масатоши.

— Подскажите, с чего это всё началось? — замминистра кивнул на служебный монитор, где гангстеры небезуспешно противостояли специальному подразделению, предназначенному как раз для таких вот ситуаций (в том числе).

Начальник штаба коротко пересказал: самый обычный велопатруль, ехали по своим делам, такой-то стандартный маршрут… Упёрлись в заслон, дальше вы видите на экране… Нет, никаких требований та сторона не выдвигала, по крайней мере, в сторону полиции Токио…

— Точно? — высокий гость даже чуть подался вперёд, снедаемый нетерпением.

Полицейский в аппаратных играх был не новичок — что-то это всё да значило. Он добросовестно задумался, перебирая в голове мельчайшие детали последнего часа, благо, на профессиональную память не жаловался.

Хорошо, что уточнил подробно и не поленился пообщаться с тем офицером, а также с пультом лично, похвалил он самого себя мысленно:

— Лишь одна мимолётная загвоздка приходит на ум, Тадамити-сан. Когда патрульный докладывал на пульт, в числе прочего он сказал, дословно: «…вслух заявили о недоверии к полиции Токио».

— И? — высокий чиновник без перехода засветился необъяснимым интересом.

Хорошо сидеть в высоких кабинетах, подумал начальник штаба и продолжил:

— Из-за мусорных баков борёкудан, выходивший на переговоры, нашего сотрудника поправил после этой фразы: «Недоверие к полиции Японии. Токио — частный случай полиции Японии, доверие утрачено всей вашей организацией, а не каким-то отдельным городским департаментом». — По мере собственного объяснения мысли резко сложились в мозаику: как я мог пропустить⁈

Слушал и не услышал! Ведь это не только моя проблема! Если бы дело было только в Токио, старший комиссар пришёл бы один, потому что главный полицейский города! Но наличие рядом с ним правой руки министра говорит о том, что…

Додумать мысль до конца не вышло.

— Накаяма-сан, я абсолютно случайно стал свидетелем, как вы собирали по сетке онлайн совещание с четвёртым отделом. Они вам что-то интересное случайно не сообщили? — высокий гость то ли манкировал разницей их рангов, то ли не придавал ей значения в данных обстоятельствах. — У меня есть печальный опыт, когда специалисты вашего уровня в подобных каналах получают гораздо больше информации, чем кто угодно из нас, из министерских, — чиновник весело улыбнулся. — Вас они воспринимают как коллег, а нас — как некое неизбежное зло.

— Разумеется, информация есть! — вместо подчинённого на первый план энергично выступил начальник, которого Накаяма регулярно подключал к подобным чатам из соображений субординации. — Отдел по борьбе с организованной преступностью в кратчайшие сроки связался с информаторами и выяснил, что этой акции, — кивок на служебный монитор, — предшествовала некая закрытая беседа воротил борёкудан. По предварительным признакам, накануне обсуждали что-то важное, наш негласный аппарат обязательно выяснит детали, но потребуется время.

— Негласный аппарат — это агентура? — с видом оторванного от реальности учёного уточнил чиновник.

— Скорее, информаторы. Агентура — чуть другое и не у нас. Мы свято чтём Конституцию и работаем только с информаторами, — старший комиссар зачем-то напустил на себя донельзя пафосный и компетентный вид.

Зря, поскольку по лицу высокого руководства тут же скользнула и исчезла гримаса брезгливости.

Начальник штаба глумливо ухмыльнулся про себя: текущее кресло он занимал без малого десять лет и за это время пережил троих начальников, этот был четвёртым. Судя по излишней суетливости, нынешний идёт на рекорд (может быть заменён, даже не дожидаясь результатов новых выборов — соответственно, не продержится в должности и пары лет).

— Господа, вы намного компетентнее меня в вопросах охраны правопорядка, ибо всю жизнь служите в полиции. — Заместитель министра не льстил, не старался заигрывать, он искренне говорил, что думает (такие вещи начштаба давно определял влёт и лично ему пассаж понравился). — Я понимаю, что вы сосредоточены исключительно на своей зоне ответственности и не обязаны комментировать, но пожалуйста, скажите, что вы думаете об этом…

Тадамити выбил дробь на служебном планшете и старшие токийские полицейские с удивлением впились взглядами в картинки, которые в точности повторяли события на их собственном мониторе: однотипные группы якудза, вялые пререкания с полицейскими патрулями из-за баррикад, отличаются только конфигурация улиц и одежда бандитов.

— Что это⁈ — голос начальника полиции Токио дал петуха.

Боится, что к одному району присоединились другие, сообразил начальник штаба, а он прозевал, занося хвосты руководству.

Накаяма тут же поторопился успокоить непосредственного руководителя:

— Другие города, Ринсоку-сан. Это не Токио.

Хоть бы на форму коллег глянул, продолжил он предусмотрительно не вслух. Видно же, что не наши.

Можно вытирать пот со лба и расслабиться. Наверное. Картинка сложилась окончательно: происходящее — не недосмотр столицы, а согласованное и массовое выступление гангстеров по стране. Стало быть, и подведомственность — не конкретного городского департамента, а слегка повыше. Случаются в работе и приятные вещи, когда ответственность хоть раз в жизни достаётся кому-то иному.

— Осака, Киото, — подтвердил замминистра. — Но оттуда доложили, ноги растут от нас. Зачинщик находится здесь и цель совместной выходки разных кланов якудза находится тоже в столице.

Демоны, рано успокоился. Хозяин кабинета глубоко вдохнул и медленно выдохнул:

— Тадамити-сан, по вашему лицу мне кажется, что вам известно больше, чем нам. Извините за откровенный вопрос, теперь вы случайно не поделитесь информацией?

— Одна из юридических корпораций давно выполняет роль посредника между четвёртым бюро министерства и их подопечными. Они лично передали в мой адрес следующий файл. — Заместитель министра свайпнул влево картинки и загрузил видео из почты.

Начштаба мгновенно сопоставил: видимо, это и есть то вчерашнее приключение, которое не оставило следов. Съёмка велась издалека и не на самую хорошую камеру, однако на экране вполне различались полицейские токийского департамента, которые грузили в специализированный конвойный транспорт других полицейских и с ними пару штатских.

Всё это сопровождалось танцами с бубном в исполнении чина прокуратуры плюс какой-то неизвестной фигуристой брюнетки в штатском, больше похожей на звезду фильмов для взрослых.

— Оябун Эдогава-кай просил передать, что придаст эту запись огласке, — продолжил замминистра. — Условий, что характерно, и мне не выдвинул. Узнаёте географию?

— Токио, — голос начальника штаба стремительно осип.

Главный полицейский города картинно вздел верх брови и впился в подчинённого негодующим взглядом.

— Накаяма-сан, объясните мне, пожалуйста, что на этом видео произошло? — высокий чиновник не разменивался на лишние эмоции и движения. — Почему эту запись нам через посредников передают борёкудан и почему мой ассистент ничего не видит в журнале регистрации происшествий? Как и в вашей сводке за последние сутки? Если полиция настоящая, — он щёлкнул по планшету, — должна быть запись в журнале, которой нет. Если же съёмки кино, должно быть письменное согласование, подписанное лично вами.

Там же, через некоторое время.

— … это стандартная практика, когда нас просят спецслужбы с более высоким приоритетом. — Начальник штаба говорил твёрдо, смотрел прямо, взгляда не отводил.

За восемь бед один ответ. Да, лично ему персональной ответственности скорее всего не избежать, но он и из этого испытания сумеет выйти с честью. Чем бы оно ни завершилось.

— Я в министерстве работаю меньше, чем вы в полиции. Пожалуйста, сориентируйте, а как это всё обычно оформляется? Я никогда раньше не сталкивался, — чиновник не ругался, не истерил, а старательно определял ориентиры на новом для себя поле деятельности.

От этого спокойствия становилось только хуже.

— Есть несколько вариантов, — добросовестно задумался хозяин кабинета, смирившись с любыми последствиями в свой адрес. — Служебная записка под грифом по межведомственным каналам электронного правительства, раз.

— Ещё?

— Письменное согласование с прокуратурой, два. Письменное согласование с вами или с вашим непосредственным начальником, нашим министром, три. Как вариант — закрытое решение специального суда, которое не разглашается и в закрытом же реестре тоже идёт под особым грифом, четыре.

— Сколько времени это всё обычно занимает?

— До суток. Никогда — больше, — начальник шабата тоскливо покосился на настенные часы. — К сожалению, инициатива по определению в любом случае исходит не от нас.

— Какие действия возможны с нашей стороны, если смежники эту документацию не отправили?

— Никакие. — Накаяма поднялся на ноги и опустил глаза в пол. — Справедливости ради, раньше подобного не случалось. В таких в ситуациях все всегда действуют — время дорого. Оформляется всё потом, задним числом. Если вдруг НАЙТЁ отморозятся, мы ничего им не сделаем и никому ничего не докажем: такие звонки всегда осуществляются по особым каналам, содержание просьб по определению не фиксируется.

— Боюсь, они уже отморозились, — замминистра с задумчивым видом выбил ногтями дробь по чужому столу.

— Это подстава! — прорезался уличным жаргоном старший комиссар. — Тадамити-сан, я более чем уверен, что начальник штаба сейчас говорит правду! И я готов отвечать вместе с ним. — Главный полицейский города решительно поднялся на ноги вслед за подчинённым.

Хозяину кабинета захотелось икнуть от удивления: подобной трогательной порядочности от непосредственного босса он не ожидал, это чтоб сказать ну очень мягко.

— Я верю, — чиновник плавно поднялся на ноги. — Съездите со мной? — несмотря на цепкость ума, в повадках заместителя министра сквозил неистребимо гражданский и далёкий от полиции человек.

— Куда?

— Куда⁈

Комиссар и старший комиссар замерли по стойке смирно.

— На этот перекрёсток, — замминистра щёлкнул ногтем по монитору. — Будем пытаться договориться с зачинщиком, раз его мы с высокой степенью вероятности вывели. Далее — по результатам.

Полицейские затвердели лицами и качнулись вперёд в глубоком поклоне благодарности.

— Если ребята из кабмина подставили нас, значит, и разгребать это всё тоже нам, — со вздохом заключил чиновник. — Такое бывает. К сожалению, не все организации могут позволить себе добросовестность и порядочность по отношению к полиции Японии, но это проблема уже не вашего уровня.

Накаяма чувствовал, что с каждым словом высокого гостя у него отступают на задний план боль в корнях зубов, сердечный приступ и потенциальный инсульт на рабочем месте.

— Хорошо, что у вас агентура работает как надо, — ровно продолжил замминистра, не предполагающий, какая буря сейчас творится в душе хозяина кабинета. — И что мы благодаря вашей расторопности подтвердили для себя, кто это всё заварил. Глядишь, выйдем на компромисс, — договаривал он уже около двери, не оглядываясь на почтительно следующих в кильватере полицейских.

Понятное дело, отказать такому гостю съездить с ним на перекрёсток никому из пары высокопоставленных омавари-сан и в голову не пришло.

— Ринсоку-сан, единственный момент. — Замминистра на мгновение замер перед лестницей на первый этаж, оборачиваясь назад и задумчиво глядя сквозь начальника токийской полиции. — Пожалуйста, задействуете на ближайший час все резервы: пусть ваши парни все же попробуют физически вынести этих Эдогава-кай из переулка. Я разрешаю вам лично любые меры. О, давайте напишем письменный приказ! — чиновник с энтузиазмом развернулся и направился в ближайший кабинет.

Там, не глядя на вскочивших в приветствии сотрудников, он потащил из принтера лист бумаги и полез во внутренний карман за ручкой:

— Ринсоку-сан, Накаяма-сан, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. — Замминистра Тадамити Курибаяши писал и говорил одновременно. — Вот моё письменное распоряжение на использование любых, — он подчеркнул интонацией, — инструментов, какие вы посчитаете нужными. Если эту шайку получится согнать с улицы, фигурально — многих проблем мы избежим вместе.

— А если нет? — начальник штаба был профессионалом и не уточнить не мог.

— Пока едем туда по пробкам, — равнодушно пожал плечами чиновник. — Час, а то и полтора. Если ваш спецотряд не справится, значит, наступит наша очередь договариваться.

— Держать строй! — сятэйгасира-хоса всё это время сохранял подвижность резинового мячика, будто последней пары часов тяжёлой работы у него за спиной и не было.

Мая смахнул пот со лба и резко ударил вперёд крышкой мусорного бака. Затем впечатал акцентированный удар пяткой в нижний край полицейского щита — есть! Чему только учат современную полицию. Вроде и спецподразделение, а элементарного не знают.

Нижний край защитного пластикового прямоугольника врезался в колени хозяина, подсекая его шаг вперёд, уходя на угол, теряя вертикаль девяносто градусов — и предсказуемо открывая голову владельца.

Бах! Успешный в своё время спортсмен Миёси такой возможности не упустил: черенок от лопаты сперва врезал по вражескому шлему рубящим ударом сверху вниз, затем — тычком в пластиковое забрало.

Несмотря на защитную снарягу, глаза оппонента закатились, ноги подогнулись в коленях, тело повело.

С возрастом начинаешь проигрывать в скорости и выносливости, но здорово выигрываешь в силе, констатировал про себя оябун. Никогда не думал, что оттачиваемые в юности и в молодости навыки кобу-до, малого подручного оружия, придётся использовать таким вот образом в зрелые годы.

Шеренга полицейских щитов в очередной раз бессильной волной разбилась о самые обычные мусорные баки на колёсиках. И о несгибаемый характер их защитников, вооружённых лишь энтузиазмом и заурядным садовым инвентарём.

— Держать строй!

Надо будет этого парня перевести на другое направление, если выкарабкаемся, подумал про себя Мая.

За последний час новостей было две, хорошая и плохая.

Хорошая: кое-кто из других городов наконец перестал жевать сопли и затеял аналогичное. Честь, хвала, почёт, огромная благодарность братьям потом, когда всё кончится. Могли ведь и отсидеться, как некоторые.

Плохая: от своей агентуры в полиции пришло сообщение, что на помощь токийскому спецотряду (один на префектуру по штату и конкретно эти специалисты с Эдогава-кай пока не справились) выдвигаются свежие и гораздо более резвые ребята из центрального аппарата — из департамента по борьбе с терроризмом.

По идее, это не было законным решением, однако у оябуна Миёси не имелось физической возможности оспаривать беззаконие в данный момент: он третий час вместе со всеми держал строй, стучал лопатой в щиты и черенком в шлемы.

Небезуспешно.

Оцепление за спинами нападающих на том конце квартала расступилось, пропуская вперёд четыре весьма характерных транспорта.

Мая заскрипел зубами: плохо, очень плохо. Четыре полноценных взвода, причём свежих и не муниципальных, а министерских — лучше подготовленных, лучше снаряжённых, о возможном применении огнестрела не хотелось думать.

Сятэйгасира-хоса в очередной раз продемонстрировал, что перерос текущую должность (парня смело можно повышать ступеньки на две):

— Первая подгруппа, назад!

Шеренга лопат, черенков и мусорных крышек оттянулась за баки, тяжело дыша и старательно восстанавливаясь.

— Братья, нам сейчас придётся непросто! — Ответственный за оборону переулка вид имел безмятежный, Мая парнем искренне гордился. — Но мы обязательно справимся!

Сятэи слушали, молчали. С говорящим они были согласны, судя по взглядам.

— Иногда порядок приходится защищать совсем не тем людям, которые должны бы! — с весёлой улыбкой продолжил сятэйгасира-хоса. — И сегодня наша очередь. Братья! Я не знаю, чем это всё закончится, — он повёл рукой вокруг, — но хочу сказать, пока не началась вторая часть: я горжусь тем, что был сегодня вместе с вами! — Глубокий уважительный поклон с задержкой на пару секунд.

До чего же молодец, подумал оябун и точно так же поклонился в ответ. Как и все окружающие.

Хорошая картинка с коптеров, подумалось ему в следующую секунду. Миёси расслабился, выдохнул, прикрыл глаза ладонью от солнца и посмотрел вверх: три бабочки по-прежнему снимали, трансляция шла в эфир без перерыва.

— Я не знаю, чем всё закончится, — ровно произнёс один из рядовых сятэев. — Но уверен, что мы сегодня впишем историю Эдогава-кай в те книги и учебники, в которые надо. Мы обязательно справимся!

— Мы справимся!..

— Мы справимся!..

Мая сделал шаг в середину импровизированного круга и глубоко поклонился своим людям ещё раз, украдкой смахивая из уголка глаза предательскую влагу.

— РАЗБЕРИТЕ БАРРИКАДУ И РАЗОЙДИТЕСЬ! ТОГДА НИКТО НЕ ПОСТРАДАЕТ! — с того конца квартала неожиданно заорал полицейский громкоговоритель.

Так громко, что, казалось, даже асфальт завибрировал.

От транспорта новоприбывших отделилась пара людей в солидных чинах, направляясь к баррикаде.

Зачем на такую задачу надевать знаки различия? — подумал про себя старший Миёси.

— Это последнее предложение, других не будет. — Подошедший суперинтендант из центрального аппарата не стал размениваться на приветствия, фальшивую вежливость и прочую мишуру. Он обратился сразу к оябуну. — У вас две минуты, чтобы начать устранять всё, что вы натворили.

Сятэйгасира-хоса в данный момент чатился с кем-то из своих знакомых, видимо, в МВД, поскольку в следующее мгновение он прошептал в ухо Мая:

— За поворотом водомёты, готовятся. Этим разрешили резиновые пули плюс отдали негласный приказ постараться покалечить нас как можно больше. Наши действия?

Оябун поднял глаза на суперинтенданта:

— Мы не отступим. Вы зря шли в этот конец квартала.

— Вы, кажется, не отдаёте себе отчета в том, что будет дальше, — с плохо скрываемым высокомерием уронил полицейский.

— «Защищай слабых, борись с сильными», — пожал плечами Миёси. — Это наш квартал и мы никуда из него не уйдём. Я вас больше не задерживаю. — Отчего-то захотелось напоследок воткнуть противнику виртуальную шпильку.

Получилось, судя по гневному взгляду, да простят боги моё несовершенство и низменное злорадство, подумал оябун.

— Наши действия? — сятэйгасира-хоса дождался ухода импровизированных парламентеров и требовательно подступил к шефу. — Сэмпай, у меня нет вашего опыта и я понятия не имею, как сражаться против резиновых пуль в спайке с водомётами. Посоветуете?

— Только вылазка, — проворчал Мая и потащил с себя кимоно (дальше оно будет лишь мешать), оставаясь в одних штанах -хакама.

— Поясните, пожалуйста? — в глазах ответственного за оборону переулка зажегся неподдельный интерес.

До чего же молодец этот парень. Другие, глядя на его неизбывный оптимизм, тоже расправили плечи, вслушиваясь.

— Баки нужно передвинуть вон туда, — Мая указал вперёд. — Тогда водомёты не смогут выехать и изготовиться, а работать из-за угла — смешить мух.

— Пока понятно. Что ещё?

— Дистанция с ними сократится до почти кинжальной — дальше угол. Соответственно, на их резиновые пули мы сможем ответить булыжниками и зажигательной смесью. Бросать камни в цель никто не разучился⁈ — оябун повысил голос, оглядывая окружающих.

Лица соратников внушали.

— Благодарю. — Сятэйгасира-хоса церемонно поклонился и разразился командами. — Баки с первого по третий — в арьегарде!

В первом тире третьем лежат предусмотрительно захваченные булыжники. При известной удаче и сноровке (да с короткой дистанции) таким запасом камней можно воевать как бы не час, а то и больше.

— Пятый и четвёртый — сразу перед ними! — продолжил парень.

Небольшое количество коктейлей Молотова. Никто и не думал, что понадобятся; брали исключительно из соображений предусмотрительности, которая на тот момент казалась излишней.

А вот пригодились.

— Вторая подгруппа! Стартуем первыми, задача: добегаем до поворота, вытесняем этих омавари-сан за перекрёсток и занимаем плацдарм! Водомёты не должны ударить по остальным, пока баки едут на новую позицию!

Мая молча переместился на три шага, меняя первую подгруппу на вторую.

В кармане-сумочке на ремне на поясе завибрировал противоударный телефон, купленный именно на данный случай. Звонить на этот номер мог лишь один человек в мире.

Миёси-старший поднял ладонь, призывая соратников к тишине, и быстро ответил на вызов дочери:

— Слушаю. Пожалуйста, говори скорее, я немного занят.

Сятэи вокруг замерли.

— Папа, я смотрю трансляцию и сейчас вижу тебя. Спасибо большое за то, что ты есть. — На том конце женский голос явно удержался от того, чтоб всхлипнуть.

— Не плачь. Всё будет хорошо. Я тоже тебя люблю. — Мая разорвал соединение и убрал гаджет обратно в сумочку на живот.

Их приготовления не остались незамеченными с той стороны. Когда вторая подгруппа рысью понеслась вперёд, токийский спецотряд предсказуемо растерялся, но отделение министерских сориентировалось: в руках полицейских на удивление быстро появились помповики.

И когда только успели изготовиться, отстранённо подумал Миёси-старший, наддавая скорости.

Иногда человеку нечего противопоставить противнику кроме несгибаемого характера, продолжал рассуждать он на бегу. К сожалению, даже самая крепкая воля порой бессильна против технических новшеств: дух силён, но плоть слаба, как говорят на западе последователи этой их странный религии с крестом.

Сятэйгасира-хоса, двигавшийся рядом, тоже цепко отслеживал все изменения обстановки:

—??? — он на бегу ухитрился даже задать ёмкий вопрос одними глазами, не сказав ни слова.

Надо бы чего-то добавить, сэмпай, кричал взгляд соратника. Выручайте, если можете.

— ТЭННО, ХЭЙКА БАНЗАЙ! — Мая тряхнул в воздухе черенком от лопаты и добавил скорости.

— БАНЗА-А-АЙ!

Вторая подгруппа врезалась в строй полицейских до того, как те успели открыть огонь.

Из ближайшего переулка именно в эту секунду, разметав бамперами оцепление, вынырнули три микроавтобуса. Из них сыпанули не имеющие отношения к полиции люди в штатском.

Миёси-старший мысленно поблагодарил всех известных и неизвестных богов: помощь прибыла как нельзя вовремя.

Конкретно эта группа ультраправых лично с ним в хороших отношениях никогда не пребывала, однако, чего не отнять, с принципиальностью у соседей всегда было благополучно. Порой даже излишне.

— БАНЗА-А-АЙ!.. — бойцы Эдогава-кай, получив неожиданную поддержку, воспряли духом.

Подкрепление молниеносно и жёстко отработало в спину самого опасного полицейского отделения. Беспощадные удары боевыми кастетами на поражение, удушающие и болевые в стойке с фиксацией бессознательного тела на земле, покатившиеся по асфальту полицейские шлемы и перчатки, сломанные за мгновение в суставах локти и лодыжки — радикалы были подготовлены и заточены явно не на спорт.

И навыки свои они использовать не стеснялись, выкладываясь по полной.

Не ожидавшие такого поворота правоохранители растерялись, упустили инициативу и были вытеснены с перекрестка.

Теперь мы точно справимся и продержимся ещё минимум час, отстранённо думал Миёси-старший, наблюдая, как свежие силы занимают место в строю рядом с измотанными бойцами Эдогава-кай.

— Прошу прощения за задержку, — подошедший от микроавтобуса человек вежливо поприветствовал чужого оябуна. — Мы прибыли сразу, как смогли.

— Вы крайне вовремя, спасибо, — выдохнул в три приёма Мая в ответ и начал торопливо вводить союзника в курс.

Через половину минуты мусорные баки докатились до новой линии и в полицейскую подмогу полетели уже не ругательства, а бутылки с зажигательной смесью: у радикальных ультраправых взгляды на текущую ситуацию впервые совпали с точкой зрения Эдогава-кай, а сил и здоровья было побольше.

Как и желания наверстать упущенное.