Кто ты, моя королева

Это жесть! С учётом моих выводов, кем приходился Тэрэсе вышеупомянутый граф, создается явное впечатление, что это белобрысое и прилизанное нечто мне в любовники набивается. Окидываю щеголя придирчивым взглядом, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Яргарда. Неприятно, дорогой мой супруг? Вот и я о том же.

– Лорд Норэй, граф Солди действительно отсутствует при дворе. Но не советую вам питать ложных надежд. Я не ищу никого на его место. – сообщаю, не желая давать мужу повод для недовольства.

И тут я явственно ощущаю, как напрягается мой супруг. Решив было, что это реакция на мои слова, вскидываю на него глаза. И вижу, что он смотрит совсем в другую сторону. Хищно так, внимательно. Прослеживаю его взгляд и с досадой снова вижу брюнетистую нахалку Карин. Леди почти не видно за одной из колонн в потивоположном конце зала, она весьма раздосадованно говорит что-то высокому молодому мужчине, я бы даже сказала парню. А тот с мольбой во всём своём облике пытается увести её из зала.

– Дорогая, не желаешь ли немного пройтись? – спрашивает меня король и, прежде чем я успеваю ответить, увлекает за собой, не обращая внимания на очередных желающих лясы поточить.

Мы движемся медленно, степенно, совсем не в ту сторону, где находится странная парочка, но тем не менее я абсолютно уверена, что идём именно к ним. И совершенно не понимаю, что происходит. Приревновал пассию брюнетистую? А я ему зачем? Свечку подержать? Тут явно что-то другое. Краем глаза замечаю, что дамочка в аметистовом платье таки поддаётся на уговоры молодого придворного и сама уводит его из зала, через неприметную дверцу. Притом оглядывается вокруг воровато, проверяя не смотрит ли кто. Интеррррессно! Что удумала?

Яргард резко меняет направление, обнимает меня за талию и буквально вносит в едва заметную нишу. Наш отход прикрывают Герон и Вайс и у меня откуда-то возникает впечатление, что кроме них никто и не видел, куда мы делись. Меня прижимает к стене мощное тело, большие ладони ложатся по обе стороны от моей головы, замыкая в плен, и я на доли секунды начинаю подозревать, что королю приспичило пообниматься и он искал укромный уголок. Однако тут же чувствую, как приходит в движение каменная кладка за моей спиной, буквально расступаясь. От падения меня спасают руки Яргарда. Миг и мы вдвоём оказываемся в тёмном узком коридоре.

– Не испугалась? – нежно касаются уха мужские губы.

– Не успела. – не могу удержать истеричный смешок. Не такого я ожидала от этого вечера.

– Хорошо. Пойдём. Иначе всё пропустим. – он отпускает меня из объятий и, хватая за руку, тащит дальше.

– Куда? – недоумеваю я, едва поспевая за широким мужским шагом.

– Хочу лично кое в чём убедиться. И заодно выиграть спор у Гиерно.

Каким боком отношусь я к этому всему, мне так и не становится понятно. Но внутри уже вовсю клокочет жгучее любопытство и какой-то детский задор. Так что, свободной рукой я подхватываю длинную юбку и прибавляю шагу, чтобы поспеть за королём. Мы некоторое время петляем едва освещёнными узкими коридорами, а потом мужчина тянет меня в очередную нишу. Произносит какую-то тарабарщину, рисует непонятный мне символ на стене и, притягивая мою офигевшую тушку к себе, велит шёпотом.

– Замри. Смотри и слушай.

Сначала ничего не происходит. А потом я вижу, как появляются два маленьких окошка в стене прямо передо мной. Поддаюсь любопытству и приникаю к одному из них. То же самое делает Яргард, конечно же прижимаясь ко мне всем телом. По другому же нельзя. Впрочем, я почти сразу перестаю обращать на это внимание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По другую сторону, совсем рядом, стоят Карин с тем самым молодчиком и весьма экспрессивно выясняют отношения. Помещение, в котором они находятся, напоминает галерею. На стенах висят многочисленные картины, между тонкими изящными колоннами застыли статуи, стилем напоминающие наши античные. Интересно, как Яргард узнал, что они тут будут?

– Ты зачем сюда пришёл? – шипит брюнетка, вырывая руки из мужских. – Я же сказала, ждать меня в Сонвидже.

– Карин, душа моя, я боялся, что тебя схватили. Мне нужно было убедиться, что ты в безопасности. – эмоционально шепчет парень, а я обращаю внимание на то, насколько бледным, даже замученным он выглядит. Каштановые блеклые волосы, потрескавшиеся губы, серые лихорадочно горящие глаза и глубокие тени под ними.

– О чём ты? – прищуривает глаза дамочка. – Почему меня должны были схватить?

– Мне сказали, что кто-то совершил новое покушение на королеву, что виновник пойман, во всём признался, и приговорён к казни. А меня отпустили. Я думал, что это тебя схватили, не мог никак связаться...

Карин отшатывается, в ужасе смотря на своего собеседника.

– То есть как отпустили? Откуда? Ты о чём вообще, Иерас? – недоверчиво переспрашивает она. – Тебя что, схватили?

– Да, представь себе. Я пытался сбежать. Даже успел от оружия избавиться, но королевские гвардейцы меня настигли. Я всю ночь провёл в допросной лорда Гиерно и пол дня в карцере. Не выдал тебя даже самому королю. – горячно рассказывает молодой человек. – А несколько часов назад меня сначала осмотрел целитель-менталист, а потом ко мне пришёл сам Глава Службы безопасности и сообщил, что с меня все обвинения сняты, что я находился под магическим принуждением, заклятие снято и настоящий виновник пойман. Зачем ты это сделала? Я же для тебя на что угодно пойду… без принуждения, Карин.

– Какое принуждение? Не принуждала я тебя! Постой, а как ты сюда попал? – прищурив подозрительно глаза, шипит змеюка, убийственным взглядом буравя своего собеседника.

– Лорд Гиерно сказал, что сожалеет о том, как грубо со мной повели его люди, и в качестве компенсации, мне предложили приглашение на королевский ужин. – поясняет мой несостоявшийся убийца.

– И ты согласился? – презрительно кривит губы брюнетка.

– Я не мог ни о чём думать, так переживал о тебе. Это был единственный способ увидеться. Карин, неужели ты не понимаешь? – умоляюще тянет к ней руки бедолага.

– Ты что, совсем идиот? Ты подставил меня. Нас могли увидеть вместе. Уходи немедленно, уезжай из столицы в поместье отца и носа здесь больше не показывай.

– Вот значит ты как? – щурится мужчина, а потом упрямо поджимает губы и заявляет. – Поехали со мной. Бросай это всё. Выходи за меня, Карин. Ты же говорила, что будешь моей. Мы ведь любим друг друга. Я ради тебя пошёл на преступление, чуть не убил королеву.

– Но не убил ведь. – морщится дамочка. – Она живее всех живых. А ещё называется лучший стрелок в корпусе!

– Её король щитом закрыл. Я ничего не мог сделать… – возмущается молодой дурень.

Ответить что-либо Карин не успевает, потому что раздаётся пробирающий до дрожи ледяной голос нового действующего лица. В поле моего зрения появляется Гиерно в сопровождении отряда гвардейцев.

– Как занятно! Я всё-таки думал, вы умнее, лорд. Но его величество снова оказался прав. У вас был иллюзорный шанс уйти от правосудия, но вы его благополучно упустили. – и уже своим людям – Арестовать их.

– Что? Да как вы смеете? За что? – враз побледневшая Карин, вскидывает руки в защитном жесте, когда к ней приближаются мужчины в мундирах.

– Конкретно вас за организацию покушения на королеву, леди Карин. Возможно, даже не одно. Советую сразу покаяться, тогда ваша казнь будет милосерднее.

– У вас нет никаких доказательств. Я буду жаловаться королю. – взвизгивает брюнетка, отступая назад с безумным взглядом.

– Приказ отдал его величество. Можете жаловаться. – с холодной насмешкой, склоняет голову главный безопасник.

А дальше начинается настоящий экшн. Иерас как-то умудряется увернуться от гвардейцев и тут же бросается на защиту своей коварной возлюбленной, но его валят на пол, выкручивая руки. Карие глаза леди внезапно вспыхивают, как пламя. Она кривит алые губы и шипящим тоном произносит какие-то непонятные слова, похожие на заклинания. На кончиках тонких пальцев начинают потрескивать искры и я даже здесь за стенкой ощущаю, как разливается в воздухе какая-то непонятная удушливая, прожигающая до самого нутра энергия. Вздрагиваю всем телом, и тут же чувствую, как сжимаются на талии руки Яргарда.

– Не советую, леди Карин. Не делайте себе хуже. – морщится Гиерно, словно ничего особенного не происходит.

– Куда уже хуже, лорд? – начинает безумно смеяться брюнетка. – Разве вы не видите, что происходит? Эта гадина пробралась в его голову. Околдовала. Заставила забыть, как много зла ему причинила. Она уничтожит короля. Как вы можете её защищать? Вы, лорд Гиерно, чью невесту беспощадно уничтожила королева!!!

На лице безопасника даже мускул не дрогнул. Всё такой же невозмутимый и пугающий, он произносит насмешливо.

– Я бы восхитился таким рвением к справедливости, леди Карин, если бы ваши собственные мотивы не были столь корыстны. А так ваша пламенная речь – это всего лишь вопли ревнивой любовницы, получившей отставку. Прекратите ломать комедию. Вам не выстоять против боевых магов.

Эти слова становятся тем спусковым крючком, который и срывает крышу бешенной дамочке. Она яростно рычит и стремительным движением вскидывает руки, посылая самую настоящую огненную волну в лорда Гиерно и его людей. От неожиданности и шока я делаю судорожный вдох, дёргаясь назад, а безопасник, как ни в чём не бывало раскидывает ладони, и вся эта несущаяся на него огненная мощь натыкаясь на невидимую преграду, а потом этой же преградой и поглощается. Мамочки, куда я попала? Это что, они все так могут? И как тут выжить, если меня такие одарённые личности убить желают?

Чем там всё закончилось мне не дают досмотреть. Король что-то там магичит, закрывает окошки, берёт меня за плечи и разворачивает к себе лицом. Обнимает и на миг прижимает к груди.

– Пойдём, Нэлли. Мы услышали более, чем достаточно.

– Их казнят? – спрашиваю я, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота.

– Сначала нам нужно выяснить, она ли отравила Тэрэсу.

– Ты говоришь так, будто сомневаешься в этом. – морщусь я.

– Сомневаюсь. Отравление провернули слишком умно, не оставив никаких следов, никаких зацепок. А Карин, как видишь, действовала более топорно, я бы даже сказал глупо.

– Может среди твоих... любовниц… есть кто-то поумнее? – выдвигаю я предположение.

– Бывших любовниц, Нэлли. Может и есть. Только умная не стала бы рассчитывать, что смерть королевы изменит моё отношение.

– Потому что ты не уделяешь своё царское внимание тем, с кем уже был? – вырывается у меня полный сарказма вопрос, прежде чем я успеваю себя остановить.

В положении, когда я стою в кольце его рук, прижимаясь лицом к широкой груди, это звучит по детски обиженно, но мне уже плевать. Странное чувство опустошения гложет изнутри, словно чего-то не хватает. Мужчина хмыкает.

– Как много ты, оказывается, успела узнать. Я поражён. Такими темпами ты ещё и отравителя раньше меня найдёшь.

– Надеюсь, не методом употребления новой порции яда. Так что, насчёт бывших. – не случись этого забега тайными ходами и совместного подслушивания и подглядывания, я бы точно не рискнула вот так вот, внаглую, настаивать на ответе. Но совместная авантюра явно что-то сдвинула в наших отношениях. Теперь Яргард воспринимается как-то проще и даже ближе.

– Ты совершенно права. Я не возвращаю своё внимание , если дама уже была в моей постели. – с нотками иронии подтверждает король, поглаживая кончиками пальцев мою шею сзади.

– А что ты будешь делать, когда дамы закончатся? – снова он Миш,. не могу сдержать сарказма.

– Благодаря тебе мне теперь не придётся искать решение этой проблемы. – посмеиваясь, сообщает Яргард, склоняясь к уху. – Знаешь, раньше я считал, что меня раздражает женская ревность. А в твоём исполнении она даже приятна.

– Какая ревность? – возмущаюсь я, безуспешно пытаясь отодвинуться от мужчины. – Меня просто повергли в шок ваши аппетиты, ваше величество. Боюсь, мне одной не справиться, так что теперь вот сомневаюсь, стоит ли ввязываться, дабы не гадать потом, хватает вам меня, или нет.

– Не ревность, говоришь? – его ладонь скользит по моей спине, заставляя прогнуться, прижаться к его телу, а мужские губы прижимаются к чувствительному местечку за ухом, одним прикосновением высекая искры в моей крови. – Мне в жёны досталась маленькая милая собственница. Очень смышлёная и кусачая, как я погляжу.

– А если и так? Это плохо? – теряю я весь боевой настрой. Не чувствую себя вправе требовать от монарха супружеской верности, но по-другому ведь не смогу. Будь он хоть трижды король.

– Нет, Нэлли. Если ты готова быть мне верной женой. Я ведь тоже не потерплю измен. – его ладони ложатся на мои бёдра, притягивая ближе, заставляя чувствовать как напряжена его плоть. – Никаких кавалеров, никаких любовников, только я. Готова мне это обещать?

Как-то не ожидала я, готовясь к этому вечеру, что клятвы супружеской верности будут требовать с меня. Это ведь его любовницу только что арестовали на наших глазах. Это ведь его бывшие попадаются мне на каждом шагу. А потом я вспоминаю, как жадно смотрели на меня многие придворные. Как внаглую предлагал мне себя хлыщеватый граф, считая прежней королевой. Сколько мужчин раньше трогали это тело, которое волей судьбы теперь моё? Сколько любовников было у Тэрэсы? Вот так, очевидно, у него на глазах. Имею ли я право возмущаться? Нет, не имею. Мы всё ещё чужие друг другу, и доверие нужно заслужить обоим. Он так же не обязан мне верить, как и я ему. Поэтому, пытаюсь объяснить, немного отстраняясь.

– Соглашаясь быть тебе женой, я уже согласилась быть верной. Потому что, для меня это одно и то же. И в своей наивности я забыла уточнить, совпадают ли тут наши позиции.

Наши взгляды встречаются, мой, полный сомнений и вопросов, и его, изучающий.

– Судя по всему, наши взгляды на этот вопрос весьма похожи. – произносит он задумчиво, отпуская и уверенно беря за руку. – Жаль, что сейчас нет времени обсудить это подробней. Нам пора возвращаться. И закрыть вечер. Мне нужно будет переговорить с Гиерно, а потом я приду к тебе, тогда и договорим.

Упоминание главного безопасника заставляет меня поёжиться. В памяти всплывает фраза Карин о невесте. Яргард уже ведёт меня обратно, а я всё вспоминаю и прокручиваю это в голове.

– Яргард, можно вопрос? – решаюсь наконец.

– Какой? – бросает он на меня быстрый взгляд.

– Лорд Гиерно, то что сказала эта дамочка о его невесте, это правда?

– Да. Он был помолвлен с моей сестрой. – хмурится мужчина, но даже не замедляет шаг.

Плохие новости не заканчиваются, да? Мне хочется ещё многое спросить, но мы оказываемся у ещё одной стены, Яргард нажимает в какой-то одному ему известной последовательности на кирпичики и за талию притягивает меня к себе. Миг и мы уже стоим в незнакомом пустом коридоре. Сколько же в этом дворце тайн? И почему король посчитал нужным посвятить меня в них?

В зал мы вернулись через ту самую дверь, в которую увела своего незадачливого поклонника леди Карин. Поначалу на нас никто даже не посмотрел, чему я несказанно удивилась. Даже возникло подозрение, что король опять что-то магичит. Подтверждало эту мысль и то, что заметили нас внезапно и все вместе тогда, когда мы, пройдя через весь зал, уже находились рядом с нашими троноподобными креслами, где стояли в ожидании мои телохранители.

Дальше вся эта званая вечеринка очень быстро подошла к концу. Яргард, не отходя от меня ни на миг, уделил внимание ещё парочке придворных, а потом объявил, что вечер окончен, всем спасибо, все свободны, после чего предложил мне руку и мы вместе ушли, сопровождаемые одними лишь телохранителями.

Яргард

Мой план сработал на удивление чётко. Недалёкий, но по уши влюблённый Иерас Товарди едва заподозрив, что его вероломная возлюбленная может быть той, кого задержали и приговорили к казни, особо не думая, ринулся во дворец, имея приглашение на королевский ужин, ведомый желанием убедиться, что с ней всё в порядке. Любые другие возможности с кем-либо связаться мы ему перекрыли. Гиерно, кстати, был уверен, что тот попытается скрыться, бросив свою зазнобу на произвол судьбы, но всё-таки план поддержал и даже разыграл сочувствие, когда выпускал на временную волю незадачливого стрелка. Можно конечно было не ломать всю эту комедию, но стоило нашим ищейкам раскопать, что в деле действительно замешана женщина, что Иерас так же тщательно сохнет по какой-то придворной даме, как и держит её имя в тайне, идея использовать это, чтобы поскорее разобраться хотя бы с этим покушением, сразу же прочно засела в голове. А дальше оставалось лишь приставить к Нэлли лучших телохранителей, обеспечив ей и личную защиту, и следить, к кому этот олух пойдёт. Когда это оказалась Карин, я даже не особо удивился, ибо что-то такое и предполагал. А вот собственный порыв пойти послушать их разговор, прихватив с собой мою обновлённую жёнушку, даже для меня самого стал сюрпризом. Тут наверное сработал тот момент, когда я понял куда именно эта парочка намылилась. Как не воспользоваться возможностью лично убедиться в своих предположениях, когда они сами отправились секретничать в малую галерею, так хорошо прослушиваемую? Ну и желание оказаться наедине с Нэлли, если быть уж совсем с собой честным, тоже сыграло немаловажную роль. Она ведь просила возможности узнать меня получше. А что лучше сближает, чем совместные авантюры? Да и не мог я её оставить одну в этом зале, полном желающих занять вакантную должность любовника королевы. Не в таком виде. Не тогда, когда во мне всё требовало утащить дерзкую искусительницу в укромный уголок и воплотить в реальность все свои желания. Она заставляла меня терять контроль. Это её платье, которое сводило с ума намёком на открытость желанного тела, эти сальные взгляды придворных шавок, которые смели пялиться на МОЁ и, как ни странно, даже, её ревность, такая ощутимая и будоражащая, выдающая её небезразличие. В выполнении этой женщины это выглядело… красиво. Как и она сама. Сплошная провокация для меня. Умная, осторожная, сильная и ранимая одновременно. И ни одной мысли о Тэрэсе. Даже это тело больше не воспринималось, как то, что раньше принадлежало моей бывшей жене. Нэлли словно изменила его, перекроила под себя, движениями, жестами, мимикой сделав другим, своим. И меня это несказанно радовало.

А как тонко она поставила меня в известность, что знает, с кем я спал, и недовольна их присутствием рядом. Сказать по правде, я просто не придал значения тому факту, что некоторые из фрейлин побывали в моей постели. Глупо, признаю. Но в круговороте стремительно разворачивающихся событий, мне попросту было некогда задуматься и об этом тоже.Тэрэсе было на это плевать, если у неё вдруг не возникало подозрения, что кто-то может быть мне особенно дорог. А для меня все эти лица давно смазались. Сложно помнить, кто стонал под тобой, если усердно стараться не быть больше одного-двух раз с одной и той же. Более продолжительный мой интерес могли пережить только такие прожённые стервы, как Карин. Хотя, могу представить, как это выглядит со стороны. Для Нэлли. Как она там сказала? Шокирована моими аппетитами и боится, что одна не справится? Дерзкая. Притягательная. Зачем мне другие, если скоро я смогу каждую ночь брать ту, что действительно хочу? Разобраться бы только со всем. Чувствую, что-то зреет, грядут неприятности, но пока непонятно откуда. Слишком активным стал тесть, слишком ощутимо чувствуется напряжение среди высшей аристократии. И ещё эти покушения. Почему королева? Почему сейчас? Кому может быть выгодна смерть моей супруги? Для переворота этого мало. Личная месть? Возможно. Но чувствую, что причина в другом. Тем острее ощущается острое желание во что бы то ни стало защитить столь неожиданно свалившийся на меня дар Богини. Если отбросить плотские желания и ту симпатию, что Нэлли успела уже заслужить, мне нравится идея иметь рядом преданную и умную союзницу, готовую стать настоящей матерью моему сыну и мне верной женой. А заслужить преданность попаданки, для которой являюсь единственной опорой и защитой, я уж постараюсь.

И вот сейчас она идёт рядом, такая задумчивая, с гордо вскинутой головой. Вот только судорожно сжатые пальцы на моём предплечье выдают, насколько она напряжена. Может это и было ошибкой – брать её с собой и позволять всё это слышать и видеть. Но я не жалею. Это заставило Нэлли раскрыть свои истинные чувства, озвучить то, что действительно было в её голове и ещё больше довериться мне. А для меня очень важным стало её доверие.

Дорога до её покоев прошла в молчании. У дверей, стоят гвардейцы, но я всё равно приостанавливаю девушку, дав возможность Герону обойти нас и первым войти в гостиную, раскинув сеть поисковых заклинаний. И лишь, когда телохранитель вышел, слегка кивнув, что всё в порядке, увлёк жену внутрь. Мы остались наедине. Она остановилась, обхватив себя руками за плечи. Такая потерянная, нуждающаяся в моей защите, будящая во мне незнакомые порывы и желания. Не только иметь, не только держать рядом, но и оберегать… лелеять. Странно... но приятно.

– А эти телохранители… Герон и Вайс, насколько они хороши в своём деле? – спрашивает, закусив губу.

– Лучшие, Нэлли. – сообщаю я, подходя ближе, обхватывая ладонями хрупкие плечи.

– А они смогут защитить меня от кого-то настолько же сильного магически, как Карин… или лорд Гиерно? – она дрожит, делает неосознанное движение ко мне, словно стремясь прижаться, но замирает несмело, самостоятельно сражаясь со своими страхами.

– Карин на самом деле весьма посредственный маг. – говорю я, привлекая упрямицу в свои объятия. – Она способна лишь на лобовую атаку сырой стихией и ничего не смогла бы противопоставить более умелым магам. Гиерно… он второй по силе маг королевства. Будет третьим, когда подрастёт Тай. Вздумай он нападать на тебя, защитить смог бы только я. Но нападать он не будет. Этот человек предан мне. Остальным Герон и Вайс вполне успешно смогут противостоять благодаря не только магическому потенциалу, но и специальным навыкам и умениям. Ты под надёжной защитой.

– Ладно. Умирать мне совсем не хочется, тем более за чужие грехи. – горько хмыкает Нэлли, расслабляясь в моих руках.

– Мне сейчас нужно уйти, свет мой. Но я вернусь. Дождись меня. Нам нужно поговорить. – велю я, прежде чем отпустить.

– Хорошо. – кивает она, отстраняясь. Пряча карамельные глаза полные тревоги.

Оставлять её сейчас совсем не хочется и, прежде чем уйти, я поддаюсь всё-таки бушующему внутри желанию и припадаю к плотно сжатым губам, жадно толкаясь внутрь языком, преодолевая её защиту, заставляя подчиниться, сдаться, ответить, прильнуть ко мне с гортанным стоном. Выпиваю её дыхание, впитываю пряно-сладкий аромат, запоминаю телом жар её прикосновения и отпускаю слегка ошалевшую девушку.

– Жди, Нэлли. И ничего не бойся.

Глава 17

Он ушёл, оставив меня в полном раздрае. Как-то слишком много всего для меня одной. Устало вздохнув, я оглядываюсь вокруг. Ни Клодии, ни Жанис в гостиной не наблюдается и у меня нет особого желания их звать. Меня уже начинают бесить постоянно снующие рядом люди. Хочется побыть одной. Да только кто же мне даст? Слышу деликатный стук в дверь, которая тут же открывается, чтобы явить моему взгляду одного из телохранителей. Герона, кажется.

– Ваше величество, позвольте. – мужчина решительно заходит в комнату. – Мне доложили, что вам принесли подарки из посольства Аргандии. Они проверены в службе безопасности, но я хотел бы лично убедиться, что эти вещи не несут вам угрозы.

– Какие подарки? – непонимающе хмурюсь я.

– Скорее всего, вот эти. Это от вашей семьи, насколько мне известно. – указывает Герон на горку разнокалиберных свёртков на одном из диванчиков. – Вы ведь их ещё не открывали?

– Я их даже не видела. – пожимаю плечами, на что телохранитель удовлетворённо кивает.

– Не возражаете? – изгибает вопросительно бровь.

Мне внезапно становится смешно.

– А если возражаю? – хмыкаю я.

– Тогда я буду вынужден вас уговаривать, наводя весомые аргументы и надеясь на ваш здравый смысл. Его величество уверял, что он у вас весьма развит. – абсолютно спокойно сообщает мне мужчина с непроницаемым видом, заставив меня открыть рот от изумления.

Сказать по правде, я уже привыкла, что все кроме Яргарда и Тая если не лебезят передо мной, то всё равно тщательно взвешивают, что говорят. А тут на тебе! Такое пренебрежение правилами вежливого тона и всеобщего угодничества перед королевской особой. Даже интересно.

– Допустим, его величество не ошибся. Здравый смысл во мне действительно присутствует и я понимаю необходимость данной проверки. Но кроме здравого смысла мне ещё очень присуще обычное женское любопытство. Я сохраню вам время, и позволю осмотреть эти свёртки, а вы мне хотя бы немного расскажете о вас с братом.

– Братом? – удивляется мужчина.

– А разве вы с Вайсом не братья?

– Братья, ваше величество. – кивает он и в глазах зажигается новый интерес. – Как вы догадались?

– Просто вы очень похожи. И внешне и… – вот тут я запнулась, подбирая слова, откуда я знаю, что они братья. Вот просто знаю и всё.

– Внешне, говорите? – хмыкает Герон. – Его величество не говорил, что вы видете через иллюзии.

Эээ, что? Я? Через иллюзии? Вижу? Правда? Это что, во мне магия просыпается? В памяти всплывают странные ощущения, пережитые мною сегодня. Словно я чувствовала чужие эмоции. Надо срочно рассказать Яргарду. Он же велел мне сообщать, когда появятся необычные ощущения. Кажется, они появились. Мамочки. И что я теперь смогу? И почему этот гад венценосный, вечно занятый мне ничего не рассказал?

– Получается, что могу. – неопределённо пожимаю я плечами, не зная, насколько откровенной я могу быть со своими телохранителями.

– Судя по вашему виду, это для вас тоже является новостью. Вам неизвестны ваши способности? Эти знания тоже забыты? – уточняет Герон.

– Да. Я ничего не помню об этом. – с облегчением киваю. Впрочем, логично, что мои телохранители должны знать, что я ничего “не помню” из своей прошлой жизни.

– Тогда советую вам как можно скорее поговорить с вашим супругом. Судя по всему, ваша магия возвращается, так что лучше и вы и мы будем знать, на что вы способны.

– Я так и сделаю. – киваю, а потом напоминаю. – Так что, насчёт вас с братом? Почему вы под иллюзией?

– Потому что мы не те личности, которым будут рады при дворе, даже в роли телохранителей. Его величество нанял нас с братом с условием, что по истечении контракта, нам будут прощены некоторые… прегрешения.

– Прегрешения? – осторожно уточняю я, боясь даже предположить, что именно он имеет ввиду.

– Да, ваше величество. Так уж получилось, что наш с братом род деятельности позволяет нам самым лучшим образом защищать, поскольку мы отлично знаем, как можно убить даже самый защищённый объект.

Капец! Это мне сейчас так непрозрачно намекнули, что меня охраняют настоящие наёмные убийцы? Мамочка дорогая!

Видя мои выпученные глаза, Герон иронично хмыкает и невозмутимо направляется к свёрткам.

– Я могу их развернуть, ваше величество? – уточняет с лёгкой насмешкой. Теперь хоть понятно, почему ему всё нипочём.

– Если нужно, то можете.

Я наблюдаю за скупыми уверенными движениями мужчины,когда тот ловко вскрывает упаковки. Будь это от моих настоящих родных, мне было бы неприятно, а так я всего лишь хочу, чтобы эта проверка быстрее закончилась и я могла бы наконец отдохнуть.

– Я рассказал вам это не для того, чтобы вы боялись, ваше величество. – подаёт он голос, пока мозолистые руки вертят небольшую шкатулку, потом открывают и перебирают какие-то мешочки. – А для того чтобы вы понимали, мы знаем от чего вас защищать. Данные вашему супругу клятвы не позволят нам даже помыслить причинить вам вред.

Первый шок уже прошёл и я начинаю видеть в этих словах рациональное зерно. Пожалуй, решение Яргарда мне даже кажется разумным. Особенно с учётом того, что неизвестно кто желает моей смерти, а эти товарищи явно никому не подчиняются, кроме него самого.

– Я понимаю. – мне даже хочется извиниться за слишком резкую реакцию, но я себя останавливаю. В исполнении королевы это будет странно.

Герон удовлетворённо кивает и вскрывает последний пакет. На свет появляется нежнейшее кружево молочного цвета. Мужчина осторожно проводит руками над тонкой тканью, чертя пальцами странные узоры и словно принюхиваясь.

– Эта сорочка сильно надушена, но я не чувствую яда. Это эфирные масла цветов мандории. – поясняет он, видя мой заинтересованный взгляд, и добавляет, когда я не проявляю признаков понимания. – Это растение довольно распространённое в Аргандии. Его иногда используют в парфюмерии.

Между мной и этим свёртком метра три, но даже здесь я чувствую этот аромат. Он, конечно, довольно приятен. Но зачем же так много и сильно? Такое чувство, словно на эту сорочку целый флакон вылили.

– Ничего ядовитого или магического в этих подарках нет. – сообщает мне Герон, опуская наконец деликатную вещицу обратно в пакет. А у меня даже нет сил этому смущаться. Подумаешь нижнюю сорочку щупал, я же её не одевала. И не факт, что одену. От такого амбре и угореть можно. – Сегодня ночью у ваших дверей дежурю я. Утром меня сменит Вайс. Если что-то вас насторожит, или вызовет опасения, или хотя бы тень тревоги, сразу же зовите. Спокойной ночи, ваше величество.

Ага, ага, спокойной. Мужчина наконец уходит, а я тру переносицу. Что-то мне так спать хочется. Едва удаётся сдержать зевоту. А ведь надо ещё Яргарда дождаться, нам действительно надо поговорить. Наверное стоит позвать камеристку, чтобы она мне крепкий чай организовала. Жаль ничего похожего на кофе здесь не водится. Зато зелий разных, хоть отбавляй.

Позвонив в колокольчик, решаю, что садиться и ждать, чревато тем, что меня окончательно сморит сон, поэтому решение разобрать эти самые подарки кажется мне отличной идеей. Первой попадается на глаза та самая сорочка. Аккуратно поднимаю нежнейший шёлк, украшенный очень красивым кружевом, больше похожим на паутину, чем на труд человеческих рук. Надо бы поинтересоваться технологиями этого мира. Взять вот, например, моё платье. Я, конечно, не очень разбираюсь в технологии изготовления ткани, но сомневаюсь что столь похожую на гипюр ткань можно создать вручную. А если и можно, то сколько же это труда. Или вот это чудо. Это же так красиво. Интересно от кого? Я опускаю шелковую вещицу на спинку диванчика, распрямляю складочки, а потом начинаю искать хотя бы намёк на отправителя. И нахожу маленькую записку, прикреплённую к внешней стороне обёртки. Бумажка прилеплена так хорошо, что едва получается её отцепить не порвав. Это кто ж так прятать записки умеет? Осторожно разворачиваю и вчитываюсь в ровные строчки, написанные красивым витиеватым почерком.

“Доченька, ты мне так давно не пишешь. Отец ничего не говорит, что с тобой, а я места не нахожу от тревоги. Отправляю тебе подарки и послание, которое можешь увидеть только ты. Милая, послушай свою мать, я понимаю, что тебе сложно ослушаться отца, в этом есть и моя вина, надо было воспитать тебя сильнее, но все эти политические игры не стоят человеческих жизней. Умоляю, помирись с мужем. Между вами связь, возможно вы её ещё не полностью уничтожили своей взаимной ненавистью, используй это. Замыслы твоего отца не доведут тебя до добра, уже сделали несчастной, не позволь ему погубить твою душу окончательно. Остановись, прошу тебя. Прошлого уже не вернуть, но можно исправить будущее. Не упусти свой шанс, я верю, что он у тебя ещё есть.

Кружева на этой сорочке я плела своими собственными руками, всем сердцем желая тебе женского счастья. Одень это и соблазни того единственного, кто может ещё тебе помочь.

Я люблю тебя Тэрэса Аннелия.

Твоя мама. “

Так сильно давит в груди. Мне безумно жаль эту женщину, что потеряла дочь, но даже не знает об этом. И скорее всего никогда не узнает. Читая эти строки, я не могу не думать о моей собственной матери. К горлу подкатывает удушающий комок и я хватаю ртом воздух, глотая жгучие солёные слёзы. Кажется, что лёгкие зажаты в тисках и сердце стучит, как ненормальное, пытаясь проломить клетку из ребер. Мне так больно, что я далеко не сразу понимаю, что задыхаюсь не только от рыданий. И лишь когда грудь раздирает от удушающего приступа кашля, до меня доходит, что я не могу сделать нормальный вдох. Каждый глоток воздуха наждачкой проходит через сжатые спазмом дыхательные пути, вызывая неудержимое желание кашлять. Отскакиваю от диванчика, но налетаю на столик, больно ударяясь бедром и едва не падая.

– Ваше величество, ваше величество, что с вами? – слышу голос Клодии и перепуганная камеристка возникает прямо передо мной.

– Герон, король. Позови. – хриплю я и судорожно пытаюсь вдохнуть новую порцию воздуха, чувствуя, как немеют руки и темнеет в глазах.

Девушка убегает к двери, а я падаю в первое попавшееся кресло и заставляю себя отвести локти назад, раскрывая грудную клетку. Спокойно Нэлли! Спокойно! Похоже тебе от Тэрэсы досталось в наследство не только куча врагов а ещё и аллергическая астма. Слышу, как врываются в комнату Герон с гвардейцами, но не смотрю на них, дышу поверхностно, равномерно, изо всех сил сдерживая кашель от которого спазм становится только сильнее.

– Что с вами? – надо мной нависает мой телохранитель, вскидывая светящиеся руки и плетя замысловатую сеть.

– Спазм… дышать не могу… воздух... нужен… и лекарь… – шепчу, со свистом втягивая воздух в лёгкие.

Я уже видела такое. Одна моя ученица страдала аллергической бронхиальной астмой и однажды приступ случился с ней прямо во время моего занятия. По дороге она где-то надышалась цветов бузины, что были одним из её аллергенов, и поначалу симптомы никак себя не проявили, а потом ребёнка накрыло. Как же я тогда перепугалась. Но у девочки с собой был ингалятор. И пока явились родители, она вдохнув лекарство уже пришла в себя. А у меня-то ничего нет. Зато аллерген, кажется, имеется.

– Герон… сорочка… убери… – вспоминаю самый очевидный предмет, который мог вызвать такую реакцию.

Пока я сражаюсь за каждый вдох, вокруг меня стремительно разворачиваются события. Сорочку уносит один из гвардейцев, попутно сгребая остальные свёртки, второй нараспашку раскрывает окно, Жанис убегает за лекарем, а мой телохранитель продолжает что-то магичить надо мной, пока я не начинаю чувствовать, как понемногу отступает удушье. Глаза слезятся, перед ними до сих пор пляшут тёмные пятна, мне отчаянно хочется скатиться в банальную истерику, но я заставляю себя держаться. Нельзя нервничать. Это первое, что я запомнила, когда потом шерстила гугл в поисках информации, чтобы такая фигня меня больше никогда не застала врасплох. Кто же знал, что эти знания мне придётся применить к себе. Надеюсь, остальные навыки оказания первой помощи мне не понадобятся. Что-то слишком неспокойно проходит моя королевская жизнь.

– Что тут происходит?!! – вспарывает воздух стальной голос Яргарда.

Я слегка поворачиваю голову и вижу его на пороге в сопровождении Гиерно. Мой супруг сразу же устремляется ко мне, с тревогой всматриваясь в мои глаза..

– У её величества случился приступ сильного удушья от запаха мандории, которым был надушен один из подарков из Арганды. – лаконично и по существу объясняет Герон, не прекращая оказывать мне первую помощь. Я вижу, что лечение меня ему даётся тяжело, мужчина весь побледнел и на лбу обильно выступил пот, но он упрямо снова и снова плетёт какие-то заклинания. Впрочем, если моя смерть действительно будет означать то же самое и для них с братом... то за мою жизнь он и должен буквально сражаться. – Когда придёт лекарь? Моих сил надолго не хватит.

– Я поддержу. Отпускай. – велит король, подхватывая чужие заклинания, как обычные нити. Надо же, а я могу это видеть и различать. Разобраться бы ещё.

– Как ты? – склоняется он ко мне.

– Забери меня отсюда. – шепчу пересохшими губами. Дышать уже значительно легче, но от накатившей слабости я едва могу пошевелиться. – Запах мешает.

Стоило мне это произнести,как я тут же оказываюсь у мужчины на руках. Он поворачивается и велит Гиерно.

– Разберись. Варэка ко мне.

Сказав это,Яргард широким уверенным шагом выносит меня из моих покоев и направляется дальше по коридору, пока не останавливается у ещё одной двери.

– Куда ты меня несёшь? – спрашиваю, со свистом выдыхая воздух. Я думала, он меня в мою спальню отведёт.

– В свои покои. – сообщает, сосредоточенно хмурясь.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Затем, что твои надо тщательно проверить и проветрить. Сейчас придёт Варэк, осмотрит тебя. – я чувствую,что мужчина сильно зол. Вряд ли на меня, но от этого всё равно не по себе.

Рядом с его покоями точно так же стоят гвардейцы, как и около моих. Не проявляя ни малейших признаков удивления один из них распахивает дверь, пропуская нас внутрь и король вносит меня сначала в свою гостиную, а потом, даже не убавляя шага, в спальню где и сгружает прямо на кровать.

– Яргард, это астматический приступ. Мне нельзя лежать, пока он полностью не пройдёт. – поясняю я, заставля своё тело принять сидячее положение и уклоняясь от мужских рук, что пытаются уложить меня обратно.

– Что за астматический приступ? – сужает он глаза.

– Это такая болезнь. По каким-либо причинам наступает спазм дыхательных путей и человек задыхается. – от воспоминаний, каково это не иметь возможности вдохнуть воздух, когда лёгкие начинают гореть от нехватки кислорода, я непроизвольно морщусь и вздрагиваю. Это было страшно.

– По каким причинам? – сразу же выхватывает главное из моих объяснений мужчина.

– По разным. В моём случае, я почти уверена, что причиной стала аллергия на эту сорочку. Возможно на ней есть что-то, пыльца этой мандории например. Вряд ли на меня подействовал сам запах. Ты не знаешь, у Тэрэсы была аллергия?

– Что такое аллергия? – вскидывает он брови. Неужели в этом мире не знают такой напасти? Хотя, возможно, эта болячка у них по-другому называется.

– Это когда организм особо чувствительно реагирует на какое-то вещество. Например на пыльцу цветов, или какую-нибудь еду. Притом, реакции могут быть разные. Удушье, или сыпь, или отёк.

– Я понял, о чём ты говоришь. – кивает мужчина, но больше ничего добавить не успевает, потому что раздаётся стук в дверь. – Это Варэк.

Это действительно оказался личный лекарь короля. Яргард сам объяснил ему суть происшествия, избавив меня от необходимости искать слова. Потом целитель долго и нудно меня обследовал, подтвердив, что мой организм действительно среагировал на запах мандории, точнее, на какой-то особый его компонент. Обещал разобраться, что к чему, убрал до конца спазм дыхательных путей, выпросил у короля кусок той самой сорочки на исследования и, обещав утром предоставить подробный отчёт, отправился к лорду Гиерно, чтобы этот кусок добыть.

Пока это всё происходило, я совершенно выбилась из сил и, едва почувствовав, что могу свободно дышать, невольно обмякла на королевской кровати. И вот как тут не уснуть? Мне так много нужно спросить и узнать. И рассказать тоже. Чувствую себя выжатым лимоном.

– Там было письмо. – едва шевеля губами, произношу я.

– Какое письмо? – Яргард садится рядом и его ладонь скользит по моей руке. Так нежно, сочувствующе.

– От матери Тэрэсы. Я нашла его в свёртке с сорочкой. Увидела через иллюзию, насколько я поняла. Кстати, сегодня вот узнала, что могу это делать. Герон сказал, когда я рассмотрела, что они с Вайсом братья. Так вот, мать Тэрэсы просит её помириться с тобой, потому что планы её отца её погубят. Тэрэсу, в смысле. Я прочитала, расстроилась и начала задыхаться. А ведь с самого начала мне этот запах мешал, но я сразу не поняла. Со мной никогда раньше такого не было. Я только у другого человека видела. И читала. Мне страшно, Яргард. И так хочется плакать, но я боюсь, что мне снова станет плохо. Эти приступы ведь и от нервов бывают. Не удивительно, что Тэрэса скрывала свой недуг. Это же такое слабое место.

По мере того, как я вываливаю на него свой монолог, глаза короля становятся всё темнее. Брови хмуро сдвигаются к переносице, а губы сжимаются в суровую линию.

– Мне нужно отдать распоряжения Гиерно, но я не хочу тебя оставлять. Не возражаешь, если я вызову его сюда?

Но упоминание лорда безопасника, наталкивает меня на новый виток размышлений.

– Интересно, а он знал? Эти вещи ведь проверили в Службе Безопасности. Или это мама родную дочь решила до анафилактического шока довести? – всхлипываю я. – Или король Гельмут? Может Тэрэса ему мешала чем-то, может делала не то, что он хотел. Или эта портальщица из посольства? Она с такой ненавистью на меня смотрела. Тут явно какие-то старые счёты. А подарки ведь они привезли. Могли и облить эту проклятую сорочку. Сколько же народу желает моей смерти? Мне, кажется, каска нужна. И противогаз. И бункер.

Мужчина тяжело вздыхает и внезапно сгребает меня в объятия, перетаскивая к себе на колени. Сжимает крепко, позволяя спрятаться на его груди.

– Я совсем не понял, что означают твои последние слова. – произносит он, накрывая мою голову большой ладонью. – И мне очень жаль, что эта новая жизнь так тяжело тебе даётся. Со своей стороны хочу извиниться, что не предусмотрел такой вариант покушения. И не смог защитить. Этого больше не повторится.

Он? Извиняется? За что?

– Ты ведь не знал, что у Тэрэсы аллергия. Или знал?

– Не знал. Этого о ней нарыть не удалось. Видимо, об этом знал очень ограниченный круг лиц.

– А может… может никто не знал и это случайность?

– И при этом эту тряпку надушили так, что даже у меня в горле дерёт? Сама в это веришь?

Пришлось признать, что не верю. Таких совпадений не бывает. Но ведь Тэрэса-то о своей аллергии знать должна была и запах бы почувствовала. Значит этот новый злопыхатель рассчитывал, что она об этом не помнит, следовательно уже слышал, что королева потеряла память после отравления. Как же всё запутанно и как это всё достало! Пока я делаю неутешительные выводы, Яргард умудряется стащить с кровати покрывало и завернуть меня в него чуть ли не с головой. И вот так вот в виде кокона меня транспортируют в гостиную, где усаживают в глубокое кресло. А потом он всё-таки вызывает Гиерно. Тот является почти сразу. Окидывает цепким взглядом сначала короля, потом меня, нахохлившуюся и приготовившуюся держать внутреннюю оборону от его неприязни.

– Ваше величество. – склоняет голову безопасник и тут же переводит вгляд на короля, словно потеряв ко мне интерес. – Я нашёл вот это. Думаю, оно было спрятано под иллюзией, которую не смог рассмотреть даже я.

И с самым обличительным видом протягивает королю ту самую записку. А в глазах буквально читается: “Я же говорил!”. Мой супруг спокойно берёт в руки злополучную бумажку.

– Это то послание, о котором ты говорила? – интересуется, бросив на меня быстрый взгляд, прежде чем начать читать.

– Полагаю, что да. – пожимаю я плечами, изображая полное равнодушие. Вот ведь гад этот Гиерно. Я конечно могу его понять… Но всё равно обидно. Что-то я уже совсем расклеилась. Когда этот проклятый день закончится?!!

Глава 18

– Кто доставил эти подарки? Граф Стэйван лично? – уточняет Яргард, пробежав глазами записку, после чего складывает её и протягивает мне. Приходится выпутываться из покрывала, чтобы взять такую "жуткую улику" моего коварства. Мельком глянув, убеждаюсь, что это то самое письмо.

– Да. Эти, от королевы Марисы, и другие, которые проверку не прошли. – поморщившись сообщает Гиерно.

Ему явно не пришлось по душе, что я про записку сама рассказала. Наверное, теперь думает, что это было сделано специально, чтобы втереться в доверие к королю. Ведь, по сути, ничего предосудительного в этой писульке и нет. Всё зависит от того, как её подать.

– А что с ними? – вырывается у меня.

– Простите? – поворачивается он всем корпусом ко мне. И глазюки подозрительно щурит.

– Что с остальными подарками? Почему проверку не прошли? – повторяю я свой вопрос. Интересно ведь, это один такой опасный сюрприз, или их много.

– Если ты думаешь что-то там было ещё столь же опасное для тебя, то ошибаешься. – вместо безопасника отвечает Яргард. – Но всё же магическая начинка некоторых… даров вызвала подозрения. Кстати, я попрошу тебя открыть ларец с посланием от его величества Гельмута, когда буду уверен, что это тебе не навредит.

– И что я должна буду сделать? – вскидываю я брови. Что я могу, чего не могут эти мужики-мы-крутейшие-маги-королевства?

– Пожертвовать каплю крови. Всего лишь.

– А. Всего лишь. – понимающе киваю я, хотя на самом деле мало что понимаю. Наверное, там какой-то хитрый магический замок, завязанный на кровь. – Хорошо. Если нужно, пожертвую.

– Граф Россар получил информацию на послов? – интересуется Яргард у своего безопасника, не обращая внимания на недоверчивый взгляд Гиерно.

– Да. Я как раз собирался отдать вам отчёт. – кивает тот.

– А на Велору Стэйван?

– Да, поверхностно.

– Проработайте подробнее. Ищите связи с семьёй Арганди. Жду отчётов завтра. Можешь идти. – заканчивает разговор король.

– Будет сделано, ваше величество. – склоняет учтиво голову лорд и наконец покидает нас.

– Приказать принести тебе чаю? – спрашивает меня Яргард, как только мы остаёмся одни.

Хочу ли я чаю? Не очень, но занять чем-то руки будет хорошо. После визита Гиерно даже сонливость прошла так что я готова к обещанному разговору с королём.

– Было бы неплохо. – соглашаюсь, отмечая, что голос до сих пор немножко сипит.

Мужчина кивает и тянется за колокольчиком.

– Как эта штука работает? – вспоминаю я, что давно хотела это узнать. Просто странно. Колокольчик ведь ни к чему не присоединён. Как камеристка слышит его?

– Что именно? Вот это? – он демонстративно трясёт вещицу, производя мелодичный звон. – Магия. Слуги допущенные в твои покои получают парный артефакт, который реагирует на этот звон.

– Ух ты. А почему именно колокольчик? Если магия, то можно было бы использовать что-то другое. – странный у нас разговор завязывается, но он позволяет мне успокоиться и немного прийти в себя.

– Можно, конечно. Но это пережиток тех времён, когда не было дворцов, а замки были поменьше и ещё никто не придумал парные артефакты. – поясняет он, присаживаясь напротив.

– Ясно. У нас тоже такие были. Когда-то давно, хотя может в каких-то аристократичный домах и сейчас есть. Не берусь утверждать.

Сказав это, чувствую намёк на неловкость. Не то чтобы я сильно переживала по поводу разности наших сословий, но мысль, что королю может не нравиться моя неаристократичность неприятно царапает. Очень надеюсь, что мой супруг не страдает снобизмом. Чтобы не показывать своих чувств, внимательно обвожу глазами гостиную. Она более мужская, чем моя, само собой, но весьма уютная и красивая. Здесь преобладают насыщенные синие оттенки, немного белого, а ещё много красного дерева.

– Ты расскажешь мне как-нибудь о своём мире? – улыбается мужчина и на сердце легчает.

– Да. Если будет интересно. Но не сегодня. – слишком много более насущных вопросов у нас обоих накопилось.

– Не сегодня. – соглашается и его глаза задумчиво скользят по моей всё ещё укутаной в покрывало фигуре. – Как ты?

– Уже лучше. Благодарю.

Как раз в этот момент раздаётся деликатный стук в дверь и на пороге появляется средних лет темноволосый мужчина в форменной ливрее. Невысокий, весь из себя важный и преисполненный чувства собственной значимости. Камердинер, как я понимаю.

– Чем могу служить, ваши величества? – спрашивает он, после тщательно выверенного поклона.

– Принеси нам чаю, Гастэн. И десерт для её величества.

– Сию минуту, ваше величество. – снова кланяется это наглядное пособие служебного этикета, прежде чем удалиться.

Не-е-ет. Мне мои камеристки больше нравятся. Пускай они болтушки и менее манерные, но живые и не занудные.

– Расскажи мне, что там с твоей магией? – напоминает о себе Яргард. – Ты уверена насчёт иллюзий?

– Ну как уверена? Мне Герон сказал, когда я спросила о них с братом. Я даже не знаю как они выглядят под иллюзией, так что могу полагаться только на его слова. А потом это письмо. Его ведь никто не увидел, а я заметила. Отсюда и выводы. – пожимаю я плечами.

– Это легко проверить. Закрой глаза.– командует мужчина. Даже в такой мелочи властный до не могу. Я неохотно подчиняюсь и почти сразу слышу лёгкий шорох потом снова его голос. – Теперь смотри. Что ты видишь?

Хм, шустрый какой. Открыв глаза смотрю на протянутую ко мне руку. На ладони лежит женское кольцо. Красивая штучка радующая взгляд ажурной вязью золота, усыпанного бриллиантами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Эм, кольцо я вижу. А что должна? – поднимаю глаза на его лицо и залипаю на улыбающихся губах.

– Розу. Я навёл на кольцо иллюзию цветка, которую ты даже не заметила. Значит правда. – хмыкает мой супруг. – Кстати, это кольцо тебе.

– Мне? Зачем?

– Вариант с подарком ты не рассматриваешь? – смеётся он, заставляя меня смутиться.

В памяти всплывают полные шкатулки этих побрякушек, принадлежащих раньше Тэрэсе. Хм, наверное неплохо иметь что-то принадлежащее лично мне.

– Спасибо. – я протягиваю руку, чтобы взять вещицу, но он сжимает ладонь.

– Нет. Я должен сам его надеть. Дай руку.

– Значит, всё-таки не просто подарок? – улыбаюсь я уголком рта.

– Не просто. Это артефакт. Ты сможешь позвать меня в любой момент. Просто повернув. – признаёт король и сам берёт мою правую руку, чтобы водрузить кольцо на… ха-ха… безымянный палец.

Хм. Такой подарок мне конечно нравится и даже его расположение вполне отвечает действительности… но как-то неожиданно.

– Почему ты так странно на него смотришь? – удивляется мужчина.

– В моём мире, по крайней мере в моей стране, кольцо на этот палец надевает муж жене во время бракосочетания. А жена мужу. – я поневоле бросаю взгляд на его руку и ничем не занятый палец.

– Правда? Как интересно. В этом мире при бракосочетании появляются брачные татуировки, но не в храме, а после консумации. – Он поворачивает мою руку ладонью вверх и проводит пальцем по едва заметным белым линиям на запястье, на которые я даже внимания раньше не обращала, посылая толпу мурашек по чувствительной коже. – Если муж и жена не живут вместе долгие годы и имеют других партнёров, эти линии со временем гаснут. Для обычных людей этого даже достаточно, чтобы расторгнуть брак.

– То есть, когда мы… консумируем наш брак… они станут заметными?

– Да.

– И все будут видеть? – недоверчиво щурюсь я.

– Если не спрячешь под иллюзией. Тэрэса прятала. Как и я потом.

Так вот почему никто мне на руки не смотрит, высматривая спим мы вместе, или нет, зато беременность мне дружно приписали. И, кстати, об иллюзиях.

– Почему Гиерно не увидел это письмо, если так силён?

– Потому что его спрятала мать Тэрэсы. Особая магия её королевского рода. Помимо прочего умение видеть сквозь иллюзии и создавать такие, что никому не рассмотреть. Даже я бы, наверное, не смог. И этот дар у Тэрэсы только подозревал, она его не показывала, утверждая, что владеет только магией Арганди. Завтра предоставлю тебе всю литературу по обеим королевским родам и их способностям. Многое, правда, держится в секрете, так что будем разбираться по мере проявления магии в тебе…

На этом моменте его прервал стук в дверь и явившийся с подносом Гастэн. Пока камердинер расставлял чайник, чашки и блюдца, я размышляла обо всём, что узнала. Про магию конечно хочется узнать побольше, но это я действительно могу и сама прочитать, а потом уже уточнять детали. Зато есть вещи, которые мне только Яргард может рассказать и стоит воспользоваться моментом, чтобы задать действительно приоритетные вопросы.

– Гиерно меня ненавидит? – интересуюсь я, как только мы снова оказываемся одни. Ответ и так знаю, но должна это услышать.

– Не тебя. – морщится король.

– Да-да, я понимаю. Тэрэсу. Но её больше нет, а есть я. И эта ненависть направлена на меня. Если ты ему доверяешь, может… стоит рассказать?

Лицо мужчины мрачнеет, он тяжело вздыхает и откидывается на спинку кресла.

– Или не доверяешь? – если это так, то мне становится по-настоящему страшно.

– Это сложно объяснить, Нэлли. Мы с ним выросли вместе. Как братья, друзья. Я ему доверяю, как никому другому. Но я король и полностью доверять не имею права никому. Всегда есть вероятность предательства. У любого человека найдётся слабое место. И Гиерно не исключение. Я не могу ему сказать.

– Ты думаешь, он отравил Тэрэсу?

– Такова вероятность существует. – кивает Яргард.

Сердце в груди делает акробатический кульбит и замирает испуганной дрожащей пичугой где-то в горле.

– Ты… очень спокойно это говоришь. Тебя не волнует это предположение?

– Знаешь, я не уверен, стал бы я наказывать, если бы это было так. Но только при условии, что мотивом стала месть, или, что тоже вероятно, желание снять с меня обузу.

Аха. Хотела узнать его лучше? Получай, Нэлли. Теперь бы это переварить ещё как-то.

– А могут быть другие мотивы? – осторожно уточняю я.

– Он единственный, кого Богиня может поддержать, как короля Сэйнара, если нас с Таем не станет. Гиерно наш дальний родственник, в нём есть толика королевской крови. Я не имею права идти на поводу собственных привязанностей и не учитывать этого.

– А разве не логичнее было бы убить тебя… и Тая? Если бы у него были планы взойти на трон. – совсем уже жалобно спрашиваю я.

Яргард криво ухмыляется и согласно кивает.

– Именно это соображение и говорит в пользу того, что участие Гиерно в покушениях на тебя весьма маловероятно. А чтобы мстить… слишком много воды уже утекло со смерти Эмины. Если бы он собирался, мог бы сделать это гораздо раньше. Я достаточно хорошо его знаю, чтобы утверждать, что он бы действовал по-другому. Но откровенничать о том, кто ты на самом деле, ни с кем не собираюсь. Чем меньше людей знает, тем лучше.

– Эмина? Это твоя сестра? – выхватываю я когда-то услышанное от Тая имя. Хочется узнать, что же с ней произошло на самом деле, слишком многое сводится к этой смерти, но спрашивать не решаюсь. Впрочем это и не нужно. Потому что король и сам решает меня просветить.

– Да. Сестра. – Подтверждает он очевидное, но на этом не останавливается, продолжая говорить. – Она родилась вне брака и отец не мог признать её и принять в род Сэйнар, тем более, что отец жениться больше не хотел, а её мать вышла потом замуж и её муж удочерил девочку. Так что, о нашем близком родстве знали единицы. Когда она совсем юная прибыла ко двору, я был настолько глуп, что проявил своё к ней расположение. Мне всегда хотелось иметь братьев и сестёр, вот я и привязался к девчонке. Впрочем, не любить её было невозможно. Она была слишком светлым и хорошим человечком. Вот только все решили, что мой интерес носит иной характер. При дворе пошли слухи, что она претендует на роль моей постоянной фаворитки. Тэрэса тогда только вернулась от отца, выпросив у меня разрешение остаться с сыном, и вела себя очень тихо и осторожно и никак не выдала своего отношения к этим слухам. А потом я снова отправился на передовую. В столицу наведывался, но крайне редко. С радостью поддержал желание Гиерно жениться на Эмине, так как давно заметил симпатию между ними. Ничего не предвещало беды. Я слишком погряз в свалившейся на Сэйнар войне, пытаясь одновременно не запустить другие государственные дела. Гиерно тоже, ибо всегда стоял рядом плечом к плечу. И ни я, ни он не заметили, как начала угасать наша Эмина. Пока она не приняла яд.

– Что? – меня аж подбрасывает от этой фразы. – Приняла? Сама?

– Сама, но только на первый взгляд. – мрачно продолжает король – Как мы потом выяснили, девушку начали преследовать странные то ли видения, то ли галлюцинации, снились кошмары. Она рассказала родителям, но те, вместо того, чтобы обратиться к лучшим лекарям, увезли дочь в родовое поместье, чтобы скрыть её, как они подумали, безумие. Там ей лучше не стало, а их семейный лекарь причин не обнаружил. И Эмина не выдержала. Когда я узнал о её смерти и вернулся в столицу, то не мог поверить, что моя сестра могла сойти с ума, поэтому потребовал исследовать тело. И Варэк обнаружил, что она длительное время вдыхала одно вещество, которое добывают из редкого вида грибов, обладающих галлюциногенным свойством. Мы с Гиерно начали расследование, и слишком многое указывало на двор королевы, но прямых доказательств не было. А допросы, как ты сама понимаешь ничего не дали из-за клятв.

Чувствую себя несколько пришибленной после этой истории. Интересно, почему он её мне сейчас рассказал? И что я должна на это сказать? Мне всегда особо тяжело даются такие вот разговоры, потому что любые мои возможные слова кажутся пустыми и бессмысленными. Кому нужно моё “сожалею”? Что оно изменит? Но и молчать нельзя, наверное.

– Мне очень жаль. – произношу тихо. – Значит, Тэрэса не только от Тая убирала близких. Ты поэтому не заводил постоянных любовниц?

– Отчасти. – соглашается Яргард, но продолжать явно не собирается. – Твой чай стынет, Нэлли. Пей и пойдём спать. Завтра у тебя новый сложный день.

И что на этот раз? Я уже начинаю бояться. Король, наблюдая за сменой выражений на моём лице, задумчиво ухмыляется.

– И что же меня ждёт? – с подозрением уточняю я.

– Мы утром едем в главный Храм Великой Праматери. Будем демонстрировать насколько королева изменилась волей Богини. Пора историю с потерей памяти и твоим просвещением донести до широких масс.

Ни дня без приключений, да? Так сказать, полное погружение. Тянусь за чашкой и не могу скрыть, как дрожат мои пальцы. Нервы-с, однако. Хочется спросить не рано ли, но понимаю сама, что нет. Лучше так, во всеуслышание, чем оговорками, порождающими лишние слухи. Тем более, что про мою потерю памяти уже слишком многие знают и это далеко не тайна. Так что, пьём чай и успокаиваемся. Он, кстати, очень вкусный. Как и нежнейшее пирожное, похожее на тирамису. Глюкоза для моих закипающих мозгов точно не лишняя. Между нами воцаряется тишина. Довольно уютная, как ни странно. Мне спокойно рядом с ним. Безопасно. Однако время позднее, пора и честь знать. Допив последний глоток, я отставляю чашку и окончательно выпутываюсь из своего покрывала, чтобы встать с кресла.

– Мне пора к себе. Там, наверное, уже проветрили и можно возвращаться. – я настолько устала, что у меня едва хватает сил на улыбку. – Спасибо за помощь и угощение. И особенно за откровенность.

– Не стоит благодарностей. – тоже поднимается Яргард и шагает ко мне. – Вот только никуда ты сейчас не пойдёшь.

И прежде чем я успеваю осознать происходящее, меня снова подхватывают на руки и несут, только не из покоев, а обратно в спальню.

– Что ты делаешь? – ух-ты, даже голос прорезался. Писклявый какой-то, правда, но всё же.

– Собираюсь уложить тебя спать. В своей кровати.

– Но… но… мы же договорились. – испуганно выдыхаю я.

– Договорились. – соглашается он и коварно улыбается. – Что я подожду, а ты не будешь отказывать мне в объятиях и поцелуях. Вот и не отказывай. Спать ты будешь со мной. Мне так спокойней будет.

То есть как? С ним? Сейчас? Этой ночью? Стоит представить, каково это может быть, как дыхание в груди спирает и на этот раз совсем не от аллергии. Я уже была в этой спальне сегодня, но сейчас наше уединение в этой комнате воспринимается совершенно по другому. И это платье о котором я уже успела забыть, пока сидела укутанная по самые уши. Появляется стойкое ощущение, что я сама раздразнила хищника. Мужчина в пару шагов оказывается рядом с огромной кроватью и ставит меня на ноги. Разворачивает к себе спиной и проводит кончиками пальцев по спине, обжигая через тонкую ткань.

– Весь вечер мечтал снять с тебя эту провокацию. Ты ведь этого хотела? Чтобы я мог смотреть только на тебя? – шепчет на ухо, обдавая чувствительную кожу жарким дыханием.

Открываю рот, чтобы возразить, но могу лишь хрипло выдохнуть, когда его губы смыкаются на мочке моего уха, а руки уверенно начинают расстегивать многочисленные пуговки на моей спине.

– Яргард… – шепчу я, сама не зная, что именно хочу сказать.

– Тшш, ничего не будет, если не захочешь. – целует он открывшуюся шею.

В том-то и проблема. Этот мужчина способен заставить меня забыть обо всём на свете. Что уж говорить о моих собственных сомнениях, которые теперь уже кажутся в чём даже надуманными и чуточку глупыми. Я чувствую, как скользит шёлк платья по моей разгорячённой коже, открывая спину прикосновению прохладного воздуха и теплу стоящего рядом мужа. Моего мужа. Пускай не по моей воле, пускай неожиданно, но всё равно моего. Так зачем я отказываю ему… и себе? Слегка шершавые пальцы пробегают по моим позвонкам и ныряют под прозрачную ткань платья, чтобы стащить её с плеч и большое тело прижимается ко мне сзади а горячие губы осыпают поцелуями каждый открывшийся сантиметр кожи. От этой пока невинной ласки тело уже плавится воском в умелых руках. Мне не хочется думать, не хочется вспоминать, что именно меня останавливало раньше. Сейчас существует лишь этот голод, вновь разбуженный его близостью, его уверенными прикосновениями и осознанием, что он желает меня так же сильно, а может и сильнее. Большие ладони скользят дальше, помогают освободить руки от рукавов, а когда мой вечерний наряд начинает спадать с меня оставляя почти обнажённой, я сразу же неосознанно пытаюсь прикрыться. Однако Яргард перехватывает мои ладони и заводит себе за голову, заставляя обхватить его шею.

– Вот так, откройся мне. Ты так красива. – нежно произносит он и накрывает ладонями мою поднявшуюся грудь.

– Не я. Это не моя красота. – всхлипываю, когда его пальцы обводят чувствительные соски, сжимают их.

– Нет, ты. Я не вижу её в тебе и даже в этом теле. Я не трогал его больше десяти лет и сейчас хочу именно тебя, Нэлли. Тебя я хочу ласкать. Твои стоны слышать.

Этот голос бархатной лаской проходится по моим оголённым нервам, успокаивая страхи и сомнения, тогда как ладони уже ложатся на талию, опускаются ниже к тоненьким завязочкам, на которых держится местное подобие трусиков.

– Могу я надеть сорочку? – задаю очевидно глупый вопрос, пытаясь игнорировать раскалённую лаву в венах вместо крови.

– Нет. – непререкаемые и властные интонации в его голосе что-то странное делают со мной, что-то дрожит внутри от незнакомого удовольствия и предвкушения.

Завязочки легко поддаются, сдавая последний бастион, и шелковая тряпочка невесомо падает к моим ногам, оставляя меня в одних чулках так как туфли давно уже слетели, пока меня носили из комнаты в комнату. Яр тяжело дышит за моей спиной, гладит мои бёдра, сжимает их и, отстраняясь, разворачивает меня лицом к себе. Наши взгляды встречаются, мой затуманенный, растерянный, и его тёмный, хищный, полный чувственного голода. Никогда ещё я не чувствовала себя более беззащитной перед мужчиной, чем сейчас, стоя обнажённой перед ним, полностью одетым. Нервно сглатываю и закусываю губу, а в следующий миг король обхватывает мой затылок одной ладонью, жестко фиксируя, склоняется и кусает эту самую губу, вырывая испуганный вздох, зализывает саднящее место и сразу же толкается языком мне в рот. Это мало похоже на поцелуй, скорее на обладание, поглощение, порабощение, сорвавшуюся с цепи стихию. Меня клеймят, берут, заявляют права, но это странным образом лишь подхлёстывает пожар в моей крови и в какой-то момент я не просто сдаюсь на милость победителю, а начинаю ему отвечать. Жёсткая ладонь на талии буквально впечатывает моё тело в мужское, заставляя прогнуться, и я охотно поддаюсь, поднимаюсь на носочках, обнимаю его за шею, прижимаюсь ещё ближе. Король делает шаг, вынуждая меня пятиться, ещё один, пока я не упираюсь в кровать, а потом опускает на это гигантское ложе, накрывая собой, не прекращая целовать. Эти ладони творят безумие с моим телом, заставляя пылать, выгибаться, бесстыдно подставляться. О чём я раньше переживала, чего боялась? Ничего этого больше не существует для меня, а существует лишь потребность ощутить его кожу своей. Хочу чувствовать его лучше, больше, везде.

– Я-а-ар… – выдыхаю, как только мужские губы отстраняются от моих. – Пожалуйста…

– Что, маленькая? – вглядывается он в мои глаза.

Пальцами скребу шершавую ткань камзола на его плечах.

– Сними.

Его губы изгибаются в довольной усмешке.

– Как пожелает моя королева.

Он поднимается и начинает расстёгивать пуговицы, неотрывно наблюдая за мной, скользя жадным взглядом по моему телу, что так откровенно раскинуто сейчас перед ним. Я тоже смотрю. На широченные плечи пока скрытые белой рубашкой, на обнажающийся торс, мощную грудную клетку, покрытую короткими волосками, литые мышцы и те самые пресловутые кубики. Непроизвольно облизываю пересохшие губы, следя за тем, как он начинает стягивать штаны, но не справляюсь со смущением и закрываю глаза в последний момент. Нет, я не девственница, но мой опыт ничтожно мал и не особо приятен. И мужское достоинство я конечно видела и даже трогала, но привычной к такому зрелищу назвать себя точно не могу. Слышу отчего-то довольный смех Яра.

– Посмотри на меня, Нэлли. – коварно велит он и я, тихонько вздохнув, открываю глаза.

Мой муж великолепен и, скорее всего, знает это. В зеркало ведь смотрится. Если в одежде он подавляет аурой властности и внутренней силы, то сейчас кажется ещё более мощным, огромным по сравнению со мной. Боюсь ли я? Нет. Может быть. Немножко. Слишком много голода в этом тёмном собственническим взгляде, слишком напряжено его большое тело. Везде большое.

– Хочешь остановить меня? – спрашивает глухо, наблюдая за моей реакцией. Опускается на меня,заключая в клетку своего тела. Снова целует шею, кусает основание, ласкает языком. Ну же, решайся Нэлли. Отчего-то я уверена, что если твёрдо откажу, он действительно остановится. Но я не хочу его останавливать. Осталось лишь произнести это вслух, шагнуть в пропасть, полностью вверив себя этому мужчине. Сомнений в том, в чьих руках будет власть в нашей супружеской паре, даже на миг не возникает. Но так ли уж это страшно, если он уже не раз показал, что готов меня выслушать и пойти навстречу. И так ли уж я бессильна перед этим мужчиной? Развожу ноги, обхватывая его талию, пробегаю пальцами по позвоночнику и зарываюсь в тёмные волосы на затылке, чувствуя, как напрягаются мышцы мужчины и учащается дыхание. И произношу, то что правильно именно сейчас.

– Не останавливайся.

Глава 19

Он замирает на миг, поднимает голову, пристально всматриваясь в мои глаза. Я не отвожу своих, уверено встречая этот взгляд.

– Ты понимаешь, что у тебя больше не будет шанса отступить? – рокочет мой король.

– А у меня он был? – изгибаю я бровь в лёгкой самоиронии.

– Нет. – ухмыляется и в этой ухмылке столько мужского торжества и предвкушения, что у меня пальцы на ногах подгибаются. – Не было у тебя никаких шансов, Нэлли.

Его губы всё ещё улыбаются, когда он склоняется к моей груди, я даже чувствую эту улыбку, когда тёплое дыхание обжигает тугую ягодку соска, а потом это всё перестаёт иметь значение. Потому что мир исчезает в жарком мареве обоюдной страсти. Я теряюсь в этом водовороте, в том, как жалят моё тело голодные поцелуи, как крепко сжимают, гладят, ласкают меня сильные руки, находя самые чувствительные местечки, как перекатываются под моими пальцами стальные мышцы большого тела. Я задыхаюсь и запрокидываю голову, когда его рот скользит по моему трепещущему животу, выгибаюсь дугой, когда уверенные пальцы раскрывают влажные складочки моей плоти, и накрывают клитор, сжимают легонько, потирая, перекатывая между подушечками, потирают точно так, как мне хочется и перед моими широко распахнутыми невидящими глазами пляшут искры, а внутри всё сильнее закручивается воронка обжигающей жажды, невыносимой потребности. Кажется, что ещё чуть-чуть и я не выдержу этого накала, сойду с ума от силы желания. Мышцы внутри болезненно сводит от безумной жажды, я толкаюсь бёдрами навстречу его пальцам в попытке получить больше. Слышу тихий хмык и чувствую, как внутрь проникает его палец, а в следующий миг его рот прижимается к самому сокровенному. Кажется, я кричала. Может дышала, а может и нет. Мыслей не было, как и самоосознания, лишь эта порочная ласка и жёсткое скольжение уже двух пальцев внутри. И нарастающая волна ослепляющего удовольствия, накрывающая с головой, освобождающая, уносящая прочь остатки разума. Новое движение, и я падаю в эту воронку. Чьи это гортанные, даже животные стоны? Неужели мои? Сознание качается на волнах удовольствия, но стоит мне немного прийти в себя, как Яр поднимается, застывает на коленях между моих ног и, подхватив ладонями мои ягодицы, подтягивает ближе и выше, раскрывая для себя.

– Нэлли, посмотри на меня! – Командует резко и я машинально подчиняюсь. Потемневшие до синевы глаза словно клеймо выжигают на моей душе. – Ты моя. С этого момента и навсегда.

Резкий толчок и его плоть разом наполняет меня, оглушая этим внезапно острым чувством единения, перегруженности всех рецепторов. И не возразишь тут, слишком остро я чувствую, что между нами сейчас происходит что-то большее, чем просто секс. Яргард, сцепив зубы, даёт мне пару секунд приноровиться к нему, а потом с глухим рыком толкается снова, поднимая угасшую волну снова, начиная двигаться, сильно, глубоко, нагнетая мои и так зашкаливающие чувства. Внезапно вместе с удовольствием, я начинаю ощущать, как растёт внутри ещё что-то, пугающее, сильное, незнакомое. Так, должно быть, чувствует себя пустой сосуд, который внезапно начал наполняться, хоть до этого даже не осознавал своей пустоты.

– Яр. – хватаюсь за простыни, выгибаюсь дугой, сама не зная чего больше хочу, убежать от этого, или принять. – Яр, что это?

Мужчина моргает непонимающе, смотрит с лёгким прищуром и в глазах зажигается изумление.

– Магия. К тебе возвращается сила. – хрипит он, опускаясь на меня, зарываясь ладонью в волосы. – Не сопротивляйся этому, Нэлли. Просто прими.

– Мне страшно. – Это ослепляет, выжигает изнутри. Это наслаждение с оттенком муки. Это боль на грани удовольствия. – Я не выдержу.

– Должна, маленькая. Я рассчитывал, что сила вернётся к тебе постепенно, а не так. А теперь это уже не остановить. Я могу лишь подстраховать тебя. И дать то, что должен. Смотри на меня.

Рука в моих волосах, глаза в глаза, резкие толчки внутри. Я задыхаюсь и кричу под ним, но мужчина неумолим, как и прибывающая магия. Это за гранью моих возможностей, это больше чем я могу принять, но у меня снова нет выбора. И мне остаётся лишь умирать от этой боли-наслаждения, от чувства, что я растворяюсь в этой агонии, в подступающем сокрушительном оргазме, в этой силе и данном мне судьбой мужчине.

– Не борись, Нэлли. Прими. – рычит Яр мне в губы и ко мне приходит осознание, что этот шквал закручивает и его тоже. Что он не оставил меня на растерзание раздирающий изнутри магии, а оттянул часть удара на себя. Снова защищая.

Этой мысли хватает, чтобы отпустить ситуацию, перестать сопротивляться, отдать себя на волю стремительной стихии. И ему.

На что похоже ощущение полной потери себя? Наверное, на свободный полёт, когда прыгаешь в пропасть спиной вперёд и летишь, смотря на звёзды из-за мужского плеча, лишь надеясь, что тебя удержат сильные руки. Или даже не надеясь, а лишь упиваясь ощущением полёта и абсолютной свободы. И наслаждения, жгучего, острого, невыносимого, от которого сходят с ума все нервные окончания. Но он держит, настигает в своём собственном освобождении, бормочет что-то ласковое на ухо, снова целует искусанные губы. Сила захлёстывает меня, наполняя все внутренние резервы, и сознание, перегруженное ощущениями, меркнет, погружаясь во тьму.

Мамочки, что же со мной произошло? Ещё не придя толком в себя, чувствую себя электрической лампочкой. Не удивлюсь, если окажется, что ещё и светиться умею. Сила пульсирует во мне неоновыми импульсами, и каждый вдох заставляет чувствовать, как пробегают искры по всем венам. Вот так занялась сексом. Это что теперь каждый раз так будет? Не-е-ет, я не выдержу и умру от передоза.

– Нэлли, маленькая, очнись. – меня обнимают чьи-то руки, нежно встряхивая, и знакомый голос, кстати весьма обеспокоенный, зовёт меня раз за разом. – Не пугай меня, девочка.

– Мы так не договаривались. – сиплю я, чувствуя как саднят вновь сорванные связки. – Ты не предупреждал, что секс с тобой отправит меня в космос.

Мужчина умолкает и я буквально кожей чувствую его облегчение. Слышу тихий смех, полный чего-то похожего на смесь умиления, сочувствия, нежности, и желания оберегать. Хм, какие оттенки, однако. Как я их различаю?

– Я польщён Нэлли. – виска касаются его губы. – Но, признаться честно, сам не ожидал такого эффекта.

Неохотно разлепляю глаза и упираюсь взглядом в обеспокоенное лицо теперь уже по-настоящему моего мужа.

– Пожалуйста, скажи, что так будет не каждый раз. Я не жалуюсь, не думай, но больше такого не выдержу.

Яргард, убедившись, что я действительно пришла в себя, перекатывается на спину и подгребает меня к себе ближе, помогая умоститься на его плече. Обнимает обеими руками и лишь тогда, наконец, отвечает.

– Нет, Нэлли. Так уже точно не будет. Разве что ты, не приведи Богиня, магически выгоришь и придётся опять восстанавливаться. Маги увеличивают свой потенциал постепенно, с детства наращивая силу. Ты же едва восстановилась и накопила сущие крохи. И, видимо, консумация нашего брака спровоцировала твою инициацию и полное восстановление магического потенциала.

– То есть, вот это вот всё, что бурлит во мне сейчас, это магия? – меня пугают собственные ощущения. Такое чувство, что дыхни, или пошевелись неправильно и эта силища расплескается. И не факт, что это не принесёт никому вреда.

– Да. – улыбается он. – Тебе досталось тело королевских кровей, так что силой ты точно не обделена. Не бойся. Это сейчас тебе кажется, что её слишком много, но к утру это чувство пройдёт. Правда, теперь тебе придётся учиться управлять магией, но я уверен, ты легко справишься. И даже рад, что это случилось сегодня. В Храме утром ты сможешь подтвердить свою... подлинность.

Вот ведь… его величество прагматичность. Меня тут едва на атомы не распылило, а он уже просчитал, чем это ему выгодно. Обидеться что ли? Вот только, лень как-то. Физически я абсолютно обессилена. Спать охота страшно.

– А можно про Храм утром? Я сейчас всё равно ничего не запомню. – не могу сдержать зевоту и приходится утыкаться лицом ему в плечо, чтобы скрыть эти крокодильи гримасы.

– Ладно уж, не буду тебя мучить подробностями. Действительно, завтра всё расскажу. Спи, моя голосистая птичка. – хмыкает мужчина, устраиваясь поудобней на подушке и прижимая меня к себе, как плюшевую игрушку. Укрывает нас обоих одеялом, заботливо укутывая мои плечи. А у меня даже не хватает сил смутиться. Надеюсь, здесь хорошая звукоизоляция, или может какие-то магические глушилки стоят, и никто не слышал, как я тут глотку драла.

Вот никогда даже не думала, что засыпать в мужских руках может быть настолько уютно и приятно. Может тому виной случившееся между нами, может пресловутая связь, но меня не покидает чувство, что его объятия это самое правильное место для меня. Мне хорошо с Яром и хочется верить, что и ему со мной. Но сейчас я про это думать просто не буду. Пожалуй, лучшее, что я могу сделать, это ценить то, что мне уже дано и надеяться на лучшее.

Яргард

Я впервые встречаю рассвет в одной кровати с женщиной. Надо сказать, необычный опыт. Она во сне прижимается ко мне всем телом, сопит где-то в районе подмышки, а меня это, как ни странно, не раздражает. Нэлли вообще умудряется заставлять меня испытывать самые неожиданные эмоции и желания. И ладно бы только физическое притяжение. Это можно было бы списать на брачную связь. Можно как-то объяснить и желание защитить её, притом не только с корыстных соображений. Всё-таки мне не чужды благородные порывы, она попала сюда не по своей воле и мне её элементарно жалко. Но как объяснить потребность видеть её? Почему мне так легко рассказать ей о том, о чём никому раньше не говорил? Может всё дело в том, что она воспринимается моей, личной, ничьей больше, кроме Тая. Нэлли чужая в этом мире, у неё никого нет, кроме нас с сыном, ни родственников, ни связей, ни возлюбленных, ни прошлого, ни интересов, которые могли бы противоречить моим собственным и это каким-то образом вносит её в мой самый ближний круг. Она умна, адекватна, совестлива, принадлежит только нам и, если правильно разыграть эту партию, то я могу получить в её лице всецело преданного человека. Нэлли спрашивала, возможна ли между нами любовь. Значит сама верит в это чувство, готова к нему. Так почему бы не воспользоваться этим? Мне выгодна её любовь. И если для того, чтобы её завоевать надо всего лишь отказаться от любовниц, в которых и так уже нет нужды, то я с радостью удовлетворю это её желание, как и многие другие. Не так уж велики мои аппетиты, как ей показалось. Я вполне могу довольствоваться и одной женщиной, особенно, если от одного взгляда на неё у меня всё стоит и готово в бой.

Стоило моим мыслям свернуть в этом направлении, и я остро осознаю, что эта самая женщина сейчас в моих руках, обнажённая, доверчивая, такая тёплая, желанная и доступная одновременно. Сразу приходят воспоминания, как сладко было погружаться в это тело, как красиво она принимала меня, подчинялась и отдавала всю себя, и приходит понимание, что я могу больше не сдерживаться, могу выпустить наружу голодного зверя, который уже несколько дней сходит с ума от вожделения к одной конкретной особе. Организм незамедлительно отзывается, особенно одна конкретная его часть и так напряжённая, и я едва сдерживаю себя от того, чтобы не навалиться на жену сразу же и не погрузиться в податливый жар её тела. Сначала надо кое-что проверить.

Переворачиваю Нэлли на спину, отчего она издаёт ласкающий мой слух стон, смешно бормочет что-то и причмокивает губами. Удивляясь собственному умилению, я нахожу ладонью её солнечное сплетение и прислушиваюсь. Сила всё ещё бурлит в ней, но уже гораздо спокойней. До полного штиля далеко, но Нэлли хотя бы не будет больно. Это хорошо. Опускаю руку, накрывая низ живота, проверяя не причиню ли боли здесь. Нет. Ещё лучше. Шёлк её кожи обжигает ладонь своим теплом, я не сдерживаю больше желания трогать это тело и скольжу пальцами ещё ниже, раздвигая влажные лепестки женской плоти. Она мурлычет что-то во сне, разводит немного ноги, больше открываясь моим прикосновениям. Влажная, горячая, готовая для меня. Проникаю пальцами внутрь, вынимаю наружу, распределяя влагу, а Нэлли выгибается с тихим стоном, отчего её грудь чувственно приподнимается, мгновенно приковывая моё внимание. Эти упругие полушария, яркие, как ягоды, соски сами просятся, чтобы их целовали, покусывая и смакуя. Зарываюсь лицом в душистую плоть, нахожу ртом одну тугую горошинку, накрываю спящую жену своим телом, погружаюсь в неё одним толчком и на миг замираю, наслаждаясь. Моя. Моя душой и телом. Так есть и так будет. Как же хорошо в её сладости. Внутренний зверь срывается с цепи, требуя взять своё. И я отдаюсь на волю этой похоти, этому желанию заклеймить собой, подчинять снова, и снова, вбиваться в податливую плоть, слышать её стоны и чувствовать, как безоговорочно она вверяет мне своё тело, всё ещё сонная, мягкая, доверчивая.

Слишком уставшая, чтобы до конца проснуться, Нэлли приходит в себя, лишь когда начинает сотрясаться в оргазме, сжимая мою плоть так сильно, что даже в глазах темнеет. Ловя её затуманенный взгляд, впиваюсь в распахнутые губы, впитывая гортанные вскрики. Поясницу уже нестерпимо тянет потребностью в освобождении, и её наслаждение толкает меня за край, заставляя вонзаться ещё сильнее, глубже, почти грубо, пока не изливаюсь в гостеприимное нутро, чувствуя как наполняет её моё семя, вжимаясь так глубоко, как только возможно. Ни с кем я не ощущал такой опьяняющей легкости, даже опустошения, словно весь мир сосредоточен лишь на нас двоих. Именно в этот момент мне, как никогда, хочется зародить новую жизнь в женском чреве. Я хочу, чтобы она носила моего ребёнка. Но сейчас не время. Пока не перебью всех, кто смеет угрожать Нэлли, делать её беременной и более уязвимой не стоит.

– Доброе утро, свет мой. – шепчу в припухшие губы, с удовольствием отмечая, что её тело всё еще вздрагивает от пробегающих волн оргазма. Знаю, что эгоистично будить её так рано, что стоило бы дать Нэлли выспаться, но слишком уж сильно было искушение взять её снова.

А ещё сегодня слишком важный день и я хочу подготовить её к предстоящему. Тем более с учётом нового фактора.

– Ммм, доброе, ваше величество. – мурлычет сонно и сыто моя, наконец, жена. Мне нравится видеть её такой. Пожалуй, проверка в её покоях затянется.

Нэлли

Как сладко начиналось это утро и как же страшно мне сейчас. Яргард пару часов потратил на то, чтобы ввести меня в курс дела и я теперь думаю, может зря. Может лучше бы я не знала? Хотя кому я вру? Предпочитаю знать, что меня ждёт и что я должна делать, а не идти на заклание слепой овцой. А так, раз надо, сцеплю зубы и сделаю. Тем более, что мне есть перед кем держать лицо. И это даже не мой прагматичный садюга муж. Не-е-ет. В роскошной королевской карете, с гербами на резных дверцах, запряжённой шестёркой великолепных белоснежных лошадей, что величественно катят нас к главному Храму Великой Праматери, рядом со мной сидит и тревожно заглядывает в лицо Тай. Мальчик, надо сказать, явился с самого утра прямо в отцовские покои, едва узнал, что на меня опять покушались, и не найдя меня же в моих покоях. Хорошо, что мы с Яргардом к тому времени уже завтракали, а перед этим привели себя в божеский вид: мне принесли домашнее платье из моих покоев, а сам король облачился в брюки и рубашку. Обманываться в том, что принц не догадался ни о чём, у меня не получилось. Слишком уж выразительный взгляд у него был, когда он увидел нас вместе. И толика злости там тоже мелькнула, хоть и была быстро спрятана. Не будет просто с этим ребёнком, но я готова на многое пойти, чтобы стать для него чем-то большим, чем попаданка, что заняла место его матери. Король вкратце объяснил сыну, что именно произошло вечером, а потом поведал, что ко мне вернулась магия. И вернулась эта магия, как нельзя, вовремя. Оказывается, сегодня и день непростой, а целый большой праздник. В этот день весь Сованнир празднует Рождество Богов Близнецов. Вот только, в отличие от нашего Рождества, почитаются в этот день не только и не столько сыновья Боги, а ещё и их мать, Великая Праматерь. В общем, день очень важный, много обрядов вершится под благосклонным взором (это я мужа цитирую) Матери и её Сыновей. Вот и мне предложили пройти один, обложив аргументами так, что отказаться было никак. Понимаю, что надо. Мне же в первую очередь. Но стрёмно.

– Это не так страшно, как звучит. – пытается меня успокоить Тай и несмело сжимает мою ладонь. Моя ж ты лапочка. Может ему и неприятно, что отец так легко сошёлся со мной, но ко мне он действительно не чувствует неприязни.

– Охотно верю. – немного привираю я, не желая расстраивать ребёнка. Даже улыбку из себя умудряюсь выдавить.

А то, что бледная, так не выспалась. Покушаются тут всякие, а потом ещё и женой делают, и магию половым путём возвращают, но об этом принцу тоже не стоит знать. Эх, жизнь моя жестянка. Даже пожаловаться и поплакаться некому. Вот так, чисто по-женски, не задумываясь о правильности, логичности, безопасности и о том, кто что подумает. Как же мне моей Кати не хватает. Вот кому бы всё на голову вывалить вперемешку со слезами, матом, и интимными подробностями. Сразу бы легче стало. А так приходится держать себя в руках. И что самое худшее, что и не может у меня здесь быть настолько близких подруг. Ни сейчас, ни когда-либо позже. Статус не тот. Яргард тому примером. Он своему с детства другу не доверяет, что уж говорить об остальных. И Тая ждёт то же самое. Хотя у него есть реальный шанс заиметь брата, или братьев в моём исполнении. А я уж постараюсь, чтобы между ними были самые лучшие отношения. Уверена, из Тайрэна выйдет замечательный старший брат. Надеюсь только, что не сейчас, что вся эта магическая контрацепция, о которой мне поведал муж, когда утром я напрямик спросила, почему мы не предохранялись, сработает.

– А почему ты не с отцом едешь? – интересуюсь я у принца, чтобы хоть немного отвлечься от происходящего.

– Мне показалось, что вам будет… одиноко одной в этой карете, тем более в ожидании обряда. Отец должен следовать обычаю и ехать в храм открыто верхом, дабы люди видели своего короля. Я же еще не вступил в пору зрелости и не обязан этого делать. – поясняет мне Тай. – К тому же, для всех вы моя мать и мне подумалось, что народу понравится видеть нас вместе в такой день. Отец с моими выводами согласился. Надеюсь, вы не против моей компании? – и снова эта хмурая складка на переносице и неуверенность в голубых глазах. Эх.

– Конечно, нет. Наоборот. Спасибо, что подумал обо мне. Твоя забота очень приятна. – до чего же правильный мужчина растёт. Улыбаюсь уже совершенно искренне и сжимаю его пальцы в ответ. – Как прошёл твой день вчера? Вы с его величеством упоминали, что подбираете тебе свиту. Ты уже познакомился с кем-то?

– Да. – кивает Тай, и задумчиво поджимает губы.

– И? Кто эти юные придворные? – с любопытством вскидываю я брови.

– Первые с кем я побеседовал, это племянники лорда Гиерно. – сообщает мальчик.

Ого. У этого холодного и мрачного мужика есть племянники?

– И сколько этим молодым людям лет? Они твои ровесники? – продолжаю я выспрашивать.

– Почти. Корину и Камэли по девять. Они близнецы. Поначалу мне было странно с ними общаться. Я… не привык. А потом Камэли увидела книги, которые я для вас подбирал и сообщила, что они с братом тоже их любят читать. Корин её поддержал и мы довольно интересно пообщались, обсуждая эти истории и свои впечатления. В общем… всё оказалось не так, как я представлял. – запинаясь и подбирая слова, делится Тай.

Так, стоп. Камэли? Девочка? Как интересно. Думала, что тут детей тоже на мужской и женский двор делят. Хорошо, если нет.

– Тебе понравилось? Ты одобрил их кандидатуры.

– Да. – обдумав ответ, кивает принц.

Вот и хорошо, вот и чудно.

– А ещё кто?

– Внук Советника по внутренней политике, лорда Шаньерга . И ещё пара графских сыновей, но им я отказал.

– Почему? – удивляюсь я. А ещё пытаюсь понять, где я слышала фамилию Шаньерг.

– Они были… слишком неискренни в своём желании мне понравится. Отец сказал, что я должен выбирать тех, кого действительно буду не против видеть рядом с собой. – Тай вздыхает. – Это, оказывается, тяжело. Выбирать.

Могу себе представить, но понимаю, чего хочет Яргард. Он таким образом преподаёт наследнику нужный урок.

– А откуда ты знаешь об их неискренности?

– Почувствовал. Это несложно. Думаю, вы уже знаете, о чём я, раз уж к вам вернулась магия. – дёргает уголком рта, заставляя меня ошарашенно умолкнуть.

Глава 20

– Так это правда? Эти эмоции, что я ощущаю? Это был дар твоей матери, а теперь мой? И у тебя такой же? – вываливаю я на мальчика целую тележку вопросов.

– Эмпатию не совсем можно назвать магическим даром, это скорее особая восприимчивость потомков королевского рода Краноди. – Начинает объяснять Тай и, видя моё непонимание, сразу же даёт справку. – Это род жены короля Гельмута и матери моей… матери.

– То есть, твоей бабушки? – уточняю.

А ребёнок равнодушно пожимает плечами. Вот, не поняла. Здесь нет понятия бабушек и дедушек? Но ведь слова такие, с соответствующим значением есть. Тогда, получается, Тай своих бабушку и дедушку таковыми не считает.

– Так ты, значит, тоже чувствуешь чужие эмоции? – Всё-таки добиваюсь я ответа.

– Да. Но не сильно и лишь направленные на меня. Ваши тоже, иногда. Они греют. Изнутри. – осторожно объясняет принц.

Аха. Вот значит как. Впрочем, пускай. Особенно, если греют. Мне не жалко, я ещё начувствую. Правда, тут же возникает другой вопрос.

– А твой отец знает об этом даре?

– Да. Я ему рассказал, как только начал чувствовать. Мама тогда очень рассердилась. А я был маленьким и не понимал почему.

– Я-а-асно. – тяну я.

Конечно рассердилась, зараза такая. Ещё бы, такой козырь потерять. А с другой стороны, может она потому и спятила, что знала кто что чувствует к ней. Любовь, ненависть, злость, безразличие... У Тая, несмотря на бессердечную мать, была и есть постоянная и неоспоримая величина – любящий отец. А был ли хоть кто-нибудь любящий у Тэрэсы? Судя по записке может быть мама, но, исходя из той же самой записки, королева Аргандии не способна противостоять своему мужу от слова совсем и ребёнка отстоять вряд ли могла. Вряд ли амбициозная и стервозная дочь её за это уважала.

За размышлениями о превратностях жизни моей предшественницы, я даже не заметила, как мы доехали до места назначения. Карета притормозила и вскоре совсем остановилась.

Помня инструкции Яргарда, я терпеливо жду, когда мне дверцу откроют и помогут выбраться. Хотя, если честно, я бы вообще лучше тут осталась, но как говорится: “Назвался грибом…” дальше вы поняли. От доносящегося снаружи гула толпы меня берёт самый настоящий мандраж. Руки начинают подрагивать и я сцепляю их в замок, чтобы скрыть такую явную слабость. Проходит минута, или целая вечность, и наконец ручка поворачивается. Сначала первым вижу Вайса, Герон, уверена, тоже где-то рядом ошивается. Потом поднимаю взгляд на короля, который с торжественным и серьёзным видом уже ожидает свою супругу, тобишь меня. Но сначала из кареты выходит Тай и становится возле отца. Сегодня мне снова предстоит идти между сыном и отцом, мать одному и жена другому.

Подбираю полы длинного, довольно простого белого платья и ныряю с головой в омут, то есть выхожу из кареты, опираясь на протянутые руки Яргарда и Тая. Всё, Нэлли. Вскинула голову, выпрямила спину, сделала покерфэйс и пошла вперёд. По сторонам не смотрим, давящее чувство тысяч взглядов не замечаем, на звенящую тишину на площади внимания тоже не обращаем. Раз Богиня меня сюда притащила, пускай подтверждает легенду и то, что я могу быть королевой. В общем, интересный такой нюанс сегодня всплыл. Оказывается, мало выйти замуж за короля, мало быть королевской крови, надо ещё силой соответствовать, чтобы Богиня благословила на роль королевы. И не только, чтобы правильных наследников рожать, но и чтобы вместе с королём служить гарантом магического равновесия в королевстве. И если бы вдруг мне сила Тэрэсы не досталась, то еще не факт, что Яргард бы оставил меня своей женой. Нет, он мне такого не говорил, конечно, утверждая, что достаточно силён сам, чтобы не переживать об этом, но выводы напрашивались сами. И надо же было такому чуду случиться, что сила ко мне снизошла накануне дня, когда её Великая Праматерь может освидетельствовать. Не иначе, местная небожительница продолжает меня усердно продвигать на выбранную ею для попаданки роль.

Перед нами высится огромное величественное здание чем-то напоминающее Собор Парижской Богоматери, только более светлые, почти белые стены делают его ещё красивей и воздушней. По центру высится башня более низкая, по бокам две повыше. Витражные окна, белые мраморные ступеньки, изящные барельефы. Тут так красиво, что я на миг даже забываю, зачем мы приехали в это место. А потом мой взгляд падает на живой коридор, ожидающий нас троих у входа. Сегодня двор собрался тут, ожидая на незабываемое зрелище. Королева, которая уже больше десяти лет назад прошла ритуал возложения божественного венца, сегодня будет проходить его снова.

– Ваше величество, от имени моего государя короля Аргандии Сиродаса Гельмута выражаю протест вашим действиям. – выступает перед нами внезапно уже позабытый мною посол. Как там его? А, вспомнила. Граф Тимор Стэйван.

– На каком основании? – спокойно так интересуется Яргард.

– Вы не имеете права принуждать её величество к повторному ритуалу! Это неслыханно! – кипятится коленоползающий графёныш.

– Дорогая моя супруга, я вас принуждаю? – вскинув удивлённо бровь, поворачивается ко мне супруг.

Эм, а давление неоспоримыми аргументами считается? Я отвечаю не сразу, пару мгновений изображая крайнюю задумчивость, отчего Яргард вполне ощутимо для меня напрягается, а посол заметно начинает воодушевляться. Я, конечно, не собираюсь подставлять короля, но и не могу не отомстить за с самого утра трясущиеся поджилки.

– Что вы, дорогой мой супруг. Конечно же нет, это мой жест доброй воли на пути нашего примирения. – изображаю я вежливую улыбку, а потом перевожу взгляд на застывшего истуканом графа. Вот ведь нахальная личность. И чего прицепился? Отвадить бы его. – Ваше экспрессивное выступление и попытка попрепятствовать укреплению нашего с его величеством Яргардом брачного союза и соответственно мира между Сэйнаром и Аргандией, граф Стэйван не делает вам чести, как послу. Я буду вынуждена писать отцу, что вы не справляетесь с возложенными на вас обязанностями. – добиваю его напоследок, ярко представив, как доволен будет мой “папочка”, получив от меня такое послание. Не то чтобы я действительно собиралась исполнить свою угрозу, но надо дать понять, что лезть в её отношения с мужем королева не позволит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С каждым моим словом мужчина становится всё бледнее, а в глазах появляется намёк на страх. Неужели так боится недовольства своего монарха?

– Прошу меня простить, ваши величества? Мои слова были продиктованны исключительно волнением о здоровье королевы. – склоняется в низком поклоне посол.

– Принимаю ваши извинения. В такой день не хочется таить зла, не так ли жена моя? – замечает Яргард.

– Несомненно. – киваю я, а потом сама не знаю почему, спрашиваю у графа. – А где ваша кузина Вэлора, граф? Тоже здесь? Я хотела поблагодарить её, что передала мне подарки от матушки.

Король удивлённо вскидывает брови, а граф дёргается, как от удара.

– Вэлора не смогла сегодня присутствовать здесь, ваше величество.

– Жаль. Что ж, была рада вас видеть, граф. – изображаю высокомерную улыбку и перевожу взгляд на мужа. – Нам, наверное пора идти? Уверена, настоятельница уже ждёт.

Во взгляде Яра обращённом на меня так явно читается задумчивость, одобрение и даже толика восхищения, что мои плечи поневоле распрямляются ещё больше. Хоть он и садюга, но мне приятно, что он доволен.

Мы продолжаем свой путь и вскоре уже шагаем светлыми залами храма. За нами следует целая процессия. Там и мои телохранители, и моя свита, и Яргарда, и ещё куча народу. Странно, что Гиерно нету. И мужа Гелории… Ан нет, этот есть. Стоит вон рядом с настоятельницей и еще одним совсем уже седовласым мужчиной, весьма строгого вида.

– Уважаемая Настоятельница Ваота, лорды, рад вас видеть. – здоровается Яргард, а потом недовольно спрашивает. – А где Гиерно? Разве он ещё не прибыл?

– Нет, ваше величество. – склоняет голову муж Гелории. – Он утром спешил по какому-то срочному делу и заверил, что прибудет в срок вместе с вами.

Яргард поджимает губы, но не успевает ничего сказать.

– Я здесь ваше величество. – раздаётся позади слегка запыхавшийся голос безопасника. – Прошу простить меня за опоздание, задержание преступника требовало моего личного присутствия. Можно вас на минуточку, ваше величество? Должен доложить.

Какого преступника? Конечно же мне сразу лезут в голову самые невероятные предположения. Начиная с того, что вредный лорд таки поймал отравителя и заканчивая тем, что он отвлекает короля, чтобы меня таки убили. Нетушки. Я тоже хочу знать, что к чему.

– Могу я тоже послушать лорда Гиерно? – тихонько спрашиваю у мужа, сразу же вижу, что он собирается возразить и бью на опережение. – Неужели ты оставишь меня одну? Прямо перед таким важным обрядом, который так тебе нужен? Это ведь меня касается, я имею право знать.

Я нагло пользуюсь своим положением. Понимаю это отлично, но сегодня особо остро ощутила, что как бы он со мной себя ласково не вёл, всё равно мой муж – король. Расчётливый, властный, думающий прежде всего головой, не упускающий свою выгоду нигде и никогда. И умеющий меня же убедить в том, что это и мне выгодно. Манипулятор ещё тот.

– Почему ты решила, что это именно тебя касается? – удивлённо спрашивает Яргард.

Эм, а действительно. Почему? Гипертрофированным эгоцентризмом никогда не страдала, а тут вдруг сразу всё приняла на свой счёт. Может Гиерно действительно какого-то совершенно не имеющего ко мне отношения преступника задержал? Едва подумав об этом, сразу же понимаю, что абсолютно уверена в обратном. Вот просто знаю и всё.

– Не знаю. Просто чувствую, что это так. – признаюсь я, ожидая всё-таки отказа.

Но Яргард меня удивляет. Он смотрит на меня, потом на застывшего рядом мрачного Тая и распоряжается.

– Лорд Гиерно, говорите здесь. Подробности можете упустить, а остальное присутствующим и так скоро станет известным. Я ведь правильно вас понимаю, вы задержали виновника в покушении?

Тот сужает глаза, но больше никак не показывает своего удивления.

– Да, ваше величество. Благодаря графу Россару и предоставленным им сведениям. – вежливый кивок в сторону мужа Гелории – Я получил подтверждение в наличие мотивов и возможностей у одной особы. Дальше оставалось лишь найти доказательства. Подробней об этом вы сможете прочесть в моём письменном докладе. По обвинению в покушении на убийство королевы час назад была задержана леди Вэлора Стэйван при попытке покинуть Сэйнар.

– Но она ведь портальшица. – вспоминаю я. В моём представлении портальная магия, как никакая другая помогает именно, что скрыться. – Как вы её остановили?

– Да, ваше величество, она портальшица. – кивает Гиерно и впервые лично мне объясняет, причём нормальным тоном. – Но, как вам ещё предстоит вспомнить, прибывающие в Сэйнар иностранные маги, особенно такого уровня, стают на учёт в моём ведомстве и ведомстве лорда Шаньерга. – на этот раз кивок адресуется седовласому дядьке рядом с настоятельницей. – И получают временную метку, которая помимо удостоверения личности и способностей позволяет ещё и блокировать магию её носителя, при подозрении в преступной деятельности. Такие полномочия по отношению к послам других стран и их сопровождающим есть только у меня и его величества. Что и потребовало моего личного присутствия при задержании.

Ух ты, как содержательно. А где же ненавидящие взгляды? Может Яргард ему втык сделал? И когда успел? А вообще, что мы с этого имеем?

– Я так понимаю, леди Вэлора ответственна именно за вчерашнее происшествие? – склоняю я голову на бок.

– Да, ваше величество. Остальное пока доказать нет возможности. – снова кивает Гиерно.

Ага, ага. А вот интересно, как вообще движется расследование? А то я ни сном ни духом, может он и не делает вообще ничего. Не факт, что разберусь, но хоть заставлю безопасника булки напрячь, чтобы не считал себя самым важным.

– Могу ли я узнать подробности расследования моего отравления? Конечно же потом, после ритуала. – поворачиваюсь к наблюдающему за мной Яргардом. – Может вспомню что-нибудь.

– Как пожелаешь, жена моя. – улыбается король, отчего создаётся впечатление, что его наша конфронтация с Гиерно явно забавляет. Небось и тут выгоду извлекает.

А потом этот манипулятор венценосный берёт меня за правую руку и прежде, чем я успеваю осознать, целует моё запястье, внутреннюю сторону, прямо то самое место, где похожая на мехенди красуется замысловатой вязью обновлённая брачная татуировка. Я-то её прятать не умею пока, да и не буду уже. А смысл? И это все видят. Он что нарочно всех провоцирует?

– Это всё, лорд Гиерно?

– Нет, ваше величество. Я прошу дать указ о допросе графа Стэйвана в связи с подозрением в пособничестве. – натянув на лицо маску полного безразличия, отвечает безопасник.

– Даю. Только будь добр, делай это после ритуала. Ты сейчас нужен здесь. – со стальными нотками заявляет король, а затем поворачивается к настоятельнице, что всё это время молча наблюдала за всеми. – Уважаемая Ваота, всё готово?

– Конечно, ваше величество. Нашей королеве осталось лишь добровольно подставить чело. – с самым серьёзным видом произносит проводница божественной воли, а в глазах пляшут насмешливые смешинки.

Она приглашающе показывает рукой на огромную распахнутую дверь, за которой виден большой зал с тремя статуями. По центру – красивая величественная женщина вне возраста, а по бокам и чуть позади от неё двое мужчин, один светлый, другой тёмный. Боги этого мира. Перед ними алтарь, а на нём лежит штуковина, которая и пугает меня. С виду красота неописуемая, словно венок из тончайших изящных веточек, усыпанных бриллиантовыми цветами и изумрудными листьями. А в голове всплывают слова Яргарда услышанные утром. Он тогда сообщил мне, что я должна буду сегодня принародно одеть божественный венец, и выстоять в нём, пока настоятельница с балкона в храме будет восхвалять Богиню и её сыновей. Как-то не понравилось мне слово “выстоять”.

– В чём подвох? – не пряча подозрений спросила тогда я.

– Этот венец может носить на голове лишь та, кто действительно может быть королевой. По силе, по крови, по духу. По тому, насколько легко выдерживает невеста Сэйнара, а в твоём случае жена, эту ношу, и судят насколько богиня благоволит этому браку.

– А если нет? Что тогда?

– Это больно. Очень. Иногда невыносимо. – признался Яргард.

– А Тэрэса? Она выдержала?

– Да. Но с трудом. – спокойно так поведал мужчина и привлёк меня в объятия. – Тебе не стоит бояться, Нэлли. Тебя богиня сама сюда перенесла. Значит благоволит. Ты выдержишь. И это даст мне возможность объявить о нашем примирении принародно, а настоятельнице поведать, как сильно ты изменилась, побывав на смертном одре.

– Насколько это больно? – безнадёжно спросила тогда я.

– Я не знаю, маленькая. Прости.

Прости. Прости. Прости. Он потом ещё долго вещал о том, как это важно, что это даст. И все слова и доводы были весьма убедительны. А мне было страшно. Я ведь по сути самозванка. А меня заставляют надеть на голову индикатор прав на звание королевы. И ладно бы эта штука была чем-то вроде определяющей шляпы в Хогвартсе, которая рявкнет "Королева", или “Самозванка”. Не-е-ет, если этот венец не сочтёт меня достойной, то может превратить мои мозги в подгоревшую яичницу болтунью. И это на глазах у всех жителей столицы. Чудная перспектива. Приятная до не могу. Вот Гиерно обрадуется. Может он поэтому такой вежливый сегодня?

И вот я в простом белом платье, с распущенными волосами, непокрытой головой, вся из себя чистота и скромность (о невинности промолчу), иду вслед за настоятельницей к этому орудию пыток. Сама, притом. Чтобы никто не усомнился в добровольности. Яргард и Тай следуют позади меня. Им то что, они свои короны ещё во дворце напялили. А за ними шагают три первых человека королевства после монарха и его семьи, как я теперь понимаю. Остальные тянутся следом.

Ваота подходит к алтарю и опускается на колени, чтобы произнести молитву. То же самое делаю я рядом с ней. Сейчас мы главные действующие лица в этом спектакле и я даже не смотрю, что делают остальные, полностью концентрируя внимание на том, чтобы не ошибиться. Не знаю, о чём молится настоятельница, я же прошу Богиню учесть, что нахожусь здесь по её воле. А ещё благодарю за второй шанс, за новую жизнь, да, сложную и опасную, но всё-таки жизнь. И, чего уж там, за Тая с Яром тоже благодарю, понимая, что эти двое могли бы относиться ко мне гораздо хуже, если бы не её вмешательство. И прошу не поджаривать мне мозг, потому что эта проверка королевских качеств, вообще не моя идея. В процессе этого внутреннего монолога внезапно осознаю, что страх исчез, на душе воцаряется покой и умиротворение, а рядом ощущается чьё-то незримое, но пробирающее до мурашек присутствие. Кажется, что стоит поднять мне голову и увижу перед собой ту самую Богиню с мягкой усмешкой взирающую на своих непутёвых чад.

– Не бойся. – Не слышу – чувствую и незримая рука ложится на мою склонённую голову. – Благословляю и нарекаю Аннэлией, королевой Сэйнара.

А потом на моё чело опускается тот самый венец. Знаю, что это Яргард, он говорил мне, что это только его право, но кажется, будто сама Праматерь возлагает на меня эту корону вместе со всей полнотой ответственности. Мамочки, неужели это действительно со мной происходит? Сжимаюсь, ожидая боли, или тяжести, но ничего не происходит.

– Встань, жена моя. – слышу голос короля и наконец-то поднимаю голову.

Он стоит передо мной и протягивает обе руки. Вижу в его глазах и довольной улыбке одобрение и поддержку и позволяю поднять меня на ноги, а затем и развернуть лицом к собравшимся.

– Лорды, леди, вы стали свидетелями. Моя жена не просто приняла венец королевы, а получила благословение Великой Праматери. Подтверждаете ли вы это?

– Я, Севастьен герцог Гиерно, подтверждаю. – склоняетя в низком поклоне безопасник.

– Я, Конранд герцог Шаньерг, подтверждаю. – повторяет его действие седой Советник по внутренней политике.

– Я, Огаст граф Россар, подтверждаю. – заканчивает, как я понимаю, отвечающий за внешнюю политику.

Следуя их примеру в поклоне склоняются все присутствующие аристократы. И сейчас они кланяются именно мне, признавая волей, или неволей своей королевой.

А дальше всё происходило, как во сне. То ли от облегчения, что пытку отменили, то ли от божественного благословения, то ли от ещё чего-то, на меня накатила странная эйфория. Я делала, что должна, отвечала, как положено, следовала за Яром и настоятельницей, а сама чувствовала себя невесомой и переполненной внутренним светом. Так странно и хорошо.

Мы поднялись на балюстраду и вышли на широкий балкон. А перед нами раскинулось море людских голов. Как же их много. Это ведь только жители и гости столицы. И они смотрят на нас, на меня, внимают каждому слову Настоятельницы Ваоты, которая возносит молитву Богине, потом короля, который во всеуслышание объявляет, что королева Тэрэса Аннелия едва не погибла в результате покушения, от чего забыла себя прежнюю и почти выгорела магически, а сегодня в такой великий день магия вернулась к его супруге и Богиня повторно благословила её, то есть меня, на роль его жены. Потом слово снова взяла Ваота. И вот тут хитрая настоятельница разошлась вовсю. Мол, сказала ей сама Богиня, что очистила душу королевы от бремени прошлого, обид и ненависти, что делали её такой злюкой нехорошей (этого она конечно не озвучила, но все и так поняли), что не только вернула ей утерянную магию, но и наградила новым даром, чтобы правительница могла служить добру, свету и своему народу. Вот тут я не удержалась и удивлённо уставилась на толкающую речь брюнетку. Впрочем, не одна я. Яр тоже удивлённо вскинул брови. Зато остальные дружно принялись сканировать взглядами меня. Закончила свою речь главная служительница тем, что волей Праматери я теперь не Тэрэса Аннелия Сэйнар Арганди, а Аннэлия Сэйнар, как родившаяся заново и принадлежащая роду мужа. Во как, завернули. И всё это время на моей голове был тот самый венец, не приносящий никакого дискомфорта, настолько лёгкий, что я про него почти забыла.

В общем, проверку я прошла. И на меня даже ни разу не покусились во время всего этого представления. Видимо, неожиданность данного мероприятия не дала возможности желающим меня убить подготовиться как следует. А может постоянное присутствие рядом короля сыграло роль. Я отлично помню, как рассыпалась в пепел стрела, летящая в меня.

Когда торжественная речь Настоятельницы Ваоты закончилась, ещё пару секунд царила оглушительная тишина, а потом толпа загудела, сначала тихо, а потом всё громче и громче. Может там и были недовольные, но их заглушили приветственные крики ликующих горожан. Всё-таки Богиню, её волю и слово простые люди чтят гораздо сильнее, чем аристократия. Потом они начнут это обсуждать в своих домах, найдутся и сомневающиеся, и недовольные, а пока все видят перед собой красивую картинку – стоящих рядом короля, королеву и их сына. Главное духовное лицо королевства говорит, что свершилось чудо, а первые чиновники королевства, может и хотели бы, но не возражают. В общем, пиар получился весьма и весьма удачный.

Возвращение во дворец было уже гораздо менее волнительным. Меня слегка потряхивало, но уже не от страха, а от переизбытка чужих эмоций, направленных на меня и прокатившихся волнами по моей нервной системе, вымывая мои собственные чувства.

– Я горжусь тобой, Нэлли. Ты всё сделала отлично. – с мягкой усмешкой произносит Яргард сидящий напротив меня вместе с Таем. Он решил возвращаться вместе с нами.

– Спасибо. Рада, что мои мозги остались при мне. – криво улыбаюсь мужчине.

– Я же говорил, что Богиня тебя благословит. Ты ей нужна. Нам нужна. И Сэйнару.

А отсюда поподробней, пожалуйста. Я уже открываю рот, чтобы спросить, но он меня опережает с совершенно неожиданным вопросом.

– Откуда ты узнала, что подарки от королевы Марисы тебе везла именно Вэлора Стэйван?

Пожимаю плечами.

– Я не знала. Просто предположила. Там были довольно интимные вещи. Мне кажется, не стала бы мать передавать такое дочери через мужчину, а в посольстве женщина была только одна. Считай это выстрелом наугад. А что, я угадала?

– Абсолютно. Людям графа Россара удалось переговорить с королевой Марисой и та подтвердила, что передавала свёртки именно Вэлоре. А ещё ужаснулась, узнав, чем это обернулось.

Не знаю почему, но я чувствую облегчение, узнав, что мать Тэрэсы не травила свою дочь. Чем больше я узнаю про жизнь этой глубоко несчастной и озлобленной души, что владела этим телом раньше, тем больше во мне зарождается жалость к ней.

– Ты всё ещё желаешь знать подробности расследования? – внезапно задаёт новый вопрос Яргард.

– Да. А что?

– Тебе могут быть неприятны некоторые детали этого дела. – морщится мужчина.

Это что, меня сейчас нежной фиалкой пытаются выставить? С чего бы? Или там настолько всё страшно? Перед глазами предстают мысленные картинки, где Гиерно с безумным злобным хохотом, заляпанный кровью, пытает всех подозреваемых в страшном подземелье со всякими пыточными приспособлениями. Отмахиваюсь от видения графа Стэйвана, которого пытаются окунуть в котёл с кипящей лавой, а он упирается руками и ногами, и орёт, что больше не любит королеву, потому что имя у неё неправильное. Фантазия у меня буйная, а тут ещё нервишки шалят.

– И всё же. Я хочу знать. – произношу я, поборов в неравной борьбе истеричное хихиканье.

– Хорошо. После обеда Вайс проведёт тебя в мой кабинет. Кстати, заодно познакомишься со своим наставником.