Крылья Родины

ГЛАВА 7

Кадрово-медицинский центр, Донецк, Россия

Кадрово-медицинская комиссия, рассматривавшая его дело, чуть забуксовала, когда один из врачей внимательно вчитался в данные медицинского обследования.

— Позвольте, но здесь явная ошибка. — Он поднял планшет, чтобы было видно коллегам. — Устойчивость к нагрузкам — шестнадцать единиц! Я как специалист утверждаю, что это просто бред!

— Бред? — Начальник комиссии нахмурился, сведя кустистые брови в одну ломаную линию. — А чья подпись? Генерал-лейтенанта Завойского? Так, спокойно. Сейчас все выясним. — Он набрал номер и приложил пластинку коммуникатора к уху. — Станислав Петрович? Тихонов беспокоит. Да, по старшему лейтенанту Баркову. — Он помолчал в трубку, через некоторое время отключил связь и посмотрел на начмеда.

— Ну что, ошибка, как я и говорил? — с торжеством в голосе произнес полковник.

— В общем, да. — Генерал Тихонов насмешливо прищурился. — Там центрифуга на шестнадцати чуть не развалилась, так что они написали эту цифру. А вообще Завойский рекомендовал нам посмотреть на последнюю страницу заключения и делать выводы.

На последней странице была информация о пребывании Баркова в центре физической модификации и завершении экспериментальной программы в полном объеме.

— Ну что ж. — Генерал отложил планшет и внимательно посмотрел на Анатолия. — Здоровье у вас, гм… в порядке, так что давайте на сортировку.

Одна из флотских сортировок, работавшая на базе «Минск», принимала возвращавшихся из госпиталей и распределяла их по частям. Пилоты сдавали предписания и после первичного медосмотра отправлялись на симуляторы и тренажеры, а через несколько дней вылетали на тренировочные полеты.

Быстро проскочив все предварительные стадии, Анатолий, проверившись в очередной раз у доктора, прошел в ангар и стал дожидаться очереди на тренировочный вылет на учебно-боевом Миг-53 «Орлан». Простая и надежная, словно титановая гайка, машина была штатной «летающей партой» для всех военных летчиков России и десятка других государств.

Экраны показывали, как идут дела у других офицеров; впрочем, на них никто не смотрел. Не было там ничего интересного. Полет по заданным координатам, стрельба из бортового оружия по кучам металлолома, в которые превратилась списанная боевая техника, и возврат. Пилоты травили байки, рассказывали случаи из жизни, скрашивая ожидание, или просто сидели вдоль стены, прикрыв глаза.

На технической площадке стояли еще три «Орлана» и незнакомая Баркову машина очень необычных очертаний. Короткие стреловидные крылья и тонкий вытянутый корпус с узкой клинообразной щелью воздухозабора. Весь облик машины, несмотря на скрадывавшую формы толстую ткань, был настолько хищным и стремительным, что казалось, машина летит, даже когда находится в покое.

Анатолий подошел ближе и стал жадно, словно подросток, осматривать машину. Видя, что никому нет до него дела, он осмотрел все, до чего мог дотянуться, и в паре мест заглянул под брезент.

— Что, интересно? — Пожилой мужчина в замасленном комбинезоне подошел откуда-то из-за спины и остановился рядом.

— Не то слово. — Барков восхищенно коснулся обшивки кончиками пальцев. — Мечта!

— Су-72 «Сапсан». Полсотни тонн сухого веса и двенадцать тонн оружия. Машина хорошая, но тебе на ней не летать, ты уж извини.

— А чего так? — Барков заинтересованно и несколько разочарованно посмотрел на техника.

— А смысл? Существующие машины и так быстрее и крепче, чем люди. А тут характеристики такие, что человека просто размажет. Это беспилотник. Только заводчане все еще разбираются с интеллектуальной системой боя и системами управления.

— Как беспилотник? — Старший лейтенант удивился. — Их же почти не делают?

В свое время все страны отдали дань этому увлечению, но в реальном бою оказалось, что мало-мальски мощная система постановки помех просто лишает машину связи, и в лучшем случае она автоматически поворачивает домой. В худшем ее, лишенную возможности маневрировать, просто сбивают, словно сидячую утку. Но даже в том случае, если канал управления не потерян, задержка в управлении, связанная с удаленностью оператора, лишала его возможности вести воздушный бой. Беспилотники еще применялись для тактической разведки и ударных операций против технически примитивных армий, но на современном поле боя ему было абсолютно нечего делать.

— Да там что-то умники намудрили с мозгами, и вроде как получаться стало, но вот уже который день возятся со своей аппаратурой. То вроде все заработало, и мы готовим птичку, а потом отказ, и все по новой. Здесь не только система связи, здесь вообще все новое. Говорят, броня держит попадание луча «калоши» до полутора секунд, а это, как ты сам понимаешь, довольно много. Еще стоит комбинированная силовая установка. Турбина, совмещенная с прямоточником, и ракетный движок для высоких орбит. Сейчас решетка закрыта, но в принципе он может взлетать даже вертикально на гравитронах. Говорят, с «тарелок» стянули технологию.

— Ты смотри! — Майор с резкими, словно рубленными, чертами лица толкнул в бок своего собеседника, привлекая внимание к тому, что происходило на экране. А там и в самом деле творилось неладное. Пара, выполнявшая групповой полет на низкой орбите, видимо, зашла на мишень для стрельбы, но в какой-то момент из брюха истребителя вырвался сноп огня, и его закрутило в сторону второй машины. Именно столкновение двух «Орланов» и увидел Анатолий. От удара машины сцепились и, видимо, потеряв управление, начали падать к земле.

— Писец, — прокомментировал ситуацию опытный майор и пояснил для замерших вокруг пилотов: — Пара спасателей сейчас ищут одного щегла в девятом секторе, а другая пара на профилактике.

— А мы? — Один из офицеров вскинулся, словно кто-то усомнился в его качествах.

Майор горько усмехнулся:

— Не успеем. Через пять минут они войдут в Европейский сектор и их просто разнесут в пыль, чтобы не рухнули на землю. Там же топлива тонн десять у каждого. Рванет так, что мало не покажется.

— А на этой птичке? — Анатолий тронул за рукав техника с побелевшим словно полотно лицом, не отрывавшего взгляд от экрана.

— А на этой или не успеешь, или ты просто труп. — Техник отвернулся.

— Но пилотский ложемент там есть? — Барков, чуть прищурившись, посмотрел на мужчину.

— Есть. И интерфейс стандартный.

— Давайте рискнем? — Анатолий развернул мужчину к себе лицом. — Ведь погибнут почем зря! А я парень крепкий.

Техник несколько секунд помолчал, казалось, о чем-то размышляя, и потом, бросив: — Давай! — широкими шагами двинулся в сторону хвоста истребителя.

— Пономаренко! — гаркнул он куда-то в пустоту, и из этой пустоты материализовался щуплый мужчина средних лет с тестовым комплектом под мышкой. — Топливо?

— Так уже с час как заправили, Петрович. — Пономаренко нервно поправил радиогарнитуру на бритой голове. — Перед полетом, а когда эти полет отменили, я выгружать не стал. У нас же по техрегламенту десять часов может стоять…

— Загружай боекомплект тройку и отключай от систем, выпускать будем.

— Тащ полковник… та как же? Это же…

— Бегом, Пономаренко. — Начальник техслужбы открыл неприметный лючок сбоку от корпуса и взглянул на Баркова, оценивая ширину плеч. — Дырка маленькая, но ты уж как-нибудь. У тебя пять минут, пока я буду решать с выпускающим и будет грузиться Бэ-Ка.

С трудом просунувшись через узкий лаз и ободрав руки об острые кромки какого-то прибора, Анатолий устроился в ложементе и, отметив гораздо более высокую скорость заполнения костюма гелевым составом, откинул голову назад, активируя привод нейрошлема. С легким жужжанием колпак надвинулся на голову, и мир привычно вспыхнул яркими красками.

— Система внутреннего управления включена. Доброго дня, пилот. Контакт с системами произведен. Оружие — ноль, топливо — один на один.

— Доброго, «Сапсан». Проверка основных систем управления.

— Норма.

Старший лейтенант оглянулся в виртуальной кабине. Собственно расположение приборов и индикаторов могло быть любым. Некоторые пилоты создавали для себя оригинальные конфигурации, похожие то на старинный Як-3, то на легендарный Су-27. Все равно никаких органов управления, даже виртуальных, не требовалось. Пилот определял лишь глубину, скорость и направление маневра. Все остальное делала электроника истребителя. Уже не было нужды следить за режимами систем, а шанс совершить техническую ошибку вообще равнялся нулю. Но взамен от пилота требовалось высочайшее умение ориентироваться в небе на запредельных скоростях и способность эти скорости переносить, оставаясь в сознании.

— Температуру в кабине чуть понизь до плюс восемнадцати, вентиляцию посильнее и осушение на максимум.

— Сделано. Получены выпускные данные. Открыт канал на командный центр.

В голове прорезался сильный мужской голос:

— Значит, так, старшой. Заход у тебя будет только один. Если не справишься за пару минут, уходи на базу. Выдерни хоть одного. Так хоть есть шанс не просто так слетать.

— Понял, — хмуро отозвался Анатолий. Умом он понимал правильность принятого решения, но взять и просто так оставить человека гореть… И про себя он решил во что бы то ни стало вытащить обоих.

— Открыты оружейные отсеки. Идет погрузка боекомплекта… Получены данные траектории. — Это уже отозвался речевой комплекс «Сапсана» — боекомплект «А-3», комбинированный. — Начато движение по стартовому коридору.

Машина плавно пошла вперед, выкатываясь на стартовую площадку. Барков ожидал, что начнут предварительный прогон, но его выпустили по-аварийному, просто распахнув створки и включив катапульту.

Машина слушалась просто идеально. Анатолий сразу почувствовал разницу, просто покачав истребитель из стороны в сторону. «Сапсан» реагировал на управление намного острее и энергичнее. Запаздывание благодаря многочисленным маневровым соплам было сведено к минимуму, а набор скорости происходил почти мгновенно. Перевернувшись, пилот положил машину на курс и двинул ускорение вперед, переключая силовую установку в режим прямоточного двигателя. Через пару секунд доложился интеллект истребителя:

— Достигнут порог ускорения в десять единиц.

— А быстрее что, не можем?

— Прочностной предел — тридцать. Прогноз выживания пилота…

— Не надо прогнозов, «Сапсан». Наращивай ускорение, пока я не остановлю.

Тело, и так вбитое в кресло, стало словно свинцовым, но голова пока работала. Дойдя до двадцати, он остановил разгон, так как уже надо было тормозить. Перевернувшись хвостом вперед, истребитель окутался облаком выхлопа, и уже через минуту обе поврежденные машины были в поле зрения.

— Семнадцать ноль первый, ты вошел в сектор Евросоюза.

— А я-то думаю, чего это меня на ностальгию потянуло, — отозвался Барков, внимательно осматривая поврежденные машины.

— При угрозе нападения немедленно уходите! — Оператор, казалось, был на грани истерики, когда зазвучал совсем другой голос. Более низкий и скрипучий, он олицетворял то, что называют «командным».

— Сынок, ты меня слышишь?

— Внимательно.

В микрофон отчетливо хмыкнули:

— К тебе идут парни из 31-го авиакрыла третьей армии. Понтов много, но воевать не любят. Я думаю, что они немного пошумят и отвалят, но ты все же будь наготове. Машина у тебя шибко секретная, так что сам понимаешь, они могут и рискнуть пойти на захват.

— Понимаю. — Анатолий кивнул и, чуть подработав маневровыми, подошел ближе. — Так. Что тут у нас…

Сцепившиеся словно в объятиях два истребителя, кувыркаясь, неслись к Земле. Использовать в такой ситуации захват было совершенно невозможно, так как вращением трос просто намотало бы на связку и выдернуло из крепежа.

Пушка вышла из внутреннего отсека и чуть сдвинулась на поворотном основании. Тщательно поймав момент, когда плоскость одной из машин будет в прицеле, дал короткую, на три снаряда, очередь. Крыло истребителя сразу превратилось в обрубок, но вращение сильно замедлилось.

— Больше рисковать нельзя. Можем задеть ребят.

— Подтверждаю, — отозвался ИИ.

Еще раз прицелившись, Барков выстрелил спасательный захват, и тут же вся многотонная конструкция натянула трос, словно подтягивая «Сапсан» к себе. Осторожно, чтобы не порвать конец, старлей начал отрабатывать маневровыми, окончательно гася вращательный момент разбитых машин. В какой-то момент, когда вращение уже было остановлено, трос зазвенел так, что вибрация прошла по всему корпусу истребителя. Но уже через несколько секунд нагрузка упала, и Барков начал потихоньку вытаскивать машины из цепких объятий притяжения Земли.

— Неопознанный борт, вы вошли в пространство Европейского сектора, — раздался голос на плохом русском языке.

Анатолий скользнул глазами по небу, и где-то внизу на фоне сизой дымки замерцали четыре красных квадратика, обрамлявшие едва видимые истребители Евро-Американского союза. Мгновенно система распознавания укрупнила изображения, и Барков разглядел две пары «Еврофайтеров», спешащих на перехват.

— Борт семнадцать ноль один ВКС России. Провожу спасательную операцию. — Английский у Баркова был тоже далек от идеала, но все же лучше, чем русский у европейских пилотов.

— Отсоедините трос и следуйте в направлении, которое вам будет указано.

Истребители уже подошли на расстояние около тысячи километров, и система распознавания выдала даже тип модификации машин. Встречали Баркова новейшие перехватчики «Харрикейн-2», только-только поступившие на вооружение евро-американских ВВС.

— Повторяю. — Анатолий чуть прибавил тягу, вытаскивая аварийные машины из границ чужого сектора. Оставалось совсем чуть-чуть. Еще минут десять, и они будут в своих границах. — Провожу спасательную операцию, прошу не мешать.

— Если вы не подчинитесь, мы открываем огонь на поражение.

— «Сапсан», отключи этих козлов. Надоели, — скомандовал Анатолий.

— Внешний канал международной частоты отключен.

— «Сапсан», здесь «Стрела-1». Мы на шесть девять три. Подлетное тридцать.

— А, спасатели. — Барков чуть сдвинул машину, смещая вектор тяги. — Давайте, ребята, побыстрее, а то тут у меня несколько сердитых парней.

— Видим их. — Старший пары спасателей помолчал. — В принципе ты уже можешь отцепляться. Скорость этот металлолом набрал приличную, и мы по-любому их подхватим.

«Еврофайтеры» уже маневрировали в какой-то полусотне километров, и их присутствие начало немного напрягать пилота. Тем более что оружейные отсеки «Харрикейнов» были открыты, и из них выдвинулись готовые к старту ракеты.

Вспышка пуска произошла в тот момент, когда Анатолий сматывал буксирный трос. Он крутанул машину в сторону, уводя ракеты от возможного поражения сцепившихся истребителей, и, только удостоверившись, что они изменили курс, выстрелил облаком картечи, разнеся обе ракеты в клочья.

Предполагавшие такой исход перехватчики начали расходиться веером, стремясь взять русского пилота в клещи, но Анатолий бросил машину вперед.

Индикатор ускорения сразу прыгнул к отметке 25, но организм справлялся с нагрузкой. Уйдя на пределе еще от нескольких ракет, Барков бросил взгляд назад. Там спасатели уже перехватили поврежденные машины и тащили их прочь.

— Борт семнадцать ноль один, вы углубились в пространство Европейского сектора. — Бубнивший в микрофон оператор говорил быстро, словно захлебываясь словами. — Подтвержден взлет еще двух пар. Срочно покиньте сектор!

— Да как тут покинешь! — Закладывая немыслимые виражи, «Сапсан» уходил от огня «Еврофайтеров», которые от бессилия, похоже, начали терять терпение и палили во все стороны не переставая.

— Да сбивай ты их к черту! — снова прорезался в эфире тот, кто называл его сынком.

— А что, можно?

— Да твою же мать!!!

— Ух! — Барков, получивший разрешение, чуть довернул машину и в то самое мгновение, когда противник показался в верхней полусфере, дал короткую очередь из пушки. Не стремясь увидеть результат, крутанулся волчком, влепил еще одну очередь во второй перехватчик и вклинился между машинами второй пары.

«Еврофайтеры» сразу порскнули в стороны, словно нашкодившие котята.

— Саечка за испуг! — крикнул Барков и сбросил две ракеты, которые, получив траектории от ИИ «Сапсана», рванули вслед за истребителями.

В круговерти орбитального боя пилоты не успели отреагировать на угрозу, и через несколько секунд еще одна машина уже кувыркалась вниз, потеряв управление. Четвертый пилот, видимо, сумев как-то развернуть истребитель, пытался уйти, но скоростная ракета настигла и его.

— Международный канал.

— Канал международной частоты включен.

— Эй, парни, я только начал! Вы куда? — Послушав несколько секунд тишину в эфире, Анатолий хмыкнул. — Негусто, однако. — И, заложив крутой вираж, стартовал в обратный путь.

Стоило Баркову вылезти из люка, как его подхватили на руки и начали качать.

— Что творите?! Разобьете на хрен! — орал Анатолий, взлетая почти под потолок.

Но только после традиционных трех раз его вновь поставили на ноги. Подходили люди, хлопали по плечу и что-то говорили, но пилот все смотрел на пожилого техника, стоящего в нескольких метрах, утирающего слезы грязной тряпкой.

— Сын? — спросил Анатолий, когда восторги вокруг чуть поутихли.

— Сын, — подтвердил полковник и, подойдя, крепко обнял старшего лейтенанта. — Спасибо, парень.

— Так это не мне. Это вон той птичке спасибо. — Пилот смущенно улыбнулся, и, подойдя к «Сапсану», погладил его рукой. — Слышишь? Тебе спасибо.

И на мгновение у истребителя будто случайно дернулись аэродинамические рули и вспыхнул прожектор.