Крылья Родины

ГЛАВА 4

Эронда. Герцогство Эвал

Хартамский жеребец внес его на плоскую вершину горы и пошел шагом, тяжело поводя боками. Даже для такого скакуна подъем на километровую высоту не прошел даром. Анатолий нашел это место совершенно случайно. Цепкая память выудила откуда-то с самого дна информацию о старой храмовой горе, возвышавшейся над всей долиной. Отсюда был хорошо виден и перевал Тирон, и река внизу. Он не торопясь объехал всю площадку и даже постоял на обрыве, под которым далеко внизу лежала столица герцогства.

Все камни с площадки были давно украдены, и лишь гранитные плиты, которыми была замощена вся вершина, и остатки фундамента сохранились на месте. Скорее всего потому, что они были слишком тяжелы, чтобы тащить их вниз.

Довольный тем, что нашел хотя бы частичное решение своей проблемы, Даренг выпрыгнул из седла и зашагал вниз, ведя коня за повод.

К моменту, когда первые земляне прибыли в столицу герцогства, на вершине горы уже кипела работа. Площадку выровняли, залив все ямы цементным раствором, а в самом конце площадки возвели большой сарай. Именно туда и привел Анатолий полковника Коваля — Грома и Киру Липину, очаровательную в своем аватаре — теле лучницы Расты, щеголявшей в верховом костюме из тончайшей кожи, облегавшей стройное мускулистое тело.

— Ты чего сюда забрался? — Гром недовольно оглянулся. — Едва нашли.

— Да есть одна мысль. — Анатолий улыбнулся. — Зачем тащить целый отряд туда, где может справиться один человек?

— Хочешь прорываться в одиночку? — Кира хмыкнула.

— Зачем так прямолинейно? — Анатолий сделал приглашающий жест. — Пойдем.

— Пойдем. — Гром, широкоплечий массивный мужчина в просторной накидке и легких полотняных штанах, легко спрыгнул с лошади и, поскрипывая сапогами из тонкой кожи, размашисто зашагал к сараю.

Даренг сдвинул засов и приоткрыл одну из створок.

Полковник осторожно просунулся внутрь и остановился.

— Вот ни хрена ж себе!

Построивший за свою жизнь не один планер Анатолий не сомневался, что даже при отсутствии современных материалов сможет повторить свою первую удачную конструкцию.

— Детали набора из китонского дуба и местного бамбука. Обшивка будет из шелка, пропитанного смолой тенового дерева.

— Это сколько же шелка нужно на всю конструкцию! — Девушка недоверчиво коснулась крыла.

— Много. — Скользящий кивнул. — Но самой большой трудностью были тяги. Пришлось уговорить одного промышленника, и он свил мне веревки из шелка. Надеюсь, на один полет их хватит.

— Старлей, ты монстр! — Полковник восхищенно заглядывал во все щели, трогал детали внутренней конструкции и только что не лизнул планер. — Но это ж сколько работы!

— А основное делается там, внизу. Я лишь собираю из готовых элементов. Ну и подгоняю иногда. Все же точность, даже по лекалам, здесь хромает. Тут на меня две фабрики работает, цех краснодеревщиков и один недобитый химик. Цех как раз сейчас для меня пытается обтекатель кабины сделать.

— Думаешь, выдержит он перелет? — Гром, взявшись за кончик крыла, покачал планер.

— Даже если полпути проделаю, и то хлеб.

— Господи, а кабина-то из чего будет? — Девушка неверяще смотрела на всю конструкцию, пока похожую на скелет невиданного ящера.

— Просто обтекатель с дыркой для головы. — Барков виновато развел руками. — А вот очки — настоящий хай-тек по местным меркам. Там что-то вроде триплекса будет. Два тонких стекла и слой прозрачной смолы внутри.

— Чума, — прокомментировал ситуацию Гром. — А двигатель какой поставишь?

— Так он уже небось турбину себе сковал, — язвительно заметила девушка, пристроившись сзади.

— Ни то ни другое. — Даренг улыбнулся. — Видишь, вон там в углу две трубы лежат.

— Неужто турбины? — Полковник даже опешил.

— Все немного проще. — Скользящий подошел ближе и пощелкал ногтем по оболочке. — Труба сделана из глины и обмотана проклеенной веревкой. По моим расчетам, тяга будет около двухсот килограмм при времени работы порядка сорока секунд. Потом дернуть за веревочку, и вся конструкция улетает вниз. Но это все равно лишь средство последнего шанса. Основная надежда на попутный ветер и восходящие потоки.

— Вот Кулибин, а! — Он гордо посмотрел на Киру. — ВВС, это тебе не программист какой. Ему бы дать побольше времени, так он и бомбардировщик зафигачит! И когда в путь планируешь?

Анатолий пожал плечами.

— Через пару дней первый полет, опробую разгон, посмотрю, как птичка ведет себя в воздухе… Потом по результатам испытаний доведу недоделки, и в путь.

— Помощь нужна? — деловито поинтересовался Гром.

— Только если обшивать планер. — Анатолий задумался. — Я все же не доверяю здешним мастерам. Да и показывать конструкцию не хочется. Кроме того, нужно смонтировать разгонное устройство, а оно у меня прямо над пропастью. Один точно не справлюсь.

— Добро. — Полковник кивнул. — Ладно. Мы сейчас вниз, нужно поговорить кое с кем. Потом устроимся, и мы в твоем распоряжении.

— Нижний парк, дом шесть. Я предупредил прислугу, что ко мне приедут гости, так что ваши комнаты уже готовы.

— Смотри-ка, и тут успел, — с ноткой ревности в голосе проворчала Кира.

— Да это все граф Киролл. — Анатолий рассмеялся. — Я ему тут пару идей подкинул, так он от полноты чувств отдал одну из своих конспиративных квартир. Вместе с персоналом, естественно. Зато воры за два квартала обходят.

— Молодец. — Коваль кивнул. — Как тебя наша контрразведка проморгала? Ну, я когда вернусь, кое-кому пистон вставлю по самую шляпку.

Вечером, когда они собрались за столом в гостиной нового дома Даренга, Гром наконец рассказал, что так заинтересовало Воропаева на самом краю этой негостеприимной земли.

— Есть один человечек, ну, торговец или вроде того. — Он вытер руки салфеткой и подтянул к себе новое блюдо. — Играть любит просто жуть. Ну и нарвался на Фогеля. Это программист наш, Марк Фогельсон. Большой специалист по теории игр и любитель карточных фокусов. Так вот, проиграл этот торговец одну штуку, а вместе с ней и информацию о том, где ее взял.

Гром засунул руку в карман и положил на стол перед Анатолием небольшой треугольный предмет из черного, отполированного до зеркального блеска материала.

Барков взял вещь в руки и сразу почувствовал тепло, идущее от артефакта. На нижней грани треугольника, словно пунктир, шел ряд точек, сделанных из золота. Пилот уже собирался отложить треугольник, когда по точкам вдруг пробежал огонек темно-красного цвета.

— Интересная штуковина. — Анатолий покачал головой. — Средневековьем даже не пахнет.

— И мы так же подумали. — Гром кивнул. — Поэтому и решили направить туда экспедицию. Все же двадцать отличных воинов имели неплохие шансы прорваться. А ты вон как решил.

— Да чего огород городить? — Анатолий пожал плечами. — Туда точно доберусь, а там что-нибудь придумаю. Одному человеку, наверное, проще просочиться?

— Торговец еще рассказывал, что там живет какое-то племя. — Гром вопросительно посмотрел на Баркова. — Он типа от них еле сбежал. Так что ты будь там поосторожнее.

— С племенем разберемся на месте, ты мне лучше расскажи, как продвигается ваш проект по булату. — Анатолий, который был вынужден планировать свою жизнь в новом мире, был кровно заинтересован в технологиях, которые могут ему помочь выжить.

— Арна, ну, Лида Семенихина, должна привезти пару десятков клинков и металл. Будем переводить мастерскую сюда, в Асту. И к тебе поближе, и вообще.

— А есть здесь химики? — Кира заинтересованно посмотрела на Анатолия. — Я могла бы сделать кое-что.

— Да есть. — Барков поморщился. — Я как раз с одним познакомился. Только не химия это, а черт знает что. У него даже азотной кислоты нет. А вообще, я тут купил книгу. Там весь их химический хай-тек вдоль и поперек на ста страницах, из которых три четверти — рассуждения о природе Вселенной. Если интересуют сказки и легенды, можешь на досуге ознакомиться. Но делать взрывчатку не советую. Ни к чему это здесь. Пусть лучше стрелами воюют.

— А чего? — Гром улыбнулся. — Один черт, они этого еще лет пятьдесят-сто не повторят. А так у тебя будут хотя бы гранаты и пусть плохонький, но огнестрел.

— Ну не знаю. — Анатолий почесал лоб. — Если только режим обеспечить, чтобы на сторону не ушло.

— Смотри. — Кира нейтрально развела руками. — Тебе здесь жить. А вообще, на эту планету у наших начальничков довольно обширные планы. И все эти планы связаны с получением научной информации. А ее, в свою очередь, никак не добудешь без нормального инструментария и химии. Так что прогресс мы здесь все равно двигать будем. По оценкам специалистов, где-то через пару лет уже можно будет делать оборудование времен семнадцатого века. А это и оптическое стекло, и токарные станки, и многое другое.

— Да… Патриархальному миру конец, — задумчиво произнес Барков.

— Так рано или поздно ему все равно конец. — Гром посмотрел на недоеденную утку и тяжело вздохнул. — Все. Давайте по койкам, а то завтра вставать ни свет ни заря.

С помощью все прибывающих землян планер удалось закончить в кратчайшие сроки, и уже через неделю Анатолий выкатил машину из ангара на первый полет.

Пробный вылет едва не закончился катастрофой, и если бы не готовый к чему-то подобному Анатолий, все кончилось бы, едва начавшись. Резкий поток воздуха бросил плохо слушающуюся машину в сторону скалы, и только мгновенная реакция спасла пилота от неминуемой гибели. В довершение ко всему не выдержала одна из тяг, и садился планер, как в старой песне, на честном слове и на одном крыле. Пришлось менять ролики и увеличивать толщину тросов.

Однако через два дня все было готово. Закутанный в меховые одежды, Даренг проверил тяги, заглянул под переднюю панель, где располагался его багаж и запас продуктов.

— Да чего ты, — Ахран-коготь хлопнул Анатолия по плечу. — Все уже триста раз проверили. Лук в чехле справа. Там же обычные стрелы, запасные тетивы и десять аль ди ло. Еще двадцать завернуты в промасленную тряпку. Мечи сверху… Ну чего я тебе снова все повторяю? Пойдем лучше к ребятам.

После короткого прощания Барков занял место в кабине, поерзал, устраиваясь поудобнее, надел очки и взмахнул рукой:

— Поехали!

Сетка с камнями, закрепленная на некоем подобии крана, пошла вниз, и привязанный к ней длинным канатом планер стал резко набирать скорость. Площадка промелькнула под крылом, и, отстегнув трос, Анатолий взмыл в небо. Покачал крыльями оставшимся внизу друзьям и взял курс на восток.

Самым трудным было пересечь горную гряду, но на случай если ему не удастся набрать нужную высоту, он всегда мог пройти над перевалом. Машина, чуть поскрипывая корпусом, шла в восходящем потоке, все больше забираясь вверх. Самодельный альтиметр показывал высоту полета очень грубо, но этого было достаточно, чтобы ориентироваться в небе. У Анатолия был даже авиагоризонт, сделанный из колбы, наполовину заполненной маслом и плавающим там деревянным диском, и компас примерно такой же конструкции.

Через три часа он миновал вершины Тарского хребта и, сориентировавшись по реке, повернул планер на юго-восток. Еще через четыре часа, не найдя восходящего потока, сжег первый пороховой ускоритель и, ухватив хвост восходящего потока, поднялся до двух тысяч метров. Сверху уже была видна столица Улара, и Анатолий сильно пожалел, что не взял с собой чего-нибудь вроде бомбы, чтобы скинуть на королевский дворец.

Как раз в это время штатный звездочет короля Греона смотрел в небо, сверяясь со своими записями, ожидая появления Утренней звезды, когда в небе появилась странная птица. Имевший острое, совсем не старческое зрение звездочет вгляделся пристальнее, и руки его быстро нырнули в большую кожаную сумку. Секретное изделие ратвойских мастеров — зрительная труба — лежало в специальном мешочке, и, достав все ее части, Катрон быстро скрутил лист толстой кожи в трубу и, закрепив ремешками, вставил оба куска отполированного хрусталя в предназначавшиеся им гнезда. В трубу было ясно видно, что это вовсе не птица, а созданный руками человека летательный аппарат. Звездочет смотрел на полет планера до тех пор, пока тот не скрылся в тумане, а потом опрометью кинулся вниз. Король должен был узнать эту новость как можно скорее.

Первые проблемы пришли, когда Барков шел над огромным Тилимским заливом. Небольшой шторм бросал машину из стороны в сторону, и Анатолию пришлось сильно поволноваться за себя и за планер. Но конструкция достойно выдержала испытание, и, проскочив зону шторма, он снова попал в мощный восходящий поток, который к тому же шел в нужном ему направлении.

Первоначально он планировал долететь до плато Тилим и продолжать путь уже пешком, но машина вела себя хорошо, и он решил рискнуть.

Тело, зажатое в узкой кабине, ныло и болело, но Анатолий, то напрягая, то расслабляя разные мышцы, держался. Он даже ухитрился поесть и попить, не отрываясь от управления.

Планер был в воздухе уже десять часов, когда пришлось сжечь второй и последний ускоритель. По расчетам выходило, что он преодолел примерно две тысячи километров и ему оставалось еще около тысячи.

Точка, указанная адмиралом, находилась в узкой горной долине, зажатой между высокими неприступными горами. Сведения о географии этого места были самые расплывчатые, но Барков полагал, что начальству виднее, и все ближе и ближе подбирался к цели своего путешествия. Однако, несмотря на все его старания, высота постепенно падала, и через полчаса горы уже стояли словно стена, поджидающая очередную жертву. Неожиданно сильный шквал буквально подхватил легкий планер и понес его с огромной скоростью на вырастающие впереди скалы. Короткий взгляд на датчик скоростного напора набегающего воздуха, и Анатолий, слегка отдав ручку управления, ввел планер в вираж, направляя полет вдоль гор. Поток воздуха, отклоненный близким склоном, резко потащил планер вверх и, как гигантский лифт, вознес его над вершиной перевала. Еще один бешеный порыв ветра, и машину, словно пушинку, перенесло через горную гряду.

Стоило ему снизиться, как ветер сразу стих. Под крылом в трехстах метрах расстилался сплошной лесной ковер. Не было даже маленькой полянки, куда можно было бы приткнуть машину, и пришлось тянуть до последнего, надеясь, что что-то все же появится. Впереди из дымки совершенно неожиданно стал проявляться силуэт высокого здания. Колонны, подпирающие острый купол неведомого строения, вырастали прямо по курсу, словно мираж. Засмотревшись на величественное строение, Барков прозевал тот момент, когда в бескрайней зелени появилась просека. Но высота полета уже была такой, что старая дорога просматривалась довольно четко.

Молясь, чтобы на ней не оказалось ям, Анатолий пошел на посадку.

Брюхо планера со страшным скрежетом прошлось по камням. Подскакивая на обломках гранита и чуть пойдя юзом, машина развернулась боком и остановилась.

Из кабины пилот вывалился словно мешок. Ноги не держали совершенно, и еще минут десять он просто стоял на коленях, переводя дыхание. Потом, превозмогая себя, все же встал и выпрямился во весь рост. Нос планера не докатился до ступеней древнего строения буквально несколько метров.

— А я и вправду монстр. — Он со стоном разогнул спину и несколько раз наклонился в стороны. — Спасибо, малыш. — Он похлопал по крылу ладонью, затем стянул меховую парку и снова оперся рукой на планер. Тело категорически не желало приходить в рабочее состояние.

Стрела с ярким оперением возникла между указательным и средним пальцем словно из ниоткуда, заставив корпус планера задрожать от удара. Уже начав поворачиваться всем телом в направлении нежданной напасти, он успел лишь услышать короткий свист, после чего свет померк.

Очнулся он от запаха. Жуткая смесь из человеческих испражнений, плохо обработанных шкур и горелого жира действовала не хуже нашатырного спирта. Первое, что увидел Анатолий, была травинка на утоптанном до каменного состояния полу. Чуть скосив глаза в сторону, заметил чадящий очаг и противоположную стену, сделанную, видимо, из тех самых шкур, привносящих свой вклад в ароматы этого места. Несмотря на то что руки были связаны за спиной, тело было в гораздо более боеспособном состоянии, чем после полета.

Рядом с невозмутимым видом сидел одетый в кожу и меха мужчина лет тридцати со смуглым обветренным лицом. Он никак не отреагировал на то, что пленник пришел в сознание, за что тут же поплатился. Анатолий перекатился на бок и носком сапога ударил мужчине точно в лоб, отчего тот отлетел к стене и молча съехал вниз.

Поскольку надзиратель уже не мог помешать, Барков напряг руки, но кожаные ремни пружинили, не желая рваться. Он подтянул ноги и неловко сел. Место, куда его привезли, было явно естественного происхождения. Узкая расселина в скале, затянутая сверху и отгороженная шкурами. Не обращая внимания на тупую боль в голове, он прогнулся, просовывая ремни под зад, и, разгибаясь, потянул их всей силой позвоночника. Через секунду кожа не выдержала и порвалась, а Анатолий стал растирать затекшие запястья, приводя себя в рабочее состояние. По всему выходило, что цветов и оркестра в этом месте он не дождется.

Оружия не нашлось. Он дважды тщательно обыскал и мужчину, и жилище, но, кроме острой щепки, ничего не нашел. Обмотал более толстый конец куском тряпки, встал и, потянувшись во весь рост, осторожно отодвинул шкуру, служившую занавеской.

Прямо у входа спиной к нему сидел еще один человек, на этот раз вооруженный. Кончик меча или длинного ножа был виден сбоку. Барков отложил щепку, со всей силы ударил охранника кулаком по голове и придержал, чтобы тот не нарушал тишину.

Оружие охранника действительно оказалось длинным ножом из совершенно дрянного железа.

Анатолий осторожно продвинулся вперед. Площадка, куда выходили расселины, такие же, как осталась за его спиной, была полна людей. Они сидели вокруг кучи, в которой пилот с удивлением узнал свой багаж. Высокий жилистый старик что-то вещал на незнакомом языке, тряся седой головой и размахивая резным посохом, а люди, сидящие вокруг, молча внимали выступлению седобородого комика. Впрочем, для части зрителей, присутствовавших в виде насаженных на колья голов, все было не так смешно.

Анатолий продвинулся чуть вперед, желая дождаться окончания речи, когда его заметили. Мужчина, сидевший с противоположной стороны, вскочил и, указывая рукой в сторону Баркова, что-то заголосил во всю глотку.

Сразу к нему кинулись несколько десятков человек, но, натыкаясь на сидевших людей, падали, и часть из них пробиралась дальше уже на четвереньках.

Первый, выскочивший на пилота, замахнулся короткой дубинкой, но, получив резкий удар в бок ногой, упал на колени, выронил оружие и, свернувшись калачиком, как-то по-щенячьи заскулил.

Второго, пожелавшего насадить Баркова на короткое копье, он встретил ударом ноги в корпус, перехватил и выдернул оружие и метнул в уже изготовившегося к стрельбе лучника.

Копье пробило человека насквозь, и стрелок, который уже готов был упасть на спину, рухнул на подломившиеся колени и замер, уперевшись острием в землю.

— Та варак! Та варак! — Голос у старика, несмотря на возраст, с легкостью перекрыл шум разгорающейся драки. — Кером ти саар!

Повинуясь команде, нападающие сменили тактику и начали медленно смыкать кольцо, готовясь напасть сразу со всех сторон.

Не дожидаясь, пока воины займут позиции, Анатолий резко прыгнул вперед, к своим вещам, и, ухватив меч за рукоять, выдернул его из ножен.

К удивлению Баркова, остальные зрители, не принимавшие участия в драке, спокойно отошли в стороны, давая бойцам место и явно не собираясь брать в руки оружие.

Низкорослый мужчина резко подскочил ближе и ткнул копьем в то место, где находилась голова пилота, но тот уже ушел в сторону и мощным ударом меча обрубил копье вместе с частью руки. Не сбрасывая темп, достал второго и шагнул вперед, накалывая на острие еще одного.

Оставшиеся в живых резко охладели к идее продолжения драки, но старик, продолжавший визгливо каркать, гнал их в бой. Наконец они решились и, подбадривая себя криками, кинулись разом.

Анатолию оставалось лишь подправить траекторию копья, чтобы оно проткнуло самого здорового в этой компании, и, оттолкнувшись от древка, короткими движениями зарубить еще двоих.

Последний все еще пытался вытащить копье из тела своего товарища, когда увидел, что пилот подошел ближе и с интересом наблюдает за его попытками.

Бросив наконец древко, воин вытащил из-за пояса нож и с каким-то утробным рыком кинулся вперед, но вдруг резко остановился и, посмотрев с удивлением на торчащий из груди меч, мягко завалился на спину, смотря на небо остекленелыми глазами.

Барков вынул из его руки нож и успел подивиться затейливой резьбе на рукояти, когда старик взвыл, словно сирена, и, подняв посох к небу, что-то начал орать, срывая глотку, отчего утихшая вроде головная боль вспыхнула с новой силой.

— Чуть потише, пожалуйста. — Барков повернулся к старику и сильным движением метнул трофей.

Захлебнувшись от собственной крови, старик еще что-то булькнул на прощание и затих.

— Спасибо. — Анатолий вежливо поклонился и стал собирать свои вещи, не забывая поглядывать по сторонам. Но больше никто не нападал. Оставшиеся в живых бурно обсуждали происшедшее, так, словно посмотрели спортивный матч, и никто словно и не заметил, когда Барков подошел к старику, собираясь забрать на память нож. Но кроме торчащего из груди клинка у него на поясе висел тонкий длинный кинжал с простой металлической рукояткой, очень сильно напоминающий обычный офицерский кортик российских вооруженных сил.

В оружии Барков разбирался хорошо, и ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять невозможность производства подобного изделия в местных условиях. А рассмотрев его подробнее, понял, что и землянам придется сильно постараться. Длинный, тонкий и узкий клинок из светло-голубого материала по всем понятиям должен был изгибаться, но не гнулся совершенно, а остроте могла позавидовать и бритва. Ножны — нечто вроде деревянной трубки — были, конечно, местные, но за неимением других Анатолий решил пока использовать эти и, подвесив на пояс, покинул негостеприимное племя.

До здания было совсем недалеко, и уже через час хорошего хода Анатолий, ориентируясь на торчавший над кронами деревьев купол, подошел к тому месту, куда приземлился. Планер уже давно превратился в россыпь углей, и старший лейтенант, мысленно простившись с крылатой машиной, внимательно осмотрелся, поправил оружие и начал подъем по длинной, выщербленной дождями и временем лестнице.