Кровь Зигмара

Государственный совет

С оглушительным треском пропитанный дождём труп пробил стеклянный купол Гранд Атриума. Он упал на банкетный стол, выбросив одну ногу в воздух и шокируя собравшихся курфюрстов, сидящих за ним, прежде чем растянуться на огромной карте.

Сановники едва успели закричать, предупреждая об опасности, перед тем, как кинжалы свинцового стекла обрушились вниз. Хотя сам Император не был ранен, Вольфрам Хертвиг рефлексивно посмотрел вверх и потерял глаз от осколка, изображавшего Триумфы Зигмара. Жёлтый талабекландский шёлк Хельмута Фейербаха стал красным, когда разноцветные осколки погрузились в его плоть. Борис Тобрингер получил ещё один шрам на лице. Гауссер из Нордланда шокированно уставился на клин витражного стекла, который пригвоздил его руку к отполированному столу из красного дерева, и с которого на него взирал разбитый образ бога-воина Империи. У ног стеклянной фигуры был изображён Нагаш Побеждённый. Похожие на сферы глаза Великого Некроманта отражались в пелене дождя, который лил в помещения через разбитый купол.

Дела у помощников и служащих, собравшихся вокруг курфюрстов, обстояли намного хуже. Сгорбленная спина Старейшины Каттарины была рассечена до позвоночника панелью размером с дверь конюшни. Рудигер был практически обезглавлен, когда собирал истцовые свитки, которые граф Люденхоф разбросал в порыве досады за мгновение до этого. Крики, вопли и призывы наполнили восьмиугольный зал, его знаменитая акустика усилила шум в полнейший бедлам.

— К порядку! — закричал Верховный Теогонист Волкмар. — К порядку, во имя Зигмара!

Он резко махнул рукой своим архлекторам, приказывая им позаботиться о раненых.

— Прекратите кудахтать и просто послушайте!

Разочарование старого боевого жреца не утихало уже довольно долго. Пять часов наблюдения за тем, как выборщики препираются над геополитическими границами, были сродни пытке для него, и теперь он кипел от гнева. Будь то проповедь или поле битвы, Волкмар мог перекричать минотавра, но даже он старался изо всех сил, чтобы его услышали.

Император Карл Франц поднял массивную Книгу Государства со стола из красного дерева и бросил её обратно с грохотом выстрела из пушки. Галдёж моментально прекратился. Все глаза были обращены во главу стола. Единственными звуками были хныканье раненых и шипение клинков, покидающих ножны.

— Меньше паники, больше мыслей, пожалуйста, — спокойно произнёс Карл Франц. — Этот труп, без сомнений, является посланием. Но от кого?

Верховный теогонист склонился над телом. Капли дождя тихо падали на него, отскакивая от бритой головы боевого жреца, наклонившегося, чтобы осмотреть труп. Волкмар закричал, предупреждая об опасности, как только заметил крылатую тень, закрывшую лунный свет, который освещал веленевую карту, но его предупреждение пришло слишком поздно. Теперь высокородная кровь нескольких курфюрстов была пролита, и несколько слуг встретили внезапную и ужасную смерть. Тем не менее, несмотря на падение тела, вода, собравшаяся вокруг трупа, была чистой.

Потянувшись, Волкмар убрал руку с бледного лица трупа. Он медленно покачал головой. Этот человек явно умер в чудовищных муках. Рулон тонкой кожи был засунут глубоко в его глотку, оставив рот открытым в постоянном крике. Волкмар извлёк свиток и спрятал его за рукой одним плавным движением, повернувшись к Карлу Фанцу и отрывисто кивнув.

— Как вы и сказали, повелитель, зловещее послание, — произнёс Волкмар холодным голосом. — Ваше Высокопреосвященство помнит моё ходатайство о расследовании исчезновения Гюнтера Стальберга, охотника на ведьм, которого я отправил проверить слухи о Замке Дракенхоф два года назад?

Верховный теогонист закрыл невидящие глаза трупа и сотворил знамение кометы на груди.

— Судя по его виду, тело было обескровлено уже давно.

— Осторожней, болван! — вмешался граф Гауссер, плюнув от негодования в обеспокоенного слугу, который перевязывал его раненую руку.

— Обескровлен, да? — спросил он, поворачиваясь к Волкмару с кислым как лимон выражением лица. — Можешь сказать это без вскрытия? Я не вижу ран. Вне всяких сомнения ты думаешь, что во всём виноваты вампиры?

— Один вампир, если быть точным, — ответил Волкмар. — Маннфред фон Карштайн.

Ещё несколько цветастых выборщиков недоверчиво усмехнулись. Всем было известно, что Маннфред, последний из злобного выводка Влада фон Карштайна, был убит у Хель Фенн четыреста лет назад. Сильванийский аристократ был сражён альянсом гномов и людей, что положило конец Вампирским войнам.

К их чести, большинство выборщиков с востока Империи сохраняли молчание. Граф Хаупт-Андерссен из Стирланда сотворил знак Морра с мрачным выражением лица. — Как я уже говорил много раз, мой Император, тьма сгущается над Сильванией.

— И не только над ней, — ответил Карл Франц. Он указал Волкмару продолжать.

— Дождевая вода вокруг его тела не показывает и следа изменения цвета, мой Император. По моему опыту, только вампир способен настолько обескровить тело, — сказал Волкмар. — Он был…доставлен к нам крылатым существом, достаточно сильным, чтобы нести тело и в то же время достаточно незаметное, чтобы избежать обнаружения. Адские летучие мыши Сильвании уже давно находятся под проклятием несмерти. Эти существа достаточно большие, чтобы нести лошадь, и даже живые используют охотничью стратегию, основанную на внезапности. И, наконец, труп упал на часть карты, которая изображает Сильванию. Сомневаюсь, что это совпадение.

— В самом деле? — ухмыльнулся Гауссер. — А эти твои чудовища так же известны своей безупречной меткостью? Я смотрю ты ловко перепрыгнул к выводу, что прибытие этого бедолаги не твои собственные ошибки, вернувшиеся, чтобы преследовать тебя, и не несчастный побочный эффект зверинца нашего возлюбленного Императора, но послание от менестреля злодея, который прямо сейчас удирает из Альтдорфа верхом на гигантской летучей мыши.

— Да, — произнёс Волкмар, поднимая туго скрученный кожаный свиток. — И я пришёл к такому выводу, потому что на свитке, который я извлёк из глотки трупа, находится печать Маннфреда фон Карштайна.

Император Карл Франц приказал вскрыть свиток и прочесть его незамедлительно. Хотя официальное письмо было всё ещё скользким от дождя, слова на тонкой коже читались чётко. Скальп Волкмара защипало от странного ощущения, когда он понял, что свиток был сделан из человеческой кожи. Слова были не столько написаны, сколько вытатуированы. По мере того, как Верховный теогонист пробегал глазами по элегантному, но архаичному почерку, он чувствовал, как его одолевает гнев. Сообщение имело формальный тон, но было насквозь пропитано вызовом.

«Дорогие графы» — прочёл Верховный теогонист, стиснув зубы от отвращения из-за того, что ему пришлось озвучить слова нежити.

Волкмар бросил письмо на банкетный стол, его сердце неистово билось от прочитанного. У них под носом — странный речевой оборот. Возможно это значит…

— Подземелья! — закричал Волкмар, инстинктивно потянувшись к благословенному боевому молоту на поясе. — Нам надо спуститься туда сейчас же!

Глаза Карла Франца расширились.

— Ради Зигмара, ты же не думаешь, что… — он посмотрел направо на мгновение и выругался. — Зинтлер, возьми столько Рейксгвардейцев, сколько сможешь найти и вместе с архлектором Каслайном спускайтесь в Подземелья Храма как можно скорее. Если вы найдёте Шварцхельма по пути, пошлите его сюда немедленно. Выполнять!

Усатый Рейкскапитан бойко салютовал и вышел из восьмиугольного зала вместе с архлектором Каслайном, их броня зазвенела, когда они бросились бежать. По команде Зинтлера отделение Рейксгвардии, которые стояли на страже Гранд Атриума с момента последней смены караула, покинули свои посты и присоединились к ним. Вскоре широкие, сводчатые коридоры наполнились звоном металла, который начал стихать по мере того, как они удалялись.

В Гранд Атриуме Волкмар перечитал официальное письмо вампира и ударил по банкетному столу кулаком с такой силой, что труп в его центре подпрыгнул на целый дюйм.

Рейкскапитан Зинтлер спустился по широким плитам лестницы, ведущей из Имперского дворца в Великий Храм, с отделением из десятка Рейксгвардейцев за спиной. Сопровождаемый авторитарными фигурами Архлекторов Каслайна и Аглима офицер встретил лишь самые формальные требования от боевых жрецов, охранявших вход в священные подземелья.

— Какие-то проблемы там внизу, джентльмены? — поинтересовался Зинтлер.

— Никаких, насколько я знаю, сэр, — ответил старейший боевой жрец, сотворив знамение кометы. — Хвала Зигмару.

— Хвала Зигмару.

За спиной Зинтлера архлектор Каслайн обменялся мрачными взглядами со своим коллегой Аглимом, но ничего не сказали.

Как только отряд спустился на первый круг крипты, факелы, которыми были усеяны переходы подземелий, осветили монолитные горгульи, выполненные по образу зверей. Каждая из них изображала легендарное существо, убитое Зигмаром в течение его жизни. Покрытые паутиной статуи не поднимали настроение.

Осматривая пыльные закоулки каждого склепа по мере того, как они проходили через них, Рейксгвардейцы осеняли себя знаками Зигмара и Морра.

— Держитесь вместе, пожалуйста, — сказал Зинтлер, поглаживая свои вощёные усы. — Интервал два шага, не более. Я хочу, чтобы вы следили за каждым углом.

Его люди пробормотали подтверждения, никто из них не хотел нарушать тишину больше, чем было необходимо. Здесь внизу покоились кости каждого Верховного теогониста, который занимал этот пост, их души объединились в вечном бдении над Хранилище Малефакт в центре склепа. Расплывчатые призрачные огни мерцали на краю видения над каждым саркофагом. Технически было богохульством говорить в присутствии этих странных духов-хранителей.

Грандиозные гробницы предшественников Волкмара закручивались подобными лабиринту кругами, по которым проходил отряд на пути к хранилищу. Там культ Зигмаритов хранил каждую магическую реликвию, которую ему удалось добыть за более чем две тысячи лет войны против тёмных сил.

Рейксгвардия проследовала дальше во мглу, где воздух стал заряженным неопределёнными энергиями. Вскоре стало трудно дышать. Архлектор Каслайн взял в руки Рейкмолот, символ его власти и избранное оружие одновременно. Огромный воин-священник бросил мрачный взгляд на второго архлектора, когда они прошли мимо обсидиановых статуй, охранявших внутренние круги.

— Этот запах… — прошептал Аглим, нахмурив брови.

Каслайн кивнул в знак согласия. Холодный затхлый запах известняка скрывал явный оттенок распада.

Как только отряд перешагнул порог, прерывистый свет, отбрасываемый их факелами, осветил расщеплённое дерево и разбитые камни, разбросанные по плитам. Сундуки с тройными замками были разбиты на куски, и из подвесных стеклянных сфер вытекала светящаяся жидкость и падала прямо на освящённую землю.

Среди обломков были оторванные руки, ноги и головы, покрытые застывшей кровью. Каслайн чуть не споткнулся о тело с одной ногой, его ливрея говорила о том, что это был Храмовник Внутренней стражи. Он скривил губы от отвращения, отталкивая человеческие останки ногой.

— Эти люди получат должное благословение, — прошептал он. — Но это ждать не может.

Судя по оторванным конечностям, разбросанным по комнате, нарушители были существами сверхъестественной силой. И тем не менее не было и следа той силы, которая нанесла такие разрушения. Яркие проблески золота, жемчуга и даже болезненный свет колдовских камней пробивались сквозь обломки. Что бы ни сделало это, оно очевидно не нуждалось в драгоценностях.

Воронкообразное отверстие зияло в центре пола. Когда Каслайн заглянул в него, ему в нос ударил маслянистый гнилостный запах. Что-то мерзкое прорыло себе путь наверх через известняк с огромной скоростью, чего не мог достичь ни один человек не задохнувшись.

— Оружие, джентльмены, будьте добры, — сказал Зинтлер, его цивилизованность не сочеталась с накалённой атмосферой склепа. Почти сразу после того, как он это сказал, низкий булькающий рык раздался из алькова из дальнего конца хранилища.

Что бы это ни сделало, оно всё ещё было здесь вместе с ними.

Внезапно промелькнула вспышка трупной плоти, когда два бледных чудовища спрыгнули из своих укрытий на сводчатом потолке. Несмотря на то, что они сильно горбились, стоя в полный рост каждый из них был выше огра на верфях. Из их спин торчали большие гребни переросших позвонков. Их безволосые головы были похожи на головы стариков дегенератов, вынужденных избрать путь каннибализма. С когтей ближайшего существа свисала богато украшенная корона, которая была слишком большой даже для его массивного черепа.

Призрачные огни хранителей святилища Зигмаритов закружились вокруг существ, пытаясь отправить их обратно в преисподнюю, из которой те выползли. Существа отмахнулись от них с отсутствующим видом. Внезапно злобные твари издали оглушительный визг и понеслись к Рейксгвардии, передвигаясь подобно обезьянам. Даже Каслайн попятился при виде такого.

Первое из чудовищ врезалось в Рейксгвардию с такой силой, что повалило на пол восьмерых из них, пронзив себя полудюжиной мечей и потеряв одну руку в процессе. Оно билось и тряслось, щёлкая вонючими челюстями. Аглим был прижат к колонне боком мерзкого создания. Масса белой плоти истекала нечистыми жидкостями, пятная его безупречный до этого момента табард.

Зверь встал на дыбы, подняв свои длинные руки. К удивлению Каслайна, кровавые раны, которые на его теле оставили Рейксгвардейцы уже затянулись. Влажный отросток начал появляться из отсечённого запястья, начали пробиваться пальцы. Он замахнулся предплечьями на строй Рейксгвардии словно чемпион по плаванию и сбил с ног ещё больше рыцарей и заставил Каслайна отступить ещё на шаг. С этой битвой было что-то не так. Нападающий пытался сделать себя целью для как можно большего числа воинов. В стеснённых пределах Хранилища Малефакт он был достаточно здоровым, чтобы полностью пресечь их продвижение.

Каслайн дотронулся бойком тяжёлого Рейкмолота до плит за своей спиной на одно короткое мгновение, прежде чем пронести его над головой сверкающей дугой. Он врезался в липкую голову существа с такой силой, что та просто взорвалась. Мерзкое содержимое обрызгало всех, стоящих неподалёку, когда обезглавленное тело завалилось на спину, широко растопырив руки.

— Отрасти это, ублюдок, — сказал Каслайн, плюнув на дёргающийся труп. — Кто-нибудь ранен?

Славные доспехи Рейксгвардейских рыцарей были помяты и испачканы, и двое из них лежали мёртвыми и сломанными у колонн на краю хранилища. Оставшаяся часть эскорта была более или менее цела. Они чертыхались и поднимались на ноги, пока Каслайн и Аглим осматривали помещение и обыскивали склепы, держа оружие наготове.

Не были ни следа второго чудовища.

— Дерьмо, — мрачно сказал Каслайн. — Это нехорошо.

— Простите, сэр? — спросил Зинтлер. — Мы прогнали проклятых тварей, разве нет?

— Второй, — ответил Каслайн, всматриваясь во тьму сужающегося отверстия в центре склепа. — У него была корона.

— Но корона у Императора. Мы же только что видели его в поместье.

— Не Имперская тиара, чёртовы усы на ножках! — сорвался Каслайн, его голос задрожал. — Проклятая Корона Колдовства! Корона Нагаша.

Как только запретное имя эхом прокатилось в тишине склепа, факелы Рейксгвардии на секунду вспыхнули зелёным и погасли.

Отряд Зинтлера вернулся в поражённом молчании для доклада Императору, но теперь Гранд Атриум получил второй шанс похвастаться своей акустикой. Ярость Волкмара всегда впечатляла, неважно сколько раз Каслайн видел её. Сегодня она была раскалённой до бела.

У курфюрстов хватало здравого смысла не вмешиваться, пока Волкмар сотрясал воздух громогласной бранью. Он ходил взад и вперёд перед вернувшейся группой, систематически лишая Рейкскапитана Зинтлера каждой унции его достоинства. Даже Каслайн, единственное существо, которое можно было назвать другом Волкмара, был подавлен всеобъемлющим гневом Волкмара вот уже почти пять минут. Это было неприятное чувство.

У Верховного теогониста были все причины злиться. Технически, все реликвии в Хранилище Малефакт находились под безраздельной защитой культа Зигмаритов. Вину за исчезновение Короны колдовства целиком повесят на дверь Волкмара, и все это знали. С момента его возвращения с войн на севере, у старика было более, чем достаточно недоброжелателей, готовых разорвать его. Потеря такого сильного артефакта станет последним гвоздём в крышку его политического гроба. Если её не вернут в считанные дни, возможно его снимут с поста навсегда.

Украденный артефакт был найден десять лет назад после победы над Ваааагхом! Ажага, вторжение зеленокожих такого размера и амбиций, что окутало всю северную Империю. Альтдорфские шпионы утверждали, что всякий раз, когда Ажаг Мясник надевал корону, он практически постоянно говорил сам с собой, часто отвечая самому себе загробным голосом. Огромный орк начал показывать проявления сверхъестественного военного гения, а также способность использовать энергии самой смерти. Однако в Битве при Остервальде он всё равно был убит в атаке рыцарских орденов.

С того дня реликвия хранилась в глубинах великого храма, теоретически находясь в такой же безопасности, как и сам Гхал Мараз. На практике же хранители подземелий и стражники оказаись не способны прогнать чудовищ, которые пробрались внутрь словно черви во тьме. Шансы культа Зигмаритов вырвать корону из рук такого хитреца как Маннфред стремилась к нулю.

— Совершенно очевидно, что здесь случилось, ты идиот! — проорал Волкмар, его красное покрытое венами лицо находилось на расстоянии в ширину пальца от носа Зинтлера. — Вампиру была нужна корона его хозяина, поэтому он убедился в том, что наше внимание будет отвлечено достаточно долго, чтобы он смог забрать её. Стальберг здесь, — сказал он, кивая в сторону упавшего тела, которое уносили слуги в ливреях, — был приманкой. Настоящее нападение происходило прямо под нашими ногами! И мы повелись на это! Ты повёлся на это!

Зинтлер извинился уже в двадцатый раз, опустив глаза, но Волкмара было не остановить. Только вмешательство Императора спасло Рейкскапитана от умерщвления слюной.

— Волкмар! — закричал Карл Франц, раздражённый до такой степени, что ему пришлось вмешаться. — Нам нужно больше, чем резкие слова, чтобы исправить ситуацию.

Верховный теогонист повернулся к Императору, его плечи поникли от отчаяния. За его спиной Зинтлер украдкой вытер лицо платком.

— Я не могу позволить, чтобы восстание в моей Империи осталось безнаказанным, — произнёс Император. — Не говоря уже о восстании, возглавляемом вампирской династией, которую мы считали давно сгинувшей.

— Нет, повелитель, — ответил Волкмар.

— Мы в течение нескольких недель слушали, что ситуация в Сильвании неутешительная, — продолжил Карл Франц. — И сегодня нам стало до боли ясно, что причины этой магической тьмы, преследующей провинцию, имеют под собой почву. Этому странному акту отделения нужно положить конец, немедленно и окончательно.

— Да, ваше Высокопреосвященство, — ответил Волкмар, поклонившись. — Вы говорите мудро.

— Разногласия среди союзников не являются решением. Так же как и сбор армии Альтдорфа, прежде чем кто-нибудь из вас предложит это, — сказал Карл Франц, бросая предостерегающий взгляд на курфюрстов. — Мы обеими руками увязли в севере. Кроме того, мы должны убедиться в уничтожении рода этого скользкого ублюдка раз и навсегда. Мы не можем позволить себе открывать наши намерения до того, как он будет загнан в ловушку. Открытая демонстрация силы лишь заставить его спрятаться.

Карл Франц перевёл своё внимание на собравшихся выборщиков, встретившись взглядом с каждым из них.

— Наш враг в Сильвании функционально бессмертен. У него есть всё время в мире, чтобы играть в прятки. У нас, однако, его нет. Поэтому, я задаю вопрос всем вам. Что вы собираетесь делать со всем этим?

— Я разберусь с этим кризисом лично, мой Император, — сказал Волкмар. — Я…Я поведу свою собственную армию верующих в Сильванию.

Старик, казалось, выпрямился, произнеся эти слова, его покатые плечи напряглись.

— Я поведу крестовый поход света против тьмы, — продолжил он. — Крестовый поход праведных и мстительных, объединённых верой. Я клянусь вам сейчас, всем великим и хорошим, чтобы вы стали свидетелем. Я выслежу и уничтожу тварь Маннфреда фон Карштайна и верну корону из его праха или умру пытаясь.

Несколько курфюрстов обменялись многозначительными взглядами, но не сказали ни слова.

— Славные слова, старый друг, — мягко произнёс Карл Франц. — Хотя я и не нахожу их мудрыми.

— Я должен пойти, повелитель, — ответил Волкмар. — У меня нет выбора. Я назначен представителем Зигмара в Старом свете, и поэтому я должен действовать от его имени, невзирая на опасность.

— Хорошо, — ответил Император, смирившись. — У тебя шансов больше, чем у остальных. Вера — мощное оружие против сил тьмы. Однако, тебе понадобится помощь. Помощь, которую не могут оказать мои войска, — Карл Франц сделал паузу на секунду и нацарапал что-то на пергаменте, прежде чем передать его слуге в форме.

— Тогда отправляйся и подготовь верующих, — произнёс Император, положив перо. — Возьми с собой Каслайна. Архлектор Аглим сможет позаботиться о пастве в твоё отсутствие.

— Спасибо, ваше Высокопреосвященство, — тихо произнёс Волкмар, встретившись с Карлом Францем взглядом на короткое мгновение. Взгляд был настолько близок к доброму прощанию, насколько позволяли обстоятельства.

— Не спеши благодарить меня. Я лишь надеюсь, что ты вернёшься живым. Тьмы сгущается в эти дни.

Волкмар склонил голову на мгновение, прежде чем направиться к двери.

— Могу я спросить, как ты собираешься найти свою добычу? — спросил Карл Франц.

— А, — произнёс Волкмар. — Ну…Там…В Сильвании всё ещё действует один из моих охотников на ведьм, мой Император. Человек, который знает это богом забытое место как собственное отражение. Вам это не понравится, но он действительно наш лучший шанс найти вампира.

Император вздохнул.

— Дай угадаю. Альберих фон Корден?

— Так точно, повелитель, — ответил Волкмар, сделав глубокий вдох. — Альберих фон Корден.