Кровь Зигмара

Шварцхафен

Крестоносцы, построившись в настолько плотную боевую линию, насколько позволяли окрестности Шварцхафена, шли сквозь темноту к кованым воротам поселения. Когда-то богатый город, ревностно охраняемый дворянином-отшельником, который жил в этом особняке, Шварцхафен впал в упадок. Большая часть его защитного периметра была сломана безымянными нападавшими. Когда туман рассеялся, Волкмар увидел, что была воздвигнута другая линия обороны, куда более опасная, чем простые ворота.

Десятки тел мёртвых крестьян набились в каждую дыру в стенах Шварцхафена, некоторые из них всё ещё были облачены в плоть и тряпки, другие были не более чем грудой трухлявых костей. Они застыли в одном положении, будто само время покинуло их. Мёртвые волки вышли вперёд армии трупов, застыв, прижавшись к земле. Растянувшись в тумане, около них расположилась стая гулей, застывшая в середине прыжка, когда они пытались обойти наступающего врага с фланга. Из-за ворот злобно смотрел некромант, Горст, сидя на своей жуткой повозке. Даже он был неподвижен. Весь пейзаж был волнующе спокоен.

За единственным исключением.

Во главе стены нежити находилась крепко сложенная фигура, сидящая верхом на огромном мёртвом жеребце. Она была облачена в богато украшенную броню, чьи пластины были выполнены в виде перекрывающихся крыльев летучих мышей, а в его закованных в бронированные перчатки руках находилось клинковое оружие, которое тускло светилось во мраке. Плащ из размытых духов-теней развевался за её плечами, их крошечные костлявые рты были открыты в безмолвном крике.

Лицо фигуры было отвратительным, маской жестокости, вырезанной в мёртвой гладкой плоти. Её безволосая серая голова отклонилась назад, когда она медленно обнажила клыки, подняв загнутый коготь и подзывая Волкмара подойти ближе.

— Он вполне выглядит как фон Карштайн во всём этом бронированном наряде, — сказал Каслайн. — Хочет вступить в переговоры, судя по всему.

— О, конечно, будут ему переговоры, — выпалил Верховный теогонист. — Переговоры клинков и огня.

— Старик! — раздался древний культурный голос в тумане. — Волкмар Молота, прозванный Мрачным! Ты наконец пришёл к моим воротам!

Волкмар заскрежетал зубами.

— Это он. Маннфред, — прорычал он, произнеся имя, словно проклятие.

— Я хочу обсудить вопросы, которые твои…обычные люди не должны слышать, — сказал вампир, пренебрежительно указывая на гвардейцев, занявших позиции напротив него. — Дураки, любезно оставьте своего хозяина и меня для нашего господского разговора.

Несколько талабхеймцев дёрнулись, словно их обожгло, и попытались убежать, но их товарищи удержали их, привели в чувства парой пощёчин и вернули в строй.

— Ха! Так много истинных верующих, — произнёс Маннфред признательным тоном. — Так много содержательных подарков ты мне принёс, мой уставший друг. Мирмидианцы, Зигмариты, я смотрю, даже игрушки Морра…и новые золотые украшения для моих залов, — вампир указал на боевой алтарь, будто он был безделушкой, от которой можно было легко избавиться. — Не могу дождаться, чтобы отведать крови верующих — у неё такой характерный привкус. Держу пари, у твоей особенно, старик.

— Мы пришли, чтобы сжечь тебя во имя Зигмара, тварь, не более, — ответил Волкмар. — Твоё колдовство не властно над нами.

Фон Карштайн недоверчиво засмеялся, звук был на удивление человеческим для такого чудовища.

— Годы не пощадили тебя, старик, — сказал он, вытирая кровавую слезу, когда его улыбка превратилась в насмешливую маску. — Тебе конец. Как и этой черни. От них разит поражением. Дай мне выпустить силу, которая течёт в твоих венах. Она действительно редкого сорта, и только я знаю, какую власть она может дать.

— Огонь! — закричал фон Корден со стороны талабхеймцев.

В ответ вампир прорычал странное слово. Мгновение спустя громыхнул Молот ведьм, и чёрное пушечное ядро понеслось прямо к фон Карштайну. Вампир взорвался чёрной тенью, слившейся за пролетевшим пушечным ядром, прежде чем на огромной скорости полететь к боевому алтарю.

— В атаку! — закричал Волкмар, когда неподвижная стена нежити внезапно пришла в движение. — Во имя всего святого, в атаку!

Серебряные пули открыли огонь, и мгновение спустя группу застывших гулей отбросило назад в туман. Пройдя мимо оставшихся троглодитов, вперёд вышли лишённые глаз волки со свисающей с челюстей кожей. На дальней стороне фон Корден видел Горста, проклятый колокол его повозки громко звонил. Охотник на ведьм зарычал от отвращения, когда некромант затянул свой трижды проклятый обряд воскрешения, поднимая мёртвых гулей на ноги.

Ну, если пороха было недостаточно, чтобы уложить мёртвых мразей, у него были другие способы борьбы с ними. Охотник на ведьм снял перчатку и прижал кольцо из слоновой кости, которое маги дали ему, к обнажённой ладони.

— Изыди! — закричал он. Трёхголовый змей света понёсся в направлении повозки Горста, словно извивающаяся молния.

Некромант нырнул в гору трупов, когда заклинание попало в цель, разнеся на части адский колокол и поджигая заднюю часть повозки. Фон Корден издал короткий торжествующий крик, указывая мечникам за его спиной выступить вперёд, так как его атака позволила мёртвым волкам подойти ближе. Когда они были всего в нескольких футах от него, охотник на ведьм спокойно отступил в ряды Сынов Зигмара, их наточенные мечи сомкнулись вслед за ним.

Ужасного вида волки прыгнули вперёд, как и планировал фон Корден, насадив себя на клинки Сынов в своей поспешной попытке сомкнуть челюсти и укусить жертву. Два комплекта истекающих слюной челюстей сомкнулись, откусывая головы Зигмаритов, когда волки смяли переднюю шеренгу массой гнилой плоти. Один был изрублен на куски, когда ворвался в их ряды, в то время как другой был застрелен из пистолета фон Кордена. Обезглавленные останки жертвы волка медленно упали назад, заливая кровью красно-белую униформу своих товарищей.

Под настойчивый ритм барабана Редда Егера, Сыны Зигмара закричали в унисон и выступили вперёд, закрываясь щитами и нанося из-за них колющие удары по мёртвой плоти нападавших. Их бешенство утихло, мёртвые твари развалились на части рыхлой массы изъеденного червями мяса. Сыны шли вперёд, кожаные ботинки и босые ноги давили останки их врагов.

Выскочив из темноты закрытого лесом правого фланга, Рыцари Пылающего солнца перешли на галоп, врезавшись на полном скаку в массу бледной плоти упырей, которые двигались к Серебряным пулям. Копья пробили впалые грудные клетки, и несколько гулей втоптаны в торфянистую землю, чтобы больше не подняться. По-лягушачьи несколько из сгорбленных существ прыгнули на кавалеристов, когда те проскакали мимо. Их грязные когти и игольчатые зубы безрезультатно скребли по лакированной чёрной стали, пока их не отшвырнули прочь древками копий или, как в случае Люпио Блейза, были отброшены ударом забрала шлема.

Фон Корден прокричал предупреждение, когда три массивных, крылатых фигуры упали с затянутых дымкой небес и с визгом бросились на мирмидианских всадников. Твари были огромными, их кожаные крылья были достаточно широкими, чтобы закрыть повозку кочевников. Сильванийцы называли их Варгейстами — младшие фон Карштайны, которые были изменены в форму более привлекательную для желаний своих старших.

Чудовища выбросили свои когтистые ноги вперёд при приземлении, схватив рыцарей словно пикирующий хищник грызуна. Два бронированных воина были вырваны из сёдел и с криками унесены в воздух. Охотник на ведьм выстрелил из длинноствольного пистолета, отстрелив кусок бедра у самого большого из чудовищ. Серебряные пули последовали его примеру, их залп разорвал крылья одного варгейста и попали в тело другого. Кружащие существа завизжали и выпустили своих жертв, позволив им упасть в битву внизу.

Один из упавших рыцарей рухнул посреди Разорванных душ, смяв некоторых из них, когда они мчались на трупов, которые, шаркая, выходили из сломанных ворот города. Импульс атаки фанатиков уменьшился, когда в их рядах было посеяно смятение. Некоторые с поражённым трепетом смотрели на только что сломанные кости, другие взглянули на небеса, чтобы увидеть, как сам Зигмар бросает им вниз подкрепление.

В считанных ярдах от них орда трупов вырвалась из ворот, как будто ими двигала какая-то невидимая сила, скрежеща перекошенными челюстями и вытянув сломанные руки. Разорванные души заревели от восторга, выкрикивая что-то об умерщвлении плоти и конце света. Несколько из них с криком бросились в толпу трупов, повалив несколько тел на землю. Их животы и спины были вскрыты когтями нежити, которая толпилась сзади, мученики умирали в кровавой агонии. Воспользовавшись этим отвлекающим манёвром, передние ряды Разорванных душ раскрутили свои цепы над головой и обрушили их с сокрушительной силой, раскраивая головы и отсекая конечности от тел.

Тем не менее мёртвые продолжали идти, собираясь в толпу. Пожелтевшие зубы погружались в татуированную плоть, сельскохозяйственные инструменты судорожно кололи, хлестала кровь верующих.

— Я Святой червь Зигмара! — закричал Герхардт с горящими от безумия глазами. — Зарылся в могилу и вышел с другой стороны! — он бил локтями и коленями, зацепил босой ногой упавший цеп и швырнул его в лицо трупа. — Зарылся, чтоб тебя! — закричал он, погружая пальцы в молочно-белые глаза другого скрежещущего зубами трупа и отрывая его голову в хлещущих во все стороны потоках трупных жидкостей. Он использовал оторванную голову, чтобы снести с плеч голову другого трупа-марионетки. — Зарылся как червь!

Спокойно перезаряжая пистолеты на правом фланге, фон Корден оценивал погром, разворачивающийся вокруг него. Слева он увидел, как из тумана появилась толпа ходячих скелетов и бросилась на Молот ведьм, подняв ржавые клинки. Экипаж боевой машины доблестно защищал свою пушку за мгновение до того, чтобы отступить в лес, непреднамеренно открыв фланг Сынов. Мечники, которых он оставил для того, чтобы сблизиться с Горстом, были слишком заняты, чтобы заметить это, отчаянно сражаясь с нескладными волками, которые каким-то образом собрались обратно и атаковали с удвоенной энергией.

В небе служащие вампиру варгейсты снова пикировали на поклоняющихся солнцу мирмидианцев в странной вертикальной битве, для которой рыцари подходили очень плохо. Через поваленные ворота границы города ещё больше трупов, пошатываясь, направлялась к ним сквозь туман. Вся битва висела на волоске, но именно от сцены у боевого алтаря у фон Кордена к горлу подступила желчь.

Боевая машина Зигмаритов пропахала себе путь в орде трупов настолько далеко, что практически утонула в нежити, её колёса заклинили от перепутанных конечностей и мёртвой плоти. Хуже того, вампир фон Карштайн оставил своего бестелесного скакуна и запрыгнул на кафедру огромной колесницы. Он согнулся в дуэльной стойке в менее чем нескольких футах от Волкмара. Фон Корден с недоверием наблюдал, как тварь превратилась в движущееся размытое пятно, его сияющий меч описал восьмёрку, вырвав священный молот старика из его рук. Вампир выпрямился в полный рост, будто раздувшись от тёмной силы, когда крылья тьмы расцвели у него за спиной. Фон Корден дотронулся пистолетами до символа Зигмаритов, висящего у него на шее, и хорошенько прицелился.

Кулаки Волкмара вспыхнули белым, когда он с рёвом бросился вперёд, сшибая тварь взрывом чистой веры, выкрикивая Первый катехизис изгнания. Маннфред упал, оружие выпало из его трясущихся рук. Плащ графа из кричащих душ метнулся в лицо Верховного теогониста, отгоняя его прочь. Фон Корден воспользовался шансом, сверкнуло горячее серебро, когда он выстрелил из обоих пистолетов одновременно. Метнувшись вниз, вампир пригнулся за аналоем алтаря, зацепившись когтями за верхний край. Однако выстрел подарил Волкмару время. Когда неживой граф вскарабкался наверх, чтобы снова атаковать, Волкмар схватил литой золотой череп с полки аналоя и обрушил его на лысую голову Маннфреда.

Завизжав, вампир почти свалился с боевого алтаря, но успел ухватиться за балюстраду и превратить импульс своего падение в размашистый прыжок. Он перемахнул через амвон и ударил Волкмара коленом, отбросив его к золотому грифону боевого алтаря одним молниеносным выпадом. Безоружный фон Карштайн одной рукой вырвал длинную железную раму из древесины амвона боевого алтаря, подняв её над головой, чтобы прикончить Верховного теогониста.

Внезапно сотни криков донеслись с востока долины, заставляя кровь застыть в жилах, хотя и находились на самой границе слышимости. Маннфред посмотрел на варгравийские горы на горизонте с выражением неподдельного шока, прежде чем спрыгнуть с амвона. Он приземлился с невозможным изяществом, пригнувшись как стриганский всадник в седле своего бессмертного скакуна.

Оживший жеребец встал на дыбы, замолотив в воздухе копытами, прежде чем помчаться на восток со скоростью, с которой не могла соперничать ни одна смертная лошадь. В мутном тумане над полем боя варгейсты прекратили своё кровавое преследование рыцарей Блейза и улетели в ночь вслед за своим хозяином.

— Вперёд! — отчаянно прокричал Волкмар, закашлявшись и поднимаясь на ноги. — Не дайте им сбежать!

Его люди издали оглушительный рёв и бросились в атаку с удвоенной силой, разрубая осевшие тела их внезапно лишившихся жизни врагов. Меньше чем через минуту от армии нежити не осталось ничего, что не было покрыто доходившего до щиколоток туманом.

Но всё было напрасно. Маннфред ушёл.