Кровь волка

Глава 20

Мы валялись на ложе, застланной шкурами словно влюбленные. Лия положила голову мне на плечо, перебирая волоски на моей груди.

— Я думал вы ненавидите мужчин, — улыбнулся я.

— Мы их опасаемся… ответила Лия. — Их ненавидит Верховная Альруна.

— Почему? Неужели путники настолько опасны для вас?

— Рассказы о кровожадных путниках преувеличены. Мы можем постоять за себя. Говорят, что Альруна всячески избегает контактов с внешним миром, чтобы поддерживать свою безоговорочную власть в племени.

— Почему вы не выберете нового вождя?

— Новым вождем может стать только тот, кто докажет свое право быть избранным и одолеет ее в поединке. Если даже претендентка победит Альруну, что маловероятно, ее могут не избрать на совете племени — у Верховной жрицы много ярых сторонников, и они не станут голосовать против своей покровительницы. Они помешались на силе Лесных духов и единении с Лесом. Их воззрения мне чужды…

— Ты не веришь в духов?

— Верить нужно в себя, — Лия сверкнула белозубой улыбкой. — Тогда и духи будут на твоей стороне…

— Ты не похожа на неопытную деву, выросшую в лесу…

— У меня был мужчина, — глаза девушки подернулись влагой, она уткнулась носом в мою грудь. — Мы любили друг друга, пока я не попала сюда…

— Ты родилась не в поселении?

— Моя родина Даромир…

— Я могу забрать тебя отсюда…

— Я не хочу назад, там я была прислугой, а здесь — воительница. Да и как ты меня заберешь, если сегодня тебе уготована погибель?!

— Смерть много раз пыталась меня прибрать, но сегодня точно не ее день. Я в этом уверен…

— Ты так спокойно говоришь о смерти и не страшишься предстоящего вечера… От тебя веет уверенностью и жизненной силой, я не встречала таких людей. Ты больше похож на лесного духа во плоти… Такими их себе представляет Альруна, такими она преподносит их нам.

— Может я и не человек? А лесной дух, посетивший племя.

— Для чего ты здесь? — улыбнулась Лия.

— Чтобы изменить вашу жизнь…

Бух! Громыхнул засов, и двери распахнулись. Лия резко поцеловала меня и, скользнув с кровати, прошептала:

— Надеюсь ты выживешь… Ты обещал изменить нашу жизнь…

— Я сделаю это, даже если бы не обещал, но я не говорил, что изменю ее в лучшую сторону…

В зал завалилась толпа лучниц. Натянутые тетивы дрожали, наконечники стрел смотрели мне в грудь.

— Связать его! — скомандовала Альруна.

Тугие узлы стянули мои запястья за спиной. На шее повисла петля. Малейшее усилие руками — затягивало ее.

Меня вывели на улицу. Небесную черноту продавливал свет луны, постепенно набиравший мощь и яркость. Рваные тучи пытались втиснуть ее вглубь черноты, но ночное светило настырно лезло на небо. Сегодня полнолуние. Лучший день для жертвоприношений… Но это и мой день…

Со всего поселения стекались амазонки. Воительницы держали в руках факелы, за спиной луки, на поясах у каждой кинжал и меч. Сколько их? Тысяча, не меньше…

Меня привели на площадь, раскинувшуюся перед домом Альруны. Посреди площади три дубовых столба. К двум из них привязаны Нур и Ахиб. К пустующему привязали меня.

— Развлекся? — гаденьким оскалом приветствовал меня Нур. — Когда уже меня освободишь? Руки затекли как ноги варикозной бабки. Обращайся уже в волчару, а этот пусть в кота… И повеселимся.

— Рано еще, — прошептал я. — Луна не вышла.

— Пока она выйдет нас всех нашпигуют стрелами.

— Прояви терпение, — вмешался Ахиб. — Самообладание — ключ к обладанию… Я могу обратиться в Андара только после полуночи. Остались считанные минуты… Я это чувствую.

На площадь прибывал народ. Свет сотен факелов отбросил тьму далеко за пределы площади. Вперед вышла Верховная жрица. Она подняла жертвенный меч с золотой рукоятью и клинком, испещренным древней гравировкой:

— Сегодня в ночь полного лика небесного светила мы возблагодарим Лесных духов принесенной жертвой. Трое осквернителей вторглись в наши земли. Испокон веков нам приходится бороться за свою независимость. Борьба — есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба. Так пусть их кровь смоет грехи и очистит помыслы. Лесные жрицы благодарят вас, духи, за то что вы с нами, за то что мы процветаем!

— Разве можно назвать это процветанием?! — крикнул я. — Спите на звериных шкурах, питаетесь лишь дичью, живете в уединении, убиваете путников и своих же младенцев? Это не процветание, это шаг назад, шаг в преисподнюю. У вас нет будущего, вы скоро вымрете или поубиваете друг друга!

— Как смеешь ты осуждать волю Лесных духов?! — Альруна приставила острие меча к моему горлу.

Я посмотрел на нее горящими желтыми глазами первача и прорычал:

— Потому что я и есть Лесной дух!

Альруна отпрянула назад, но взяв себя в руки, замахнулась мечом. Ее глаза расширились, а губы затряслись.

— Убить их! — завопила она.

Луна открыла полный лик. Пора! Я рванул веревки, обращаясь в Ликана. Толстые путы рассыпались словно нитки. Огромный зверь стоял на двух лапах, вздыбив вверх кинжалы-когти. Голодная слюна текла из клыкастой пасти — как же хотелось убивать!..

Рядом с Ликаном стоял второй зверь, поменьше. Черная пантера громогласным рыком накрыла долину. Хвост бил по вздымающимся бокам. Клыки сверкали белым блеском на фоне черных челюстей.

Толпа замерла. Лишь одна из стражниц, державшая нас на прицеле, со страху пустила стрелу. Стрела ударила в грудь Нура. Тот захрипел, пуская кровавую пену. Ликан прыгнул и ударом лапы переломил столб, к котрому был привязан разбойник. Нур уже закатил глаза.

— Как же так?.. — выдавил он, глядя Ликану в глаза. — Ты обещал нас вытащить!

Я зарычал. Деревца чуть пригнулись от рыка Ликана. Я разорвал путы, выдернул стрелу из груди Нура и положил его на землю. Я чувстовал силу луны, я мог обратить ее во благо. Я закрыл глаза и наполнил амулеты, висящие на моей шее, древней энергией монстра, силой луны. Красный камень вспыхнул яким светляком, обжигая шкуру. Я приложил когтистую лапу на рану разбойника и почувствовал как тепло переходит к нему. Я представил как рана его затягивается, а яд растворяется в свете луны. Я убрал лапу. Не осталось даже шрама. Ошарашенный Нур вскочил на ноги, ощупывая себя.

— Ты не Люпус, ты бог! — восторженно прошептал он.

Я махнул ему лапой, мол, давай по тексту, говори то, о чем договаривались.

Нур как ни в чем небывало поправил тюрбан и торжествено произнес:

— Лесной народ, узрите своих богов! Лесные духи спустились на землю, чтобы указать вам новый путь. Склонитесь на колени и примите их волю, иначе праведный гнев покарает вас!

Застывшие жрицы пали ниц. Ужас и благоговение отразились на их лицах. Они сложили оружие, оставив в руках лишь факелы, чтобы освещать лик своих божеств, снизошедших до них. Первая упала на колени Верховная Альруна.

— О боги, простите нас! — прокричала она. — Вы приняли облик людей и нам неведомы были ваши помыслы!

— Нам не за что вас прощать, — проговорил я, обернувшись в первача. — То было ваше испытание. Но с этой минуты внимайте воле Лесных духов. Вот наш наказ: вы не убьете больше ни одного путника! Вы прекратите приносить нам жертвы, кровь невинных не радует нас. Вы перестанете жить в изоляции и начнете поддерживать отношения с соседними королевствами. Но не это самое главное. Мы спустились, чтобы сообщить ужасную весть… Тлен смерти навис над нашим миром. Армия чужеземцев грозит уничтожить Королевский материк. Королевства готовятся к праведной войне. Но если они падут, падет и ваша долина. Захватчики не остановятся и заполонят ваши земли. Угонят вас в рабство, а непокорных убьют…

— Что нам делать, о Великий?! — простонала Альруна.

— Собери армию какую только сможешь и отправь ее в королевство Тэпия в город Астрабан. Вы будете сражаться плечом к плечу с жителями королевств против иноземных захватчиков… Вы станете частью великой армии, для великой победы…

— Мы выполним Вашу волю, о Великий… И если надо умрем, защищая Королевский материк…

Второй день мы шли на лошадях вглубь земель лесных жриц по тропе через непролазные леса. Я трясся на Черном дьяволе, то и дело сшибая головой ветви и сухие сучья. Нуру и Ахибу было проще, им специально выдали низкорослых лошадей. Альруна снабдила нас рисованной пергаментной картой и запасом провизии.— Лесным духам не нужна пища, — сказал я ей. — Но когда мы путешествуем в обличье людей, мы становимся как вы…Я не сказал ей о цели нашего пути. Пути богов неисповедимы. Верховная жрица безоговорочно верила, что мы и есть Лесные духи, котрым на протяжении столетий поклонялся ее народ.Народ Лесных жриц насчитывал около двух тысяч. Из них — тысяча боеспособных хорошо обученных воительниц, отлично владеющих луком. Тысячную армию верховная жрица возглавила лично и по моему велению отправилась в Астрабан.С ней я отправил письмо королеве Тэпии. Свиток запечатал горной смолой. В письме я просил королеву принять амазонок в ряды объединенных войск и коротко описал свой новый статус полубога для лесных жриц. Пусть амазонки продолжают считать меня своим древним божеством. То, что мы меньше всего знаем, лучше всего годится для обожествления. Если не можешь подчинить себе фанатика — заставь его поверить в тебя…Управлять верующими гораздо проще… Именно для этого и была придумана религия. Не удивительно ли, что люди так часто воюют за религию и так редко живут по ее предписанию? Я не противник религии, но никогда не понимал навязываемых догматов. Религия по существу своему враг человеческих радостей и человеческого благоденствия. Что такое “святой” с точки зрения всех религий? Это человек, который молится, постится, занимается самоистязанием, бежит от мира. Ему, как сове, хорошо только в полном одиночестве. Так можно всю жизнь заниматься познанием бога и себя и в итоге сдохнуть, не оставив после себя ничего путного. Даже потомков… Единственное религиозное животное — это человек, он любит ближнего своего, как самого себя, и перерезает ему глотку, если расходится с ним в богословских вопросах… К дьяволу такую религию… Жизнь дается нам один раз, и прожить повторно никому не дано… Ну разве, что Фиморре…Я вдруг вспомнил Лану. Интересно, где сейчас обитает колдунья? Надеюсь, не строит козни против королевств — воевать на двух фронтах нам сейчас совсем не с руки. Надеюсь, что Фиморра не пойдет против нас. Избавившись от влияния Темного Алькийца, она доказала свои союзнические намерения: помогла найти верфь Мансура, благодаря чему я сумел вернуться домой и отбить первую волну вторжения. Если бы не она, я, наверное, до сих пор скитался на Арабском материке, а Мансур захватил королевства.К вечеру второго дня мы вышли к ущелью, обозначенному на карте как пропасть Сатаны. Лес резко обрывался бездонной пропастью, на другой стороне которой просматривались горные хребты.Судя по карте Клык Волка где-то на противоположной стороне. Амазонки называли эту скалу Пиком смерти. Посещать ее им было запрещено. Но никто внятно не смог объяснить почему. Табу наложено много веков назад и слепо соблюдалось последующими поколениями. Нам предстояло познакомиться поближе с Пиком смерти… Но сначала нужно пересечь пропасть.— Командуй, Молот, куда дальше? — Нур слез с коня и с благоговением посмотрел в пропасть.— Если в обход — потеряем несколько дней пути, — промолвил Ахиб, разглядывая вместе со мной карту..— Да, — согласился я. — Попробуем спуститься вниз и подняться на поверхность на той стороне. Лесные жрицы никогда не пересекали пропасть и считали ее границей мира…— Что там такое? — поскреб гриву Нур. — Что не позволило им пересечь пропасть?— Может предрассудки? — предположил Ахиб.— Ты видел этих одержимых? — воскликнул Нур. — Они любого порежут и нашпигуют стрелами, они никого не боятся, но что-то напугало их предков много лет назад!..— Лошадей придется оставить здесь, — задумчиво произнес я и, повернувшись к Нуру, добавил:— Ты за ними присмотришь…— Елда барсучья! Вы что меня здесь за конюха оставить хотите?! Никогда Нур не отсиживался в норе, словно никчемный крот!— Кто-то должен остаться и присмотреть за лошадьми, — возразил я. — И потом… Обрыв крутой и человек не пройдет. Мы пойдем ночью налегке, Андар и Люпус способны карабкаться по отвесным скалам.Нур снова посмотрел вниз, и пыл его заметно охладел. Такой спуск мог преодолеть только альпинист либо зверь. О существовании первых разбойник и не подозревал.— Бес с вами, — буркнул Нур. — Шею свернете, а помочь вам будет некому. Я с лошадками загорать буду…

Дождавшись полуночи, Ахиб принял облик Андара. Черный леопард ступал мягко и бесшумно. Его лоснящаяся угольная шкура сливалась с темнотой ночи. С таким напарником Люпусу легче подобраться незамеченным к любому неприятелю. Надеюсь, внизу нет врагов, а просто неприступная для человека пропасть породила страхи.Я скинул латы из алмазной руды, облачившись в облегченные кожанные доспехи, сшитые за ночь специально для меня мастерицами-амазонками. Молот пришлось оставить. Вместо него я повесил за спину узкий облегченный меч.Отвесная пропасть пугала чернотой. Я обратился в первача и, нащупав под одеждой камень регенерации, сжал его в пальцах. Я не кошка — у меня не девять жизней, но если расшибусь, надеюсь, он меня спасет… Холодок пробежал по спине, отдавая в колени. Не думал, что Люпусу неприятна высота. Оно и понятно — волк не летает и по деревьям не лазает. Но рожденный ползать пролезет везде...Леопард подошел и встал рядом. Он что-то тихо урчал.— Давай первым, — кивнул я ему. Пантера скользнула вниз и растворилась в темноте. Лишь призрачное шуршание когтей о твердь доносилось из глубины. Я нырнул следом и чуть остановился. Пусть глаза совсем привыкнут ко мраку. Спустя минуту отвесная скала, поросшая одиночными кривыми кустарниками, теперь хорошо просматривалось. Волчье зрение приспособлено для ночной охоты. Леопард уже скрылся где-то внизу, но я улавливал его запах.Я спускался в черноту, перебирая камни и цепляясь за корни. Сколько еще до дна, судя по звуку падающих камешков — метров двести, не меньше. Глубокая впадина. Даже днем солнечный свет не проникает сюда в полной мере. Рядом скользнула тень огромной кошки. Леопард вернулся за мной.— Ты достал до дна? — спросил я.Пантера примостилась на уступке, свернулась клубком и погрузилась в дымку. Спустя секунду на приступке сидел Ахиб в облике человека.— Там внизу кто-то есть, — прошептал он, округлив глаза.— Кто? Ты видел их?— Нет, но я почувствовал их запах. Мерзкое зловоние. Оно напоминает падаль и нечистоты. Звери так не пахнут, хотя люди тоже…— Что за твари обитают внизу? — я потер глаза, озабоченно всматриваясь вниз.— Пока не спустимся не узнаем, будем держаться вместе, — Ахиб вновь принял облик Андара и неторопливо спускался по камням, чтобы не отрываться от Люпуса.Почти час я пыхтел, осторожно передвигаясь по крутой стене. Холод усилился, отдавая могильным ознобом. Нестерпимая тишина давила на уши. Ни зверь, ни птица не вскрикнет, не пошевелится; неслышно даже ветерка и трепетания листочка. Будто все вокруг мертво или провалилось в небытие… Странное место…Наконец мои ноги ступили на горизонтальную твердь. Зловоние резко усилилось, забивая все остальные запахи. Кругом сырые скользкие камни. И что-то еще… Что-то с хрустом ломалось под ногами. Я посмотрел под ногои, холодок пробежал по моей спине. Дно ущелья усеяно старыми человеческими костями. Потемневшие черепа с удивлением уставились на нас пустыми глазницами. Ахиб обернулся в человека.— Откуда их столько? — прошептал он. — Будто здесь погиб целый отряд.— Только доспехов и остатков плоти не видно, — процедил я, осматривая останки. — Будто эти кости обглодали. Все они попали сюда в разное время, некотрые рассыпаются в прах, чуть только наступишь, а некоторые еще крепки и не потемнели от времени.— Тихо, — прошептал Ахиб. — Ты слышишь?— Да, — шепотом ответил я. — Только не пойму что за звук.— Будто кто-то дышит… Совсем рядом…— Но вокруг никого нет…— Есть! Берегись! — крикнул Ахиб и обернулся в Андара.Я оглянулся и похолодел…***