ГЛАВА 32

848-й Божественный цикл, 11-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения

Орин Д'Алинниус радовался возвращению домой. Не будучи хорошим мореплавателем, он стойко, но без удовольствия перенес плавание «Стрелы Арка» до Эсторра и с наслаждением, хоть и нетвердо, шагнул на причал.

Полный и заверенный подписями доклад, который они подробнейшим образом обсудили сначала в Кирандоне, а потом на борту корабля, находился у Джереда. Джеред отпустил его и Аркова, а сам с левимами поехал по темным улицам. Он направлялся на холм, чтобы там подать Адвокату их общий и, как считал Д'Алинниус, просвещенный вердикт.

Арков предложил ему коня, чтобы добраться до дома, но Д'Алинниус отказался. Ночь была ясная и теплая и благодаря ветру с берега не слишком влажная. Его вилла находилась недалеко от гавани, так что он неспешно пошел домой по оживленным улицам. Вещи должны были доставить на следующее утро.

Поскольку игры закончились совсем недавно, знамена и праздничные лозунги по-прежнему украшали улицы, и кругом явственно ощущалась радостная атмосфера. Д'Алинниус чувствовал ее в воздухе, слышал в шуме, доносившемся из таверн и баров. Он приподнял брови, с новым уважением оценив решение Адвоката.

Д'Алинниуса хорошо знали в городе и особенно в его родном квартале. Его неспешное продвижение прерывали люди, справлявшиеся о его здоровье и о том, где он находился в последние дни. Понравились ли ему игры… Правда же, соластро в этом году просто редкостное… Не хочет ли он задержаться, чтобы что-нибудь выпить… Ученый вежливо отвечал, но отказывался от всех приглашений, ссылаясь на усталость в конце долгого дня. Уже за калиткой своей виллы Д'Алинниус остановился, чтобы посмотреть на ухоженный кустарник, и медленно вздохнул, впитывая разлитый в воздухе покой.

Прислугу предупредили о его приезде, так что в доме горели огни. Там будет еда на плите и теплая вода, чтобы помыться. А если повезет, то найдется и компания на вечер. Ему это не помешало бы. Воздержанность не шла Д'Алинниусу на пользу.

Внутри виллы царила прохлада. Мрамор сиял в свете ламп, из холла за портиком доносился шум фонтанов. Тихо пройдя через холл, ученый заметил какое-то движение в окруженном колоннадой саду в центре его скромного, но уютного жилища. Он поздоровался со слугой, который посмотрел на него с выражением некоторой озабоченности, после чего попросил пройти в большую приемную. Похоже, его ждали гости.

Чувствуя раздражение, Д'Алинниус прошел в комнату по коврам, устилавшим каменный пол. Окна были распахнуты навстречу ночи. На жестких стульях напротив его собственного ложа сидели три человека. Перед ними на столе стояли нетронутые еда и вино. Ученый ощутил холодок, пробежавший по коже, и резкую дрожь страха.

— Добрый вечер, Орин. Надеюсь, ваша поездка прошла спокойно.

— Канцлер Коройен, — отозвался Д'Алинниус. — Какой приятный сюрприз. — Он нашел в себе мужество, чтобы едко добавить: — Надо полагать, вы пришли благословить мое благополучное возвращение и пожелать здоровья. Право, вам не следовало себя утруждать.

Коройен не улыбнулась. Она поправила на себе тогу, а двое ее сопровождающих, одетые как гласы ордена, но больше похожие на наемных головорезов, уставились на него с нескрываемой угрозой.

— Сядь. Мне не хочется задирать голову, чтобы смотреть на тебя.

Д'Алинниус подумал об отступлении, но отреагировал послушно: кивнул и сел. Оказавшись лицом к лицу с канцлером, он почувствовал еще большее беспокойство. Ученый стиснул руки, стараясь скрыть дрожь. В ее глазах было холодное презрение с примесью лихорадочного жара. Опасная смесь, которая лично у него ассоциировалась с отречениями и тирадами против преступной ереси.

Д'Алинниус всегда держался от нее в стороне. Его беспокоило насильственное распространение доктрины Всеведущего, которого канцлер придерживалась вопреки официальному разрешению иных верований или атеистических воззрений, какие имел он сам.

— Давай внесем полную ясность, — сказала канцлер. — Мне не нравишься ты и то вмешательство в Божьи замыслы на земле, которые тебе разрешены во имя науки и техники. Я не уважаю призвание, которое в качестве одной из своих исходных посылок открыто подвергает сомнению мою веру. И ты должен знать, у меня очень много дел, как и должно быть при моем положении.

— Думаю, что Адвокат…

— Адвоката здесь нет. А я здесь. — Канцлер замолчала и секунду пристально смотрела на него. — У тебя испуганный вид, Орин. Меня это немного беспокоит. В конце концов, я всего лишь назначенный Адвокатом представитель Бога на этой земле. Уверена, тебе нечего меня бояться.

У Д'Алинниуса перехватило горло. Он потянулся за кувшином с водой и обнаружил, что плотно сжимает губы, прилагая немало усилий, чтобы его рука оставалась твердой.

— Я не ожидал вас увидеть, вот и все, — проговорил ученый сухими губами. — Не знаю, почему вы здесь.

— И это тебя пугает, не так ли, Орин? Что человек моего ранга сидит у тебя дома и ждет тебя? Мне вполне понятно, что меня испугались слуги, но мастер-инженер Адвоката? Что ты должен был натворить, чтобы так тревожиться?

Д'Алинниус сделал глоток воды. Он покрылся потом. В голове все смешалось, и ученый отчаянно пытался успокоиться.

Но чем больше он сосредотачивался, тем больше он осознавал причины появления канцлера в его доме. А он дал клятву Адвокату, что будет хранить тайну!

— Я ничего не сделал, — сказал Д'Алинниус. — Я выполнял свои обязанности в соответствии с приказами Адвоката, которая является моей повелительницей. Она, а не вы. — Последнее было произнесено шепотом.

Канцлер слегка наклонилась к нему.

— Не пытайся спрятаться за тогой Адвоката. Законы, разрешающие исповедовать другие религии, существуют по политическим соображениям и только на диких приграничных территориях. Они неприменимы здесь, как неприменимы и в Карадуке. И я буду искоренять и уничтожать ересь, направленную против Всеведущего всюду, где буду ее находить. Это моя главная цель.

— Эти законы действуют во всем Конкорде, канцлер Коройен. Вы, как и я, не можете выбирать, где и когда они будут соблюдаться.

— Гм. — Улыбка канцлера стала ледяной. — Думаю, ты убедишься, что тут ты ошибся, Орин. Как ошибаешься, если думаешь, будто сейчас можешь не исполнять мои требования. Я должна напомнить тебе, что ты сейчас здесь один. Я полна подозрений и желаю получить ответы.

— Мне нечего вам сказать. — Д'Алинниус сделал глубокий вдох.

— Еще одна ошибка, — заявила Коройен. — Мне не хотелось бы прибегать к принуждению или, сохрани меня Бог, к насилию, но ты сам осложняешь дело.

— Вы не можете заставить меня говорить. Тогда я нарушу клятву, которую принес моему Адвокату.

Угрожающие нотки в голосе Коройен заставили его содрогнуться.

— Ты считаешь себя в безопасности благодаря твоему положению — но ты ошибаешься. Адвокат готова закрывать глаза на твои склонности, но это не делает их менее отвратительными.

Сердце Д'Алинниуса ушло в пятки.

— Как вы могли… — произнес он, прежде чем успел стиснуть зубы.

— Ах, Орин, до чего ты наивен! Я — канцлер ордена Всеведущего. Только Адвокат стоит к Богу ближе, чем я. Никто мне ни в чем не отказывает. По крайней мере сколько-нибудь долго. Когда я спрашиваю, люди отвечают. Всегда.

Канцлер выпрямила спину и сделала движение левой рукой. Двое ее спутников поднялись на ноги, обошли вокруг стола и встали позади Д'Алинниуса.

— Насилие над несовершеннолетними — это преступление против Бога и Конкорда, — заявила она. — Но я поступлю так же, как Адвокат, если ты расскажешь то, что мне нужно узнать. Я блюду святость Всеведущего. Следовательно, я должна знать все о том, где высказывается и практикуется ересь. Я знаю, что ты ездил в Карадук с Полом Джередом. Я знаю, что вы проводили расследование. И то, что в нем не участвовал орден, вызывает у меня глубокую озабоченность. Рассказывай. Что вы обнаружили под знаменем Васселиса?

— Рассказывать вам — не мое дело, — ответил Д'Алинниус, с трудом сглатывая вставший в горле ком. — И вы не можете запугать меня угрозами. Я нахожусь под защитой. Обращайтесь к Адвокату.

— Но я спрашиваю тебя.

— Я вам не скажу.

Ученый почувствовал, как руки — сильные руки — сжались у него на плечах. Он ощутил запах пота и насилия. Канцлер смотрела на него с наигранной тревогой.

— Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе боль, Орин.

Д'Алинниус тряхнул головой, собирая остатки тающего мужества.

— Я вам не скажу, — повторил он.

— Нет, Орин, скажешь.

* * *

Эрин сама удивилась, как приятно ей вновь видеть Пола Джереда. Казначей явился во дворец, требуя аудиенции. Он не переоделся и лишь немного умылся с дороги. От него воняло морем. Она избавилась от консорта, который доставлял ей немалое удовольствие, отослав его, и поймала себя на том, что улыбается, глядя, каким взглядом Джеред провожает молодого красавчика, ускоряющего шаг под грозным рыком казначея.

— Ох, Пол, ты просто невозможен! Пугаешь моего консорта и едва даешь мне время прикрыть наготу, прежде чем ты ворвешься.

Эрин откинулась на постели в пристойной позе, наблюдая, как Джеред переходит к дивану и садится, чтобы налить себе разбавленного водой вина и придвинуть блюдо с фруктами.

— Тебе надо завести расторопных слуг. Я велел той девице бежать бегом. Ясно, что она поленилась.

— Не поленилась. Она дышала, как загнанная коза, пока говорила со мной. Неужели то, что ты обнаружил в Вестфаллене, настолько важно? Или ты пришел, чтобы мстить за свое наказание?

— Нисколько. Я благодарю тебя за поездку, которая оказалась удивительно интересной, хотя и беспокойной. И ты прекрасно знаешь, насколько это важно. Иди и сядь рядом со мной, Эрин. Мне неловко смотреть на тебя, когда ты лежишь в постели.

Эрин рассмеялась, плотнее завернулась в тогу и перетянула ее на талии кожаным шнурком.

— Я по тебе скучала. Нам с тобой не следует ссориться.

— Не похоже, чтобы твое отчаяние было очень глубоким, — отозвался Джеред. — Игры имели успех, как мне сказали.

— Да, имели. Могу заметить, что ты безупречно рассчитал время своего возвращения, — резко бросила Эрин. — Но даже ты не мог не ощутить настроения в городе.

— Я не сомневаюсь, что горожане счастливы. Но наверняка этого нельзя сказать о наших друзьях в Атреске и Госланде.

— Мои последние сообщения говорят, что армии на севере и на юге одержали значительные победы, а восток твердо противостоит силам врага. Победа близка.

— Молюсь, чтобы ты была права. Когда должны прийти следующие известия?

Эрин пожала плечами, этот разговор ей наскучил.

— Дней через семь или десять. — Она жестом предложила Джереду налить ей вина. — Итак, это колдовство и ересь или Васселис впадает в безумие?

Джеред положил на колени кожаную сумку, которую принес с собой, и извлек переплетенный документ. Эрин приняла его и открыла на первой странице.

— Здесь два варианта. Этот — более короткий. В нем краткое изложение, рекомендации и подробный рассказ о том, что мы видели и поняли. В более длинном варианте содержатся генеалогии и соображения относительно врожденных способностей и их развития. Там также есть сделанные под присягой заявления мужчин и женщин Вестфаллена плюс всех, кто связан с этим из дома Васселиса. Я оставлю их в сумке, чтобы ты смогла ознакомиться.

— Ясно.

Эрин начала читать. Она просмотрела краткий доклад и перешла к изложению увиденного, обнаружив, что ее все больше увлекает его содержание, которое читалось как роман. Она слышала, что Джеред о чем-то говорит ей. Слова «опека», «оружие», «наблюдение» и «контроль» долетали до нее словно в тумане. Эрин трудно было поверить, что текст, который она держит в руках, подписан сидящим перед ней мужчиной как соответствующий истине. Она почувствовала, что в глазах у нее темнеет, а по коже пробегают мурашки. Кровь запульсировала в венах, а ладони стали липкими от пота.

Адвокат не отрываясь прочла доклад целиком, пытаясь найти выход и выискивая обман и подвохи, которые продемонстрировали бы, что все это хитрая уловка. Рекомендации Джереда состояли в тщательном изучении вопроса и подготовке общественного сознания, а позднее — в уведомлении ордена и всего населения. Там говорилось о вероятном возникновении паники среди населения, но это уравновешивалось возможностями прогресса и развития цивилизации. И все это должно будет происходить под покровительством Адвокатуры. Однако он упустил один основной момент.

— Это отвратительно, — заявила Эрин, когда почувствовала, что сможет говорить решительно. — Я попросила тебя поехать туда без предубеждений, но с именем Бога на устах. Это оскорбление Всеведущего. О чем вы думали?

— Именно это я почувствовал, когда впервые увидел Восходящих и поговорил с чтицей Вестфаллена. Но тебе надо отрешиться от священных писаний и взглянуть на суть происходящего. Эти эксперименты шли на грани приемлемого, но в них нет ничего, что не было бы повторено природой и, следовательно, Богом. Разве это ересь? Этот вопрос не давал мне покоя.

— Как ты можешь даже спрашивать об этом, Пол? — Эрин покачала головой, чувствуя, как ее наполняет чувство глубокого разочарования. — Наверное, мне не следовало посылать туда тебя. Васселис явно оказал на тебя влияние.

— Не говори так, пока не прочтешь всего, что написано в обоих докладах. Меня это тревожит, да. Но это факты… А для жителей Вестфаллена — это обычная повседневность. Восходящие для них — всего лишь следующий шаг в развитии и жизни. Пламя зажжено.

— Тогда его надо потушить, — отрезала Эрин. — Пол, я — высший глас ордена Всеведущего. Я — Его представитель на земле. Я позволила провести расследование без участия ордена из уважения к тебе и к Васселису и зная, что Фелис Коройен неспособна найти взвешенное решение. Но то, что я здесь прочла… Не знаю, как ты пришел к этим выводам. Оружие? Они будут неуправляемыми. Не вижу, как можно оставить их в живых. Совершенно не вижу.

— Ты же не натравишь на них канцлера! Только не сейчас! — Джеред напряженно застыл и нахмурился.

Эрин покачала головой.

— Как это ни подавай, то, о чем я здесь читаю, — преступление, и больше ничего. И преступление, которое совершалось в течение весьма долгого времени. — Она вздохнула. — Я не могу допустить таких откровенных нарушений законов Конкорда. Этих людей надо привлечь к суду и признать невиновными или виноватыми. И это должен сделать орден и его судьи.

— Я только прошу, чтобы ты обдумала все более серьезно, прежде чем принимать такое решение. Прочти то, что мы написали. Подумай. Познакомься с ними.

— Я с ними познакомлюсь. Здесь. В Эсторре. Когда они будут в цепях. Я ясно выразилась?

— Ты ведь говоришь об Арване Васселисе, Эрин. Подумай, что это значит.

— Я знаю, — прошептала она.

Эрин смотрела, как Джеред обдумывает дальнейшие действия. Она понимала, что он мучается. Бог свидетель, но и она ощутила жуткий груз, павший ей на плечи при этих словах. Она прочтет все этой ночью. В конце концов, глупо надеяться, что после всего этого она может уснуть. Но Адвокат не могла даже представить себе, что к утру ее мнение изменится. А это означает, что Арван Васселис предстанет перед ней — и, скорее всего, услышит, как она приговаривает его к смерти через сожжение.

— Я получу приказ от тебя завтра утром, — проговорил Джеред, вставая. Его голос звучал бесстрастно. — И если ты пожелаешь, чтобы я отправил в тюрьму всех, кто к этому причастен, я сделаю это для тебя, мой Адвокат.

— Нет, Пол. Извини, но нет. Поедет Арков. Это работа для дворцовой гвардии, а не для тебя.

— А мне придется просто ходить кругами, пока он не вернется с моим другом, согнувшимся под тяжестью цепей? — Джеред покачал головой. — Тридцать дней по меньшей мере. Я с ума сойду.

— У тебя будут другие дела, которые займут твой ум, мой казначей. Маршал-защитник Юран отказался присутствовать на играх. Ты нужен мне там, потому что его придется снять, а левимы под твоим командованием смогут обеспечить бескровную передачу власти.

— И кто будет править вместо него?

— Консул Сафинн, конечно. Если бы я прислушалась к своему разуму, он сидел бы на троне с момента присоединения Атрески.

— Тебя не интересуют причины, по которым Юран не приехал? Возможно, он решил, что его отсутствие стало бы ударом по настроению общества в тот момент, когда цардитские орды нарушают его границы, а страна охвачена беспорядками.

— В его послании с отказом не было ничего, кроме презрения к играм и времени их проведения. — Эрин пожала плечами. — Это последнее оскорбление.

— Как пожелает мой Адвокат. — Джеред склонил голову.

— Приказ для тебя будет готов на рассвете. Приведи с собой Аркова. — Эрин Дел Аглиос смотрела, как он кивает и поворачивается, чтобы уйти. — Да, Пол! — Казначей остановился, но не обернулся. — Спасибо тебе.

— Не надо. Сейчас не время для благодарностей.

Адвокат наклонила голову — и прошло очень много времени, прежде чем она смогла поднять взгляд.

Загрузка...