Крестоносец

2. Взгляд за занавес

Сволочи, сволочи, сволочи! Как же я вас, гадов, ненавижу!

- Эй, трактирщик! Еще вина...

- Да будет вам, милостисдарь рыцарь, - корчмарь смотрит на меня с состраданием. - Вы и так...

- Тебе что, неясно сказано? Вина, мать твою!

- Хорошо, хорошо, милостисдарь, только не кричите так... Эй, Франшез, вина господину рыцарю...

Подношу кружку ко рту и пытаюсь сделать глоток. Сразу подкатывает тошнота. Сколько я уже выжрал - два литра, три, больше? Губы кажутся огромными и непослушными, морда горит, башка тяжелая и дурная, желудок колышется, предупреждая, что вот-вот отправит это пойло обратно. А на душе как была глухая мрачная ночь, так и осталась. Эх, сейчас бы нашей русской водки!

- Заливаем горе?

Это та самая эльфийка, что была на аудиенции у маршала. Элика. Блин, как она меня нашла?

- Тебе что нужно? - буркнул я. - Уходи.

- Хочу выпить и поговорить, - Элика придвинула к себе кружку и кувшин с вином, налила, сделала хороший глоток. - Твое здоровье, сэр рыцарь.

- Уходи.

- Не хочешь поговорить?

- Нет.

- Понимаю. А я вот думаю, нам стоит побеседовать. Между прочим, найти тебя было трудно. Все кабаки в квартале обошла.

- Могла бы не стараться.

- Вы, люди, ужасно предсказуемы. Залить горе вином - как оригинально.

- Слушай, да пошла ты... магичка хитромудрая. Не хрена меня тут лечить. Без тебя во всем разберусь.

- На самом деле мне ужасно жаль, что так получилось с Домино. Но поверь, это всего лишь стечение обстоятельств.

- А мне пле-вать! - Я сделал паузу, чтобы перебороть накатившую тошноту. Странно, но с появлением Элики мое опьянение начало очень быстро проходить. Опять какая-то магия. Подняв взгляд от столешницы, я посмотрел на эльфийку. Она улыбалась. - Чего скалишься?

- Ты в самом деле ее так любишь?

- А тебе-то что?

- Просто необычно. Никогда не слышала о любви человека и эльфа.

- Не слышала, так вали отсюда. Не о чем нам разговаривать.

- Ты ужасный грубиян, Эвальд. Но мне это нравится, - она налила себе еще вина. Подняла кружку, держа ее у рта. Я заметил на ее безымянном пальце перстень с крупным изумрудом, подмигивавшим мне яркой зеленой искоркой. - Твое здоровье.

- Тебе что от меня нужно?

- Если я скажу, что ты мне понравился, ты поверишь?

- Ага, ага, - я хмыкнул. - Любовь с первого взгляда? Не смеши меня, не до смеха мне.

- Нет. Пока только симпатия. Причем возникшая не сегодня. Мне Домино про тебя много рассказывала. Знаешь, она тебя очень любит.

- Вот не надо об этом. Не делай еще больнее.

- Разве ты не хочешь узнать, что случилось?

- А толку-то? Мог бы, я бы сейчас на этот самый Порсобадо на крыльях полетел. Если с ней что случится, я вас тут всех в куски порублю.

- Герой! А мы тут причем?

- Притом. Девчонка у вас защиты искала, верила вам, а вы...

- Это была обычная магическая практика. Мы постоянно отправляем молодых магов в различные регионы империи для обучения. И все всегда проходило нормально. Никто не предполагал, что на этот раз случится беда.

- Домино вам говорила, что за ней охотятся? Говорила?

- Да, Кара Донишин знала о вербовщиках и о том, что произошло с тобой и Домино.

- И потому отправилась с моей девушкой на Марвентские острова, поближе к Суль, так?

- В этом не было никакого умысла, поверь. Они могли бы отправиться в любую другую точку на карте. И потом, с ними был еще один стажер, человек, не эльф. Хотя у Ложи были мотивы послать девочку именно на Порсобадо. Там можно встретить виари - их корабли довольно часто появляются в порту Форт-Авек. Возможно, Ложа хотела узнать больше о Брианни. Девочка обладает очень редким даром. Если до нее доберутся лакеи Суль, может случиться большая беда.

- Нет логики, - сказал я, глядя в столешницу. - Ни в чем нет логики. Бла-бла-бла. Одна болтовня. Уходи, Элика, оставь меня одного.

- Тебе понадобятся помощники в Форт-Авеке.

- Не понадобятся. Я сам справлюсь. Весь остров раком переверну, но Домино найду.

- Тогда я тебя огорчу. Я уговорила Охранительную Ложу поручить мне расследование на Порсобадо. И очень огорчила маршала де Бонлиса - он бы предпочел, чтобы ты сломал зубы на этом деле. Так что мы отправляемся туда вместе. Рад?

- А с чего это вдруг такая забота? - Я вытер рукавом набежавшую слюну. - Собираешься пасти меня, шпионить за мной?

- Глупый салард! - Элика сверкнула глазами. - Разве ты не понял, что происходит? Подумай своей тупой круглоухой башкой: почему тебя, зеленого новобранца, только-только надевшего фламеньерский плащ, отправляют расследовать случившееся на Порсобадо? Потому что уверены, что ты провалишь это задание. И у Собора появится отличный повод с позором изгнать тебя из братства.

- С чего ты взяла, что я его провалю?

- Ты ведь не знаешь всех подробностей.

- Так расскажи мне все.

- Сейчас? Ты пьян. И потом, такие вещи в кабаке не рассказывают.

- Мне плевать на Собор, на братство и на все остальное. Я хочу найти Домино, больше мне ничего не нужно.

- В этом наши желания сходятся. Когда Домино только-только появилась в академии, я была первой, кто встретился с ней. Потом я узнала ее историю и поняла, что эта девочка может принести либо великое благо, либо величайшие беды. Она тебе, кстати, не рассказывала о том, кто были ее предки?

- Нет, не рассказывала.

- Домино происходит из дома самого Зералина, последнего короля Калах-Денара и первого капитана морского народа виари. Во времена первого Нашествия именно Зералин и его народ, эльфы Калах-Денара, первыми сели на корабли и покинули родину навсегда. Это случилось после того, как в сражении с нежитью пали три тысячи виари, в числе которых были младший сын Зералина и его единственная дочь. Зералин назвал их именами свой меч и поклялся, что его народ однажды вернется на родные берега. А поскольку Зералин был дайруад, Провидец, его слова считаются пророчеством, которые знают все потомки народа Калах-Денара.

- Меч назывался Донн-Улайн, - сказал я, вспомнив обряд крестин клеймора, который сейчас лежал на лавке рядом со мной. - Так?

- Все верно. Домино кое-что тебе рассказала, верно?

- Нет, просто... она легенду рассказывала. Об этом самом Зералине.

- Мы, потомки народа Зералина, сегодня мало верим в это древнее пророчество. Но Домино - она не просто моя соплеменница и не просто арас-нуани, ребенок, наделенный магической мощью. Она Блайин-О-Реах, дитя королевской крови. Думаю, ее отец хорошо понимал, что делал, когда отказался выдать девочку вербовщикам Суль. Чтобы так рисковать жизнями сотен и сотен виари, нужно было иметь веские мотивы.

- Слушай, Элика, я ее очень люблю, - лицо эльфийки и сверкающий изумруд на ее пальце начали расплываться перед глазами. - Если с ней что-то случится...

- Ого, рыцарь в слезах и соплях! - В голосе эльфки не было насмешки, только сочувствие. - Ты совсем опьянел, сэр рыцарь. Оставь в покое кружку и давай-ка отправимся домой....

- Слушай, иди ты...! - Я попытался подняться, но тело меня больше не слушалось. Это что, и впрямь так нажрался? Ээээх, м-мать!

- Я же сказала - пора домой!

- А я говорю...

А вот что я собирался сказать магичке, так и не было сказано. Поскольку по всей видимости в следующую секунду я просто отрубился.

Ооооох!

Кажется, я не сплю. И слышу голоса. Или я все еще сплю, и голоса мне только снятся?

- Не стоит вам сейчас входить к моему господину, сэр, - говорит тихий, вежливый, но очень твердый голос. - Он наверняка еще спит. Прошу вас, наберитесь терпения и приходите чуть позже.

- Время уже за полдень, - отвечает второй голос, и я готов поклясться, что он мне знаком. - И потом, я пришел не просто так, а по делу. Позвольте мне пройти.

- Нет, нет, и даже не просите, молодой сэр, я не могу...

- Назария! - крикнул я и сам поразился, каким хриплым и неприятным стал мой голос. - Кто там?

- Милорд Эвальд? - На меня падает тень. Повернув голову (блин, мозги так и бултыхаются в черепе!), я вижу старенького слугу сэра Роберта.

- Больно! - говорю я, пытаясь заставить руки и ноги двигаться. - Кто там пришел?

- Это я, сэр Эвальд.

Сощурив глаза, пытаюсь разглядеть гостя - мне мешает солнце, которое светит из окна прямо в глаза. Бог ты мой, да это же Тьерри де Фаллен! Мой приятель Казначей из пансиона Дюран. Он что тут делает?

- Тьерри?

- Ты меня узнал, и я очень этому рад, - Тьерри поклонился с довольной улыбкой. - Прости, что побеспокоил, но мне очень хотелось с тобой встретиться.

- Это очень любезно с твоей стороны, - с трудом выговорил я, держась за виски, - но я, право, сейчас не в форме...

- Выпейте, милорд, - Назария подал мне высокий стакан с мутной, пахнущей лимоном жидкостью. - Это поможет, уверяю.

- Бурный вечер? - осведомился Тьерри.

- Глупый вечер, - я задержал дыхание и залпом выпил содержимое стакана. В первую секунду желудок противно заколыхался, но холодный мятный напиток быстро успокоил его. Изнутри поднялась волна свежести, и это было такое чудесное чувство, что я счастливо застонал. - Господи, как хорошо!

- Наверное, я пришел не вовремя, - сказал Казначей, - но я не знал, что ты славно вчера повеселился.

- Ты что-то хотел?

- Всего лишь поздравить тебя с посвящением. В штаб-квартире братства только о тебе и говорят.

- Наверняка не самые лестные для меня вещи, так?

- Скажу честно: кому-то твое посвящение как шило в зад. Но твои друзья - а их у тебя немало, - искренне рады за тебя.

- Спасибо, Тьерри.

- О, не за что! Поскольку ты у нас герой дня, хочу сделать тебе небольшой подарок, - Тьерри протянул мне бархатный тяжелый кошель. - От души, Эвальд.

- Деньги? - Я с недоумением посмотрел на парня. - Ты принес мне деньги?

- Я подумал, что пятьдесят гельдеров тебе совсем не помешают.

- Пятьдесят гельдеров? Черт, да это целое состояние! Я не могу принять такую сумму.

- Поверь, Эвальд, я не последнее тебе отдаю, - Тьерри продолжал протягивать мне кошелек. - Бери!

- Нет, - мне почему-то была неприятна щедрость Тьерри. Этот широкий жест приятеля, но не друга, пусть искренний и по-человечески понятный, будто еще раз напоминал мне, что, несмотря на громкий титул я всего лишь нищий, чудом пролезший в местный высший свет. - Убери, а то обижусь.

- Я понимаю твои чувства, но и ты пойми мои. Ты начинаешь свою карьеру в братстве, и без большого кошелька это будет не так просто. Мы же друзья, а друзья должны помогать друг другу.

- Я не могу принять такую большую сумму. Пятьдесят золотых - это доход с целой марки за год.

- Конечно, ты думаешь, что я, сын очень богатого лорда, который, если называть вещи своими именами, сидит на золоте братства, пытаюсь купить твое расположение, - в голосе Тьерри послышалась горечь. - Но ты неправ, Эвальд. Давай договоримся так: ты возьмешь эти деньги, и если до конца дня тебе не придется их потратить, я приму их обратно без вопросов и обид. Я остановился в гостинице "Благой уголок" в Имперском квартале.

- Погоди, ты что имеешь в виду?

- Всего лишь хочу, чтобы ты принял этот маленький знак уважения. И потом, я был посвящен во фламеньеры еще неделю назад, а на пирушке в честь моего посвящения тебя не было. Так что выпьешь за мое здоровье. - Тьерри улыбнулся и бросил кошель на стол. - Ты знаешь, где меня искать.

Только тут я заметил, что на Тьерри и в самом деле надет рыцарский фламеньерский плащ - точно такой же, какой я вчера получил из рук маршала де Бонлиса. Но эти деньги...

- Мне кажется, дружище, ты чего-то не договариваешь, - сказал я.

- Знаешь, мне и в самом деле пора. Если ты вечером свободен, приходи ко мне в "Благой уголок". Закажем себе по кварте хорошего белого вина...

- О, нет! - При самой мысли, что опять придется пить, я почувствовал себя нехорошо. - Что мне тебе сказать? Спасибо. Я не могу обидеть тебя, но жди - вечером я принесу золото обратно.

- Нисколько в этом не сомневаюсь, - Тьерри слабо улыбнулся. - До встречи, друг мой!

- И что все это значит? - сказал я сам себе, когда Назария вывел Казначея из спальни. - Что вообще за блажь такая?

Помедлив немного, я взял кошель. Золотые монеты выглядели так, будто их только что отчеканили. Щедрый подарок, нечего сказать. Но меня не оставляла мысль, что Тьерри что-то не договорил. Что-то очень важное - и очень неприятное для меня.

- Назария! - крикнул я, ссыпая золото обратно в кошель.

- Да, милорд, - старик замер на пороге с самым чинным видом.

- Что это за напиток?

- Мой рецепт. Немного лимонного сока, чистой воды, мяты, щепотка соли и несколько капель особой травяной настойки.

- Потрясающе. Голова совершенно прошла.

- Рад, что помог вам, милорд.

- Знаешь, я посплю еще немного, - сказал я, откинувшись на подушки. - И прошу, никого больше ко мне не пускай.

- Я бы посоветовал милорду не спать больше. Время уже за полдень.

- Я знаю. И все-таки еще посплю.

Назария не стал возражать. Он вышел, а я растянулся на постели и закрыл глаза. Теперь, когда муки похмелья оставили меня, хотелось думать о чем-нибудь хорошем, приятном, светлом.

О Домино, например. О том, как я найду ее и...

И все у нас будет хорошо.

Мне показалось, что спал я совсем недолго, всего несколько минут. И разбудили меня новые гости.

Визитеров было двое - немолодой усатый господин с глазами навыкате и бульдожьим лицом, одетый в роскошный камзол с пуфами и шелковым красным кушаком, цветные брэ и новехонькие длинноносые ботинки из серого сафьяна, и тощий молодой человек с лицом замученного сессией студента. Усатый держал в руках изящный жезл из слоновой кости, у тощего через плечо висела сумка, набитая свитками.

- Милорд маркиз де Квинси! - Пучеглазый господин отвесил мне самый учтивый поклон. Перед этим он быстрым взглядом окинул мои апартаменты, и я заметил в этом взгляде что-то вроде разочарования и пренебрежения. - Я Кулио Рейс, владелец оружейного дома "Рейс и сыновья", что на улице Двенадцати Праведных мучеников, главный поставщик и оружейный мастер пресвятого братства фламеньеров, в котором вы имеете честь состоять.

- Да? - Я, признаться, не совсем понимал, что у меня в доме забыл этот раздувающийся от чувства собственной значительности господин. - И чего вам угодно?

- Прежде всего мне угодно, чтобы вы меня выслушали, - Рейс поднял правую руку, и тощий служка немедленно сунул в эту руку один из свитков. Рейс развернул его, прокашлялся и начал читать, медленно и с выражением: - "Я, Кулио Рейс, милостью Пресвятой Матери нашей Владычицы, поставщик святого братства фламеньеров, имею честь сообщить светлейшему брату Эвальду, маркизу де Квинси, что заказ на вооружение для господина маркиза выполнен в самолучшем виде и в срок...."

- Заказ?! - вырвалось у меня.

- "Поелику его светлость не потрудился лично указать, какого качества вооружение и по какой цене он пожелал бы иметь, я взял на себя дерзость и смелость выполнить заказ столь высокой особы, используя наилучший материал, с коим работал я сам и мои первые мастера, дабы угодить господину маркизу во всем...

Для его светлости изготовлен полный бард, подобный тому, кои приняты для защиты коней в братстве пресвятой Матери, из самолучшей стали и с гравировкой серебром. На означенный доспех ушло семьдесят пять фунтов стали и четыре фунта серебра. Из великого расположения к его милости маркизу, торговый дом "Рейс и сыновья" установил за исполненную работу следующие цены:

- стальной шанфрон с отделкой серебром и с плюмажем из настоящих перьев - три гельдера тринадцать сильверенов шесть грошей;

- стальной критнет с кожаной подкладкой - два гельдера четыре сильверена;

- стальной пейтраль, исполненный в технике холодной ковки, с изображением символики пресвятого братства фламеньеров, с серебряной гравировкой и кожаной сбруей - семь гельдеров двадцать сильверенов три гроша;

- круппер из стальной кольчужной сетки, изготовленной из волоченной проволоки - пять гельдеров ровно;

- фланшард для защиты боков коня и ног господина маркиза - два гельдера двадцать сильверенов;

- рыцарское седло с войлочным потником и чепраком из алирского сукна с вышивкой серебром и тиснением по коже - четыре гельдера восемь сильверенов одиннадцать грошей.

- орденский щит с символикой пресвятого братства, с прошитыми кожаными ремнями для руки и клепаной окантовкой - один золотой гельдер;

- орденский шлем с символикой пресвятого братства - семь гельдеров двенадцать сильверенов.

Клянусь именем пресвятой Матери нашей и своей честью, что стоимость изготовленных для господина маркиза Эвальда де Квинси, графа Дарнгэма изделий по контракту, заключенному с братством, вкупе с издержками, расходами на доставку и оплатой моей собственной работы и труда моих мастеров, окончательно составляет сорок четыре золотых имперских гельдера."

Закончив чтение, Рейс с самой важной миной свернул пергамент в трубку и посмотрел на меня.

- Посему смиренно прошу милорда маркиза заплатить за работу указанную сумму, - добавил он самым заискивающим тоном.

Так, теперь все понятно. Вот почему Тьерри принес мне деньги. Он знал, а я нет. Черт, подумал я, холодея, в каком бы идиотском положении я бы сейчас оказался, если бы не Тьерри!

- Да, конечно, - ответил я, наслаждаясь моментом. - Вон кошелек, на столе. Возьмите, сколько полагается.

Мастер Рейс буквально вцепился в мошну. По его лицу я понял, что он испытывает просто неземное блаженство, держа в руках золотые монеты.

- Ровно сорок четыре, - провозгласил он, закончив расчет. - Сердечно благодарю вашу светлость за щедрость!

- А я благодарю вас за отличную работу и честность (Черт, что я несу-то, я ведь еще в глаза не видел все это железо!). Поэтому возьмите еще один золотой, как чаевые.

- Как что? - не понял мастер Рейс.

- Как премию за ваше мастерство, господин Рейс, - сказал я, улыбаясь.

Оружейник кончиками пальцев достал из отощавшего кошелька еще одну монету и поклонился так низко, что я смог увидеть предательскую плешь в его стриженой в скобку курчавой шевелюре. Похоже, я его сильно удивил.

Эх, знать бы, кому я обязан такой подлянкой! Наверняка и тут не обошлось без маршала де Бонлиса. Хотел бы я посмотреть на его рожу, когда он узнает, что безродный новичок, которого он презирает, расплатился наличными с оружейником! Причем за вооружение, которого не заказывал...

- У вас все? - сказал я.

- О, да! - Мастер Рейс смотрел на меня как на святую икону. - Благодарим вас, ваша светлость. Да пребудет с вами милость Матери на путях ваших! Вооружение будет доставлено вам сегодня же. Буду счастлив видеть вашу светлость в числе наших постоянных заказчиков.

- Не сомневаюсь. Прощайте, добрый мастер Рейс.

Когда пучеглазый и его заморенный приказчик ушли, я высыпал остатки денег на стол. Пять золотых, как в сказке про Буратино.

- Назария! - крикнул я.

Слуга появился незамедлительно.

- Возьмите три золотых и купите нам поесть, - распорядился я. - И когда принесут конский доспех для моей лошади и прочее, проверьте, все ли на месте. А я пойду навещу сэра Тьерри. Надо поблагодарить его за то, что он для нас сделал.

Гостиница "Благой уголок" оказалась роскошгым местом даже по меркам Имперского квартала. Общий зал буквально сиял отраженными в оконных витражах, хрустале и золоте огнями сотен восковых свечей. Несколько богато одетых пожилых мужчин, по виду купцов, приветствовали меня легкими поклонами, едва я вошел в двери и замер в растерянности на пороге. Тут мне навстречу двинулся разодетый в парчу и бархат хозяин заведения.

- Большая честь для нас ваш визит, - сказал он тоном человека, который знает цену себе и своему бизнесу. - Прошу покорно в наши скромные стены. Чего изволит молодой мастер - вина, комнату, хорошую компанию?

- Мне нужен сэр Тьерри де Фаллен, - сказал я.

- Ах, так вы пришли по приглашению... - Хозяин понимающе кивнул. - Соблаговолите подняться по лестнице на второй этаж. Комната с медной чеканкой на двери. Или прикажете проводить?

- Нет, спасибо, я сам найду дорогу, - я протянул хозяину серебряную монету.

- Благодарю за щедрость. Приятного вам вечера, милорд.

Я поспешно поднялся по лестнице и без труда нашел нужную дверь - пресловутая чеканка изображала двух обнаженных нимф, сжимающих друг друга в объятиях. У меня появилось подозрение, что "Благой уголок" не столько гостиница, сколько фешенебельный бордель.

Дверь мне открыл сам Тьерри. Его простоватое веснусчатое лицо немедленно расплылось в улыбке.

- О, ты пришел! - воскликнул он, отступая в сторону и пропуская меня в номер. - Давай же входи!

- Я пришел поблагодарить тебя, Тьерри, - сказал я и тут замолчал: Тьерри был не один. За столом с кубком в руке человек лет пятидесяти в орденском сюрко и высоких кожаных сапогах. На широкую кровать под балдахином был небрежно брошен фламеньерский плащ, расшитый золотым позументом.

- Это мой отец, великий скарбничий братства Оливер де Фаллен, - сказал Тьерри. - Он давно просил познакомить вас.

- Мне очень хотелось увидеть своими глазами юношу, который заставил говорить о себе весь орден, - сказал рыцарь, подавая мне руку. - Будем знакомы, мастер Эвальд.

- Сэр, это... - я замялся, не зная толком, что и сказать. Меньше всего я ожидал встретиться лицом к лицу с одним из высших иерархов братства. - Простите, я немного растерян. Мое почтение, сэр.

- Оставьте формальности. Будем говорить как друзья, а не как господин и его слуга. Я велел подать нам ужин в номер. Вы ведь поужинаете с нами?

- Милорд, я...

- Вы пришли к Тьерри? - Казначей братства усмехнулся. - Простите, вас следовало предупредить. Я понимаю ваше смущение.

- Я пришел поблагодарить за деньги.

- Ты ведь их потратил, верно? - вставил Тьерри.

- Да, потратил. Мне доставили сегодня конскую броню, которую я не заказывал. У меня осталось четыре гельдера.

- Деньги дал я, - сказал де Фаллен-старший, отпив из кубка.

- Почему? Откуда такая забота?

- Вот об этом я и хотел бы говорить с вами, юноша. Тьерри, могу я попросить тебя постоять за дверями и проследить, чтобы никто не прижимался к ним ухом?

- Конечно, батюшка, - Тьерри подмигнул мне и вышел.

- Садитесь, мой друг, - де Фаллен-старший показал мне на свободный стул. - И давайте без церемоний. Сразу скажу, вы мне симпатичны. И Тьерри прожжужал мне о вас все уши. Вы для него чуть ли не герой.

- Он преувеличивает.

- А мне кажется, нет. О вас говорят даже на Высоком Соборе, а это что-то, да значит. Безвестный пришелец ниоткуда менее чем за полгода заставил говорить о себе и нажил себе немало друзей...

- И врагов, не так ли?

- И врагов, - кивнул скарбничий. - Их меньше, чем тех, кто к вам расположен, но не стоит их недооценивать.

- Вы хотели поговорить со мной о моих врагах?

- Давайте обо всем по порядку. В первую очередь поговорим о вашей наивности и неискушенности. Вы ведь считаете, что вступление в братство откроет вам все пути к богатству и славе?

- Я хочу только одного: быть с любимой девушкой. Политика и слава меня не интересуют.

- Вы на самом деле так любите эту эльфку?

- Больше жизни.

- Странные слова. Хотя чему я удивляюсь, вы ведь очень молоды. В вашем возрасте любовь кажется главным счастьем в жизни. Но неужели и вам впрямь считаете, что вашу любовь принимают за чистую монету?

- Что вы имеете в виду?

- То, что ваш мотив для вступления в братство многим кажется неубедительным.

- Ах, вот вы о чем... - Я перевел дух: больше всего я боялся услышать от де Фаллена что-то вроде: "Домино не воспринимает твою любовь всерьез, парень. Поищи себе другую подружку". - Знаете, мне плевать, кому что кажется.

- Не сомневаюсь. Но давайте попробуем помечтать. Вы получили свою девушку и обрели счастье. Что дальше?

- У меня будет Домино, и больше мне ничего не нужно.

- Вы не хотите сделать карьеру в братстве?

- К чему мне она? - Я тут подумал, что де Фаллен вобщем-то говорит здравые вещи. - Я простой человек. Мне уже намекнули, что летать высоко у меня не выйдет.

- А вы бы хотели летать высоко?

- Нет. Оттуда больно падать.

- Верно. Падать с большой высоты очень больно. Но и ползать по земле не совсем приятно. Теперь по поводу вашей простоты. Вы - наследник рода Квинси, одной из самых благородных и древних фамилий в империи. И это к чему-то вас обязывает, сударь.

- Между тем на меня все равно смотрят как на выскочку и простолюдина.

- Со временем станут смотреть по-другому. Не будем забывать Устав ордена, где в самой преамбуле говорится: "Да будут братья равны друг другу, да будут едино драгоценны для нас сын короля и сын скартебеля!" Обстоятельства вашего вступления в орден забудутся очень скоро, останутся ваша фамилия и ваши деяния на благо империи и ордена.

- Почему вы решили дать мне денег? - не выдержал я.

- По трем причинам. Во-первых, друг моего сына всегда может рассчитывать на мое расположение. Во-вторых, ваш добрый наставник сэр Роберт не оставил после себя золотых гор. В-третьих, мне хотелось испортить настроение тем, кто пытался поставить вас в неловкое положение.

- Маршалу Бонлису?

- И не только ему. Я же сказал, у вас есть друзья, и у вас есть недруги, - де Фаллен долил себе вина в кубок. - Но вы несправедливы к маршалу. Ногаре де Бонлис храбрый воин и честный человек, но он слишком спесив. Он, как цепной пес, готов разорвать всякого, кто посягает на дворянские привилегии, одна из которых - служба империи и матери-церкви в рядах братства.

- Значит, у меня есть враги могущественнее маршала де Бонлиса?

- Я не сказал "враги". Враг и недруг - немного разные вещи, юноша. Не льстите себе, вы пока еще не успели нажить себе настоящих врагов. Никто не испытывает к вам настоящей вражды. Лишь настороженность и недоверие. Ну, может быть, герцог Ян де Хох Лотарийский желает вашей крови - вы ведь грубо обошлись с его сыном?

- Вы и это знаете?

- Конечно. Вы сейчас некая диковинка. За вами наблюдают десятки внимательных глаз. Примерно так же, как зеваки на рынке смотрят на привезенное издалека чудище в клетке. Многие в братстве задают себе один вопрос: как получилось, что сэр Роберт де Квинси и сам Луис де Аврано, прямой потомок Гугона де Маньена, облагодетельствовали простолюдина, свалившегося с Луны, нет ли тут злого колдовства или еще чего?

- Понимаю, - сказал я с горечью. - Вы тоже задаете себе этот вопрос?

- Представьте, да. И пытаюсь ответить на него.

- И каков же ответ?

- Он зависит от вашего согласия помочь мне.

- И потому вы решили выступить в роли благодетеля? Или, как говорят в моем мире, спонсора?

- Ах, юноша, вы действительно сама наивность! Вы считаете меня идиотом, который всерьез полагает, что сможет купить вашу преданность и дружбу за пятьдесят монет? Или вы так дешево себя цените?

- Тогда я ничего не понимаю.

- Верно, - де Фаллен перестал улыбаться. - В братстве назревают перемены. Великий магистр Эльмар де Ганнон смертельно болен. Сколько он еще проживет - месяц, два, три - не суть важно, главное в том, что очень скоро нам придется выбирать нового магистра и новый путь, по которому пойдет братство. По нашим законам будут предложены три кандидатуры на должность магистра братства: первую назовет сам де Ганнон в своей духовной, вторую предложит император, третью - совет выборщиков из числа братьев, по одному от каждого конвента братства. Не исключено, что все они назовут одного и того же человека. Но я знаю, что единодушия не будет.

- Почему вы так уверены?

- Я знаю это. Я почти уверен, что де Ганнон и конвенты предложат одинаковую кандидатуру, а именно маршала де Бонлиса. Де Ганнон очень дружен с великим маршалом, а уж сейчас, когда де Ганнон страдает от своей болезни особенно сильно, они стали еще ближе. Почти не сомневаюсь, что в духовной нынешнего магистра будет названо имя графа де Ретура.

- Вы не сказали о второй кандидатуре.

- Ее представит Высокому Собору сам император Алерий Великий. И я вас уверяю, что его величество назовет совсем другого человека - не Бонлиса.

- Так, - я понял, что де Фаллен говорит о себе. - Не понимаю, как это все касается меня.

- По правилам, окончательное решение будет принимать Высокий Собор. Но маршал и его соперник сами являются командорами Собора, следовательно, каждый из них будет обязан голосовать за своего соперника - так обязывает обет смирения. Четыре голоса мы отбрасываем.

- Почему четыре?

- Мастер Эвальд, вы удивляете меня все больше и больше! Вы оказались в братстве, будучи полным невеждой, не знающим наших законов и традиций! Официально Высокий Собор состоит из семи командоров - это великий магистр, великий маршал, великий госпитальер, великий шевалье, великий ризничий, великий персекьютор и великий скарбничий. Однако в память о четырнадцати первых воителях, отозвавшихся на призыв Матери во время Нашествия, каждый из командоров приглашает на заседания Собора по одному рыцарю, который именуется "держателем стремени командора". Эти рыцари имеют право голоса наравне с командорами.

- Интересная традиция. Но опять же не пойму, причем тут я.

- Вы будете моим держателем стремени. Теперь понимаете?

- Теперь понимаю. Но не кажется ли вам, милорд, что мое появление на Высоком Совете в качестве вашего... союзника не пойдет вам на пользу?

- Почему? Вы наследник эрлинга де Квинси, человек, успевший составить себе определенную репутацию. Да и потом, кому какое дело, кого я выберу в качестве своего держателя стремени?

- Понимаю. Но есть одно обстоятельство, милорд - де Бонлис отправляет меня на Порсобадо в качестве нового представителя братства. Через пять дней я должен быть в Агерри и отплыть на корабле на Марвентские острова. Как быть с этим?

- Вы должны выполнить волю великого маршала. Это приказ, он не обсуждается.

- Милорд, у меня ощущение, что вы не договариваете самого главного.

- У вас правильное ощущение. Когда де Ганнон оставит свой пост, закончится одна эпоха в истории братства и начнется другая. И от вас, мой друг, во многом будет зависеть судьба империи. Де Бонлис считает, что нашел способ избавиться от вас, отправив в Фор-Авек. Он полагает, что вы потерпите там поражение и будете с позором изгнаны из фламеньеров. Однако если вы победите... Как вы думаете, кто наш главный враг, юноша?

- Я не задумывался над этим.

- Уже полвека мы смотрим на восток. После войны за Роздоль многие братья верят, что наш главный противник - это Тервания. И великий магистр верит в это. И его преемник будет считать так же. А это значит, что братство снова постарается не заметить ядовитую змею, свившую гнездо у нашей двери.

- Магистров Суль?

- Да, магистров Суль, - де Фаллен сверкнул глазами. - А этот враг гораздо опаснее терванийцев. Да, когда-то мы победили флот Суль в войне за Марвентские острова. И мы успокоились, убедили себя, что черная магия и состоящие на службе Суль рейдерские флотилии не так опасны, как набирающая мощь Терванийская держава, за которой идут кочевники Дальних степей. Мы все чаще говорим о крестовом походе против Тервании, и проповедники от имени братства призывают верующих жертвовать деньги на грядущий поход и вступать в ополчение! А ведь владыкам Суль только того и надо. Они смотрят на нас из-за моря и ждут часа, когда мы столкнемся с терванийцами в кровавой битве. И тогда придет их время. А наша слава и наше могущество останутся в прошлом.

- Почему же командоры братства этого не понимают?

- О, они все прекрасно понимают! Но Суль далеко, а терванийцы совсем близко. Их влияние в Дальних степях растет, все больше кочевников принимают Аин-Тервани и готовы нести свою религию дальше. Еще свежа память о войне за Роздоль, как я уже сказал. И светлые головы в Высоком Соборе считают, что угроза империи на востоке, а не на западе.

- И новый магистр заставит их повнимательнее посмотреть на запад?

- Я не ошибся в вас, мастер Эвальд, - де Фаллен похлопал меня по руке. - Вот почему я хочу подружиться с вами и прошу вас послужить мне.

- Чего вы от меня хотите?

- Ваша миссия на Порсобадо может быть связана с виари. До сих пор империя усердно делала вид, что их не существует в природе. Между тем магистры Суль уже давно используют эльфов - наверняка ваша девушка рассказывала вам, каким образом. Пока что виари упорно пытаются сохранить нейтралитет, но кто знает, что будет завтра? Если Суль удастся заключить союз с морскими скитальцами, магистры-чернокнижники получат в свое распоряжение сильный флот и магические знания виари. У меня есть информация, что проблемы на Порсобадо могут быть связаны с деятельностью агентов Суль. Найдите доказательства этого и привезите мне. Только мне нужны веские аргументы, желательно документально оформленные.

- Один вопрос, милорд - почему империя до сих пор не взяла виари под свою защиту?

- Потому что они не нужны империи.

- Так цинично? Ведь эльфы служат вам.

- Да, служат. Но империи нужны отдельные эльфы, а не весь народ. Если Ростиан заключит с виари стратегический союз, неизбежно всплывет вопрос о Калах-Денаре и Кланх-О-Доре, двух имперских провинциях, которые виари считают своей исторической родиной. Догадываетесь, что будет дальше?

- Вобщем, везде одно и тоже, - сказал я. - Во всех мирах большая политика - сплошная грязь, подлость и голый расчет.

- Вас это удивляет?

- Нет. Это все, что вы хотели мне сказать?

- Почти, - де Фаллен положил на стол большой тяжело звякнувший кожаный мешок. - Здесь сто золотых на расходы. Деньги на Порсобадо вам понадобятся не меньше, чем мужество и удача. Поэтому не делайте такое лицо и берите. Я нанимаю вас и, следовательно, обязан платить. Делайте свою работу и делайте ее хорошо.

- Я всегда все делаю хорошо.

- Хорошие слова. Вы уже уходите? А ужин?

- Благодарю вас, милорд, - мне почему-то очень хотелось побыть одному. - Я немного нездоров и буду вам плохим сотрапезником. Позвольте мне уйти.

- Вы все еще не верите, что я искренне желаю вам добра? - Де Фаллен встал и подошел ко мне вплотную. - Что ж, ступайте. Да пребудет с вами Воительница! И помните, что о нашем разговоре никто не должен знать.

- Разумеется, - сказал я, взял со стола кошель, поклонился и вышел из номера.