Крестоносец

2. В осаде

Мертвый город.

Выражение, хорошо знакомое по фильмам, книжкам и компьютерным играм. Но в жизни...

Ощущение близости смерти появилось у меня еще задолго до того, как наш отряд въехал в распахнутые ворота внешней стены Баз-Харума. А уж на улицах города оно постоянно сопровождало меня.

Улицы были ярко освещены солнцем, но меня знобило. Мы ехали вдоль однообразных глинобитных заборов, за которыми стояли одноэтажные дома - Лукас впереди, за ним сэр Роберт и граф, я сразу за ними, а за моей спиной в колонну по двое следовали латники Деррика. Сэр Роберт вытащил меч из ножен и держал его поперек седла, и я последовал его примеру. С оружием наготове я чувствовал себя немного увереннее.

Когда мы въехали в город, я ожидал увидеть следы кровавых вампирских оргий, но ни трупов, ни растерзанных останков на улицах не было - казалось, все живое здесь просто бесследно исчезло. Деревья за дувалами казались серыми и пыльными, заросли сорняков у заборов только усиливали ощущение заброшенности и пустоты. Ни собак, ни кошек, ни прочих животных, даже птиц не видно, и мертвая тишина - только жужжание мух, которые тут же слетелись к нам, казалось, со всего города.

Медленно и осторожно продвигаясь вперед, мы выбрались из лабиринта улочек к рынку, расположенному прямо перед воротами цитадели. Ее стены и круглые башни возвышались над площадью метров на пятнадцать, но на сэра Роберта крепость, как мне показалось, не произвела особого впечатления.

- Я ожидал большего, - сказал он, глядя на стены.

Повсюду на рыночной площади и ближайших к цитадели улицах были следы паники и разгрома. Брошенные повозки, перевернутые прилавки, упавшие навесы, разбросанные прямо на дороге одежда и обувь, кучи растоптанных и гниющих плодов, над которыми звенели мухи, какие-то узлы, доски, черепки разбитой глиняной посуды. В дорожной пыли кое-где блестели оброненные монеты. В закоулках между домами, под деревянными навесами лавок и в арках в глубине рынка залегали густые тени, и мне вдруг показалось, что из этих теней кто-то наблюдает за нами. Лошади начали фыркать и храпеть, беспокойно мотая головами. Видимо, они тоже что-то почуяли.

Громкий и протяжный звук трубы заставил меня вздрогнуть. Потом я сообразил, что нас заметили из цитадели, и сейчас откроют нам ворота.

И тут я увидел куклу.

Она лежала прямо на дороге, ведущей к воротам цитадели. Самодельная тряпичная кукла в лоскутном платье, видимо, сшитая заботливыми руками какой-то матери для своего ребенка, со смешными культями вместо рук и ног и вышитым на приплюснутой голове лицом - круглые глаза, розовая костяная пуговица вместо носа, лунообразный рот. Не знаю почему, но у меня при взгляде на эту куклу сжалось сердце.

Мне всегда казалось, что есть вещи, которые буквально кричат о горе, постигшем их владельцев. Несколько лет назад в нашем доме умер от лейкоза пятилетний мальчик. На следующий день после похорон его отец вынес из дома на помойку игрушки сына. Я как раз выносил мусорное ведро и видел это - целую гору дорогих, красивых новых игрушек в помойном контейнере. Помню, мне тогда стало ужасно тоскливо. Вот и сейчас, глядя на брошенную куклу, я снова ощутил эту щемящую тоску.

- Ты что, Эвальд? - спросил меня сэр Роберт.

- Ничего, сэр, - я колебался только несколько мгновений, потом все же решился, соскочил с лошади и подобрал куклу. Странно, но Суббота не стал меня подкалывать. Забравшись в седло, я сунул куклу в седельную сумку.

Массивные ворота крепости начали с лязгом и скрипом раскрываться, и в них показались пешие воины в надетых на кольчужные доспехи длинных черных бурнусах, с круглыми металлическими щитами и длинными пиками. Сэр Роберт сделал знак, и мы остановились.

Терванийский воин в хорошем чешуйчатом панцире и коническом шлеме направился к нам. Остановился, не дойдя шагов десять, склонился в низком поклоне и что-то сказал.

- Он приветствует и говорит, что они ждут нас, - перевел сэр Ренан. - Этот воин готов проводить нас к начальнику гарнизона.

- Хорошо, - ответил де Квинси.

Едва мы въехали в ворота, створки немедленно начали закрывать. Дальше, по длинному тоннелю между двумя высокими внутренними стенами, на которых чернели фигуры лучников, мы проехали во внешний двор цитадели - огромную мощеную брусчаткой площадь перед молитвенным домом.

Здесь было что-то вроде лагеря беженцев. Справа и слева от нас за низкой наспех сооруженной оградой из деревянных щитов рядами стояли палатки, а то и просто навесы, под которыми сидели на своих пожитках люди. Сотни людей. Терванийцев среди них не было, только осевшие в городе урулы - видимо, они составляли подавляющее большинство населения Баз-Харума. Между палатками бродили козы и овцы, стояли верблюды. Со стороны отхожих рвов в дальнем конце лагеря шла тяжелая вонь. Увидел я и несколько воинов в черном, вооруженных тяжелыми палками. Похоже, они следили за порядком в лагере. Едва мы въехали во двор, как к нам бросилось сразу несколько десятков оборванцев разного возраста. Они вопили и протягивали к нам руки. Терванийцы с палками немедленно отогнали от нас попрошаек, и бедняги вернулись обратно за ограду.

В конце двора, у Баб Арки - ворот внутренней крепости, - нас уже ждал невысокий пузатый терваниец с окладистой крашеной хной бородой. Он был без доспехов, но с двумя кинжалами, заткнутыми за кушак. За его спиной стояли воины в кольчугах, шишаках и с замотанными лицами, вооруженные копьями и луками.

- Я вернулся, сеид Шахин, - крикнул граф Деррик терванийцу. - Где лорд де Аврано?

- Почтенный посол в безопасности, - терваниец оценивающе окинул взглядом наш отряд. - Ты вернулся очень быстро, сеид Ренан.

- Я привел помощь. Эти воины знают, как сражаться с гулами. Они помогут найти принца.

- Да? - Рыжебородый все же соизволил поклониться. - Я Шахин Аммади, дастар светлейшего принца Зулейкара. Хотел бы я сказать вам "Добро пожаловать", но не смею.

- Я бы хотел встретиться с имперским послом, - сказал сэр Роберт.

- Я провожу вас, господин. Мои воины позаботятся о ваших лошадях.

Во внутреннем дворе тоже расположились беженцы, но все они были терванийцы. Смуглые, чернобородые, горбоносые мужчины в пестрых бурнусах смотрели на нас настороженно и недружелюбно. Почти все они были вооружены кривыми мечами и кинжалами.

- Почему вы не раздадите оружие мужчинам из урулов? - спросил сэр Роберт у Шахина. - Они могли бы помочь оборонять крепость.

- У нас нет для них оружия. Господин, вашим людям придется подождать вас во дворе.

- А вот и вы, граф! - раздался голос над нашими головами.

- Милорд де Аврано! - воскликнул граф Деррик, узнав человека, появившегося на балконе дворца наместника. - Я встретил по дороге наших собратьев, и они...

- Немедленно поднимайтесь ко мне, - сказал посол и ушел с балкона.

- Хвала Матери, он жив и невредим! - вздохнул граф.

- Мы войдем все, - заявил наместнику крепости сэр Роберт. - И вы пойдете с нами.

Терваниец молча поклонился. Видимо, категоричность тона сэра Роберта убедила его, что с ним лучше не спорить.

Покои наместника были на втором этаже. Весьма роскошные, надо сказать. Аж в глазах зарябило от обилия блестящих светильников, ярких ковров и цветных подушек, разбросанных повсюду. Сэр Луис и его люди никак не вписывались в это пестрое великолепие, поскольку все они были в темной одежде из кожи и бархата без всяких украшений. Только охрана была в доспехах. Граф Деррик по очереди представил нас послу.

- Я слышал о вас, - сказал Аврано сэру Роберту. - И очень рад тому, что вы здесь. То, что произошло в Баз-Харуме, неслыханно.

- Граф рассказал нам все подробно. История действительно скверная. И хуже всего то, что терванийцы решили пренебречь дипломатическим этикетом, - ответил рыцарь.

- Я их не осуждаю. Они слишком растеряны и подавлены. Честно сказать, я сам поражен происходящим. Самое ужасное - пропал принц Зулейкар, родственник алифа Башира. Вы же понимаете, что я не могу покинуть этот город, пока не будет известна его судьба. В Бар-Ясине могут возникнуть серьезные осложнения.

- Боюсь, что судьба принца Зулейкара незавидна, - ответил сэр Роберт.

- В любом случае, мы должны соблюсти приличия. Я не могу предстать перед алифом, не имея соответствующих объяснений. Я уведомил Высокий Собор о случившемся, будем надеяться, что в Рейвеноре нам помогут.

- Милорд, я послал Пьерена с вашим письмом для командоров, - поспешил вставить граф Деррик.

- Будем молиться о том, чтобы он добрался до Рейвенора. Однако как получилось, что вы встретились с графом, сэр Роберт?

- Граф спас нам жизнь. А заодно поведал о том, что здесь происходит. Мы не могли оставить в беде собрата-фламеньера.

- Признателен вам, сэр, но не думаю, что вы поступили правильно.

- Я понимаю ваши опасения, но терять времени нельзя, - сэр Роберт повернулся к де Лагерну. - Граф, спросите наместника, есть ли среди укрывшихся в цитадели людей человек по имени Вортан. Он торговец, владеет магазином "Диковинки четырех ветров".

- В крепости спряталось от гулов очень много разных людей, - ответил Шахин. - Но если господину угодно, мои люди поищут этого человека.

- Найдите его и доставьте сюда, - сказал де Квинси. - Это очень важно.

- Хорошо, - сказал терваниец и вышел.

- Вы намерены действовать? - не без удивления спросил посол.

- Да, милорд. Если Матерь будет милостива к нам, мы найдем способ убедить терванийцев в вашей непричастности к происходящему.

Ужин у посла не отличался роскошью: безвкусная просяная каша, немного вареной конины и рейвенорское белое вино. Посол ел вместе с нами. А сразу после ужина пришел наместник Шахин.

- Господин, человека по имени Вортан-торговец мы не нашли, - сказал он, - но зато есть юноша, который утверждает, что работал у Вортана. Я привел его сюда.

- Хорошо, пусть войдет.

Воины ввели в покой плохо одетого и грязного человека лет двадцати пяти. Он голодными глазами смотрел на остатки еды на нашем столе.

- Кто ты? - спросил сэр Роберт.

- Меня зовут Патар, господин, - юноша с трудом отвел взгляд от блюда с кашей. - Я приказчик... был приказчиком в магазине Вортана.

- Ты что-нибудь знаешь о Вортане? Где он?

- Я работал у него в магазине последние два года. Мастер Вортан был хорошим хозяином. Платил вовремя и не попрекал по пустякам.

- Я задал тебе вопрос, холоп. Отвечай на него.

- Да, господин. Когда по городу пошли слухи о мертвецах, которые вылезли из могил и начали нападать на живых, я вначале не поверил. Но потом жена сказала мне, что это правда, и мы решили уехать из города - от греха подальше. Я пришел к мастеру Вортану и сказал, что хочу уехать. Попросил у него расчет. А мастер Вортан так странно на меня посмотрел и сказал: "Уезжай, Патар. Забирай жену и уезжай, пока не поздно. Очень скоро этот город умрет". И выплатил все деньги, которые мне причитались.

- Почему же ты не уехал?

- Мы хотели сделать это утром. Наш сосед-кузнец сказал, что на рассвете из города собирается уйти большая группа людей. Мол, всем вместе безопаснее. Мы с Мири легли спать, а ночью... - Тут голос парня сорвался, и он вдруг разрыдался в голос, размазывая руками слезы по грязному лицу. - Они были везде, господин! Я своими глазами видел, как они хватали людей и разрывали их на части!

- Твоя жена погибла?

- Я... я потерял ее! Это все страх, господин. Я должен был найти ее, а я...Только здесь, в крепости я понял, что случилось. Моя Мири! Моя бедная Мири!

- Сочувствую тебе. Что-нибудь еще можешь рассказать?

- Нет, господин.

- Значит, с того вечера ты больше не видел Вортана?

- Нет, господин. Я думаю, он или погиб, или успел покинуть город.

- У Вортана была семья. Ты знаешь, где они?

- Нет.

- Я вижу, ты голоден, - внезапно сказал де Аврано. - Можешь взять эту еду с собой.

- Нет, господин, я... Спасибо, господин.

Всхлипывая, парень развязал свой поясной платок, развернул, вывалил в него остатки каши из блюда, хлеб и мясо, связал в узелок и низко поклонился нам. В глазах у него была такая тоска, что не опишешь.

Стражники увели Патара. Сэр Роберт тяжело вздохнул и налил себе вина из кувшина.

- Вортана нет в крепости, - сказал он. - Будем надеяться, что его не постигла участь остальных горожан.

- Это как-то влияет на наши планы? - осведомился де Аврано.

- Напрямую - нет. Так или иначе, я попытаюсь найти то, что ищу.

- А что вы ищете?

- Разгадку того, что происходит в Баз-Харуме, - ответил сэр Роберт. - Милорд посол, я хотел бы просить вас об одной услуге.

- Какой именно?

- Я персекьютор, милорд. Мой долг - уничтожать нечисть. И ныне я должен исполнять свои прямые обязанности, защитить вас и остальных людей, укрывшихся в цитадели. Однако ситуация слишком тяжелая. Солнце садится, и с наступлением темноты нежить наверняка попытается прорваться в крепость.

- Вы так думаете?

- В Нижнем городе выживших не осталось, это очевидно. Все, кто сумел спастись, укрылись в цитадели. Навии чуют живую кровь, и потому я даже не сомневаюсь, что они нападут. В любом случае, мы должны быть к этому готовы.

- Что вы предлагаете?

- Я прошу у вас разрешение от обета молчания.

- То есть, вы хотите поделиться вашими секретами с терванийцами, не так ли?

- Одни мы не выстоим, милорд.

- Понимаю. Хорошо, сэр Роберт. Я, как вышестоящий собрат, принимаю всю ответственность за ваши действия на себя. Однако взамен попрошу об ответной любезности.

- Все, что в моих силах, милорд.

- Вы должны найти принца Зулейкара или хотя бы его останки. Мы обязаны доказать терванийцам, что никак не причастны к его исчезновению.

- Даю вам слово, что попытаюсь найти принца.

- Тогда на колени, брат Роберт де Квинси! - Посол де Аврано простер свою ладонь над склоненной головой рыцаря. - Своей властью разрешаю вас от обета молчания. Сей грех на мне, а не на вас. Выполняйте свой долг, и да поможет вам в этом Матерь-Воительница!

На освещенной закатным солнцем площади перед фасадом дома наместника Шахин выстроил весь наш маленький гарнизон. Тридцать латников посла де Аврано, пятьдесят терванийских воинов, копейщиков и лучников, и те из беженцев-мужчин, кого наместник и сэр Роберт уговорили вступить в ополчение. Всего сто двадцать шесть человек. С сэром Робертом, де Лагерном, Лукасом и мной - сто тридцать. По глазам людей я видел - они устали бояться и ждут от нас чуда.

Сэр Роберт вышел в круг света от факелов. Он говорил, граф Деррик переводил на терванийский.

- Меня зовут Роберт де Квинси, - начал он. - Я рыцарь братства фламеньеров и персекьютор, охотник за нечистью. За свою жизнь я много раз встречался с тварями из Нави, но никогда еще мне не приходилось оказываться лицом к лицу с целой армией нежити. Я знаю, что вы растеряны и испуганы. Поверьте, я бы испытывал то же самое, будь я на вашем месте. Я знаю, что вы все храбрые и искусные воины, которые не отступят перед опасностью. Но в бою с навиями одной отваги и боевого мастерства мало. Нужны особые знания. Сегодня я расскажу вам то, что знаю сам. Времени учить вас сражаться так, как сражаются персекьюторы, у меня нет, поэтому хорошенько запомните то, что я вам скажу.

Все вы воины и не раз в бою сражались с другими воинами и побеждали их. Но вражеский воин во всем подобен вам. Он знает, что смертен и потому боится смерти. Он чувствует боль от ран, которые ему наносят. В нем может пробудиться жалость к побежденному противнику, и он способен пощадить вас, если даже за миг до этого всей душой жаждал вашей смерти. В его жилах течет кровь, и он может истечь кровью и пасть мертвым, а если он пал, то уже не встанет и не вонзит оружие вам в спину. Твари Нави не чувствуют ни боли, ни страха, ни жалости. Даже самые страшные раны не остановят их и не заставят выйти из боя. Хоть двадцать раз пронзите их своим копьем или мечом, распорите им брюхо, рассеките артерии - они будут продолжать сражаться. Ими движет слепая безумная жажда человеческой крови, которой они вожделеют постоянно, потому что своей крови у них нет - их жилы пусты, только трупный гной и черная сукровица наполняют их. Поэтому любое ранение, которое они нанесут вам, закончится для вас плохо. В лучшем случае вы умрете в мучениях от заражения трупным ядом, в худшем сами превратитесь в подобную тварь. Станете мертвой плотью без души, место которой займет демонская сила, проникшая в наш мир из неназываемой черной бездны, из темного мира, который мы зовем Навью. Твари из Нави бывают разными, но всех их объединяет одно - между нами и ними не может быть мира. Или мы, или они. Но даже у этих чудовищ есть слабые места.

Запомните: главное оружие навий - это ужас, который они вам внушают. Не когти, ни клыки, не яд, которым они могут отравить вас, не мечи или копья в их лапах. Именно ужас. Но если вы избавитесь от этого ужаса, внушите себе, что перед вами обычный смертный противник, вы сделаете первый шаг к победе. Знайте - хоть и трудно их убить, но они тоже смертны! И умелый воин может одолеть их в бою. Сражайтесь в парах, копейщик и мечник рядом. Копейщик пусть пронзит тварь копьем, удерживая ее на месте, а мечник в это время должен быстро снести вампиру голову - только так вы убьете его раз и навсегда! Сейчас ваши командиры назначат каждому напарника, и в бою все время держитесь вместе, помогайте, защищайте и берегите друг друга так, как берегли бы самого себя.

Над строем прошел тяжелый дружный вздох. Взгляды десятков пар глаз были обращены на сэра Роберта, и теперь в этих глазах засветился огонек надежды.

- Второе ваше оружие - это свет, - продолжал рыцарь. - Нави ненавидят дневной свет, для них он смертелен. Когда-то, в лихие времена Нашествия, нави могли выносить солнечный свет, но явление Воительницы на земле лишило их устойчивости к свету. Вытащите чудовище на свет, и оно на ваших глазах рассыплется прахом. Но и ночью, когда не светит солнце, у нас есть могучий союзник. Это огонь. Сухая мертвая плоть тварей, пропитанная гнилым жиром, вспыхивает легко и быстро. Мы зажжем в крепости много больших костров. Во время боя держитесь ближе к ним и старайтесь сталкивать нежить в огонь. Наместник Шахин, вы смогли подготовить все, что я просил?

- Да, сеид, - ответил терваниец. - Бочки с маслом, смолой и дегтем уже доставлены на стены, а женщины заняты изготовлением факелов и мазниц. Огненные стрелы мы тоже заготовили. А вот серы и селитры нашлось очень мало.

- Не беда, постараемся обойтись тем, что есть. До наступления темноты еще есть время, и я научу вас делать огненные бомбы.

- Да, сеид, - Шахин учтиво поклонился.

- Теперь последнее, - сэр Роберт перевел дыхание. - О вашем третьем и главном оружии. Каждый из вас должен помнить, что нежить не даст нам пощады. Поэтому стоять придется насмерть. Стойкость и дисциплина - это главное. Если вы побежите, тварь настигнет и разорвет вас. Сколько бы навий не напало на вас - стойте до последнего. Победите или умрите с честью. Вот все, что я хотел вам сказать.

- Это была впечатляющая речь, - сказал Лукас, когда воины начали расходиться. - Ты в самом деле решил раскрыть терванийцам секрет зажигательных бомб?

- Да, и это необходимо.

- Высокий Собор будет очень зол на тебя.

- Мне плевать на Высокий Собор. Я просто хочу выжить.

- Знаешь, и я тоже. У тебя есть план сражения?

- Разумеется. Как раз о нем я хотел бы с вами поговорить. Идем, Эвальд. Нужно подготовиться к битве.

Солнце еще не ушло за горизонт с пурпурного неба, а крепость была готова к бою.

На стенах встали воины с колчанами, полными огненных стрел. Тут же стояли ведра и кувшины с маслом и смолой, лежали фашины хвороста и факелы.

К перекрытиям тоннеля, ведущего от внешних ворот крепости во двор, подвесили на канатах тяжелые обрубки дерева, утыканные кольями. Подходы к внутренним воротам загородили мощной полукруглой баррикадой из пустых бочек, ящиков, свернутых навесов и шатров и опрокинутых повозок. За баррикадой встали ополченцы с пиками и мечами, и верховые воины-муджаввары из гвардии принца. Их немного, но кони и оружие у них на загляденье. На башнях над воротами заняли позицию лучники Шахина.

Всех женщин и детей по приказу наместника укрыли во дворце цитадели. На очищенной от людей огромной площади остались только пирамидальные груды политых смолой и маслом дров и жаровни с углями, чтобы поджечь костры в нужный момент.

А еще рядом с нами собрался сражаться и сам посол де Аврано.

Он вышел во двор крепости в полном рыцарском вооружении, в латном доспехе, покрытом искусной чеканкой, и в оранжевом фламеньерском плаще. Один из латников его свиты нес шлем-бацинет с белым султаном, второй меч командора. Граф Деррик, тоже в полном вооружении, сопровождал посла.

- Я не буду сидеть с женщинами и детьми, пока мои собратья сражаются, - пояснил де Аврано. - Это было бы низко и недостойно фламеньера.

- Что я скажу в Рейвеноре, если вас убьют? - спросил сэр Роберт, которому, судя по выражению лица, совсем не понравилась идея де Аврано.

- Вы скажете, что Луис де Аврано погиб как рыцарь, в бою. - Посол взял у латника свой шлем. - Вполне пристойное объяснение.

Сэр Роберт только покачал головой. А я, глядя на де Аврано, внезапно почувствовал гордость за себя. Ведь сегодня я буду сражаться бок о бок с настоящими мужиками. С истинными героями легенд и преданий. О таком я мог только мечтать. Для меня великая честь идти в бой вместе с ними.

И очень жаль, что об этом дне я не смогу рассказать друзьям из моей прошлой жизни. Тем, кто остался в моем мире, и наверняка считает меня погибшим. А хотелось бы.

А может быть, все-таки расскажу?

Будущее покажет.

- Эвальд! - негромко позвал сэр Роберт.

- Сэр?

- Я останусь с милордом де Аврано, а ты пойдешь с Лукасом.

- Пошли, ученичок! - Дампир дружески хлопнул меня по плечу. - Сегодня на стенах будет интересно. Будешь прикрывать меня, если сможешь.

- Смогу, - сказал я сквозь зубы. Мне очень хотелось спросить сэра Роберта, почему он передает меня Субботе. Но, видимо, так они решили, и приказ есть приказ. Приказы надо исполнять. Хотя, может быть есть что-то такое, о чем мне знать не положено.

А раз так, надо делать то, что велят и не задавать лишних вопросов.

Они появились, едва солнце полностью ушло за горизонт.

Я смотрел со стены над воротами крепости на окутанную сумеречной тенью площадь и видел, как вспучилась земля, и твари начали лезть из своих временных могил, в которых прятались от дневного света. Я слышал их ворчание и шорох земли, которую они раскидывали лапами, выбираясь на поверхность. Сегодня, когда мы проезжали эту площадь, я даже представить себе не мог, что десятки тварей таились в земле под копытами наших лошадей. Тьма ожила и на узких улочках, примыкающих к площади, обрела уродливые, пугающие очертания, разбилась на множество силуэтов, быстро и хищно скользящих в сумерках в сторону крепости.

- Гости собираются! - хмыкнул Лукас. - Лучники!

Ответом на огненный залп со стен стал кошмарный, ни с чем не сравнимый вой, наполнивший ночь. Теперь, когда огонь внизу начал дружно и во разных концах площади пожирать свою пищу, я смог хорошо разглядеть приближавшую к нам орду. Часть упырей выглядела вполне по-человечески - видимо, это были недавние жертвы тварей из числа горожан, сами ставшие вампирами. Сохранившаяся на них одежда и лица этих несчастных были покрыты коркой из земли и запекшейся крови, но выглядели они все же не так ужасно, как большинство собравшихся под стенами цитадели тварей, облик которых отражал самые разные виды разложения - от полной мумификации до почти полного скелетирования. Впрочем, сходство с людьми потерялось в тот момент, когда первые нежити добежали до крепостной стены и начали совершенно по-паучьи карабкаться по ней наверх. Одновременно мы услышали звук, напоминающий беспорядочный грохот десятков барабанов, и поняли, что нежить начала крушить ворота крепости.

Меня больше занимали вампиры, поднимавшиеся к нам по стене. Они уже добрались до половины высоты, и тут Лукас дал команду защитникам. В тварей с боевых балконов справа и слева от меня полетели горящие стрелы, камни, тюки подожженной соломы, промасленные пылающие тряпки - все, что могло гореть и поджигать. Площадь под стенами осветилась десятками огней, воздух начал наполняться черным дымом с запахом крематория. Часть вампиров, сбитая со стены, корчилась в огне под стенами, но большинство все же подбирались к нам все ближе и ближе.

Голова одного из них выросла над краем стены прямо передо мной, и я, хоть и был психологически готов к подобному появлению, все же испуганно завопил - уж слишком отвратной была явившаяся мне в зареве разгорающегося пожара морда. Распухшая, обрамленная слипшимися от сукровицы и грязи космами, с торчащими из пасти длинными кривыми зубами, вся в гниющих язвах и зеленых и черных пятнах - точная копия рожи вампира, убитого нами на Солонице. Один глаз у твари вытек, во втором светился свирепый алый огонек. Царапая длинными когтями по камню, тварь с бормотанием начала выбираться на стену, и я, завопив, занес меч и со всей силы влепил ей по черепу. Кость хрястнула под ударом, из-под клинка хлынула зеленая жижа, заливая вампиру лицо, и чудище, не удержавшись на стене, рухнуло вниз. И я снова завопил - на этот раз от радости.

Покончив с вампиром, я огляделся, пытаясь сообразить, что творится вокруг меня. Бой на стене разворачивался яростный. Лукас и невысокий терваниец с кривыми клинками в каждой руке быстро и без особого труда посбрасывали наших немертвых гостей со стены слева от меня, а вот справа к нам пожаловала целая толпа. Поэтому Лукас, на ходу шлепнув меня по руке - мол, за мной! - метнулся к караульной башне, возле которой несколько стражников и ополченцев отбивались от разъяренных монстров, а через стену продолжали лезть все новые и новые твари. И вот тут я впервые увидел, как умеет сражаться дампир.

Первого врага на своем пути Лукас сбросил со стены ударом подтока своей алебарды, второму так наддал подкованным сталью сапогом в грудь, что вампир буквально вылетел за каменное ограждение. Третий замахнулся на Субботу сразу двумя лапами, как вставший на дыбы медведь, но дампир принял удар на древко кройцшипа и в пируэте врезал врагу наконечником по спине, заставив уткнуться в камень, а потом точным колющим ударом перебил ему шею. Еще один вампир кошкой прыгнул на Лукаса с гребня стены. Охотник ловко поймал его на наконечник. Вот тут я понял, для чего нужны поперечины и пилообразные кромки на его алебарде. Напоровшись в прыжке на наконечник, вампир глубоко вогнал его в себя. При этом грудная кость уткнулась в поперечину, и теперь вампир не мог дотянуться руками до Лукаса. Только шипел и перхал черной жижей. Когда же тварь схватилась за оружие руками, чтобы выдернуть наконечник из своего тела, то попала пальцами на острые кромки, отрезавшие эти пальцы почти начисто.

- Бей! - заорал мне Лукас, удерживая бьющуюся на кройцшипе нежить.

Это была команда мне, и я тут же среагировал. Врезал так, что голова вампира улетела за стену. Миг спустя Лукас ногой столкнул обезглавленный труп с кройцшипа, отправив его следом за головой. Пока мы возились с вампиром, три терванийца, вопя, как оглашенные, буквально изрубили в мелкие куски еще одного урода. Площадка перед караульной башенкой очистилась от врагов. Вампир с перебитой шеей еще дергался - терванийцы накинулись на него, молотя недобитка своими клинками.

- В башенке! - крикнул мне Лукас.

Я бросился внутрь сторожевой башни и увидел то, что красноречивее любых историй объяснило мне, с какой мерзостью мы столкнулись.

В башенке ярко горели факелы. В их свете я увидел вампира, который с шумом и хлюпаньем высасывал труп убитого терванийца. Это была одна из тех тварей, что напоминали своим видом иссушенные мумии. Черная полопавшаяся кожа, не скрывавшая костей, голый череп, тощие паучьи лапы, похожие на корявые ветки. Я замахнулся мечом, но вампир даже не сменил позы. Вцепившись в свою добычу, как клещ, он продолжал свое пиршество. И я увидел, как темная сухая кожа на глазах начинает светлеть, приобретать живой оттенок. Как на ней появляются черные веточки кровеносных сосудов. Как покрывается темными блестящими волосами лысая голова упыря, и увеличиваются в размере иссохшие мышцы на руках. Я был так загипнотизирован этим превращением, что задержал удар и замер с занесенным клеймором. Вампир оторвался от трупа, повернулся ко мне. Я увидел, что происходит с его лицом. Даже не знаю, как описать это зрелище. Будто вместо головы у нежити с самого начала был сморщенный воздушный шарик с нарисованным на нем человеческим портретом. И теперь этот шарик кто-то надувал.

Дрожа от омерзения, я рубанул кровососа. Мой меч, снеся голову твари, разрубил и грудную клетку его жертвы, и меня окатили кровавые брызги. Удержать рвоту после этого не было никакой возможности. Кашляя и вытирая рот, я выбрался из башенки. Лукас ждал меня неподалеку.

- Ты долго возился, - упрекнул он меня.

- Он... жрал, - только и смог я сказать.

- Поэтому и говорю, что долго. Пока вампир насыщается, он не опасен. Бей его, сколько хочешь, даже убегать не будет.

- Он менялся, - я с отвращением стряхнул с меча кровь. - На глазах.

- Обычное дело. Когда эта мразь нажрется досыта, ты не отличишь ее от обычного человека. Даже самый древний вампир расцветает, как девушка весной.

- Не смешно, - прохрипел я.

- Подбери слюни, и за мной!

Впереди, у горящей жаровни два совсем еще молодых ополченца отбивались от растрепанной красотки в лохмотьях. Лукас толкнул ее ударом древка, прижал к зубцу стены, с нечеловеческой быстротой выхватил нож и вбил его вампиру прямо в глаз. Из пасти твари хлынула черная пена. Суббота провернул клинок в глазнице, размалывая гниющий мозг, и подсечкой повалил упыря набок. Вампирша еще силилась подняться и получила от меня клеймором по шее.

- В огонь сбивай, в огонь! - рявкнул Суббота на сомлевших ополченцев, и мы рванули дальше.

Терванийцы на нашем участке стены вполне оправились от первого шока. Тех нежитей, кто сумел забраться на стену, перебили всех до единого. Но у ворот шла серьезная драка, судя по тому, как часто и густо летели с надвратных башен огненные стрелы, и какой яростный там стоял вой. И еще - внизу под стеной и на самой стене не осталось ни единой твари. Только распростертые на земле обугленные и расчлененные трупы. Очень похоже было на то, что вся орда стягивалась теперь к воротам.

- Держать стену! - заорал Лукас и, повернувшись ко мне, добавил: - Вниз, за мной!

Грохоча сапогами по доскам настилов, мы сбежали во двор. Увидели баррикаду, освещенную десятками факелов. Людей на баррикаде, сжимающих оружие.

И черную волну, надвигающуюся на них со стороны крепостных ворот.

Нежить все-таки пробилась в цитадель.

С мостков под стеной можно хорошо видеть площадь, освещенную кострами и факелами на баррикаде.

Слева от меня - баррикада перед входом во дворец наместника, на которой застыли с оружием наготове воины последней линии нашей обороны, готовые принять приближающегося врага.

Справа - страшная лава нежитей, которые, чуя живую кровь, несутся к баррикаде. Их не остановили ни огненные стрелы стражей ворот, ни падающие с перекрытий завратного тоннеля тяжелые утыканные кольями бревна. Даже те упыри, кому упавшие бревна ловушек перебили кости, ползут на руках к баррикаде, и мне хорошо видно, что прочие твари топчут их ногами, стремясь первыми вонзить клыки в живую плоть.

Между тварями и баррикадой не более двух десятков метров.

Звонко и серебристо поет боевой рог. Справа и слева от баррикады появляются воины без оружия, державшие в каждой руке по маленькому глиняному горшочку - в таких продают благовония и лечебные масла. Они бросаются навстречу приближающимся вампирам, и, не добежав до нежитей шагов двадцать, мечут горшочки в сплошную лавину атакующих тварей.

Ффффахххх - пламя взрывов заполняет собой всю площадь. Ночное небо будто подбрасывает вверх на десятки метров, а жар вспышки опаляет мне лицо, хотя мы с Лукасом стоим в полусотне метров от баррикады. Первые ряды нежитей скрываются в бурлящем золотом пламени. В красном зареве мечутся десятки фигур, охваченных огненными языками. Прочие, ослепленные вспышкой, замирают на месте, ворча и мотая головами. В нескольких метрах от баррикады черный вампирский потоп захлебывается, натолкнувшись на устроенную руками фламеньеров огненную плотину.

Вторично сигналит рог: из-за баррикады вылетают всадники-муджаввары, которые с гиканьем и воплями врезаются в ошеломленную нечисть, топча упырей конями и сбивая ударами кривых клинков и боевых топоров. А с гребня баррикады уже спускается клин, состоящий из латников сэра де Аврано, и сам посол, вооруженный двуручным мечом, возглавляет атаку. Со своего места я могу разглядеть сэра Роберта де Квинси; он идет в бой по правую руку от посла, а граф Деррик - по левую.

- Au forter a Matra Bei! - раздается над цитаделью боевой клич фламеньеров.

Клин врезается в гущу обожженных пламенем, потерявших ориентацию тварей, и мечи фламеньеров начинают работать быстро и дружно, словно лезвия чудовищной газонокосилки, начисто выкашивающей сорную траву.

- Танцуют без нас! - орет Лукас в каком-то веселом бешенстве. - Я тоже хочу!

Мы бросаемся вниз, по мосткам, и меньше чем через полминуты нагоняем атакующий клин. Отряд де Аврано уже у ворот, и площадь перед баррикадой просто усеяна вражьими телами. Тех, кто еще шевелится, добивают ополченцы. Дышать нечем: площадь затянул густой вонючий дым, в котором мечутся фигуры с факелами, раздаются яростные вопли и стук клинков.

И только тут я понимаю, что финальная часть сражения прошла без меня. Ворвавшиеся в крепость твари уничтожены, но моей особой заслуги в этом - увы! - нет.

В тоннеле под воротами столпились терванийцы и фламеньеры. Часть воинов пытается поставить на место искореженные створы ворот, прочие помогают им, оттаскивая в сторону останки нежитей. Их лица покрыты копотью, клинки черны от вампирской крови, нарядных латников сэра де Аврано не узнать - сюрко из дорогих тканей и ламбрекены на шлемах превратились в грязные лохмотья. Многие кашляют, слышно, как кого-то рвет. Наместник Шахин что-то взахлеб говорит, и голос его временами срывается на вопли. Похоже, он малость не в себе. Понятное дело, шок. Чую, натерпелся наш пузатый друг сегодня страху. Остальные воины тоже никак не могут отойти от пережитого. Особенно граф Деррик: лицо у него просто траурное. Да уж, дипломат, это ему не по паркетам шаркать. Хотя с кочевниками он дрался славно...

И кругом трупы - кучи трупов. Вонь такая, что не передать, и мне кажется, что этот жуткий мертвый запах буквально впитался мне не только в плоть, но и в душу.

- Живы, хвала Воительнице! - Сэр Роберт обнимает Лукаса, потом меня, и в его глазах я вижу поистине отеческую радость и гордость за нас. - Победа, братья.

- До рассвета еще долго, - говорит Лукас.

- Мы уничтожили почти всех тварей. Но твоя правда - до утра мы не можем чувствовать себя в полной безопасности. Что было на стенах?

- То, что и должно было быть, - беззаботно ответил дампир. - Пара дюжин уродов добрались до нас. Но мы с ними разобрались. Даже твой птенчик пару штук прикончил. Одному башку смахнул - ну прям тебе заправский палач. Но твари особо не буянили. Сонные они какие-то были в этот раз.

- Лукас, на пару слов, - сэр Роберт отзывает дампира в сторону, и они о чем-то перешептываются. Мне кажется, что Лукас пару раз бросил на меня косые взгляды. Блин, настаиграли мне эти секреты - и когда уже меня начнут принимать всерьез?

- Эвальд, ты не ранен? - спрашивает сэр Роберт.

- Нет, сэр.

- Хорошо. Лукас, отведи парня в покои посла и возвращайся.

- Но, сэр, почему? - не выдерживаю я. - Я ведь могу сражаться.

- На сегодня с тебя хватит впечатлений. К подобным вещам привыкают постепенно, иначе... Словом, это приказ, оруженосец. Вперед отдыхать!

Что-то сэр Роберт не договаривает. Что-то очень важное для всех нас. Но спорить с рыцарем я не могу. Кланяюсь и ухожу от ворот, кашляя и шмыгая носом. И уже за дверями дворца наместника я вдруг понимаю, что ужасно хочу спать.

Так хочу, как никогда в жизни. Боевая лихорадка ушла, навалилась такая усталость, что хоть ложись на пол и закрывай глаза.

- Эй, да ты уже спишь! - гогочет Лукас. Я только киваю: у меня нет сил даже разозлиться на него. - Сейчас спою тебе колыбельную...

Вот и большая комната, где живут телохранители де Аврано. Кровать у окна - больше ничего в комнате не вижу. Ноги сами идут туда; сил раздеться нет, и я падаю на покрывало прямо в доспехе. В глазах у меня начинают плясать яркие световые зайчики. Хорошо-то как!

Сегодня я вновь обманул смерть. И наконец-то могу поспать.