Крепость Дракона

ГЛАВА 6

На полу «Кролика и Клетки» Уилл провел беспокойную ночь. Сначала ему было жарко, потом холодно. От лежания на сучковатых досках тело онемело. Он извертелся и рад был бы получить толчок от Ворона или Резолюта, чтобы те его окончательно разбудили.

Да если бы только физические страдания! Его одолевали кошмарные сны. Он видел то, что отношения к нему, казалось бы, не имело. То он спрыгивал с седла лошади, и у лошади той были огненные крылья, а сам он был облачен в плащ, сотканный из языков пламени. То шел по красному ковру, оставляя за собой выжженные пятна. Направлялся будто бы к трону и видел перед собой дерзкую женщину, похожую на Сефи. Поначалу они разговаривали дружелюбно, потом сдержанно и наконец враждебно. Женщина повелительным жестом указывала ему на дверь, а он хватал ее за горло. Голова слетала с шеи, словно в руках его был цветок. Снятую голову он вручал ее сыну.

Когда он смотрел на себя в зеркало, то видел лицо Ворона, только гораздо более молодого.

Уилл чуть было не проснулся, но страшный сон сменился идиллической картинкой. Он шел по весеннему лугу не то с Сефи, не то с воркэльфийкой Черити. Обдуваемые теплым легким ветерком, танцевали вокруг них цветы. В нем закипала страсть, и отражение этой страсти он видел в глазах своей спутницы, но в это мгновение на лужайку налетала зимняя буря, и перед ним возникал белый холодный океан. Когда зрение его прояснялось, он видел, что объект его желания превращался в ледяную женщину, притягательную и отталкивающую одновременно. Ее объятия несли ему мучительную смерть.

Наконец, после нескольких часов мучений, настало утро. Дочь Джулиана (она прошептала, что зовут ее Мальва) подошла к очагу, помешала угли, положила в него новую охапку дров и разожгла огонь. Уилл вскочил на ноги, выбежал из дома по нужде и вызвался наколоть дров. Если уж мне суждено устать, то надо хотя бы иметь для этого причину.

Жена Джулиана (матерью Мальвы она не была: та умерла два года назад от лихорадки) приготовила завтрак для семьи и путешественников. Дисталус забавлял их во время завтрака рассказами о Золотой Волчице. Ее банда орудовала в горах. Уилл бы предпочел истории об Азуре Пауке, но Дисталус снова подтвердил свою репутацию искусного рассказчика, и Уилл слушал его затаив дыхание. Интересно, думал подросток, не встретят ли они эту Волчицу в горах.

В дополнение к вчерашнему счету Ворон заплатил за постой лошадей, и они вышли из таверны. Джулиан и Дисталус, сидя рядком, о чем-то тихо беседовали. Сефи помахала Уиллу и посмотрела ему вслед, но когда он оглянулся последний раз, она уже слушала Джулиана.

Они оседлали лошадей и выехали из Стеллина по дороге, ведущей на запад, затем свернули на северо-запад. Пошел четвертый день их путешествия. Они обогнули болото с соленой водой и стали подниматься в горы. Судя по всему, по тропе давно никто не ездил, так сильно она заросла.

— Давненько тут никого не было.

Резолют пожал плечами:

— Год прошел.

— Нет, дружище, уже два.

Воркэльф повернулся к нему в седле:

— А ты уверен?

— Выехали мы отсюда в конце лета, помогли убирать урожай, перезимовали в Джеране. Весну провели в Призрачных Границах, летом снова отправились на юг, но уже не в горы, а последнюю зиму находились в Мурозо.

— Да, годы мелькают.

— Тебе приходится удерживать в памяти намного больше, чем мне.

— Это меня не оправдывает. — Воркэльф улыбнулся Ворону. — И сейчас ты оказался совершенно прав.

Уилл откашлялся:

— А где именно мы сейчас находимся?

Улыбка Резолюта погасла.

— Какая тебе разница, мальчик? Ты о мире ровным счетом ничего не знаешь, так что не можешь соотнести это место с общей картиной.

— А что, если я хочу учиться? — Уилл вытянул вперед руку. — Может, мне хочется узнать, отчего никто не ходил по этой тропе. Взять хотя бы эти колокольчики, они в этом году уже цвели и скоро разбросают семена, а значит, будут расти на более обширной территории. Если бы по ним проехали всадники, то их бы затоптали.

Воркэльф презрительно фыркнул:

— До этого мог бы додуматься и ребенок.

— Конечно, но не я, ведь я только сейчас кое-что узнал.

Резолют немного помолчал, а потом добавил:

— Ты находишься в Гирвиргуле, рядом с Лунным морем. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Уилл чуть было не ответил утвердительно, но удержался. Если я это скажу, он спросит меня, откуда я это знаю, и мне придется ответить.

— Это говорит о том, что я далеко от дома. А значит, мы можем повстречать гиркимов.

— Сомневаюсь. Они обитают в самых высоких горах, далеко отсюда. — Резолют указал на юго-восток, туда, где тучи закрывали высокие вершины. — Да и Золотую Волчицу мы вряд ли повстречаем.

— А почему бы и нет? Ведь у вас есть золото.

Воркэльф быстро глянул на висевший у него на поясе кошелек.

— Для такой разбойницы, как она, мы интереса не представляем.

Подросток хотел, чтобы Резолют пояснил свои слова, но вопроса задавать не стал, а задумался. Рассказ Дисталуса был поверхностным. Он просто описал Волчицу как красивую и властную женщину-воительницу, под началом которой находилась уйма всадников. Ездили они, по словам Дисталуса, вдоль границы Альциды с Хелуркой, а Стеллин находился на самом краю зоны их влияния. Уилл наморщил лоб:

— С этой Золотой Волчицей что-то не так.

Ворон отвернулся от шедших за ними сменных лошадей и улыбнулся.

— Что тебя навело на такую мысль?

— Да вот подумайте сами: нас трое, у нас девять лошадей. Мы можем найти заброшенную хибару или разбить палатку, а лошади тем временем будут щипать траву. Мы им можем и овса дать, если понадобится, а для собственного прокорма убьем и зажарим кролика, выкопаем корни, отыщем и другие съедобные растения. Нам это все нетрудно, а ведь у нее большая группа всадников (если, конечно, Дисталус не соврал), им-то ведь требуется куда больше еды и фуража.

Ворон кивнул:

— Ну и какой ты из всего этого делаешь вывод?

— Я, конечно, не уверен, но мне показалось, что жители Стеллина рассказывают о ней с удовольствием, они ее не боятся, как Кайтрин. — Уилл пожал плечами и повторил: — Они не боятся Золотой Волчицы.

— Ничуть, и мы тоже не будем ее бояться.

— Какой же тогда это бандит, если люди его не боятся?

— На такой вопрос невозможно ответить, мальчик, — прорычал Резолют. — В следующий раз, когда увидишь Дисталуса, спроси его об этом.

Ворон рассмеялся:

— Когда мы в следующий раз увидим Дисталуса, он будет в таверне в Низине пропивать то немногое, что получит за продажу Сефи.

Резолют кивнул:

— Хорошенькая девица.

Простой их комментарий представил Уиллу вчерашний вечер в новом свете.

— Он что же, продаст ее в бордель?

— Очень может быть, хотя сама она, возможно, об этом и не догадывается. — Ворон покачал головой. — Вероятно, что и ее родители этого не знают. Дисталус дал им немного денег, пообещал дать еще, и они обрадовались, что на один рот у них стало меньше.

— Жаль, что я не украл у него деньги.

— Вор смотрит на сводника сверху вниз? — рассмеялся воркэльф.

— Понятие о чести известно и… — Протест Уилла угас под саркастическим взглядом серебристых глаз Резолюта. — У нее должен быть выбор.

— Выбор у нее будет, хотя сделать его будет непросто. — Ворон кивнул в сторону тропинки, карабкавшейся вверх и потом поворачивавшей налево. — Почти приехали.

Уилл оглянулся назад, на восток, надеясь увидеть Стеллин, но сознавая, что отсюда он его не разглядит.

— Нам надо было что-то предпринять.

Резолют поднырнул под низкую ветвь клена.

— Сделать мы, мальчик, ничего не могли. Если мы провалим нашу миссию, то ее судьба уже не будет иметь значения.

— А в чем заключается наша миссия?

Улыбка воркэльфа стала жестокой.

— Все будет зависеть от того, мальчик, станешь ли ты стальным или бронзовым. В первом варианте ты спасешь мир, во втором — хорошо, если спасешь самого себя.

Тропа винтом шла наверх и привела их в проход, настолько узкий, что камни с обеих сторон царапали Уиллу голени. Через непродолжительное время въехали в небольшую березовую рощу, затем спустились в долину, и у Уилла перехватило дыхание. Он позволил лошади сойти с тропы. Пока она щипала траву, он просто сидел в седле и смотрел.

Несколько дней назад Уилл не отличал одно растение от другого. Хотя путешествие его было недолгим, он многому научился от Резолюта. Парень даже решил, что украденный им лист похож на дубовый, правда, серебристый металл не имел ничего общего с растущими в лесу и на полях растениями.

По крайней мере до этого момента…

Сейчас тропу окаймляли ряды серебристых деревьев. Другие растения словно бы льнули к ним, поражая воображение великолепными цветами и яркими, сочными листьями. Кусты были усыпаны ягодами, похожими на землянику, только цветку них был оранжевый, как у тыквы. Некоторые цветы и травы казались знакомыми, однако жизни в них было куда больше, чем в растениях, росших в лиге от этого места.

Ворон подъехал к Уиллу:

— Поехали. Это все не настоящее.

Слова эти поразили Уилла.

— А что это за место?

— Тень другого места.

Ворон пришпорил лошадь, и оба коня пошли вперед через серебряный лес. У подножия невысокого холма тропа повернула налево. Начались участки возделанной почвы. Ни одного овоща Уилл не узнал, зато куры здесь были самые обыкновенные. Он заметил загон с козами и овцами, однако фермерского дома не увидел.

Ворон осадил коня позади Резолюта, возле входа в пещеру. Оттуда вышла эльфийка. Вернее, как предположил Уилл, Воркэльфийка: глаза ее были сплошь медного цвета, но в центре каждого имелось белое пятнышко. Пятнышки двигались, и казалось, что она смотрит, как они спешиваются; правда, Уилл заметил, что взгляд ее следует за звуками, а не за людьми.

На какое-то мгновение парень подумал: уж не жена ли она Резолюта? Вообще-то он сомневался, что найдется женщина, настолько глупая, что захочет взять его себе в мужья. Если же она ему жена, то понятно, почему живет в таком месте. До нее очень трудно добраться.

Резолют подошел к женщине и опустился на колено. Взял ее правую руку и поцеловал.

— Наше долгое отсутствие невозможно оправдать.

Она, как собаку, легонько похлопала его по голове.

— Оправдать можно, ведь это было неизбежно. Я видела, где ты был, Резолют. И видела Ворона Кедина. Ведь он все еще путешествует вместе с тобой.

Ворон спрыгнул с седла и прижал к себе эльфийку.

— Как давно мы не встречались.

Она высвободилась из его объятий.

— А тот, которого вы с собой привезли… Кто это?

Голос ее ласкал слух, и сердце подростка учащенно забилось. Уилл не знал, кто она такая, но если уж Резолют опустился перед ней на колено, то она, должно быть, важная персона. Но ему даже не требовалось подсказки, чтобы осознать ее могущество. Между ними мгновенно установилась связь, душевное родство.

Уилл соскочил с седла и вынул из-за пазухи бархатный кошелек. Протянул ей.

— Я Уилл, посыльный. Это вам. — Как ни жаль ему было расставаться с ним, в душе он знал, что им ему не владеть. Лист надо было употребить в дело, и сделать это должна была она.

— А я — Оракла, и я благодарю тебя, Уилл. — Она взяла у него кошелек и тонкими пальцами погладила руки Уилла. Улыбнулась, и Уилл знал, что это воздействие листа. — Уилберфорс, какое замечательное имя. Я вовсе не хочу тебя обидеть.

— Я… благодарю вас. — Во рту у него вдруг пересохло. — Я не обижаюсь.

— Хорошо, — сказала она тихо, закрыла глаза и развязала кошелек. Серебряный лист, оказавшись в ее руках, засветился, казалось, ярче прежнего. Оракла положила его между ладонями, и свет прошел через плоть, так что стала видна костная структура кистей. — О да, это очень важная вещь. Пойдем, пойдем со мной.

Она круто повернулась и почти вбежала в пещеру. Уилл рванулся было за ней, но Ворон схватил его за плечо.

— Не торопись, Уилл. Она хорошо знает пещеру, и темнота ей не мешает.

Подросток кивнул:

— Она что же, слепая?

— Зрение частично потеряно, но она видит то, что должна.

Уилл нахмурил брови:

— Вы когда-нибудь можете просто ответить «да»?

— На некоторые вопросы, мальчик, нет простых ответов.

Ворон сжал плечо Уилла:

— Да, она слепа. И случилось это несколько лет назад.

Глаза Уилла удивленно раскрылись.

— Как это произошло?

Резолют, слабо различимый в темноте пещеры, сказал:

— Она сама это с собой сделала.

— Что? Зачем?

— Вот сейчас я дам тебе простой ответ, мальчик… — Голос Резолюта эхом разнесся по пещере. — Она не хотела, чтобы кто-нибудь воспользовался ее глазами.