Крепость Дракона

ГЛАВА 4

Сначала Уилл услышал резкий хлопок и только потом ощутил боль в бедре. Глаза его широко открылись. Он схватился одной рукой за седло, а другой крепче сжал веревку, к которой были привязаны запасные лошади. Выпрямился и поднял голову, по позвоночнику побежали мурашки.

— Лошади при мне. — Он поднял руку и показал намотанную на запястье веревку. — Я их держу.

На фоне темнеющего неба четко выделялся каменный профиль Резолюта.

— Я беспокоюсь не о лошадях, мальчик. Ночь на подходе. Темериксы того и гляди объявятся.

Уилл помотал головой, чтобы мысли прояснились. Удар Резолюта вывел его из дремоты. И то, что воркэльф замолчал, означало, что он чего-то ожидал от Уилла, каких-то умозаключений. За прошедшие три дня кроме обычных обязанностей — заготовки топлива, хождения за водой и ухода за лошадьми — подросток должен был еще запомнить пение каждой обитающей в этих местах птицы, научиться различать крики животных, разбираться в оставленных на дороге следах и, конечно, в растениях.

Растения! Он должен был различать их по листьям, плодам, корням, запаху, вкусу и лечебным свойствам. Уилл возненавидел цветы и деревья. Ему страстно хотелось вернуться в цивилизованное место, где растения росли в парках и садах. Много раз Резолют будил его и совал под нос какое-то растение, требуя, чтобы Уилл немедленно опознал его.

По правде сказать, не все было так плохо. Резолют разрешал ему пожевать листья метоланта, чтобы облегчить боль, хотя запасов его всегда было недостаточно, а может, растение не могло справиться с его болячками. Каждую ночь Уилл падал в изнеможении. Утром просыпался одервеневший и больной и двигался медленнее, чем Ворон.

Чего же ворку нужно от меня сейчас? Уилл проморгался и посмотрел по сторонам. Ночь приближается, стало быть, нужно подыскать место для ночлега. Обычно в такое время они сворачивали с главной дороги к какой-нибудь лачуге или пещере, о которой попутчики его знали заранее. Ехали они по большей части через лес, сейчас же по обе стороны от них раскинулись травянистые поля.

Дорога расширилась, а травы были не луговые. Какие-то другие, которых Уилл еще не встречал, однако он обратил внимание, что росли они правильными рядами. Парень не совсем понимал, что бы это значило, но чувствовал, что это как-то неестественно. А раз неестественно, то…

Подросток улыбнулся и почувствовал, что даже улыбаться ему больно.

— Кто-то эти растения посадил. Выходит, рядом живут люди. Возможно, поблизости есть деревня.

Резолют вздернул подбородок:

— Дальше?

— Дальше? — Уилл пожал плечами. — Ну…

— Думай, мальчик. Думай.

— Мы можем у них остановиться?

— Нет, нет, нет!

— Не можем?

Резолют повернулся в седле и отмахнулся от его вопроса.

— Это безнадежно, Ворон. Я раньше думал, что мы можем обучить его. Но к учебе он неспособен.

Ворон усмехнулся и, пустив свою лошадь вперед, поравнялся с ними. Уилл ехал посередине.

— Тебе, приятель, пришлось выучиться этому в детстве. Да и вырос ты не в Низине. Он парень неглупый, просто устал.

— Я уже устал быть усталым. Ворон похлопал его по плечу:

— Ты думаешь о будущем, Уилл. И это хорошо. Но надо думать и о том, что было раньше. О чем говорят тебе эти поля?

— О том, что мне придется долго рыскать, чтобы найти для костра топливо. — Уилл покачал головой. В мозгу что-то свербило.

— Вот видишь, Ворон. Мысли у него только о собственной персоне.

— Успокойся, Резолют. А почему, Уилл? Почему тебе труднее будет найти топливо?

— Нет деревьев. — Парнишка тяжело вздохнул. И тут его осенило. Он поднял голову. — Раз нет деревьев, то, стало быть, нет и леса. А раз нет леса, то и темериксов здесь быть не может. Ведь они лес не любят. — Уилл посмотрел на Резолюта. — Вы пытались меня обмануть, когда говорили, что сюда могут забрести темериксы.

— А почему ты так уверен, что они не объявятся? Мальчик нахмурился, глядя на поля, а потом огрызнулся:

— Я не знаю, просто логика подсказывает. Разве я не прав? Они могут сюда прийти?

Резолют пожал плечами:

— Некоторые — да, могут. Раз деревня, то должны быть овцы, козы, коровы, куры, лошади. Вот за этим они сюда и придут.

— Выходит, я был не прав?

— Не совсем, но до тебя это слишком долго доходило. — Воркэльф постучал пальцем себе по лбу. — Ты всегда должен думать, постоянно быть настороже. Мир предпочтет увидеть тебя мертвым, и очень многие с удовольствием с тобой расправятся.

Воркэльф пришпорил лошадь и поскакал вперед. Дорога перед ним извивалась между двумя невысокими горами, а потом спускалась в долину. Ветерок оттуда принес запах дыма, подтвердив тем самым, что деревня действительно близко.

Подросток посмотрел на Ворона:

— Почему он всегда так суров со мной? Я ему ничего плохого не сделал. Я и лист ему добыл. Он должен быть мне благодарен.

В глазах Ворона отражались лучи уходящего дня.

— Помнишь, он сказал, что жизнь — это мозаика?

— Еще бы я забыл, ведь он повторяет это постоянно. «Вот и еще один кусочек к твоей мозаике, мальчик».

— Ты здорово его копируешь. — Ворон поскреб бородатый подбородок. — Ты сам для Резолюта — кусочек мозаики, но его мозаика — дорога к цели. Он хочет быть уверенным, что ты в эту мозаику вписываешься. Он надеется на это, потому что, если ты ему подойдешь, он будет ближе к осуществлению своей цели.

— Ладно, это я понимаю, но разве трудно вести себя со мной повежливей, не быть таким уж… — Уилл хотел сказать «жестоким», но потом вспомнил, как Маркус лупил его за куда более невинные проступки. — Я хочу сказать, что он очень уж суров.

Ворон задумчиво кивнул:

— Он всегда был таким. Когда я встретился с ним впервые, он был со мной не менее суров. В мозгу Резолюта мозаика уже оформилась. Он мысленно нашел в ней для тебя место и хочет, чтобы ты идеально подошел. Ты оказался не совсем тем, на кого он рассчитывал, поэтому он делает все, чтобы обтесать тебя по своему разумению.

— А если я этого не хочу? Ворон расхохотался:

— Получал ли ты когда-нибудь то, что хотел: Уилл? Да знаешь ли ты вообще, чего хочешь, кроме кровати да полного желудка, ну, может, еще листа метоланта да кружки разведенного вина?

— Да, но… — Вопрос Ворона словно бы прострелил его и отозвался внутри эхом. Уилл ощутил, что внутри он совсем пустой. И вдруг тепло от листа медленно влилось в него и заполнило эту пустоту. — Мне нужен лист.

Ворон перегнулся к нему и понизил голос до шепота.

— То, как бережно ты обращаешься с листом, как и то, что Хищник не увидел его у тебя на поясе, возможно, и стало причиной, по которой Резолют не скормил тебя темериксу в качестве приманки. Тебе нужен этот лист, потому что лист и сам нуждается в тебе.

Ворон распрямился и задал ему сразу несколько вопросов. Видимо, не хотел, чтобы Уилл начал расспрашивать его самого.

— Подумай-ка, то, чему ты научился, навредило тебе или помогло? В самом ли деле учение далось тебе столь тяжело, или просто все было не похоже на то, к чему ты привык? А разве Резолют относится к тебе хуже, чем твой бывший хозяин?

Уилл мысленно ответил себе на все эти вопросы, и собственные ответы ему не понравились. Итак, что он узнал… сведения о метоланте оказались весьма кстати, да и то, что стало ему известно о других растениях, впоследствии тоже пригодится: теперь он легко разберется, что нужно украсть у торговца лекарственными травами. То, что он таскал воду и добывал топливо, чистил лошадей, — не так уж и тяжело по сравнению с теми работами, которые он выполнял в доме Маркуса. Ну а что касается самого Маркуса и его к нему отношения…

Уилл фыркнул и решил промолчать: пусть уж Ворон не знает, что оказался прав. Вот что больше всего раздражало Уилла в обоих его попутчиках. Когда Резолют бывал прав, он бил его фактами, словно молотом, снова и снова. А Ворон всаживал в него свою правду, словно кинжал. Поначалу ты вроде бы и не чувствуешь, как клинок входит в твое тело, но начинаешь двигаться и сразу ощущаешь, как глубоко он там застрял.

Они ехали молча, лишь поскрипывала кожа, цокали подковы да звякала упряжь. Повернули, дорога пошла под уклон. Резолют ехал впереди. Потом воркэльф осадил коня посреди дороги. Примерно в ста ярдах от него горел костер. Пламя огня осветило троих мужчин, сидевших лицом к воркэльфу. Уилл насчитал еще пятерых, стоявших по другую сторону костра.

Деревня раскинулась по обеим сторонам дороги. На дальнем ее конце горел еще один костер. Костры эти перегораживали дорогу. Деревня к тому же была окружена по всему периметру каменными и деревянными заборами. По сравнению со стенами Ислина все это выглядело несерьезно. Дома были в основном низенькие, из дерна, с соломенными крышами. Самое высокое строение — двухэтажный дом с черепичной крышей. Сквозь криво повешенные ставни пробивался свет.

Резолют подождал, пока его спутники приблизятся, и они вместе направились к костру. Уилл быстро припомнил один из уроков Резолюта и посмотрел вниз, в сторону от языков пламени. Люди, стоявшие там, вряд ли обладали умением видеть в темноте, так что если они объедут костер, их и не заметят. А вот те трое, что сидят к ним лицом, увидят. У одного из этой троицы был меч, у двух других — вилы.

Человек с мечом поднял руку:

— Стойте, чужаки!

Ворон медленно подъехал и остановился на расстоянии пяти ярдов.

— Чужаки? А я полагал, что люди из Альциды приветствуют путешественников как друзей.

— То было в другие времена. Кто вы такие и что вам нужно в Стеллине?

— Мы обычные путешественники. Мой друг, племянник и я. Мы едем в горы. — Ворон старался говорить непринужденно. — Надеялись найти здесь ночлег и пищу.

Крестьянин кивнул головой в сторону Резолюта.

— Он воркэльф?

Резолют откинул полы плаща, выставив напоказ мускулистые руки, покрытые темной татуировкой.

— Конечно.

— Мы не хотим иметь с вами ничего общего. — Крестьянин опустил руку на рукоятку меча. — Ступайте-ка своей дорогой и скажите вашей госпоже, что мы не хотим, чтобы нас перерезали как баранов. Нас тут немного, но…

Вперед вышел другой мужчина, прищурился и положил руку на плечо односельчанина.

— Я помню вот этого. Встречал его лет двадцать назад. С ним были женщина и молодой парень. Я правильно говорю?

Ворон кивнул.

— Тогда мы тоже ехали в горы. Неужели с тех пор прошло уже двадцать лет?

— Да, это было как раз перед тем, как на монетах появилось лицо короля Августа. — Пожилой человек улыбнулся. — Квинтус, их можно не бояться.

Квинтус нахмурился:

— С чего это ты так уверен? Старик постучал себе пальцем по носу.

— От них нет запаха, который исходит от бандитов. Не все воркэльфы служат у Кайтрин. Этот точно не из их числа.

— Если будут неприятности, пусть они падут на твою голову.

Загрубевшей рукой старик потер лысину.

— Неприятностей будет меньше, чем здесь осталось волос. Квинтус хохотнул и указал пальцем на двухэтажный дом.

— Это наша таверна. Называется «Кролик и Клетка». При ней имеется конюшня. Сейчас там остановились на постой и другие путешественники, и может случиться, что в конюшне не будет места. Скажи мальчику, чтобы отвел лошадей в мой хлев. Уезжаете утром?

Ворон кивнул:

— На рассвете.

— К тому времени я сменюсь с дежурства и провожу вас. — Он кивнул. — Мир в Стеллине зависит от вас, нарушите его — пусть вас покарают боги!