ГЛАВА 5

Уилл так и не понял, почему Резолют не послал его вместе с конюхом позаботиться о лошадях, но, разумеется, был только рад этому. Взяв скатанное в рулон одеяло и переметные сумки со сменой потрепанной белья, он пошел за своими попутчиками в таверну. После долгой дороги приятно хотя бы ненадолго вернуться к нормальной жизни.

До нормальной жизни, как он убедился, было далеко. На первый взгляд таверна как таверна: прямоугольное здание, крепкая входная дверь, несколько ступенек вниз — и ты попадаешь в общую комнату. Справа, у торцевой стены, — лестница, ведущая на второй этаж.

Под лестницей — бар. В длинной стене — дверь в кухню, а вернее, простой навес, с крышей, очагом и грязным полом.

По углам длинные столы, посереди помещения — столы круглые, большой очаг. Уилл почувствовал его жар еще с порога и обрадовался, хотя для лета, пусть и позднего, его слишком сильно растопили.

Резолют повесил свой плащ на крючок возле двери, скинул на пол мешок. Затем освободил от поклажи Ворона. Негромкий разговор в таверне на мгновение замер и тут же возобновился, но голоса зазвучали громче. Уилл напрягся: в Низине появление воркэльфа среди людей вызвало бы немедленную драку.

Разговаривать вскоре стали уже потише, но Уилл не чувствовал, что присутствующие чего-то боятся. Приглядываясь и прислушиваясь, стал обращать внимание и на другие вещи, например на то, что пол чист и в хорошем состоянии: вместо старых и прогнивших досок поставлены новые. У буфетчика чистая, недавно выстиранная одежда. Пьяных среди посетителей нет, никто не свистит, когда мимо с кружками пенящегося эля проходит молодая официантка.

Люди улыбаются, никто не прячет глаза и не старается поймать приятелей на слабости. Те таверны, в которых Уиллу случалось бывать, были настоящими звериными логовами. Да ведь здесь одни овцы. Фермеры, пастухи, зарабатывающие себе на жизнь. Они приходят сюда, чтобы расслабиться, поделиться новостями. По спине подростка даже мурашки пробежали.

Опершись боком на буфетную стойку, Ворон махнул рукой в сторону Резолюта и Уилла.

— Нам тут сказали — приятелю, племяннику и мне, — что у вас можно заночевать.

Хозяин таверны, дородный мужчина с окаймляющим лысину кружком черных волос, провел рукой по небритой челюсти.

— Тут такое дело… последнюю свободную комнату взяли вон тот джентльмен и его племянница. Они, правда, еще не расплатились… — И хозяин махнул грязным полотенцем в сторону двух людей, сидевших за круглым столом.

Пожилой человек, на которого указывал буфетчик, повернулся к стойке и поднял бровь, но Ворон перегнулся через стойку и взял буфетчика за руку.

— Ничего страшного. Может, вы нам разрешите устроиться здесь на полу, поближе к очагу?

Буфетчик кивнул:

— Места хватит. Серебряная монета за каждого, сюда же входит сегодняшний эль и каша на завтрак.

— Порядок. — Ворон открыл было кошелек, но буфетчик покачал головой. — Рассчитаемся перед сном. А сейчас, наверное, хотите похлебки? Хлеб, сыр?

Ворон кивнул:

— Да, пожалуйста.

— Немного подождите.

Ворон улыбнулся попутчикам:

— Ну все, о ночлеге договорился.

Уилл рассеянно кивнул. Он все еще оглядывал комнату, рассматривая каждого человека. К этому моменту он успел отделить бедных посетителей от зажиточных. Чего проще: у большинства фермеров не было даже кошельков. У тех, кто побогаче, кошельки имелись, однако были они такими же пустыми, как его переметная сума. Заметив, как доверчиво буфетчик отнесся к Ворону, Уилл предположил, что большинство людей пьет здесь в кредит, а долги отдает натурой: сыром, мукой и мясом.

Толчок в спину, доставшийся ему от Резолюта, вывел Уилла из задумчивости, и он поспешил вслед за Вороном. Огибая столы, они приблизились к очагу. Пожилой человек в синем плаще, знавшем лучшие времена, приветливо кивнув им, указал на свободные стулья.

Ворон поблагодарил его.

— Меня зовут Ворон, это мой племянник Уилл, а это — друг, Резолют.

Мужчина приподнялся, и потряс руку Ворону и кивнул Уиллу и Резолюту.

— Меня зовут Дисталус, а это моя племянница Сефи. Мы едем в Ислин. Там она будет учиться на ткачиху.

Уилл быстро протиснулся к столу и сел рядом с Сефи.

— Меня зовут Уилл.

Девушка покраснела.

— Сефи. — Если бы она встала, то оказалась бы намного выше его, да и так видно: девушка высокая. До самого пояса спадали волосы цвета воронова крыла. В карих глазах отражался свет от пылавшего в очаге огня. Красивое личико портил лишь маленький шрам над правым глазом.

Дисталус, взмахнув кружкой, посмотрел на Ворона.

— Очень любезно с вашей стороны, сэр, уступить нам комнату.

Ворон пожал плечами:

— Мы долго были в пути и не избалованы. Лишь бы тепло было, а все остальное — пустяки. Путь нам предстоит неблизкий, и такие остановки чрезвычайно приятны.

Уилл скинул на пол переметную сумку, бросил поверх нее плащ.

— А ты, Сефи, была когда-нибудь в городе?

Она покачала головой и слегка улыбнулась.

— Дядя говорит, что там замечательно и мне понравится. — Маленькими руками девушка обхватила кружку. — Мне уже не терпится туда попасть.

Юный вор улыбнулся и собрался было пуститься в рассказы о городской жизни, но в этот момент Ворон подтолкнул его локтем. Уилл оглянулся.

— Что?

— Помоги буфетчику принести нам похлебку. — Ворон глянул на Дисталуса. — Может, взять вам еще эля, раз уж Уилл пойдет помогать?

— Спасибо, сэр. Вы очень добры. Путешествие — штука трудная, а эль у Джулиана превосходный.

Ворон посмотрел на буфетчика и поднял два пальца.

— Еще два эля, пожалуйста, для моих друзей. Уилл, поторопись.

Уилл кивнул и озарил Сефи лучезарной улыбкой. Обойдя ее стул, левой рукой погладил плечо девушки. Однако, зазевавшись, тут же споткнулся на собственной брошенной на пол сумке и повалился на Дисталуса, а потом еле удержался, чтобы не упасть на пол, на больное колено.

— Прошу прощения, сэр. — Уилл поднялся, оправил рубашку и пошел к буфету. Пробираясь по тесным проходам между столиками, он усиленно вихлял бедрами. Старался продемонстрировать свою ловкость, чтобы сгладить в глазах Сефи подпорченное впечатление. Джулиан посмотрел на него скептически.

— Если прольешь что-нибудь, будешь есть прямо с пола.

— Я буду осторожен.

— Будь осторожен вдвойне, парень. — Джулиан взял поднос с кружками, а другой, с похлебкой и хлебом, отдал Уиллу. Юноша пошел вслед за буфетчиком, то и дело поглядывая, не смотрит ли на него Сефи. Она смотрела и хихикала. Уилл обошел Джулиана и обслужил сначала Резолюта, потом Ворона и в последнюю очередь себя самого. Он поставил свою миску так, чтобы сесть как можно ближе к Сефи, а хлеб положил в центр стола.

Джулиан взял у него поднос, а потом сунул оба подноса себе под мышку. Сосчитал на пальцах:

— Так, вы, сэр, будете мне должны шесть силверов. А вы, сэр, за девушку и за вас, учитывая комнату и эль, — три силвера.

Дисталус потянулся к своему поясу, моргнул и поднял на буфетчика глаза.

— Похоже, мой кошелек исчез. Резолют сощурил серебристые глаза:

— Мальчик, а ну верни.

Уилл, не донеся до рта ложку с похлебкой, замер.

— Я не брал.

— Не лги, мальчик, — ледяным тоном сказал воркэльф. — Со мной этот номер не пройдет.

Ложка вернулась в тарелку, и Уилл медленно встал. Он разжал ладони и развел руки в стороны.

— Обыщите меня. Я ничего не брал.

Дисталус покачал головой.

— Я уверен, что мальчик не виноват… вот и моя племянница подтвердит. Видно, я с возрастом становлюсь забывчивым. Возможно, он остался у меня в комнате.

Ворон положил ладонь на руку Резолюта и выудил из своего кошелька золотую монету. Монета, красиво зазвенев, взлетела в воздух, и Джулиан поймал ее на лету, затем отставил ее на расстояние вытянутой руки и оглядел с обеих сторон.

— Только что отпечатана в Ориозе. — Буфетчик положил монету на стол, изображением профиля короля Скрейнвуда в маске наверх. Из кармана передника Джулиан вынул короткий металлический прутик с ручкой на одном конце и острием на другом. Острый конец буфетчик приложил к королевскому глазу и сильно нажал на ручку. Прутик выдавил глаз, обезобразив лицо.

Джулиан улыбнулся и положил монету в карман передника.

— С него хватит. Приятного аппетита. Если еще чего-нибудь захотите, я к вашим услугам.

— Спасибо. — Ворон кивнул ему. — Вы ведь и наших устроили на ночлег, поэтому мы вам заплатим еще.

Буфетчик кивнул и отошел, а Дисталус поднял кружку с элем.

— Я с вами расплачусь. У меня в сумке есть силверы, не беспокойтесь.

— Да я и не беспокоюсь.

Уилл нахмурился. За всю свою жизнь он не видел столько золотых монет. А вот с выдавленными глазами несколько монет встречал и никогда не понимал, зачем это делается.

— Что он такое сделал с монетой? Зачем?

Глаза Дисталуса просветлели.

— Я-то думал, всем известна история о том, как Скрейнвуд стал королем. — Старик слегка возвысил голос, привлекая внимание людей, сидевших за соседними столиками. Он походил сейчас больше на профессионального рассказчика, чем на… На кого же?

Я не знаю, кто он такой.

Дисталус отхлебнул большой глоток эля и утер рот тыльной стороной ладони.

— Знаешь ты это, паренек, или нет, но четверть века назад Скрейнвуд встал на сторону доброго нашего короля Августа в войне против Кайтрин. Некоторые говорят, что Скрейнвуд сражался, другие отрицают это. Кто-то говорил, что не слишком многие отдали за него жизнь. Другие утверждают, что он вел себя как последний трус. Однако никто не отрицает, что в то время он был в Крепости Дракона. Оставался он там и, когда в Окраннеле король Август наголову разбил авроланов. В крепость ему принесли донесение, что несколько героев отправились уничтожить Кайтрин.

В комнате стало совсем тихо, лишь шипел огонь, трещали дрова да кое-кто негромко икал. Глаза Дисталуса разгорелись, он улыбался, глядя на слушателей, кивал им головой и подмигивал. Кем бы он там ни был, дара рассказчика у него не отнимешь, и Уилл не жалел, что, задав свой вопрос, положил начало интересной истории. Оглядевшись, парень понял, что в неведении оставался не он один, а если бы даже он и был единственным непросвещенным, то услышать пусть и известные факты из уст такого мастера никто бы не отказался.

— Прошло десять лет с тех пор, как король Август завоевал себе невесту, уже погибли наши герои, и на юг прибыл первый из новых сулланкири. Через Призрачные Границы, вместе с перебежчиками, присягнувшими на верность Кайтрин, просочился слух о том, что девять ее новых Темных Наемников никто не сможет остановить. Они назначили число, место и цель: королева Ланиветта Ориоза умрет в своем замке в Мере до. Пришел тот день, темный и холодный, словно зимой и сырой, словно осенью. Тучи рыдали, ветер стонал, оплакивая ее, хотя она в то утро была еще жива.

Войска охраняли замок, окружив его стальным щитом. Герои и те, кто мечтал стать героем, вышли защитить королеву. Наступил назначенный час, и, кроме молний, никто ничего не видел. Все подумали, что слух оказался ложным, и страшно обрадовались, оглашая пространство восторженными криками. И… как ты думаешь, парнишка, что они увидели?

Увлеченный рассказом, Уилл лишь покачал головой.

— Не знаю.

— Они увидели страшную вещь, паренек, такого ужаса они в своей жизни еще не испытывали. — Дисталус начертил в воздухе башню. — Молния ударила в самую высокую башню, и люди с крепостных стен посыпались на брусчатку. От них осталось лишь кровавое месиво. Вслед за молнией вырос огненный конь с длинными, как у дракона, крыльями, а сидел на нем призрак в развевающемся одеянии. Сначала показалось, что одеяние это из перьев, но каждое перо представляло собой язык пламени. Призрак поднял над головой закутанное тело и швырнул его вниз. Оно отскочило от амбразур и покатилось вниз, разворачиваясь в полете. Это было тело королевы Ланиветты, растерзанное и без головы.

Дисталус замолчал на мгновение, отхлебнул пива и, уставившись в кружку, продолжил:

— Охранники и герои ринулись в замок, отворили дверь в Большой зал. Там они увидели лишь одного человека — Скрейнвуда, ее сына. Он стоял в луже собственной мочи. В руках он держал голову матери и смотрел на нее, а глаза Ланиветты смотрели на него. Он не мог вымолвить ни слова, лишь дрожал. Тогда кто-то закрыл глаза королевы, и волшебство разрушилось. Скрейнвуд потерял сознание, а когда неделей позже пришел в себя, голова его стала совсем седой. С тех пор правдивыми можно считать лишь два утверждения об Ориозе. Первое — это то, что последний ее герой, Ли Норрингтон, отправился на Север, чтобы убить собственного отца, сулланкири, расправившегося с королевой. Герой этот, правда, погиб. Отцу дали имя Нефри-кеш, а сына назвали Нефри-леш, десятым сулланкири. Когда-то они вели армию против Кайтрин, теперь же и отец, и сын готовятся возглавить войско, чтобы идти на нас.

Присутствующие затопали ногами, но Дисталус поднял руку, и все успокоились.

— Второе, паренек, о чем я хочу сказать, — это то, что Скрейнвуд так сильно боится посадившего его на трон сулланкири, что не осмеливается против них выступить. Мать его в свое время подготовила народ к войне, он же убил в своих людях способность к сопротивлению. Всем известно: Ориоза для авроланских лазутчиков — безопасная гавань, и Скрейнвуд, пользуясь черной магией, может видеть через монеты, на которых выбит его профиль. Потому-то мы и ослепляем его, чтобы лишить такой возможности шпиона Кайтрин.

Закончив рассказ, Дисталус осушил кружку. Остальные сделали то же самое. Потом последовали просьбы повторить, и Джулиан еле успевал поворачиваться. Старик взглянул на Ворона.

— Вы этот рассказ, наверное, знали?

Ворон задумчиво кивнул:

— Правда, очень уж хороший был пересказ. Особенно насчет мочи… это ваше дополнение или…

Рассказчик облизал губы:

— Слышал это от солдата, который был свидетелем.

Резолют отломил горбушку от небольшой буханки.

— Вы, вероятно, зарабатываете таким образом себе на жизнь? Рассказами?

— Я делаю все понемногу, но сейчас сопровождаю племянницу в город. Может, поживу там некоторое время. Видно будет. — Дисталус мотнул головой в сторону Джулиана. — Если он предложит, то мы останемся. В запасе у меня еще тридцать рассказов. Сегодня я провел разведку боем.

Воркэльф кивнул:

— А люди платят за рассказы о Кайтрин?

Дисталус пожал плечами:

— Она очень популярна. Является персонажем тысячи рассказов, один страшнее другого. Все ее, конечно же, боятся, боятся, что она придет в такое место, как Стеллин, и сотрет его с лица земли. Некоторые люди думают, что делает она это из обыкновенной жадности, другие считают, что у нее более зловещий замысел. Для меня это значения не имеет. Все ответы могут оказаться верными. Сомнений в том, что она хочет превратить южную территорию в пустыню, у меня не возникает. А вот почему она хочет это сделать, меня не касается.

Уилл сдвинул брови:

— Но если бы вы знали почему, может, вы могли бы остановить ее?

Старик склонил голову набок и кивнул.

— Интересное наблюдение, молодой человек. Но подозреваю, что мотивов ее поведения мы никогда не узнаем, хотя рассказы с намеками на причины ее поступков могут стать весьма популярными. Я над этим подумаю. Благодарю тебя.

С этими словами Дисталус поднялся и подал руку Сефи.

— Пойдем, дитя. Лучше уйти пораньше, чтобы толпа рассосалась. Тогда наши друзья смогут лечь спать. Доброй вам ночи. Приятных снов.

Уилл нахмурился, но когда девушка обернулась и потихоньку от дяди помахала ему рукой, обрадовался и улыбнулся.

Широкую улыбку не смогла погасить даже опустившаяся на его плечо тяжелая рука Резолюта. Воркэльф воспользовался тем, что Уилл отвлекся, незаметно подошел к подростку и встал позади. Уилл хотел было подняться, но Резолют развернул его к себе вместе со стулом. Стул грохнулся на пол, а Уилл повалился на воркэльфа. Резолют поставил его на ноги.

— Куда ты положил его деньги?

Уилл покачал головой:

— Я их не крал.

Резолют сильно потряс его:

— Неправда. Ты их взял, когда упал на него.

— Нет. — Ноздри подростка раздулись. — Я споткнулся по-настоящему и свалился на него взаправду. Я не брал его деньги.

— Это была неуклюжая попытка воровства, мальчик. Каждый бы мог догадаться.

Уилл говорил тихо, но в голосе его чувствовалось оскорбленное самолюбие.

— Я действую гораздо лучше, Резолют.

— Ты, наверное, считаешь себя вторым Азуром Пауком?

— Пока еще нет, но я профессионал. — Уилл повернул правую кисть, и тяжелый кошелек, звякнув, упал на середину стола. — Вот вам пример.

Воркэльф отпустил его и схватился за свой ремень.

— Ты проделал это сейчас? Ты взял его у меня прямо сейчас?

Уилл кивнул и уселся на стул, на котором сидела Сефи.

— Да. И я не брал деньги Дисталуса, потому что их у него просто не было.

Резолют взял кошелек со стола и снова привязал к поясу.

— Тот факт, что ты знаешь это, означает, что все же ты бы украл.

Уилл моргнул:

— Если вам на тропе встретится олень, вы ведь его застрелите?

Резолют сжал кулаки:

— Если ты не можешь понять разницу, мальчик…

Ворон повернулся на стуле и подался вперед, поставив локти на колени.

— Разница такая, Уилл. Резолют застрелил бы оленя только в том случае, если бы ему нужна была еда. Тебе же деньги не были нужны. Поэтому нет нужды и красть их.

— Но ведь это же мое ремесло, — пожал плечами Уилл. — Я вор.

— Больше ты им не будешь, Уилл. — Ворон ткнул пальцем ему в ключицу, дотронулся до бархатного кошелька с листом. — Это было последнее твое воровство. Отныне перед тобой стоит благородная задача.

Загрузка...