Кости Земли

7 ЗАШИТНАЯ ОКРАСКА

Тренировочная станция: мезозойская эра, период поздний триас, карнийский век. 225 млн. лет до н. э.

Очень важно вести себя как подобает ученому. И для этого его специально тренировали. Поэтому, когда рано утром Гриффин со своим помощником, которого за глаза звали Ирландской Тенью, вынырнул из временного туннеля, Робо Бой знал, что надо делать и что говорить.

– Ребята поймали карликового целофизиса в районе холмов, – сообщил он, принимая от прибывших удостоверения и тщательно сравнивая фотографии с лицами. – Все ужасно взволнованы.

Робо Бой сверил имена со списком.

– Этот зверь меньше двух футов длиной.

Засунул документы в машинку для проверки подлинности и подождал.

– Мы назвали его Nanogojirasaurus.

Вспыхнула зеленая лампочка.

– Но Мария думает, что это просто-напросто детеныш.

Он отомкнул тяжелую стальную дверь, чтобы люди вышли из кабины. Монотонный дождь барабанил по крыше склада. Полки загромождали разнообразные ящики и коробки. А свет одной-единственной тусклой лампочки наполнял помещение странными тенями.

– Почему стулья до сих пор не расставлены? – осведомился Гриффин. Он зажал запястье рукой, взглянул на нее и продолжал: – У меня нет времени, я заскочил сюда по дороге в индский век.

– Вы должны были появиться только через два часа, – возразил Робо Бой, сверяясь с расписанием.

Ирландец вынул расписание у него из рук, зачеркнул стоящее там время и написал новое.

– Иногда события немного расходятся с существующими записями, – пояснил он. – Всего лишь мера предосторожности.

Зажужжал сигнал, объявляя о новом прибытии.

С тяжелым металлическим клацаньем появилась новая кабина. Робо Бой схватил свое расписание. Из кабины вышла Сэлли.

– Ребята поймали карликового целофизиса в районе холмов, – сообщил он, протягивая руку за удостоверением. – Все ужасно взволнованы.

– Это детеныш, – ответила Сэлли. – Я читала рапорт Марии Капорелли. Я же из второго поколения, забыл?

Гриффину она сказала:

– Нельзя сократить для меня всю эту бюрократическую процедуру?

– Разумеется.

Гриффин кивнул Ирландцу, тот подался вперед и отпер дверь. Сэлли шагнула в комнату. – Эй! – возмутился Робо Бой.

Ирландец положил руку ему на плечо и спокойно сказал:

– Позволь дать тебе маленький совет, сынок. Не надо прыгать выше головы. Ты большего добьешься в жизни, если чуть-чуть расслабишься.

Робо Бой вспыхнул и, чтобы скрыть это, усердно заметался по комнате. Первым делом он поставил в ряд четыре стула. Затем разложил складной стол. Последним штрихом стали стаканы и графин с водой, которую предварительно охладили, подержав канистру около кабины.

Совещание проводили на складе, потому что там было во много раз прохладнее, чем снаружи. Временной туннель действовал как поглотитель тепла, высасывая его из окружающего воздуха и отправляя в темноту неизвестности между станциями. Никто точно не знал, куда оно исчезает. Туннель смоделировали в виде многомерной трещины в пространстве, и никто еще не сообразил – как можно выйти за его стены.

Пока Гриффин аккуратно раскладывал документы, а Сэлли наливала себе воды, Робо Бой вернул канистру на ее обычное место рядом с маячком времени. Этот маячок был одной из важнейших частей механизма по управлению временем. Именно он привязывал определенный туннель к определенному месту на временной шкале и, таким образом, ориентировал путешественников. Без него никто не смог бы попасть на станцию. Она бы просто потерялась – маленький островок человеческой жизни в бесконечном океане времени. Часто Робо Бой ловил себя на желании раздавить маячок и отсечь всех присутствующих от мира людей. Его останавливала лишь мысль, что он будет обречен провести остаток своих дней среди неверующих дарвинистов.

Хлопнула дверь, ведущая наружу.

– Ау! – Кто-то стоял, хлопая глазами, в ворвавшемся вместе с ним облаке жаркого, влажного воздуха. – Есть здесь кто-нибудь?

Это оказался Лейстер. Он закрыл за собой дверь и повесил на крючок плащ. Повернулся, заметил Сэлли.

– Привет, Лейстер. – На ее лице появилась и тут же исчезла дразнящая улыбка. Она демонстративно отвела глаза. Лейстер в свою очередь пробормотал нечто любезное и, глядя в сторону, со скрипом отодвинул стул.

Что-то здесь происходит, отметил Робо Бой. Такое, о чем определенно знают все присутствующие. И этих двоих очень тяготит присутствие друг друга, их взгляды бродят по комнате, стараясь не встречаться. А все чувствуют возникшее напряжение, даже не отдавая себе в этом отчета.

– Вы прекрасно знаете друг друга, – сказал Гриффин. – Но, несмотря на это, вы согласитесь, что Основной Проект настолько важен, что надо отбросить в сторону все личные чувства... – Он запнулся и обратился к Робо Бою: – Ты почему еще здесь?

– Я провожу инвентаризацию. – Робо Бой махнул расписанием в сторону полок.

– А нельзя заняться этим в другое время?

– Можно.

– Тогда проваливай.

Робо Бой аккуратно сложил листочки, на которых было зафиксировано расписание прибытий, в конверт. Конверт запихал в специальный ящик. Снял с крючка плащ. Ирландец задумчиво наблюдал за ним, прислонившись к полкам и сложив руки на груди.

Внезапный спазм страха прошил тело Робо Боя. Неужели вычислили? Да нет, если бы это случилось, его бы давным-давно арестовали. Он принял свой обычный упрямый вид, который его мать называла поросячьей рожицей, и вышел наружу, под дождь. Но перед этим Робо Бой отпустил дверь так, чтобы она хлопнула за его спиной.

Он не оглянулся, будучи уверен, что Ирландец уже забыл о его скромной персоне. Робо Бой по опыту знал, что большинство людей не обращают на него внимания, считая непроходимым тупицей.

– Привет, Робо Бой, – услышал он чей-то приветливый голос.

С ним поравнялась Молли Герхард, кузина Лейстера. Девушка была в плаще с капюшоном, надетом поверх обычного наряда палеонтолога: рубашка, шорты цвета хаки, помятая шляпа.

– Мое имя Раймонд, – сухо отозвался он. – Я понятия не имею, почему все упорно называют меня этой дурацкой кличкой.

– Не обижайся, она тебе просто идет, вот и все. А я хочу спросить твоего совета.

– Моего совета? Никто здесь не спрашивает моего совета.

– Все говорят, что тебя часто переводили с место на место. Поэтому ты лучше всех знаешь, как это делается. Кстати, ты слышал последнюю сплетню?

– Какую сплетню?

– Насчет Сэлли, Лейстера и Основного Проекта.

Робо Бой считал Молли не хуже и не лучше других. Легкомысленная болтушка, только и всего. Но даже ей он боялся показать свою заинтересованность в Основном Проекте. Поэтому Робо Бой глубоко вздохнул и, махнув рукой в сторону разбросанных в грязи палаток и подсобных помещений лагеря, спросил:

– Скажи на милость, что ты делаешь в этой дыре?

– Мне просто нравятся динозавры.

– Тогда ты попала не по адресу. Карнийский век – это...

Они подошли к палатке, где размещалась столовая. Собственно, туда Робо Бой и направлялся с самого начала.

– Слушай, – предложил он, – давай зайдем внутрь, там все и обсудим.

– Хорошо, – лучезарно улыбнулась Молли и, тряхнув рыжими кудряшками, вошла первой. Робо Бой последовал за ней, косясь на ее ягодицы. Он подозревал, что она не носит бюстгальтер, но ее рубашка была слишком свободной, чтобы Робо Бой мог проверить свою догадку.

– Карнийский век – не место для любителей динозавров, – объяснял Робо Бой, прихлебывая чай. – Они очень редки, потому-то все так и сходят с ума от сегодняшней удачи. Основные обитатели здесь – архозавры[27] и синапсиды[28]. Они борются между собой за выживание, а ранние динозавры не представляют собой ничего серьезного. Но впоследствии случится забавная вещь: синапсиды получат сокрушительный удар в эволюционной лотерее, большинство видов вымрет окончательно и бесповоротно. Единственные, кто доживет до юрского периода, это млекопитающие, и то только потому, что займут нишу мелких животных. В ней они и застрянут до конца мезозоя и начала кайнозоя. Пока понятно?

Молли утвердительно кивнула.

– Прекрасно. Архозавры тоже начнут терять позиции, хотя крокодилы, например, будут чувствовать себя вполне неплохо. Но победителями выйдут динозавры. От триаса до мезозоя вся Земля будет принадлежать им. Однако важно осознавать, что динозавры – существа неконкурентоспособные.

– Как это?

– Они не завоевали свое место в борьбе с конкурирующими видами, стараясь приспособиться лучше, чем другие. Всего-навсего вулканические процессы, образовавшие Атлантический океан, изменили среду обитания так, что динозавры возвысились над своими соперниками. Им просто повезло.

Робо Бой самодовольно сложил руки на груди. Можно гордиться отличным представлением. Он отбарабанил весь этот бред на одном дыхании, без ошибок и даже с ноткой снисходительности в голосе. Его удивило, как внимательно слушала Молли.

И вдруг она неожиданно спросила:

– Как ты думаешь, а меня могут взять на такую работу, как у тебя? На складе? Ведь для нее не требуется специальных знаний – знай управляй себе подъемником, верно?

– Нет, не верно. – Робо Бой даже не попытался скрыть раздражение. – Подъемники используются на том конце туннеля, там у них полно энергии, а здесь я таскаю все на себе.

Посылки приходили в виде тюков, привязанных к специальным щитам-поддонам. В этих поддонах он и измерял свою работу. Три поддона – легкий день, десять – надо звать на помощь.

– Гружу и разгружаю без всякой техники.

– Тяжко. И как же ты попал на эту должность?

– Перевелся.

Легко переходить с места на место, если ты усердный работник и готов вкалывать там, куда никто особо не стремится. Робо Бой старательно портил отношения со всеми окружающими, поэтому они и не расстраивались, когда он подавал заявление о переводе. Вот так Робо Бой вроде бы бесцельно перескакивал с одной станции на другую. А в итоге оказался здесь, в глубоком триасе, имея полный доступ ко всем прибывающим и отбывающим грузам и своей главной цели – временному туннелю.

– А как ты вообще начал работать в прошлом?

– Я получил степень магистра геологии. Естественно, с хорошими оценками. Написал работу, в которой сделал кое-какие предложения по достаточно важным вопросам. Начальству понравилось.

– Да, на это я не гожусь, – со вздохом признала Молли.

– Нет, наверное. Так что там по поводу Лейстера и Сэлли? – спросил Робо Бой, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Он всем своим видом стремился показать, насколько мало его интересуют подобные проблемы.

Молли легкомысленно хихикнула.

– Их назначили руководителями экспедиции Основного Проекта. Вместе. Можешь вообразить себе, что из этого получится!

– С трудом... Подожди минутку! Это же проект третьего поколения!

– Их обоих продвигает Гриффин. Во всяком случае, он это предложил, а кто же ему откажет! Лейстер жил до 2034-го, поэтому ему придется перепрыгнуть в будущее. Бедняге будет нелегко: в своем времени у него много друзей-палеонтологов.

– Я представить не могу, как эти двое поладят друг с другом. Кстати, кого назначат главой экспедиции?

– Никого. Точнее – обоих. Один будет отвечать за лагерь, а второй – за исследования. К счастью для них, остальную часть группы составят недавние выпускники, такие зеленые, что даже не в курсе их дурацких взаимоотношений.

– Угу, – буркнул Робо Бой.

Про себя он удивился – откуда Молли так досконально знает всю подноготную этой истории. Вряд ли от вечно молчаливого Лейстера. Неужели у нее есть знакомые в администрации? Можно спросить напрямую, но это не будет соответствовало его образу туповатого зануды.

Через три дня, во вторник, состоялся праздник в честь окончания тренировок на выживание. Развели огонь, зажарили большого ринхозавра, пиво лилось рекой. Все уселись вокруг костра, хотя ночь и оставалась пока теплой. Лейстер поднялся, произнес коротенькую речь и представил всем собравшимся приехавшую с лекцией исследовательницу.

Сильвия Дэйвенпорт входила в число ученых третьего поколения. Она прибыла с Кольцевой станции, находившейся на сотни лет вперед. Сильвия встала, освещенная бликами огня, и начала рассказывать новичкам о метеоритной теории вымирания[29]. Робо Бой, сидя поодаль, презрительно слушал.

Верхний триас был влажным и грязным. Особенно – тренировочный лагерь. Но Робо Бой не расстраивался. Где бы он ни работал, он все равно не покидал территории лагеря, исполняя привычную роль интенданта.

– Мы видим, – говорила Дэйвенпорт, – что во время События выжило количество динозавров достаточное, чтобы в течение следующего тысячелетия вновь заселить Землю. Но уже через десяток лет мы наблюдаем резкое сокращение числа особей, а еще через столетие они вымирают окончательно. Почему? Ведь другие животные адаптировались! Более того, адаптировались даже родственные динозаврам птицы! Почему того же не сделали наземные виды? Нелетающие динозавры смогли пережить самые тяжелые времена. Что же сгубило их позже?

Робо Бой подался вперед и прищурил глаза. Этот трюк он освоил еще в школе. Создавалось впечатление, что Робо Бой полностью поглощен лекцией и жадно впитывает каждое слово. На самом же деле его мысли бродили далеко отсюда.

Он «выключил» голос выступающей. Прямо за его спиной Лейстер бормотал что-то сидящей подле него женщине – словно повторял то, что сказала Дэйвенпорт. Робо Бой «выключил» его тоже и с наслаждением погрузился в уютный мир своих собственных мыслей.

Он презирал ученых за их болтливость, за то, что они легко перескакивают от предположения к предположению, спрашивают, обсуждают, фантазируют, в то время как истина лежит буквально у них под ногами – прочная, нерушимая, неизменная. Робо Бой никогда этого не понимал. Если бы он хотя бы на секунду допустил, что их несерьезный и полный соблазнов образ жизни может быть оправдан, из него улетучилась бы вся уверенность, оставив лишь растерянность и хаос. Подобные убеждения Робо Бой приобрел еще до своего третьего рождения в качестве полночного христианина. Теперь он привык относиться к ученым с иронией, общаться с ними, надев маску – маску недалекого и бесполезного человека, каким когда-то был на самом деле. Так его прошлая жизнь получила хоть какую-то ценность. Маскировка помогала двигаться к главной цели его новой жизни.

Робо Бой вспомнил момент, когда впервые услышал зов ангелов, а затем начал представлять себе, в каком месте и времени может находиться их лагерь. На самом деле, а не по расчетам его атеистических руководителей. Ориентируясь на собственные догадки, он прикинул, что они заброшены примерно на шесть тысяч лет в прошлое и сейчас находятся где-то посередине между Изгнанием из Рая и Великим Потопом. Географически лагерь лежал к востоку от Эдема, в бесплодной земле.

Как удивительно жить во времена патриархов!

Содом и Гоморра – все еще цветущие города. Великаны бродят по Земле. Где-то неподалеку Мафусаил наслаждается своей тысячелетней жизнью. Тубал-Каин открывает металлургию. Юный Ной, возможно, именно сейчас ищет свою будущую жену. Робо Бой чувствовал трепет при мысли о том, в какое время он попал, и благодарил Господа за этот дар и за обстоятельства, приведшие его сюда.

За то, что в жизни ему встретилась книга, а в книге – единственная фраза, которая перевернула все его представления о мире. Книга называлась «Антихрист Дарвин», и купил он ее просто чтобы посмеяться, а фраза звучала так: «Если путешествия во времени – реальность, почему мы не нашли человеческих следов среди следов динозавров?»

Если путешествия во времени – реальность...

Ему никогда не приходило в голову сомневаться в официальной версии происхождения мира и человека – до того самого мгновения. А стоило усомниться, и – слой за слоем – заблуждения стали отваливаться, подобно луковой шелухе, пока весь мир не стал пустым и черным.

«... почему мы не нашли человеческих следов среди следов динозавров?»

Конечно! Он был слеп, как Павел по дороге в Дамаск, взгляд его метался по странице, жадно поглощая объяснения, ведущие сквозь лабиринт его собственного бессмысленного существования наружу, к свету.

К Богу.

До этого Робо Бой мало задумывался о Боге. Портрет седовласого старца, сидящего на троне среди облаков, висел над доской в воскресной школе, вот и все. Теперь же он осознал, что Бог – это что-то более тонкое, сложное, какая-то вездесущая энергия, наполняющая сиянием сердце, душу, тело и делающая его нечувствительным к презрению и насмешкам. Робо Бой не спрашивал, почему любящий Господь создал фальшивые ископаемые, скрывая от людей истину. Он просто принял это как должное.

После перерождения Робо Бой метался от одной религиозной организации к другой, не находя в них ни самоотречения, ни религиозного рвения, к которым так стремился. И наконец наткнулся на глубоких креационистов с их идеей третьего рождения. Первый раз ты рождаешься физически, второй раз – во Христе и третий раз – как божий воин. Глубокие креационисты прекрасно осознавали, что защита христианства порой требует экстремальных методов, и шли на это сознательно, с открытыми глазами. Под их руководством Раймонд расстался со смехотворными идеями молитв на ночь и церкви по воскресеньям – обрядов, с которыми он рос и которые вели лишь к жалкому прозябанию. До знаменательного перерождения он был греховен и слаб, его постоянно влекло к женщинам. Теперь же, уверовав в необходимость праведной жизни, полной очищения и воздержания, Робо Бой чувствовал себя совершенно другим человеком.

Вооруженный силой убеждений и сознанием собственной правоты, он не мог не осуждать неверующих, погрязших в собственных заблуждениях, скептицизме, дарвиновской ереси. Робо Бой хотел спасти их и собирался это сделать, несмотря на то, что за спасение пришлось бы отдать несколько человеческих жизней. Речь шла о судьбе всего мира, и погибли бы, в конце концов, лишь тела, а не души.

Дэйвенпорт закончила свое выступление. Кто-то зааплодировал, остальные подхватили. Робо Бой хлопал громче всех.

Следующий денек обещал быть горячим. Сначала Робо Бой отправлял в будущее подарок для Пекинского палеозоо-парка – детеныша хаджиразавра. Знаменитый доктор By лично привез группу неоперившихся выпускников, которые с восторгом поедали обеды из картонных коробочек и постоянно хихикали, ненадолго успокаиваясь под строгим взором руководителя. Оторвавшись на минуту от суматошной проверки и перепроверки экспедиционного снаряжения, прибежал Лейстер, пожал знаменитости руку и получил в ответ пару-тройку любезностей. Потом появился директор тренировочного лагеря, и все трое принялись обсуждать заточенного в клетку детеныша. Практиканты, не дыша, выстроились позади и внимали речам небожителей.

Теропод был необыкновенно красив. Кожа цвета молодых листьев, испещренная золотистыми пятнышками, живые и настороженные желтые глаза. Места в клетке не хватало, и животному приходилось стоять не двигаясь. Но спокойствие его оказалось обманчивым: когда одна из практиканток необдуманно оперлась рукой о решетку, хаджирозавр чуть не отхватил ей пальцы. Девчонка отскочила назад под дружный смех товарищей.

Под клетку подвели металлические листы и погрузили ее во временной туннель. Китайская делегация аккуратно разместилась рядом. Робо Бой проверил имена по списку и рванул за рычаг.

Кабина исчезла.

Десять минут спустя зажужжал сигнал прибытия, и ему пришлось вытаскивать два поддона всевозможных припасов. Лейстер стоял рядом и разрывал свертки, проверяя содержимое. Туалетная бумага, картонные коробочки с едой, зубочистки, ружейные патроны, видеокамера с пультом управления, брезентовые мешки для воды, порошковое мыло, крем-антисептик, ватные тампоны, банджо и пачка научных журналов. Ничего интересного или необычного. Но все должно быть пересчитано, зарегистрировано и аккуратно запаковано вновь.

В конце концов начали собираться участники экспедиции Основного Проекта. Они входили по двое-трое и, весело смеясь, бросались помогать Робо Бою с упаковкой. Некоторые приветствовали его по имени. Он отвечал сквозь зубы, как делал всегда, если не получалось просто промолчать. Робо Бой имел стойкую репутацию нелюбима, что помогало ему держать людей на расстоянии.

Это пригодилось. Никто не глядел на него, когда он, пакуя очередной сверток, уложил сверху маячок времени и крепко привязал его нейлоновым шнуром. Никто не заметил, как сильно Робо Бой нервничал.

Чужие руки с готовностью помогли ему задвинуть поддон в кабину. Робо Бой отступил назад, пробормотав:

– Ну, вот и все.

– Вперед, мои пираты! – завопил Лейстер и первым прыгнул в туннель. – Ричард Лейстер, глава и руководитель! – отрапортовал он.

Робо Бой проверил имена по списку, одного за другим, по мере того, как участники заходили в кабину. Кто-то отпустил шутку по поводу задохнувшихся в телефонной будке, другой заметил, что здесь задохнуться все равно приятней, чем в животе у тираннозавра, остальные с готовностью засмеялись. Робо Бой старался не встречаться ни с кем глазами, боясь выдать себя.

– Все на борту, – объявил Лейстер. – Можете отправлять нас, Гридли[30].

– Минутку, – встревоженно произнес Робо Бой. – А где же Сэлли?

– Так она же не участвует в экспедиции!

– Как же не участвует, – раздражаясь, возразил Робо Бой, – если я вчера видел ее имя в списке?

– Планы изменились. Вместо нее едет Лидия Пелл. Робо Бой удивленно посмотрел на список, который он до сих пор держал в руке, и впервые за сегодняшний день осознал, что там действительно не было Сэлли. А Лидия Пелл была. Какое-то страшное чудо, самые настоящие происки дьявола!

Его охватил страх. Ловушка! Молли впарила ему ложную информацию, чтобы заставить действовать так, как нужно ИМ! Теперь все понятно. Робо Бой поверил ей, сделал необдуманный шаг и будет схвачен. Через секунду сюда ворвутся люди Гриффина в униформе, и ему конец.

– Эй... Если у тебя все в порядке, то мы готовы, – осторожно напомнил Лейстер.

Робо Бой положил ладонь на рычаг, полностью сознавая всю бесполезность этого жеста. Потянул.

Кабина испарилась.

Робо Бой стоял в ожидании. Наступила невыносимая, оглушительная тишина. Он надеялся, что арестовывать его придет пожилой Ирландец. Ходили слухи, что молодой отличается более крутым нравом. Поговаривали даже, что он переломал кому-то все кости.

Но шло время, а никто не появлялся. У Робо Боя забрезжила робкая надежда, что изменение в списке было не ловушкой, а непредвиденным и несчастливым для него стечением обстоятельств, заскоком бюрократической машины Гриффина. Это значило – и он с трудом мог поверить в случившееся, – что задание все-таки выполнено! Да, он упустил Сэлли, но зато имел в плюсе Лейстера и одиннадцать остальных. И это не сможет не вызвать последствий там, вдали, в его родном времени. Такое невозможно скрыть! Даже если они (под словом «они» Робо Бой обычно подозревал ученых) попытаются замолчать случившееся, начнут просачиваться слухи. С Божьей помощью его братья смогут выставить дарвинистов с их путешествиями во времени дьявольскими прихвостнями и лжецами, коими они на самом деле и являются.

Робо Бой нанес удар во имя Бога. Теперь они могут арестовать его, пытать, даже убить, и это не будет иметь ни малейшего значения. Робо Бой станет мучеником во имя веры. Небеса, которые раньше не приняли бы такого грешника, распахнутся. Он спасен.

Робо Бой, тяжело дыша, привалился к стене.

Вскоре за окном раздался восхищенный свист.

– О, бэби, – радостно крикнул кто-то, – ты ли это? Я балдею!

– А что тебе еще остается делать? – кокетливо отозвался женский голос, и на склад влетела Сэлли. Она оделась в красное шелковое платье, волосы тщательно уложены в высокую прическу. Серебряные сережки в виде зубов тираннозавра покачивались в такт ее шагам.

– Я отправляюсь на станцию Ксанаду помогать Гриффину вытрясать денежки из богатеев, – провозгласила она, предъявляя пропуск. – Заводи свою машину, и вперед!

Сердце Робо Боя все еще стучало, как паровой молот. Однако он состроил свою обычную поросячью рожицу и проверил пропуск неторопливо, тщательно. Играть так играть.

– Я-то думал, вы участвуете в экспедиции Основного Проекта, – сказал он.

– Должна была, но планы поменялись, – беззаботно ответила Сэлли. Она ступила в кабину, дверь за ней хлопнула. Робо Бой автоматически проверил коды авторизации, идентифицировал внешность и в который раз за сегодняшний день потянул за рычаг.

Буквально через тридцать секунд Сэлли вновь влетела в комнату. Она оказалась на добрых двадцать лет старше, и в углу ее рта Робо Бой заметил маленький шрам в виде полумесяца.

– Эй, – возмутился он, – вам нельзя здесь находиться! Это против правил!

– А ты так печешься о соблюдении правил, да, маленький мерзавец? – прошипела женщина. Ее глаза сверкали яростью.

Робо Бой, не в силах справиться со страхом, отшатнулся.

– Двадцать лет назад я, юная и полная сил, вместе с Ричардом Лейстером возглавила первый вариант экспедиции Основного Проекта. Мы выполняли не очень трудное, но невероятно важное задание. Попав в последнее тысячелетие мелового периода, мы должны были составить карты, сделать записи и собрать образцы. Состояние атмосферы, средняя температура, характерные виды животных и так далее. Затем нам надо было перескочить на миллион лет назад и повторить там то же самое. Семь недель в маастрихтском веке, пять – в кампанском. Я случайно не утомила тебя, Робо Бой?

– Я... Я слышал об этом...

– Ни секунды не сомневаюсь. Но вот беда – в наших вещах оказалось взрывное устройство. Несколько человек погибли. Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Я вас не понимаю!

Губы Сэлли презрительно изогнулись.

– Да? Я почему-то так и предполагала!

Она резко повернулась на каблуках, влетела во временной туннель и, оказавшись в кабине, захлопнула за собой дверь.

– Вы никуда не поедете! Я сейчас же звоню Гриффину! У вас будут большие неприятности!

Женщина вынула из сумочки пластиковую карту и приложила к стенке кабины.

– Прощай, Робо Бой, мелкий подонок, – с ненавистью произнесла она.

Кабина унеслась, и вместе с ней – Сэлли.

Первое правило, которое Робо Бой узнал, обучаясь управлять временным туннелем, гласило, что ни при каких обстоятельствах кабина не отправится в прошлое или будущее, пока он не нажмет на рычаг. Ему никогда не приходило в голову, что это может оказаться неправдой.

Выходит, может. Некоторое время Робо Бой стоял неподвижно, обдумывая случившееся. Но так и не нашел ответа.

Необходимо продолжать игру в ученого. Он должен подражать манере речи, поведению и даже образу мышления своих врагов и быть все время настороже. Он – воин. Он – трижды рожденный. Не зря его тренировали.

Раймонд Бойз. А девчонки всегда звали его Робо Бой. Он никогда не понимал – почему.