Космический дальнобойщик

21

Следующие несколько минут… а может, часов… мне трудно сказать, чего именно, были словно припомненный сон, потом я словно снова видел сны. Последнее, что я ясно помню, это то, как паренек прижал руку ко лбу и медленно сел на кровать. Я прирос к полу. Постепенно я стал соображать, что вокруг меня были люди, потом — что мои руки схвачены как бы в плотные тиски, потом меня повели по коридору, по бесконечным коридорам. Затем, наконец, привели в другую комнату.

Голоса. Я сидел в кресле, но не мог двигаться, глядя на красивые цветные облачка, которые проплывали у меня перед глазами после яркого света ламп над головой. В первый раз я заметил, что это были не биолюмовые панели, а светящиеся трубки, яркие трубки, утопленные в потолок.

— Как ты думаешь, он знает? — прошептал кто-то.

Еще голос.

— Осторожнее. Он может выходить уже из своего состояния.

Второй голос я узнал. Кори Уилкс.

— Дарла, дорогуша, — сказал первый голос, — ты можешь хотя бы примерно предположить, где находится это существо?

— Нет, — ответила Дарла. — Прендергаст ищет?

— Я понял так, что да. Кори?

— Да, ищет, но экипаж занят, как сто чертей, — сказал Уилкс. — Что-то насчет еще одного корабля, который преследует нас по пятам.

— По-моему, жизненно важно, чтобы мы нашли ее прежде, чем мы доберемся до Морского Дома, — сказал первый голос. — Она могла бы в порту легко убежать с корабля.

— Ты абсолютно прав, Ван, — сказал Уилкс. — Но меня беспокоит одна вещь. Та история, которую он рассказал Дарле насчет Хогана, была специально придумана для того, чтобы сбить пас со следа, разумеется, по он мог отдать ее кому-нибудь из других пассажиров.

— Тогда, значит, то, что нам рассказала девушка — это неправда?

— Нет, она-то, вероятно, говорит правду. Но Джейк мог забрать ее из укрытия, эту обезьяну, и потом отдать ее кому-нибудь еще просто для того, чтобы запутать следы. — Уилкс невесело рассмеялся. — Разумеется, все это основано на предположении, что это существо и есть карта Космострады, но у нас в этом отношении только мнение Дарлы. Честно говоря, я весьма большой скептик в этом отношении.

— Дарла! — сказал Ван Ванс. — Ты можешь его убедить?

— Она и есть карта Космострады, — сказала твердо Дарла. — Но, прежде чем вы получите что-нибудь полезное от Винни, я хочу получить доказательства, что вы его отпустите.

— Таково было наше соглашение, Дарла-дорогуша, но… Кори, мы же не можем ручаться за ретикулянцев, правда же?

— Нет, — сказал Уилкс. — Он — их священная добыча на охоте. Должны быть выполнены церемонии, совершены обряды и так далее.

— Тогда как же быть с нашим соглашением — неужели вы его отрицаете?

— Не мы, Дарла.

— Я вас уверяю, — сказала холодно Дарла, — что вы не получите от меня в дальнейшем никакой помощи как от переводчика, когда дело зайдет о Винни.

Уилкс даже не побеспокоился.

— О, с этим, возможно, никаких проблем не будет. Конечно, я признаю, что это твоя область работы и все такое прочее, но я смогу найти кого-нибудь другого.

— В этих-то внешних мирах?

Я почти слышал в голосе Уилкса его обычную улыбку чеширского кота.

— Не волнуйся, Дарла, мы его отпустим. Я почти уверен, что смогу убедить ретикулянцев отпустить его с миром. Они обожают охоту, едва ли не больше, чем они любят самоубийство. Но они по-прежнему будут стараться его поймать и убить.

— Тогда мы договорились, — тихо сказала Дарла.

Передо мной мелькнула какая-то тень, но я не отвел глаз от света.

— Я хочу побольше услышать про карты, — сказал Уилкс. — Ты сказала, что тебе удалось кое-что записать.

Шуршанье бумаги. Потом Уилкс сказал:

— Да, это похоже на ответвление Персей… а это Орион, я полагаю.

— Ага… замечательно. Значит, это упрощенная карта этой части Галактики, насколько можно судить. А эти линии основные направления Космострады?

— Да.

— А как насчет этих всех крестиков, что раскиданы по всей карте?

— Это открытые пересечения, насколько я понимаю. Винни называет их «местами, где спутано много деревьев». Пересечения.

— Как прелестно. Но в этом должно скрываться нечто большее. Как насчет той эпической поэмы, которую ты упомянула? Ты можешь процитировать что-либо из нее?

— Попробую. Пиджин-инглиш, на котором разговаривает Винни, страшно трудно превратить во что-нибудь разумное. Но частью там такой примерно текст: «Вот Тропинки сквозь Лес Огней, и туда ты уйдешь, чтобы найти дорогу домой. В стране ясной воды вечером повернись так, чтобы солнце было у тебя по правую руку и иди по тропе к огромным деревьям на краю неба…»

— Я так понимаю, что это портал?

— Да. «Пройди через них, но не касайся их, потому что они хватают тебя… — тут непереводимое слово, которое означает хищное растение, которое питается мелкими животными, — и ты придешь в мир белых скал, которые так холодны на ощупь».

— Это похоже на планету Снежок, — сказал Ван.

— Да, — Уилкс все еще не был уверен. — Продолжай, Дарла.

— «И снова на вечерней заре встань к солнцу, такому маленькому и слабому, так, чтобы оно было у тебя по правой руке, и следуй по тропе к огромным деревьям, которые вырастают там из белой скалы. Пройди сквозь них, но не касайся, ибо они хватают тебя, как…» — эта строка повторяется постоянно, что-то вроде рефрена в поэме.

— А ты говоришь — невразумительный текст! — расхохотался Ван. — Столько поэзии, что хоть рифмуй.

Молчание, тишина, если не считать звука шагов.

Наконец Уилкс сказал:

— Я все-таки не уверен, что я в это верю.

— Кори, Дарла говорит только правду.

— Так я в ней и не сомневаюсь, Ван, я просто сомневаюсь, что это можно назвать картой. Почему никто до сей поры не разнюхал про это? Винни не может быть единственным членом своего племени, который владеет этой мифологией.

— Нет, — ответила Дарла. — Однако она может принадлежать к касте избранных, к тайному ордену, каких много и у примитивных человеческих племен.

— Я понял, что ты имеешь в виду. Тогда почему экзопологи не пронюхали до сих пор про это?

— Отсутствие основных полевых исследований, — объяснила Дарла. — Весьма трудно получить разрешение что-нибудь изучать на Оранжерее.

— И мы знаем, почему это так, — сказал Ван. — Власти не хотят никаких научных подтверждений тому факту, что Читы по-настоящему разумны и заслуживают защиты.

Шаги, шаги…

— Но до каких пор эти сведения останутся тайной?

— Я не тревожусь насчет этого, — сказал Ван, — я сомневаюсь, что власти когда-нибудь снимут фактический запрет на полевые исследования в области экзопологии на Оранжерее до тех пор, пока планета остается источником лекарств от старения. Разумеется, всегда можно ожидать, что случайно что-нибудь выйдет наружу, но это рассчитанный риск.

И снова какая-то тень пересекла мое поле зрения.

— Кори, у тебя могут быть свои сомнения относительно карты Винни, а у меня есть свои сомнения насчет того, самый ли лучший это способ предотвратить эту карту от того, чтобы ее стали распространять. Я имею в виду вопрос парадокса.

— Ты все еще думаешь, что мы можем что-нибудь сделать в земном лабиринте, там?

Ван вздохнул.

— Нет, полагаю, что нет. Из того, что Дарла сказала мне, я понял, что Григорий был отнюдь не ближе к тому, чтобы найти карту, чем мы сами. Вот почему он отправился в погоню за Джейком. Правильно, Дарла?

— Григорий никогда не считал, что карта не относится к области мифов, — сказала Дарла. — Но совершенно справедливо, карта находится в руках диссидентов. Джейк, можно сказать, просто отдал ее им в руки тогда, когда плюхнул ее на стол члена Ассамблеи Миллер.

— А почему, черт побери, он именно это и сделал? — подивился Уилкс, обращаясь больше к себе самому, чем к кому-нибудь другому. — Во всяком случае, это было после того, как он вернулся из своего… похода, героического путешествия, обратно из прошлого, или из будущего, или куда он там отправлялся в прошлом-будущем.

Уилкс снова стал расхаживать.

— Но Миллер в психушке, правильно?

— У нее нет карты, и она не знает, где карта, — сказала Дарла. — Но теперь с карты наверняка сняли копии и сделали это не один раз, а сто. Невозможно сказать, в руках скольких людей она теперь находится.

— Вот почему, — сказал с нажимом Уилкс, — мы делаем все так, как делаем. Оставьте Джейка здесь, перехватите его и возьмите карту — и она никогда не попадет обратно в земной лабиринт. Все вернется к тому распорядку, каким шло раньше.

— Или же вся вселенная исчезнет, а мы вместе с ней, — сказал мрачно Ван.

— В этом случае, мы так никогда и не узнаем, что нас убило. Смерть настолько безболезненная, что о такой можно просто мечтать. Но это сомнительно. Парадокс встроен в Космостраду, если вы верите в легенды так, как я в них верю. Вселенная может легко пережить парадокс или даже парочку.

— Но ведь… это же случилось, уже случилось, — настаивал Ван, которого невозможно, видимо, было убедить. — У них есть карта. Я просто не вижу, как мы можем изменить этот незыблемый факт. До тех пор, пока карта есть у диссидентов и нет ее у властей, все в порядке. Зачем вмешиваться в это?

— Как ты можешь так думать, когда, по меньшей мере, двенадцать вожаков диссидентов были арестованы всего несколько дней назад? Власти постепенно сужают кольцо, Ван.

— Да, наверное, так оно и есть, — сказал потерянно Ван. — Я все-таки надеялся вопреки надежде, что нам удастся избежать всего этого.

— И я тоже, — сказал Уилкс. Но даже если Дарла говорит, что это правда и что пока власти ничего не знают про карту, наверняка Григорий сможет убедить их рано или поздно.

— Это как раз то, чего я не понимаю. Как он может убедить их, если его самого никак не убедишь? Дарла?

— Ты должен понять, — объяснила Дарла, — что Григорий действовал почти исключительно от своего имени. Его пихали в зад сапогом, чтобы дать ему это почетное и высокое задание, он ненавидел его, но его профессиональная преданность оставалась неколебимой. Ты же знаешь, какой он человек, Ван. Это же в основном работа, связанная с отношениями между его конторой и всем народом. Он должен был расследовать странные явления и фабриковать объяснения для того, чтобы публика могла их проглотить. Не проходит и дня, чтобы кто-нибудь не принес рассказа о том, что ему нанесли визит строители Космострады. Ты же слышал сам эти истории. Обычно нет никаких надежных свидетелей, никаких улик, которые могли бы что-то подтвердить. Просто дикий бред и россказни. Дескать, строители Космострады в один прекрасный день вернутся и сделают дорогу свободной для всех, сметут с лица земли все диктаторские режимы, откроют проезд по Космостраде для всех рас. Такой вот треп. Если верить этим рассказам, то строители выдали сотни карт человеческим и нечеловеческим расам без различия, но пока что не проявились никакие подлинные артефакты. Именно на долю Григория выпало разоблачать все такие россказни, убивать надежду, которая их порождает, надежду, которую люди питают на то, что в один прекрасный день они сбросят власти со своего хребта. И как раз именно поэтому власти не могут заставить себя поверить в то, что карта существует, разве что им ее сунут под нос, да потом еще и носом в нее ткнут. Я согласна с Ваном, что Григорий — если он, конечно, жив, в чем я сомневаюсь, — не сможет убедить власти, даже если он сам и поверит в ее существование, в чем я тоже сомневаюсь.

Уилкс сказал:

— И это эриданское существо — ключ ко всей разгадке. Это как раз то, во что ты хочешь заставить нас поверить?

— Насколько я могу сказать, она и есть разгадка.

— Ну, у меня нет никаких сложностей в том, чтобы в это поверить, — сказал Ван. — В этом ее рисунке что-то, безусловно, есть. Может быть, это не вся карта, а какая-то ее часть, может быть, она не очень точна, но это, несомненно, карта.

— Как я сказала, — ответила им Дарла, — у меня не было пока ни времени, ни возможности изучить рисунки Винни. Вам придется решать окончательно, основываясь на тех доказательствах, которые у нас есть.

— Если бы только их у нас было больше… — пожаловался Уилкс.

— Только Винни может дать нам дополнительные сведения, — сказал Ван. — Но сперва нам надо ее найти.

— Мы ее найдем, — сказал уверенно Уилкс. — Дарла, можешь ли ты с уверенностью сказать, что поэма Винни про путешествие ясно говорит, что тут существует обратный путь в земной лабиринт через рикксианскую территорию?

— Нет. Этот кусочек, который я вам прочитала, — это все, что я успела перевести. Но там, на острове, я специально спрашивала ее, знает ли она, как попасть отсюда домой. Именно тогда она стала цитировать поэму.

— Путь домой, — повторил Уилкс, — хм-м-м-м…

— Мне кажется, он приходит в себя.

Это было примерно так, как если бы во мне сфокусировалась камера, вдруг, внезапно, и передо мной оказался высокий седоволосый человек, которого я видел у «Сынка». Доктор Ван Вик Ванс, одетый в темно-синий комбинезон. Он курил сигарету, завернутую в темно-коричневую бумагу, и поглядывал на меня, выпуская дым в мою сторону. Я посмотрел на него. Это было так же, как в прошлый раз. Я неожиданно вдруг стал ясно видеть и мыслить… но на сей раз я мог припомнить, что происходило вокруг меня, когда я находился под наркозом. Вся предыдущая беседа отложилась в моем сознании, словно она была записана на пленку и введена туда специально.

Уилкс сидел в кресле справа от меня. Дарла — на кровати у противоположной стены комнаты. Ванс стоял передо мной.

— Привет, Джейк, — сказал Уилкс.

Я кивнул, потом повернулся к Вансу.

— Не думаю, чтобы нас представляли друг другу, — сказал он, — я Ван Вик Ванс.

— Я знаю, — ответил я ему. — Я имел честь встречаться с вашей дочерью Дарьей. Она очень хорошо о вас говорит.

Они повернулись к Дарле, которая молча покачала головой.

— Откуда вы узнали? — спросил Ванс.

— Маленькая птичка мне сказала.

Ванс задумчиво затянулся сигаретой, потом пожал плечами.

— Ну что же, вы говорили мне, Кори, что он очень остроумный, смекалистый и изобретательный человек.

— Так оно и есть, — сказал Кори.

Дарла сказала:

— Джейк, Дарья — это очень нелюбимое мною имя, и я редко им пользуюсь. Ван всегда звал меня Дарла.

— Имя ей дала ее мать, — сказал Ванс, садясь рядом со своей дочерью. — Мне оно никогда не нравилось. Я помню, было время, когда она приходила домой в слезах — ее одноклассники дразнили ее, называя ее «диарея» — расстройство желудка, помнишь, Дарла-дорогуша?

— Я рада сказать, что успешно вычеркнула это воспоминание из памяти.

Ванс рассмеялся.

Я сидел в кресле, ничто меня не связывало, и мне показалось, что сейчас было бы самое время подняться. Я начал именно это и делать.

— Карта Космострады! — резко сказал Уилкс.

Я был настолько удивлен, что плюхнулся обратно, потом огляделся вокруг в поисках человека с пистолетом, который бы держал меня на мушке. Голова у меня была словно комок пуха на плечах.

— Ты не сможешь встать, Джейк, — уведомил меня Уилкс. — Я сделал тебе постгипнотическое внушение, пока ты был под наркозом. Мне бы надо было сказать постгипногогическое. Эта штука не приводит к стандартному гипнотическому трансу. — Он поднял тонкую ярко-зеленую трубку длиной примерно полметра. — Пациенты раз в десять более внушаемы под действием этой штуковины. Даже если человек осознает, что ему дали такое внушение, он не может от него освободиться.

— Ретикулянцы очень хороши в такой технологии, которая помогает управлять человеческим мозгом, — сказал Ванс.

— К сожалению, — сказал Уилкс, — они не знают человеческую психологию по-настоящему хорошо, чтобы сделать вот такой аппаратик совсем, по-настоящему полезным. Твврррлл говорил мне, что над этим работают, но такие штуки для них самих такая же загадка, как и для нас. Если бы ты был ретикулянец, Джейк, ты стал бы моим униженным слугой и рассказал бы мне все, что я хотел бы знать, или сделал бы все, что я заставил бы тебя сделать. А пока что эта трубка-жезл либо погружает человека в полное беспамятство или превращает их в дрожащую скорлупу от человека, которой очень легко внушить все, что угодно, — но я слишком мало знаю психологию или психометрию, а также гипнотизм, чтобы всегда добиваться нужных мне результатов. — Он помахал в мою сторону жезлом точно так же, как директор машет линейкой в сторону нерадивого ученика, которому надо погрозить. — Ты, однако, весьма крепкий орешек, мистер. Я совсем не уверен, что смогу заставить тебя рассказать, где ты спрятал своего инопланетного приятеля, вернее, приятельницу, и даже если бы я мог, у меня есть тонкое подозрение, что мне понадобится твое активное сотрудничество, чтобы все-таки заполучить ее физически. Ты наверняка оставил ее с какой-то группой людей на борту — в этом я готов поклясться. Кучка буддийских монахинь… орда бойскаутов… проклятый архиепископ Морского Дома и его приспешники — словом, все те, с кем я не мог бы грубо обойтись. Я не удивился бы такому твоему ходу. Ты очень скользкое существо, Джейк. Скользкое. Нет, боюсь, мне придется прибегнуть к более старомодным методам убеждения. А пока что… — он любовно погладил жезл. — Эта штуковина удержит тебя там, где я хочу тебя видеть.

Ванс сказал:

— Я полагаю, сыворотка правды тоже тут не поможет?

Уилкс презрительно покачал головой, продолжая поглаживать жезл.

— Остроумная маленькая штучка, — продолжал он. — Очень мощная. Эффект может распространяться даже в пределах городского квартала. Силу поля можно регулировать вот здесь, — он покрутил один конец жезла, который был окольцован широкой серебристой полосой. — Эта фигня вот тут. Единственная беда заключается в том, что эффект ослабляется и даже совершенно снимается приемом обычного транквилизатора. Разумеется, если подопытный об этом ничего не знает…

— Транквилизатор?

— Да. Можно было бы подумать, что, наоборот, возбуждающие средства должны были бы помогать, правда? Пилюля — взбадривающего толка. Антидепрессант. Но, как я понимаю, это как раз совсем не оказывает никакого воздействия.

— Вот как, — сказал я глупо.

— Как это, ты что-то принял? То-то ты мне казался наполовину в сознании, когда мы тебя обрабатывали. Хорошая попытка, Джейк.

— Показалось мне в то время, что идея была бы очень неплоха. Однако, значит…

— А мне все-таки любопытно. Ты что, действительно знал про этот жезл гипноза, Джейк? Ты что, не спал в ту ночь, когда мы пришли на ранчо в коммуну?

— В коммуну?

— Ну, то место, где остановилась та самая религиозная группа. Когда у человека естественный сон, он вообще не отдает себе отчета, что его погружают в гипноз.

Я бросил быстрый взгляд на Дарлу. Она смотрелась немного потерянной и смущенной, поэтому я решил, что лучше не упоминать, как кто-то воспользовался жезлом в отделении милиции.

Уилкс понял, что я посматривал на Дарлу, и посмотрел на нее, а потом на меня.

— Что такое? — спросил он.

— Нам еще надо объяснить, как Джейк сбежал из отделения милиции, — напомнил Ванс.

— Ах, да. Твврррлл убежден, что он засек там излучение еще одного такого жезла в действии. Но это, по всей вероятности, были рикксиане. Разве вам так не кажется?

— А каким образом они заполучили жезл мечтаний?

— О-о-о, рикксиане — мастера и асы торговли. Они наверняка заплатили нужную цену ренегату-ретикулянцу и получили свое. Или, может быть, у них своя техника, весьма схожая с этой. Кроме того, мы же видели нескольких рикксиан поблизости.

Ванс странно крякнул.

— Кто знает? — уступил Уилкс. — Может быть, они этого не делали, но у них есть столько же оснований желать, чтобы карта оставалась тайной, сколько и у нас. Честно говоря, трудно понять, почему они не сграбастали Джейка в тот же момент, как он оттуда вышел, или, по крайней мере, не попытались этого сделать. Но они этого не сделали, и я не собираюсь тратить попусту время, раздумывая, почему так получилось. Кто-то вытащил его оттуда по причинам, понятным только этому человеку.

Я сказал:

— Можно мне задать вопрос?

— Конечно, — сказал Уилкс.

— Почему в ту ночь вы пришли на ферму телеологистов?

— Это надо увидеть, чтобы понять. Дарла, позови, пожалуйста, твврррлла.

Дарла даже не поднялась. Ванс встал и сказал:

— Я это сделаю.

Он подошел к соседней двери, открыл ее и позвал инопланетянина. Через минуту вошел твврррлл. Меня снова поразило, какой он высокий, какие у него тошнотворно тоненькие ручки и как они противоречат его семипалым мощным кистям, которые могли бы обхватить и раздавить человеческую голову. Ноги его были с такими же огромными ступнями. На нем не было никакой одежды, кроме переплетенных полосок материала вроде кожи, которые обхватывали его грудь как упряжь.

— Чем могу сослужить? — спросил инопланетянин.

— Джейк хотел бы посмотреть на мрррловаррра, — сказал Уилкс.

— Очень хорррошо.

Очень странно было видеть, как он развернул со своих плеч нечто невидимое и положил в сложенные ковшиком ладони. Еще более странно было видеть, как он поглаживает это невидимое и нежно что-то ему щебечет. По мере того, как он это делал, происходило нечто потрясающее с моим аппаратом восприятия. Нет, дело было совсем не так, словно что-то одним движением возникло у него в ладонях из воздуха. Нет, совсем не так. Потому что эта штука все время была в ладонях ретикулянца. У нас у всех было похожее переживание. Ищешь и ищешь положенный не на место предмет, скажем, ручку на письменном столе, ищешь, куда положил ее минуту назад. Ищешь-ищешь, не можешь найти, пока кто-нибудь не показывает на нее пальцем, и оказывается, что все это время она была у тебя под носом, перед глазами. Эта штуковина в руках инопланетянина существовала там все это время, просто факт ее пребывания там не регистрировался в моем сознании. Внезапно животное материализовалось, но я знал, что оно там было все это время. Я его видел, но просто не воспринимал его как данность.

— Это до сей поры даже меня потрясает, Джейк, — сказал Уилкс.

Это была такая же штука, не то змея, не то гусеница, которую Сьюзен случайно убила на ферме. Влажный мозговой купол розовато поблескивал в свете ламп над головой. Мне стало тошно, я отчаянно надеялся, что мои самые худшие опасения не оправдаются.

— Эта штука была с тобой все время, Джейк. На твоей куртке, большей частью. Наверное, прямо под воротником, устроившись там уютно и в безопасности.

Мне захотелось вывернуть желудок наизнанку.

— Каким образом? — спросил я придушенным голосом.

— Странная тактика выживания, Джейк. На самом деле просто потрясает не визуальный камуфляж, а камуфляж восприятия. Одному богу ведомо, как это делается, но животное заставляет хищников забыть, что оно здесь. Какие-то экстрасенсорные возможности, вне всякого сомнения. Твое восприятие этой штуки шунтируется непосредственно в подсознание, обходя первичные каналы восприятия. Это примерно так работает, твврррлл?

— Да. Мы бы воспользовались несколько иной терминологией. Но в основном, да.

— Вся беда в том, что мрррлловарр очень медленно ползает, что делает его ранимым и уязвимым, когда он попадает под ноги. Разве на ферме не произошло нечто подобное?

Я с трудом оторвал глаза от твари.

— Дарла?

— Да. Один из телеологистов наступил на него.

— Мы так и надеялись, что произошло нечто подобное, что ты не увидел это существо каким-то образом. Его владение чужим мозгом не абсолютно. Мы не могли найти тело первого зверя, но твврррлл убедил нас попробовать еще раз и оставить еще одно животное, самца, как раз того, которое погибло. Мы положили его на твою куртку, которую ты так любезно оставил за пределами твоего спального яйца.

— Зачем? — только это я и мог сказать.

— Он оставляет психические следы, Джейк. Ретикулянцы могут последовать по ним куда угодно. Даже через неизвестный портал.

Инопланетянин ушел и закрыл за собой дверь, оставив за собой запах скипидара и миндаля.

— Вся эта чушь в ресторане, — сказал я, когда мой желудок успокоился, — это было затеяно только для того, чтобы напустить на меня эту тварь?

— Правильно, и я чуть не исчерпал весь свой запас болтовни, прежде чем эта тварь заползла на тебя, пока она медленно-премедленно ползла по полу.

— Тогда зачем вся пушечная стрельба?

Триумфальная улыбка Уилкса растаяла.

— Ах, это… — он крякнул. — Это было ошибкой. Раритет, кто вытащил пушку, — он немного умственно отсталый. Он приятный парень, но недалекий. Я сказал что-то вроде того, что нам надо тебя как следует напугать. Для Рори это означало, что у него наготове должна быть пушка. Я, э-э-э, естественно, не мог вовремя его остановить. К счастью, там была Дарла и спасла положение. — Он изучал мое лицо, словно то семя, которое он там посадил, наконец укоренялось и давало всходы.

— Я не знала, Джейк, — сказала тихо Дарла. — Насчет мрррлловарра. Я этой штуки не видела.

— Кори, честное слово, — сказал презрительно Ванс, — мнение Джейка о моей дочери, должно быть, и так достаточно упало. Неужели тебе надо специально сыпать соль на рану? — Мне он сказал: — Тогда Дарла не работала на нас. — Он повернулся к ней с ледяной улыбкой: — И я даже сейчас не уверен, что она с нами, Дарла-дорогуша. А?

— Ты знаешь, Ван, где моя верность и кому она принадлежит, — сказала Дарла с досадой.

— Вот как? Может быть, ты хотела бы мне еще раз напомнить?

— Это не важно. Договор был таков, что я отдам вам Винни… Правда, этот уговор был до того, как Винни исчезла. Теперь наш уговор таков, что я помогу вам ее найти в обмен на то, что Джейка не тронут. Я отправлюсь обратно в земной лабиринт с вами, используя ваш тайный проезд по территории ретикулянцев, — Дарла посмотрела на меня. — Ты был прав, Джейк. Отсюда существует выход.

— Но мы никому про это не говорим, — сказал Уилкс театральным шепотом.

— Я знаю, — сказал я. — И я знаю относительно лекарств против старения, которые вы тайком переправляете во внешние миры. Аккуратная маленькая интрига и огромный рынок, на который вам удалось пробиться.

— Ничто от тебя не ускользнет, правда? — в голосе Уилкса было даже что-то вроде восхищения. — Продолжай, Дарла.

— Когда мы вернемся обратно, я подниму диссидентов по тревоге, чтобы они уничтожили все копии карты. Любой, кто имел с этим дело, должен будет уйти в подполье, начать колесить по дороге, пока все не утихнет. Движение от этого, конечно, пострадает, но власти не получат карту. А пока что тайна с нами будет в безопасности.

— А как насчет Винни?

— Ее можно будет переправить обратно на Оранжерею и оставить с ячейкой движения там. Насколько я знаю, про нее пока что никто не знает, даже диссиденты. У них может быть карта, но они понятия не имеют, откуда она взялась. Я не могу быть абсолютно уверена, но мне кажется, что даже Григорий никогда не понимал значения Винни. Он никогда ее при мне не упоминал.

— Хм-м-м-м… — Уилкс сложил ладони вместе и приложил указательные пальцы к губам. — У нас тут есть кой-какие вопросы. А именно: ты сама объявлена в розыск властями. Если тебя поймают, тебе придется очень долго и старательно объяснять, как это ты попала обратно через неизвестный портал.

— Мне не придется ничего такого делать. Никто не видел, как мы туда пробирались, никто не знает, что нам это удалось, кроме тебя и твоих партнеров.

— И Григория.

— Григорий мертв.

— А мы это знаем наверняка?

— Я рассказала тебе, что произошло на Семи Солнцах.

— Да, но ты не сыграла свою роль горюющей вдовы уж так убедительно.

— Ты должен знать, что я подписала брачный контракт с ним по иным мотивам, нежели личное чувство.

Ванс сказал:

— Когда в лабиринте все будет сделано, как надо, Дарла вернется сюда со мной.

Уилкс задумался.

— Все очень хорошо, но все-таки…

Где-то в комнате загудел ключ от Сэма.

— Разве ты не собираешься ответить, Дарла? — спросил Ванс. — Только вежливо.

Дарла вынула ключ из кармана и перебросила его мне через комнату.

— Отвечай ему, — сказала она.

Я положил ключ в карман и посмотрел на Уилкса.

— На этой штуке есть камера, Джейк?

— Да.

— Тогда установи ключ на столе, ладно? И положи его так, чтобы камера смотрела на меня.

Я так и сделал, потом включил связь и уселся на место.

— Привет, Кори! Давно не виделись, и все такое дерьмо…

— Привет, Сэм. Твой сын — наш гость.

— Так я и понял. Что произошло?

— Нам нужно то существо с Эридана.

— А-а-а… ничем не могу помочь, Кори.

— Это очень плохо.

— Извини. Эти матросики, которые рыщут внизу, должны были бы тебе сказать, что она не появилась.

— Они были туда поставлены уже после того, как мы узнали про девушку. Она могла притащить туда эту зверюгу еще до всей кутерьмы.

— Кто? Девушка?

— Ну да, девушка-матрос, которой Джейк заплатил кучу денег! Он нанял ее, чтобы она помогла ему спрятать это существо. Прежде чем мы это узнали, мы решили, что Винни — ведь ее так зовут? — мы решили, что она по-прежнему приоритет для Джейка. А тогда Джейк просто сбил нас со следа. Прелестный ход.

Он повернулся ко мне.

— Где ты, черт побери, встретил Хогана, из всех людей на свете?

— На литературном вечере, — ответил я.

Уилкс хохотнул.

— Ну, как бы там ни было, Сэм, она нам все еще нужна. И мы ее достанем откуда угодно, или кой-кому придется плохо.

— Да-да, Кори, а кто-нибудь тебе говорил, что ты самый скользкий кусок дерьма, который когда-либо смывали в унитаз?

Глаза Уилкса сверкнули.

— Да, много раз, и даже более цветистым языком. А кто-нибудь когда-либо тебе говорил, что я — тот самый человек, который тебя убил?

— Ты? Как это?

— О, это было прекрасно. Люди, которые получили этот заказ, уверяли меня, что все прошло, как по маслу. Человек, который вел ту самую машину, наехал на тебя намеренно. У него была специальная противоударная обивка кресел, всякие там противоаварийные штучки. Он ас. Никто даже не подозревал, что это было сделано специально.

— Поздравляю. Ну и что?

Уилкс ударил кулаком по ладони, а потом в грудь жестом отчаяния.

— Ну, Сэм, ты меня поражаешь даже из могилы. Вот он я, может быть, первый убийца, который имеет удовольствие покуражиться над своей жертвой после убийства, а ты даже и ухом не ведешь.

— Ты знаешь, что разговариваешь с машиной.

— Неужели? Я же слышал, что энтелехическая матрица переносит в машину душу человека.

— Душу, как бы не так. Слушай, давай прекратим всю эту словесную перепалку и перейдем к делу. Что именно должно произойти, если вы не получите Винни? Отвечай, как если бы я не знал.

— А ты и не знаешь, — вздохнул Уилкс. — Ну ладно. Пошли, Джейк, я хочу, чтобы ты посмотрел кое на что.

Он поднялся и поманил меня пальцем, подойдя к двери между каютами. Он открыл ее и показал.

Я поднялся и пошел туда, как робот. Я заглянул в комнату. Глаза мои немедленно оказались прикованы к Лори… она была раздета донага, брошена в кресло в углу, под влиянием такого же жезла снов. Потом мой взгляд перешел на четырех ретикулянцев, которые стояли вместе с твврррллом. Они бесстрастно смотрели на меня, стоя вокруг странного предмета мебели из черного кованого железа, который напоминал помесь стола с кроватью. Ножки превратились в ноги инопланетных животных, и их украшали рунические символы. Изысканная спинка-изголовье была выполнена в том же самом стиле. На столе лежала целая сеть поддонов, корытец и прочего, это было похоже на поддон в духовке, куда стекает жир. На этих поддонах были сделаны такие трубки, которые должны были отводить со стола любые жидкости тела в специальные черные контейнеры, которые стояли возле стола и были украшены таким же образом. Поодаль стоял маленький столик, на котором лежали острые странные инструменты.

— Карту Космострады! — сипло прошептал мне в ухо Уилкс.

Наэлектризованное напряжение покинуло меня, и я обмяк, покачиваясь на ногах.

— Ретикулянцы всегда были охотниками, Джейк. Они не утратили этого инстинкта, как мы. Это до сей поры движущая сила их культуры. Интересно, правда? Давным-давно они истребили на своей планете всю «дичь, достойную внимания», как они сами это называют. Потом они обнаружили Космостраду. Можно было думать, что пятьдесят или шестьдесят новых планет удовлетворят на время их аппетиты. Но ретикулянцы — древняя раса, Джейк. Одна из самых старых на Космостраде. Совсем недавно, несколько сот лет назад, они стали охотиться за пределами всего лабиринта. Их боятся и ненавидят везде, как они того и заслуживают.

Он вытянул шею и зашептал мне в другое ухо:

— Ты можешь себе представить, каково это — подвергнуться вивисекции? А, Джейк? Вот таким образом тебя будут чествовать ретикулянцы, потому что ты их священная добыча. Если ты отдашь нам Винни, в этом случае я смогу уговорить их отпустить тебя еще на какое-то время. Они, наверное, посчитают это вызовом их искусству — проследить и выследить тебя без мрррлловарра.

Он закрыл дверь, потом толкнул меня к креслу. Я тяжело уселся.

— Кори, ну разве мне поможет, если я тебе совершенно честно скажу, что я не знаю, где она?

— Боюсь, ты прав: тебе это не поможет, — сказал беззаботно Уилкс.

Он вытащил сигарету из золотого ящичка на столе и зажег ее, выдувая к потолку дым. — Твоя маленькая подружка говорит то же самое.

— А что она сказала?

— Она сказала, что спрятала Винни в радиорубке, которой не пользуются, на одной из палуб. Она потом пошла ее проведать, а животное исчезло.

— Ты ей не веришь?

— Ей-то я верю, но я не могу, знаешь ли, верить вам обоим.

— Винни могла испугаться чего-нибудь и убежать.

— Замечательно. Тогда люди Прендергаста в конечном счете ее найдут, и все будет в порядке. Но я тебе даю еще только час, Джейк. А потом уже…

— Это крупный корабль, Кори, — сказал Ванс, играя моим недавно купленным револьвером. — Может быть, тебе надо было бы оставить им два часа.

— Ладно, пусть будет два часа, — Уилкс воздел руки. — О черт, я бы ждал хоть всю ночь. Я покладистый. Но кто-то знает, где она, и я лично думаю, что это ты, Джейк. Но мы подождем.