Кошмары из серы

Если они не боялись раньше, то должны были бояться сейчас.

Мы сталкивались с худшими шансами. Я убила больше демонов гораздо меньшим мастерством, чем обладала сейчас. В смертельной схватке они бы не победили.

Вот почему для меня стало настоящим шоком, когда демоница в маске запрокинула голову и захихикала.

Она сняла маску, продемонстрировав гриву золотистых волос, которым можно было бы позавидовать, если бы я была неуверена в себе. Как бы то ни было, Зверь воздерживалась от суждений… пока она не повернулась и не подошла прямо к Райстену. Он смотрел и смотрел, пока она не сказала:

— Давно не виделись, золотой мальчик. Для нас это было давно. Потом она поцеловала его.

ГЛАВА 7

Я ЧЕРЕЗ многое прошла в своей жизни. Многое повидала. Многое сделала. Много чего сожгла… И мои пальцы дернулись, ожидая, что она будет следующей.

Ни разу я не задумывалась о хладнокровном убийстве, когда дело доходило до такой простой вещи, как поцелуй, но, когда она подошла к Райстену и обвила руками его шею, притягивая к себе… покраснела. Мое зрение покраснело.

Глухой рев заполнил мои уши, когда мир замедлился в такт биению моего сердца. Единственным звуком был стук в моей голове. Мне хотелось пошевелиться и оттащить ее, но тончайшая нить здравомыслия удерживала меня на месте и велела наблюдать. Слушать. Я уставилась на ее затылок. Ожидая, что он ответит. Ожидая, что он опровергнет то, что я только что увидела. Поправит ее. Оттолкнет ее. Сделает что-либо.

Я не была девушкой, которая поддерживала это, и после всего, через что мы прошли, он должен был это знать. Я также не была женщиной, которая позволяла ревности разъедать ее, как яд. Я слишком заботилась о себе для этого, и с его клеймом на моей шее, я думаю, он тоже это знал.

Но я все равно ждала.

Молчание Райстена, должно быть, шокировало и ее, потому что она отстранилась, ровно настолько, чтобы я могла видеть его лицо. Видеть его нахмуренные брови и прищуренные глаза, когда он смотрел на нее сверху вниз.

— Иона? — Спросил он. Замешательство в его тоне было очевидным. Прохладная рука обхватила мой локоть, притягивая меня ближе. Я знала, что это Мойра. Что она притягивала меня к себе, надеясь, что ее прикосновение успокоит меня, как это часто бывало. Я была так же ошеломлена ею, как и видением передо мной. Я просто стояла там и ждала.

Предположения делают из каждого придурка. Разве не так всегда говорят люди?

Кажется, никто не подумал упомянуть, насколько это больно; насколько больно было наплевать на это. Его молчание было тяжелым,

но его первое слово? Это было тяжелее.

И я чертовски сильно пыталась не предполагать, что, блядь, все это значит, потому что его первые слова не были поправкой. Они не были извинением. Они даже не были адресованы мне.

Они были для нее.

Лезвие, вонзившееся мне в грудь, было бы добрее.

Мои руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Казалось, мир замер в ожидании, когда они что-нибудь скажут. Никто так не любит, как я.

Потому что я бы в это не поверила. Я не могла. После всего, через что мы прошли…

— Иона, я думал, ты умерла. Я видел, как ты умирала, — произнес он и попятился. Его золотые волосы вспыхнули, как заходящее солнце. Его глаза сверкали, как драгоценные камни, но внутри было опасное подводное течение. Та темная сила, которую он держал взаперти, напрягалась. Вены под его загорелым лицом почернели, пока он боролся за контроль над своими эмоциями.

— Прости… — Она снова потянулась к нему, и он отпрянул.

— Нет, я видел, как ты умирала, — повторил он. Он покачал головой. Его голос звучал очень уверенно.

— Я почти сделала это, — пробормотала она, с трудом сглотнув. Мне захотелось отвести глаза, потому что это было похоже на ссору любовников. Тот, который не касался меня.

— Очевидно. — Маска Райстена встала на место, скрывая его эмоции от всех, кроме меня. Даже с добавлением гламура, скрывающего его истинные чувства, связь позволяла мне видеть и чувствовать сквозь это. Внутри ему было больно.

— Разве ты не рад видеть меня, Рис? — спросила она с легким хныканьем в голосе, которое заставило меня закрыть глаза и отвернуться. Я не знала, что происходит на моих глазах, но была уверена, что не хочу быть частью этого.

— Видеть, что ты жива спустя тысячи лет? — Я почувствовала его реакцию. То, как его сердце несколько мгновений назад отзывалось моим. — Я искал тебя. Я оплакивал тебя, а ты чем занималась все это время? Пряталась? Работала?

— Все не так просто, детка… И тогда я начала уходить.

— Не называй меня так! — взревел он. — Я больше для тебя ничего не значу. Ты бросила меня.

Комок шерсти у моих ног заставил меня остановиться. Бандит потянул меня за джинсы, и я наклонилась, чтобы поднять его. Слезы защипали мне глаза, но будь я проклята, если позволю себе расплакаться из-за этого. Райстену уже принадлежал кусочек моего сердца. Он тоже не заметил моих слез.

— Я выжила благодаря тебе, — отрезала она. — Когда мое тело было сломано и истекало кровью, я думала о тебе. Он выбросил то, что от меня осталось, в озеро, но я выжила благодаря тебе. — Я цеплялась за Бандита, уходя. Все глаза, казалось, были прикованы к спорящей паре. Все, кроме меня.

У меня не было никакого желания видеть, к чему это приведет. Пронесшись мимо остатков другого костра и рычащего энигмы в обличье адской гончей, я протиснулась между несколькими демонами в масках, стоявшими на другой стороне лагеря, и продолжила путь. Туда, где я больше не могла слышать обвинений Райстена и оправданий той женщины. Туда, где связь между нами не была такой острой, и его боль не перетекала в меня так остро, что мне казалось, будто она предала меня, а не его. Туда, где последние лучи заходящего солнца опускались за горизонт и этот сверкающий драгоценностями горизонт становился серым.

Сосредоточиться на бесцветном небе было легче, чем разобраться с болью в груди и в сердце. Резкий ветер шелестел деревьями вокруг меня. Захлопали ветви, деревья закачались, и тревожный холод ударил мне в лицо. Я коснулась своей щеки, и мои пальцы стали мокрыми от слез, о которых я даже не подозревала.

Я уставилась на жидкость на своих пальцах. Слезы смешались с потом, грязью и разбитым сердцем.

— Черт возьми, — выругалась я, вытирая руку об обтягивающие брюки, которые были на мне. Бандит прижался ближе, когда я приподняла край рубашки, чтобы вытереть лицо.

То, что там произошло, выглядело довольно скверно, и я отреагировала на это, но, по крайней мере, я не сожгла ее заживо. Я была кем угодно, включая убийцу, но это не означало, что я должна была вести себя соответственно. Внутри меня Зверь корчилась от гнева и мрачного обещания. Она хотела наказать блондинку за то, что

та прикасалась к Райстену, но, как я это видела, блондинка была ни в чем не виновата. Иона. Так ее звали.

Это не она была связана со мной узами. Вероятно, она понятия не имела.

Именно Райстен должен был наставить ее на путь истинный, и хотя он был изрядно шокирован, увидев ее, — разумно, судя по тому, что я слышала, — это его не оправдывало. Это не возлагало вину на нее. Зверь на самом деле не придиралась к этой логике, но она была гораздо более снисходительна к нему, если бы другая демоница была мертва. Что-то в этом вывело меня из ступора и заставило закатить глаза. Как это… по-звериному с ее стороны.

Наша связь связывала нас так, что в этот момент мне хотелось сбежать. Я чувствовала всплеск его эмоций. Предательство было очевидным. Чувство вины. Я не могла понять, откуда взялись эти эмоции и почему, знала только, что они были там и по какой-то причине достигли ошеломляющей частоты, несмотря на большее расстояние.

Их спор, должно быть, достиг апогея как раз в тот момент, когда моя голова прояснилась, а растущая жажда крови остыла.

Бандит обвился вокруг меня крепче и оскалил зубы, глядя на внешний лес, но там ничего не было. Только грязь, деревья и серость. Отвернувшись от далекого горизонта, все еще находящегося вне нашей досягаемости, я оглянулась в сторону лагеря.

Я вздохнула.

— Нам, наверное, пора возвращаться, — сказала я Бандиту. Его уши дернулись, но в остальном он ничего не ответил. Не то чтобы я действительно ожидала от него этого.

Когда я начала идти, меня охватило странное чувство. Этого не может быть. Я провела ладонями по рукам, по мурашкам, которые выступили на моей коже под рубашкой. Затем волосы у меня на шее встали дыбом.

Было тихо. Слишком тихо.

Мои шаги замедлились до бесшумных, когда я приблизилась к линии деревьев. На другой стороне должна была быть поляна, где должны были находиться Всадники, Мойра, Джакс, четыре коня и множество демонов в масках.

Почему тогда я почувствовала на себе чей-то взгляд?

Я смотрела прямо перед собой, а ветер шелестел над лесной подстилкой.

Хрустнула ветка.

Я развернулась, но это было неверное движение. Рука зажала мне рот. Я запаниковала.

Не реагируя ни на что, кроме инстинкта и адреналина, я занесла ногу назад и опустила ее на ногу моего потенциального противника. Однако они держались крепко, и меня окутал аромат цветов.

— Слушай внимательно, потому что я не буду повторяться, — прошептал мне на ухо женский голос. Глубокий и хрипловатый. Запах крови и лилий окутал меня. — Ты здесь в большой опасности. Мой учитель наблюдает за нами обоими. — холодок пробежал по моей спине, заставляя меня похолодеть. Син была почти такого же роста, как я, а ее тонкие пальцы были такими же мозолистыми, как у Всадников. Грубые подушечки прижались к моему горлу, словно предупреждая. — Я пытаюсь помочь тебе, но мои руки связаны в том, что я могу сделать. Твой путь определен. Все, что тебе осталось, — это следовать по нему.

В ту секунду, когда ее рука оторвалась от моего рта, я повернулась к ней. Ртутные глаза наблюдали за мной с тщательно продуманным спокойствием, которое не было естественным. Эта женщина была во всех отношениях хищницей, каким была Зверь, за исключением того, что одна из них была рождена природой, а другая… Я могла только догадываться.

Я подавила нарастающий гнев, напомнив себе, с кем разговариваю. Син была не из тех, кто ходит вокруг да около, когда чего-то хочет. Она не понимала такого дерьма, как границы. Черт, она лишила меня телепатии одним движением пальцев. Одно это должно было заставить Зверя остановиться, но этого не произошло. Хорошо, что Зверь здесь не была главной, иначе Син, возможно, уже пылала бы.

Уголки ее губ приподнялись в грубоватом подобии улыбки. — Ты умная девочка. Как и твоя мать.

— О чем, черт возьми, ты говоришь, Син? Путь определен? Какой, блядь, путь? — Я откинула голову назад и закрыла глаза, прижав ладонь ко лбу. Я глубоко вздохнула и сказала: — Ты вообще можешь говорить ясно? Я начинаю уставать от здешних игр.

Ее губы скривились в гримасе.

— Как и все мы. Этот мир умирает, и мы вынуждены оставить его в руках ребенка. Если бы я могла говорить прямо и точно сказать тебе, что делать, я бы так и сделала, но есть вещи, которых ты еще не знаешь и не понимаешь.

Я покачала головой, и моя рука упала.

— Почему ты здесь, Син? Кажется, ты приходишь только тогда, когда я либо собираюсь умереть, либо уже умираю. Поскольку в настоящее время я не собираюсь делать ни то, ни другое, твое внезапное появление заставляет меня думать, что те демоны в лесу могут это изменить. — Я подняла глаза к верхушкам деревьев, ища любой признак того, что за нами наблюдают, но мы были одни. Настолько одиноки, насколько это вообще возможно в лесу, полном монстров.

— Они не те, кем кажутся. — Она посмотрела через мое плечо, как будто увидела что-то далекое. — Они были… изменены временем и отчаянием.

Я покачалась на каблуках и провела большим пальцем по нижней губе. — Отлично. Итак, они пытаются нас убить, — сказала я. Мой голос был странно ровным для паники, которую я должна была испытывать. Было время, когда один демон пугал меня, но того времени больше не было. Я убила людей, десятки людей, во имя уничтожения зла и мести моим фамильярам. Я подожгла их, не задумываясь, и смотрела, как горят их трупы, пока не остался только черный пепел, и все это без единой гримасы.

Демоны в масках, хотя и были проблемой, не были моей самой большой заботой.

— А кто нет? — Син усмехнулась, глядя на верхушки деревьев над нами.

— Это настоящий вопрос, — пробормотала я, больше для себя, чем для чего-либо еще. Син подняла бровь в мою сторону, и я вздохнула. — Что их изменило?

Син никак не отреагировала, но это само по себе было реакцией. Ее непринужденная реплика была слишком холодной. Слишком… практичной. То, как ее глаза не избегали меня, но и не сверлили мою душу. Она никогда не ерзала, когда мы встречались. Син была слишком уверена в себе для такого рода вещей. Однако это не означало, что у нее не было подсказок.

— Магия. — Ее глаза вспыхнули, единственное предупреждение, которое я получу о том, что не стоит подходить слишком близко к вопросам, на которые она не может ответить. Ее половинчатые ответы не будут работать вечно.

— Кто их изменил? — Я перефразировала.

Эта жестокая улыбка — та, что танцевала на грани хаоса, — снова появилась на ее губах.

— Я не могу тебе сказать.

— Не можешь или не хочешь? — Я надавила. Серебро ее глаз немного потемнело.

— И то, и другое, — ответила она с легким рычанием на это слово. Я прищурилась, переводя взгляд с нее на линию деревьев.

— У них есть хозяин? — Я спросила так тихо, что почти подумала, услышала ли она меня.

Но затем последовал ее ответ, и это был даже не звук. Просто беззвучное слово сорвалось с ее губ.

— Да.

Я медленно кивнула, принимая это во внимание.

— Знаешь, — сказала я, — твой учитель может помешать тебе многое сказать. Руна молчания, которую ты наложила на меня, мешает мне сделать то же самое. Я ничего не могу сказать Всадникам. Я не могу поговорить с Мойрой. Хотя все это было бы намного проще, если бы я могла поговорить с кем-нибудь, если бы могла. Может быть, они могли бы мне помочь…

— Нет. — Ее тон был резким. Коротким. Она не оставила места для споров.

— Я очень мало понимаю в этом мире, и теперь мне приходится полагаться исключительно на тебя, чтобы справиться с тем, кто из врагов Люцифера охотится за мной. — Я уже некоторое время играла с ней в эту игру, но мое терпение было на исходе после того, что произошло в Новом Орлеане. Теперь, после похода через Ад, мое самообладание стало еще хуже. — Я знаю, что у тебя связаны руки, но ты даешь мне хлебные крошки. В один прекрасный момент кто-то будет на шаг впереди тебя, и из-за этого умру я.

Серебристый блеск ее глаз, казалось, преобразился и засиял, когда она смотрела на меня, стиснув зубы и напрягшись всем телом. Ей не нравилось, что я упираюсь, но в данный момент мне было не до этого.

— Черт возьми, Син, — прошептала я проклятие. — Ты у меня в долгу после всего дерьма, через которое я прошла.

Син продолжала наблюдать за мной, когда я вздохнула и обошла ее. Прохладные пальцы коснулись моего предплечья.

— Она собирается пригласить тебя в Сад сегодня вечером. Иди с ней. Ты и твои друзья будете в большой опасности, но ты найдешь ответы, которые ищешь. — В ее словах слышалось напряжение и усталость. Она боролась с чем-то. Если бы я только знала с чем.

— Спасибо тебе, — прошептала я. — Не благодари меня пока.

Я искоса взглянула, но ее веки были прикрыты, скрывая правду в ее глазах. — Я не понимаю всего, что ты сделала, и почему. Временами это приводило меня в ярость, потому что я хотела бы, чтобы все было просто. Моя жизнь никогда больше не будет простой, и я должна научиться жить с этим. — Я сделала паузу, делая глубокий вдох. — Я собираюсь закрыть глаза на то, что произошло в Новом Орлеане. Без тебя у меня очень мало союзников. Это не значит, что я доверяю тебе. Это значит, что я верю, что у тебя были чертовски веские причины для того, что ты сделала со мной и моими близкими. — Ее глаза открылись, уставившись на меня. — Я верю, что ты имела в виду то, что сказала той ночью, что хочешь видеть меня на троне. Вот почему я не собираюсь позволять Зверю делать с тобой то, что она на самом деле хочет. На этот раз. В следующий раз я ничего не обещаю. Твой хозяин явно обладает здесь большой властью, и мне нужно выяснить, кто он, с тобой или без тебя.

— Ты мне угрожаешь? — усмехнулась она, в ее голосе не было ни малейшего испуга.

— Нет, я предупреждаю тебя, что это твой последний шанс, прежде чем Зверь отвергнет мое прощение. — Она помолчала, склонив голову набок. — Я бы хотела, чтобы мы были настоящими союзниками. Даже друзьями, когда все это закончится. Друзья не наносят друг другу удар в спину, чтобы удовлетворить свои собственные потребности. Помни об этом.

Ее рука отпустила мою руку, и мне не нужно было смотреть, чтобы знать, что она уже ушла.

Син пришла, чтобы сделать предупреждение, а я сделала ей одно вместо этого.

Возможно, если бы мы обе прислушались друг к другу, мы бы все выбрались из этого живыми.

*АЛЛИСТЕР* Куда, черт возьми, она подевалась?

Я осматривал поляну, пока Иона и Райстен вцепились друг другу в шею, обсуждая детали истории, которую я предпочел бы забыть. Пока все смотрели на них, я наблюдал за ней. Потрясение на ее лице. Румянец, который пополз вверх по ее шее и щекам. Горький привкус предательства, когда Райстен совершил ошибку, позволив Ионе поцеловать себя и не исправить ее. Она была как открытая книга, когда я мог читать по ее телу и эмоциям, а Райстен причинил ей сильную боль.

Но потом кое-что произошло.

Ее глаза похолодели, и она исчезла вместе со всеми следами связи. Если бы я не наблюдал за этим собственными глазами, я мог бы подумать, что это один из ублюдков в маске, играющий с нами, но такого рода сила… никто из них не смог бы этого сделать. Она наложила на себя чары так эффективно, что ни я, никто-либо другой из Всадников не смогли ее найти.

— Где она? — Я телепатически метнулся к Мойре. Ее фамильяр, казалось, нисколько не беспокоился и был больше озабочен анализом каждого шага Райстена, чем помощью нам в поисках Руби.

— Ей нужно пространство, — последовал холодный ответ. Это было то же самое, что она повторяла последние пять раз, и я терял терпение, но независимо от того, кто из нас просил, она не желала подчиняться. Она была предана Руби, и только Руби.

— Она может быть в опасности, — подумал я, меняя тактику. Уголки ее темно-зеленых губ изогнулись в жестоком подобии улыбки.

— Мне жаль идиота, который испытывает ее прямо сейчас.

Я стиснул зубы и отвернулся. Она не ошиблась, и это делало ситуацию еще более опасной. Последнее, в чем мы нуждались, это в тотальной битве с фракцией Ионы перед тем, как добраться до Инферны, чем это вполне могло бы обернуться, если бы они были здесь из-за нее и заметили, что она исчезла. За исключением того, что гребаная Мойра препятствовала мне, а чертов енот ушел с Руби, что не оставляло мне возможности найти ее, пока она не решит показаться сама.

Разминая пальцы, чтобы не сжать их в кулаки, я направился к опушке леса, напротив Райстена и Ионы. Если она хотела сбежать от них, то

для нее было бы разумнее пойти этим путем.

— Ты мне угрожаешь? — раздался приглушенный смешок веселья, который я слишком хорошо знал. Я вглядывался в деревья, накладывая на себя чары, чтобы слиться с ними.

— Нет, я предупреждаю тебя, что это твой последний шанс, прежде чем Зверь отвергнет мое прощение. — произнес второй голос. Я прищурился. — Я бы хотела, чтобы мы были настоящими союзниками. Даже друзьями, когда все это закончится. Друзья не наносят друг другу удар в спину, чтобы удовлетворить свои собственные потребности. Помни это.

Тень появилась там, где, как я теперь знал, стояла Руби. Слабые очертания двух женщин и енота. Пальцы Син соскользнули с предплечья Руби, когда она сделала шаг назад. В мгновение ока седовласая женщина исчезла, и Руби осталась одна.

Пока мои глаза блуждали по ней в поисках признаков беспокойства, мой разум был больше занят тем, что именно эти двое делали друг с другом. Син видела Руби всего один раз, мимоходом… Или нет?

Я хотел верить, что у моего маленького суккуба не было секретов от нас, но жесткое выражение ее лица, когда она смотрела в сторону поляны, не оставляло меня в этом уверенным. Половина моих инстинктов подсказывала мне, что я должен пойти к ней сейчас и попытаться вытянуть правду из ее уст, но другая половина говорила мне подождать. Смотреть. Руби была верна тем, кого считала своими, даже если и не говорила всего. Дьявол знает, есть вещи, которые мы неохотно ей рассказывали. После всего, от чего она отказалась ради нас и ради этого, последнее, чего кто-либо хотел, это причинить ей еще больше боли. Хотя, поступая так… она, возможно, искала другие ответы у людей с меньшими оговорками. Как Син.

Раздираемый нерешительностью, я заколебался, когда визг банши разорвал воздух. Глаза Руби вспыхнули обсидианом, а затем снова стали голубыми, когда она расправила плечи и направилась к поляне. Шла, а не бежала. Что означало, что либо у Мойры не было неприятностей, либо Руби доверяла ей справиться с этим самостоятельно. Я обернулся, мгновенно оценив открывшуюся передо мной сцену, как и Руби.

Чего я никак не ожидал увидеть, так это Иону, распростертую на лесной подстилке, ботинок Мойры уперся ей в грудь.

ГЛАВА 8

— КАКУЮ ЧАСТЬ слов — связанный мужчина ты не поняла с первого раза, блондиночка? — Огрызнулась Мойра. Иона попыталась сесть, но сапог Мойры надавил сильнее. В глубине ее голубых глаз-пентаграмм заплясал огонь.

— Рис… что она… — Иона проскрежетала только половину предложения, когда Мойра снова топнула, выбивая воздух из легких и наступая ботинком на тонкую самодельную рубашку.

— Не смотри на него. Не разговаривай с ним. Он для тебя ничто, — прорычала она голосом, который заставил Зверя гордиться. — Мне насрать, кто ты, но ты не встанешь между моей подругой и ее мужчинами…

— Мойра. — Мой голос прорезал толпу, как лезвие по бумаге. — Отстань. От. Нее.

— Она не уважает тебя, зная, что он женат…

— Не ее дело уважать эту связь. Это его дело, и с этим мы с ним разберемся позже.

Я чувствовала на себе взгляд Райстена. Почувствовала его панику, поскольку намеренно не удостоила его взглядом. Они перевернули мою жизнь с ног на голову и вывернули наизнанку, но я не унижалась. Я не умоляла. Если он хотел меня, то он должен был это исправить. Это не означало, что мне нужно было ругать его публично. Это никого не касалось, кроме нас самих.

Мойра сняла сапог с грудины демона и раздраженно скрестила руки на груди. Иона поднялась на ноги и отряхнула свою простую одежду, с опаской глядя на меня.

— У тебя его клеймо…

Она была смущена. Обижена. В ее голосе было больше, чем немного злобы, чтобы скрыть это. Зависть тоже. Я решила проигнорировать это.

— И у него есть мое, но это ни к чему. — Я сохраняла свой голос холодным, а выражение лица бесстрастным. В конце концов, они оказались здесь не случайно. Я должна была подыгрывать, но это не означало, что я должна была быть дружелюбной. — Кто ты и чего хочешь? — Ее губы приоткрылись, словно удивленные моей прямотой.

С тяжелым вздохом она скорректировала свою позицию на более оборонительную позу. Ее подбородок приподнялся, и вся эта самоуверенность вызвала у меня… скуку и раздражение. Я так устала от всего этого дерьма с подлой девчонкой.

— Я Иона ЛеГрейз, племянница — Смертельного Греха Зависти.

Я моргнула, когда она протянула руку с когтями, отчего Мойра с рычанием встала передо мной.

— Если ты хотя бы поцарапаешь ее, златовласка…

— Я думаю, она поняла, о чем речь. — Я сжала ее плечо, заставив Мойру вздернуть подбородок. Я покачала головой, и она нахмурила брови, но отступила. Инстинкты моей лучшей подруги подсказывали мне не доверять ей, но я не могла сказать ей об этом. Нет, если я хотела узнать правду о том, кто за мной охотится.

— Я Руби Морнингстар, а это мой фамильяр, Мойра.

— Я также легион и банши. На твоем месте я бы ничего не предпринимала, — сказала она, поджав губы.

Иона с неприязнью смерила ее взглядом, тень дурного предчувствия пробежала по ней, прежде чем она сказала:

— Добро пожаловать в семью.

Подавив охватившие меня болезненные эмоции, я поднесла свою руку к ее и сжала ее. Она была сильнее меня, но то, что у нее было в силе, я компенсировала огнем. Моя ладонь нагрелась, когда я позволила пламени играть прямо под моей кожей. Не настолько, чтобы обжечь ее, но достаточно, чтобы почувствовать жар, когда она попыталась раздавить мои пальцы.

Капельки пота выступили у нее на лбу, когда она отпустила меня. Я сохраняла невозмутимое выражение лица. Вежливо.

— Она говорит всего лишь метафорически, — сказал Райстен, бросив пронзительный взгляд в ее сторону. Я приподняла бровь, не глядя на него, и легкий румянец окрасил его кожу. — У Грехов, кроме твоей матери, никогда не было детей. У Мерулы сложились очень близкие отношения с матерью Ионы.

— До ее смерти они были практически сестрами, — с горечью добавила Иона.

— Понятно… — Слова повисли в воздухе, не враждебные, но и не совсем дружелюбные. Я проигнорировала взгляд Райстена, которые умоляли меня разобраться в их сложной истории, точно так же, как я

проигнорировала расчетливый взгляд Ионы. В конце концов, мне было все равно, общая у нас кровь или нет. Мойра и Бандит были моей семьей. Всадники были. Эта девушка — она была незнакомкой, пытавшейся убить меня. Мне нужно было сблизиться с ней, но я не особенно хотела понимать ее. Так было проще.

— Все это прекрасно, — перебил Аллистер, — но что ты делаешь за пределами Риеки? — Его глаза слегка сузились, когда он оглядел ее. От меня не ускользнуло, что его поза оставалась напряженной.

— Охотилась, — ответила девушка, уделяя ему лишь половину своего внимания. Другая половина была сосредоточена на моем Всаднике. Райстен. Зверь зарычала, предупреждая меня, что если Иона не будет держать свои руки и глаза при себе, то мое не очень дружелюбное альтер-эго собирается лично передать предупреждение. Ударом кулака в пизду.

— Что ты подразумеваешь под охотой? — Спросила Мойра, прежде чем кто-то еще успел вмешаться. Иона посмотрела на нее с достаточной враждебностью, чтобы я почувствовала необходимость подойти немного ближе к своей лучшей подруге.

— Я имею в виду, что Ад в огне и половина планеты в хаосе, включая Риеку. Похоть рухнула первой, и Жадность не отставала от нее, когда границы дестабилизировались. Грехи попрятались, оставив остальных на произвол судьбы. — Иона махнула рукой группе демонов вокруг нее. — Это все, что осталось от Сорок Девятого сектора.

Я сглотнула и отказалась отводить взгляд, даже когда чувство вины просочилось внутрь. Она могла лгать обо всем, но я не понаслышке знала, насколько разрушительным было пламя, когда я потеряла контроль и уничтожила свой собственный тату-салон.

— Почему ты не поехала в Инферну? — Спросил Аллистер.

— Он переполнен, — ответила она. — Похоти был отдан приказ эвакуироваться первым, и к тому времени, когда огонь добрался до Риеки, было слишком поздно.

— Конечно, твоя тетя нашла бы для тебя место. Поскольку вы достаточно близки, чтобы быть семьей, — прокомментировала Мойра. Иона выглядела так, словно только что выпила мочи, ее губы скривились, а глаза заблестели.

— Она глава провинции, — отрезала Иона. — У нее нет фаворитов. Кое-что, что вы могли бы знать, если бы были отсюда.

Забавно, что она не казалась такой раздраженной из-за того, что я дочь Сатаны, пока Мойра не повалила ее на землю за то, что она поцеловала Райстена. Я задавалась вопросом, насколько ее пребывание здесь было из-за меня, а насколько из-за него. Я предполагала, что мы узнаем достаточно скоро.

— Я выросла не с серебряной ложкой в заднице. Извини, если я не понимаю, как это работает. — Мойра всплеснула руками, и я застонала.

— Мойра, почему бы тебе не пойти посидеть с Джаксом и не посмотреть, сможешь ли ты заставить его измениться обратно. Я не думаю, что они собираются напасть на нас сейчас… — Я повернулась к Ионе. — А ты?

Она бросила на меня легкомысленный взгляд, но произнесла четко.

— Нет. Мы никогда не хотели причинить тебе боль. Нам просто нужно было убедиться, что ты здесь не с намерением причинить вред.

— Интересный способ показать это… — пробормотала Мойра. Я откашлялась, и она выдохнула, направляясь к трясущейся энигме-адской гончей.

— В ее словах есть смысл, — сказал Ларан. — Показывать нам оружие — не лучший способ продемонстрировать миролюбие. Даже я знаю это. — Уголки моих губ приподнялись, когда Война обнял меня за плечи. Иона выглядела совсем не умиротворенной, когда смотрела, как Мойра уходит.

— Когда сгорела Риека, соседи ополчились друг на друга, — медленно произнесла она, ее голос был намного спокойнее, чем выражение ее глаз. — Вы с такой же вероятностью могли получить удар ножом за рубашку на спине, когда шли по улице, как и найти кого-то, кто смог бы вам помочь. Я не стану извиняться за свою бдительность, когда ты находишься так близко к одному из двух входов в Сад и из Него.

— Все еще открыт? — Спросил Джулиан.

— Да. Единственный путь, не охваченный огнем, который ведет в Инферну, — ответила она, подначивая нас.

— Забавно, но мы направляемся туда прямо сейчас, — сказала я, прежде чем кто-либо еще успел ответить. Если она собиралась попытаться заманить нас, я могла бы с таким же успехом позволить ей думать, что я была наивна и не разгадала эту уловку. В определенной степени я чувствовала себя не в своей тарелке с тех пор, как мы

прибыли в Ад, но с этими сучками я определенно чувствовала себя здесь как дома.

Я задавалась вопросом, насколько все это было личным для нее и насколько важным было то неизвестное лицо, которое преследовало меня с самого Портленда, пытаясь убить на каждом шагу.

— Я не могу гарантировать тебе проход через Сад, но если ты здесь, чтобы исправить этот беспорядок, то, по крайней мере, я могу позволить тебе остаться на ночь. — Ощущение мурашек вдоль позвоночника заставило меня напрячься. Я уже знала, что ей нельзя доверять. Я шла в гадючье гнездо с широко открытыми глазами.

Так почему же мне казалось, что мне все еще чего-то не хватает?

— Это было бы здорово, — сказала я, прежде чем потратить время на пересмотр решения. Син сказала, что если я соглашусь, то найду ответы на свои вопросы. Не важно, насколько сильно я ненавидела взгляды, которые она продолжала бросать на Райстена, ничто не мешало мне искать правду.

Не страх. Не Райстен. Даже не сама любовь.

— Если мы останемся с тобой, дашь ли ты нам слово, что не причинишь вреда? — Спросил Ларан.

— Ты знаешь. — В ее голосе звучала правда, но, когда мы двинулись сворачивать наш лагерь, сквозь ее безразличие проскользнула тень эмоций. Я склонила голову набок. Это было похоже на… сожаление? Все исчезло так быстро, что я почти подумала, что мне это померещилось.

Почти.

ГЛАВА 9

БОК Эпоны ободряюще коснулся меня. На ее спине сидел Бандит, перегрызая ремни. Он не был самым большим поклонником других демонов, и, учитывая, что он носил метку Дьявола, они тоже не были его поклонниками.

Не то чтобы это мешало ему огрызаться на любого, кто подходил слишком близко ко мне или лошади. Казалось, он начал привязываться к ней, чего я не ожидала, учитывая ее огромные размеры. Однако у нее была нежная душа, что было странно, учитывая, чьим фамильяром она была.

Прохладная ладонь прижалась к моему локтю, а тонкая рука обхватила его. Запах мяты окутал меня, когда Мойра наклонилась и прошептала: — Я ей не доверяю.

— Я тоже, — пробормотала я, стараясь не обращать особого внимания на то, как близко Иона шла рядом с Райстеном. Ревность. Территориализм. Называйте это как хотите, но зеленоглазый монстр вызывал не самые приятные ощущения, когда его решили навестить. Помогало то, что каждый раз, когда Иона приближалась к нему, Райстен отступал на добрых три фута в сторону, чтобы увернуться от нее.

— С этой что-то не так, — продолжила Мойра. — Она не лгала раньше, но я не думаю, что она говорила всю правду. — Я споткнулась, когда мой ботинок задел камень, и Мойра легко подхватила меня. Я усмехнулась тому, как ее маленькая фигурка выдержала основную тяжесть моего веса, даже не вспотев. Она всегда была сильна волей, но теперь у нее было соответствующее этому тело. — Почему ты думаешь, что она не лгала?

— Я могу сказать, — уклончиво ответила Мойра. Мои брови поползли вверх, и она тихо хихикнула. — С тех пор, как я перешла, все стало… по-другому. В словах есть сила, и я чувствую ее вкус. Ложь неприятна на вкус.

— Ты никогда не рассказываешь о том, что произошло, — сказала я. Это был мой способ подтолкнуть, но совсем чуть-чуть. Если она хотела поговорить, это был ее выбор; такой же, как если бы она предпочла молчать.

— Это все еще происходит, — пробормотала она. Я сделала паузу, от жуткого тона ее голоса у меня по коже побежали мурашки.

— Что ты имеешь в виду? — Сказала я медленно. Мойра остановилась, и, поскольку мы были в конце группы, никто не обратил на это внимания. Она посмотрела на ночное небо. На Земле оно было бы туманным серо-голубым, слишком темным, чтобы что-то разглядеть. Здесь оно было более насыщенным, и небо сияло, как морская краска, разбрызганная по холсту. Звезды вспыхивали, как сверкающие драгоценные камни, на фоне затемненной атмосферы.

— Наша жизнь изменилась в тот день, когда Аллистер внес за тебя залог. У нас было много взлетов и несколько довольно низких падений. Меня похищали, накачивали наркотиками, пытали, сажали в тюрьму и морили голодом до определенной степени, когда нам с Бандитом приходилось делиться любой едой, которую мы находили. — У меня пересохло во рту, и я пожалела, что спросила об этом сейчас, но я открыла дверь, чтобы она могла заговорить. Мне нужно было услышать, что она хотела сказать. — Я думаю, если бы мы смотрели только на плохое, люди бы удивлялись, почему я все еще с тобой. Почему я решила быть рядом с тобой все эти годы. Почему я решила последовать за тобой в Ад. Но знаешь что? То же самое можно было бы сказать и о тебе со мной.

— Я помню тот день, когда ты заступилась за меня перед Брейденом Паттерсоном. Он не переставал швырять камни, и ты ударила его по лицу с такой силой, что его нос больше никогда не был прямым. Как и твой указательный палец правой руки. — Мои руки согнулись, когда я вспомнила удар. — Ты сражалась с людьми ради меня. Ты рисковала собой снова и снова. Тебя дразнили и мучили, и если мы обе будем честны, той ночи в «Ящике Пандоры» никогда бы не случилось, если бы я не настояла на том, чтобы пригласить тебя куда-нибудь одну, потому что я не люблю делиться. — Я открыла рот, чтобы опровергнуть это, но легкий палец лег на мои губы, приказывая мне замолчать. — Мы причинили друг другу боль из-за общения, но мы также дополняли друг друга способами, которые никто другой не понимает. Ты хотела знать, почему я не рассказываю о том, что произошло? О моем времени с Ле Дан Биа, о моем переходе, о том, что меня заклеймили — дело в том, что я все еще живу этим. Каждый день с тобой я готовлюсь к следующему ужасу, с которым могу столкнуться.

Я в ужасе от того, что однажды мы будем на волосок от смерти, и я вот так потеряю тебя, — она щелкнула пальцами, и это отдалось эхом в моих костях. — Итак, я не говорю об этом. Я готовлюсь. Я тренируюсь, когда никто не видит. Я слушаю то, что люди не говорят. Я наблюдаю за миром вокруг нас. Потому что наша жизнь все еще меняется, и пока это не прекратится, я не намерена останавливаться, чтобы подумать о том, что произошло, и позволять этому отвлекать меня. В ту секунду, когда я это сделаю, кто-то может нанести удар, и тогда все разговоры в мире не будут иметь значения, если ты уйдешь. Злость не будет иметь значения, если ты уйдешь, потому что все, что у меня останется, — это я сама и мои собственные обиды. И это худшее место, где я могу быть.

Я уставилась на нее и не могла подобрать слов.

Конечно, никто не похож на нее. Мойра не разговаривала, потому что существовала в вечном состоянии борьбы или бегства. Наша жизнь была опасна, и она была абсолютно права в том, что мы причиняем друг другу боль из-за общения, но она была также права и в том, что я не стала бы причинять боль, если бы это означало незнание ее. Она не говорила об этом и не позволяла себе чувствовать это, потому что мы все еще жили этим.

И для нее отсутствие этого чувства означало, что она была лучше подготовлена к тому, чтобы продолжать в том же духе.

Сдерживать эмоции никогда не было моим призванием. Я была из тех, кто выплескивал все это наружу и преодолевал это, но не Мойра. Она крепко держала это в себе, превращая в топливо для того, чтобы творить и быть лучше, и в конце концов… она взрывалась.

Сегодня был не тот взрыв, а его создание.

Она заложила себе фундамент, построенный на злобе, надежде, вине и любви. Она превратила себя в совершенную катастрофу. Дикая. Страстная. Разрушительная.

Я обняла ее за плечи и притянула к себе, зная, что скоро наступит день, когда при правильном стечении событий она взорвется — и тогда ничто не удержит ее вместе.

— Я люблю тебя, Мойра, — пробормотала я ей в плечо.

— Я тоже тебя люблю. Вот почему мне это не нравится. — Не нужно было быть гением, чтобы понять, о чем она говорила. — Она выбрала слишком удобный момент. Райстен думал, что она умерла три тысячи

лет назад, а теперь вдруг она появляется? — Мойра усмехнулась. — Тьфу ты. Эта сука здесь, чтобы вбить клин. Вот почему я вышла из себя, когда она снова попыталась его поцеловать.

Я замерла, и обе мои брови взлетели к линии роста волос. — Опять?

— Он оттолкнул ее во второй раз, — сказала Мойра. — Но тот факт, что он сказал ей, что он женат, и она все еще пыталась провернуть это дерьмо… Я просто не могла остановиться. Я устала от всех этих мелочных сучек. Ты не станешь обращаться с ними по-звериному, но меня ничто не остановит. Я никто. — Она пожала плечами с озорной улыбкой на губах.

— Ты не никто, — возразила я. Она запрокинула голову и издала громкий, неприятный смешок, от которого половина демонов в масках обернулась, чтобы посмотреть на нас.

— О, детка, я никто, но меня это устраивает. Быть твоим фамильяром — более чем достаточная ответственность. — Она похлопала меня по спине. — Это значит, что я могу делать все самое интересное, например, придираться к Всадникам, потому что они ни хрена не могут с этим поделать.

Я фыркнула. Конечно, для нее это было бы привилегией.

— Они не единственные, к кому ты придиралась в последнее время… — начала я, позволив своему голосу затихнуть, пока наклоняла подбородок в сторону Джакса.

— Это потому, что он придурок. — Ее лоб напрягся, когда она намеренно смотрела прямо перед собой.

— Угу. — Я обняла ее за плечи. — Ты тоже. Твоя точка зрения?

Она на секунду замялась, ожидая ответа. Я приподняла бровь, борясь с улыбкой, и ее щеки покраснели фисташковым. — Я выбираю быть мудаком, большое тебе спасибо. Он не знал бы, как быть милым, если бы это укусило его за задницу.

Я фыркнула.

— Ты продолжаешь убеждать себя в этом.

— Я серьезно, — громко сказала Мойра, ткнув меня локтем в ребра за то, что я так сильно раскололась. Тяжелая рука опустилась мне на плечо, протискиваясь, между нами.

— Что за черт? — Она отпрыгнула от вторжения. — Голод, я не только о твоих инкубах-вшах, чувак. Прибереги это дерьмо для Руби и

закрытой двери.

— Не возражаешь, если я вмешаюсь? — Спросил Аллистер, его губы коснулись кончика моего уха, когда он наклонился ко мне.

— Просто угощайся. — Мойра закатила глаза, и он подмигнул ей, когда она вышла вперед, чтобы дать нам место для разговора.

— Ты держалась лучше, чем я ожидал, — тихо сказал он, неприкрытое кокетство исчезло из его тона.

— Да? — Спросила я. — И как, по-твоему, я должна была себя вести? — Я не был полностью уверен, что Иона выберется оттуда живой. Это был призрак улыбки?

— Я не такая мелочная, — фыркнула я, сдувая с лица мокрую от пота прядь волос. — Кроме того, я имела в виду то, что сказала. Это касается только меня и Райстена. То, как ведет себя Иона, меня не касается.

Он молча кивнул, наблюдая за ними впереди нас, так же, как и я. — Ты мудра для такой молодой девушки.

— Она не первая стервозная бывшая, с которой я имела дело. Сомневаюсь, что она будет последней. — Но я хотела, чтобы она была такой. Я хотела этого больше всего на свете. С самого полового созревания я имела дело с такими женщинами. Это чертово чудо, что у меня была Мойра.

— Она не бывшая, — сказал Аллистер. Я нахмурилась.

— Но она поцеловала его. Мойра сказала, что она пыталась снова…

— Когда ты близок с кем-то, нет ничего необычного в том, чтобы поцеловать его вот здесь. Однако она зашла слишком далеко, и я не заметил второго раза. Я был слишком занят, разыскивая тебя. — У меня перехватило дыхание, и я попыталась подавить его кашлем, но взгляд в его глазах сказал все.

— Как много ты увидел? — Пока мы шли, он незаметно обходил корни и подлесок, даже наблюдая за каждым выражением моего лица.

— Я видел, как ты угрожала Син. Не хочешь сказать мне, как давно ты ее знаешь? — Я прикусила нижнюю губу и отвернулась. Два пальца схватили меня за подбородок, поворачивая мое лицо обратно к нему. — Некоторое время, — неожиданно для себя ответила я. — Она приехала ко мне в Портленд.

Его губы приоткрылись, когда понимание снизошло на него.

— Это она спасла тебя от Благих. — Это был не вопрос, поэтому я не восприняла его как таковым.

— Среди прочего. — Я не пыталась намеренно уклоняться, но я не была уверена, где руна вступит в игру и помешает мне говорить. Лучше было быть расплывчатой, чем позволить ему наткнуться на что-то, о чем я не могла ему рассказать, и получить еще один из этих проклятых приступов кашля.

— Она опасна, Руби…

— Ты думаешь, я этого не знаю? — Рявкнула я резче, чем намеревалась. Мой рот закрылся, когда его пальцы соскользнули с моего подбородка. Проведя рукой по лицу, я глубоко вздохнула. — Прости. Я не пытаюсь быть здесь сучкой.

— Ты находишься под большим давлением. Я понимаю это, и я даже понимаю, почему ты могла держать это при себе. Джулиан склонен торопиться, когда дело касается тебя. — Мы оба посмотрели туда, где Всадник Смерти скакал верхом на Рианнон. — Просто будь осторожна с Синампой. С ней ничто не дается легко или бесплатно.

— Исходя из личного опыта? — Я спросила его.

— Да, — ответил он, переводя взгляд на землю перед нами. Избегая моего взгляда.

— Она была той девушкой, не так ли? — Тихо спросила я. Его мышцы напряглись. — Та, которую ты любил?

— Думал, что люблю. Это было не то же самое. — Я хотела спросить его о том же, что и «что», но пока не была готова к ответу на этот вопрос. Если бы он сказал то, на что, как я думала, он намекал, было бы неловко, если бы я не ответила тем же. По крайней мере, пока все это не закончится.

— Но это была она? — спросила я. — Да.

Мы замолчали, пока я думала об этом. Син была единственной женщиной в его жизни, к которой он испытывал что-то, кроме меня. Полагаю, именно тогда я должна была почувствовать ревность или, по крайней мере, чувство собственности. Но в отличие от Ионы, которая играла с огнем, Син не подбивала клинья. Напротив, я бы вообще ничего не узнала, если бы он не увидел нас вместе.

Когда дело дошло до того, что произошло между ними, я на самом деле ничего не чувствовала по этому поводу. Они оба явно двигались

дальше, и его прямота успокоила меня. — Я буду осторожна. Обещаю.

Он кивнул.

— Я доверяю тебе, Руби. Я просто не доверяю ей.

— Ты оставишь это между нами? — Я отвела плечо назад и обняла его одной рукой за талию, пока мы шли.

— Пока. — Костяшки его пальцев мягко скользнули по моему боку в интимном жесте. Моя кровь закипела, и не из-за напряжения. — Джулиан сошел бы с ума, если бы узнал, что вы двое поддерживаете связь, но мы точно ничего не можем сделать. Ты самостоятельный человек, и даже если бы мы захотели уберечь тебя от Син, она бы нашла способ. — Он вздохнул, и его голос прозвучал гораздо ближе к своему возрасту, чем обычно. — Просто знай, что если ты зайдешь с ней слишком далеко, то я буду здесь.

Мои глаза закрылись, когда я повернулась и нежно поцеловала его в грудь.

— Спасибо.

— Всегда, маленький суккуб.

Я улыбнулась, чувствуя себя по-настоящему довольной, несмотря на то, куда мы направлялись.

Даже попадание в Ад могло бы быть приятным опытом, если бы с тобой были твои люди.

Затем в ночи раздались возбужденные крики, когда Мойра снова появилась в поле зрения.

— Мы здесь, — сказала она, донеся свой голос до меня через толпу.

Я посмотрела поверх нее и тонкой полоски деревьев на вход в туннель, который вел под землю. Теплое неясное чувство в моей груди рассеялось.

Это было оно.

— Готова выяснить, почему никто не хочет жить в Саду? — Аллистер усмехнулся.

Нет, я не могла сказать, что знала. Но, к сожалению для меня, у Ионы были ответы, в которых я нуждалась.

— Поехали, — сказала я с большим энтузиазмом, чем чувствовала. Мое чутье поддерживало во мне жизнь так долго, может быть, оно продлит наши жизни еще немного.

ГЛАВА 10

НИКОГДА ЕЩЕ я так не ошибалась.

Казалось, сама поверхность скалы действовала как печь, пытающаяся поджарить меня заживо. В то время как Аллистер настаивал, что так было всегда, Ларан и Джулиан предполагали, что это было хуже, чем обычно, но, по крайней мере, под землей никто не должен был бояться, что они сгорят в огне. В чем-то это было похоже на портал, поскольку он был сделан из того же камня, и, как и портал, он был совершенно неудобным. Когда меня окружали миллионы фунтов камня, ни малейшего дуновения ветерка, приносящего облегчение, и ужасное нытье Бандита — я поняла, почему никто не хотел здесь жить и ни один Грех не притязал на эту провинцию. Это было отстойно. Тут двух мнений быть не может.

После того, как я шла, казалось, несколько часов, я была готова упасть в обморок или заплакать, когда туннель, наконец, открылся в то, что все называли Садом. Раскинувшийся подземный город, наполненный миллионом крошечных мерцающих огоньков, сосредоточенных вокруг прозрачного люминесцентного озера. Башни из черного камня поднимались из воды, каждый отдельный этаж казался павильоном с колоннами вместо настоящих стен, выступающих в качестве конструкции. Внутри них демоны смеялись и обедали, они трахались, они дрались, точно так же, как они сделали бы это где-нибудь еще. Дети высоко над нами, на самых верхних этажах, выбегали на край и без страха смотрели вниз с десятого этажа. Один из них, мальчик неподалеку, протянул руку и обхватил блестящий кабель — место было заполнено ими. Они тянулись от одной башни к другой, поднимаясь, опускаясь и пересекаясь прямо. Некоторые даже вели в каменную стену, казалось, исчезая, что заставило меня подумать, что это на самом деле пещеры.

Трос мальчика вел прямо к каменистому пляжу, где я стояла. Я нахмурилась, когда он схватил кусок веревки, свисавший с его пояса; на конце металлический крюк отражал слабую флуоресценцию воды. Он перекинул этот конец через трос и, не раздумывая, прыгнул.

Мой рот приоткрылся от шока, но прежде чем я успела что-либо сказать, мальчик качнулся вперед и отстегнул зажим, сделав сальто в

воздухе и приземлившись, как олимпийский гимнаст. Никто вокруг меня не обратил внимания, когда он принялся за работу, помогая грузить людей в лодки, а затем сталкивая их с края озера.

— Вы это видели? — Я спросила Всадников вокруг меня, подчеркнуто сосредоточившись на всем остальном, кроме того, как Иона продолжала пытаться использовать свое убеждение, чтобы заставить Райстена присоединиться к ее лодке — как будто она была достаточно сильна, чтобы это подействовало на него. Выражение отвращения появилось на его лице, когда он взглянул на нее, прежде чем направиться к берегу.

— Что видели? — Спросил Ларан, подходя и становясь рядом со мной. Я вернула свое внимание обратно и указала на мальчика в полумаске, одетого в затянутые мешковатые штаны со слоями ткани и веревкой вокруг талии. Только одно белое клеймо покрывало половину его спины.

Он излучал тот же свет, что и вода.

— Этот парень. Он только что пересек озеро по одному из этих тросов. — Ларан кивнул, проводя рукой по заросшему щетиной подбородку. — Это придумала Анника. Это самый быстрый и легкий способ передвигаться здесь.

Из-за Греха Лени я представляла ее немного менее… изобретательной. Думаю, это то, что я получила за предположение.

— Это умная идея, — сказала я.

— И это, черт возьми, лучше, чем карабкаться наверх. — Аллистер указал на башню и указал вертикально. Я прищурилась, пытаясь понять, как он перебрался с одного этажа на другой, когда увидела, — Это лестницы? — Мой голос звучал немного хрипло и пронзительно из-за легкой паники от необходимости подниматься на сотни футов после того, как я и так была так измотана…

— Да, но мы не будем оставаться в башне, пока мы здесь, — ответил Аллистер, направляя меня к берегу.

— Мы не будем? — спросила я. Я выдохнула с облегчением и пробормотала: — Слава Дьяволу. — Ларан и Аллистер усмехнулись, оба протянули мне руку, чтобы помочь забраться в удивительно устойчивую лодку.

— Мы остановимся в пещере ближе к другому берегу озера, — сказал Аллистер. Я отошла в дальний конец и терпеливо ждала, пока они

загружали Рианнон. Эпона последовала за мной, неся Бандита, который спал и храпел отвратительно громко. — Я удивлена, что лодка выдерживает их вес, — сказала я, когда Аллистер и Джулиан присоединились ко мне.

— Эти лодки не могут затонуть, перевернуться или иным образом быть уничтожены, — сказал Аллистер вместо ответа. Он протянул руку и схватил весло, прежде чем Война оттолкнул нас. Укол печали пронзил меня, когда я поняла, что Ларан остался с Райстеном. Я видела, как он собрал Мойру, Джакса и двух последних хранителей, прежде чем погрузить их на лодку, которая следовала за нами.

— Должно быть, это волшебство, — выдохнула я, пользуясь шансом осознать свою реальность.

Я была в Аду — под землей — в лодке с двумя лошадьми и двумя моими мужчинами.

Безумнее этого дерьма еще не было. Действительно не было.

За такой короткий промежуток времени моя жизнь изменилась так кардинально, что я даже не знаю, осознала бы ли я прежняя, кем я стала. Конечно, внешне мы выглядели одинаково, но внутри я была другой. Изменилась так, что тогда даже не смогла бы понять. У меня были силы. Опасные. Смертоносные силы. У меня были метки. У меня были фамильяры. У меня были враги, которые больше не были просто ревнивыми женщинами, и, более того, у меня была ответственность. Самой себе. Своей семье. Своим друзьям. Всему миру.

Если бы я все еще не была охвачена волной шока и недоверия, не страдала от головной боли, вызванной отсутствием кофеина, сопровождающейся легким истощением… что ж, я бы, вероятно, уже упала в обморок или запаниковала, но у меня больше не было на это времени.

В течение нескольких месяцев жизнь, какой я ее знала, рушилась вокруг меня и служила растопкой. Она вспыхнула, и там, где осел сверкающий черный пепел, выросла моя новая жизнь. Я переориентировала весь спектр своего бытия, и здесь, под сводчатым потолком, который мерцал, как пепел моего костра, я никогда не испытывала большего страха, но и никогда не чувствовала себя сильнее.

Сталактиты возвышались в воздухе на сотни футов, с их концов дождем капала светящаяся вода. Я вспомнила старый библейский стих

о человеке в Аду, молящем Бога всего лишь о капле воды. Она так и не появилась.

Может быть, ему больше повезло бы, умоляя он Сатану.

— Пенни за твои мысли? — Спросил Аллистер, бочком подбираясь ко мне и направляя лодку.

Я была не совсем в настроении разговаривать по душам до разговора с Райстеном, поэтому остановилась на чем-нибудь попроще. — Это прекрасно, — прошептала я, указывая рукой на потолок высоко над нами.

Аллистер усмехнулся.

— Пока кто-нибудь не упадет и не убьет кого-нибудь.

— Это случается? — Спросила я, не в состоянии оценить, насколько они были большими без особого освещения.

— Да, примерно раз в столетие или около того. Это излюбленный метод казни Анники. — Я медленно моргнула, размышляя об этом. Она была не только гением, но и порочной.

Еще одна причина для меня, чтобы перестать предполагать. Даже когда я думала об этом, я продолжала смотреть в потолок, вместо того чтобы обратиться к более мрачным мыслям и чувствам, которые поселились в глубине моего сознания.

— Простите, подождите секунду, вы только что сказали метод казни? Он ухмыльнулся навесу пещеры.

— Ага. Даже в Лени время от времени случается казнь, хотя здесь это гораздо лучше, чем Жадность. Сарафина — садистка, по сравнению с которой даже Джулиан временами выглядит мальчиком из хора.

Я тихо присвистнула.

— Черт. Как ты вообще можешь использовать сталактит, чтобы казнить кого-то? Высота, должно быть, больше трехсот футов…

— Шестьсот, — произнес хриплый голос у меня за спиной. Я почувствовала, как румянец заливает мои щеки после садистского комментария Аллистера, но чего мне было стесняться? Они все знали друг друга даже лучше, чем меня.

— Как я уже сказала, я не понимаю, как это вообще возможно.

— Звуковые волны, хотите верьте, хотите нет, — сказал Аллистер, опуская руку мне на поясницу, чтобы вести меня вперед. — Анника — самая сильная банши в мире. Один ее крик, и она может направить его так, чтобы расколоть одну из них прямо с потолка.

— Это безумие.

— Мойра, вероятно, могла бы сделать то же самое, если бы попыталась, — сказал Джулиан. Он пытался быть беспечным, но от меня не ускользнуло то, как расчетливо он оглянулся назад, на сталактиты. Мне нужно было подумать об этом всего полсекунды, чтобы понять, насколько это была плохая идея.

— Не подавай ей никаких идей, — пробормотала я. Она практиковалась в попытках сбросить их на Райстена только для того, чтобы увидеть, как он уворачивается с дороги, все время кудахча что-то о «бей крота».

— Даже не мечтал об этом. Она и так достаточно большая заноза в заднице, — ответил Аллистер, но Джулиан промолчал. Я слегка нахмурилась и посмотрела на нос лодки как раз в тот момент, когда мы коснулись берега. Остановка потрясла меня, и мне потребовалось все мое равновесие, а пальцы Аллистера вцепились в материал моей рубашки, чтобы не выбросить меня за борт.

Чего это не сделало, так это заставило Бандита уснуть. Мой енот проснулся с проклятой жаждой мести, с рычанием вскочил на ноги и потянулся ко мне.

— Ты в порядке? — Спросил Аллистер. Я кивнула, и он отпустил меня, шагнув вперед, чтобы предложить руку, когда я обняла Бандита одной рукой и протянула ему другую.

Что-то холодное и мокрое шлепнулось мне на руку. Я опустила взгляд и посмотрела через плечо на Рианнон, которая пыталась подтолкнуть меня вперед. Настырный конь. Она определенно была фамильяром Джулиана.

— Я думаю, она намекает тебе, — ухмыльнулся Аллистер. Я поджала губы, но крепко сжала его руку, больше по необходимости, чем по чему-либо еще. Эти камни были скользкими, и я с такой же вероятностью могла надрать себе задницу, как и выпасть из лодки и утонуть. Хотя моей гордости это не нравилось, мое тело болело и тряслось.

Дрожащими пальцами я вцепилась в него, ступив на сухую землю. В ту секунду, когда он отпустил меня, мое тело покачнулось, но крепкий бок подхватил меня, когда я споткнулась. Эпона повернула голову, чтобы уткнуться носом в Бандита, и я слабо улыбнулась, поглаживая ее по лбу, пока ждала, когда пройдет головокружение.

Зима и сосна вторглись в мое пространство, когда прохладная рука обхватила мою грудную клетку, притягивая меня обратно к твердой груди.

— У тебя обезвоживание после верховой езды и ходьбы. Давай найдем тебе место, где ты сможешь немного отдохнуть. — Эти злые пальцы играли с подолом моей рубашки, слегка касаясь кожи моего живота, и просто так отдыхать было последним, чего я хотела. Но Джулиан, как и его лошадь, был упрям, как чертов мул.

Не спрашивая, он подхватил меня на руки и пошел дальше в пещеру, пока остальные были заняты разгрузкой. Залитая красно-желтым светом факелов, закрепленных на перекладинах, привинченных к скалистой стене, пещера была… уютнее, чем я ожидала. Вдоль стен стояли шезлонги с плюшевыми подушками и меховым ковриком, на котором хватило бы места для десяти человек.

— Это место похоже на убранство какого-нибудь древнего короля из учебника истории, — сказала я, обводя взглядом каждую пышную ткань и яркий оттенок. Голубые и зеленые подушки были украшены полосками фиолетового материала, приколотыми булавками и пришитыми красивым узором с бусинками, свисающими с нитей по углам.

— Так и было, — ухмыльнулся он. Я нахмурилась, отмечая мелкие детали. То, что не было сразу очевидно. Например, отсутствие других лодок, кроме нашей, отсутствие следов ног и даже тонкий слой пыли на сверкающей в остальном комнате отдыха.

— Люцифер? — Тихо спросила я, уже зная, но все равно нуждаясь услышать это. Он кивнул.

Когда-то давным-давно Люцифер делил это место, вероятно, с Анникой — Грехом Лени — но, возможно, и с другими тоже. Может быть, даже с моей собственной матерью.

Лежать на этих подушках внезапно стало гораздо менее привлекательно.

— Иона считала, что ты заслуживаешь покоев своего отца… — Тихо сказал Джулиан, замолчав при виде чего-то, что он увидел на моем лице.

— Я чувствую себя отвратительно после последних нескольких дней. Могу ли я где-нибудь сначала помыться? — Я тянула время, и мы оба это знали, но это также никому не повредило. Часть меня задавалась

вопросом, спланировала ли это Иона или это был мастер, дергающий ее за ниточки. Если бы они знали, насколько неуместно я чувствовала себя, спя в королевском гнезде, в то время как толпы людей прятались в башнях, спя в гамаках, сложенных друг на друга…

В остальном я была эгоистична и ничуть не возражала против дистанции от Ионы. Это дало мне шанс сориентироваться без ее лукавой улыбки и загорелых рук, пытающихся обнять Райстена. Он мог постоять за себя, но мне было неудобно ставить его в такое положение с самого начала, когда я знала, что там что-то есть, и все же я согласилась приехать сюда.

Однако мне нужны были ответы. Мы все нуждались.

— В задней части пещеры есть несколько бассейнов, где ты могла бы искупаться… — он замолчал, приподняв бровь в безмолвном вопросе. Мои щеки вспыхнули, потому что это прозвучало как отличный способ отвлечься от мыслей о том, что планировала Иона.

Пока кто-то не прочистил горло. Вместо желания на меня накатило облако темных эмоций, которые не были моими.

— Я могу отвести ее, — сказал Райстен. Его обычной игривости сегодня не было. Там, где мой Всадник Мор любил дразнить и доставать своего брата, сегодня ничего не было. Только одиночество и колодец предательства, такой глубокий, что он использовал все фибры своего существа, чтобы не чувствовать этого.

Язвительная сучка во мне хотела отмахнуться от него, но я не могла этого сделать. Он не был Джошем, которого я застукала за тем, как он со спущенными штанами выбирался из кладовки для метел. Это был Райстен: демон, из-за которого у Джоша потекла кровь из глаз из-за того, что он прикоснулся ко мне без согласия после того, как подсунул мне демонический наркотик. Он был человеком, который вместе со мной смотрел «Как избежать наказания за убийство» и приносил мне пад-тай, когда я была расстроена. Он пришел на Землю ради меня и изучил наши обычаи, просто чтобы быть рядом так, как не могли другие, когда настанет день, когда меня позовут домой.

Райстен не был похож ни на одного, которые были до него, или даже на трех других моих мужчин. Он был милым и чувствительным. Он был тем парнем, который позволил Мойре бросить баклажан в его член, и если это было наплевательством, то я не знаю, что это было.

— Я могу идти, — сказала я Джулиану. Он переводил взгляд с нас двоих на меня, его взгляд метался взад-вперед, прежде чем он опустил меня на землю, соблазнительно скользя по моему телу. Часть меня подумала, что он, возможно, пытается вывести Райстена из себя, но, быстро чмокнув меня в губы и бросив предупреждающий взгляд через плечо, Джулиан вернулся ко входу в пещеру, оставив нас вдвоем.

— Спасибо, — сказал Райстен хриплым шепотом.

— За что? — Я скрестила руки на груди, черпая из того колодца силы, которое подпитывало и меня, и Зверя. Она откинулась на спинку стула, с одобрением наблюдая за тем, как я решила обращаться с ним.

— Не ругать меня посреди толпы. Не надирать мне задницу, когда я это заслужил. Не… — Он сглотнул, и источник боли, исходящий от него, запульсировал, как гниющая рана. — … Не прогоняй меня прямо сейчас.

Я кивнула, напряжение немного спало с моих плеч. Как бы я ни была зла, я не стала бы пинать его, когда он уже лежал.

— Пойдем поищем те пруды, о которых мне рассказывал Джулиан, — сказала я, жестом приглашая его идти первым. Он обогнал меня и обошел любовное гнездышко, отчего у меня к горлу подступила желчь. Я прищурила глаза и попыталась не думать о том, кого Сатана трахал или не трахал на подушках, на которых я должна была спать. Большинству детей мысль о том, что их родители могут заниматься сексом, казалась отвратительной, но смерть обоих родителей придала этому поистине мрачный оттенок.

Мы продолжали идти, и молчание между нами почему-то было одновременно и легче, и труднее принять. Чем дальше мы отходили от этих подушек, тем легче становилось мое дыхание, но мрачность, исходившая от Райстена, удушала, когда вокруг меня было меньше эмоций, которые могли бы ей противостоять.

Единственное, о чем я никогда никому не рассказывала, так это о том, как много эмоций других людей всегда просачивалось в меня, заставляя любить их или ненавидеть еще до того, как с их уст срывалось хоть слово. В случае с Мойрой это было легко — с ней было легко — и с ней, и с Бандитом с точки зрения нахождения рядом с ними. Они оба были, как мне нравится называть, эмоционально безопасными. Я знала, чего от них ожидать, и это редко подавляло мое собственное самоощущение. Но с Всадниками я только сейчас по-

настоящему осознала, насколько глубок эмоциональный фонтан каждого из них. Я всегда считала Райстена самым легким парнем, потому что мы могли сидеть и смотреть Netflix, попивая чай на моем старом выцветшем диване. Он баловал меня финиками и едой, сохраняя при этом эмоциональную дистанцию, которую я физически не могла соблюдать с другими.

Предполагалось, что с Райстеном будет легко, и, возможно, это была моя вина за то, что я не видела ничего за щитами, масками и многими слоями его натуры. Может быть, он скрывал эту часть себя, потому что я не была готова к этому, или, может быть, ему просто нужно было время, прежде чем показать мне.

Потому что в тот момент Райстен был непростым. Он был совсем не таким. И быть так близко — и в то же время так далеко — убивало меня. Но я слишком уважала себя, чтобы отступить хотя бы на дюйм, пока мы не поговорили.

— Прости, что я позволил ей поцеловать меня, — сказал он, едва переводя дыхание.

— Тогда почему ты это сделал? — Ответила я, помня о том, что Аллистер рассказал мне об Ионе и их прошлом, и желая позволить Райстену объяснить это самому.

— Я был в шоке. И я знаю, это звучит как ужасное оправдание, но я не видел Иону более трех тысяч лет, потому что думал, что она умерла. Затем она стояла передо мной, выглядя так, словно не прошло и дня. Я, — он замолчал, его рука сжалась в кулак, который он поднес ко рту. — Я не знал, что делать, или говорить, или как я должен был реагировать — и из-за этого я проявил неуважение к тебе, позволив ей поцеловать меня, как будто мы были кем-то, кем мы не были.

Я тяжело вздохнула, подыскивая слова, которые помогли бы нам обоим.

— Прежде чем я прокомментирую тот поцелуй, мне нужно, чтобы ты кое-что знал. — Я сделала паузу, желая посмотреть на потолок, стены, пол — на что угодно, только не на него. Но точно так же, как он был обязан мне объяснением, я была обязана ему своим вниманием. — Что бы ты ни делал до меня, это нормально. Тебе тысячи лет, а мне всего двадцать три. В двадцать три года у меня есть прошлое, и хотя Зверь по натуре ревнива, с моей стороны было бы наивно и несправедливо ожидать, что между вами никогда ничего не было. — Он удивленно

моргнул, остекленевший блеск, который я увидела в нем, медленно уходил. — Меня не волнует, какие отношения были у вас с Ионой. Сейчас ты со мной, и для меня важно то, что ты делаешь сейчас. Не то, кем или чем ты был тогда. Хорошо?

Его губы приоткрылись, и он уставился на меня, проблеск надежды в нем рос.

— Я никогда не любил ее, — выпалил он. Зверь приосанилась при этих словах. Внутри меня разлилось теплое нечеткое чувство, прежде чем быстро остыть. Снова было слово на букву «Л». Казалось, теперь, когда мы были в Аду, оно всплывало повсюду, и я не была уверена, что готова к признанию, которое, как я подозревала, последует следующим.

— Не так, как я лю… — Я поднесла палец к его губам, удерживая эти слова в безопасности между ними.

— Все в порядке. Я не просто так это говорю. — Я замолчала, почувствовав вспышку боли, которая прошла через него. Никто не сказал мне, насколько сложнее будут мои простые дары с четырьмя партнерами. Всадники испытали эмоции такого спектра, на который, казалось, не способны человеческие парни, с которыми я была. Я находила это невероятно привлекательным, но в то же время это и пугало меня.

В этот момент я могла потерять все, включая эти слова — вот почему я не могла их получить. Пока нет.

— Ты остановила меня, — пробормотал он мне в палец. Я кивнула.

— Пока. — Облизнув губы, я сжала их вместе, а затем продолжила. — Я не хочу вспоминать здесь и сейчас, когда она между нами, тот момент, когда ты впервые сказал мне это. Я хочу, чтобы это было без давления или испытаний, которые нависают над нами. Я хочу оглянуться назад через тысячу лет и вспомнить тот момент. Ты можешь подарить это мне? — Спросила я его, и в моем голосе послышалось легкое мурлыканье. Я мысленно приподняла бровь, глядя на Зверя, и она легкомысленно пожала плечами. Когда ее вообще волновало, что я думаю?

— Я могу, — сказал он с легким рычанием.

Правда его слов нашла отклик во мне, и мне не нужен был дар Мойры, чтобы понять, что он говорит серьезно.

— Хорошо. Я не твой владелец и не сторож. Мы в партнерстве, и точно так же, как ты доверяешь мне, я доверяю тебе, и это включает в себя разъяснение другим женщинам, с кем ты. — Мой тон не был требовательным, но в нем не было места для переговоров или протеста. — Если ты собираешься быть со мной, то ты со мной, и все. Если тебе не нравится видеть, как другой мужчина делает это со мной, не позволяй никому другому делать это с тобой. Понял?

Он медленно кивнул, не из-за колебаний, а из-за растущего желания внутри. Там, где пустота боли и несчастья поглощала его, эта горечь подпитывала скрытую потребность во мне. Потребность почувствовать что-то столь же яркое, как эта цветущая надежда и горящий огонь.

Он подарил мне частичку своей тьмы в своей метке, и я нашла это утешительным. Может быть, он смог бы найти покой в моем огне. Райстен поднял руку к моему лицу, медленно откидывая мои волосы назад, чтобы он мог собственнически обхватить пальцами мою челюсть.

— Ты единственная, кого я хочу, Руби. Ты единственная, кого я когда-либо хотел, и, видя тебя здесь, что-то кажется таким… правильным. Как будто, так и должно было быть. Я не верю в судьбу, потому что я знал твоего старика. В конце концов, он был просто мужчиной. Но ты, — он тяжело сглотнул, но не отвел взгляда, — ты другая, Руби. Особенная. И я не имею в виду метки, которые ты носишь, или власть, которой ты обладаешь. Ты как огонь, и ты собираешься осветить весь этот мир. — Румянец выступил на моих щеках в тусклом свете пещеры, но, если повезет, я не была похожа на черничку. — Я буду защищать клеймо, которое я нанес на твою кожу, каждым своим вздохом, с этого момента и до самого конца.

Под теплой кожей его ладони клеймо пульсировало темной магией, которая наполнила меня жжением совсем другого рода. Желание сгустило воздух, вызвав головокружение, которое заставило меня покачнуться по причинам, отличным от усталости.

Я резко отстранилась и сделала несколько шагов вглубь пещеры, одарив его застенчивой улыбкой через плечо.

— Ты присоединяешься ко мне или стоишь здесь, ожидая приглашения?

Улыбка с легким намеком на темноту появилась на его губах, заставив мое сердце сжаться в груди. Я повернулась и, не дожидаясь, пошла дальше в пещеру. Он последует за мной. Точно так же, как он последовал за мной в «Ящик Пандоры», и через Новый Орлеан, и даже прямо к трону.

Журчащий звук привлек мое внимание к четырехфутовому промежутку между одним камнем и следующим, внутри которого мерцал слабый голубой свет. Я шагнула в образовавшуюся щель и остановилась в двух футах от края первого водоема. Он был не больше горячей ванны, и густой пар туманом клубился над его поверхностью. Множество бассейнов различных размеров окружали первый, поражая уровнем и переливаясь от одного к другому. Скалистый выступ над головой действовал как водопад, который низвергал более сильный поток светящейся жидкости в самый высокий бассейн.

Я схватилась за край рубашки, чувствуя взгляд на своей спине. Быстрым рывком пуговицы расстегнулись, и фланель распахнулась. Я позволила рубашке соскользнуть с моих плеч, упав к моим ногам грудой грязной ткани и порванных ниток. Пальцы скользнули по моей спине, молча спрашивая разрешения. Я перекинула волосы через плечо и оглянулась на Райстена, приподняв бровь. Бросая ему вызов. Он одним движением расстегнул мой лифчик, и он упал на землю, когда легкий стон сорвался с его губ. Он обнял меня сзади, грубые ладони прошлись вверх и вниз по моим обнаженным бокам, сжимая плоть на моих бедрах, когда он притянул меня вплотную к себе.

Я снова прижалась задницей к его эрекции, чувствуя толщину, когда он толкнулся в меня в ответ.

— Слишком много одежды, — прошептал он мне в шею. Губы скользнули вниз по изгибу моего горла, вызвав выброс адреналина, подобный удару экстази прямо в кровь.

— Сними с меня джинсы, — тихо сказала я.

Его член дернулся, прежде чем он отстранился, следуя моей команде без малейшего колебания. Иногда я хотела, чтобы кто-то другой взял бразды правления в свои руки — отпустил и почувствовал высвобождение власти, — а иногда я хотела доминировать — отдавать приказы и чувствовать власть, которую я имела над ними. Несмотря ни на что, я всегда контролировала ситуацию. С моими четырьмя мужчинами это было возможно. Им было комфортно делиться, и с

каждым из них я брала на себя разные роли, которые соответствовали нашим отношениям.

С Райстеном наша жизнь была сложной и беспорядочной, но наш секс не должен был быть таким. Ни один из нас не стеснялся без одежды, и за время своего перехода я изучила каждый дюйм его тела. Я с нетерпением ждала возможности исследовать его снова и снова.

Я повернулась, чтобы ему было легче раздеть меня, и была встречена видом Райстена, стоящего на коленях. Он развязал шнурки на обоих моих ботинках, потратив время на то, чтобы снять их, затем носки, прежде чем скользнуть руками по моим брюкам. Мне нравилось, как он придавал каждому своему действию одновременно чувственность и заботу.

Я потянулась к его волосам, безоговорочно запустив обе руки в его медово-светлые пряди. Он снова застонал, упираясь обеими руками в мои бедра, в то время как я потянула его за волосы достаточно сильно, чтобы заставить запрокинуть голову.

— Что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе? — Прошептала я. Я прекрасно понимала, что прикосновение полностью преобразившегося суккуба было подобно афродизиаку, и хотя Всадники обладали большим самоконтролем, чем большинство других… Я была им равна, и они не остались равнодушными.

— Как в Раю, — выпалил он, когда я впилась ногтями в его кожу головы. — Как в Аду, — поправил он, вызвав у меня смешок. Я ослабила хватку, позволив его голове упасть вперед. Он посмотрел на меня с дьявольским блеском в глазах, от которого у меня закипела кровь.

— Расстегни мои джинсы, — прошептала я. Он прикусил пухлую плоть моей нижней губы, когда его пальцы скользнули по чувствительной коже вокруг края ткани, расстегивая пуговицу так, что звук эхом отозвался в пещере. Наше дыхание было тяжелым, а он еще даже толком не прикоснулся ко мне.

— Расстегни молнию, — выдавила я, когда его дыхание овеяло мою кожу, сводя меня с ума. Ему потребовалось мучительно много времени, чтобы выполнить мою команду, кончики его пальцев пробежались по моим тонким трусикам, пока он это делал.

— Теперь засунь большие пальцы за края моих джинсов, — я судорожно втянула воздух от того, как его ногти скользнули прямо по

моей коже, — вот так, — простонала я.

Он посмотрел на меня с веселой улыбкой, которая говорила гораздо больше, чем слова. Хотя он беспрекословно следовал всем инструкциям, это был во многом его выбор — точно так же, как я последовала за Аллистером и Джулианом в спальню. Мягкое царапанье его ногтей удерживало меня в этом моменте, здесь, с ним и только с ним.

— А теперь? — спросил он, чертовски хорошо зная, что делают со мной его легкие прикосновения.

— Сними их.

Райстен умел делать нежность сексуальной. Он не бросался убивать и не срывал с меня одежду. Он наслаждался мной. Медленно, мучительно медленно, он стянул мои джинсы и нижнее белье с ног. Поднимая по одной ноге за раз, он нежно поцеловал каждый из моих пальцев, полностью стаскивая с меня грубую материю, пока я не оказалась обнаженной, в то время как он был одет.

Я опустила руки с его волос по обе стороны от его лица, направляя их вверх, когда наклонилась и запечатлела дерзкий поцелуй на его губах, намеренно порезавшись языком о его клык.

Райстен прерывисто вздохнул, когда вкус моей крови покрыл наши губы.

Когда я отстранилась, его глаза расширились, остановившись на синем пятне. Я замечала его восхищение моей кровью на протяжении нескольких месяцев, хотя он никогда не говорил ни слова. Сейчас, как никогда, было самое подходящее время посмотреть, есть ли у моего шейда тайный фетиш, который он скрывал от меня. Учитывая его реакцию и слухи о крови и сексе, мне было более чем немного любопытно посмотреть, как далеко я смогу зайти, прежде чем он попытается укусить меня.

Райстен наблюдал, как я обошла воду и опустила одну ногу, удовлетворенно вздохнув. Я села на край бассейна, позволив каменистой поверхности впиться в плоть моей задницы, когда я опустила в воду обе ноги.

— Тебе нравится это? — Спросила я его, наши взгляды встретились по ту сторону воды. — Или это? — Спросила я хриплым тенором, широко раздвигая ноги, чтобы он увидел, насколько я влажная. Райстен сглотнул и наклонился вперед, пока его глаза блуждали по всему

моему телу. Я опустила руку в воду и, оставив струйку жидкости, провела ею по бедру, опустив два пальца вниз, чтобы потереть себя. Его глаза вспыхнули, вены потемнели, став черными, как это бывает, когда в игру вступают сильные эмоции. — Это то, что тебе нравится, не так ли? — Я хотела, чтобы эти слова слетели с его губ.

— Да, — ответил он, и не более того. Я зажала клитор двумя пальцами и потянула, исторгнув из него низкий стон.

— Разденься для меня, — приказала я. Мои пальцы задержались, поглаживая влагу у меня между ног, пока он снимал рубашку и расшнуровывал свои ботинки. Я извивалась от своей руки к тому времени, как он стянул с себя джинсы и боксеры, стоя передо мной обнаженный и великолепный.

Он не сделал ни единого шага ко мне. Он ждал, что я скажу ему.

Я понимающе улыбнулась и указала на него той же рукой, которой только что доставляла себе удовольствие. Согнув два пальца, я выдохнула:

— Пойдем. — Он скользнул в воду передо мной с гораздо большей грацией, чем я обладала. Его ноги коснулись дна, вода была ему чуть выше пояса, совершенно прозрачная.

Только когда он встал передо мной, между моих ног, но по-прежнему без контакта, я почувствовала физическую дистанцию невыносимой. — Прикоснись ко мне.

Это было все, что ему нужно было услышать.

Райстен наклонился вперед, обхватил мое лицо обеими руками, а затем поцеловал меня. Облизывая, посасывая и покусывая мои губы, он просунул язык мне в рот и попробовал меня на вкус. Я застонала в него, мои бедра подались вперед, ближе к краю бассейна, чтобы я могла обхватить ногами его талию.

— Как ты узнала? — спросил он у моих губ.

— Узнала что? — Спросила я, вопрос сопровождался стоном, когда его клыки царапнули мою нижнюю губу.

— Кровь. Откуда ты знала, что мне понравится кровь? — Он оторвался от моего рта, проводя губами по моей челюсти и вниз по шее, оставляя крошечные покусывания, хотя я чувствовала, что это на те укусы, которые он хотел подарить.

— В первый раз, — выдохнула я, когда его руки обхватили мои бедра, приподнимая меня над краем, чтобы поставить как можно ближе к

нему, кончик его члена коснулся влажного отверстия между моими бедрами. Близко, но недостаточно.

— Объясни, — потребовал он, чуть сильнее прикусив мою ключицу. Я ахнула, и он отстранился, его глаза расширились. — Я не хотел…

— Ш-ш-ш, — прошептала я, приложив палец к его губам. — Когда мы поцеловались в первый раз, ты порезал мне губу, и я слизала кровь. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что тебе это может понравиться. — Я улыбнулась ему и наклонила голову.

— Хотя мне не нравится причинять тебе боль. — На его лице появилось очень страдальческое выражение, и я обвила руками его шею, пытаясь снова притянуть его ближе. Он не сдвинулся с места.

— Ты не делаешь мне больно, — вздохнула я. — А даже если бы и делал, я бы не возражала. Я люблю боль, Райстен. Мне нравится кусаться и царапаться, но я люблю, когда это делают со мной.

Его хмурое выражение исчезло, но он все еще колебался, когда откинулся на спинку бассейна. Я запустила пальцы в его волосы, позволяя ногтям впиться в кожу у основания его шеи.

— Я не мой брат, — прорычал он.

— Я не хочу твоего брата прямо сейчас. Я хочу тебя, — прорычала я в ответ. — Я хочу, чтобы ты показал мне, как хорошо это может ощущаться без того, чтобы переход окрашивал то, что между нами, — прошептала я, немного менее агрессивно.

Он прижался губами к моему горлу в нежном поцелуе. — Ты обещаешь сказать мне, если будет больно?

Из всех моих любовников Райстен обладал наибольшей силой воли, когда дело касалось меня, но, как он сам сказал, в конце концов, он был просто мужчиной, каким бы могущественным он ни был. Мужчина, которого я могла бы поставить на колени и все равно наслаждаться.

— Обещаю, — прошептала я в ответ, наслаждаясь давлением его влажных пальцев, сжимающих мою задницу, когда он двигал нас по воде. Моя спина уперлась в неровный край, и одна из его рук прошлась вверх и вниз по моей щели. Я выгнула спину на скалистом краю, самозабвенно запрокидывая голову назад, когда два пальца вошли в меня и начали двигаться. Его большой палец надавил на мой клитор, заставляя меня извиваться, а другой рукой грубо сжал мой зад.

— Я хотел сделать это с той самой ночи, когда случайно попробовал тебя на вкус, — прошептал он напротив меня. Туманное покрывало вожделения накрыло меня, когда его зубы попробовали нежный кусочек плоти в изгибе моего горла. Я прижалась ближе, и его зубы с силой опустились, разрывая кожу, когда он укусил меня. Боль, если я вообще могла это так назвать, была мимолетной, когда меня пронзил оргазм. Его пальцы скользнули по моей сочащейся плоти и коснулись точки G, в то время как его теплые губы на моей шее впитывали все, что я давала.

Так же, как я пила все, что он давал. Кама собралась в его порах и перемешалась в воздухе вокруг нас, как выпавший снег. Я вдохнула это, наслаждаясь силой, которую это дало мне. Он дал мне.

— Я хочу быть внутри тебя, — простонал он. Не совсем вопрос, но все же просьба.

— Сядь на край бассейна. Я хочу прокатиться на тебе.

Он, не теряя времени, поднял меня на камень, а затем выбрался сам. Вода капала с его тела на теплый пол, когда он сел на выступ, потянувшись ко мне, когда я потянулась к нему. Расставив ноги по обе стороны от его бедер, я просунула руку между нами и опустилась на него. Мой рот приоткрылся, когда чистое удовольствие вторглось в мои чувства.

— О, черт возьми, да, — простонала я, приподнимаясь, а затем опускаясь вниз. Его руки сжали мои бедра, скользкие и мокрые от воды, пока мы оба поднимались все выше и выше.

Он наклонился вперед, прижимаясь ртом к моему соску и посасывая, пока я добивалась оргазма. Он перекатил плоть между зубами, и я поняла, что он собирается укусить меня за мгновение до того, как он это сделал. Я выгнула спину, еще сильнее вдавливая свою грудь в его рот. Его клыки вонзились в меня, отправляя меня прямо за грань.

Мой рот открылся в беззвучном крике, когда мой второй оргазм пронзил меня, более сильный и куда более жестокий, чем первый. Мои бедра дрожали, когда я прижималась к нему, мои внутренние стенки цеплялись за каждый дюйм твердости, пока его тело насыщало мое. Кама излился потоком, когда его собственное освобождение последовало по пятам за моим. Толкнувшись вверх, он вошел в меня, сжимая мои бедра так, что я не могла пошевелиться. Мои колени

горели, а влага защипала уголки глаз от напряжения, когда последняя дрожь утихла, и мы обмякли в объятиях друг друга.

ГЛАВА 11

— ЗДЕСЬ ВСЕ ОДЕТЫЕ? — Крикнула Мойра из-за куска скалы, который скрывал бассейны от любого прохожего.

— Умммм, — протянула я, глядя на груды нашей сброшенной одежды. Последнее, чего я хотела, это надевать все эти грязные, пропотевшие тряпки. У нас не было мыла, но я чувствовала себя настолько чистой, насколько могла, пока мы не добрались до Инферны. — У тебя есть с собой какая-нибудь чистая одежда?

Мойра хмыкнула, и я могла представить, как она закатила глаза.

— Так получилось, что да. — Она бросила стопку одежды в образовавшуюся щель, которая упала кучей примерно в шести дюймах от нас. — Потому что ты такая невероятно предсказуемая. Надеюсь, ты хотя бы заставила его ползать, прежде чем получила ч…

— Хорошо, спасибо, мы выйдем через несколько минут, — ответила я, притворяясь бодрой.

— Мне велели передать вам, что у вас есть пять минут, прежде чем Джулиан вернется сюда. Так что, когда я говорю одеваться, я имею в виду…

— Мы идем, зеленушка, — лениво отозвался Райстен.

Поток ругательств был единственным ответом, который она дала, уходя.

Я покачала головой, поджав губы, когда вылезла из воды и потянулась за единственным полотенцем, которое она принесла.

— Я первая? — Спросила я, застенчиво приподнимая его за уголок. Он ухмыльнулся.

— Валяй. Я смогу воспользоваться этим, когда ты закончишь.

— Ну, в таком случае, не возражаешь, если я так и сделаю? — Я быстро вытерлась и трижды отжала волосы, прежде чем передать полотенце.

Я надела нижнее белье, которое принесла мне Мойра, застонав от безумно крошечных джинсовых шортиков. Ее версия мести за то, что я бросила ее, чтобы разобраться с Райстеном. Я покачала головой, но надела шорты. У нас здесь было мало одежды, так что, если только Аллистер не захочет волшебным образом наколдовать мне пару джинсов, нищим выбирать не приходится.

Райстен прислонился к стене пещеры, скрестив руки на груди, и с задумчивым выражением лица наблюдал за мной.

— Что? — Спросила я, одергивая свою любимую футболку «Портленд Стейт» с зеленым викингом. Его взгляд скользнул по моему телу, но затем, казалось, передумал.

— Ничего, — ответил он, подмигнув. Я скептически посмотрела на него, но взяла за руку, когда мы шли обратно к выходу из пещеры.

— Наконец-то! — Воскликнула Мойра, вскидывая руки в воздух. — Я уже начала беспокоиться, что вы, ребята, снова вернулись к горизонтальному танго, и мне придется идти за вами. — Она драматично закрыла лицо рукой, делая вид, что совершенно не замечает, что мое лицо, вероятно, приобрело оттенок яйца малиновки. — Мойра, — прошипела я. — Ты действительно издеваешься надо мной после того раза, когда я застукала тебя распростертой на обеденном столе, в то время как твоя девушка, — я прервалась на полуслове, когда светловолосый голубоглазый монстр вышел из-за спин Всадников. Зверь зашипела, и я натянула на лицо хрупкую улыбку. — Иона.

Это было единственное приветствие, которое она получила от меня, если не из-за поцелуев, то из-за резкой боли, пробежавшей по моей груди от эмоций, которые не были моими. Я сжала руку Райстена, пытаясь утешить его, как могла. Темнота рассеялась, превратившись в низкий туман, который я могла по большей части игнорировать, когда он сжал мою руку в ответ.

— Руби, — ответила она. На лице у нее была приятная улыбка, хотя и не искренняя, а глаза были твердыми, как ограненные сапфиры. Она бы вскрыла меня и обескровила ими, если бы могла. Не нужно было быть эмпатом, чтобы понять это.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать? — Спросила я, не пытаясь быть грубой, но и не совсем целуя задницу. Напряжение было ощутимым.

— Вообще-то, да. — Ее глаза на секунду вспыхнули, метнувшись к Райстену, затем обратно. — Сегодня вечером в твою честь устраивается пир. Я пришла спросить, не придете ли вы все. Это очень много значило бы для людей здесь, внизу, особенно для тех из нас, кто с нетерпением ждет возвращения домой, как только ты выполнишь свою задачу. — Ее слова говорили все правильно, но ее глаза, сжатые

губы, жуткая тьма в ее сердце и белое клеймо, змеящееся по обнаженной коже ее шеи, — все говорило об обратном.

— Мы заняты, — сказал Райстен холодным голосом рядом со мной.

— С удовольствием, — одновременно ответила я, внутренне съежившись. Я не хотела. Вообще-то, я бы предпочла спать на заплесневелых секс-подушках моего отца, чем ставить Райстена на линию огня и проводить с ней хоть какое-то время. Хотя ради этого я отложила тушение пламени. Я изменила весь наш план действий и подвергла всех риску, зная, что эта сука работала на кого-то, кто хотел нашей смерти. Мне нужно было выяснить, что она знала, чтобы эта жертва того стоила.

— Так что? — Спросила Иона, переводя взгляд с нас двоих. — Мы придем, — твердо сказала я, сжимая руку Райстена.

— Превосходно. Я взяла на себя смелость заказать дополнительную лодку, чтобы ты и твои друзья могли присутствовать. Мы бы не хотели, чтобы ты поджарилась здесь, прежде чем сможешь сделать то, что тебе нужно. — Я медленно кивнула, подняв бровь в сторону Мойры.

Мне показалось или она говорила как-то странно? Мойра кивнула, хмуро глядя на Иону. Я все еще не могла понять, каким демоном она была, и уже одно это выбивало из колеи.

Я молча кивнула, и она повернулась к лодкам.

Я не могла отделаться от чувства, что не вернусь сюда сегодня вечером. Может быть, это была паранойя, а может быть, интуиция, но что-то в глубине моего сознания подсказывало мне, что нас ведут, как ягнят на заклание. Я оглядела нашу группу, от Всадников до «энигмы», и обнаружила, что они выбрали жалкую жертву.

Я тихонько хихикнула, и Иона повернулась к лодкам, чтобы взглянуть на меня, прежде чем забраться внутрь. Я решила сесть отдельно с Райстеном, вместе с Мойрой и Джаксом, который был странно молчалив, учитывая, что мы отклонились от первоначального плана. Я держала это при себе, пока Эпона следовала за мной, неся очень эффектного Бандита. Он плюхнулся в ее седло, откинувшись назад, как будто все это было для него очень тяжело. Я закатила глаза, когда он провел пушистой рукой по морде, затем выглянул из-за края, чтобы проверить, смотрю ли я. Он перевернулся и начал теребить ее рыжеватую гриву.

— Это не заставит ее плыть быстрее, приятель. — Я покачала головой, и он печально фыркнул в знак протеста, когда лодку оттолкнули от скалистого берега. Бандит ухватился за край ее седла, как за доску для буги-вуги, и начал издавать щелкающие звуки, похожие на то, как делал Ларан, пытаясь заставить ее прибавить скорость. Мы с Эпоной посмотрели на него с разной степенью ты что, издеваешься надо мной?

Джакс взял на себя обязанность вести нас через Сад, в то время как Райстен отпустил мою руку и обнял меня за плечи, притягивая ближе. Он нежно поцеловал меня в лоб, и напряжение в моих плечах растаяло.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, любимая, — прошептал он. — Доверься мне, — прошептала я в ответ.

— Всегда.

Ровный ритм заполнил пещеру, глубокий бас напевал лирическую мелодию. Музыка взывала к нам, отличаясь от чрезмерно отредактированной машиной, музыки на Земле. В этом было что-то более первобытное. В каком-то смысле почти животное. Когда это привлекло наше внимание, желтые и оранжевые отблески заплясали на фоне теней, когда мы приближались к пещере на другом берегу реки. Она была настолько большой, что я не была уверена, подходит ли слово «пещера». Вход был шириной в сотню футов и достаточно высоким, чтобы даже Рианнон могла без проблем пройти внутрь. На скалистом пляже ревел тлеющий костер, пока демоны в масках танцевали эротично и интимно друг с другом. Там, откуда я родом, на подобные вещи смотрели свысока, даже считали табу. Похоже, не в Аду.

Наша лодка остановилась так резко, что это вывело меня из ступора, но Райстен крепко держал меня за талию, чтобы я не перевернулась. Бандит, проклятый Дьяволом енот, вскинул лапы в воздух и завалился набок. Мойра взмахнула крылом, поймав его как раз перед тем, как он успел шлепнуться в воду, и у маленького засранца хватило наглости зашипеть и надуться на нее за то, что она помешала его веселью. Я не хотела рисковать после испытания с Кракеном, даже если вода была кристально чистой.

Она подняла сложенное крыло и опустила его на дно лодки. Бандит вскочил на ноги и издал жалобный крик, схватившись за мою голую

ногу, чтобы ему помогли подняться.

— Он хуже ребенка, — простонала Мойра.

— По крайней мере, он не возражает, — пробормотала я, подхватывая его на руки.

— Нет, вместо этого он вырастает до тридцати футов в высоту и поднимает тебя, как чертов Кинг-Конг, — пожаловалась Мойра.

— В чем-то она права, — сказал Райстен, недоверчиво глядя на Бандита. Я вышла из его тепла, чтобы выбраться на берег, сделав глубокий вдох, прежде чем повернуться лицом к собравшимся демонам.

— Пока все не так плохо, — сказала я. Мы подошли ближе к извивающейся группе танцоров. Они были раскрашены и украшены цветами, на них были изысканные и устрашающие маски. Я могла бы восхититься красотой происходящего, если бы магия, пульсирующая в воздухе, не была такой удушающей. Густая и пьянящая; чем ближе я подходила к ним, тем сильнее она захватывала меня.

— Пока. Это ключевое слово здесь, — пробормотал Райстен, оставаясь рядом со мной. Я не винила его за то, что чувствовала на себе его взгляд, и Иона бочком подошла ко мне.

— Они празднуют восхождение на престол своей новой Королевы, — сказала она. Я кивнула, мои глаза шарили по сторонам в поисках подвоха, но видели только улыбающиеся лица.

Они все были в этом замешаны? Это была только Иона? А как насчет детей, которые пробегали сквозь группы людей, подбрасывая в воздух цветы и скандируя на языке, которого я не понимала?

Я с трудом сглотнула.

— И все это для меня? — Спросила я более чем скептически.

— Так и есть, — улыбнулась она, махнув рукой детям, которые подошли к нам.

На них были туфли, похожие на тапочки, и яркая одежда. Их лица и руки были раскрашены, но также измазаны грязью. Маленькая девочка с зеленой кожей держала в руках цветок лей. Он был сделан из лилий. — Для меня? — Спросила я. Она кивнула. Я взяла леи и надела их через голову, постепенно ощущая отдаленную легкость.

— Леди Иона сказала, что вы собираетесь остановить пожар. Вы собираетесь это сделать? — Ее вьющиеся зеленые волосы обрамляли измазанное краской лицо. Отпечатки цветочных лепестков прилипли к

ее блестящей, потной коже. Большие зеленые глаза цвета весенней травы смотрели на меня с надеждой, и страхом, и больше всего — с отчаянием.

Я взяла обе ее дрожащие руки в свои и опустилась на колени, морщась от прикосновения гравия.

— Как тебя зовут? — Я спросила ее.

— Элисса, — отозвалась она своим высоким голосом.

— Красивое имя, — сказала я, и уголки моих губ слегка приподнялись, хотя я не могла заставить себя по-настоящему улыбнуться.

— Это выбрал мой папа, но сейчас его нет.

Мне потребовались все силы, чтобы не отвернуться под тяжестью взгляда молодой девушки. В ее зеленых глазах было обвинение, которое оставило во мне чувство вины, независимо от того, принадлежало оно мне по праву или нет.

— Мне жаль твоего отца. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить пламя.

Мои слова прозвучали неубедительно, и девушка попятилась. Я позволила ее рукам упасть между нами, не понимая, что она пробормотала. Это звучало по-иностранному. Мелодично. Я взглянула на Райстена, но он отвел взгляд. Его лицо омрачила глубокая хмурость, а брови были озабоченно сведены. Как бы я ни беспокоилась по поводу того, что это ужасная идея, это их не успокоило.

Я медленно поднялась на ноги.

— Здесь много похожих на нее, не так ли? — Тихо спросила я. Иона кивнула.

— К сожалению, да. Очень немногие невосприимчивы к пламени, как ты наверняка знаешь. — Она бросила на меня косой взгляд, который казался почти… жалостливым.

— Знаешь, — начала я, не совсем уверенная, к чему я собираюсь это привести, но следуя своей интуиции, — я никогда не знала, что я была ребенком Люцифера и мне уготована такая великая судьба. Когда Всадники нашли меня, я даже не думала, что я полноценный демон. — Я улыбнулась воспоминанию, вспомнив, как я выгнала их из своего дома. Тогда я думала, что могу закрыть на это глаза. Что, если я буду игнорировать это достаточно долго, эта штука под названием судьба выберет кого-нибудь другого.

Иона искоса посмотрела на него, как будто не верила в это.

— Ты не знала, что ты настоящий демон? — В ее голосе звучало недоверие, но я все равно кивнула, делая вид, что не замечаю этого.

— Мне двадцать три, и я только четыре дня назад завершила переходный период. — Ее глаза почти комично расширились, реальность, которой была моя жизнь, казалось, вступила в свои права. — До этого у меня были лишь незначительные способности. Умение убеждать. Невосприимчивость к огню. Очарование. — Я очень демонстративно прекратила выворачивать душу, потому что ей действительно не нужно было этого знать. Это была сила, которую я собиралась сохранить в своем заднем кармане. На всякий случай, когда все остальное откажет.

— Пламя? — спросила она, ее глаза медленно скользнули по мне, как будто она только что увидела меня в первый раз.

— Пришло ко мне после появления Всадников, незадолго до моего превращения. — Я фыркнула, вспоминая это. — Я случайно устроила пожар в своей гостиной на следующее утро после того, как они появились. Тогда Всадники хотели увезти меня… — и вот так юмор рассеялся.

— Но они этого не сделали. Я кивнула.

— Но они этого не сделали. — Она все еще молча смотрела вперед, слушая меня, но внешне не обращая на меня внимания. Выражение ее лица было нейтральным, безразличным, но, когда она наблюдала за этими людьми, что-то внутри нее смягчилось. Что-то, что нельзя было увидеть глазами, только почувствовать эмоциями. — Я не была готова, — сказала я, признав вслух именно то, за что она, вероятно, возненавидела бы меня. Часть меня чувствовала себя обязанной заговорить; сказать ей это, хотя я знала, что это, скорее всего, не принесет мне никакой пользы. — Я понятия не имела, как контролировать пламя. Моя жизнь разваливалась на части вокруг меня, а я еще даже не перешла. В то время я была очень… смертной. Это была слабость, которая, я знала, стоила бы мне жизни, если бы я ступила в Ад прежде, чем была к этому готова.

— Значит, ты поставила свою жизнь выше жизни всех остальных, потому что не была готова?

— Иона, — рявкнул Райстен, делая шаг вперед. Я положила руку ему на плечо и посмотрела на него. Тот, кто сказал ему держаться от этого

подальше.

— Нет, она права. — Он открыл рот, чтобы оспорить это и прийти мне на помощь, но я не хотела и не нуждалась в спасении. Не от этого. — Я действительно подвергла всех опасности, потому что не была готова. Это так, и я могу признать это. — Я повернулась к ней и обнаружила, что синева ее глаз так похожа на цвет моего пламени, что это пронзало насквозь. — Но я также понятия не имела, что произойдет с Адом. Я не знаю, много ли вы знаете о Земле, но я выросла там среди людей и без знания того, кто или что я есть. Я понятия не имела, на что я способна. Я не знала, что должна попытаться подготовиться к своей новой жизни, чтобы многие люди, такие как Элисса, не пострадали.

— А если бы ты это сделала?

— Я не могу сказать, пришла бы я раньше, — честно ответила я. — Я думаю, что попыталась бы, но, если бы я не научилась контролировать пламя, я, вероятно, сделала бы только хуже.

— Как ты это себе представляешь? — Она подняла брови, но я все равно улыбнулась.

— С тех пор, как я попала сюда, я работаю над тем, чтобы потушить пламя. Я ничего не могу поделать с границами, пока Грехи не подтвердят это, но я пыталась остановить это, как могла. — Она слегка прищурилась, но спорить не стала. — Если бы я не научилась контролировать это до того, как пришла сюда, я, вероятно, не смогла бы ничего потушить и потеряла бы контроль, вместо этого убив всех. — Это довольно гордо с твоей стороны предполагать.

— Это тоже правда.

Она смотрела на людей вокруг нас, но на этот раз было не похоже, что она действительно видела их, она просто не хотела видеть меня.

— Ты не такая, какой я тебя представляла, — сказала она в конце концов. — Твоя молодость и невежество делают тебя идеальной, но не для того положения, которое ты хотела бы занять. До сих пор ты была далека от своего отца, но я не могу простить или забыть монстра, которым он был. В то время как большая часть Ада скорбела, многие из нас также праздновали.

— Я понятия не имею, каким человеком был мой отец, — тихо сказала я.

— Я знаю, — ответила она. — Вот почему я говорю тебе. — Пока звучало эхо и возбужденные крики, а тени танцевали со своими

демоническими двойниками, Иона, Райстен и я стояли в стороне от всего этого.

— Хотя многие считали его спасителем этого мира, он также был разрушителем. Я знаю, потому что я была жива, когда правила первая настоящая Королева Ада. — Я моргнули. Первая? Была первая? Я хотела повернуться к Райстену, но понимающая улыбка Ионы заставила меня наблюдать за ней. — Ее звали Генезис, а это место было известно как Эдемский Сад. Немногие помнят, потому что большинство из тех, кто был там, погибли в войне между бессмертными. Я сама была всего лишь ребенком, когда Сатана наводил мост между этим миром и Небесами. Его приход стал началом истинного падения этого царства.

— Что случилось с Генезис? — выпалила я. — Как она умерла, а Люцифер стал королем?

— Никто не знает, что на самом деле с ней произошло. Только то, что она безумно влюбилась в твоего отца, а он не ответил ей взаимностью. Генезис умерла, и весь мир содрогнулся от ее потери. Бушевали штормы. Моря взбунтовались. Генезис была существом живым, творцом, которая ничего так не хотела, как иметь собственных детей. После ее смерти именно это и произошло.

Мое сердце билось подобно стуку копыт, кровь стучала в ушах. Я могла сказать, что это было оно. Я была на грани того, что мне нужно было узнать.

— Хотя она создала тех, кого ты теперь знаешь как демонов, задолго до прибытия твоего отца, ее смерть создала из ее сущности два существа. Две юные девушки, которые, по мнению большей части мира, имели истинные права на трон.

— Лилит и Ева, — пробормотала я. Она кивнула.

— Лилит и Ева. Фейри родились после гибели Генезис, но они были всего лишь младенцами, когда твой отец пришел к власти.

Внезапно все начало обретать смысл, и я смогла понять, почему люди в этом мире, возможно, хотели бы, чтобы меня не существовало. Люцифер тоже был не из Ада, но ничто не мешало ему прийти и заявить о своих правах, тем временем их истинный правитель умер и оставил после себя детей, которым было отказано в праве первородства.

— Но теперь он мертв… — Сказала я хрипло, мой голос был едва ли громче шепота.

— Теперь он мертв, — согласилась Иона. — И я не могу сказать, что мне грустно, но мне действительно жаль тебя. — Она дотронулась до цветочной нити у себя на шее, и моя рука внезапно сжалась, как в тисках. Не просто цветы. Лилии…

В глубине души я тогда это знала. Это было то, чего я не могла объяснить, потому что у меня были только фрагменты. Части. Они сливались воедино в моих воспоминаниях. Каждый проблеск белой татуировки в виде цветка, которая была нанесена на кого-то, означала, что это убьет меня. Бес. Магия крови. Молчаливая она, которая пряталась в глубине, просто ожидая дня, чтобы вернуться на свой трон.

Ева пришла на Землю и умерла. Она создала расу детей, чтобы охотиться на демонов. Истории об этом были ясны.

Но ее сестра…

— Ты веришь, что она заслуживает правления? — Спросила я Иону. Эмоции бушевали во мне, пока я пыталась сосредоточиться на том, что думать об этом. Что чувствовать. Была ли я настоящей Королевой? Или я была самозванкой?

В любом случае, вспышку удивления на лице Ионы скрыть было невозможно.

Она знала, что и кого я имею в виду, но все же сказала: — Я не знаю, кого ты имеешь в виду.

— Лилит, — я выплюнула ее имя, заставив нескольких окружающих посмотреть в нашу сторону. Рука Райстена появилась на моей пояснице, и я поняла, что он придвинулся ближе. — Ты веришь, что она заслуживает того, чтобы править?

В ее глазах был конфликт.

— Я… — Она отвела глаза, как будто мой взгляд внезапно стал невыносимым. Чувство вины захлестнуло ее, сменившись сожалением. Что бы они ни планировали сделать, это уже было в действии, за исключением того, что это была не демоническая магия, за которой мне нужно было по-настоящему следить. Нет, это были вовсе не демоны, а фейри. — Я не думаю, что теперь имеет значение, кого или что я хочу. Это ничего не изменит.

Едва эти слова слетели с ее губ, как от крика банши содрогнулась земля. Моя голова раскалывалась надвое, когда боль Мойры затопила меня, и вся доброта, которую я испытывал к демонице рядом со мной, рассеялась.

ГЛАВА 12

ГОЛУБОЕ ПЛАМЯ ВЗМЕТНУЛОСЬ вверх по моим рукам, когда я уставилась на Иону.

— Неужели это все было просто отвлекающим маневром? — Спросила я, хотя уже знала. Какой глупой я была, думая, что мне нужно присматривать за Ионой. Она заманила меня в логово демонов, и я пела и скакала рядом с ней, все время убеждая себя, что мои глаза широко открыты.

Я была дурой, но, наделенной силой.

— В тебе говорит тот самый нрав Морнингстара, которым славился твой отец, — пробормотала она. Я покачала головой и пошла сквозь толпу. Ионе придется иметь с этим дело. Сначала мне нужно было найти…

— Руби! — Райстен закричал, его пальцы сомкнулись на моем запястье и заставили меня остановиться. Я оглянулась на него, и чувство страха наполнило мой желудок. Собирался ли он попытаться остановить меня? — Ларан только что исчез. Никто не может с ним связаться.

Черт. Я действительно начинала жалеть, что не подожгла ее задницу и не покончила с этим.

— Найди его. — Мы встретились взглядами, и я молча надеялась — молилась Зверю, Люциферу, Грехам и монстру, которого я знала, — я молилась, чтобы кто-нибудь услышал и мы все выбрались отсюда живыми.

Райстен кивнул и исчез в тени.

Наедине только со своим огнем и разумом я побежала, следуя за тем обрывком нити, который связывал нас с Мойрой как людей. Та связь, которая навсегда удержит ее рядом со мной.

— Мойра! — Крикнула я, пробиваясь сквозь толпу. Мои ноги поскользнулись на чем-то жидком, и я упала перед ней на колени. Толпа отскочила назад, когда я широко замахала руками, прогоняя их прочь.

Она время от времени билась в конвульсиях, ее голова моталась из стороны в сторону. Она зажмурила глаза и стиснула зубы, я осмотрела ее, но не смогла найти ничего плохого.

Напротив меня Джакс опустился на колени с закрытыми глазами и положил руки поверх нее.

Он был бы воплощением безмятежности, если бы я не знала, что внутри него назревает буря.

Как и я, он пытался понять, что случилось. Его руки сжались в кулаки, когда он отстранился.

— В этом нет никакого смысла, — пробормотал он, больше для себя, чем для кого-либо еще.

— Что не имеет смысла? — Рявкнула я, сжимая ее раскачивающуюся голову в своих руках. Я подвинулась, чтобы положить ее к себе на колени, испугавшись, что она может проломить себе череп, если так будет продолжаться. — О чем ты говоришь?

— Она! — заорал он. — Она сказала мне, что плохо себя чувствует, а потом упала в обморок. Я предположил, что это была магия, но… — Его слова затихли, когда клеймо у нее на лбу начало светиться. Я понятия не имела, что это значит, но держу пари, что мы вот-вот узнаем. — На ней нет и следа магии. Если бы это было так, я мог бы остановить это. С чем бы она ни боролась… — он сглотнул и посмотрел на меня. — Я понятия не имею, что это такое.

— Черт, — прорычала я, желая ударить кулаками по земле и поджечь все это. Зверь уже скрежетала зубами, умоляя, чтобы ее выпустили, но я хотела справиться с этим — мне нужно было справиться с этим — доказать себе, что я могу.

Без Всадников, без Бандита и без малейшего гребаного представления о том, с чем я столкнулась, мне пришлось смириться с тем фактом, что меня сильно превосходили числом, перехитрили маневрами и я оказалась не в своей тарелке.

— Мойра, — я покачала ее голову из стороны в сторону. — Мне нужно, чтобы ты проснулась, детка. — Отчаяние больше не просачивалось в меня. Это лилось из меня обильно. — Проснись, Мойра. Давай. — Огонь из моих рук поглотил ее, и она перестала биться в конвульсиях. Я понятия не имела, что делаю, только что в прошлый раз мой огонь спас ее и, возможно, сможет спасти снова.

Но ничего не произошло. Она горела. Она дышала.

И все же она не проснулась.

Я отстранилась, разочарованно зарычав. Джакс молчал, наблюдая, как я повернулась к зрителям в масках.

— Что ты сделала? — спросила я. Никто не ответил.

— Что. Ты. Сделала? — Я повторила снова, медленнее. Смертоноснее. Ужас грыз меня. Ужас перед бесчувственным телом Мойры. Ужас перед исчезновением Ларана. Я приехала сюда, чтобы найти ответы, а вместо этого почувствовала, что рано уйду в могилу.

— Они ничего не сделали, Дочь Люцифера, — раздался чей-то голос. Он был мил, невинен и вообще, звучал, как все хорошее в мире. Обман во всей его красе. Зло в худшем проявлении. Тьма, которая прячется под маской света и красоты.

— Лилит, — прошептала я.

— Боже мой, какая умная девочка.

— Что ты с ней сделала? — Спросила я, ненавидя свой слабый голос. Желая быть хотя бы наполовину такой сильной, как, казалось, верил мир.

Она издала пронзительный смешок, напоминающий звуки колокольчиков.

— Очень похожа на свою мать, недостаточно умна, — мило ответила она, полностью игнорируя мой вопрос. Моя кровь вскипела.

Голова Мойры соскользнула с моих колен, когда я положила ее на землю и поднялась на ноги. Ее шаги были беззвучны, но полосы ткани от ее платья задевали камень. Стук моей крови заполнил уши, когда она появилась в поле зрения. Женщина из моих ночных кошмаров. Было ли странным поворотом судьбы то, что я была дочерью Дьявола, а она выглядела как ангел?

Золотистые глаза моргнули, глядя на меня сверху вниз, а уголки губ, имевших самый бледный оттенок розового, изогнулись в улыбке. Ее платье было сшито из самой белой паутинки, которую я когда-либо видела. Такое чистое. Такое непорочное. Ее волосы сливались с волнистой тканью, которая колыхалась вокруг нее.

— Ты даже похожа на нее. — Она кивнула, слегка поджав губы. Презрение, поняла я. — Но твои глаза, они от твоего отца, — сказала она с хриплым вздохом, придвигаясь ближе и беря двумя пальцами мой подбородок, чтобы она могла их ясно видеть

Я вздрогнула под ее прохладными пальцами, когда ее ногти стали острыми.

Зверь тут же решила, что с нее хватит, толкаясь вперед достаточно долго, чтобы воспламенить ее задницу. Хватка Лилит не ослабла, когда пламя лизнуло ее пальцы, ладонь, половину предплечья, а кожа под ней оставалась неземной, бледной и гладкой.

Я ожидала, что она сгорит и все это закончится. Я ожидала, что мои дары, которые сделали меня могущественной, не подведут меня. С холодным осознанием я дошла до сути этого. Я ожидала, что всегда буду более могущественной. Буду непобедимой.

И думая об этом, я забыла те самые уроки, которые поддерживали мою жизнь все годы, прежде чем я обрела хоть какую-то власть над своим именем.

Она приподняла бровь, на ее лице появилась ухмылка, пока я пыталась скрыть пораженное выражение. Пламя не обожгло ее, что означало, что я не просто попала в беду. На этот раз я была в полной заднице. Белизна ее платья стала такой же черной, как сама суть ее души. Лишенная своей неземной красоты и превращенная лишь в сверкающий пепел, Лилит стояла передо мной, когда погасли последние угли костра, а вместе с ними и моя единственная надежда. Син лишила меня телепатии. Лилит забрала огонь. Мойра была повержена, а Бандита нигде не было видно. Хотя Всадники не были учтены, что-то подсказывало мне, что они не появятся, чтобы спасти мою задницу как раз вовремя.

Я была предоставлена сама себе, и моим врагом была в буквальном смысле Королева Неблагих. Она была настолько древней, насколько это вообще возможно.

— Какой огонь. У твоего отца тоже был такой. — Она нежно улыбнулась на мгновение, выражение ее лица стало ностальгическим, когда она погрузилась в воспоминания. О чем бы она ни думала, ее сердце билось в согласии с этим. Прежде чем я успела сделать какие-либо выводы, ее взгляд снова заострился, и та же улыбка стала острой. Пренебрежительной. — И теперь этот огонь будет моим.

— Не хочу тебя огорчать, — я сделала паузу, подставляя щеку, чтобы вырвать свое лицо из ее хватки, — но это невозможно.

Я никогда не видела ничего более прекрасного или порочного, чем взгляд, которым она одарила меня. Я с трудом сглотнула из-за сухости