Корпоративная практика. Книга 7

Глава 6 Клубок

— В тихом и уютном уголке нашего города располагался детский сад «Аэда», куда родители с радостью водили своих детей. Это место славилось своими яркими стенами, добрыми и лучшими воспитателями и, казалось, беззаботной атмосферой, а также отличной подготовкой будущих борцов. Однако за этой идиллией скрывалась история, полная обмана и предательства, в центре которой находился директор садика, Химура Торияме-сан, — вещал ведущий одного из крупных каналов токийского телевидения.

Камера переключилась на корреспондентку, стоящую около входа в детский сад.

— Добрый вечер! Мы находимся у детского сада «Аэда», который в последние дни оказался в центре скандала, связанного с хищением бюджетных средств. Родители, воспитатели и местные власти обеспокоены тем, что деньги, предназначенные для улучшения условий в садике, исчезли. Не говоря уже о корпорации «Аэда», которые уже высказали своё мнение и взяли ситуацию под контроль.

Кадры сменялись и показывали условия садика.

— Химура Торияме был известен как заботливый и внимательный руководитель. Его доброжелательность и активное участие в жизни детского сада вызвали доверие у родителей сразу после того, как его поставили на пост директора совсем недавно. Но в последнее время начали появляться слухи о том, что средства, выделенные на развитие «Аэда», расходуются не по назначению.

Камера показывает лица обеспокоенных родителей, которые собираются у входа.

— Ситуация достигла критической точки, когда поступило обращение к местной администрации, требуя прозрачности в расходах. Как заявил один из родителей, Рика Аракава: «Мы доверяли ему. Мы верили, что он делает всё для наших детей, как и предыдущий директор. Теперь мы понимаем, что нам указывали на то, что мы не хотели видеть. Детей заставляли молчать, а новые правила не показывали, какая ситуация была на самом деле».

Когда местные власти решили провести аудит, вскрылись шокирующие факты. Выяснилось, что значительная часть бюджета исчезла, а в отчётах значились несуществующие услуги и неоправданные расходы.

Камера переключается на корреспондента, который стоит рядом с документами.

— И вот, что стало настоящим поворотным моментом в этой истории. В ходе нашего расследования нам удалось обнаружить документы, которые показывают, насколько серьёзной была ситуация. Эти бухгалтерские отчёты содержат необъяснимые расходы и транзакции на крупные суммы, направленные на счета неизвестных компаний. Как вы видите, многие из них никогда не предоставляли никаких услуг. Это подтверждает подозрение о мошенничестве.

К ситуации подключились журналисты, которые решили провести собственное расследование. Они тщательно изучили документы и выяснили, что Химура Торияме организовал схему, при помощи которой бюджетные средства присваивались через подставные компании.

Камера возвращается к ведущему, который обращается к зрителям.

— После выхода нашего репортажа ситуация с садиком «Аэда» привлекла внимание властей. Началось уголовное расследование, и вскоре Химура Торияме оказался под следствием. Это стало настоящим шоком для всего города. Доверие, которое строилось годами, было разрушено в считанные дни. Но мы верим, что вскоре ситуация разрешится, и корпорация вернёт доверие к садику, как и к его лучшим временам. Все мы знаем, что именно в это заведение мечтали попасть многие. Всё выглядит, как саботаж. Химура Торияме, когда-то уважаемый и идеальный член общества, оказался в центре скандала, который навсегда изменил его жизнь.

Камера показывает детей, играющих на площадке, и родителей, обсуждающих ситуацию. После этого камера плавно уходит на общий план детского сада, и репортаж заканчивается.

— На этом у нас всё. Мы продолжим следить за развитием событий в «Аэда» и сообщим вам обо всех новостях. Оставайтесь с нами! А сейчас к другим новостям…

Незадолго до первого репортажа

Честно говоря, можно было бы всё провести с искрами и силовыми методами. Но не настолько я хотел применять силу там, где нужны тонкие игры. Ладно, могло быть так, что Вася и я с криками и визгами ворвались бы сначала к кабинет к Химуре, а после к его брату. Вот только со стороны это выглядело бы, как явное нарушение прав людей. Да, конечно, мы бы потом предоставили документы, которые бы оправдывали наши действия, но всё же.

Кому они понадобятся, если уже внешне Вася стал бы каким-то варваром, который силой пытается покарать преступников? Мы можем в тайне проворачивать такое. Когда нас точно никто не опознает и не будет тыкать пальцем, что мы выкосили пару десятков человек. Ещё и избили пару-тройку невиновных.

Всё же образ Василия сложился из множества интервью и поступков, а Маса хотел продолжить возвышать фигуру моего ученика, чтобы и дальше продолжать использовать его на благо «Аэда». Поэтому после прихода журналистов Анеко отправила те же самые документы, что мы подкинули в садик, в нужные органы. А дальше всё закрутилось.

После долгого разговора с Рензо, который не думал, что мы рассказываем ему неправду, Вася передал все вещественные доказательства, что мы нашли. И те, которые мы подслушали. Я, естественно, в разговор не вступал, а пил молочный коктейль. Они и вдвоём отлично справились, разложив всё по полочкам, а Вася отлично привёл нас к тому, что и требовалось.

Как только Рензо услышал про манипуляции с голосами и для чего издевались над детьми… Он сказал то, что мне требовалось услышать.

— Я хочу стать министром, чтобы подобного больше не произошло, — сначала его голос звучал неуверенно. Но потом он более твёрдо продолжил: — Не только в нашем садике такое может произойти, но и с другими детьми… А школы, а… Я смогу?

Рензо вдруг стал неуверенным, но Вася довольно улыбнулся и через стол похлопал Хаттори по плечу.

— У тебя есть все доказательства, что нынешний кандидат действует нечестно, а твой послужной список и связи смогут помочь тебе достичь цели. И я в этом помогу, — хмыкнул Вася.

Я незаметно кивнул. Рензо я не просто так представил как будущего министра. Семья Хаттори была достаточно известна в высоких кругах. Родители Рензо достаточно помогли городу, чтобы он развился в некоторых отраслях, а многие семьи имели неплохую дружбу. Как с самим Рензо, так и с его родными. А «Аэда» за плечами давало огромный, такой жирный плюс к тому, что будущий министр будет неплохим политиком и станет действовать во благо общества.

На это и был рассчёт. Правда, пришлось немного пожертвовать репутацией «Аэда», отдав журналистке некоторые данные, но это быстро поправимая история. Пара хороших дел новым директором и всё будет в шоколаде.

Рензо вдруг понял, что не один, как в те дни, когда сидел в одиночестве в камере. Про него не забывали. Его вернули к нормальной жизни.

— А ещё, — вдруг ухмыльнулся Вася, подмигнув Рензо, — думаю, что скоро тебе нужно вернуться на своё прежнее рабочее место кроме всего прочего. В садике стало очень плохо без твоей руки. Рю это подтвердит? Да?

В этот момент я положил ложку мороженого в рот. И чуть не подавился.

— Ага, мы скучали по вам! — принял я беззаботный вид, а сам грозно взглянул на Васю. Я потом тебя так же буду отвлекать от еды. Сам поел, так другим не мешай.

— Тогда я соберу срочную пресс-конференцию, — развил бурную деятельность Рензо, и Вася подтвердил, что ему всё устроят. «Аэда» своих не бросает.

Как ловко Вася стал частью моего детища. Уже и от его лица говорит. Но я ему это прощу. Всё же кто, как не основатель, будет давать на это добро?

В зале, заполненном журналистами и представителями местной власти, царила напряженная атмосфера. Все ожидали выступления Рензо Хаттори — бывшего директора садика «Аэда», который снова приступил к своей работе на прежнем месте в считанные часы после того, как Химуру Торияме посадили, и активиста, ставшего известным благодаря своей борьбе за прозрачность в системе образования. Он вышел на трибуну, поправил галстук и посмотрел в глаза собравшимся.

— Добрый день, уважаемые коллеги и представители СМИ, — начал Рензо, его голос звучал уверенно. — Сегодня я здесь, чтобы обсудить не только недавние события вокруг детского сада «Аэда», но и более глубокие проблемы, которые они выявили. У меня есть все основания полагать, что утечка средств — это лишь верхушка айсберга. За этим стоят гораздо более серьёзные намерения.

Камера фиксирует внимание в зале, журналисты начинают делать заметки. Рензо же выглядит очень органично в глазах окружающих. Пусть его внешность и была немного… устрашающей. Но то, как он говорил, приковывало всё внимание.

— Химура Торияме, уже бывший директор «Аэда», оказался в центре скандала, но я уверен, что он не единственный. Я провёл собственное расследование и обнаружил связь между Химурой и теми, кто подкинул ему деньги. Это не просто финансовая махинация. Это целая сеть бюрократических игр, которые ведутся за спиной родителей и детей. И тем более страны, где растут дети, будущие борцы с кайдзю. Что является главным в нашей стране…

Рензо делает паузу, позволяя аудитории осознать весомость сказанного, и продолжает с решимостью в голосе:

— Мы должны понимать, что это не только про деньги. Это про доверие! Доверие родителей к системе образования и доверие детей к взрослым. А также доверие взрослых и уверенность в своём будущем. Мы не можем позволить, чтобы такие люди, как Химура, продолжали управлять учреждениями, в которых растут наши дети. И, к сожалению, не все кандидаты, которые сейчас выдвигаются на пост министра, могут похвастаться чистыми намерениями.

Он делает лёгкий жест, намекая на других кандидатов, которые тоже стремятся занять этот пост. Все журналисты переглянулись. А вот это уже было громким заявлением…

— Некоторые из них уже успели запятнать себя в прошлом, но, кажется, это никого не волнует. Их обещания звучат громко, но я призываю вас задуматься: какова истинная цена этих обещаний? Мы не можем позволить, чтобы в нашей системе образования продолжали действовать те, кто лишь имитирует заботу о нашем будущем.

Рензо достает документы и показывает их журналистам.

— Вот доказательства: финансовые отчеты, подтверждающие связь между директором Химурой и некоторыми бизнесменами, стоящими за этой схемой. Я призываю вас, уважаемые коллеги, обратить внимание на эти факты. Это не просто слова, это реальность, которую мы должны изменить.

Зал наполняется напряжением. Рензо же делает шаг вперёд, его голос становится ещё увереннее.

— Я знаю, что мы находимся на перепутье. И именно поэтому принял решение: я выдвигаю свою кандидатуру на пост министра образования. Я хочу, чтобы каждая копейка, выделенная на образование, шла на благо детей, а не в карманы тех, кто использует свою должность для личной выгоды.

Слова Рензо вызывают бурную реакцию в зале. Журналисты начинают задавать вопросы, но он продолжает с решимостью.

— Я хочу создать условия, при которых будущее наших детей будет безоблачным. Мы должны вернуть доверие к системе образования и сделать её безопасной для всех. Это не просто моё желание. Это наша общая ответственность!

Собравшиеся в зале начинают аплодировать, а Рензо, полный решимости, покидает трибуну, оставляя после себя атмосферу надежды и готовности к действиям. Ещё несколько дней назад он был в тюрьме, но сейчас… Сейчас Хаттори готов на всё, чтобы подобного не произошло. Ведь он видел взгляды детей, когда вернулся в садик и навёл там старые порядки. А глаза его работников давали понять, что он пошёл единственно-верным путем.

Макото Торияме сидел в своём кабинете, погруженный в мрачные мысли. Он не мог отделаться от чувства, что всё, что происходит вокруг, было лишь верхушкой айсберга. Арест его брата, Химуры, стал настоящей сенсацией. Коррупция, подкупы — это всё звучало как сценарий для драмы, но реальность была куда более запутанной. Макото знал, что его жена спала с Химурой, но не догадывался, что и он вёл свою игру.

Он задумался о том, как Химура мог так бездумно рисковать всем, включая свою свободу.

— Неужели он не понимал, к чему это приведёт? — размышлял Макото, чувствуя, как внутри него накаляется гнев.

Он пытался вспомнить моменты, когда его жена делилась с ним «секретами», но теперь это казалось лишь манипуляцией. На участках, которые Химура слил его жене, действительно были подкупы — крупные суммы, которые могли бы помочь ему остаться на плаву. Но на участках, где, по его мнению, должно было произойти что-то подобное, большинство голосов неожиданно оказалось за старого директора, Хаттори Рензо, который внезапно выдвинул свою кандидатуру на пост министра после того, как его брат перестал быть у дел. Как такое могло произойти?

В тот вечер его жена пришла домой, и он сразу понял, что она в ярости. Она вбежала в комнату, глаза горели ненавистью и упреком.

— Ты меня предал, Макото! — закричала она, не сдерживая эмоций. — Я всё знаю про Химуру! Ты не можешь просто так оставить это без внимания!

Макото, пытаясь подавить гнев, посмотрел на неё.

— Предал? Ты, кажется, забыла, с кем ты спала! Ты проебалась, понимаешь? Сама. Сама начала спать с братом, понадеявшись на рыбу покрупнее. Ты мне больше не нужна. От тебя больше нет никакой пользы. Собирай вещи и проваливай.

Она остановилась, шокированная его словами, а затем начала отвечать с презрением:

— Ага, ты думаешь, что я просто так уйду? Я разведусь с тобой. У меня есть доказательства твоих измен, и я заберу половину!

— Ты серьёзно? — усмехнулся Макото, доставая фотографии, которые хранил у себя. — У меня тоже есть доказательства, и я могу показать их первым. Ты не единственная, кто может играть в эту игру.

Его голос звучал хрипло от злости и боли. Он чувствовал, как поднимается волна ненависти, и это было не только к ней, но и к самому себе за то, что позволил этому произойти.

"Что-то здесь не так, и я это чувствую'. — параллельно размышлял Макото, обдумывая то, где он оказался сейчас.

— Ты думала, что сможешь обмануть меня и остаться безнаказанной? — спросил он.

Она подхватила одну из фотографий, её лицо исказилось от ярости и отчаяния.

— Ты не имеешь права! Я была с Химурой не просто так! Он — человек, который добивался успеха, а ты… ты просто сидишь здесь и ничего не делаешь!

— Ты использовала его, как и меня! — хмыкнул Макото, не в силах скрыть свою ненависть. — Ты думала, что сможешь всё это провернуть, а потом избавиться от меня? Не выйдет.

Она сделала шаг к нему, её голос стал холодным и расчётливым:

— Я не собираюсь так просто сдаваться. Знай, я сделаю всё, чтобы это не прошло даром. Ты пожалеешь об этом!

Макото сжал кулаки и оглядел вульгарное леопардовое платье жены.

— Пожалею? Ты ещё не поняла, что это я контролирую свои ходы? Химура арестован, и теперь всё, что ты сделала, становится частью этого большого обмана. Ты не видишь, что сама себя закапываешь?

— Я не позволю тебе меня запугать! — закричала она, глаза её вспыхнули. — Ты вообще знаешь, что такое предательство? Я была с Химурой, потому что он был тем, кем ты никогда не сможешь стать!

— Неужели? — спросил Макото, его голос стал хриплым от ярости. Его часто сравнивали с Химурой. Так часто, что детская ненависть к идеальному двоюродному брату поднялась из глубин. — Ты думаешь, что это всё? Ты обманула своего мужа, и теперь думаешь, что сможешь просто уйти с победой в кармане? Ты ошибаешься.

Она, осознавая, что её планы рушатся, начала собирать вещи с отчаянием.

— Я сделаю всё, чтобы вернуть всё назад. Ты не сможешь просто так избавиться от меня! Это вы виноваты!

Макото, чувствовавший себя хозяином ситуации, ответил:

— Ты сама привела себя к этому. Я не собираюсь быть жертвой твоих манипуляций. Химура арестован, ты потеряла всё, что имела. И теперь у тебя нет других карт на руках.

Он наблюдал, как она собирает вещи, и осознавал, что придётся придумать что-то другое, чтобы победить и стать тем, кем он и планировал.

— Ты не сможешь просто взять и уйти, не ответив за свои действия, — громко произнёс Макото, и его слова отозвались в тишине, как гром среди ясного неба.

Макото нахмурился. Нет, определенно было что-то ещё, что он упускал! Цепочка событий слишком быстро пронеслась, чтобы появиться из ниоткуда.